CC BY
49
Вестник ПСТГУ
II: История. История Русской Православной Церкви.
2013. Вып. 4 (53). С. 90-104
Протоиерей Иоанн Базаров и В. А. Жуковский: из ИСТОРИИ религиозно-философских ИСКАНИЙ РУССКОГО ОБРАЗОВАННОГО ОБЩЕСТВА 1840-Х ГОДОВ
Свящ. Д. Долгушин
В исследовании с опорой на большой комлекс неопубликованной переписки поэта
В. А. Жуковского с протоиереем И. Базаровым показаны религиозно-философские искания поэта, его стремление к обретению «живой веры», а также построению православного быта и семейных отношений. Пример этих отношений позволяет лучше понять влияние православного духовенства на целое поколение деятелей русской культуры и общественной мысли второй четверти XIX в.
Протоиерей Иоанн Базаров (1819—1895) — один из самых замечательных представителей яркой плеяды русского заграничного духовенства XIX в.1 Даже при сравнении с такими выдающимися заграничными священниками и богословами этого столетия, как протоиереи Стефан Сабинин, Иоанн Янышев, Алексий Мальцев, Дмитрий Васильев, его фигура не кажется менее значительной, а вклад в становление церковной жизни русского зарубежья и в свидетельство о православии перед инославным миром — менее важным.
С 1844 по 1851 г. о. Иоанн Базаров был настоятелем русской домовой церкви в Висбадене, а затем на протяжении более 40 лет занимал должность духовника наследной принцессы (позже королевы) Вюртембергской великой княгини Ольги Николаевны и служил настоятелем русской придворной церкви в Штутгарте. Но его деятельность не ограничивалась пределами королевства Вюртембергского, она касалась устройства церковной жизни за рубежом вообще2, поэтому архимандрит Киприан (Керн) вполне справедливо замечает, что Базаров занимал
1 Ср. высокую оценку, которую дал русскому заграничному духовенству П. А. Вяземский: «Здесь кстати заметить с должною благодарностью, что вообще в заграничных Русских церквях богослужение совершается с отменным благочестием. Священники в высшей степени образованные, благочестивые и усердные к исполнению своих священных обязанностей. Не только услаждают они духовною отрадою соотечественников, имеющих счастие сблизиться с ними, но они умеют заслужить уважение и сочувствие даже и иноверных жителей в местах их пребывания» (Вяземский П. А. Освящение церкви во имя святой праведной Елисаветы в Висбадене //Вяземский П. А Полное собрание сочинений. Т. VII. СПб., 1882. С. 11).
2 Так, благодаря Базарову была проведена реформа, после которой должности псаломщиков в русских причтах за границей стали занимать только лица с высшим богословским образованием.
«в ряду наших заграничных священников особое и может быть первенствующее место»3.
Базаров много времени и сил отдавал научно-богословским трудам, изучал религиозную жизнь Германии, публиковал статьи в русских журналах «Странник», «Христианское Чтение», «Православное Обозрение», «Дух христианина», а также в «Журнале Министерства народного просвещения». Особенно ценными являются апологетические и педагогические сочинения о. Иоанна: «Ответы веры и учения на вопросы неверия и неведения» (Берлин, 1873) и «Христианские убеждения верующего» (Штутгарт, 1877), переписка с бароном Гакстгаузеном по вопросу соединения церквей, статья «О христианском воспитании». Написанная им «Библейская история, сокращенно извлеченная из священных книг Ветхого и Нового Завета» к 1915 г. выдержала 36 изданий, общим тиражом свыше 1 млн экземпляров, удостоилась золотой медали графа П. Д. Киселёва и на протяжении десятилетий использовалась как одобренный Святейшим Синодом учебник по священной истории4. Базаров перевел на немецкий чинопоследования брако-венчания и панихиды, «Историю Русской Церкви» А. Н. Муравьева, «Несколько слов православного христианина о западных исповеданиях» А. С. Хомякова, ответ Патриарха Константинопольского на папскую энциклику, а также опубликовал на немецком языке ряд статей о русском православии5. Этим он, несомненно, способствовал знакомству западного мира с Русской Церковью.
Обладая живым умом, мягким характером, безошибочным чувством такта, хорошим воспитанием и манерами, он легко сближался с людьми и придворного круга, в котором протекла большая часть его жизни, и вообще образованного общества. В свое время А. С. Пушкин писал П. Я. Чаадаеву, что причина «отсталости» русского духовенства лишь в том, что «оно не принадлежит к хорошему обществу»6. Базаров к «хорошему обществу» принадлежал. Среди его друзей и близких знакомых были литераторы (например, В. А. Жуковский, Н. В. Гоголь, кн. П. А. Вяземский), дипломаты и государственные деятели (например, кн. А. М. Горчаков, В. П. Титов и др.). Высочайшие особы (герцог Нассауский Адольф, великая княгиня Ольга Николаевна, императрица Мария Александровна) почти что соперничали друг с другом, желая удержать о. Иоанна на служ-
1Киприан (Керн), архимандрит. Дореволюционное русское духовенство за границею (Экуменизм до экуменического движения) //Православная мысль. Париж, 1957. № 11. С. 110.
4 Первоначально книга выходила под заглавиями «Сказания, сокращенно заимствованные из книг Ветхого и Нового Завета», «Библейская история в кратких сказаниях». Она представляет собой переложение книги немецкого богослова X. Г. Барта «7\¥енпа1 52 (Са1\¥ег) ЬШИвсЬе ОевсЫсМеп», сделанное Базаровым по настоятельной просьбе автора (см.: Русская старина. 1901. № 3. С. 542-544).
'Библиографию работ протоиерея Иоанна Базарова см. в словарных статьях о нем: Родосский А. С. Биографический словарь студентов первых XXVIII курсов С.-Петербургской духовной академии. 1814—1869 гг. СПб., 1907. Т. I. С. 30—32; Венгеров С. А. Критико-биографический словарь русских писателей и ученых (от начала русской образованности до наших дней). Т. II:
Бабаджано — Бензенгр. СПб., 1891. С. 48—50; Августин (Никитин), архимандрит. Базаров
Иоанн Иоаннович // Православная энциклопедия. Т. IV: Афанасий — Бессмертие. М., 2002. С. 259-260.
6Пушкин А. С. Письмо П. Я. Чаадаеву, 19 октября 1836 г. Петербург // Пушкин: Письма последних лет, 1834-1837. Л., 1969. С. 155.
бе при своем дворе. Независимость от синодального начальства (заграничные священники административно подчинялись Министерству иностранных дел), положение придворного духовника, личные знакомства с членами царствующей династии и европейскими монархами, достаточное жалование — все это избавляло его от того родового чувства приниженности, которое часто испытывало русское духовенство при общении с аристократией и высокопоставленными дворянами. При этом он всегда ощущал себя «левитом», православным священнослужителем, отношения его с людьми никогда не были светско-поверхностными, но имели духовную глубину. Изучение истории его отношений с лучшими представителями русского образованного общества особенно интересно в контексте темы о религиозно-философских исканиях дворянской интеллигенции 1840— 1850-х гг.
Отец протоиерея Иоанна Базарова, Иоанн Григорьевич Базаров (1785-1830)7, был выпускником I курса Санкт-Петербургской духовной академии (1809—1814). После окончания академии со степенью старшего кандидата8 он был назначен профессором философии и еврейского языка Тульской семинарии, в 1815 г. рукоположен во иереи (к Старой и к итс кой церкви Тулы9) и удостоен степени магистра. В 1819 г. Базаров-старший «за отличное поведение и ревностное прохождение должностей по церкви и семинарии» был возведен в протоиерейский сан. Скончался он во время эпидемии холеры, 18 декабря 1830 г. В браке с супругой Анной Ивановной у Базарова родилось три сына: Николай (р. 1817), Иван (р. 1819) и Дмитрий (р. 1821). Жизненный путь среднего из них во многом предопределили дружеские связи отца, завязавшиеся во время учебы в академии.
Однокурсниками И. Г. Базарова были известные в будущем церковные деятели — протоиереи Герасим Павский и Иоаким Кочетов. К тому времени, когда двадцатилетний И. И. Базаров из богословского класса Тульской семинарии поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию (1839), Кочетов занимал в ней весьма видное положение. Он был доктором богословия, профессором церковной истории СПбДА, профессором богословских и философских наук Александровского лицея, настоятелем кафедрального Петропавловского собора, автором классических учебников по нравственному богословию и истории Церкви, академиком Императорской Российской академии — и одним из самых любимых студентами преподавателей. В семействе Кочетова Базаров-младший «был принят, как родной», а в последующем и действительно породнился с ним, женившись на одной из дочерей Кочетова. Часто бывал он и в доме другого однокурсника своего отца — протоиерея Герасима Павского. Павский, настоятель церкви Таврического дворца, в это время уже пережил прокатившуюся над ним в 1835 г. грозу подозрения в неправославии и, отрешенный от всех педагогических должностей, жил уединенно, занимаясь филологическими наблюдениями
’Сведения об И. Г Базарове взяты из: Тульский синодик. 1558—2009. / Ред.-сост. Т. В. Георгиевская. Тула, 2009. С. 236; Тульский синодик. 1558—2009 / Авт.-сост. Т. В. Георгиевская, М. В. Петрова. Тула, 2010. С. 160; Родосский А. С. Биографический словарь студентов...Т. I. С. 30.
8 С правом получения степени магистра по выслуге одного года в училищной службе.
9 См. об этом храме: Приходы и церкви Тульской епархии. Тула, 1895. С. 34—35.
над русским языком. Этот размеренный порядок жизни был нарушен в 1841 г. знаменитой историей с литографированными переводами Ветхого Завета, в которую И. И. Базаров оказался замешан самым непосредственным образом.
Как известно, история эта началась с того, что студенты СПбДА, воспользовавшись полученным ими в 1838 г. позволением литографировать лекционные материалы, решили размножить русский перевод книг Ветхого Завета, сделанный Паве к им на занятиях по еврейскому языку. Замысел был приведен в исполнение, и в 1839—1841 гг. перевод был отпечатан в генерал-губернаторской литографии и в литографии Пажеского корпуса тремя изданиями общим тиражом около 460 экземпляров10.
В своих воспоминаниях Базаров утверждает, что он вместе со своими товарищами А. Г. Органовым и П. А. Горизонтовым активно участвовал в этих событиях, причем называет Горизонтова председателем созданного в СПбДА по этому случаю студенческого комитета. Скорее всего, здесь у Базарова сказалась ошибка памяти: по данным следствия, которые приводит И. А. Чистович, главными организаторами литографирования были студенты XIII курса И. А. Гош-кевич, И. И. Захаров, А. Н. Хергозерский и студент XIV курса И. Жемчужин11. Впрочем, может быть, Базаров имеет в виду подготовку третьего издания, о котором следствию не удалось собрать точных сведений.
Любопытна сообщаемая Базаровым деталь о том, откуда взялась рукопись для литографирования. Он рассказывает, что его земляк А. Н. Органов12, также будучи вхожим в семейство Павского, достал рукопись через дочерей ученого, по секрету от их отца, и «принес эту драгоценность в Академию»13. Хотя традиционно считается верной версия следствия, согласно которой в основу издания были положены переводы учительных и пророческих книг, сделанные Пав-ским прямо в учебной аудитории во время лекций, рассказ Базарова позволяет понять, откуда у студентов взялись переводы Песни песней и Книги пророка Иезекииля. Этих переводов Павский в классе не зачитывал: первый из них он сделал исключительно для себя, а второй выполнил, уже будучи уволенным из академии. Павский не мог объяснить следственной комиссии, как эти тексты стали известны студентам, что и ставилось ему в сугубую вину14. Рассказ Базарова всё проясняет: рукописи были вынесены из дома собственными дочерьми Павского.
История с литографированным переводом могла плохо закончиться для ее участников. Сторонники строгих мер требовали лишить сана Павского, а студентов исключить из академии с запрещением поступать в какое-либо учебное заведение. Однако, по счастью, возобладала мягкая линия, сторонником кото-
10См.: Чистович И. А. История перевода Библии на русский язык. М., 1997. С. 177—178.
11 См.:Тамже. С. 134-135.
12 Студент XIII курса А. Н. Органов, как и И. И. Базаров, был сыном однокурсника Павского. Его отец — магистр I курса СПбДА протоиерей Тульского кафедрального собора Кось-ма Органов (см.: Родосский А. Биографический словарь студентов... С. 325—326).
13 Базаров И. И. Воспоминания // Русская старина. 1901. Т. II. С. 279.
14 Чистович И. А. История... С. 169, 193.
рой был, в частности, протоиерей Василий Бажанов15, и история завершилась без особых последствий.
Бажанов вообще был для И. И. Базарова благодетелем — и это неслучайно, ведь сам В. Б. Бажанов многим в своей жизни был обязан его отцу. В 1819 г. именно Базаров-старший настоял, чтобы его, бедного, но талантливого юношу, послали учиться из Тульской семинарии в СПбДА16 — вполне естественно, что теперь он старался помочь сыну своего покровителя. Для этого у Бажанова имелись большие возможности. Начиная с 1835 г., когда он был назначен вместо Павского законоучителем наследника престола (по личному выбору императора Николая I), влияние Бажанова с каждым годом всё более и более возрастало. К концу жизни он был протопресвитером, духовником Их Императорских Величеств, главным священником двора и гвардии, членом Святейшего Синода, и за влияние на текущие государственные дела А. М. Горчаков полу- в шутку, полу-всерьез называл Бажанова «кардиналом»17.
Едва только Базаров закончил курс (1843), Бажанов предложил ему, приняв сан священника, занять место духовника великой княгини Елизаветы Михайловны (племянницы императора Николая), готовившейся выйти замуж за герцога Нассауского Адольфа и уехать в Висбаден18. Между тем, по выходе из академии Базаров чувствовал склонность скорее к светской службе, чем к духовной, а о принятии священства и не помышлял. Согласиться с предложением Бажанова его подтолкнуло лишь увлечение дочерью протоиерея Кочетова, в которую он уже давно был влюблен. Принятие священства предполагало женитьбу, а значит, давало повод к сватовству, которое и было благосклонно принято родителями невесты.
В конце января 1844 г. состоялось венчание Базарова с Кочетовой, в апреле 1844 г. он был рукоположен во иереи и назначен Министерством иностранных дел к церкви, специально по этому случаю учрежденной при русской дипломатической миссии во Франкфурте, откуда вместе с причтом и певчими тут же был откомандирован в столицу герцогства Нассауского Висбаден. В июле 1844 г. на почтовом пароходе Базаров вместе с супругой отправился в Германию.
Именно здесь состоялось его знакомство с В. А. Жуковским — одной из ключевых фигур русской культуры первой половины XIX в. В Германии В. А. Жуковский безвыездно жил уже три года. В 1841 г. он женился на дочери своего друга, художника Г. Рейтерна, Елизавете и поселился с семьей в Дюссельдорфе, а в мае 1844 г. Жуковские переехали во Франкфурт.
К этому времени Жуковский был уже не только знаменитым поэтом-романтиком, но и закончил службу наставника наследника престола, являясь безотказным ходатаем перед властью за всех нуждающихся в помощи и под-
15Базаров И. И. Воспоминания. С. 280.
16Родосский А. С. Биографический словарь студентов... Т. I. С. 30.
11 Базаров И. И. Воспоминания. Т. II. С. 506.
18 В том, что столь заманчивое предложение было адресовано именно Базарову, сказалось не только хорошее отношение к нему со стороны Бажанова, но и успехи в учебе (Базаров был выпущен третьим магистром), и тема магистерской диссертации, связанная с изучением западного христианства — «О Церкви Англиканской, сходстве ее с Православной и различиях
держке, а также знакомым, собеседником и корреспондентом, наверное, всех сколько-нибудь значимых деятелей русской культуры того времени.
В 1840-е гг. для поэта, по его собственному выражению, наступила «минута христианства». Его всё более и более стали интересовать вопросы богословские. Он постоянно изучает Священное Писание (по установившемуся в семье обычаю Жуковский с супругой каждый день прочитывали вслух по главе из Нового Завета, в том числе с комментариями О. фон Герлаха), штудирует православную, лютеранскую и католическую богословскую литературу, пишет религиознофилософские статьи, делает полный перевод Нового Завета. В его литературнохудожественном творчестве все чаще используется жанр религиозной притчи («Две повести», «Выбор креста», «Капитан Бопп») и встречаются стихотворные переложения библейских текстов («Египетская тьма», «Повесть об Иосифе Прекрасном», Первое и Второе стихотворное переложение Апокалипсиса). Более напряженной становится и внутренняя духовная жизнь Жуковского. Страницы его дневников и записных книжек 1840-х гг. сохранили многочисленные записи богословских рассуждений, молитв, а также строгого к самому себе внутреннего самоанализа, сделанные во время говений.
Несмотря на то что уклад религиозной жизни в семействе Рейтернов-Шверцелей, с которым породнился Жуковский, был сформирован немецким пиетизмом, уклад религиозной жизни в собственной семье Жуковского во многом, и даже в основном, формировался под православным влиянием. Тесно соприкоснувшись (благодаря чтению немецкой духовно-назидательной литературы и общению со своими новыми родственниками) с традицией пиетистского благочестия, Жуковский сохранял тем не менее твердую приверженность православию. «Для него церковь была святым началом русской жизни, — вспоминает протоиерей Иоанн Базаров, — <...> не раз <...> говорил он мне с восторгом о величии нашей Православной церкви, которое, по его мнению, выражается особенно в ее искренности»19. Поэтому понятно, какое большое значение для Жуковского в 1840-е гг. должно было иметь общение с православными священниками.
Первым православным пастырем, с которым Жуковский сблизился за границей, был протоиерей Иоанн Михайлович Певницкий (1798—1863). Первый магистр III курса СПбДА, Певницкий с 1823 г. служил в церкви во имя святой великомученицы Екатерины неподалеку от пригорода Штутгарта Канштадта на горе Ротенберг20, построенной как усыпальница для великой княгини Екатерины Павловны (■(■ 1819). Жуковский впервые посетил эту церковь еще в 1832 г., тогда же он и познакомился с Певницким21.
19Базаров И. И. Воспоминания о В. А. Жуковском // В. А. Жуковский в воспоминаниях современников / Сост., подгот. текста, вступ. статья и коммент. О. Б. Лебедевой и А. С. Янушкевича. М., 1999. С. 445.
20См.: Родосский А. Биографический словарь студентов... Т. II. С. 390. Гора Ротенберг находилась примерно в 10 верстах от Штутгарта.
21 Жуковский В. А. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. Т. 13: Дневники. Письма-дневники. Записные книжки. 1804—1833 гг. / Сост. и ред. О. Б. Лебедева и А. С. Янушкевич. М.. 2004. С. 328-329.
Именно эту церковь Жуковский избрал для своего венчания с Елизаветой Рейтерн 21 мая 1841 г.22 Выбор был не случаен: кончине покоящейся в крипте храма Екатерины Павловны посвящена одна из лучших элегий Жуковского «На кончину Ее Величества королевы Виртембергской» (1819)23. Венчание прошло без гостей и посторонних: присутствовали только родители и сестра невесты. Певницкому помогали двое певчих, служба совершалась «тихо и благоговейно»24. Сразу после ее окончания обряд был повторен в лютеранской церкви у подножья горы Ротенберг.
В последующем Жуковский неоднократно обращался к Певницкому для совершения таинств. Так, 18 ноября 1842 г. Певницкий крестил новорожденную дочь поэта Александру Васильевну, специально приехав для этого из Штутгарта в Дюссельдорф25. В 1843 г. Жуковский сам ездил в Штутгарт к Певницкому на го-вение26. И все же тесного сближения между Жуковским и Певницким не произошло. Когда в Германию приехал Базаров, Жуковский предпочитал обращаться к нему, и только в случае отсутствия Базарова — к Певницкому. Например, во время отъезда Базарова на побывку в Россию в 1850—1851 гг. он приглашал Пев-ницкого для первой исповеди своих детей. Но подготовку своей жены к переходу в православие, которую он хотел начать в это же время, доверить Певницкому Жуковский не решился, «...не полагаю, чтобы он с надлежащею убедительно-стию, ясностию и краткостью мог изложить истины нашей церкви»27, — объяснял поэт свой выбор в письме к Базарову. Может быть, осторожное отношение Жуковского к Певницкому объясняется и тем, что, живя в сельской, полной виноградников, местности, Певницкий пристрастился к вину, и «привычка ежедневно делать возлияния Бахусу так ослабила бедного старика, что ему под конец довольно было двух рюмок вина, чтобы совсем опьянеть»28.
Точно установить, когда произошла первая встреча Жуковского с Базаровым, вряд ли возможно. В июле 1844 г. Базаров проезжал через Франкфурт, в котором в то время жил Жуковский, но об их общении в этот приезд ничего не
22 Жуковский В. А. Полное собрание сочинений... Т. 14: Дневники. Письма-дневники. Записные книжки. 1834—1843 гг. / Сост. и ред. О. Б. Лебедева и А. С. Янушкевич. М., 2004. С. 260.
23 Литургические мотивы в этом стихотворении переплетаются с мотивами «поэтической философии» Жуковского 1810—1820-х гг. (см.: Долгушин Дк, свящ. Литургическая тема в павловском цикле стихотворений В. А. Жуковского // Русская литература в литургическом контексте: сборник научных статей / Отв. ред. Л. А. Ходанен. Кемерово, 2011. С. 35—48). В качестве реминисценций те же мотивы присутствуют в письмах Жуковского цесаревичу Александру Николаевичу от 3 (15) августа 1841 г. (см.: Жуковский В. А. Полное собрание сочинений. Т. III. Пг., 1918. С. 458—459) и А. Я. Булгакову от 21 мая 1846 г. (см.: Письма В. А. Жуковского к Московскому Почтдиректору А. Я. Булгакову // Русский архив 1868. № 9. Стлб. 1461).
24 Там же.
25Жуковский В. А. Полное собрание сочинений... Т. 14. С. 270; Переписка В. А. Жуковского и А. П. Елагиной. 1813—1852 / Сост., подг. текста, ст. и коммент. Э. М. Жиляковой. М., 2009.
С. 501.
26 Письма В. А. Жуковского к Московскому Почтдиректору А. Я. Булгакову. Стлб. 1446.
27 Письма В. А. Жуковского к протоиерею И. И. Базарову. 1848—1852 // Русский архив. 1869. № 7. С. 92.
28Базаров И. И. Воспоминания. С. 535.
известно. Вряд ли у Базарова было время делать визиты: не задерживаясь долго во Франкфурте, он проследовал в городок Бибрих, где проводили лето герцог Адольф и Елизавета Михайловна. В конце осени 1844 г. Базаров перебрался из Бибриха в Висбаден. Здесь для его служения была устроена домовая церковь на Рейнской улице. Именно к этому времени, очевидно, и относится знакомство Базарова с Жуковским. Началось оно с недоразумения.
Уезжая за границу, Базаров получил благословение митрополита Санкт-Петербургского Антония (Рафальского) при необходимости (для удобства великой княгини) служить по новому стилю. Этим благословением Базаров сразу же и воспользовался: в 1844 г. он отпраздновал Рождество Христово 13 декабря ст. ст., новолетие — 20 декабря ст. ст., а Крещение Господне — 25 декабря. На праздничные службы Базаров пригласил проживавших во Франкфурте русских, в том числе А. А. Суворова и В. А. Жуковского. Однако календарные новшества молодого священника не нашли у них ни малейшего сочувствия: на Рождество и новолетие никто не приехал, а 25 декабря, когда Базаров совершал празднование Крещения, Жуковский и Суворов явились в Висбаден праздновать Рождество29. Больше Базаров по новому стилю не служил. Более того, когда в 1858 г. обсуждался вопрос о введении в России григорианского календаря, Базаров решительно выступил в защиту старого стиля, опубликовав статью в Санкт-Петербургских Ведомостях (1858. № 42), за что и «удостоился» гневного окрика А. И. Герцена в «Колоколе».
Знакомство Базарова с Жуковским продолжилось, когда поэт приехал в Висбаден на похороны великой княгини Елизаветы Михайловны, скончавшейся родами 16 (28) января 1845 г. Базаров, напутствовавший Елизавету Михайловну перед смертью и совершавший все заупокойные службы, рассказывал Жуковскому о последних днях великой княгини. Вскоре отец Иоанн сам приехал во Франкфурт, где крестил новорожденного сына В. А. Жуковского Павла. К этому же времени относятся самые ранние письма из переписки Базарова и Жуковского. Из первого письма (неопубликованного) видно, что Жуковский собирался срочно крестить своего ребенка, но потом переменил решение: «Нынче поутру писал я к вашему высокопреподобию, приглашая вас пожаловать ко мне для крещения в будущую субботу, то есть 6-го числа. Теперь прошу вас отложить приезд ваш; хотя мой ребенок благодаря Бога и крепок, по сделанному мне замечанию, еще будет рано крестить его через шесть дней после рождения. Итак, я буду иметь честь предуведомить ваше высокопреподобие, в какой день вам надобно будет ко мне пожаловать»30.
Базаров приехал за границу молодым и неопытным священником, и требы, которые он совершал в доме Жуковского, были первыми в его жизни. Позже он вспоминал: «Как первые крестины были для меня в доме Жуковского, так и первая исповедь31, которую мне пришлось совершать, была также над ним. Я не
29См.: Базаров И. И. Воспоминания. С. 290.
,0ИРЛИ. № 10093 (Письмо В. А. Жуковского к протоиерею И. И. Базарову, 4/16 января 1845). Л. 1.
31 Весьма вероятно, что речь идет о говении Жуковского Рождественским постом 1844 г. В Новом Завете на немецком языке (Der Bibel, oder die game Heilige Schrift des Alten und Neuen
забуду, как меня, молодого и неопытного духовника, подавлял собою авторитет этого тогда уже маститого поэта, которого мы изучали в школах как одного из важнейших корифеев нашей отечественной литературы. Выслушав его глубокую, можно сказать, высокохристианскую исповедь, я не мог ему ничего другого сказать, как сознаться в своей молодости и пастырской неопытности перед ним. В ответ на это он поцеловал мне руку, сказав: “Лучше этого урока смирения вы и не могли мне преподать”»32.
Несмотря на неопытность Базарова, Жуковский с самого начала проникся к юному священнику доверием и во время говений стал всякий раз исповедоваться у него. Хотя поэт был гораздо старше Базарова и по возрасту, и по общественному положению, и по прижизненной славе литературного классика, он с искренним смирением отдавал на суд духовника решение многих вопросов своей внутренней жизни33. Окончательное сближение между ними произошло в 1848—1849 гг.34 К концу жизни Базаров стал одним из самых духовно близких Жуковскому людей. X. Рейтерн рассказывает о последних днях поэта: «В понедельник приехал <...> иерей Базаров из Штутгардта — присутствие этого почтенного священника, давно знакомого Василию Андреевичу, давно им любимого и почитаемого, подействовало благодетельно на больного. Неоднократно иерей Базаров был требован больным, который всякий раз после его посещения становился спокойнее»35.
Конечно, в отношениях Жуковского и Базарова свою роль сыграло и то, что Базаров оказался ближайшим к месту жительства Жуковского православным священником (расстояние между Франкфуртом и Висбаденом — всего около 50 км), и то, что Базаров был представителем столичного ученого белого духовенства (дружеские знакомства Жуковского в духовной среде были связаны пре-
Testaments. Bd. 2. Basel, 1821), который Жуковский в 1844—1845 гг. читал ежедневно, среди других записей дневникового характера есть запись около стиха Деян 6. 1: «2 Decembr<e> 1844. Le lendemainde la communion» («2 декабря 1844. На другой день после причащения») (см.: Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа / Пер. В. А. Жуковского. Под ред. Ф. 3. Кануновой, И. А. Айзиковой, свягц. Д. Долгушина). СПб., 2008. С. 544). Однако с полной уверенностью сказать, что Жуковский причащался у Базарова в Висбадене, а не у Певницкого в Штутгарте (или что во Франкфурт для совершения треб приезжал Базаров, а не Певницкий), все же нельзя.
32 Базаров И. И. Воспоминания. С. 294. Ср. также слова Базарова из «Воспоминаний о В. А. Жуковском»: «Это было в первый раз в моей жизни, что я приблизился к человеку, которого мы с раннего детства привыкли уважать как классического поэта. Признаюсь, авторитет его вначале сильно давил меня своим весом, и в первые минуты я боялся за себя, чтобы мне не показаться в глазах этого великого мужа слишком ничтожным» (Базаров И. И. Воспоминания о В. А. Жуковском. С. 445).
33 Характерны в этом смысле дневниковые заметки Жуковского, сделанные Успенским постом 1848 г. Они посвящены глубоко волновавшей Жуковского в 1840-е гг. теме — мучительному ощущению им «холодности» своей веры, переживанию собственного «недостоин-ства» и в связи с этим раздумьям — можно ли приступать в таком состоянии к причащению. Излив на бумагу свои недоумения, чувства и мысли, Жуковский подводит итог: «Что скажет на это духовный отец мой?» (см.: Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа / Пер. В. А. Жуковского. С. 488).
34 Письма 1845—1847 гг. в переписке Базарова и Жуковского почти отсутствуют.
35ИРЛИ. Ф. 234. О. 1. № 153/9 (ПисьмаХ. Рейтерна П. А. Плетневу, 1852). Л. 1 об.
имущественно с этим кругом — он близко знал наставников Базарова протоиерея Герасима Павского и протоиерея Василия Бажанова), и то, что он был земляком Жуковского, уроженцем Тульской губернии. Но все же главное — личные качества самого Базарова: глубокая преданность Церкви в сочетании с широким культурным и богословским кругозором, искренность в вере — все это не могло не привлечь внимания Жуковского, для которого в 1840-е гг. признание авторитета Церкви и послушание Богу сделались главной экзистенциальной идеей.
Кроме основной, сакраментально-духовнической составляющей, в отношениях Базарова и Жуковского были и другие стороны. Базаров стал для Жуковского постоянным консультантом по богословским вопросам. Как указывалось выше, в 1840-е гг. Жуковского очень занимали религиозно-философские темы, но интерес к ним сочетался поначалу с недостаточно глубокими познаниями в области богословия. «Я невежа в теологии, — признавался Жуковский в письме А. С. Стурдзе, — думаю, что можно быть православным христианином и без обширной теологической учености, но пускать в ход свои мысли должно только по прямой дороге, указанной нашей Церковью, и для этого нужен путеводитель опытный»36. Таким путеводителем он и просил быть Базарова. «Всякий философский взгляд на православие занимал его чрезвычайно»37, — вспоминает о. Иоанн. Темами их разговоров становились сопоставление православия и католичества (Жуковский был очень доволен, когда Базаров сравнил Католическую Церковь с суровой госпожой, а православную — с нежной матерью чад своих), значение авторитета в христианстве («О, авторитет великое дело для человека! <...> Без послушания нельзя жить на земле!»38, — восклицал Жуковский), загробное существование и даже «возможность распределения людей по воскресении по различным планетам» (впрочем, углубляться в эти рассуждения Жуковский не захотел, остановив себя словами: «...об этом не следует рассуждать, когда Церковь нам ничего не сказала о том»39). Базаров по просьбе поэта снабжал его богословскими книгами: в письмах Жуковский обращается к священнику с просьбой прислать Библию на церковнославянском языке, Новый Завет в переводе Российского Библейского общества, Пространный катехизис, священную историю, иллюстрированное описание Палестины, историю Русской Церкви А. Н. Муравьева и др. В связи с работой над поэмой «Странствующий жид» Жуковский просит Базарова объяснить, «как изъясняет наша Церковь или наши церковные писатели главные видения Апокалипсиса»40.
Базаров и Жуковский вместе занимались благотворительностью. Висбаден и окрестные города привлекали много русских, приезжавших сюда поправлять здоровье на курортах, а некоторых — и играть на рулетке. Оказавшись по той или иной причине в трудном положении, русские шли за помощью к священнику. Базаров в таких случаях иногда обращался за поддержкой к Жуковскому,
“Переписка В. А. Жуковского с А. С. Стурдзою. Одесса, 1855. С. 18.
,7Базаров И. И. Воспоминания о В. А. Жуковском. С. 445.
,8Там же. С. 447.
39Базаров И. И. Воспоминания // Русская старина 1901. Т. I. С. 290.
40 Письма В. А. Жуковского к протоиерею И. И. Базарову. 1848—1852 // Русский архив 1869. № 7. С. 95.
который с молодости отличался самоотверженным милосердием. Так, Базаров и Жуковский совместными усилиями помогли оставшейся (после смерти ее опекунши графини Мамоновой) без попечения сиротке Реджине, некоему Брымо-ву41 и многим другим.
Но наибольший интерес представляет участие Базарова в духовно-просветительских проектах В. А. Жуковского 1848—1850 гг. Замысел этих проектов сформировался у Жуковского под впечатлением европейских событий 1848 г. Революционные события этого времени он воспринял как катастрофу европейской цивилизации, как «всемирный потоп» и наступление нового варварства. Единственной силой, которая может противостоять его наступлению, Жуковский считал веру. Но для того чтобы эта сила действовала в свою полную мощь, необходимо, считал он, ввести веру «в практическое употребление жизни». Желая способствовать этому, Жуковский в 1848—1851 гг. задумал и частично осуществил ряд начинаний — приготовил к печати том своей религиозно-философской прозы, начал редактировать свой перевод Нового Завета на русский язык, также, вероятно, собираясь его со временем издать. В ряду этих начинаний стоит и замысел переложения на русский язык книги немецкого библеиста Р. Штира «Речи Господа Иисуса». Жуковский очень ценил этого автора, считая его «чистым, глубокомысленным и глубоко-ученым христианином»42.
Летом или осенью 1848 г. Жуковский обратился к Базарову с просьбой перевести на русский язык многочисленные греческие и древнееврейские слова, встречающиеся в этой книге, чтобы она стала более доступной для понимания. Базаров согласился, и тогда поэт в письме от 18 (30) ноября 1848 г. сделал ему новое предложение — «пересадить» книгу Штира «на нашу русскую почву»43. В ответном письме от 8 декабря Базаров подробно объясняет поэту, почему этого нельзя сделать. Главной причиной, с его точки зрения, является то, что Штир — лютеранин: толкование Священного Писания «должно быть предоставлено, и действительно предоставлено Духу Святому, который может выражаться только в законноучрежденном органе Божественного Управления, и следовательно в учащей Церкви, в соборах вселенских, равно как и поместных, и наконец, переходя к частной церкви, в освященных представителях целого общества христианского»44, к числу которых Штир не принадлежит. В ответ на это возражение Жуковский высказал очень важные для него в 1840-е гг. мысли экклезиологического характера. Он согласился со своим духовником в том, что нельзя «вводить никаких самотолкований в учение нашей Церкви», что «авторитет ее должен быть без апелляции», что «в этом отношении должна действовать одна вера». Но с другой стороны, утверждает Жуковский, нужно «вводить веру в практическое употребление жизни: без этого введения веры в жизнь не будет живой веры»: «...мы видим, что здесь в Германии от дерзкого самотолкования
41 См.: ИРЛИ. Ф. 18 (П. И. Бартенев). № 25 (Письма В. А. Жуковского протоиерею И. И. Базарову, 1848-1852). Л. 5, 7.
42 Письма В. А. Жуковского к протоиерею И. И. Базарову. С. 83.
43 Там же. С. 82.
44ИРЛИ 27918 (Письма протоиерея И. И. Базарова В. А. Жуковскому, 1845—1849) Л. 4 об.
произошло безверие; у нас от нетолкования происходит мертвая вера, почти то же, что безверие. И едва ли мертвая вера не хуже самого безверия. Безверие есть бешеный, живой враг; он дерется, но его можно одолеть и победить убеждением. Мертвая вера есть труп — что можно сделать из трупа?»45. Жуковский поясняет, что предлагал не переводить, а переложить сочинение Штира, извлечь из него то, что может быть «назидательным для православных читателей». Отвечая на это 29 декабря (10 января), Базаров соглашается с рассуждениями Жуковского и, сетуя на цензуру, справедливо замечает, что и в виде переложения книга Штира не может быть опубликована в России46. В своем письме Базаров подхватывает тему веры и с горечью пишет о том подчас мертвенном и формальном консерватизме, который окончательно возобладал при обер-прокуроре Н. А. Протасове и с которым сам Базаров столкнулся во время истории с литографированием переводов Павского:
«Мне очень жаль, что я, сообщая свои заключения касательно перевода Штира, не угадал настоящей Вашей мысли по сему предмету. Но в этом случае виноват не столько я, сколько то строго консервативное направление, которое дано было нам при воспитании в школах и которое заставляет нас быть не только крайне осторожными во всех предметах, касающихся церковности, но даже подозрительными в самых невинных и, так сказать, безразличных вещах. Это строгое направление, со многих сторон весьма полезное, тяготит не на одних только нас, низших служителей Церкви, но на целом клире, и следовательно, всей Церкви. Консерватизм вообще есть непроницаемая бронь для всех, иногда даже полезных, влияний отвне, но в делах духовных, в области жизни нравственной и религиозной он делается неприступною формою, — формою, правда изящною в отношении к порядку внешнему, но нередко слишком стесняющею жизнь внутреннюю, жизнь духа. Известное логическое правило обратного отношения формы и содержания идет очень хорошо к этому предмету. В самом деле, если посмотреть снаружи на нашу Церковь, мы найдем в ней все признают духовной жизни, деятельность разумную и отчетливую; мы видим, например, что верховный клир наш заботится о распространении слова Божия между членами Церкви и об уяснении смысла Писания через надлежащее толкование: так, при наших Академиях издают в переводах толкования св. отцев или особые трактаты о важнейших местах Св. Писания, проповеди и беседы с церковной кафедры с действительным успехом преследуют ту же цель. Итак, по форме ничего не остается и желать. Но что же, взамен того, мы видим в жизни и, следовательно, в самом внутреннем содержании Церкви? Ужасную, но отчасти справедливо высказанную Вами истину — мертвую веру, которая делается или как бездеятельное сознание какой-то необходимостью, или, что еще хуже, равнодушн[ым]
45Письма В. А. Жуковского к протоиерею И. И. Базарову. С. 84—85.
46Тем не менее он не отказался продолжить работу по переводу греческих и древнееврейских слов. Жуковский переслал Базарову последовательно все шесть томов «Речей Господа Иисуса», а тот бисерным почерком надписал в них перевод над строкой или на полях. Некоторые слова, главным образом древнееврейские, остались не переведены — это объясняется, вероятно, тем, что Базаров не помнил их значения наизусть, а древнееврейского словаря у него под рукой не было (см.: Slier Е. R. Die Reden des Herm Jesu. Theile 1—6. Barmen, 1843—1848 (инв. номер Научной библиотеки ТГУ: 12536)).
уважение[м] к неприкосновенности авторитета. Пастыри Церкви имеют иногда искреннюю ревность пробудить эту дремлющую веру или рассеять мрак, покрывающий зрение оной; но где им взять средства, чтобы возжечь в сердцах людей светильник сознания? Им указан один путь — не сходить с проложенной дороги веков отдаленных, и они идут, под этим страхом, смотря себе более под ноги, нежели оглядываясь на следующую по стопам их паству. При таковом положении один Бог может хранить драгоценный залог истины в нашем народе, и с этой стороны мы верим, мы крепко надеемся, что в нас есть еще вера, что она не умре, но спит47, что она не слепа от рождения, но не действует за отсутствием света, которого она ждет с нетерпением»48.
Таким образом, убеждение в необходимости пробуждения «живой веры», веры бодрствующей, а не спящей, веры, проявляющейся во всем многообразии повседневной общественной жизни, было общим для Базарова и Жуковского. И тот, и другой считали такое пробуждение совершенно необходимым для будущего России, а Жуковский видел в «живой вере» не только спасительное средство для России, но и целебное лекарство для умирающей от своеволия революционной Европы. Ведущая роль в диалоге о вере принадлежала Жуковскому. Именно письма Жуковского заставили Базарова последовательно продумать и высказать те рассуждения о вере и жизни, которые станут для него своего рода императивом пастырской деятельности.
Еще одним духовно-просветительским замыслом Жуковского этого периода была попытка издать в Германии богословскую статью А. С. Хомякова «Церковь одна». Жуковский получил ее в декабре 1847 г. от автора и отнесся к ней очень сочувственно49 (правда, поэт, а вслед за ним и Базаров, поддался мистификации Хомякова, выдававшего свою работу за перевод греческой рукописи, найденной Д. А. Валуевым, и был уверен, что имеет дело с «чудеснопрекрасным» переводом с греческого оригинала). В 1851 г. Жуковский попросил Базарова перевести статью на немецкий язык, с тем чтобы вслед за тем напечатать. Базаров выполнил эту просьбу. Перевод был им озаглавлен «Eine Stimme aus der orientalischen Kirche fur die Wahrheit» («Голос из восточной Церкви за истину»)50. Однако Базаров, как он позже рассказывал П. И. Бартеневу, «старался удержать покойного В. [асилия] А. [ндреевича] от печатания этой статьи на немецком языке, находя некоторые мнения в ней такими, за которые не может постоять Церковь. <...> В. А. Жуковский понял тогда меня, и, несмотря на то что рукопись эта была мною переведена и готова к печати, остановился изданием ее»51.
47Ср.: Мф 9. 24.
48 ИРЛИ 27918 (Письма протоиерея И. И. Базарова В.А. Жуковскому, 1845—1849). Л. 7-8 об.
49 См.: Янушкевич А. С. В. А. Жуковский и А. С. Хомяков в 1840-е годы (к дневнику Жуковского) //Хомяковский сборник. Т. 1. Томск, 1998. С. 33—44.
50РНБ. Ф. 1000. О. 1. № 115 (Письмо протоиерея И. И. Базарова П. И. Бартеневу, 1868).
Таким образом, оба духовно-просветительских проекта, которые Жуковский намеревался реализовать вместе с Базаровым (переложение книги Штира и издание на немецком языке статьи Хомякова), не осуществились. Тем не менее лежащие в основе этих проектов интенции пробуждения «живой веры» у соотечественников и свидетельства о православии перед современной Европой стали определяющими для последующей деятельности Базарова.
Даже краткое исследование отношений Жуковского и Базарова, предложенное в данной статье, позволяет обнаружить важные для каждого из них взаимовлияния, оказавшие большое воздействие на их творчество, а поскольку и Жуковский, и Базаров множеством знакомств и связей были включены в русское образованное общество, их диалог стал важным эпизодом истории этого общества 1840—1850-х гг.
Ключевые слова : протоиерей Иоанн Базаров, В. А. Жуковский, переписка, православие, религиозно-философские искания.
Archipriest Ioann Bazarov and V. A. Zhukovskij: AN OBSERVATION ON THE HISTORY OF THE RELIGIOUS-PHILOSOPHICAL QUEST OF THE RUSSIAN EDUCATED SOCIETY IN THE 1840ms
Priest D. Dolgushin
Based upon an extensive range of unpublished correspondence between the poet V. A. Zhukovskij and archipriest I. Bazarov, the article describes the poet’s religious-philisophical quest, his longing for “live faith” as well as the constructions of the orthodox everyday life and family relations. The example of these relations illustrates the influence of the orthodox clergy on a whole generation of the figures of Russian culture
Keywords', archipriest Ioann Bazarov, V. A. Zhukovskij, correspondence, Orthodox Christianity, religious-philisophical quest.
Список литературы
1. Bazarov 1.1. 1901. Russkaja starina, v. 1, pp. 283—304.
2. Bazarov 1.1. 1901. Russkaja starina, v. 2, pp. 53—75, 278—306, 498—522.
3. Chistovich I. A. Istorija perevoda Biblii na russkijjazyk (The history of Bible translation into the Russian language). Moscow, 1997.
4. Dolgushin D. Liturgicheskaja tema vpavlovskom cikle stihotvorenij V.A. Zhukovskogo (Liturgical theme in the Pavlovsk cycle of poems by V. A. Zhukovskij), available at: http://russian-literature.com/de/node/50
5. Georgievskaja T. V. Tul’skij sinoclik (Tula synodic). Tula, 2009.
6. Janushkevich A. S. 1998. Homjakovskij sbornik, v. 1, pp. 33—44.
7. Kanunova F. Z., Ajzikova I. A., Dolgushin D. Novyj zavet Gospoda nashego Iisusa Hrista. Perevod V. A. Zhukovskogo (The New Testament of our Lord Jesus Christ, translated by V. A. Zhukovskij). Saint Petersburg, 2008.
8. KernK. 1957. Pravoslavnaja mysl’, no. 11, pp. 100—122.
9. Lebedeva O. B., Janushkevich A. S. V A. Zhukovskij v vospominanijah sovremennikov (V. Zhukovskij in the memoirs of contemporaries). Moscow, 1999.
10. Nikitin A. 2002. Pravoslavnaja encyklopedija, v. 4, pp. 259—260.
11. Perepiska V. A. Zhukovskogo s A. S. Sturdzoju (Correspondence between V. A. Zhukovsky and A. S. Sturdza). Odessa, 1855.
12. Prihody i tserkvi TuVskoj eparchii (The parishes and the Churches of the Tula diocese). Tula, 1895.
13. Pushkin A. S. Pis’ma poslednih let, 1834—1837 (Letters of recent years, 1834—1837). Leningrad, 1969.
14. Rodosskij A. S. Biograflcheskijslovar’studentovpervyhXXVIIIkursovS.-Peterburgskojduhovnoj akademii, t. 1 (Biographical Dictionary of the students of St. Petersbourg’s Theological Academy, v. 1). Saint Petersburg, 1907.
15. Stier E. R. Die Reden des Herrn Jesu. Theile 1-6. Barmen, 1843-1848.
16. Vengeroff S. A. KrUico-biograficheskij slovar’ russkih pisatelej i uchjonyh, t. 2 (Critical-biographical Dictionary of Russian writers and scholars, v. 2). Saint Petersburg, 1891.
17. Zhiljakova Je.M. Perepiska V.A. Zhukovskogo i A.P Elaginoj (Correspondence between V. A. Zhukovsky and A.P. Elagina). Moscow, 2009.
18. Zhukovskij V. A. 1868. Russkij arhiv, no. 9, pp. 1446-1483.
19. Zhukovskij V. A. 1869. Russkij arhiv, no. 7, pp. 82—100.
20. Zhukovskij V. A. Polnoe sobranie sochinenij ipisem v 20 tomah, t. 13, 14 (Complete collection of works and letters in 20 volumes, v. 13, 14). Moscow, 2004.
