Противодействие религиозному экстремизму и терроризму с учетом механизма их продуцирования Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

УДК 340 ББК 67

ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ РЕЛИГИОЗНОМУ ЭКСТРЕМИЗМУ И ТЕРРОРИЗМУ С УЧЕТОМ МЕХАНИЗМА ИХ ПРОДУЦИРОВАНИЯ

НОДАРИ ДАРЧОЕВИЧ ЭРИАШВИЛИ,

доктор экономических наук, кандидат юридических наук, кандидат исторических наук, профессор, лауреат премии Правительства Российской Федерации в области науки и техники

E-mail: [email protected]; ДАВИД ИСАКОВИЧ АМИНОВ, доктор юридических наук, профессор

Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН

Аннотация. Раскрываются вопросы оценки уголовно-политической ситуации в сфере обеспечения защиты общества от религиозного экстремизма и терроризма. Особое внимание уделяется вопросам механизма коллективного бессознательного и сознания, умело используемые идеологами экстремизма. Доказывается, что только по-настоящему комплексный системный анализ, проливающий свет на криминальную реальность, позволяет выяснить, все ли допустимые меры органами власти применяются; насколько активно и умело, они используются; в какой мере предпринимаемые меры соответствуют основополагающим целям защиты общества от названных угроз и сложившимся условиям.

Ключевые слова: уголовная политика, религиозный экстремизм и терроризм, эффективность противодействия преступности, коллективное бессознательное и коллективное сознание, информационная война.

Annotation. Described the evaluation questions of criminal and political situation in the sphere of protection of society against religious extremism and terrorism. Particular attention is paid to the mechanism of the collective unconscious and consciousnes, skillfully used by ideologists of extremism. We prove that the only truly integrated system analysis which sheds light on the criminal reality allows us to determine whether all reasonable steps are applied by authorities; how actively and skillfully they are used; to what extent the measures taken comply with the fundamental goals of protecting society from these threats and existing conditions.

Keywords: criminal policy, religious extremism and terrorism, the effectiveness of combating crime, the collective unconscious and the collective consciousness, information warfare.

Несмотря на весьма широкий спектр различных видов и форм преступных посягательств, угрожающих современному обществу, по мнению исследователя, религиозный экстремизм и терроризм имеют особую притягательность. Отмеченное касается адептов самых различных областей знаний — права, криминологии, политологии, теологии, социологии, психологии, истории и др. Объяснение этому, очевидно, следует искать в целом ряде обстоятельств: в ощутимом общественном резонансе, который всегда следует отголоском за проявлениями экстремизма и терроризма; в осознании официальными органами власти любой страны существенной опасности деструктивных процессов в обществе, подогреваемых указанными проявлениями. Вместе с тем, при всех усилиях со стороны мирового сообщества (официальных органов власти, общественных организаций, ученых и политических деятелей), данный феномен по-прежнему представля-

ет серьезную угрозу. Следовательно, без глубинного понимания и проникновения в генезис религиозного экстремизма и терроризма вряд ли возможно достичь приемлемого уровня социальной безопасности. При этом до настоящего времени в полной мере неясны ни причины разрастания названного феномена, ни особенности действия его механизма. Соответственно, остаются нерешенными вопросы и о наиболее действенных средствах антиэкстремисткой и антитеррористической защиты, которыми должно обладать современное общество и государство.

При всех «белых пятнах» религиозного экстремизма и терроризма вполне очевидным является то, что названные явления, так или иначе, сопряжены с вопросами власти, реализуемыми через попытки изменить существующий «статус-кво» геополитического пространства.

Хорошо известно, что достижение политических

целей теми или иными лидерами, партиями или движениями возможно с помощью: а) демократических механизмов и институтов гражданского общества; б) административного ресурса (при тоталитарном режиме) — армии, полиции, уголовных репрессий; в) раскачивания существующей системы государственной власти с помощью угроз, шантажа, массовых беспорядков, а также взрывов в местах наибольшего скопления населения и пр.

Последние, из числа перечисленных, методов, к сожалению, все чаще берутся «на вооружение» отдельными индивидами и группами лиц, имеющими политические амбиции, но не обладающими при этом ни кредитом доверия населения, ни административным ресурсом. Поэтому такие лица прибегают к информационной войне в виде экстремизма, а с помощью актов терроризма стараются придать этой войне наглядное подтверждение серьезности своих намерений. Следовательно, экстремизм и терроризм, как средства воздействия на общество, являются «оружием слабых», что нельзя сказать о самом этом «оружии», наделенным не только весьма разрушительной силой, но и значительным радиусом поражающего действия.

Практика показала, что религиозный экстремизм и терроризм, через нарушение политического баланса сил в определенной стране или регионе, способны весьма эффективно, т.е. с малыми людскими и финансовыми издержками, реализовывать чьи-то неправедные интересы, как политические, так и экономические. Однако все отмеченное — это есть лишь следствие данного феномена, внешняя его сторона или некоторый контур. В данном случае «за кадром» остается сам механизм указанных социально-опасных явлений.

Несколько забегая вперед, хотелось бы пояснить тезис о том, почему именно эффективно и с малыми издержками? Как показывает исследование, экстремизм, в особенности религиозный, делает упор на ряд механизмов коллективного бессознательного и сознания. Работу этих механизмов мможно подсмотреть в живой природе, где коллективное поведение особей отдельных видов способно выступить в качестве моделей, объясняющих действие механизма коллективного бессознательного. Например, стаи птиц, косяки рыб, стада травоядных и даже коллективные насекомые наглядно демонстрируют закономерности упомянутого механизма. В частности, как будто по команде из единого центра одновременно меняется траектория и вектор движения упомянутых представителей фауны. Вполне очевидно, что названным механизмом природа наделила различных представителей фауны для

максимальной защиты последних от различного рода угроз. Для срабатывания данного эффекта на тот или иной раздражитель должна отреагировать некая «критическая масса» представителей одного вида. Иными словами, если хотя бы 2-5% особей, объединенных в группу, резко изменят свое поведение, то это повлечет «цепную реакцию», заставляя все сообщество двигаться по заданной программе с определенными вектором, траекторией и скоростью.

Все отмеченное во многом иллюстрирует схожую природу названного механизма как в животном мире, так и в человеческом обществе; но в последнем случае налицо существенные отличия.

При известной специфике образования единого информационного пространства отдельных социумов, объединенных единой территорией, экономическими и производственными отношениями, вероисповеданием, культурными традициями и языком (особенно это касается городов и населенных пунктов с плотной застройкой), и при определенных благоприятных условиях срабатывает названный механизм бессознательного. Как известно, в таком случае личность отдельного индивида как бы растворяется в толпе, при этом толпа способна на весьма непредсказуемые разрушительные действия. Однако указанный эффект имеет все же краткосрочное действие.

Способностью раздвинуть рамки временного континуума указанного феномена обладает механизм коллективного сознания, наложение которого на бессознательное еще больше усиливает названный эффект. Практика показывает, что идеологи религиозного экстремизма хорошо осведомлены о закономерностях соответствующих механизмов и поэтому широко их используют в своей подрывной деятельности.

Однако если бесспорным является наличие неких механизмов подчинения людских масс, то, значит, должны быть спрятаны где-то пусковые кнопки, позволяющие запустить эти механизмы в работу. Таких пусковых кнопок, как хорошо известно, может быть великое множество. В то же время, наиболее эффективным средством, позволяющим, по сути, гарантировать успех, является использование идеологами религиозного экстремизма произведений литературы, искусства или кино, посвященных тем или иным религиозным вопросам. При этом термин «религия» следует понимать несколько шире, включая в него в том числе такие учения, как, скажем, фашизм или коммунизм.

Проблема пусковых механизмов религиозного экстремизма подтверждается целым рядом примеров. В качестве одного такого примера можно вспомнить,

какой ажиотаж произвело опубликование в 1988 г. автором Салманом Ружди книги «Сатанинские стихи». Как можно заметить, здесь под прикрытием закона о свободе слова явно преследовались цели столкнуть социумы, идентифицируемые по религиозному признаку. Или другой пример, связанный с Терри Джонсом, настоятелем небольшой надконфессиональной церкви в городе Гейнсвилл, штат Флорида. Названный священник, в пику решения властей построить мечеть на месте обрушения в результате террористического акта 11 сентября 2011 г. башен «близнецов» в Нью-Йорке, объявил о намерении сжигать сразу по несколько экземпляров Корана. Тем самым он вызвал бурю негодования и протеста.

2 октября 2009 г. многие отечественные СМИ сообщили о факте, представляющемся многим, на первый взгляд, достаточно курьезным. В частности, "Комсомольская правда" опубликовала статью Н.С. Ганенко, озаглавленную «Ставропольский ученый пожаловался в прокуратуру на... Ветхий Завет».

Согласно этой статьи, некий кандидат технических наук, а заодно и исследователь российской истории А.И. Долженко пришел к выводу, что Ветхий Завет содержит откровенную пропаганду и призывы к убийствам, насилию, ведению агрессивных войн, геноциду — уничтожению всех других национальных культур и внедрению в жизнь деструктивного образа жизни. Такие ужасающие выводы Долженко сделал, прочитав Библию, купленную в одном из книжных магазинов краевого центра. Своим иском он добивался изъятия данной «экстремистской» литературы из обращения, а тех, кто ее распространял, требовал привлечь к уголовной ответственности.

Надо сказать, что к Новому Завету историк претензий не имеет. А вот Ветхий, по его мнению, просто пестрит антиобщественными цитатами, противоречащими федеральному закону о борьбе с экстремизмом.

Как оказалось, А.И. Долженко не единственный «борец» с экстремизмом, избравший борьбу с Ветхим заветом. Его поддержал также третейский судья Е.Ф. Труфанов.

В заявлении имелись следующие требования:

1. Признать в соответствии с Федеральным законом от 25 июля 2002 г. N 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» (с последующими изменениями и дополнениями) Ветхий Завет Библии экстремистской книгой.

2. Возбудить уголовное дело в отношении лиц, распространяющих и внедряющих в широкие народ-

ные массы деструктивные ветхозаветные идеологию, принципы, установки, мораль, нравственность и другие «ценности».

3. Компенсировать моральный ущерб людям, оказавшимся под деструктивным влиянием Ветхого Завета, в порядке применения института частного обвинения в уголовном праве.

4. Запретить издание, тиражирование и распространение Ветхого Завета на территории России.

5. Запретить пропаганду содержимого Ветхого Завета в среднеобразовательных учреждениях и вузах России.

Названный иск содержал несколько выдержек из Ветхого Завета, в их числе:

«...не отдавайте дочерей ваших в замужество за сыновей их, и их дочерей не берите за сыновей ваших, и не ищите мира с ними во все времена...».

«И так убейте всех детей мужеского пола, и всех женщин, познавших мужа на мужеском ложе, убейте; а всех детей женского пола, которые не познали мужеского ложа, оставьте в живых для себя».

«А в городах сих народов, которых Господь Бог твой дает тебе во владение, не оставляй в живых ни одной души, но предай их заклятию: Хеттеев и Амор-реев, и Хананеев, и Ферезеев, и Евсеев, и Иевусеев, и Гергесеев, как повелел тебе Господь Бог твой».

Далее воображение рисует ужасы на случай, если бы данный иск был принят к рассмотрению. Эксперты признали бы Ветхий Завет экстремистской литературой, а суд на этом основании установил бы запрет на любое тиражирование, распространение и пропаганду данного исторического документа. Следующим этапом стало бы привлечение к уголовной ответственности целого ряда, по сути, невиновных лиц, имеюших хоть какое-то отношение к Книге Ветхого Завета (историки, равины, издатели и др.). А это уже, в свою очередь, вполне могло бы привести к дестабилизации в стране. В то же время, даже если не принимать в расчет негативную реакцию на соответствующие действия властей на территории России и за рубежом, отсутствие доступа к такого рода историческим документам привело бы к невозможности свободного изучения истории и понимания алгоритма, движущих сил и процессов как развития, так и деградации общества.

Приведенный пример далеко не единственный. Как хорошо известно, с этой Книгой борются разными методами уже несколько тысячелетий. Вместе с тем, вряд ли стоит Ветхий Завет рассматривать как руководство к действию. Его можно воспринимать лишь как истори-

ческий и религиозный литературный памятник. И ни о каком экстремизме здесь не может быть и речи. То же самое, видимо, можно было бы сказать и о Манифесте коммунистической партии, и полном собрании трудов В.И. Ленина, которые в не меньшей степени пропитаны призывами смены существующей власти.

Нет никаких сомнений в том, что любое игнорирование истории самым негативным образом сказывается на обществе. Видимо, наиболее иллюстративным здесь может выступить высказывание В.О. Ключевского1, отмечавшего «Прошедшее нужно знать не потому, что оно прошло, а потому, что, уходя, оно не умело убрать своих последствий». Отмеченное, в том числе, касается и порочных последствий, которые необходимо искоренить для того, чтобы будущее не стало кошмаром.

Упомянутому автору принадлежат также и другие высказывания, в частности: «История не учительница, а надзирательница: она ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков»2.

Все отмеченное указывает на то, что экстремистская по своей сути литература прошлых эпох не должна быть запрещена. Подобного рода запреты загоняют своевременно неразрешенные проблемы нравственно-мировоззренческого развития общества еще глубже. А это чревато еще более тяжелыми последствиями для социума в будущем, нежели политическая практика того или иного экстремизма, имевшая место в прошлом. Это своего рода выработка иммунитета у человека, защита от наиболее тяжелых заболеваний, несущих в себе опасность даже летального исхода (чума, холера, туберкулез и пр.). Перенеся после соответствующей прививки в более легкой форме заболевание, человеческий организм становится уже способным сопротивляться этим вирусам. Примерно тоже происходит и в социуме. Переживая и осмысливая проблемы прошлого, человечество не допускает их развитие в наиболее гипертрофированной и опасной для общества форме.

Одна из задач искоренения в обществе экстремизма состоит в том, чтобы текущая политика органов власти была такой, чтобы литературные памятники прошлых эпох неоспоримо экстремистского содержания не становились руководством к действию для живущих и будущих поколений.

Однако все сказанное — это лишь внешний контур экстремизма. Идеологи данного феномена хотят, чтобы его проявления были не только известны, но и широко обсуждались в обществе, вызывали ажиотаж.

Но нас с вами интересует, в первую очередь, то, что от нас скрывается. Без этого нельзя диагностировать данную социальную болезнь. Видимо, осмыслив интересы лиц, инициирующих соответствующие антисоциальные антигуманные процессы, можно выработать обществом и государством меры противодействия экстремизму и терроризму.

Нет никаких сомнений в том, что в жизни любого общества и в его культуре не приживаются такие виды деятельности, которые не работают на чьи-либо интересы. И это вне зависимости от того, праведны эти интересы или порочны. Отмеченное характерно и для проблемы противодействия религиозному экстремизму и терроризму. Видимо, исходя из интересов тех или иных идеологов, совершаются различного рода деяния деструктивного характера, относимые нами к экстре-мисткой либо террористической деятельности.

Можно во всех случаях безошибочно говорить об экономических и политических интересах. Однако самое сложное - определить, где и в каких темных углах скрываются соответствующие недруги человеческие. Для этого могут стать определенной подсказкой источники финансирования. При этом будет большим заблуждением, если органы власти будут считать, что стоит лишь заблокировать финансовые потоки к самим экстремистам и террористам, как проблема разрешится сама собой. Если признать, что в данной иерархии, помимо вождей экстремизма и терроризма, есть еще генералитет, офицерский корпус и простые исполнители, то успех может гарантировать лишь блокирование финансовых траншей всей названной цепи. При этом цепочки могут создаваться такие сложные, что подчас раскрыть истинных владельцев почти невозможно. А ведь именно они, а не посредники являются истинными виновниками преступлений по продуцированию анализируемого нами феномена.

Проблема борьбы с финансированием терроризма — это лишь один, пусть даже и весьма весомый, сегмент общей проблемы противодействия феномену. И жестко привязывать два этих вопроса нельзя (т.е. есть у террористов деньги — значит, будут акты терроризма, нет денег — соответственно, их не будет).

Иллюстрацией сказанному может служить серия террористических актов, организованных армянскими националистами в Москве в середине 70-х годов. Чтобы организовать эти чудовищные и немыслимые для того времени преступления, террористам понадобилось всего лишь несколько утятниц, начиненных гвоздями и гайками. Ни о каком целенаправленном

финансировании при железном занавесе даже не могла идти речь. Таким образом, себестоимость всех этих взрывов была весьма незначительной. Следовательно, в первую очередь необходимо искать корни и истоки самого феномена, так как вопросы финансирования терроризма — это лишь условие, но никак не причина феномена.

Нет никаких сомнений в том, что терроризм — это не только преступление со сложной правовой природой, но и сложный социально-экономический и политический феномен. Поэтому исследование причин и условий терроризма должно опираться, в том числе, и на закономерности управления социально-экономическими и политическими процессами.

Данное явление возникает там и тогда, когда по той или иной причине нарушается политическое равновесие. Соответственно, чем дальше стрелка весов от нулевой отметки, тем интенсивнее происходят на данной территории акты терроризма. Иллюстрацией сказанному могут служить современный Ирак, Израиль, наш Северный Кавказ и пр.

Объединяет феномен во всех странах, где звучат теракты, то, что идеологи терроризма отдают себе отчет в том, что обычными демократическими средствами они никогда не смогут добиться успехов в силу малочисленности своих сторонников. Соответственно, для удовлетворения своих политических амбиций они и становятся на путь устрашения. Таким образом, еще раз отметим, что терроризм — это «оружие слабых». Для примера можно вспомнить историю развития большевизма в России.

Самое интересное, как только власти идут на какие-то уступки, это воспринимается как победа экс-тремистки настроенных сил, что грозит дальнейшей эскалацией актов терроризма в стране. Примером может служить Израильско-Палестинский конфликт, где всем арабским миром уход Израиля из сектора Газа был воспринят не как акт доброй воли, а именно как большая победа экстремистов.

Сегодня, к большому сожалению, нередкими стали взрывы на Северном Кавказе и в других городах страны. Если в той или иной степени понятно «кто виноват», то, видимо, по старой доброй традиции следует сказать «что делать».

Нужны такие решения, которые будут максималь-

но учитывать целый спектр факторов и закономерностей, лежащих в основе социально-экономических процессов. В частности, применительно к Республике Чечне, можно обратить внимание на то, что большинство чеченцев, как и много веков назад, продолжают жить родовыми общинами, называемыми тейпами. Эти тейпы настолько обособлены, что существуют скорее параллельно, чем сообща. Для любого члена тейпа (так уж повелось) важно, как его действия и поступки оцениваются именно внутри данного тейпа. И мало волнует то, как это оценивается вне данного тейпа. Теперь представим ситуацию, при которой Президентом Республики становится представитель какого-то одного тейпа. Какими бы позитивными качествами не обладал бы официально признанный федеральными властями лидер, вряд ли он получит признание всех тейпов. Глава республики должен получить, в полном смысле этого слова, признание со стороны всего населения республики. Иначе яблоко раздора, замешанное на политических амбициях и кровной мести, будет вновь и вновь взрывать ситуацию. Выражу лишь свое субъективное мнение, если скажу, что, поменяв форму правления, отказавшись от президентской республики и перейдя в республике к чисто парламентской форме правления, можно рассчитывать на позитивный результат. Например, если сформировать законодательное собрание в республике, даже не по мажоритарной, а по пропорциональной системе (из наиболее авторитетных членов тейпа), то любое решение парламента будет восприниматься всеми, даже многими боевиками, как обязательное к исполнению. Даже институт кровной мести прекращает свое действие, если есть договоренность между именитыми членами тейпа. В этом случае постепенно теряется всякий смысл в противостоянии России.

Как можно заметить, обсуждаемая проблема весьма и весьма многогранна, соответственно, и ее решение может быть только при комплексном подходе. А значит, это и идеология, и экономика, и мудрая уголовная политика, и многое иное, что структурирует общество.

1 Ключевский В.О. Сочинения в 9 томах. Москва, «Мысль», 1990 г., т. 9, С. 365

2 Там же С. 393.