CC BY
69
YAK 94(571.122)+379.8 ББК К63.3(2Рос-6Хан)-7+77.45
Л.П. МАЛАХОВА
L.P. MALAKHOVA
ПРОСВЕТИТЕЛЬНАЯ РАБОТА СРЕДИ ХАНТЫ И МАНСИ КАК ВАРИАНТ АДАПТАУИИ К СОВЕТСКОЙ КУЛЬТУРЕ
EDUCATIONAL WORK AMONG THE KHANTY AND MANSI AS A WAY OF ADAPTATION TO THE SOVIET CULTURE
В данной статье рассматриваются варианты использования адаптационных возможностей печатных изданий с целью приобщения коренных малочисленных народов Севера - ханты и манси - к советской культуре. Описаны место и роль периодических изданий, учебников и массовой литературы на национальных языках. Проанализирована деятельность советских культурно-просветительных учреждений на территориях традиционного проживания народов ханты и манси.
This article discusses the use of adaptation possibilities of print media with an aim of inclusion of indigenous minorities of the North - the Khanty and Mansi - in the Soviet culture. The place and the role of periodicals, textbooks and popular literature in national languages are determined. The activities of the Soviet cultural institutions on the territories of traditional residence of the peoples of Khanty and Mansi are analyzed.
Ключевые слова: адаптация, советская культура, печатные издания, просвещение, ханты, манси.
Key words: adaptation, the Soviet culture, print media, education, the Khanty, the Mansi.
Форсированное преобразование общества на новых социалистических началах, предпринятое на всей территории России в первые два десятилетия после установления Советской власти, затронуло и традиционный уклад жизни югорских народов - ханты и манси. Без поддержки местного населения и без принятия им советской власти освоение огромных северных пространств было весьма затруднительно, поэтому государство всеми средствами стремилось максимально быстро адаптировать коренное население. Большая роль в этом сложном процессе отводилась культуре и грамотности местного населения.
Но по мере утверждением Советской власти в стране, трансформировалось и отношение к народам ханты и манси. Анализируя государственную политику в советское время в отношении коренных малочисленных народов Севера, В.И. Юдин [11] отмечает, что политика в отношении этих народов до 1930 года строилась на принципах необходимости учитывать и сохранять их традиции, а после - на принципах «советизации», т.е. необходимости ассимиляции их советским обществом, в том числе через пропаганду и распространение советской культуры.
Приобщение коренных народов Севера к новому мировоззрению осуществлялось путем использования адаптационных возможностей печатных изданий. Для реализации поставленных целей необходимо было найти такие формы и методы работы, которые могли органично входить в специфические условия жизни местного населения. Поэтому при Народном Комиссариате по делам национальностей в марте 1922 г. был организован подотдел по управлению и охране первобытных племен Севера России. В числе поставленных перед подотделом задач была и организация культурно-просветительной работы и приобщение коренного населения Сибири к новой социалистической культуре Советской России. Как и в целом по стране достичь эту цель пред-
полагалось путем введения в обиход местного населения советских произведений печати - носителей идеологической информации.
Организацией просвещения ханты и манси в Тюменской области занимались национальный отдел при Тюменском губисполкоме и комитеты Севера при Уральском областном исполнительном комитете и Тобольском окружном исполнительном комитете [10, с. 26]. В их ведении находилась организация работы культурно-просветительных учреждений, посредством работы которых местному населению предстояло ознакомиться с новой формой обучения и проведения досуга - чтением печатных изданий.
С первых же шагов Советская власть столкнулась с проблемой почти полной неграмотности местных жителей и сразу взялась за ее устранение. Появление первых национальных школ - в 1924 г. - хантыйской и в 1925 г. - мансийской - связано было со стремлением Советской власти усилить влияние и авторитет коммунистической партии среди местного населения и одновременно проложить пути к освоению природных богатств северного края. Неграмотные составляли в середине 20-х гг. три четверти населения Обь-Иртышского региона [5, с. 333]. Острой проблемой оставалась нехватка учительских кадров и методических пособий. В 1929 г. в Угут привезли большой двухэтажный особняк, в котором поместили школу-интернат. Но представители коренных народов школы посещали без особого энтузиазма. В некоторых хантыйских поселках родители не отпускали детей в школу, т.к. не видели практической пользы от подобных занятий [1, с. 118]. Как показывают исследования [9], государству в 1920-30-е годы удалось развить лишь сеть начальных учебных заведений, что было связано с политикой ликвидации неграмотности и введением всеобщего начального образования.
Осуществлять процесс адаптации к советской культуре предполагалось с помощью представителей самих коренных народов. С этой целью в 1925 году был создан Северный институт Ленинградского государственного университета, который к 1930 году трансформировался в самостоятельный Институт народов Севера и функционировал до начала Великой отечественной войны. Так, окончив этот институт, вернулся на малую родину П.Е. Хатанзеев - автор первых букварей и учебников на остяцком языке [2]. В 1930 г. им был разработан и издан первый хантыйский букварь «Ханты-книга», составленный на обдорском говоре северной диалектической группы [4, с. 29].
Периодические издания на национальных языках имели большое значение в проведении культурной политики советской власти среди ханты и манси, потому что центральные и краевые газеты поступали к местным жителям не часто по причинам отдаленности от советских культурных центров и сложности природных и социальных условий. Первый номер окружной газеты «Ханты-Манчи Шоп (Шой)», или «Остяко-Вогульская правда», был отпечатан в Самаровской типографии Уралполиграфа 7 июля 1931 г. [6, с. 4]. На первой полосе первого номера газета призывала читателей к успешному осуществлению задач культурной революции, к борьбе за индустриализацию Севера. Также в первом номере было напечатано Постановление ЦК ВКП(б) «О перестройке рабселькоровского движения», в котором это движение представлено как проводник генеральной линии партии. Но первые публикации в газете на хантыйском языке в газете появились лишь 4 января 1934 г. [10, с. 108]. Периодическая печать способствовала агитации за новый быт и новую культуру.
Местная печать играла еще одну важную функцию - социальную. Фактом своего появления она способствовала консолидации этноса и утверждению национального самосознания. Партия хотела видеть в народностях Севера не пассивных потребителей культурных ценностей, предлагаемых цивилизацией, а активных участников социалистического процесса, в котором участвовало все население страны. Советской властью создавалась
партийно-советская пресса, которая находилась под полным контролем партийных органов и была призвана быть проводником идеологической, экономической и социальной политики без учета исторического прошлого и национальных традиций.
Несомненно, важным элементом адаптации местного населения в условиях советской власти являлась систематическая культурно-просветительная работа библиотек, изб-читален и красных чумов на территории округа. Эти заведения являлись компетентными проводниками культурной политики советской власти среди местного населения. Но им приходилось строить свою работу в тяжелых природно-климатических условиях, преодолевая сопротивление части местного населения, поддерживаемой шаманами. Особую известность получила Казымская культбаза, созданная по решению Комитета Севера ВЦИК в марте 1930 года. Работа базы была направлена на обслуживание территории 40 тысяч квадратных километров, которую обеспечивали 37 работников, 5 из которых относились к коренным малочисленным народам Севера (КМНС). Но задачи, стоящие перед организаторами базы, и меры, предпринятые для их достижения, привели к сопротивлению местного населения, что вылилось в Казымское восстание 1931-34 гг. [3].
В избах-читальнях население обучали грамоте, разъясняли сущность Советской власти, пропагандировали новые формы ведения хозяйства. В подобных заведениях ханты и манси впервые знакомились с книжной культурой. При библиотеках и читальнях создавались кружки громкого чтения, которые способствовали приобщению значительной части местного населения к чтению книг и газет. Особый успех имело чтение книг, которое сопровождалось пересказом на родном языке и показом иллюстраций из прочитанных произведений.
Отдельную задачу кутьтпросветработников составляло формирование книжного фонда для туземцев. Книги подбирались популярные по содержанию и доступные по форме изложения. Это были буквари, массовая общественно-политическая литература, детские книги. Печатные произведения отбирали с красочным оформлением, что имело целью привлечь внимание потенциальных читателей.
К 1930-м гг. изба-читальня становится основным культурно-просветительным учреждением на Севере, через которое ханты и манси приобщались к чтению разного рода печатных изданий. Аналогичную работу проводили и красные чумы, которых к 1930 г. было уже более 40. Несмотря на форсированное строительство культурно-просветительных учреждений в округе, их было явно недостаточно. Так, в 1930-1931 гг. на территории Остяко-Вогульского автономного округа насчитывалось 30 изб-читален, 3 библиотеки, 1 дом туземца, 1 красный чум, а к 1933 г. их количество несколько увеличилось: 47 изб-читален, 6 библиотек, 5 домов туземца, 5 красных чумов и, кроме того, появились новые формы организации досуга - 1 клуб, 1 культба-за, 3 дома народов и 73 красных уголка [4, с. 147].
Трудность охвата населения обусловлена была и тем, что место проживания ханты и манси представляло собой огромные бездорожные территории, и поэтому, чтобы попасть в библиотеку или избу-читальню, местное население должно было проделать немалый путь, а при отсутствии у большинства мотивов к чтению, приобщить их к книге оказывалось невозможно. Поэтому возникает идея создания передвижек, которые с определенным книжным запасом переезжают от одного поселения до другого, неся с собой качественно новые формы досуга. Поселения ханты и манси были немноголюдные и располагались на большом расстоянии друг от друга, что тормозило процесс привлечения местного населения к образовательно-просветительной деятельности. Привлечение ханты и манси к печатному слову нашло выражение в таких формах работы, как красные чумы, красные лодки и плавучие куль-тбазы, охватившие своим влиянием труднодоступные поселения. Плодотворно проводили просветительную работу среди местного населения культлод-
ки с библиотеками на борту. Благодаря своей маневренности по рекам округа они охватывали своей деятельностью широкие массы ханты и манси. Одновременно с просвещением библиотекари и культпросветработники несли людям понятия об элементарной личной гигиене и медико-санитарной помощи.
Постепенно расширяя круг чтения, культпросветработники способствовали формированию представлений ханты и манси об окружающем мире. Это было непросто выработать у людей, которые не представляли иного существования и жизненного пространства, кроме своего чума и рыболовно-охотничьих угодий. Газеты, журналы и книги, содержащиеся в культурно-просветительных учреждениях, постепенно прививали местному населению интерес к печатному слову. Во второй половине 1930-х гг. наблюдается развертывание библиотечного строительства. В 1937 г. на территории Остяко-Вогульского национального округа функционировало 13 государственных массовых библиотек [8, с. 55]. С ростом грамотности и приобщения к чтению повышалась политическая активность ханты и манси, менялся образ мышления. Назрела необходимость создания собственно национальной письменности. Однако присутствие множества языковых диалектов в хантыйском и мансийском языках значительно усложняло создание и использование единых литературных языков. Долгое время шел процесс поиска приемлемого варианта письменности для разных лингвистических сообществ. В январе 1932 г. первая Всероссийская конференция по развитию языков и письменности народов Севера утвердила проект создания письменности на 14 северных языках, в том числе и языках ханты и манси. Создание письменности привело к появлению учебников на национальных языках. С 1933 года массово издаются книги для чтения и учебники грамматики и правописания для народов ханты и манси, подготовленные сотрудниками Института народов Севера. Но уже в 1938 г. письменный язык был переведен в кириллицу. До этого времени ведущее место в передачи и хранении информации у ханты и манси принадлежало фольклору, хотя факт разработки хантыйского алфавита присутствовал еще в XIX в., но о нем умалчивалось в исследованиях советского периода. Так, в 1879 г. Н. Григоровским был издан букварь на одном из диалектов хантыйского языка, а в Москве был отпечатан «Букварь для вогулов приуральских, составленный епископом Никанором» [12, с. 22]. Это были результаты работы православных миссионеров, целью которых являлось удовлетворение потребностей церкви и приобщение к христианской вере местного населения ханты и манси. Быть может из-за узкой постановки задачи письменность не получила широкого распространения.
В 1934 г. на Всероссийском совещании по ликвидации неграмотности и малограмотности среди национальных меньшинств отмечалось, что в районах Крайнего Севера работа по ликвидации неграмотности и пропаганда книги «по существу началась только с тех пор, как создалась письменность и стала издаваться литература на местных языках» [7, с. 99]. В 1938-39 гг. на новом алфавите издавались буквари, Конституция СССР, первые книги для чтения, переводная художественная литература [4, с. 37].
Несмотря на все усилия со стороны государства, коренные малочисленные народы Севера не торопились принимать Советскую власть с ее культурой, укладом жизни и образом мышления. Привыкшие жить в тяжелых природных условиях, люди больше заботились о повседневных делах. Но под воздействием регулярной пропаганды со стороны советской власти определилось место ханты и манси в новой социально-культурной среде, где сам процесс чтения выступает как культурообразующий фактор. В результате государственной политики Советской власти в области просвещения и приучения к чтению различных печатных изданий коренных народов зарождается своя национальная литература. Так, в 1935 г. появляются первые работы поэта хантыйского народа Григория Лазарева. А в конце 1930-х гг. развивается деятельность писателя и поэта мансийского народа Матрены Вахрушевой-Баландиной и прозаика Михаила Казанцева.
Первые два десятилетия советской власти были периодом поиска приемлемых форм работы с местным населением, в течение которого осуществлялось изучение специфических традиционных особенностей народов ханты и манси и привлечение их к достижениям советской культуры посредством чтения книг и газет. С введением в обиход национальной письменности, печатное слово в жизни народностей Севера приобрело иной смысл. Повышение потребности в печатных изданиях у ханты и манси было обусловлено осознанием практической значимости чтения книг. Чтение разноплановых произведений вызывало стремление к познанию мира и расширению сфер жизнедеятельности у этих народов. И это был лишь первый этап в процессе приобщения коренных народов Севера к жизни при новых условиях.
Главным достижением первых десятилетий советской власти в просветительской работе является тот факт, что коренное население Севера было привлечено к культурному строительству. У народов ханты и манси пробудилось чувство национального самосознания. И, что самое важное, несмотря на сопротивление и противодействие со стороны представителей КМНС, было преодолено недоверие к грамоте и культуре чтения. С другой стороны, повышение уровня грамотности и образования среди местного населения помогло Советской власти укрепить свое влияние на столь обширной территории, что способствовало успешному хозяйственному освоению северных окраин советского государства.
Литература
1. Белобородов, А.С. Столица северного края. Очерки Самарова - Остяко-Вогульска - Ханты-Мансийска [Текст] / А.С. Белобородов. - М. : Унисерв, 1996. - 162 с.
2. Еремеева, О.И. Институт народов Севера в 1930-е гг.: первые шаги [Текст] / О.И. Еремеева // Известия АлтГУ. - 2010. - № 4-1. - С. 91-97.
3. Зева, Е.Н. 85 лет со дня основания Казымской культбазы [Текст] / Е.Н. Зева // Меньшиковские чтения. - 2015. - № 10. - С. 196-202.
4. Из истории культурного строительства в Тюменской области. 1918-1975 гг. [Текст] : сб. док-ов. - Свердловск : Средне-Уральское кн. изд-во, 1980. -392 с.
5. Очерки истории Югры [Текст] / отв. ред. Д.А. Редин, Н.Б. Патрикеев ; Урал. гос. ун-т им. А.М. Горького. - Екатеринбург : Волот, 2000. - 408 с.
6. Патрикеев, Н.Б. История Югры газетной строкой : записки редактора [Текст] / Н.Б. Патрикеев. - Ханты-Мансийск : Н.И.К., 1996. - 173 с.
7. Советский Север. - 1934. - № 4.
8. Тарасенков, Г. Остяко-Вогульский национальный округ [Текст] / Г. Тарасен-ков // Советская Арктика. - 1938. - № 9.
9. Чумак, Е.Г. Становление национальных школ на территории современного Ханты-Мансийского автономного округа в конце 1920-х - 1930-е годы [Текст] / Е.Г. Чумак // Вестник ЧелГУ. - 2008. - № 24. - С. 171-174.
10. Югория : Энциклопедия Ханты-Мансийского автономного округа : в 4 т. [Текст] / НИИ регион. энцикл. ТюмГУ ; гл. ред. Г.Ф. Шафранов-Куцев. -Ханты-Мансийск ; Екатеринбург : Сократ, 2000. - Т. 1. - 400 с.
11. Юдин, В.И. Эволюция государственной политики России в отношении коренных малочисленных народов Севера [Текст] / В.И. Юдин // Власть. -2012. - № 1. - С. 29-33.
12. Якимов, О.Д. Печать национальных регионов Сибири и Дальнего Востока : От возникновения до наших дней [Текст] / О.Д. Якимов. - Новосибирск : Наука. Сиб. изд. фирма РАН, 2000. - 190 с.
