CC BY
134
Екатерина Андреевна Ягафова Самарский государственный социально-педагогический
университет, г. Самара
ПРОСТРАНСТВО ПРАЗДНИКОВ И ОБРЯДОВ В ТРАДИЦИОННОЙ И СОВРЕМЕННОЙ КУЛЬТУРЕ ЧУВАШЕЙ1
В статье рассмотрены характеристики празднично-обрядового пространства в традиционной и современной культуре чувашей. Праздничное пространство характеризуется как часть реального (природного, территориального), так и символико-коммуникативного пространства.
1. Актуальность темы. Праздничное пространство как исследовательская проблема.
Одной из сущностных характеристики праздника является «пространство», выступающее как часть хронотопа, т. е. пространственно-временных характеристик праздничной культуры. Хронотоп праздника отражает связь реального пространства (территории) со временем -реальным и тем, когда произошло событие. Пространство праздничного хронотопа обладает специфическими особенностями: прежде всего это строго локализованное пространство - место, где проходит праздник [5]. В этом контексте рассматриваются физические параметры пространства как определенного места для совершения специальных актов. В то же
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект № 14-01-00360 «Праздничная культура чувашей на рубеже ХХ-ХХ1 вв.»).
время праздничное пространство может рассматриваться в контексте идеи «социального пространства», включающего «архитектонику праздника», т.е. композиционное построение сценария, коммуникативный процесс и символический аспект [2, с.33].
Символико-коммуникативное содержание пространства выражено в ритуалах. Именно в них проявляется актуальное для любого сообщества разделение на «свое», т. е. принадлежащее человеку и освоенное им, и «чужое» - «нечеловеческое, звериное, принадлежащее богам, область смерти» [1, с. 183]. В ритуале, по мнению А.К.Байбурина, устанавливается прямой контакт между этими частями пространства, при этом «представления о чужом резко актуализируются, что влечет за собой повышение семиотичности пространства» [1, с. 187]. Проблема ритуального пространства выражена во всех типах обрядов, но наиболее ярко - в обрядах жизненного цикла, где главные персонажи пересекают границы между «своим» и «чужим» мирами.
Представления о пространстве, структурированном в системе оппозиции профанного и сакрального, занимают важное место и в системе религиозных верований чувашей. Сакральное начало сосредоточено, по мнению А.К. Салмина, у чувашей в таких понятиях как «центр» (варри), «кладбище» и «восток». Последний вбирает в себя семантику солнца, тепла, жизни, рождения. На восток ориентированы наиболее важные объекты и действия религиозного культа: дверь, передний угол, моление, могила. Значимыми ориентирами в обрядах выступают также такие объекты как «деревня», «круг», «лес», «иной мир», «двор», «улица».
По степени освоенности пространства и близости его к человеку выделяются три уровня: 1) центр, угол, двор, улица, деревня, околица; 2) овраг, перекресток, развилка, озеро, восток, юг, запад, север, правый, левый; 3) кладбище, иной мир, поле, роща, лес, гора, небо, ад, круг [22, с. 158-159]. Объекты первого уровня осознаются как наиболее «близкие» к человеку. «Дом» с его «углами» - место совершения семейных и родовых ритуалов - является центром сакральности. «Двор» символизирует порубежное пространство между домом и улицей; здесь происходит общение с духами предков, отсюда «можно отправиться на чужбину, в нежелательном направлении, а также в дом - на освоенную, окультуренную, благоприятную территорию» [22, с. 125]. «Улица» -внешнее по отношению к дому пространство «носит семантику прощания
с уходящим навсегда и надолго», например, во время «провожания» предков на юпа, мункун или кёр сари. «Деревня» осмысливается как внутреннее ритуальное пространство ее жителей, отделенное от внешнего мира полусимволической - полуреальной оградой - полевыми воротами и околицей, обозначающими границу окультуренного мира.
Пограничная семантика присуща некоторым локусам второго уровня: «овраг» - обиталище духов, пропасть между деревней и кладбищем; «перекресток» и «развилка дорог» - место пересечения этого и «иного» миров; «озеро» обиталище духов чужого мира. Но большинство из них играют в обрядах ориентирующую роль, выявляя свои семантические особенности. Выше указывались характеристики «востока», в отличие от которого «запад» воплощает «отрицательные силы и явления в природе» (вход на киреметище, расположение кладбища по отношению к селению). «Север» также связан с расположением «иного мира» и является тыльной в религиозном смысле стороной света, в то время как «юг» - его лицевая сторона.
Объекты третьего уровня относятся к внешнему по отношению к освоенному человеком миру. «Кладбище» - обиталище духов предков, символическое выражение «иного мира», семантически близкое понятию «ад». Земле противопоставлено «небо» - место нахождения благородных божеств. Пограничьем между своим и чужим пространствами выступает «поле». Локусами религиозного значения могут выступать также «роща», «лес», «гора» - обиталища духов и место проведения различных жертвоприношений. Наконец, символом «единства, бесконечности, законченности», а также «порядка и вечности» выступает «круг» -понятие, имеющее не только пространственные, но и акциональные (опахивание, обведение, пляска, пение) признаки [22, с. 128-158].
Таким образом, представления чувашей о пространстве тесно переплетены с религиозными воззрениями и воплощены в определенных ритуалах. В настоящей статье пространство и его осмысление представлены в контексте празднично-обрядовой культуры чувашей, как в ее традиционных формах, так и в современном проявлении. При изучении современных праздников закономерно возникает вопрос о том, насколько полно и точно в них сохранились традиционные пространственные ориентиры и какие новации и инновации проникли в интерпретацию праздничного пространства сегодня.
2. Празднично-ритуальное пространство в традиционной культуре чувашей
Празднично-обрядовое пространство в традиционной культуре чувашей формировалось ситуативно на разных социальных уровнях, в зависимости от типа обрядности.
Сакральное пространство семейно-родовых праздников и ритуалов -это дома членов рода, в которых происходили поминальные обряды или же общеродовые и семейные благодарственные моления в честь верховного божества Тура. Однако, во время празднования манкун («Великий день», приурочен к православной Пасхе) совершался ритуал гостевания и застольного угощения членов рода (манкун эртел / калам кун / калам йёрки). Подомовой обход начинался с родового дома (теп кил) и охватывал все дома родственников по мужской линии [31, с. 90-91]. При этом участники обряда двигались с запада на восток и / или против течения реки, протекавшей через селение. При поминовении предков на второй день недели манкун или на кёр сари направление движения было противоположным: обход начинался с восточной части селения и завершался на западной стороне, вблизи которого находилось сельское кладбище. Таким образом, члены рода «провожали» своих предков, духи которых, по поверьям, посещали живых в эти дни.
Сельское пространство, но с менее регламентированным правилом обхода, фигурирует и в праздновании Нового года. Так, во время Сурхури детвора ходила по домам с пожеланиями хозяевам благополучия и приплода скота. Аналогичным образом ходили по селу ряженые (упа пулса сурени), а также молодые парни и девушки, озорничавшие в новогоднюю ночь; они разбирали срубы, поленницы, перетаскивали двери, козлы и т.д. Последнее связывали с «проделками нечистого», а сама неделя называлась «чертовой» - шуйттан эрни [32, с. 264]. Чаще всего ориентиром для обхода групп служили улицы или концы селений, на которых они проживали. Во время обряда вызывания дождя думар чук и ритуала сёрен / вирём, приуроченного в большинстве случаев к неделе манкун, это правило также сохранялось [31, с. 64, 70, 91], но все участники обряда в селении воспринимались как единое сообщество, действовавшее под единым руководством назначенных лиц. В ритуале подчеркивалась
идея единства физического и символического пространства сельского сообщества или общины. Неслучайно чужаков, которые случайно или намеренно оказывались во время праздника в селении, избивали и изгоняли. Особенно жестко обходились с представителями других народов [32, с. 314, 338].
Ритуальное пространство во время проведения семейных обрядов чуклеме, карта патти, кил-йыш патти и др., от которых зависело благополучие членов семьи и хозяйства, происходило либо в доме, либо во дворе исключительно при участии членов семьи; присутствие иных персон (соседей и т. д.) было нежелательным. Этот запрет на вторжение в сакральное пространство дома был перенесен у православных чувашей на Благовещение: в этот день нежелательно ходить в гости, а пришедшего сажают на подушку и вручают яйцо. Так хозяева предупреждают неудачи в хозяйственной деятельности [32, с. 265]. Накануне мункун было принято очерчивать вокруг усадьбы символическую борозду - так отгоняли нечистую силу, которая активизировалась в ночь на калам кун (первый день недели мункун) [31, с. 65].
Если в вышеописанных обрядах включение тех или иных локусов в сакральное пространство было обусловлено родовой принадлежностью, то в молодежных праздниках хер сари (девичье пиво), ларма (посиделки), а также молодежных игрищ во время сурхури этот локус (дом игрищ) определялся случайным образом. Молодежь арендовала дома у жителей села (чаще у одиноких пожилых людей) за определенную плату или отработку [3, с. 73]. Во время сурхури здесь совершались новогодние гадания молодежи на судьбу.
Пространством общественных праздников и ритуалов нередко выступали природные объекты: овраг, берег ручья или реки, роща, холм, поле, располагавшиеся вокруг селения [23, с. 549, 561-565]. Так, общественные моления учук происходили на полянке рядом с источником воды. Место поклонения божеству Киремет - это роща (Киремет), одиноко стоящее дерево (Киремет йывадди). Вокруг чувашских селений располагались сакральные локусы (ырсем), являвшиеся местами совершения жертвоприношений в честь разных духов. Например, в с. Березовый Солонец (совр. Ставропольского района Самарской области) такие места располагались возле пяти ворот, через которые можно было въехать в селение. Во время общесельского моления чук жертвы
приносили всем пяти духам местности [30, с. 120]. Как отмечает А. К. Салмин, ворота - это граница между освоенным и неосвоенным человеком пространством, поэтому здесь совершался целый ряд ритуалов в рекрутской, похоронной и свадебной обрядности [23. С 546].
В ходе проведения некоторых общественных ритуалов обязательно отмечались границы общинных земель: кран (от русс. «грань»), ката (роща). Так, провожая уяв, закамские чуваши выходили на границу с соседним селением или общиной. Таким образом жители селения избавлялись от возможных несчастий и бед, которые могли случиться с ними в течение ближайшего года. На следующий год ритуал повторялся [32, с.273].
Масштабы проведения традиционных ритуалов и праздников редко выходили за пределы селений. Исключение составляли межсельские обряды, предполагавшие взаимные гостевания (даварни, хёр сари, ларма), совместные моления (чук), празднование участников (вайа /уяв). Так, совместные игрища молодежи нескольких селений (вайа асатни) проводились в том случае, если эти селения входили в одну поземельную общину или были родственными, т.е. отпочковавшимися от одного материнского селения. Примеры такого празднования существовали в сс. Резяпкино, Черный Ключ, Зеленый Ключ и Усакла (совр. Клявлинского района Самарской области), сс. Чувашское, Старое и Новое Эштебенькино (совр. Челно-Вершинского района этой же области) [29, с. 227].
3. Пространство современных праздников и обрядов чувашей
Пространство современных праздников и обрядов чувашей разнообразно и представлено как традиционными, проводимыми в соответствии с обычаем, так и новыми формами, вызванными трансформацией субъектов, пространственной среды, всей сферы, в целом. Традиционное пространство сохраняется, как правило, в обрядах и праздниках сельских общин, т. е. в социокультурной среде, с которой они связаны своим происхождением и бытованием. Так, моления учук как священнодейство для верующих существует в тех селениях, где эта обрядовая традиция не прерывалась в советские годы и без существенных изменений вошла в XXI век, как, например, в с. Старое Афонькино
Шенталинского района Самарской области, д. Юльтимировка Бакалинского района Республики Башкортостан [10; 12].
В целом ряде чувашских селений Закамья, включая и северные районы Самарской области, продолжают бытовать сельские молодежные игрища и хороводы уяв, сохраняющие как религиозно-магическую основу (запреты, мифология) так и традиционные форму и содержание: обряды «встречи» и «проводов» уяв, репертуар песен уяв юрри и т.д. Особенно строго жители следят за тем, чтобы уяв непременно «проводили» из деревни на меже с соседней деревней, на восточной окраине селения [7]. При выходе на место проводов уяв соблюдается ряд правил: участники обряда обходят все улицы села, как бы «выгоняя» уяв за его пределы, несколько раз останавливаясь в строго определенных местах (местах ночных игрищ, перекрестках дорог), при этом они держатся за согнутые в локтях руки, плотно прижимаясь друг к другу, что должно обеспечить, по поверьям, густые всходы и полные колосья хлебов. При возвращении в деревню они поют свадебную или застольную песню, следуя запрету на исполнение жанровых песен по завершении ритуала. На обратном пути участники бросают в воду реки или пруда венок из трав и цветов, сплетенный на месте проводов, и гадают: чей венок утонет, тот умрет до следующего уяв [8; 9].
В некоторых чувашских селах, в отдельных семейно-родовых группах проводится кёр сари / кёрхи сара - осенний обряд поминовения и, одновременно, благодарственное моление в честь нового урожая. При этом сохраняется и традиция участия в обряде широкого круга родственников во втором и третьем поколении, включая и горожан. В этом случае он приобретает дополнительный смысл праздника по случаю общего сбора родни. При отсутствии гостеваний (исчезли в последние 1520 лет), обряд совершается в доме одного из родственников, по возможности, в родовом доме (тёп кил). Кульминацией действа является трапеза, поэтому основное место в подготовке «праздника-поминок» играет приготовление блюд, в первую очередь, из мяса забитого к этому событию барана [21].
Традиционная интерпретация сельского пространства существуют и в новогодних (обход подворий жителей с благопожеланиями и закличками), масленичных (катания по селу), пасхальных (гостевания), а также поминальных (гостевания, выход на кладбище) обрядах, при этом
некоторые из них сохраняют яркую праздничные форму [25]. Например, в с. Косяковка Стерлитамакского района Республики Башкортостан сохранилась традиция найма дома для молодежных гуляний на сурхури, в которых в течение 5 ночей с Рождества до Крещения проходят игрища молодежи с гаданиями, хождением ряженых, угощениями; кульминацией обряда являются своеобразные «танцевальные марафоны». Как вспоминают старожилы, в прошлом праздник сурхури в разных домах проводили сразу три поколения: молодые, но не состоящие в браке; представители среднего возраста (состоящие в браке), а также пожилые. Каждый год старались собираться в новом доме, в один год собирались у одних, в другой год - у других. В настоящее время эта традиция почти утрачена, танцуют только молодые в одном доме [24; 28]. Однако в большинстве чувашских сел местом молодежных новогодних гуляний являются дома культуры, сельские клубы. Здесь же, у новогодней елки, проводятся гадания в ночь с 13 на 14 января, которые могут сопровождаться инсценировками местных вариантов обряда или даже их реконструкциями [25; 27].
Сурхури (диалектные варианты названия - дёнё дул, нартукан), как и ряд других календарных обрядов чувашей, вышел за пределы сельского сообщества и стал праздником региональных общин, переместившись в пространство городских кафе (Екатеринбург) и Дворцов культуры (например, Москва, Тюмень); последние в контексте праздника соответствуют традиционным «домам игрищ». В качестве этнических маркеров праздничного пространства выступают чувашские песни, музыка, танцы, костюмы, блюда национальной кухни, предметы декоративно-прикладного искусства [4; 6; 26].
Совершенно новый формат приобрели Акатуй, Уяв, Кёр сари, Чуклеме на волне национально-культурного возрождения в конце XX -начале XXI в., превратившись в праздничные шоу сельского, городского или регионального (областного / республиканского) масштаба в местах компактного проживания чувашей, проводимые местными общественными организациями. Как правило, это обрядово-театрализованные представления, включающие инсценировку обряда (например, на Кёр сари - это благодарственное моление и угощение пивом) и концерт фольклорных коллективов. Праздники проводятся на сценических площадках городов и районных центров (Акатуй, Уяв), чаще
во дворцах культуры (Москва, Тюмень, Самара, Чебоксары) или кафе (г. Павлодар; Республика Казахстан), став местом для публичной демонстрации значимых для сообщества элементов культуры: национального костюма, традиционных блюд, народных песен и т.д. [33].
Значительным разнообразием отмечено праздничное пространство Акатуя. Он функционирует и в формате сельского или межсельского (в пределах колхоза или сельской волости) праздника по окончании весенне-полевых работ, и как районный Акатуй (на территории Чувашии), и как региональный праздник наиболее многочисленных чувашских общин в Самарской, Тюменской, Ульяновской, Оренбургской, Свердловской, Саратовской, Нижегородской областях, Красноярском крае, в республиках Башкортостан, Татарстан, Марий Эл, в Москве и Санкт-Петербурге. С начала 2000-х гг. Акатуй приобрел общечувашский статус, проводится в г. Чебоксары и приурочен ко «Дню Республики» (24 июня) [14]. В крупных российских регионах, таких как, например, Красноярский край, возникла форма проведения «кустовых» акатуев для чувашского населения нескольких районов. Так, в 2015 г. в крае было проведено 4 акатуя [18]. Одновременно Акатуй активно осваивает новое социокультурное пространство города [15].
В проведении праздника появились новые «ритуалы» (поднятие флагов, исполнение гимнов, приветствия официальных лиц, чествование передовиков) и новые правила обустройства места проведения праздника. Ключевые точки праздничного торжества располагаются по периметру площадки: чувашские подворья районов или селений, в которых выставляются предметы декоративно-прикладного искусства, национальные блюда, книги на чувашском языке, место проведения спортивных состязаний и игр, торговые ряды и детские площадки. Центральное место занимает сцена, оформленная в этническом стиле с надписью «Акатуй», на которой проходят наиболее важные моменты праздника: церемония открытия, выступления гостей, праздничный концерт [18; 19; 20].
Существенную трансформацию пространственных характеристик претерпел в XX в. уяв. Он превратился в праздник регионального (с 2006 г. - всероссийского) характера - в Республиканский праздник чувашской культуры в г. Нурлат РТ, но проводится, по традиции, в начале июля.
В пространстве современного Уяв представлены как типичные для современных массовых этнических праздников элементы (выставка произведений декоративно-прикладного творчества, площадки для дегустация блюд национальной кухни, выступлений фольклорных коллективов и артистов, соревнований борцов, чувашский орнамент в оформлении сцены и праздничной площадки), так и оригинальные формы, восходящие к традиции уяв: общий хоровод всех участников и исполнение жанровых песен. Таким образом, в современном пространстве уяв существуют два локуса, один из которых связан с традиционной формой празднования, другой - с инновацией. Подобное разделение площадок наблюдается и в сельском празднике, где параллельно звучат хороводные и эстрадные песни. Уяв как новация приобрел свою ритуальную практику: в центре площадки в землю вбивают колышек, символизирующий начало добрых дел, а старейшина общины освящает праздник словами «языческой» молитвы [16].
В традиционном празднике место встречи и проводов уяв, маршрут шествия участников маркировали «свое» пространство сельских улиц, полей, лугов, а проводы и финальные хороводы на границе с другим поселением подчеркивали узколокальный (сельский) характер праздника. Выйдя за пределы селений, Уяв прибрел другие ценностные ориентиры на позитивное межэтническое взаимодействие в регионе - в празднике активно участвуют иноэтнические фольклорные коллективы [16].
Праздничный характер проводов Уяв на Петров день (12 июля), а также некоторых других, в том числе православных, обрядов (Троица, Ильин день (2 августа)) в современном календаре усиливается нередко на счет приуроченных к ним праздников селений и улиц. Пространство праздников села представляет собой уменьшенную копию площадки Акатуя со сценой, подворьем, точками торговли, развлечений и т. д. Праздники улиц, как правило, ориентированы на более тесное общение участников - жителей улицы, поэтому в центре торжества находится стол для совместной трапезы, вокруг которого располагаются атрибуты праздника - флаг, герб улицы, информационные стенды, повествующие о жителях улицы, книги памяти. Площадка украшается в этническом стиле, для чего используются мотивы чувашского орнамента, флаг Чувашской Республики и т.д. [11; 17; 21].
Пространство современных праздников выходит за пределы реального благодаря глобальной сети Интернет и размещению в ней, в социальных сетях Odnoklassniki, ВКонтакте, реже на Facebook, на сайтах селений, групп, сообществ, а также официальных сайтов общественных организаций и сельских поселений фоторепортажей и видеоматериалов о проведении праздника. Таким образом, создается возможность виртуального «пост-присутствия / участия» на праздничных площадках тех, кто не мог присутствовать лично; особенно актуальна эта форма «соучастия» для выходцев из села, проживающих в городах. Благодаря виртуальному формату пространство современных чувашских праздников существенно расширяется.
Подводя итоги исследования, следует отметить, что пространство современной празднично-обрядовой культуры чувашей не ограничивается узколокальными традиционными формами семейно-родовых или общесельских праздников и обрядов, а предлагает новые конструкты масштабных зрелищ или этнических шоу, проходящих на нейтральных площадках городов и региональных (районных) центров в местах относительно компактного проживания народа. Однако, этнический стиль в их визуальном оформлении и архитектонике самого праздничного действа, создающие праздничное мироощущение у его участников, придают этому локусу ситуативно, то есть на время праздника, смысл сакрального места, символического пространства, связанного с чувашской этнической традицией.
«Масштабизация», расширение пространственных границ праздников, связано, с одной стороны, с объективными этноконсолидационными тенденциями в развитии чувашского народа, преодолением не только узколокальных, но и, в определенных случаях (как всероссийские Акатуй и Уяв), региональных этнокультурных традиций. С другой стороны, проведение региональных праздников обусловлено существованием земляческих (региональных) воображаемых сообществ («самарские чуваши», «ульяновские чуваши» и т.д.), которые ситуативно формируют новые сакральные локусы в пространстве городов и районов, руководствуясь при этом не традиционными установками на природные или исторические ресурсы места, а соображениями прагматического (вместительность площадок для большого количества
участников, доступность, удобство расположения и др.) и культурно-идеологического (например, «праздник самарских чувашей») характера.
Литература и источники
1. Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. СПб.: Наука, 1993.
2. Ванченко Т.П. Пространство праздника: семантико-семиотический аспект // Наука и современность, 2012. № 19-1. С.33-37.
3. Вовина О.П. Праздник хер сйри - «девичье пиво» в календарной обрядности чувашей // Женщина и вещественный мир культуры у народов Восточной Европы и России / Сост. Л.С. Лаврентьева. Т.Б.Щепанская. - СПб.:Наука, 1999. С. 71-82.
4. В Москве с размахом отметили чувашский национальный праздник «Сурхури» // Полномочное представительство Чувашской Республики при Президенте Российской Федерации. Официальный сайт: http://gov.cap.ru/info.aspx?gov id= 100&type=news&id=3192337 (дата обращения: 03.02.2016).
5. Курбатов В.П. Праздничный хронотоп: понятие, типы и виды // Культура и образование. Электронный ежемесячный научно-практический журнал. URL: http://vestnik-rzi.ru/2014/02/1485 (дата обращения: 06.05.2016).
6. Материалы архива ТООО «Ассоциация чувашей «Таван», предоставлены руководителем организации И.Н.Масловой.
7. Полевые материалы автора (ПМА), 1994. Самарская область, Челно-Вершинский район, с. Девлезеркино.
8. ПМА, 1997. Самарская область, Кошкинский район, с. Русская Васильевка.
9. ПМА, 1999. Самарская область, Челно-Вершинский район, с. Новое Эштебенькино.
10. ПМА, 2001. Самарская область, Шенталинский район, с. Старое Афонькино.
11. ПМА, 2002. Республика Татарстан, Буинский и Тетюшский районы.
12. ПМА, 2003. Республика Башкортостан, Бакалинский район, д. Юльтимировка.
13. ПМА, 2011. г. Ульяновск;
14. ПМА, 2012. г. Чебоксары.
15. ПМА, 2013. г. Самара.
16. ПМА, 2014. Республика Татарстан, г. Нурлат.
17. ПМА, 2014. Чувашская Республика, Яльчикский район, сс. Кильдюшево, Эмметево, Шаймурзино.
18. ПМА, 2015. г. Красноярск, Красноярский край, пгт. Козулька.
19. ПМА, 2015. Самарская область, Похвистневский район, с. Рысайкино.
20. ПМА, 2015. Тюменская область, Нижнетавдинский район. д. Малый Хутор.
21. ПМА, 2015. Самарская область, Челно-Вершинский район, с. Девлезеркино.
22. Салмин А.К. Система верований чувашей. Чебоксары: ЧГИГН,
2004.
23. Салмин А.К. Система религии чувашей. СПб, 2007.
24. Старинный чувашский праздник «сурхури» // Централизованная библиотечная система Стерлитамкского района. Интернат-портал: http://str-cbs.ru/?m=20160107 (дата обращения: 03.02.2016).
25. Тимофеева В. Как иркутские чуваши зимние праздники встречали // Чйваш наци конгресе (Чувашский национальный конгресс). Официальный сайт. 15.03.2015: http://chnk.ru/a/news (дата обращения: 03.02.2016).
26. Фоторепортаж «Сурхури-2015» с сайта Одноклассники.ру: http://ok.ru/group (дата обращения: 03.02.2016).
27. Чувашский обрядовый праздник «Нартукан». Видео: https://www.youtube.com (дата обращения: 03.02.2016).
28. Чувашский праздник сурхури // Культурный мир Башкортостана. Интернет-портал: http://kulturarb.ru/news (дата обращения: 03.02.2016).
29. Ягафова Е.А. Самарские чуваши (историко-этнографические очерки). Самара: ИЭКА «Поволжье». Самара, 1998.
30. Ягафова Е.А. Календарные обрядовые традиции самаролукских чувашей // Чуваши Самарской Луки. Чебоксары: ЧГИГН, 2003. С. 115-134.
31. Ягафова Е.А. Чувашское «язычество» в XVIII - начале XXI в. Самара: СГПУ, 2007.
32. Ягафова Е.А. Чуваши Урало-Поволжья: история и традиционная культура этнотерриториальных групп (XVII - начало XX вв.). Чебоксары: ЧГИГН, 2007.
33. Ягафова Е.А. Чувашская диаспора на постсоветском пространстве. Самара: ПГСГА, 2013.
