CC BY
72
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
УДК 114, 115.4, 141.145, 165.19 DOI 10.18522/0321-3056-2016-3-5-9
ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ В ОПЫТЕ СОЗНАНИЯ: КРИТИКА НАУКИ В ИНТУИТИВИЗМЕ Н.О. ЛОССКОГО
© 2016 г. Р.Е. Суханов
Суханов Роман Евгеньевич - Sukhanov Roman Evgenievich -
соискатель, кафедра богословия, Applicant, Department of Theology, Санкт-Петербургская православная духовная академия, Saint Petersburg Orthodox Theological Academy,
наб. Обводного канала, 17, г. Санкт-Петербург, 191167. neb. Obvodnogo kanala, 17, St. Petersburg, 191167, Russia.
Е-mail: Filosof20091 @yandex. ru Е-mail: Filosof20091@yandex. ru
Проводится анализ онто-гносеологической установки философии интуитивизма Н. О. Лосского. В центре находится проблема определения пространства и времени как форм опыта сознания, играющих ключевую роль в становлении научного способа мышления. Критика науки в ее классическом варианте имела не только гносеологические предпосылки и последствия, но и сугубо онтологические. Возможность достижения абсолютной истины связывается русским мыслителем с выявлением сверхпространственного и сверхвременного образа реальности.
Ключевые слова: пространство и время, интуитивизм, трансцендентальная философия, научное познание, опыт сознания, самосознание.
In the article the analysis of onto-gnoseological installations of the philosophy of intuitionism of N. O. Lossky is given. In the center there is the problem of determining space and time as forms of experience of consciousness that plays a key role in the formation of the scientific way of thinking. Critique of science in its classical version was not only epistemological preconditions and consequences, but purely ontological. The possibility of achieving absolute truth Russian thinker associated with the identification of spaceless and timeless image of reality.
Keywords: space and time, intuitionism, transcendental philosophy, scientific cognition, self-consciousness.
Актуальность темы определяется глубочайшим кризисом, охватившим смысловое измерение человеческого существования и культуры в новейшее время. Пространство и время веками принадлежали к числу ключевых предметов мыслительного поиска, определявших во многом то или иное исторически конкретное лицо философского самосознания эпохи, равно как и субъекта самой культуры. Изменение представлений о сущности пространства и времени необходимым образом входило в основную магистраль эволюции философского мышления, начиная с Античности и вплоть до наших дней.
Обратимся к критической оценке пространственно-временной формы организации опыта научного познания, представленной в трудах русского философа-интуитивиста Н. О. Лосского. Во-первых, он выступает с критикой новоевропейского научного способа описания действительности и ее воспроизведения в системе категорий и «законов». Благодаря этому способу были заложены основы современной техногенной цивилизации и мировоззрения, опирающегося на представления о противоположности субъекта и объекта. Во-вторых, в центре критики Лосского оказывается
проблема определения сущности пространства и времени. Еще Кант писал о том, что тупик в развитии новоевропейской парадигмы мышления и науки, который наиболее явно дал о себе знать в скептической позиции Д. Юма, прямо определялся картезианско-ньютоновской моделью гомогенного пространства и времени. Лосский также указывает на то, что пространственно-временная «сетка», которой классическая наука укутала мироздание и самого человека, фактически лишила сознание возможности зреть в мире живое активно-творческое начало. И не просто зреть, а обнаруживать соответственно встречный импульс закрепления собственной свободы как формы существования духовного. Мир науки - немой набор выхолощенных формул и каузальных отношений, которые не допускают «прорыв к трансцендентному» как метод кардинального расширения онтологического горизонта бытия сознания и соответственно предела свободы. Иными словами, пространство и время выступают в анализе мыслителя как одни из самых фундаментальных реалий, выражающих специфическое отличие той тенденции развития науки, которая стала господствующей в Новое время.
В-третьих, пространственно--временные формы конституирования научного знания (опыта сознания) рассматриваются как противоположные интуитивному освоению и полаганию предметов опыта. На это фундаментальное обстоятельство, впервые проявившееся у Канта, указывает П. П. Гайденко [1, с. 183]. Связь критики пространства и времени как форм конституирования предметного универсума с признанием особого значения интуитивного опыта у Лос-ского важна в том отношении, что интуиция рассматривается как аутентичный способ самопостижения абсолютного («субстанционального деятеля»), тогда как объективированные в пространственно-временном «коридоре» отношения между сознанием и миром полностью закрывают саму возможность такого самопостижения. В отличие от Канта Лосский не связывает именно со временем синтез нового знания. Он возможен только в актах интуитивного проникновения. Подобное интуитивное освоение в противоположность пространственно-временным формам становится в концепции русского мыслителя не столько сугубо познавательной акцией, сколько бытийно-утверждающей. Сам смысл гносеологизма по отношению к интуитивизму существенно трансформируется в направлении поиска внутренних форм сказыва-ния абсолютной реальности.
Взгляды Лосского, как показывает анализ его основных работ, в целом выражают дистанцирование философского мышления от аналитической установки сознания. Ряд исследователей подчёркивает близость интуитивизма Лосского феноменологическому проекту [2-6]. В. В. Зеньковский, хотя формально относит позицию Лосского к неолейб-ницианству, но сам же отмечает существенность в рамках «гносеологии» мыслителя такого свойства сознания, как его открытость и имманентность ему всякого сущего, что само по себе есть ключевой тезис феноменологии (интенциональность сознания) [7, с. 635]. Наконец, тот факт, что именно пространственно-временная корреляция опыта сознания рассматривается Лосским как определяющая для конституирования научной картины реальности и горизонта субъекта, говорит о том, что философская парадигма интуитивизма на российской интеллектуальной почве в определенной степени была аналогичной феноменологии модернистской вариацией трансцендентализма. Общее - поиск в самом сознании внутренних оснований достоверности и онтологической устойчивости как мысли, так и полагаемой ею предметности.
По мнению Лосского, картина мира, сформированная современной наукой в первую очередь, обя-
зана именно пространственно-временному определению сущности [8, с. 219]. Такое определение видит и идентифицирует всеобщее в первую очередь как наглядное, очевидное в том числе на уровне интеллектуального созерцания (как его определял Декарт), принципиально повторяемое и воспроизводимое бесконечно количество раз. Для такого классического естествознания всеобщее тождественно тому, что может быть определено через бесконечное линейное измерение. Как отмечает В. Ф. Асмус, «достоверное и строгое познание возможно ... только как сведение всех качеств и элементов физического мира к элементам математического познания» [9, с. 96], будь то в пространстве или отсчитывание событий во времени. Быть объектом познания - значит в первую очередь размещаться в определенных пространственно-временных координатах.
Фундаментальные законы естествознания ближайшим образом есть законы причинности, установление которых возможно только в координатах пространства и времени. Причинность как следование некоторого явления или процесса после какого-то другого уже есть освидетельствование во времени. Аналогично и пространство: очевидность и наглядность научного факта, добытого опытным путем, наконец, сам этот опыт, эксперимент, как некоторая манифестация механического, физического или химического процесса происходит в некотором месте, занимает какой-то объем. Критерий научной истины также связан с признанием абсолютности пространства и времени. Данные утверждения воспринимаются практически как априорные и настолько очевидные, что не вызывают каких-то сомнений и образуют специфическую аксиому научной картины реальности, «абсолютную истину» как предваряющее практически бессознательное условие всякого опыта, как отношения человека к миру. Однако уже внутри самой новоевропейской парадигмы в ходе ее эволюционирования был обнаружен лимит абсолютизации гомогенного «коридора» опыта, который не позволял конституировать общую форму («формулу») единичного уникального факта. На что также указывает В.Ф. Асмус: «Ни отрицание способности чувственной интуиции к обоснованию принципов математического знания, ни отрицание способности логической связи умозаключения к обоснованию содержательной истинности исходных принципов, аксиом и посылок математического знания не есть признание того, что непосредственное усмотрение истинности этих принципов, аксиом и посылок во всей их всеобщности и необходимости может быть достиг-
нуто с помощью какой-то внелогической или вне-интеллектуальной, способности познания» [10, с. 21].
По мнению Лосского, мир, открываемый наукой, состоит из разрозненных компонентов, разбросанных в пространстве, воссоединение которых возможно только во времени. Идентификация того или иного физического закона в таком мире может быть реализована только в единстве пространственно-временных значений. Другого пути современная наука просто не знает. И это Лосский не принимает в своей теории познания. Пространство и время -подчинены Реальности, и не есть некий абстрактный «коридор» действительности. «Мир состоит из субстанциональных деятелей, которые все сверхвременны и сверхпространственны, и так как время и пространство суть способы действования этих деятелей, то необходимо признать, что мир не находится в пространстве и времени: наоборот, время и пространство находятся в мире, поскольку деятели придают своим проявлением эти формы» [8, с. 217218]. Мыслить или представлять себе всеобщее, сущее как таковое в пространстве и во времени принципиально нельзя, подчеркивает Лосский.
Более того, это всеобщее русский философ рассматривает как живое субстанциональное творчески активное начало мироздания (включая человеческое бытие, сознание, культуру), плюральное в своей явленности, и личностно персонифицированное (аналогия с монадами Лейбница). Пространство и время в своей континуальности, опосредующей разрозненность и множественность как таковые, выступают предметной формой данной персонификации. Как пишет сам Лосский, пространство и время «предполагают какое-то более глубокое бытие, ...как начало сверхвременное, сверхпространственное и сверхлогическое» [11, с. 42-43].
Чтобы в этой стихии внешнего эмпирически существующего мира разглядеть единство цели, ценности и содержания, необходима как раз глубочайшая интуитивная проникновенность и соответственно энергийная «мощь» сознания. Один из наиболее вероятных путей такого постижения для научного познания Лосский связывает с раскрытием подлинного значения и смысла связей и отношений в мире. Сверхпространственность и сверхвременность характеризуют именно отношения между вещами: «пространственность и временность принадлежат конкретным целым вещам и событиям..., что же касается отношений, даже пространственных и временных, они суть моменты конкретного целого, не пространственные и не временные» [12, с. 116].
В мире как он дан в пространстве и времени не существует «окон» для созерцания духовного измерения бытия человека, культуры и, наконец, для опытного переживания реальности ценностной, трансцендентной. В пространстве и времени любой предел или любая граница есть лишь абстракция предела, т. е. не выражает сущность предмета. Пространственная граница остается пустой оболочкой, отмеряющей количественное «многообразие» мира, которое, с одной стороны, можно продлевать до бесконечности, подобно делениям на линейке, измеряющей расстояние, а с другой - рассматривать как прямо противоположное многоголосью человеческого сообщества - наиболее яркому примеру качественных различий.
В той картине мира, которая сложилась за последние триста лет, господствовало именно пространственное измерение бытия, в котором всякое качественное различие выступало не более чем отношением величин или степеней (даже после разработки оснований дифференциального и интегрального исчисления Ньютоном и Лейбницем). Время также было подвергнуто опространствливанию. Изменение представлений о пространстве и времени в начале ХХ в., о котором упоминает Лосский в связи с разработкой общей и специальной теории относительности, а также развитием квантовой механики и геометрии искривлённых пространств, привело к пониманию неоднородности пространства. «Замечу, однако, - пишет Лосский, - что как раз последнее слово науки, учение Эйнштейна требует признания разнородности пространства в различных областях мира. Если мир есть живое замкнутое целое, то весьма вероятно, что не только органы его, но и сама пространственная форма его в различных областях разнородна» [13, с. 47]. Однако и понимание гетерогенности пространства, его относительности в плане идентификации координат, вовсе не изменило саму суть пространственного определения мира: варьирование пространственных границ и поверхностей все равно оставляет понятие бесконечности в том его виде, который не способен выразить сам процесс становления онтологически суверенной сущности, независимой от процессов исчисления.
Помыслить органическое единство мира как фундаментальное первозданное качество, а не производную от суммирования пространственно-обособленных фрагментов, вот задача, которая стоит перед современной наукой и которая, как указывает Лосский, не может быть решена имеющимися в ее арсенале средствами и методологическими установками. Во всяком случае, любая серьезная попытка
воспроизвести искомое единство как прямое и самое глубинное условие законосообразности универсума, обнаруживающей самоё себя в виде логически стройных структур и форм, невозможна на языке объективирующего потока «познания». Главными конституирующими элементами такого языка выступают формально-логические отношения «субъект - предикат», и «субъект - объект». Между сознанием и бытием огромная зияющая пропасть, заполнение которой какими-то фрагментами мира материального губительно для субъекта. Если же эта пропасть заполняется «функциями психического» или вообще субъективного (ближайшим образом в картезианской интерпретации), то в таком случае мир утрачивает самодостаточность и онтологический суверенитет. Что и подчеркивает Лосский, критически характеризуя мировоззренческую позицию «панпсихизма» [14, с. 135].
В критике пространственно-временной формы организации опыта сознания как корреляции научного познания русский философ прежде всего обращается к теме открытости и доступности самого бытия, к вопросу о возможности отождествления подлежащего и сказуемого в актах сознания. А это и есть то, что Лосский понимает как основную задачу философского поиска и мировоззренческой позиции «конкретного идеал-реализма» вообще: раскрытие жизненности самого предмета через опыт его само-выговаривания в акте интуитивного схватывания его субъектом. Данный акт запределен пространственно-временным координатам в том их виде, как они были объективированы в классической научной картине мира. Существенная геометризированность и гомогенность такого пространственно-временного континуума не могла быть формой обнаружения опыта сказывания (имманентного сказывания) Абсолюта. Как пишет Лосский, «наличность отношения между субъектом и "данным мне" внешним предметом... очевидна: .вместе мы образуем единство сознания. Что это за тип связи? .Прежде всего это не пространственное отношение. Это также не временная связь» [8, с. 146].
Вместе с тем Лосский подчеркивает, что само по себе пространство и время по своей природе не должны исчерпывающе отождествляться с таким -механистическим - толкованием, даже несмотря на то, что оно на раннем этапе становления научного экспериментального мировидения составило необходимую ступень выявления всеобщего в природе. Такая обособленность разрушает, во-первых, ключевую претензию науки на объяснение причинности как универсальной структуры закона и всеобщего, ибо не может связать в единое целое два события или
два процесса; во-вторых, что еще более существенно, разрушает само пространство и время как определенное дление в его собственной явленности. Попытки объяснить время из актуального настоящего не могли вывести внутренне присущую времени чистую форму длительности. Время (как и пространство), состоящее из отрезков, лишается собственной определенности течения. Прошлое и будущее своими расходящимися векторами уходят в небытие, а настоящее либо примысливается исключительно усилиями актов «психологизированного ассоциирования» представлений, либо исчезает вовсе, оставляя лишь собственную тень как предмет поэтического поклонения (настоящее всего лишь как идеальная граница). Лосский же указывает, что сверхвременная суть времени и сверхпространственная суть пространства в том и заключается, что в мире как высшем органически цельном единстве конституируются не только сами по себе предметы или события (процессы), но и отношения между ними, которые в онтологическом смысле не есть что-то вторичное или менее значимое в сравнении с предметами. В классической науке пространственно-временной континуум как «оболочка» всякий раз требовал внешнего действия для упорядочения размещенных в нем объектов, так как сам по себе был абсолютно индифферентным по отношению к любому различию. «Такое внешнее упорядочение, - пишет Лосский, - было бы необходимо лишь в том случае, если бы а, Ь, с ... были бы даны субстанции извне и ее роль сводилась бы только к систематизации их. Тогда из этой систематизации возник бы безжизненный неорганический агрегат равнодушных в своем существе друг другу элементов. В действительности пространственно-временные события имеют прямо противоположный характер: они сплошны, и каждый новый член ряда не присоединяется извне к предыдущим, а вырастает из предыдущих» [12, с. 125]. Подчеркиваемые в данном случае Лосским качества «сплошности» и «вырастания» выражают собой по сути внутреннюю непрерывность времени, бывшую камнем преткновения для классической науки.
Таким образом, в философии Лосского критика научного мышления непосредственно связана с обоснованием главного онто-гносеологического тезиса интуитивизма. Лосский, определяя центральное понятие своей философии - идеал-реализм, отмечает: «Термин "идеал-реализм" означает учение о том, что реальное, т. е. пространственно-временное бытие существует на основе идеального, т. е. сверхвременного и сверхпространственного бытия» [13, с. 50]. Именно запредельность пространству и времени в данном случае есть главный
«критерий» умопостигаемого мира - «идеального» в терминологии Лосского. «Идеальное» бытие доступно только в мистическом опыте созерцания, переживания, выходящего за рамки аналитического мышления в принципе.
Литература
1. Гайденко П.П. Время. Длительность. Вечность. Проблема времени в европейской философии и науке. М., 2007. 464 с.
2. Гайденко П.П. Иерархический персонализм Н.О. Лосского // Лосский Н.О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция. М., 1995. С. 349-370.
3. Бондарева Я.В. Феноменологический и экзистенциальный методы русской религиозной философии // Вестн. Моск. гос. обл. ун-та. 2011. № 4. URL: http:// www.evestnik-mgou.ru/ (дата обращения: 05.11.2015).
4. Овчаров А.А. Теория интуиции и гуссерлевская феноменология // Социальные процессы : сб. науч. тр. Кемерово, 1996. С. 11-14.
5. Ставцев С.Н. Феноменология Э. Гуссерля и русский интуитивизм // Между метафизикой и опытом : материалы коллоквиума «Влияние немецкой философии на русскую философию с XIX века до начала XX века и дальнейшее развитие философии в Германии и в России» / под ред. Д.Н. Разеева. СПб., 2001. С. 204-225.
6. Zinchenko V., Pruzhinin B., Shchedrina T. «Another Consciousness» as the Horizon of Cultural-Historical Psychology // Journal of Russian and East European Psychology. 2011. Vol. 49, № 4. P. 31-46.
7. Зеньковский В.В. История русской философии. М., 2001. 880 с.
8. Лосский Н.О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция // Лосский Н.О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция. М., 1995. 400 с.
9. АсмусВ.Ф. Декарт. М., 1956. 373 с.
10. Асмус В.Ф. Проблема интуиции в философии и математике (очерк истории: XVII - начало XX в.). М., 1965. 312 с.
11. Лосский Н.О. Ценность и бытие. Париж, 1931. 135 с.
12. Лосский Н.О. Мир как органическое целое // Избранное. М., 1991.
13. Лосский Н.О. «Мифическое» и современное научное мышление // Путь. 1928. № 14. С. 31-55.
14. Лосский Н.О. Типы мировоззрений. Введение в метафизику. Париж, 1931. 187 с.
References
1. Gaidenko P.P. Vremya. Dlitel'nost'. Vechnost'. Problema vremeni v evropeiskoi filosofii i nauke [Time. Duration.
Поступила в редакцию
Eternity. The Problem of Time in European Philosophy and Science]. Moscow, 2007, 464 p.
2. Gaidenko P.P. [The Hierarchical Personalism of N.O. Lossky]. Losskii N.O. Chuvstvennaya, intellektual'naya i misticheskaya intuitsiya [Sensual, Intellectual and Mystical Intuition]. Moscow, 1995, pp. 349-370.
3. Bondareva Ya.V. Fenomenologicheskii i ekzistentsi-al'nyi metody russkoi religioznoi filosofii [Phenomenological and Existential Methods of Russian Religious Philosophy]. Vestn. Mosk. gos. obl. un-ta, 2011, no 4. Available at: http://www.evestnik-mgou.ru/ (accessed 05.11.2015).
4. Ovcharov A.A. [The Theory of Intuition and Hus-serl's Phenomenology]. Sotsial'nye protsessy [Social processes]. Col. of scient. works. Kemerovo, 1996, pp. 11-14.
5. Stavtsev S.N. [The Phenomenology of Husserl and the Russian Intuitionism]. Mezhdu metafizikoi i opytom: ma-terialy kollokviuma «Vliyanie nemetskoi filosofii na russkuyu filosofiyu sXIX veka do nachala XX veka i dal'neishee razvi-tie filosofii v Germanii i v Rossii» [Between Metaphysics and Experience. The proceedings of the Colloquium "The Influence of German philosophy on Russian philosophy of the XIX century to early XX century and further development of philosophy in Germany and in Russia"]. Ed. by D.N. Razeev. SPb., 2001, pp. 204-225.
6. Zinchenko V., Pruzhinin B., Shchedrina T. "Another Consciousness" as the Horizon of Cultural-Historical Psychology. Journal of Russian and East European Psychology. 2011, vol. 49, no 4, pp. 31-46.
7. Zen'kovskii V.V. Istoriya russkoi filosofii [History of Russian Philosophy]. Moscow, 2001, 880 p.
8. Losskii N.O. [Sensual, Intellectual and Mystical Intuition]. Losskii N.O. Chuvstvennaya, intellektual'naya i misticheskaya intuitsiya [Sensual, Intellectual and Mystical Intuition]. Moscow, 1995, 400 p.
9. Asmus V.F. Dekart [Descartes]. Moscow, 1956, 373 p.
10. Asmus V.F. Problema intuitsii v filosofii i matematike (ocherk istorii: XVII- nachaloXXv.) [The Problem of Intuition in Philosophy and Mathematics (Essay of History: XVII - beginning of XX century)]. Moscow, 1965, 312 p.
11. Losskii N.O. Tsennost' i bytie. [The Value and Existence]. Paris, 1931, 135 p.
12. Losskii N.O. [World as an Organic Whole]. Izbran-noe [Selected]. Moscow, 1991.
13. Losskii N.O. «Mificheskoe» i sovremennoe nauch-noe myshlenie ["Mythical" and Modern Scientific Thinking]. Put', 1928, no 14, pp. 31-55.
14. Losskii N.O. Tipy mirovozzrenii. Vvedenie v meta-fiziku [Types of Worldviews. Introduction to Metaphysics]. Paris, 1931, 187 p.
7 июля 2016 г
