CC BY
29692
DOI: 10.38197/2072-2060-2021-227-1-92-114
пространственное развитие России: основные проблемы и подходы к их преодолению1
SPATIAL DEVELOPMENT OF RUSSIA: MAIN PROBLEMS AND APPROACHES TO THE SOLUTION
крюков Валерий Анатольевич
Директор Института экономики и организации промышленного производства Сибирского отделения РАН, академик РАН, д.э.н., профессор
valeriy a. kryukov
Director of Institute of Economics and Industrial Engineering of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, Academician of the Russian Academy of Sciences, Doctor of Economics Sciences, Professor
1 Работа выполнена при финансовой поддержке Министерства науки и высшего образования Российской Федерации в рамках проекта «Социально-экономическое развитие Азиатской России на основе синергии транспортной доступности, системных знаний о природно-ресурсном потенциале, расширяющегося пространства межрегиональных взаимодействий.
коломак евгения анатольевна
Заведующий отделом Института экономики и организации промышленного производства Сибирского отделения РАН, д.э.н., профессор
evgeniya a. kolomak
Head of Department of Institute of Economics and Industrial Engineering of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, Doctor of Economics Sciences, Professor
АННОТАЦИЯ
В статье обсуждаются проблемы пространственного развития современной России, отмечается рост межрегионального неравенства и дезинтеграция экономического пространства. Обосновываются необходимые политические шаги: опережающее развитие каркаса современной транспортной инфраструктуры; поддержка проектов межрегиональной кооперации и инициатив, ориентированных на создание наукоемкой продукции в рамках взаимодействия технологически взаимодополняющих компаний; создание макрорегионов; переориентация бюджетной системы на стимулирование развития регионов.
The article discusses the problems of spatial development of modern Russia: the growth of interregional inequality, the increase of center-periphery differences and the disintegration of the economic space. It is argued that the key component of the government spatial policy should be institutional support for the synergy of interregional interaction. The necessary practical steps are justified: the priority development of the network of modern transport infrastructure; support for projects of interregional cooperation and initiatives aimed at creating high-tech products within the interaction of technologically complementary companies; the creation of economic macro-regions; reorientation of the budget system from inter-budget transfers to stimulating regional development.
ABSTRACT
94
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Пространственные пропорции, экономическое развитие, неравенство, межрегиональные связи, государственная политика. KEY WORDS
Spatial proportions, economic development, inequality, interregional relations, government policy.
Введение
Социальные и экономические процессы происходят и развиваются в пространстве — на определенной территории, обладающей теми или иными специфическими чертами и особенностями. К числу важнейших относятся географические, природные, демографические (с учетом, прежде всего, качества «человеческого капитала»), экологические. В разных исторических условиях при определенном уровне развития производительных сил соотношение отмеченных выше особенностей различное. Для периода индустриализации чрезвычайно велико было значение природных и географических факторов, в то время как в настоящее время все более значимыми являются демографические и экологические.
План ГОЭЛРО, 100-летию принятия которого также посвящены настоящие чтения, как раз и является ярким примером ясного определения и последовательной реализации одного из важнейших приоритетов развития экономики периода индустриализации. При этом данный план определял не только (и не столько) направления развития электроэнергетики, но и народного хозяйства в целом. Другая важнейшая особенность данного плана — детальная и обстоятельная (с инженерной скрупулезностью) проработка пространственных аспектов развития народного хозяйства (какие отрасли и предприятия будут потреблять электроэнергию, где их
целесообразно размещать и как выстраивать между ними кооперационные связи и взаимодействия). Тем самым определялись не только объемы поставки (предложения) электроэнергии, но также и ее использование в различных секторах экономики (спрос). Уроки ГОЭЛРО очень уместны с точки зрения не только ясности и целенаправленности процесса планирования и реализации долгосрочных целей и приоритетов, но и, прежде всего, обеспечения взаимосвязи и взаимодействия различных секторов экономики [1, с. 3]2. В современных условиях данный подход применим, прежде всего, для реализации прорывных направлений в научно-технической политике. Рынок и рыночные сигналы «в чистом виде» не могут этого обеспечить (см. ниже) — прежде всего, на начальных этапах формирования необходимых условий (включая фундаментальные исследования и создание инфраструктуры).
К сожалению, в силу целого ряда внешних (сначала Великая Отечественная война, а затем и война «холодная») и внутренних обстоятельств (стремления к решению проблем путем формирования все новых ведомств без изменения подходов к их функционированию) изначально креативный подход не получил должного развития (скорее, наоборот — был «канонизирован» и распространен в качестве универсального).
Попыткой выправления возникших перекосов и несоответствий между желаемым и наблюдаемым была работа академика Л.И. Абалкина на посту заместителя председателя Совета Министров СССР. Лейтмотив позиции Леонида Ивановича состоял в отстаивании необходимости структурной перестройки экономики, включая и преодоление территориальных диспро-
2 «Создание второй угольно-металлургической базы в виде Урало-Кузнецкого комбината (УКК) со всей настоятельностью выдвигает необходимость дальнейшего форсированного продвижения промышленности на Восток, ибо предприятия УКК не могут дать полного экономического эффекта, пока их хозяйственные связи преимущественно направлены в одну сторону — на Запад».
96
порций. При этом движение в отмеченном выше направлении нацелено не столько на ускорение темпов экономического и социального развития, сколько на изменение его качества — повышение роли науки, современных технологий, а также инвестиций в «человеческий капитал». Реализация такого подхода требует времени и целенаправленных усилий всех здоровых сил общества. В полной мере сказанное выше относилось и к проблемам пространственного развития.
цели и подходы к решению проблем пространственного развития
Основная цель пространственного развития экономики и социальной сферы в современных условиях состоит в обеспечении всем гражданам страны определенного уровня жизни, независимо от места их проживания. Достижение этой цели предполагает, прежде всего, проведение такой экономической политики, которая способствовала бы сокращению различий в социально-экономическом развитии территорий [2, с. 15]3.
Очевидно, что территории отличаются по своему экономическому потенциалу, географии, демографии и прочим условиям, и в силу этого они располагают весьма различными возможностями для достижения отмеченной выше цели. Поэтому решения и подходы к достижению данной цели предполагают учет местных условий, а также различную роль основных участников — государства, бизнеса и общества.
Не менее (если не более) важной составляющей пространственной политики страны является создание таких экономических условий, которые обеспечивали бы синергию
3 «Совет пришел к выводу о необходимости формирования и реализации политики, определяемой локальными (местными) условиями с тем, чтобы полнее использовать местный экономический потенциал и содействовать сокращению регионального неравенства. Сегодня эти соображения являются частью общего пакета мер в области экономической политики стран ОЭСР и их важность сейчас велика, как никогда».
взаимодействия различных территорий. Политика пространственного развития не может формироваться вне учета не только географических, но и исторических и социально-культурных черт и особенностей как страны в целом, так и отдельных входящих в ее состав территорий. Пространственное развитие реализуется и осуществляется на практике через проекты производства товаров и предоставления услуг самого различного вида.
Важнейшее направление реализации основной цели пространственного развития — создание на всей территории страны современных высокотехнологичных рабочих мест. Это означает акцент на развитие предпринимательского потенциала определенной территории, а не на превалирование мер фискальной поддержки из-за ее пределов. Ситуацию, при которой часть регионов преуспевает (обеспечивает основной вклад в экономическое развитие), в то время как другая часть (более значительная) «балансирует» на грани минимально допустимых показателей социальной обеспеченности населения (за счет и при помощи субсидий и трансфертов из бюджетов вышестоящего уровня), нельзя признать приемлемой и тем более устойчивой.
Пространственное развитие в России — нарастание
неравенства
К сожалению, основная тенденция современного пространственного развития в России — концентрация экономического развития в небольшом числе субъектов федерации и, как следствие, растущее неравенство не только по показателям экономического развития, но и уровня жизни. Данная тенденция имеет устойчивый характер.
98
Также имеют устойчивый характер проблемы инфраструктурного обеспечения и эффективной транспортной доступности значительной части территории страны. Без решения данной проблемы говорить об экономическом пространстве и бессмысленно, и не представляется возможным.
Если результатом централизованного управления советского периода стал сдвиг производительных сил на восток и на север, а также снижение пространственной концентрации экономической активности в стране, то рыночные реформы при отсутствии целенаправленной пространственной политики «запустили» процесс в обратном направлении. В результате наблюдается устойчивая миграция факторов и результатов производства с востока и севера на запад, юг и в центр страны (табл. 1, 2).
Та бл и ца 1
Темпы роста номинального и реального валового регионального
продукта за период 1999-2017 гг., раз
Федеральный округ Номинальный ВРП Реальный ВРП
Рост Место ФО Рост Место ФО
РФ 33,0 - 2,22 -
Центральный 41,2 1 2,36 3
Северо-Западный 34,0 3 2,33 4
Южный 36,6 2 2,58 2
Северо-Кавказский 33,6 5 3,05 1
Приволжский 25,7 8 2,07 6
Уральский 33,8 4 2,07 5
Сибирский 25,7 7 2,06 7
Дальневосточный 26,9 6 1,94 8
Источники: «Национальные счета России» за 2014-2018 гг. Росстат. - М., 2019 и предыдущие издания. Здесь и далее для обеспечения сопоставимости показателей не учитывается динамика производства по Чеченской республике и Крыму.
Таблица 2
Изменение в пространственной структуре показателей экономической активности за период с 1998 до 2017 г., п.п.
Федеральный округ Доля в суммарном ВРП Доля в среднегодовой численности занятых Доля в энерго-потреблении Доля в промышленном производстве
Центральный 7,04 3,23 1,16 7,46
Северо-Западный 0,34 0,09 0,57 0,09
Южный 0,66 0,12 -0,28 0,58
Северо-Кавказский 0,04 0,63 0,15 -0,33
Приволжский -4,25 -2,57 -1,93 -5,65
Уральский 0,35 0,14 2,49 1,15
Сибирский -2,97 -1,19 -2,12 -2,13
Дальневосточный -1,18 -0,42 -0,04 -1,17
Источник: Регионы России. Социально-экономические показатели. Росстат. - М., 2018 и предыдущие издания, «Национальные счета России» за 2014-2018 гг. Росстат. - М., 2019 и предыдущие издания, Электробаланс Российской Федерации. http://old.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/enterprise/industrial^#
Наряду со сдвигом производительных сил на трансформацию пространственной структуры показателей развития влияли также изменения относительных цен на различные факторы и результаты экономической деятельности. Значительную роль играли и процессы организации в ведущих отраслях российской экономики (прежде всего минерально-сырьевых) вертикально интегрированных структур с центрами прибыли в ведущих мегаполисах страны [3].
Все отмеченные выше процессы привели к росту межрегиональных различий и к пространственной концентра-
1П0
ции ресурсов и результатов развития в немногих субъектах федерации. Вполне закономерно, что произошло также перераспределение занятости в пользу западных и обрабатывающих территорий за счет восточных [4].
В целом можно констатировать, что в России усиливается влияние центр-периферийной модели пространственного развития. На рис. 1 представлена плотность населения в разрезе субъектов федерации, на рис. 2 — в разрезе муниципалитетов России.
Отмеченные выше процессы воспроизводятся на всех географических уровнях: страна, федеральный округ, субъект федерации.
Теория и практика
Нельзя не согласиться с тезисом чл.-корр. РАН Р. С. Гринберга, высказанным в процессе обсуждения на Абалкинских чтениях 2020 года, относительно того, что есть догма, а есть разумный более-менее прагматичный взгляд, который мы стремимся выработать. Что важнее, следование теории или разумной практике?
К сожалению, при обосновании направлений пространственной политики в современной России наблюдается стремление следовать в русле положений теоретических конструкций, которые мало применимы в их чистом виде к российской практике [5] и имеют во многом объясняющий характер [3, с. 32]4. В то же время, например, в ОЭСР отмечается
4 «Экономическая теория может лишь частично объяснить значительные и устойчивые различия в занятости по регионам. В то же время некоторые отличия в экономическом положении вполне ожидаемы и в ряде случаев неизбежны. Ключевая метрика здесь — разница между городом и менее плотно заселенной частью страны. Более высокая плотность потенциальных потребителей, поставщиков или рабочих, равно как и инфраструктурных объектов дает существенные экономические преимущества, что делает фирмы в более густонаселенных районах более производительными по сравнению с фирмами в менее плотно заселенных местах. Этот эффект нарастает по мере роста численности населения».
Рисунок 1. Плотность населения России в разрезе субъектов Федерации
Рисунок 2. Плотность населения в муниципалитетах России
102
весьма прагматичный подход — особенно в тех случаях, когда речь идет о формировании и запуске долгосрочных тенденций и процессов, направленных на преодоление регионального неравенства (особенно в связи с новыми технологическими, экологическими и биологическими (COVID-19) вызовами) [6, с. 24]5.
Также в силу отмеченной выше причины превалирует стремление к ускоренному встраиванию в систему международного разделения труда или международных цепочек создания стоимости. В результате мы имеем «вымывание» из экономики страны высоких переделов и ориентацию на начальные переделы, связанные с добычей или производством продукции малой добавленной стоимости.
Примером может служить и такой важнейший приоритет Стратегии пространственного развития страны, как поддержка роста городских агломераций [7]6. Аргументом в пользу данной политики выступает утверждение о более высокой производительности труда в крупнейших городах и о снижении производительности от центра к периферии. В то же время механизмы процессов концентрации населения и экономической активности в городах и агломерациях имеют технологическую и рыночную основы, они включают возрастающую отдачу от масштаба и несовершенство конкуренции на региональных рынках. Рыночные преобразования
5 «То, что работает здесь, может не работать в другом месте. Инструменты, используемые для стимулирования регионального развития в регионах и городах, должны отражать территориальную специфику, такую как уровень субнациональной автономии, рыночные условия и институциональные возможности. Избегание применимости одного размера на всех является критичным. Более гибкие механизмы могут более эффективно отвечать на различные запросы, в то же время обеспечивая более эффективное использование ресурсов. С целью достижения этого разработчики политики должны уметь балансировать между определенным уровнем гибкости инструмента политики и необходимостью контроля и подотчетности».
6 «В Российской Федерации сформировалось около 40 крупных городских агломераций и крупнейших городских агломераций, в большинстве из которых численность населения с начала 2000-х годов устойчиво возрастает и в настоящее время превысила 73 млн человек».
в стране усилили роль и влияние этих факторов. При этом положительные внешние эффекты со стороны городских агломераций, которые могли бы стимулировать рост соседей, очень часто не возникают, города стягивают экономическую активность соседних территорий, приводя к «экономическим пустыням» вокруг. Эффекты конкуренции доминируют над эффектами межмуниципальной и межрегиональной кооперации в стране.
К сожалению, в основе принципиальных решений в области пространственной политики в настоящее время лежат приоритеты отраслевого (корпоративного) уровня. Особенно отчетливо это видно, например, в случае химии, машиностроения и в целом обрабатывающих отраслей [8].
Именно в силу данных причин добывающий сектор промышленности продолжает играть важную роль в российской экономике и в ее внешнеторговых операциях. Однако в ситуации специализации на стадии добычи, когда производимые ресурсы не являются началом более протяженных технологических кооперативных связей внутри региона, не формируются соответствующие мультипликативные эффекты и добыча природных ресурсов, как и ранее, не создает заметных импульсов развития для территории.
Следствием отмеченных выше проблем является дезинтеграция экономического пространства России. Особенно остро эта проблема стоит в случае территорий Сибири и Дальнего Востока — имеют место сжатие экономического пространства, транспортная необустроенность (как следствие, высокие издержки производства), низкая эффективность систем жизнеобеспечения, крайне ограниченные возможности привлечения бизнеса и диверсификации структуры экономики.
104
Дорогу осилит идущий
Какие ключевые направления, на наш взгляд, жизненно необходимы?
В их числе, прежде всего, следует отметить опережающее развитие каркаса современной транспортной инфраструктуры. Мы затянули дискуссию относительно высоко скоростной дороги Москва — Санкт-Петербург или Москва — Казань. Очевидно, что подобные транспортные артерии необходимы не только по данным направлениям, но они необходимы вдоль индустриального пояса востока страны для того, чтобы ускорить вопросы кооперации, стремление к синергии того потенциала, который пока еще имеется в крупных городах Урала, Сибири и Дальнего Востока.
Далее, необходимы меры поддержки проектов и программ, ориентированных, прежде всего, на кооперационные связи и взаимодействие различных компаний. К сожалению, в настоящее время создаваемые производственные комплексы формируются, как правило, как самодостаточные в рамках одной крупной компании.
Следующее направление — развитие межрегиональных кооперационных связей. Одной из организационных форм развития кооперационных связей в пределах определенных территорий являются «опорные зоны — территории высокой производительности труда в сфере добычи полезных ископаемых». Пока, к сожалению, представление о высокой производительности труда в подобных зонах не отвечает реалиям современной экономики. Относительно высокая производительность труда в местах концентрированного сосредоточения полезных ископаемых является в современных условиях, скорее, исключением, чем правилом. В России таких зон четыре: газ на Ямале, полиметаллы в Норильске, золото на Чу-
котке, редкие металлы в Якутии (Томтор). В современных условиях подобная завышенная оценка является в ряде случаев следствием некорректного учета экологических аспектов реализации проектов добычи минеральных ресурсов, а также отсутствием корректного учета эффекта «экономии на масштабе (уникальных природных свойствах) отдельных источников сырья».
В то же время основным современным трендом в случае освоения источников минерально-сырьевых ресурсов (в том числе в Арктической зоне) является достижение высокой производительности за счет двух основных факторов: а) развитие современной отечественной техники, технологий и услуг наукоемкого характера; б) получение и реализация на рынках (как внутренних, так и внешних) продуктов с повышенной долей добавленной стоимости при постоянном развитии переработки внутри страны.
Реализация подобных возможностей невозможна вне координации развития «опорных зон» с территориями — центрами производства оборудования и получения продуктов с повышенной добавленной стоимостью. Пока, к сожалению, имеющийся опыт развития «территорий опережающего развития», а также проектов в рамках «опорных зон» по освоению углеводородных ресурсов и полиметаллов в Арктической зоне РФ демонстрирует мультипликативные эффекты для развития, близкие к нулевым, как для территорий — производителей оборудования, так и для территорий, готовых участвовать в переработке добываемого сырья. С учетом отмеченного выше, необходимо рассматривать и оценивать место и роль «опорных зон» только в рамках и во взаимосвязи с развитием территорий — производителей оборудования и предоставления производственных услуг наукоемкого характера, а также
10
территорий, обеспечивающих переработку и получение продукции с повышенной добавленной стоимостью.
Проблемы пространственного развития могут успешно решаться в рамках проектного подхода. Данный подход в настоящее время определяется как основной различными документами стратегического планирования [9]. Одна из ключевых проблем формирования и реализации национальных проектов в контексте рассматриваемых вопросов состоит в их координации на региональном уровне.
Шаги и меры
С учетом отмеченных выше направлений представляется чрезвычайно важным:
а) опережающее развитие каркаса современной транспортной инфраструктуры страны.
В частности, необходимо развитие таких коридоров высокоскоростного сообщения, как «Москва — Казань — Екатеринбург» и далее «Тюмень — Омск — Новосибирск — Красноярск — Иркутск». Сооружение данных дорог послужит не только основой расширения экономического взаимодействия и развития научно-индустриальных центров страны, но также даст мощный толчок развитию отечественной высокотехнологичной экономики на основе, в том числе, формирования и развития внутреннего спроса на продукцию отраслей высоких переделов.
Сооружение трансконтинентальных транспортных систем, которые могут изменить геоэкономическую позицию и страны в целом и ее Азиатской части. К таким проектам относятся:
• модернизация всей Транссибирской железнодорожной магистрали и БАМа (не только Восточного полигона),
использование ее как трансконтинентального контейнерного моста;
• качественные автомагистрали, обеспечивающие сообщение от Дальнего Востока до Западной Европы;
• развитие и обустройство Северного морского пути, соединяющего Европу, Северную Америку и Восточную Азию, а также обеспечивающего выход внутренних водных путей в Мировой океан;
• сооружение Северо-Сибирской железнодорожной магистрали как пути экономической интеграции Севера Европейской части России с Западной и Восточной Сибирью.
Роль российской стороны не только быть транзитным пространством, но и участвовать в техническом обеспечении строительства и эксплуатации данных коридоров. Создание каркаса современной транспортной инфраструктуры страны может, например, финансироваться за счет средств Резервного фонда. Так, например, аналогичный фонд в Норвегии в течение почти 10 лет после создания был номинальным — все дополнительные нефтегазовые доходы направлялись на сооружение объектов инфраструктуры страны; только после завершения данных работ фонд начал наполняться (также поменял название — стал называться Global Pension Fund) и к настоящему времени его активы превышают 1 трлн долл. Доминирующая политика «сбережения» на «черный день» не позволила России реализовать аналогичный подход;
б) реализация мер поддержки проектов и программ, ориентированных на кооперационные связи и взаимодействие технологически взаимодополняющих друг друга компаний (включая и компании, расположенные в разных регионах) с целью производства современной наукоемкой продукции.
108
Среди основных направлений — не только развитие процессов и производств глубокой переработки, например, природных материалов и ископаемого (включая техногенное) сырья, но также и создание новых технологий и производство оборудования (отечественной машиностроительной продукции) для этих целей. Важную роль при этом играет развитие научно-индустриальных центров (таких, например, как Особая экономическая зона промышленно-произ-водственного типа «Алабуга» в Республике Татарстан).
Основная цель развития кооперационных связей — формирование единого экономического пространства при помощи мер государственной поддержки развития межрегиональной кооперации. Очевидно, что в программах институтов развития данный приоритет/направление не может не относиться к числу ведущих;
в) повсеместное создание экономических макрорегионов, объединяющих территориально близко расположенные регионы и имеющие предпосылки формирования и развития кооперационных связей по выпуску конкурентоспособной и современной технологически сложной продукции.
Пространственная дивергенция по осям Запад — Восток, Север — Юг и Центр — периферия идет не только в стране в целом, но и на уровне макрозон и регионов, каждый из которых имеет свою специфику. Решение этой дилеммы для межрегионального уровня (например, проблемы взаимодействия северных и южных частей Сибири и Дальнего Востока) может осуществляться в рамках, например, разработки и реализации Стратегии социально-экономического развития федерального округа, крупного экономического района, этот уровень стратегического планирования более
чем целесообразно вернуть в систему государственного долгосрочного индикативного планирования и управления (в настоящее время он отсутствует).
В случае Сибири в числе предлагаемых территориальных формирований могут быть Центрально-Сибирский и Ангаро-Енисейский макрорегионы. Основные цепочки добавленной стоимости в первом случае связаны с переработкой углеводородов и угля, а также производством машин и оборудования для этих производств, в то время как во втором случае — с получением цветных металлов, новых материалов, а также продукции переработки угля, лесопереработки и лесохимии, включая производство машин и оборудования для данных производств. Отмеченные «специализации» являются стартовыми и могут послужить отправным пунктом процесса развития кооперационных связей — как горизонтальных, так и вертикальных;
г) разработка и применение эффективных механизмов, нацеленных на формирование и развитие кооперационных и интеграционных связей.
В дополнение к «стандартным» механизмам кредитной и налоговой поддержки данных процессов необходимо и целесообразно создавать и развивать процедуры, связанные с условиями предоставления компаниям прав пользования природными ресурсами (что чрезвычайно актуально для подавляющей части территории страны). Наиболее действенным механизмом «принуждения к кооперации» (опыт Канады, Австралии, Норвегии и проч.) являются процессы и процедуры предоставления прав пользования недрами и природными ресурсами, а также последующий постоянный мониторинг принятых в этой области обязательств (при активном участии регионов и местных сообществ). Такой под-
А
Л
ход позволяет обеспечивать взаимосвязь процессов освоения природно-ресурсного потенциала того или иного региона с развитием современных отраслей и производств в другом регионе, а также взаимодействие различных бизнес-структур в области разработки отечественных технологий и выпуска необходимого оборудования.
Ключевая проблема, требующая приемлемого решения, — формирование сбалансированных (с учетом пространственных особенностей) цепочек как создания добавленной стоимости, так и «обратного» распределения получаемых эффектов. Иными словами, стоит задача — как в рамках проекта учесть интересы тех регионов страны, которые могут быть территориями размещения либо следующих переделов добываемого сырья, либо являться поставщиками наукоемкой продукции и научно-технических услуг. Основной подход к решению данной задачи — создание таких процедур и механизмов взаимодействия заинтересованных сторон (регионов, бизнеса и федерального уровня), которые обеспечивали бы синергию усилий тех участников проектов, которые находятся на территории определенного региона в том или ином звене цепочки создания добавленной стоимости;
д) переориентация бюджетной системы от межбюджетных трансфертов на стимулирование развития экономики регионов в отмеченных выше направлениях.
В заключение мы не можем не отметить, что пространственное развитие России ни в коем случае не может ограничиваться преимущественным развитием как мегаполисов, так и стратегически важных территорий (таких, как Арктика или Дальний Восток). Чуть более 100 лет тому назад была выявлена важная особенность пространственного развития нашей страны: «Основной тенденцией хо-
зяйственного развития страны следует считать неуклонно происходящее смещение хозяйственных центров на восток» [10, с. 36]. Эту тенденцию развития в самом начале этого столетия (имеется в виду XX века) гениально предвидел знаменитый русский ученый Д.И. Менделеев. В своей книге «К познанию России» [11] он писал: «И так как на северо-восточном крае России тундры и леса спускаются на более низкие широты, сравнительно с северо-западом, то можно утверждать, что центр поверхности России, способный к расселению, лежит около 56 градуса северной широты и около 46 градусов восточной долготы, т.е. около границы Тобольской и Томской губернии, немного севернее Омска. Можно полагать, что в направлении, примерно к этому месту — с уклоном на юг — будет в ближайшем десятилетии перемещаться современный центр населения России...» [11, с. 141]. Примерно в то же время выдающийся ученый профессор Томского технологического университета Б.П. Вейнберг показал и формально доказал справедливость утверждения своего учителя [12].
Развитие России высокими темпами просто невозможно в ситуации, когда Сибирь (в каких бы границах мы ее не рассматривали) начинает «тормозить» или, тем более, дрейфовать. Практически на протяжении всего прошлого столетия данное утверждение было справедливым — Сибирь развивалась ускоренными темпами, и они, в свою очередь, определяли темпы развития и экономики и социальной сферы страны в целом. Увы, с началом XX столетия Сибирь перешла от целенаправленного движения в заданном направлении к дрейфу — «по воле ветра и волн» и стала не только терять темпы развития, но и устойчиво переходить в разряд аутсайдеров.
А
Л
Библиографический список
1. Ангаро-Енисейская проблема. Том XVI. Госплан СССР. Труды первой всесоюзной конференции по размещению производительных сил Союза ССР / под ред. И.Т. Смилги. — М.: Советская Азия, 1932. — 420 с.
2. OECD Regional Outlook 2019: Leveraging Megatrends for Cities and Rural Areas. — OECD Publishing. — Paris, 2019: https://doi. org/10.1787/9789264312838-en
3. Крюков В.А., Шмат В.В. ВИНК — обратная сторона медали // ЭКО. — 1995. — № 2. — С. 103-117.
4. Коломак Е.А. Пространственное развитие России в XXI в. — Пространственная экономика. — 2019. — Т. 15, № 4. — С. 85-106.
5. Krugman P. Where in the World is the "New Economic Geography?". In: G.L.Clark, M.P. Feldman, M.S. Gertler (eds.). The Oxford Handbook of Economic Geography. — Oxford University Press. — 2000. — P. 49-60.
6. Rethinking Regional Development Policy-making, OECD Multi-level Governance Studies. — OECD Publishing. — Paris, 2018: http://dx.doi. org/10.1787/9789264293014-en
7. Стратегия пространственного развития Российской Федерации на период до 2025 года. Правительство Российской Федерации. Распоряжение от 13 февраля 2019 г. № 207-р: http://static.government. ru/media/files/UVAlqUtT08o60RktoOXl22JjAe7irNxc.pdf
8. Крюков В.А., Шмат В.В. Нефтегазохимия на Востоке России — драйвер роста или балласт? // Регион: экономика и социология. — 2020. — № 3. — С. 270-300.
9. Национальные проекты: целевые показатели и основные результаты. На основе паспортов национальных проектов, утвержденных президиумом Совета при Президенте Российской Федерации по стратегическому развитию и национальным проектам 24 декабря 2018 г. — Москва: http://static.government.ru/media/files/p7n n2CS0pVhvO98OOwAt2dzCIAietOih.pdf
10. Материалы к Генеральному плану развития народного хозяйства Сибирского края. — Новосибирск: Сибирская плановая комиссия. Сибкрайиздат, 1930. — 96 с.
11. Менделеев Д.И. К познанию России. — СПб.: Издание А.С. Суворина, 1906. — 156 с.
12. Вейнберг Б.П. Положения центра поверхности России от начала княжества Московского до настоящего времени // Известия Императорского Русского Географического Общества. — 1915. — Том LI. Выпуск VI. — Санкт-Петербург.
References
1. Angaro-Enisejskaya problema. Tom XVI. Gosplan SSSR. Trudy pervoj vsesoyuznoj konferencii po razmeshheniyu proizvoditeFnykh sil Soyuza SSR / pod red. I.T. Smilgi. — M.: Sovetskaya Aziya, 1932. — 420 s.
2. OECD Regional Outlook 2019: Leveraging Megatrends for Cities and Rural Areas. — OECD Publishing. — Paris, 2019: https://doi. org/10.1787/9789264312838-en
3. Kryukov V.A., Shmat V.V. VINK — obratnaya storona medali. — EKO. — 1995. — № 2. — S. 103-117.
4. Kolomak E.A. Prostranstvennoe razvitie Rossii v XXI v. —Prostranst-vennaya ekonomika. — 2019. — T. 15, № 4. — S. 85-106.
5. Krugman P. Where in the World is the "New Economic Geography?". In: G.L.Clark, M.P. Feldman, M.S. Gertler (eds.). The Oxford Handbook of Economic Geography. - Oxford University Press. —2000. —P. 49-60.
6. Rethinking Regional Development Policy-making, OECD Multi-level Governance Studies. — OECD Publishing. — Paris, 2018: http://dx.doi. org/10.1787/9789264293014-en
7. Strategiya prostranstvennogo razvitiya Rossijskoj Federacii na period do 2025 goda. PraviteFstvo Rossijskoj Federacii. Rasporyazhenie ot 13 fevralya 2019 g. № 207-r: http://static.government.ru/media/ files/UVAlqUtT08o60RktoOXl22JjAe7irNxc.pdf
114
8. Kryukov V.A., Shmat V.V. Neftegazokhimiya na Vostoke Rossii - drajver rosta ili ballast? - Region: ekonomika i sociologiya. — 2020. — № 3. — S. 270-300.
9. NacionaFnye proekty: celevye pokazateli i osnovnye rezuFtaty". Na os-nove pasportov nacionaFnykh proektov, utverzhdennykh prezidiumom Soveta pri Prezidente Rossijskoj Federacii po strategicheskomu razvitiyu i nacionaFnym proektam 24 dekabrya 2018 g. — Moskva: http://static. government.ru/media/files/p7nn2CS0pVhv09800wAt2dzCIAiet0ih.pdf
10. Materialy k GeneraFnomu planu razvitiya narodnogo khozyajstva Si-birskogo kraya. — Novosibirsk: Sibirskaya planovaya komissiya. Sib-krajizdat, 1930. — 96 s.
11. Mendeleev D. I. K poznaniyu Rossii. - S.-Peterburg: Izdanie A. S. Suvo-rina, 1906. — 156 s.
12. Vejnberg B.P. Polozheniya centra poverkhnosti Rossii ot nachala knyazhestva Moskovskogo do nastoyashhego vremeni. — Izvestiya Im-peratorskogo Russkogo Geograficheskogo Obshhestva. — 1915. — Tom LI. Vypusk VI. — Sankt-Peterburg.
Контактная информация / Contact information
Институт экономики и организации промышленного производства Сибирского отделения РАН, 630090, Новосибирск, проспект Академика Лаврентьева, д. 17
Institute of Economics and Industrial Engineering of the Siberian Branch of the RAS, 630090, Novosibirsk, Academician Lavrentyev Avenue, 17. Крюков Валерий Анатольевич / Kryukov Valeriy A. [email protected]
Коломак Евгения Анатольевна / Kolomak Evgeniya A. [email protected]
