CC BY
43
Науки о Земле
УДК 911.3
Горина Ксения Владимировна Kseniya Gorina
Фалейчик Лариса Михайловна Larisa Faleychik
пространственно-временные особенности развития демографического пространства забайкальского края в контексте геополитических функций пограничных территорий
spatial and temporal characteristics of demographic space development in the transbaikal region in the context of geopolitical functions of border areas
Исследована динамика демографического пространства современной территории Забайкальского края. Полученные результаты свидетельствуют о начавшемся процессе его «сжатия». В настоящее время этот процесс имеет инерционный характер, проявляющийся в моноцентризме территории и деградации населенных пунктов, при этом существуют реальные угрозы трансформации сети расселения. Прогнозные расчеты численности населения на ближайшую перспективу, при условиях сохранения сложившихся тенденций развития демографической ситуации региона, позволяют сделать вывод, что «сжатие» демографического пространства края продолжится
Ключевые слова: Забайкальский край, демографическое пространство, «сжатие» демографического пространства, пограничный регион, ГИС
The dynamics of demographic space of the present territory of Transbaikal Region is investigated. The results indicate on the incipient process of its «compression». Currently, this process has an inertial character, manifested in a territory monocentrism and human settlements degradation. However there is real danger of a settlement network transformation. Predictive calculations of population in the near future, under conditions of maintaining the current established trends of the demographic situation in the region, lead to the conclusion that «compression» of demographic space will continue
Key words: Transbaikal region, demographic space, «compression» of demographic space, border region, Geographic Information System (GIS)
Работа выполнена в рамках проекта Vin.79.L2 и междисциплинарного интеграционного проекта СО РАН М 146
Системный кризис в России, начавшийся в конце XX в., способствовал развитию и ускорению процессов изменения социально-экономического пространства территорий. Общей тенденцией этих изменений является процесс «сжатия» освоенного пространства — сокращения площадей сельскохозяйственный земель, объектов социальной инфраструктуры и др. Влияние данных изменений отразилось на качестве жизни населения, особенно в сельской местности, наиболее остро реагирующей на любые преобразования. Население на данные процессы «откликнулось» изменениями в процессах естественного прироста и активной миграционной мобильностью, что способствовало увеличению числа жителей в городской местности и истощению ресурсов в сельской. В пространственном аспекте это нашло отражение в снижении показателя заселенности территории, нарастающих процессах моноцентризма и деградации поселений. В связи с этим, по нашему мнению, необходимо уделить внимание изучению процесса «сжатия» демографического пространства территории — увеличению площадей, характеризующихся снижающейся плотностью заселения. В данном случае это соотносится с трактовкой А.И. Трейвиша о понятии «сжатия пространства» как «процесса физического сокращения обжитых и интенсивно освоенных территорий» [25; С. 20].
Выход на тематику исследования изменяющегося демографического пространства рассматривался в работах многих авторов — Ю.Л. Пивоварова [23], Т.Г. Нефедовой [20], Г.В. Ридевского [24], Л.А. Безрукова [2] и др. При этом основное внимание привлекали процессы, происходящие в Европейской части страны, как исторически более освоенной и заселенной, соответственно характеризующейся большей интенсивностью «сжатия» демографического пространства. Так, по мнению В. Зубаревич, «демографические процессы инерционны, поэтому естественная убыль будет и дальше «сжимать» обжитое пространство, особенно быстро в постаревших регионах европейской России» [11; С. 45].
К тем же выводам приходит Т.Г. Нефедова: «...из относительно более равномерно освоенной сельской страны Россия, расширяя освоенное пространство, постепенно сжималась в городские сгустки. Она прошла рубеж в 50 % городского населения в середине XX в., доля горожан росла вплоть до 1990 г. «Сжатие» освоенного пространства и расширение сельской периферии начались еще до современного кризиса, который лишь ускорил все эти процессы» [19; С. 14, 21].
Другие особенности заселения и связанные с ними функции территории характерны для периферийных и пограничных регионов [13], которым исторически придавалось особое значение в сохранении и укреплении целостности государства. Инструментом данной геополитической стратегии выступало целенаправленное заселение присоединенных территорий подданными российского государства. В результате этого сформировавшаяся система расселения представляла определенную форму геополитической организации пространства пограничных территорий, отражающую их принадлежность к российскому государству. Наличие этой особенности заселения вызывает интерес к более подробному рассмотрению процесса развития демографического пространства на периферийных и пограничных территориях в современных условиях.
Территория Забайкальского края занимает пограничное положение с Китаем и Монголией, что определяет особое внимание к вопросам заселенности пограничного региона. Она исторически характеризовалась слабой заселенностью и неравномерностью размещения населения вследствие неоднородных и суровых природно-климатических условий, но при этом государственная политика всегда была направлена на закрепление жителей в пограничной полосе. Государственные действия по обжи-ванию и заселению восточных территорий выражались в разнообразии используемых мер — от стимулирования процессов переселения на вольной основе до принудительных мер по принципу приказов, ссылок и
рекрутских повинностей. Именно фактор заселенности территории исторически выступал показателем репрезентативности границ российского государства, его идентификационной составляющей, позволяющей реализовывать политику закрепления новых земель.
На современном этапе важность сохранения демографических ресурсов в регионе отражена в Стратегии 2025 и программах социально-экономического развития. Актуальность выполнения этой задачи подчер-
кивается региональными исследованиями, в которых обосновывается не только ее геополитический характер [7], но и экономическая необходимость, продиктованная дефицитом рабочих кадров в регионе [6, 21, 26]. Поэтому, рассматривая демогеогра-фические свойства Забайкальского края на современном этапе, авторы попытались проанализировать особенности развития его демографического пространства и представить его характеристику во временной динамике.
История формирования демографического пространства региона
Начальный этап развития демографического пространства территории Забайкальского края связан с закреплением казаков-первопроходцев на территории и носил очаговый, или локальный, характер освоения за счет строительства первых поселений. Становление казачьей экспансии начинается в XVII в. со строительства укрепленных острожков и форпостов, от кото-рыгх начинает вширь и вглубь формироваться сеть поселений — Нелюдский острог, Ингодинское зимовье, Сретенский острог. В дальнейшем казаки расселились по территории, занимая преимущественно пограничную с Китаем полосу [4; С. 23, 43]. Это было связано с постоянной напряженностью в Даурии, обусловленной набегами монгольских ханов и тайшей, агрессивными действиями Китая, что требовало от местных властей контингента военно-служилых людей для защиты этой территории. Крайняя удаленность Даурии затрудняла прилив туда вольныгх переселенцев, из которых обычно пополнялись ряды крестьянства и посадских людей [4; С. 37]. В этот период образовано 19 населенный пунктов.
Именно с этого периода начинается процесс формирования демографического пространства территории современного Забайкальского края и дальнейшее расширение его границ, показателем чего стали новые сельские населенные пункты. Это начальный этап процесса хозяйственного освоения территории, база для дальнейшего продвижения вглубь территории.
Продолжающийся процесс дальнейшего закрепления территории за российским государством связан с экстенсивным расширением географического пространства, освоением региона за счет увеличения количества поселений и численности жителей в них, что способствовало наращиванию демографических ресурсов территории.
Заселение территории вширь потребовало новых процессов, связанных с привлечением крестьянства, ведущего сельское хозяйство и обеспечивающего край продовольствием [4; С. 23]. К этому же периоду относится возникновение в юго-восточной части Забайкальской области большого количества селений, основанных крепостными крестьянами, сосланными в Забайкалье из центральных районов России в зачет рекрута. Наряду с ними появляются земледельческие селения, населенные бывшими приписными к монастырям крестьянами [4; С. 115].
Далее население региона пополнялось за счет активного развития горнодобывающих отраслей, представлявших интерес для государства. Так, в 1704 г. с открыггием в Нерчинском крае рудных месторождений появились серебряные заводы. Правительство переселяло людей в призаводскую местность из более населенных частей Сибири [28; С. 41].
Ссылка преступников являлась одним из инструментов политики заселения территории Забайкалья. С 1776 г. в Забайкальской области главным местом ссылки
на каторжные работы становятся Нерчин-ские заводы.
Определенная роль в заселении территории края принадлежала ссылаемым в Сибирь беглым раскольникам и казакам. Они были поселены на Алтае, в Забайкалье и назывались «семейскими» [15; С. 258]. В 1756 г. по долинам р. Чикой поселена первая партия раскольников [18; С. 73].
Итогом переселенческой политики государства и заселения территории Забайкальской области на 1890 г. являлось значительное преобладание русского населения, представленного казаками (30,5 %) и крестьянами (28,9 %), остальное приходилось на инородцев (29 %) и прочие сословия (11,6 %). Крестьяне были расселены по всей территории области, а казачье население занимало пограничную полосу с Китаем, юго-восточную и юго-западную части области [14; С. 62]. В течение ХУШ-XIX вв. образовано 254 населенных пункта, размещенных по всей центральной части региона, на приграничных территориях юга и юго-востока.
В XX в. новый этап переселенческой политики государства связан с началом строительства Сибирской железной дороги. Потребовались рабочие руки для освоения территорий вдоль магистрали, поэтому поток миграций увеличился. Строительство Транссибирской железнодорожной магистрали (1892-1903) имело огромное значение для социально-экономического развития региона и способствовало возникновению «рабоче-промысловой» колонизации Забайкальской области [5; С. 38]. Улучшение условий для межселенного сообщения вызвало увеличение потока переселенцев, возрос потенциал для формиро-
О ГЛ О
вания городских поселений. С дальнейшим развитием добывающих отраслей, цветной и черной металлургии, промышленности, лесозаготовки и деревопереработки началось формирование и развитие центров этих отраслей, появление новых населенных пунктов. В первой половине XX в. в результате хозяйственного освоения территории система расселения региона пополнилась 261 новым населенным пунктом. Со
строительством БАМа в эти процессы вовлекаются северные районы Забайкальского края, нуждающиеся в притоке трудоспособного населения.
Во второй половине XX в. происходит снижение темпов этих процессов, особенно после 90-х гг., характеризующихся началом системного кризиса в стране. На этом этапе происходит замирание процессов социально-экономического развития и начинается снижение демографических ресурсов региона, прекращение деятельности ряда промышленных предприятий, сокращение темпов производства. Система расселения региона не прирастает новыми элементами — с 1991 г. не образовано ни одного населенного пункта, а лишь продолжается процесс потери мелких пунктов, демографические ресурсы которых уже исчерпаны. Именно с 1989 г. начинается резкое снижение численности населения в регионе как за счет высокой смертности, так и в результате перехода на суженный тип воспроизводства поколений. Конфигурация демографического пространства региона определяется существующими на территории населенными пунктами и их демографическими ресурсами.
Динамику развития демографического пространства Забайкальского края можно проследить, построив по статистическим данным за разные годы карты распределения потенциала поля расселения (ППР) [10, 12, 27], который в значительной мере является показателем освоенности территории. Метод расчета ППР основан на принципе гравитационного моделирования общественных явлений, процессов и структур и дает возможность охарактеризовать социодемографическое пространство региона [9]. Расчет и построение потенциала поля расселения населения для территории Забайкальского края, пространственный анализ выполнены в геоинформационной среде АгсОК 10 по данным 1897, 1958, 1989 и 2012 гг.
Анализ представленных пространственных распределений ППР (рис. 1), изменений в локализации, величине и конфигурации зон позволяет говорить о процессах
«расширения» и «сжатия» демографического пространства территории в разные периоды. Характер и направленность процессов хозяйственного освоения территории Забайкальского края в разные периоды способствовали изменению численности его населения. Если на ранних этапах центральной зоной, демографическим центром выступал юго-восток территории (1897) — исторический район освоенческой политики государства, то с признанием статуса Читы как областного города в первой половине XIX столетия начинается формирование
нового центра демографического пространства, который на протяжении всего периода не сдает своих позиций (1958-2012). Пик расширения границ этой центральной зоны наблюдался в конце прошлого столетия, что подтверждают показатели переписи населения 1989 г. В дальнейшем начинается очередной этап «пульсации» демографического пространства Забайкальского края, сопровождаемый постепенным «сжатием» границ освоенного пространства региона — снижение значений ППР от центра к периферии.
Рис. 1. Динамика демографического пространства Забайкальского края
Пространственные особенности системы расселения
Особенностью процесса демографического «сжатия» в регионе является не интенсивная деградация сельских населенных пунктов, наблюдаемая в районах центральной части страны, а медленное, но поступательное вымывание демографических ресурсов. С переписи конца прошлого столетия регион потерял 20 % населения и на современном этапе не может восстановить значений советского периода. В значительной степени демографическая ситуация зависит от неблагоприятного характера протекания процессов рождаемости в Забайкальском крае, что усиливает социально-демографическую нестабильность поселений. В особенности неблагоприятна ситуация в сельской местности, несмотря на ее историческую функцию восполнения человеческих ресурсов. Если на конец прошлого века сельское население в регионе в этом процессе опережало городское, особенно по показателям типично сельской местности, то на начало XXI в. это преобладание стало минимальным. При имеющихся воспроизводственных потенциалах населения регион лишь к концу первого десятилетия XXI в. стал демонстрировать превышение рождаемости над показателями смертности.
Улучшают ситуацию естественного прироста жителей в регионе особенности демографического поведения бурятского населения, компактно проживающего в центральной части Забайкальского края, высокий уровень рождаемости для которых свойственен исторически.
Истощение демографических ресурсов приводит к сокращению сети сельского расселения, однако эти темпы не столь высоки по сравнению с регионами Центральной России. На современном этапе региональная система расселения с момента проведения переписи населения 1989 г. потеряла 38 населенных пунктов. С одной стороны, потери мелких пунктов являются естественным процессом эволюции всех систем расселения, их исчезновение может показаться незначительным событием в жизни
большого региона. С другой стороны, именно с таких элементов начинается сокращение сети поселений, так как большая часть из них представлена сельскими пунктами, выполняющими в пограничных регионах геополитическую функцию репрезентативности границы государства. Кроме того, это «следы» первичного освоения территории, так как «первоначальное освоение национальной территории территориальной системой расселения происходит на аграрном этапе развития социума» [16; С. 38].
На территории региона наблюдается усиление процессов концентрации населения в городах и крупных населенных пунктах, стягивающих каркас расселения, в особенности сельского. Концентрация населения — одно из проявлений процессов «сжатия» пространства с образованием «ядер высокой плотности населения». Их антиподами, по мнению А.И. Трейвиша, «...выступают места со спадом активности, эффективности и просто плотности деятельности и ее носителей — поляризации пространства расселения» [25; С. 20]. В Забайкальском крае подобная поляризация выражается в сосредоточении 65 % населения региона, проживающего в 6,4 % населенных пунктах, в городской местности. Это приводит к усилению асимметричности в размещении городского и сельского населения.
В целом по территории выделяется семь населенных пунктов, сосредоточивших более 50 % удельного веса населения своего района, и пятнадцать пунктов, концентрирующих 35...50 % населения — крупные локусы притяжения населения, преимущественно представленные поселками городского типа и районными центрами. Причем, данный процесс с течением времени в регионе усиливался, на современном этапе практически все районные центры демонстрируют концентрацию жителей, превышающую показатели 1979 г. (рис. 2). Лишь города Балей, Петровск-Забайкаль-ский и Сретенск, районные центры Калга, Оловянная и Улеты в 2011 г. имеют пока-
затели ниже итогов переписей прошлых лет (на рис. 2 они отмечены), что говорит не только о кризисе демографического характера, но и проблемах в социально-экономической сфере. В частности, это совпадает с мнением Н.В. Мкртчяна, что «.в
современной России региональные центры являются островками относительного демографического благополучия по сравнению с окружающими их сельскими территориями, а также малыми и средними городами» [17; С. 54].
Рис. 2. Динамика удельного веса жителей районных центров Забайкальского края в общей численности населения районов, %
Для прогноза и анализа развития ситуации и изменения демографического пространства Забайкальского края на ближайшую перспективу рассчитаны численности населения населённыгх пунктов края до 2022 г. На их основе произведен расчет потенциалов поля расселения и построена поверхность их распределения (рис. 3). Расчёты численности населения выполнены с использованием метода экстраполяции при условиях сохранения существующих условий естественного движения. Хотя сохранение на протяжении 10 лет существующего режима воспроизводства населения и миграционной убыли — условия нереальные как в жизни страны, так и региона, но этот прогноз позволяет оценить изменения пространственных характеристик демографического пространства региона. По результатам расчётов, в прогнозируемом периоде продолжится процесс снижения демографических ресурсов региона и, соответственно, «сжатие» демографического пространства.
Демографическое пространство Забайкальского края на современном этапе свое-
го развития характеризуется новым витком пульсации — его постепенным «сжатием». Данный процесс, прежде всего, связан с продолжающимся снижением численности населения в поселениях и изменениями характера его демографического поведения, что опосредованно проявляется в деградации населен-ныгх пунктов. Однако в регионе этот процесс пока носит инерционный характер, поэтому еще не вызвал значительных трансформаций сети расселения, хотя социодемографические риски их возникновения существуют.
Таким образом, рассмотренные особенности демографического развития региона проявляются в процессах моноцентризма территории, на современном этапе принимающего все более выраженные черты в районныгх системах расселения. Населенные пункты, как объекты репрезентативности российского государства на огромных пространствах, поддерживают «ткань сельско-городского континуума» [22; С. 8], которая иногда с истощением человеческих ресурсов «рвется», увеличивая разрежённость демографического пространства.
Рис. 3. Современная (2012) и прогнозная (2022) поверхности ППР
Забайкальского края
Поддержание демографических ресурсов населенных пунктов и устойчивости пространственного каркаса расселения на территории Забайкальского края необходимо для выполнения пограничным регионом его геополитических функций и призвано способствовать снижению социо-демогра-фических рисков в изменениях демографи-
ческого пространства территории. В связи с этим, на наш взгляд, необходимы более действенные и конструктивные механизмы реализации демографической политики в стране, учитывающие уровень социально-экономического развития регионов и особенности демографического поведения населения.
Литература -
References
1. Альбитова Н.В. К истории хозяйственного освоения и заселения юго-восточной части Читинской области (начальный этап) // Известия Забайкальского филиала географического общества СССР, 1969, Т. 5. С. 109-119.
2. Безруков Л.А. Сжатие пространства: мифы и реальность // Сжатие социально-экономического пространства: новое в теории регионального развития и практике его государственного регулирования. М.: Эслан, 2010. С. 32-48.
3. Богомолова Т.Ю., Глазырина И.П., Сидоренко Н.Л. Приграничье востока России: миграционные настроения студенческой молодежи // Регион: экономика и социология. 2013. № 4 (80). С. 154-173.
4. Булаев В.М. Сельское население Восточного Забайкалья на рубеже XIX и XX веков (Расселение. Демография. Образ жизни). Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1997. 160 с.
1. Albitova N.V. K Izvestiya Zabaykalskogo filíala geograficheskogo obschestva SSSR (Proceedings of the Transbaikal branch of the geographical society of the USSR), 1969. Vol. 5. P. 109-119.
2. Bezrukov L.A. Szhatie sotsialno-ekonomich-eskogo prostranstva (Compression of socio-economic space), 2010. P. 32-48.
3. Bogomolova T.Yu., Glazyrina I.P., Sidorenko N.L. Region: Ekonomika i Sotsiologiya (Region: Economics and Sociology), 2013, no 4 (80), pp. 154-173.
4. Bulaev V.M. Selskoe naselenie Vostochnogo Zabaykaliya na rubezhe XIX i XX vekov [The rural population of Eastern Transbaikalie at the turn of XIX and XX centuries], 1997. 160 p.
5. Васильева Т.Г. Интеллигенция Забайкалья и переселенческое дело (вторая половина XIX — XX начало веков). Чита, 2009. 141 с.
6. Глазырина И.П., Фалейчик Л.М. Восточное приграничье России: проблема сохранения человеческого капитала // ЭКО. 2014. № 11 (485). С. 5-19.
7. Горина К.В., Булаев В.М. Геополитическое значение демографической ситуации в пограничном регионе России // Региональные исследования. 2012. № 4. С. 77-82.
8. Горина К.В., Фалейчик Л.М. Особенности иностранной трудовой миграции в контексте развития приграничного региона востока России // ЭКО. 2014. № 9 (483). С. 118-134.
9. Дец И.А. Роль проектного подхода в территориальном развитии на примере Байкальского регион: Автореф. дис...канд.геогр.наук: 25.00.24 / Дец И. А.; Иркутск, 2013. 23 с.
10. Евтеев O.A. Карта потенциала поля расселения как особыш вид изображения населенности территории // Вестн. Моск. ун-та. Сер. Геогр. 1969. № 2. С. 72-76.
11. Зубаревич Н.В. Мифы и реалии пространственного развития / / Общественные науки и современность. 2009. № 1. С.38-53.
12. Изард У. Методы регионального анализа: введение в науку о регионах / сокр. пер. с англ. М.: Прогресс. 1968. 659 с.
13. Калугина З.И. Человеческий потенциал развития приграничных регионов Сибири // ЭКО. 2014. № 11 (485). С. 70-88.
14. Комиссия для исследования землевладения и землепользования в Забайкальской области. Вып. 1. Списки населенных мест и дач с картою дач. С. Черемисов. С.-П., 1898. 405 с.
15. Любавский М.К. Историческая география России в связи с колонизацией. С-П., 2000. 304 с.
16. Мазаев А.Г. Закономерности динамики развития территориальных систем расселения: геополитический аспект // Академический вестник УралНИИпроект РААСН - вышуск 2-2009 http:// www.uniip.ru/images/stories/journal/2-2009 / mazaev-ml.pdf (дата обращения 23.05.2014).
17. Мкртчян Н.В. Переселенческое общество Азиатской России: миграции, пространства, сообщества. Иркутск: «Оттиск», 2013. 624 с.
18. Нерчинский округ. Ведомства кабинета его императорского величества. Хабаровск: Типография канцелярии Приамурского генерал-губернатора, 1913. 133 с.
19. Нефедова Т.Г. Российская периферия как социально-экономический феномен // Региональные исследования. 2008. № 5 (20). С. 14-30.
5. Vasilieva T.G. Intelligentsiya Zabaykaliya i pe-reselencheskoe delo (vtoraya polovina XIX — XX na-chalo vekov) [The intelligentsia of Transbaikalie and resettlement case (second half of XIX - beginning of XX centuries)], 2009. 141 p.
6. Gorina K.V., Faleychik L.M. EKO (ECO), 2014, no 9 (483), pp. 118-134.
7. Gorina K.V., Bulaev V.M. Regionalnye issle-dovaniya (Regional studies), 2012, no 4, pp. 77-82.
8. Glazyrina I.P., Faleychik L.M. EKO (ECO), 2014, no. 11 (485), pp. 5-19.
9. Dets I.A. Rol proektnogo podhoda v territo-rialnom razvitii na primere Baykalskogo region [The role of the design approach for territorial development in the Baikal region], 2013. 23 p.
10. Evteev O.A. Vestn. Mosk. un-ta. Ser. geogr. (Bulletin of Moscow University. Ser. geogr.), 1969, no. 2, pp. 72-76.
11. Zubarevich N.V. Obschestvennye nauki i sovremennost (Social Sciences and modernity), 2009, no. 1, pp. 38-53.
12. Izard U. Metody regionalnogo analiza: vvede-nie v nauku [Methods of regional analysis: introduction to the science of regions]. Moscow: Progress, 1968. 659 p.
13. Kalugina Z.I. EKO (ECO), 2014, no. 11 (485), pp. 70-88.
14. Komissiya dlya issledovaniya zemlevlad-eniya i zemlepolzovaniya v Zabaykalskoy oblasti (The Commission for the study of land tenure and land use in the Transbaikal region). Vol. 1. 1898. 405 p.
15. Lyubavsky M.K. Istoricheskaya geografiya Rossii v svyazi s kolonizatsiey [Historical geography of Russia in connection with colonization]. St.-Peters-burg, 2000. 304 p.
16. Mazaev A.G. Akademicheskiy vestnik Ural-Nllproekt RAASN (Academic Bulletin of Ural SR-project RAASN) Available at: http://www.uniip.ru/ images/stories/journal/2-2009/mazaev-ml. pdf (accessed 23.05.2014).
17. Mkrtchyan N.V. Pereselencheskoe obschest-vo Aziatskoy Rossii [The resettlement society of Asian Russia]. Irkutsk, 2013. 624 p.
18. Nerchinskiy okrug. Vedomstva kabineta ego imperatorskogo velichestva (Nerchinsk district. Office of the Cabinet of his Imperial Majesty), 1913. 133 p.
19. Nefedova T.G. Regionalnye issledovaniya (Regional studies), 2008, no. 5 (20), pp. 14-30.
20. Нефедова Т.Г. Сжатие внегородского освоенного пространства России — реальность, а не иллюзии / / Сжатие социально-экономического пространства: новое в теории регионального развития и практике его государственного регулирования. М.: Эслан, 2010. 428 с.
21. Новикова М.С. Экономико -географические особенности освоения юго-восточных районов Забайкальского края. Новосибирск: Академическое изд-во «Гео», 2014. 161 с.
22. Пациорковский В.В. Сельско-городская Россия. М.: ИСЭПН РАН, 2010. 43 с.
23. Пивоваров Ю.Л. Сжатие интенсивно используемого пространства: концепция макрорегио-нального развития России // Изв. РАН. Сер. геогр. 1997. № 5. С. 114-124.
24. Ридевский Г.В. Три модели сжатия пространства и регионализация как сжатия пространства на внутристрановом уровне // Сжатие социально-экономического пространства: новое в теории регионального развития и практике его государственного регулирования. М.: Эслан, 2010. С. 49-60.
25. Трейвиш А.И. «Сжатие» пространства: трактовка модели / / Сжатие социально-экономического пространства: новое в теории регионального развития и практике его государственного регулирования. М.: Эслан, 2010. 428 с.
26. Фадеева О.П. Приграничные сельские территории Забайкалья: развитие или деградация // ЭКО. 2014. № 14 (485). С. 36-54.
27. Фалейчик Л.М., Горина К.В. Использования ГИС-инструментария в анализе демографических показателей системы расселения Забайкальского края // Вестник ЗабГУ. 2014. № 3. С. 45-56.
28. Щербачев А. Комиссия для исследования землевладения и землепользования в Забайкальской области. Исторические сведения. С.-П., 1898. Вып. 5. 276 с.
Коротко об авторах _
Горина К.В., канд. геогр. наук, мл. науч. сотрудник, Институт природных ресурсов, экологии и криологии СО РАН (ИПРЭК СО РАН), г. Чита, Россия
Научные интересы: геоинформационные системы и технологии (ГИС), демография
Фалейчик Л.М., канд. техн. наук, доцент, ст. научный сотрудник, Институт природных ресурсов, экологии и криологии СО РАН (ИПРЭК СО РАН), доцент Забайкальский государственный университет, г. Чита, Россия
lfaleychik@bk .ru
Научные интересы: геоинформационные системы и технологии (ГИС), демография
20. Nefedova T.G. Szhatie sotsialno-ekonomi-cheskogo prostranstva (Compression of socio-economic space), 2010. 428 p.
21. Novikova M.S. Ekonomiko-geograficheskie osobennosti osvoeniya yugo-vostochnyh rayonov za-baykalskogo kraya [Economic and geographical features of the south-eastern regions development in Za-baikalsky krai]. Novosibirsk, 2014. 161 p.
22. Patsiorkovskiy V.V. Selsko-gorodskaya Rossiya [Rural-urban Russia]. Moscow: ISEPN RAN, 2010. 43 p.
23. Pivovarov Yu.L. Izv. RAN. Ser. geogr. (Izv. Of the Russian Academy of Sciences. Ser. geogr), 1997, no. 5, pp. 114-124.
24. Ridevsky G.V. Szhatie sotsialno-ekonomich-eskogo prostranstva [Compression of socio-economic space]. Moscow: Eslan, 2010. P. 49-60.
25. Treyvish A.I. Szhatie sotsialno-ekonomich-eskogo prostranstva [Compression of socio-economic space]. Moscow: Eslan, 2010. 428 p.
26. Fadeeva O.P. EKO (ECO), 2014, no. 14 (485), pp. 36-54.
27. Faleychik L.M., Gorina K.V. Vestn. Zab. Gos. Univ. (Transbaikal State University Journal), 2014, no. 3, pp. 45-56.
28. Scherbachev A. Komissiya dlya issledovani-ya zemlevladeniya i zemlepolzovaniya v Zabaykalskoy oblasti (Commission for the study of land tenure and land use in the Transbaikal region). St.-Petersburg, 1898. Vol. 5. 276 p.
_Briefly about the authors
K. Gorina, candidate of geographical sciences, junior research scientist, Institute of Natural Resources, Ecology and Cryology, Russian Academy of Sciences, Siberian Branch (INREC SB RAS) , Chita, Russia
Scientific interests: Geographic Information System (GIS), GIS technologies, demography
L. Faleychik, candidate of technical sciences, associate professor, senior research scientist, Institute of Natural Resources, Ecology and Cryology, Russian Academy of Sciences, Siberian Branch (INREC SB RAS), associate professor, Transbaikal State University, Chita, Russia
Scientific interests: Geographic Information System (GIS), GIS technologies, geoecology
