CC BY
21
пространственная и хронологическая доминанты В дискурсе
Вячеслав Дмитриевич Шевченко,
доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой английской филологии Самарского государственного университета
Статья посвящена исследованию когнитивных моделей ситуаций, передаваемых посредством цитаты и принимающего текста. Автор анализирует языковые средства выделения доминантных компонентов когнитивных моделей ситуаций, передаваемых в медиа-дискурсе.
Ключевые слова: медиа-дискурс, пространственная доминанта, хронологическая доминанта, когнитивная модель ситуации.
THE SPATIAL AND CHRONOLOGICAL DOMINANTS IN THE DISCOURSE
V. D. Shevchenko,
Doctor of Philology, Professor, Head of the Department of English Philology of the Samara State University
The present paper is devoted to studying the cognitive models of situations rendered by a citation and a text. The author analyzes the linguistic means used for underlining the dominant components of cognitive models of situations realized in the media discourse.
Keywords: media discourse, spatial dominant, chronological dominant, situation cognitive model.
Современный медиа-дискурс представляет большой интерес для исследователей, т. к. обращается к наиболее актуальной проблематике. Интересно, что для передачи идей и воздействия на сознание реципиента авторы публицистических материалов используют цитаты различного происхождения. При включении цитаты в состав медиа-дискурса происходит обращение к ситуациям, отдаленным друг от друга в пространстве и времени, и их когнитивным моделям, которые хранятся в памяти говорящих и во многом определяют семантику и прагматику конкретных взаимодействующих текстов. Таким образом, авторы публицистических статей стремятся сравнить ситуации, передаваемые посредством цитат и статей, найти в них общие и отличные составляющие. Это помогает убедить реципиента в своей точке зрения.
Т. А. ван Дейк полагает, что в процессе восприятия дискурса в сознании коммуникантов выстраиваются репрезентации не только текста и контекста, но также и репрезентации (в виде когнитивных моделей) событий или действий, о которых идет речь в дискурсе [1: 18]. Обобщенные представления о компонентах предметно-референтных ситуаций хранятся в памяти субъекта в виде моделей. К составляющим этих моделей относятся: время, место, участники, их характеристики, обстоятельства, действия участников и их причинно-следственная связь, средства
в. д. ШЕВЧЕНКО
осуществления деятельности, результат действий и др. Когнитивные модели ситуаций могут обладать достаточно сложными структурами, которые находят свое выражение в такой же сложной системе, как язык [2: 77].
Интенция говорящего выступает как средство создания иерархии компонентов модели, т. е. в зависимости от авторской воли один (или несколько) компонентов как самой ситуации, так и когнитивной модели начинают приобретать для него особую значимость, становясь доминантами в рамках конкретной предметно-референтной ситуации. Компонент ситуации считается доминантой в случае, если говорящий намеревается сконцентрировать внимание реципиента на определенном референте. Создание иерархии ведет к выдвижению на первый план различных содержательных компонентов текста при помощи средств языка. Как отмечают исследователи, «обычно в рамках связного дискурса один из референтов становится центральным и отражается в дискурсивных пропозициях» [3: 89, 103].
При включении цитаты в состав принимающего текста происходит взаимодействие двух иерархически организованных моделей ситуаций. В результате установления связей между основными элементами содержания взаимодействующих текстов проявляются черты сходства/различия между доминантными компонентами предметно-референтных ситуаций, как правило, относящихся к разным культурно-историческим периодам.
Далее рассмотрим дискурсивные доминанты, причины и условия их возникновения. Обширный материал показывает, что в качестве основных доминант выступают следующие: пространственная доминанта; хронологическая доминанта; субъектные доминанты (характерологическая, аксиологическая); акциональная доминанта. На доминанту как наиболее важный для автора компонент передаваемых ситуаций указывает смысл цитаты. Доминанты реализуются путем повтора лексических единиц, эксплицитного или имплицитного выражения, использования синонимичных и антонимичных лексических единиц и др. Языковые средства реализации доминант отличаются друг от друга в зависимости от действующих в дискурсах правил.
Так, в процессе коммуникации субъект речи может фиксировать внимание реципиента на месте событий. Место событий в таких случаях становится доминантой в процессе интерференции дискурсов, т. е. локус ситуации приобретает особую значимость для коммуникантов; связанные с этим компонентом элементы содержания выделяются при помощи языковых средств. Параметр места выделяется в дискурсе потому, что языковой знак, обозначающий место, благодаря метонимическим связям актуализирует в сознании реципиента знания о событиях, происходивших или связанных с этим местом (например, Ватерлоо, Аустерлиц, Сталинград). Проведенный анализ показал, что языковые единицы, обозначающие различные точки в пространстве (наименования стран, штатов, природных объектов, зданий, сооружений, улиц и т. п.), используются автором для отсылки к событиям, связанным с этими местами.
В настоящем исследовании в качестве принимающего всегда выступает публицистический текст, манифестирующий публицистический дискурс, который пред-
ставляет собой поле пересечения различных дискурсов. Дискурсы, включаемые посредством цитат в состав публицистического, различны по своему характеру, но, как показал рассмотренный материал, наиболее часто в состав публицистического входят фрагменты художественного, поэтического, мифологического, бытийного, песенного, ораторского, религиозного и кинематографического дискурсов.
Проведенный в ходе исследования анализ публицистических статей позволил прийти к выводу, что место событий, как один из компонентов передаваемой в дискурсе ситуации, становится доминантой, поскольку в результате включения автором цитаты реципиент обращает внимание на связанную с этим же местом другую ситуацию, когнитивную модель которого актуализирует включенный текст. Таким образом, возникает локальный фон, состоящий из тесно связанных между собой языковых и когнитивных элементов, и на этом фоне автором принимающего текста выделяется пространственный компонент ситуации. Привлекая внимание к этому компоненту, автор как бы соединяет ситуации друг с другом; пространственный компонент служит связующим звеном между разными ситуациями, становясь, таким образом, доминантой. Включение цитаты, в которой отражено то же событие, происходящее в том же месте, что и в принимающем тексте, позволяет отобразить ситуацию с точки зрения другого участника и, следовательно, полнее и шире представить когнитивную модель какого-либо события, в том числе и доминантный компонент, т. е. локус.
Как показал исследованный материал, выделение пространственной доминанты происходит путем приписывания месту той или иной оценки участником коммуникативной ситуации в рамках дискурса. Оценка места, таким образом, является целью участника публицистического дискурса и средством выделения компонента «место» в моделях передаваемых ситуаций, привлечения к нему внимания реципиента. Субъектом оценки может выступать либо участник включенного дискурса (автор цитаты), либо участник принимающего дискурса (автор статьи).
В статье "Berlin's Unquiet Ghosts", в которой речь идет о столице Германии, Берлине, событиях, происходивших в этом городе, и их роли в мировой истории, Ричард Холбрук использует цитату с целью оценки места описываемых событий и, таким образом, выделения компонента «место» в когнитивных моделях ситуаций, отражаемых в статье, репрезентирующей публицистический дискурс. Во включениях соответствующий смысл выделяется путем сочетания существительного пространственной семантики с оценочными элементами, т.е. языковыми единицами, содержащими оценочный компонент коннотативного значения. Эти сочетания могут иметь различные структурные модели, например, "Berlin, Berlin, great city of misery," wrote Heinrich Heine in the 19th century. "In you there is nothing to find but anguish and martyrdom." Heine was prophetic, but I think Berlin S years of excessive drama have finally come to an end. Many Berliners miss the exciting days when they were the center of the world's attention" [Newsweek, September 10, 2001, p. 29]. В данном примере участник включенного дискурса (Heinrich Heine) наделяет место оценочной характеристикой «город скорби». Языковая структура части высказывания, содержащая этот смысл, имеет следующий вид: N (существительное простран-
ственной семантики) + of + N (оценочный элемент). Оценочным элементом является существительное, обозначающее эмоции, которые вызывает у участника объект оценки, в данном случае город. Использование в высказывании синонимичных существительных (anguish, martyrdom) способствует усилению оценки.
В этом и других случаях принимающий публицистический дискурс выполняет функцию экземплификации по отношению к включенному, поскольку его автор упоминает о событиях XX века, соответствующих характеристике, данной этому месту другим участником (Г. Гейне): "Yet exciting as the city's transformation may be, the past is a relentless intruder. A walk through Berlin becomes a living version of a college survey course of 20th-century European history. The parade grounds where Kaiser Wilhelm II, on his horse and hiding his withered arm, reviewed the troops before World War I. Pariser Platz, where Hitler's troops held torchlight parades, the Nazis burned books and Soviet tanks smashed through the Brandenburg Gate in 1945. Hitler's bunker. The ruins of the Gestapo headquarters, saved from the wrecker's ball and turned into a small museum called "The Topography of Terror." The old Jewish quarter, now one of the trendiest parts of east Berlin. The huge air terminal at Tempelhof, once Hitler's pride, then the indispensable landing field through which the Airlift saved the city, now a small commuter airport. Remnants of the Berlin Wall. <...> No city on earth has gone through such a roller-coaster ride - from villain to victim, from horrors to heroics, all in just the past 70 years. First the decadent (and strangely innocent) pre-Nazi world immortalized in "Cabaret." Then Hitler and the Holocaust: Berlin as the undisputed capital of evil. Yet less than three years after the Battle of Berlin, the city's Soviet liberators, by blockading it, transformed it into the ultimate symbol of the cold war, a city of heroic freedom-loving survivors. The decades that followed were high theater with Berlin often at center stage: the East German uprising of June 1953, JFK, Checkpoint Charlie, secret spy exchanges, Reagan, the night of November 9, 1989, and, finally, one last photograph for the history books, the Clintons and the Kohls walking side by side through the Brandenburg Gate in 1994 into an ecstatic crowd of more than 100,000 people in East Berlin" [Ibid., p. 29]. В принимающем дискурсе языковые единицы, обозначающие различные городские объекты (parade grounds, Pariser Platz, the Brandenburg Gate, Hitler's bunker, the ruins of the Gestapo headquarters, the old Jewish quarter, air terminal at Tempelhof, Remnants of the Berlin Wall, Checkpoint Charlie), каждый из которых ассоциируется с тем или иным событием из истории XX века, используются для выделения и детального представления доминантного компонента «место» в принимающем дискурсе.
Включение цитат в состав статьи приводит к тому, что одно и то же место (Berlin) становится объектом разных оценок (Berlin is always in the process of becoming vs. Berlin is a great city of misery), данных ему на основе разных событий, произошедших в этом городе, например, "Berlin is a city that never is, but is always in the process of becoming," the noted German essayist Karl Scheffler once observed. (He added, disapprovingly, that its people are "lured by the promise of Americanism.") He wrote it in 1910. Berlin is now becoming something new: Europe's greatest showcase for modern architecture - although some Berliners, fulfilling their reputation for cynicism,
like to say that the worldS best architects have come here to build their worst buildings" [Ibid., p. 29]. Включенные тексты принадлежат разным эпохам, но их авторы (эссеист, поэт Генрих Гейне и бывший американский посол Ричард Холбрук - автор публицистической статьи) обращаются к одному и тому же компоненту ситуаций (месту событий), следовательно, для участников разных коммуникативных ситуаций он является доминантным. Один из участников коммуникативной ситуации эссеист Карл Шеффлер наделяет место событий такой оценкой, как «динамичный, меняющийся город», которая передается посредством высказывания "Berlin is a city that never is, but is always in the process of becoming". Конкретизируя данное утверждение, автор принимающего текста Ричард Холбрук применяет его к современной ситуации, связанной с изменением архитектурного облика города.
Рассмотрим, как пространственная доминанта выделяется в других примерах, в которых используется иная структура сочетания языковых элементов: Adj (оценочный элемент) + N (существительное пространственной семантики). В статье "When Japan was a Secret" Джерри Адлера, посвященной истории взаимоотношений западных стран с Японией в XIX веке, в качестве оценочного элемента в цитате выступает сложное прилагательное, метафорически обозначающее отношение к контактам с другими культурами и содержащее отрицательный оценочный компонент значения: "If that double-bolted land, Japan, is ever to become hospitable, it is the whale-ship alone to whom the credit will be due; for already she is on the threshold". -Herman Melville, "Moby Dick", 1851. The first English-language teacher to come to Japan landed in a tiny skiff, but before he did so, Ranald MacDonald pulled the bung from his boat in order to half-swamp her, in the hope of winning over locals with a story that he had come as someone who hadfled the cruel tyrannies of a whale-ship captain and then been shipwrecked" [The Economist, December 22nd, 2007, p. 88]. В этом примере компонент «место» (Japan) является связующим звеном между разными событиями, одно из которых принадлежит художественному дискурсу. Совпадение компонента «место» в рамках двух ситуаций выделяет его среди других составляющих отражаемых ситуаций. С точки зрения риторики фрагмент другого дискурса, в котором место становится объектом внимания другого автора, используется для детального, многостороннего представления доминантного компонента, что способствует осознанию реципиентом ее роли в том или ином событии.
В статье Дэниэла Макджина "Gently does it", посвященной отношениям между США и Мексикой, в качестве оценочного элемента во фрагменте включенного дискурса также выступает оценочное прилагательное; пространственное значение передается посредством имени собственного, обозначающего место в пространстве: "Poor Mexico, so far from God and so close to the United States." The remark of Porfirio Díaz, Mexico's long-serving 19th-century president, has become the even longer-serving cliché of choice for Mexico's complex and unequal relationship with its gigantic northern neighbour" [The Economist, December 5th, 2009, p. 82]. В цитате средствами передачи пространственного значения служат также лексические единицы far и close.
Как показывает материал исследования, цитаты, манифестирующие иные дискурсы, используются для выделения компонента «место» в когнитивных моделях
ситуаций с целью перехода к событиям, связанным с этими местами; на основе событий месту и приписывается та или иная характеристика. Таким образом, в рассмотренных примерах мы сталкиваемся с актуализацией событийно-ориентированных моделей ситуаций, при реализации которых компонент «место» выделяется с целью указания на событие/события, произошедшее в нем. Следует отметить, что само место не является каузатором происходивших в нем событий.
В качестве языковых средств, обладающих пространственным значением, выступают лексические единицы с локативным значением, а также используются единицы, обозначающие особенности ландшафта в той или иной точке пространства. Так, например, в статье "Unseen Sahara" Чарльза Боудена об исследованиях, проводящихся в пустыне Сахара, такое существительное пространственной семантики, как desert, сочетается c метафорическим оценочным элементом: "Ibrahim al-Koni, Libya's leading novelist, was raised as a Tuareg in the Fezzan. In his book "The Bleeding of the Stone", he quotes a Sufi song: The desert is a true treasure for him who seeks refuge from men and the evil of men. In it is contentment,
in it is death and all you seek" [National Geographic, October 2009, p. 108]. В данной цитате существительное пространственной семантики the desert сочетается с метафорическими оценочными элементами, обозначающими отношение участника (автора песни) к месту (пустыне). Место становится доминантой, поскольку оно является каузатором событий, связанных с проведением научных исследований в пустыне Сахаре, которые описаны в принимающем тексте, относящемся к публицистическому дискурсу: "David Mattingly heads a team of scholars on the Desert Migrations Project, whose work takes us to prehistory. They are time travelers who use four-wheel-drive vehicles to navigate the Sahara looking for traces of our forebears. <.. .> In the southwest part of Libya, a region called Fezzan is the beating heart of the Sahara, an inaccessible place full of sand seas, wadis, mountains, plateaus, oases, and mystery. Between 500 B. C. and A. D. 500 an estimated 100,000 people farmed and thrived here, in an area that typically receives less than an inch of rain a year and many years none at all" [Ibid., p. 107]. В подобных случаях мы имеем дело с реализацией локально ориентированных когнитивных моделей ситуаций, в которых место является каузатором событий, происходивших в нем. Детальное описание ландшафта в принимающем дискурсе посредством ряда существительных пространственной семантики (sand seas, wadis, mountains, plateaus, oases) способствует выделению доминантного компонента «место». В языковой структуре высказывания оценочные элементы являются именной частью составного сказуемого: N (существительное пространственной семантики) + is + Adj (оценочный элемент) + N (оценочный элемент).
Рассмотрим случаи, когда в качестве субъекта оценки выступает участник принимающего дискурса - автор статьи. В статье Дэвида Энсона "The Best Is Yet to Come", посвященной проблеме модернизации системы высшего образования в Ев-
ропе, субъектом оценки выступает участник публицистического дискурса (журналист). Как и в предыдущих примерах, компонент «место» когнитивных моделей ситуаций выделяется посредством сочетания существительного пространственной семантики с оценочным элементом, в качестве которого выступает прилагательное, обозначающее соответствие оцениваемого объекта эстетическим представлениям реципиента. Рассмотрим, как компонент «место» выделяется в когнитивной модели ситуации «научное открытие»: "A striking number of research universities have also preserved the idea of the academic village. A handful of hermits apart, most scholars prefer to live in a community of scholars in which academic and social life are melded together, preferably in beautiful surroundings. James Watson's account of a walk in Cambridge after he and Francis Crick discovered the double helix of DNA makes the point perfectly: "I slowly walked toward the Clare Bridge, staring up at the gothic pinnacles of the King s College Chapel that stood out sharply against the spring sky. I briefly stopped and looked over the perfect Georgian features of the recently cleaned Gibbs Building, thinking that much of our success was due to the long, uneventful periods when we walked among the colleges or unobtrusively read the new books that came into Hef-fer'sBookstore" [The Economist, September 10th 2005, p. 21]. В отличие от примеров, рассмотренных в разделе 3.2.1, функцию экземплификации выполняет включенный текст. Анализируемая цитата, заимствованная из бытийного дискурса, содержит сочетания имен собственных с существительными, обозначающими архитектурные сооружения (the Clare Bridge, Gibbs Building), сочетания прилагательных с существительными, обозначающими архитектурные особенности зданий университета (the gothic pinnacles of the King's College Chapel), а также их принадлежность определенной эпохе (the perfect Georgian features). Эти языковые средства используются для передачи особенностей места, детального его представления и, следовательно, для выделения компонента «место» в когнитивной модели ситуации «научное открытие», что подчеркивает его значимость для события (discovery of the double helix of DNA).
Автор статьи, используя фрагмент дневниковой записи знаменитого ученого, подчеркивает мысль о важности университета как места, в котором царит особая атмосфера, благоприятная для проведения научных исследований. Цитата используется для выделения пространственного компонента когнитивной модели ситуации. В цитате также эксплицитно указана связь между успехом деятельности и повседневными действиями, совершаемыми в определенном месте (much of our success was due to).
Аналогичным образом доминантный компонент (модели ситуации) «место» выделяется и в нижеследующем примере, заимствованном из статьи Джона Митчелла "The Way West", в которой речь идет о долгих и изнурительных переходах переселенцев в Калифорнию. В качестве оценочного элемента используется прилагательное в превосходной степени, обозначающее степень сложности выполнения действия (перехода): "The first emigrant wagons came through here in 1848, after which time the Carson became the primary gateway to California. But was it the easiest way? Hear now Niles Searls, from a diary entry on September 30, 1849: "For eight
miles we literally climbed and hauled the wagons by ropes and mules over the jagged rocks which in places were higher than the wagons and perpendicular. ... Rested a day and then spent another in getting to the first Summit and were caught in a storm of sleet by which forty mules were frozen to death." <...> "Great God, I thought, what a sight lay before us ... hundreds of teams stretching forward like a great Caravan in line on the dark & winding trace leading toward the setting sun." <...> Visit now the journal of W.S. McBride, May 15, 1850, somewhere on the Platte: "I lay here in my tent and hear the merry music and the shuffling of strong men's feet over the turf. I cannot help but feel a melancholy foreboding. ... Some of us are no doubt doomed never to reach California." And some never did. <... > Bidwell has been elected secretary of the emigration company. The detailed diary he keeps enables him in later life to render two narrative accounts of the epic journey. Of the Platte, he recalls encountering danger from "innumerable heads of buffalo" thundering down to the river to drink. "We sat up all night shooting at them," he writes, "to keep them from running over us." August 11, 1841. The overlanders have come to a parting of the ways at Soda Springs. Bidwell writes: "Many who purposed in setting out to go immediately through to the California, here concluded to go into Oregon." And in a later account: "After getting all the information we could from Captain Fitzpatrick we regretfully bade good-by to our fellow emigrants. . We were now thrown entirely upon our own resources. All the country beyond was to us a veritable terra incognita, and we only knew that California lay to the west." Mid-September 1841. The California-bound begin to jettison their wagons and belongings in the desert of a land not yet known as Nevada. October 22. ". killed the last ox - let this speak for our situation and future prospects." Early November. "Our journey at an end. ... After six months we had now arrived ... in California." <... > "Our journey is done, and we hardly know what to do with ourselves. ... There will be no more Indian alarms, no more stampedes, no more pulling, carrying and hauling at wagons. ... The gold is here sure enough, for we have seen it" [National Geographic, September 2000, p. 39-57].
Изменения в иерархии компонентов когнитивной модели ситуации (когда, к примеру, доминантным компонентом в ней становится место событий) происходят из-за интенции автора сформировать у читателя определенное видение ситуации, модель которой зафиксирована в структуре знаний и опыта реципиента. В рассмотренных в настоящем подразделе примерах мы имеем дело с реализацией локально ориентированных когнитивных моделей ситуаций, в которых место является кауза-тором тех или иных событий.
Участник публицистического дискурса включает в его состав цитату, манифестирующую иной дискурс и содержащую оценку компонента «место», с целью выделения этого же компонента в моделях ситуаций, реализуемых в принимающем дискурсе. В качестве субъекта оценки может выступать сам журналист. Как уже отмечалось, компонент «место», в свою очередь, выделяется для указания на событие/события, происходившие в этом месте. Оценка места оказывает большое влияние на восприятие информации участниками коммуникации, поскольку она связана с воздействием на такие значимые сферы, как эмоциональная и ценностная, следо-
вательно, использование оценочных средств в сочетании с лексическими единицами, обладающими пространственным значением, фиксирует внимание реципиента на компоненте «место».
Такой компонент моделей ситуаций, как «время» обладает значимостью для участников взаимодействующих дискурсов. Дискурсы, соединяемые в интертексте, в основном характеризуются фактором временного разрыва, однако между хронологическими компонентами ситуаций могут устанавливаться другие отношения. Так, в следующем примере хронологические составляющие обеих ситуаций относятся к настоящему: "Our entire economy is in danger, " said President Bush on September 24th, adding that "our country could experience a long and painful recession." Of course, the president was trying to urge the passage of the $700 billion bail-out plan and Ben Bernanke, the chairman of the Federal Reserve, explicitly linked failure to pass the plan with a recession" [The Economist, October 4th, 2008, p. 73]. В этом примере показателями хронологических компонентов ситуаций являются языковые средства, обозначающие наших современников (President Bush, Ben Bernanke), и между хронологическими компонентами ситуаций, к которым относятся включенный и принимающий тексты, устанавливаются следующие отношения: настоящее (принимающий текст) а настоящее (включенный текст).
В других случаях отношения между хронологическими доминантами ситуаций могут соответствовать типу: настоящее (принимающий текст) а будущее (включенный текст), например, "In his 1950 science-fiction novel I, Robot, Isaac Asimov presented the Three Laws of Robotics: "1. A robot may not injure a human being, or, through inaction, allow a human being to come to harm. 2. A robot must obey the orders given it by human beings except where such orders would conflict with the First Law. 3. A robot must protect its own existence as long as such protection does not conflict with the First or Second Law. " The irrational fears people express today about cloning parallel those surrounding robotics half a century ago" [Scientific American, April 2003, p. 21]. Дискурсы, между которыми благодаря текстам устанавливаются диалогические отношения, может разделять значительная временная дистанция, тем не менее в разных ситуациях, к которым относятся взаимодействующие тексты, наблюдаются схожие компоненты, т. е. центральное место в них занимают одни и те же аспекты.
Исходя из хронологических характеристик взаимодействующих дискурсов, можно прийти к выводу о том, что чем дальше фрагменты разных дискурсов отстоят друг от друга во временном плане, тем сильнее воздействие на восприятие реципиента, который прослеживает контраст/сходство между ситуациями и их когнитивными моделями, отраженными в дискурсах, которое стремится подчеркнуть коммуникант (автор статьи). Дата текста актуализирует знания о соответствующем культурно-историческом периоде, а также информацию об изменениях в когнитивных моделях ситуаций, произошедших за это время. В таких случаях хронологическая доминанта всегда оказывается выделенной наряду с другим доминантным компонентом, например, пространственным, акциональным и др.
Таким образом, авторы публицистических материалов включают в них цитаты с целью выделения доминантных компонентов передаваемых ситуаций, что, в свою
очередь, способствует привлечению внимания реципиента к этим компонентам, выделению их в составе современных ситуаций.
литература
1. Dijk T. A. van. The Study of Discourse // Discourse as Structure and Process. Discourse Studies: A Multidisciplinary Introduction / еd. by Teun A. van Dijk. London, Thousand Oaks, New Delhi: Sage Publications, 1998. Vol. I. Р. 1-34.
2. Searle J. R. The Construction of Social Reality. New York: The Free Press, 1995.
3. Tomlin R. S., Forrest L., Pu M. M., Kim M. H. Discourse Semantics // Discourse as Structure and Process. Discourse Studies: A Multidisciplinary Introduction / еd. by Teun A. van Dijk. London, Thousand Oaks, New Delhi: Sage Publications, 1998. Vol. I. Р. 63-111.
