CC BY
26
кии уровень развития которых адекватно отражает конструктивную совокупность когнитивных процессов и методов ее мыслительной деятельности. Концептуальные формы познания детерминированы содержанием типологической рефлексии, а их взаимосвязь закономерна и способствует повышению мыслетворчества личности.
В формате интеллектуального синтеза типологическая рефлексия есть системообразующая детерминанта субъектно-смыслового характера. Ее интециональность определяет гносеологическую характерность самопознания индивида в поливариантных аспектах культуры его бытия и эффективности практической деятельности.
Концептуальные формы познания и интециональность типологической рефлексии тесно взаимосвязаны, чем и составляют основу субьектно-смысловой сферы личности. Диалек-тичность их взаимосвязи выражена в когнитив-но-типологической парадигме гносеологического конструктива: концептуальные формы познания, с одной стороны, в постижении реалий объективной и субъективной содержательности детерминируют типовые характеристики рефлексивного уровня мышления субъекта практики. С другой стороны, типологический потенциал рефлексии направлен на выявление смысла субъектно-объектных отношений с целью приобретения эпистемологического опыта практической деятельности.
Перспективные направления дальнейшей разработки темы исследования видятся в более глубоком обосновании понятий "типологическая рефлексия личности", "концептуальные формы познания" в контексте социальной философии, философии культуры, социальной психологии, рефлексивной психологии и педагогики. Образовательная актуализация эпистемологической парадигмы рефлексивной самореализации свойств субъекта социальности востребована в праксеологическом формате прикладных технологий высшей школы, инновационной системе учебно-образова-
тельной подготовки специалистов всех профилей и специальностей в высшей школе. В дискурсе проблем рефлексивной психологии перспективным считается разработка методологии и внедрение методик специальных "дигитали-зационных комплексов", определяющих результативность мыслительной практики обучающихся. Целесообразным также является использование научного содержания принципа соразмерности образовательных технологий, эпистемологическая конкретность которого определена смыслом выражения Бернарда Шоу о том, что "Жизнь - это не поиск себя, а создание себя".
Литература:
1. Ахтямова S.A., Ефанова Э.А., Ахтямов A.M. Кон цептуалимция s системе поиска смысла // Вестник Казанского технологического ун-та. - 2011. ■ № 7, - С 276-280.
2. Лустин Ю.М. Типологический конструктив как гносеологическая доминанта мыслетворчества личности // Контекст и рефлексия : философия о мире и человеке. - 2021.- Том 10. - №ЗА. - С. 194-201. DO!: 10.34670/AR.2021.6461.028
3. Ожиганова Г.В. Рефлексия, рефлексивность и высшие рефлексивные способности: подходы к исследованию П Вестник Костромского гос. унта. Сер.: Педагогика. Психология. Социокинети' ка,-2018.-Том 24. - №4.-С 56-60.
4. Орлова Ю.О. Интенционзльность и рефлексия: Философские проблемы рефлексивного опыта сознания и философии И. Канта и в феноменологии Э. Гуссерли: автореф. дис.... канд. фияос. наук: 09.00.01 - онтология и теория познания / Ю.О. Орлова. - СПб., 2006. - 24 с.
5. Приходько O.H. Интенционзльность деятель ности индивида // Мир науки, кулыуры, образования.-2012. - № 5(36).-С. 261-263.
6. Рябушкина i.M. Познание и рефлексия: Научная монография. - М.: Канон + "Реабилитация", 2014. ■■ 352 с.
7. Суржанская Ю.в. Концепт как философское понятие И Вестник Томского гос. ун-та. Сер.: Философия. Социология. Политология. - 2011. - №2(14). - С 70-78.
8. Юсупова Л.Г., Песина С.А. Концепт как квант структурированного знания // Фундаментальные и прикладные исследования: проблемы и результаты. - 2014. - № 15, - С 155-159-
Ol СУ
О
CU -Û
9 s
со" eu
Cl
-z.
i
125
FORGIVENESS AS A MEETING AND AS A FAREWELL: PHILOSOPHICAL AND ANTHROPOLOGICAL ANALYSIS *
Makarenko Maria Vltalievna, Postgraduate student, Institute of Philosophy and Socio political Sciences. Southern Federal University, Rostov-on-Don
Due to the way people, culture, value orientations of the current generation are changing, the moral and moral grounds for the formation of a socio-cultural background, the purpose of the study is to study the need to preserve traditional humanistic values in the information society era. At the same time, the main categories of ethics (following
* The repotted study was funded by RFRR according to the research project № 20-311-90005.
society) are undergoing global transformations. As a consequenc e, the result of the work is the assumption of the need to recognize the importance of traditional moral and moral pillars of personality development, in particular the importance of forgiveness as one of the markers of moral education of a person for the possible preservation of individual selfhood, since it is in the process of communication that a person is able to discover his true nature, or essence, thanks to the opportunity to make a moral choice between forgiveness or by unforglveness, thus revealing oneself to the present for the other or in relation to the other.
Keywords: forgiveness; unforgiveness; offense; other; person; humanistic values; abuser; victim; justice. DOI 10.24923/2222-243X.2022-43.22
УДК 177.7 ПРОЩЕНИЕ КАК ВСТРЕЧА И КАК ПРОЩАНИЕ:
ВАК РФ 5.7.8/09.00.1 з ФИЛОСОФСКО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙАНАЛИЗ **
ФМакаренкоМ.В., 2022 В связи с тем, как меняется человек, культура, ценностные ориентации ны-
нешнего поколения, морально-нравственные основания формирования социокультурного фона целью исследования становится изучение вопроса о необходимости сохранения традиционных гуманистических ценностей в эпоху информационного общества. При этом, главные категории этики (вслед за обществом) претерпевают глобальные трансформации. В следствие этого, результатом работы является предположение о необходимости признания значения традиционных морально-нравственных столпов развития личности, в частности значение прощения как одного из маркеров нравственного воспитания человека для возможного сохранения индивидуальной самости, поскольку именно в процессе коммуникации человек способен открыть свою истинную природу, или сущность, благодаря возможности совершить моральный выбор между прощением или непрощением, открывая, таким образом, себя настоящего для другого или в отношении другого.
Ключевые слова; прощение; непрощение; обида; другой; человек; гуманистические ценности; обидчик; жертва; справедливость.
МАКАРЕНКО Мария Витальевна, аспирантка. Институт философии и социально -поли тических наук Южный федеральный университет, Рос то в-на -Дону
Введение
В настоящее время роль философии - акцентировать внимание преимущественно на тех изменениях, происходящих в обществе, которые влекут за собой изменение вектора поведения личности. Именно поэтому экзистенциальная философия, набрав популярность е XX веке, не теряет ее и сегодня, решая проблемы, связанные с каждым из нас напрямую. Ведь каждого человека всегда интересует способ решения тех проблем, которые непосредственным образом касаются его самого, таких проблем, которые обнаруживаются в непосредственной плоскости человеческой бытийственности. Например, сегодняшняя реальность преподносит обществу немало таковых "вызовов", требующих безотлагательных решений. Цифро-визация, проникшая во все сферы человеческой жизни, как раз предлагает те самые вопросы, решить которые становится необходимой. Общение - неотъемлемая часть бытийности людей, что способна показать истинную природу личности, но трансформация коммуникации в сетевую стирает рамки приличий, притупляя устоявшиеся правила поведения и общения, приводя к аморализации современного поколения. Как следствие, мы становимся свидетелями рождения новой философии, которая представляет иной способ видения действительности, ее осмысления, формируя тем самым только ей свойственный стиль мышления, помогающий приспособиться к суровым реалиям.
Для того, чтобы затормозить развитие и становление антиморальных настроений, как нам кажется, необходимо приобщение к традиционным гуманистическим ценностям, которые вновь пока-
** Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 20-311-90005.
жут человеку ценность каждого из нас. Началом может послужить привитие навыков прощения. Такое категоричное предположение в пользу чистоты человеческого существа, раскрывающейся через силу самого прощения, можно указывать в силу того обстоятельства, что данная постановка вопроса предполагает не просто приложение определенного рода усилий в пользу прощения обидчика, но некоторую жертвенность своего социального Я. К тому же имеет место факт не простого забывания обиды, но скорее наоборот, умение помнить о ней, но при этом иметь силы простить. И именно здесь появляется возможность не простого анализа феномена прощения как предмета междисциплинарных исследований, но рассмотрение его сквозь призму современного быстро трансформирующего общества, поскольку настоящие изменения, коснувшиеся прямо или косвенно каждого из нас, влекут за собой изменение в векторе поведения, как условия приспособления к новым социокультурным условиям со-существования людей.
Основная часть
Обида и прощение как экзистенциально-личностная тема. Первые ассоциации, возникающие при упоминании понятия прощения, зачастую отсылают нас к представлениям о кризисах в межличностных отношениях, вызывающих определенное переживание, базирующееся на чувстве обиды, вины и т.п. Такие эмоции не возникают на пустом месте, что направляет нас также в исследовании феномена прощения к вопросу о его причине, коей и выступает явление обиды. Другими словами, мы должны изучать (как минимум) две взаимодополняющие и, вместе с тем, взаимоисключающие друг друга категории:обиду и прощение. Стоит отметить, что исследования в данной области уже проводились такими известными мыслителями, как: Г.М. Бреслав, П. Ри-кер, Р.Г. Апресян, A.A. Гусейнов и др.
Итак, проблема прощения - достаточно сложное, многогранное явление, изучение которого примерно с XX столетия относится к области междисциплинарных исследований. Рассмотрение данного вопроса можно встретить в области психологии, религии, философии, этики и не только. Таким образом, можно изначально предполагать комплексный подход к рассмотрению феномена прощения и плюрализм идей в отношении его понимания и определения. Например, в философии прощение представляется как отказ от возмездия за обиду и нанесенный ущерб; в религиозном отношении прощение есть извинение грехов
и недостатков; с точки зрения же психологии прощение - это особое умение отпустить обиду путем осознанного размышления. Каждая дефиниция акцентирует определенную сторону смыслообразующего каркаса феномена прощения.
Однако несмотря на множество существующих подходов и определений в отношении интересующего нас явления, можно выделить ^ нечто общее: прощение всегда связано с эмо- си ционально-волевой сферой личности. При ^ этом большинство авторов сходятся в том, что сам процесс прощения достаточно сложен и X требует от личности высоких эмоциональных £ затрат. Учитывая, таким образом, плюрализм ^ определений понятия прощения, акцентиру- ^ ем внимание на значении межличностных от-ношений, в которых отмечается наличие осо- ^ бой связи между людьми, основанной на *
дружбе, симпатии, любви, близких родствен- |-
ных отношениях и т.п. Поэтому уместно здесь рассматривать прощение с двух сторон, во-первых, как переживание или чувствование и, во-вторых, как интенциональный акт, или действие, направленное на обидчика.
Итак, что же представляет собой дилемма 12-обида-прощение в межличностной коммуникации. Вначале следует разобраться с онтологическим статусом самого прощения, т.е. в каких случаях оно необходимо. Изначально некоторые исследователи предполагают, что прощение возможно лишь в тех отношениях, которые зиждутся на крепких устоявшихся дружественным или другого типа отношениях, о чем упоминалось ранее. Например, С.М. Зубарев указывает, что обида со стороны жертвы - один из способов показать близость отношений, поскольку только тот, кто дорожит отношениями, готов искупить свою вину [5,65]. Разумеется, автор также указывает, что такой способ поведения характеризует слабость личности в силу того, что взрослый человек должен обговаривать сложные моменты общения, но не просто "дуть губы" словно ребенок. Манипуляция другим как раз и характерна для детского возраста, когда иных, более легких способов добиться желаемого не так уж и много.
Здесь мы логично понимаем, что всякого рода прощение имеет право на существование лишь в тех случаях, когда имеет место быть темпоральный факт причинения обиды. Понятие темпора л ьности означаетздесь то, что всякая обида фиксируется во времени, человек зачастую способен долгое время ее переживать, возвращаться к ней в своих воспомина-
ниях и т.п. Таким образом, принимая тот факт, что прощение не бывает беспредметным, сердцевина бытийности этого феномена коренным образом заключена в наличии факта обиды. Другими словами, прощение как действие содержит три составляющие: факт обиды; жертву обиды; обидчика.
6 понимании, собственно, обиды выделяют также два подхода; во-первых, обида как эмоциональное чувство, возникающее вследствие неправомерных действий в отношении личности, т.е. способность человека обижаться, во-вторых, обида как действие со стороны одного человека в отношении другого, т.е. умение обижать. Сделаем акцент именно в отношении чувств, поскольку нас интересует экзистенциальная проблематика. "Нас обижает, когда нас сравнивают с кем-то более успешным в значимой для нас сфере, нас обижает невыполненное обещание друга или коллеги, нас обижают близкие, невнимательные к нам или слишком критичные, нас обижают друзья наших друзей в Интернете, нас обижают проявления хамства в общественном транспорте или в магазине" [2, 27-28]. Казалось бы, существует масса причин, порождающих обиду. Однако истинным ее пониманием будет такое ее проявление, которое не способно к рассасыванию само по себе. Именно поэтому обида, как и прощение, характерно лишь для близких людей. Ведь мы не обижаемся на малознакомых людей, но, разумеется, способны испытывать смежные чувства, такие как гнев, ярость и т.п. Однако такие эмоции быстро растворяются и забываются, в то время как чувство обиды темпорально закрепляется, покуда не происходит его искупление. Процесс обижания основывается в основном на том, что другой не соответствует нашим ожиданиям, поскольку всякого рода причинение обиды со стороны близкого человека расценивается как предательство.
Итак, обижается человек, если чувствует, что некто, кому он доверяет, причиняет боль. Именно тогда и возникает потребность в искуплении вины обидчиком и принесении извинений, дабы получить возможность даровать заветное прощение. И даже если обида -явление, которое зачастую указывает на незрелость человеческой личности, поскольку в большинстве своем рассматривается в психологии как акт манипуляции другим человеком, все же стоит отметить, что о ней также можно говорить как о чувстве, которое возникает только между близкими людьми, воспринимающееся как особого рода разочарование в другом, которому доверяешь также, как себе
самому, другому, которым дорожишь, боишься потерять и особого рода отношением к нему. Это не простое несоответствие нашим собственным ожиданием от другого, но значение, которое ему мною приписывается. Именно потребность в искуплении и прощении показывает, насколько человек нуждается в другом и в моем отношении к нему. Как отмечал М. Бубер - не только мы выбираем другого для общения, но и другой выбирает нас. Стоит отметить, что в случае непризнания собственной вины обидчиком происходит экзистенциальное переживание ненужности или неважности жертвой своей личности для другого. Для того, чтобы состоялся акт примирения в результате принесения прощения, необходимо признание вины обидчиком. В свое время П. Рикер писал о том, что важным условием актуализации прощения служит речевой акт принятия самого факта вины. Прощение, таким образом, может быть той инстанцией, которая указывает на характер взаимоотношений между близкими людьми. Разумеется, обида - негативное чувство, но ведь и оно показывает близость между людьми. Но с одной оговоркой: если мы говорим о здоровой обиде, а не фатальном чувстве, замещающем все способы воздействия на людей, в том числе и посторонних.
Как утверждает Э.А. Гассин, проявления прощения в межличностных отношениях в общем виде могут быть определены как решение: 1) отказаться от негативных мыслей, эмоций и поведенческих проявлений в отношении человека, незаслуженно обидевшего вас; 2) поощрять положительные мысли, эмоции и поведенческие проявления в отношении того же обидчика [4]. Однако сложностью его проявления могут выступать, по мнению Г.М. Брес-лава, следующие показатели: повышенный уровень социальной изоляции (когда человек чувствует себя изгоем), предчувствие больших потерь в связи с актом прощения, снижение самооценки. Поэтому одно из главных составляющих здесь - присутствие раскаяния со стороны обидчика [2].
Говоря о межличностном общении, мы предполагаем, что вину и необходимость в ее отпущении и прощении признают оба субъекта - и обидчик, и жертва. Т.А. Медведева указывает, что на эту проблему в свое время указывал П. Рикер: "Рикер показывает, что на уровне взаимного признания обретение собственной идентичности тесно связано с признанием ее другими" [7,143]. Т.е. можно предполагать, что в процессе признания или непризнания вины субъектом общения, он идентифицирует себя
как виновного или невиновного, транслируя тем самым свою идентичность другим людям, социуму. Последние, в свою очередь, также либо признают его позицию, либо осуждают, также идентифицируя его. Происходит становление очередной социальной ситуативной, если можно так выразиться, роли субъекта общества, Учитывая, что мы говорим о межличностных отношениях, даже конфликт в узком кругу людей или между двумя людьми все равно предполагает момент самоидентификации и принятия себя в новом статусе, более того, происходит самоидентификация человека прощающего, который сам признает то, что отказывается от всякоготребования возмещения ущерба. И этот момент должен быть закреплен событийно в длительности времени, тем самым прерывая эту длительность, растворяясь в ней и образуя собой эту самую темпо-ральность.
Здесь в теории признания важную роль играет понятие агапэ, обозначающее одну из модификаций любви: жертвенную любовь или любовь-преданность. Агапэ здесь предстает некоторым великодушным аспектом во всевозможных проявлениях любви. И неудивительно, ведь если прощение рассматривается как нечто, что должно быть даровано безвозмездно и вопреки всем условностям, тогда именно агапэ как всевозрождающая и всевоз-вышающая любовь здесь как никогда уместна. Это такая любовь и такая жизненная установка, которая предполагает между строк порывы христианской любви, призывающей "возлюбить ближнего". Это такая любовь, которая является чистой и неиссякаемой. Стоит отметить, что это также наисложнейший из видов проявления любви, который непосредственно указывает на близость отношений между людьми. Для П Рикера прощение является ядром для агапэ, ее сосредоточением [7, 145]. Агапэ также помещается П. Рикером 8 дискурс как общение между людьми, основанном на восхвалении. [7,145] Агапэ, также как и прощение, всегда устремлены вперед, в вечность. Эти явления мы непосредственно можем фиксировать как событийность, но такую, которая направлена к бесконечности. Для П. Рикера прощение возможно, как дар, и такой дар, который не будет простым бартером по типу "ты - мне, я - тебе". Нет. Здесь происходит некоторая признательность, которая возникает между субъектами общения и разрушающая всю меновую стоимость дарения прощения. Именно здесь и идет речь о великодушии, восхищении, т.е. агапэ. Это агапэ, в свою очередь не ждет отдарка, этобезвозмездная любовь и без-
возмездное прощение. Именно осознание возможности непрощения другим человеком собственной вины придает весомости прощению. Именно тогда мы осознаем всю сложность в акте дарения этого самого прощения и тем самым оно становится не просто более весомым, но все более истинным,
Заключение
Таким образом, сделаем предположение, что в условиях современности можно было бы сказать о близости этики И, Канта, который призывал искать истинный нравственный закон в себе самом и относиться к другим людям, если не с любовью, то с уважением. Как нам кажется, прощение может быть трамплином, который приведет нас к взаимоуважению и избавит человека от конфликтов. Это сложный и долгий путь, поскольку человек еще слишком юн, чтобы избавиться от воли амбиций, постоянно прибегающих к феномену обиды и жалости к себе из-за того, что его эго кто-то растоптал. Люди путают понятие справедливости и равноправия, считая, что, даруя прощение своему обидчику, который к тому же не согласен с тем, что он виноват, показывают свою слабость. Более того, им сложно, даже после прощения, которое, по сути, окажется мнимым прощением, примириться со своим обидчиком. Но не должно ли примирение, таким образом, предшествовать всякому прощению? А примирение с окружающими возможно, если человек находится в примирении с самим собой. Можно ли уязвить меня и мое достоинство, если я считаю себя достойным? Тогда самопрощение и саморефлексия кактаковая должны играть определенную роль в процессе прощения вообще.
Литература:
1. Апресян Р. Г. "Мне отмщение, Аз воздам". О нормативных контекстах и ассоциациях заповеди "Не противься злому" // Этическая мысль. - 2006. - №7.
2. Бреслав Г.М. Обида как предмет психологичео кого изучения: от прощения к его отсутствию // Психология. Журнал ВШЭ. - 2020. - №1.
3. Вдовина И. Поль Рикер о совместном бытии людей II Философская антропология. - 2020. - №2.
4. Гассин Э.А. Психология прощения / Э.А. Гассин / / Вопросы психологии. - 1999. - №4.
5. Марков Б.6. Аналитика вины, стыда и совести / / Этическая мысль. - 2020. - N01.
6. Медведева А.Т. Прощение как фигура признания: дискурс адаре у П. Рикера и В. Янкелевича // Социально-экономический и гуманитарный журнал Красноярского ГАУ, - 2016. - №3.
7. Печин Ю.В. Исследования обиды в российской психологии: современное состояние и перспективы II Сибирский педагогический журнал. - 2016. -№3.
си ги о (и
-0
9 з:
со"
си 2
Ё
129
S. Скрип ник А, П. Негодование и нетерпимость // 9. Стросон П. Свобода и обида // Финиковый ком
Этическая мысль, - 2019, - №1, пот, - 2020. - №15,
SPIRITUAL VIRTUES AS A FACTOR OF HUMAN TRANSFORMATION IN RUSSIAN COSMISM
Makeeva Oksana Evgenievna, Head of External Communications, Russian renewable energy development association, Moscow; Postgraduate student, Surgut State University, Surgut
A person whose spiritual virtues are capable of changing the world is the center of the transformation of reality according to the teachings of cosmism, Christianity also places a person at the center of the Universe, who must prepare his whole life to stay in the kingdom of the Spirit. The article is devoted to both general trends in Christianity and cosmism, as well as fundamental differences between religion and philosophy, which have the same spiritual basis, The purpose of the study is to identify the importance of mora! values of a person based on spiritual development for his transformation and gaining the ability to influence the world around him. The article focuses on the essence of man, whose purpose is manifested in the development of his creative and transformative power, and the role of spiritual values in this comprehensive process. The scientific novelty lies in the philosophical understanding of the mission of man as a converter of reality with the support of Christian foundations.
Keywords: Russian cosmism; Christianity; man; philosophy; religion;predestination; activity;judgment; consciousness; Cosmos; transcendental cosmism.
DOI 10.24923/2222-243X.2022-43.23
ДУХОВНЫЕ ДОСТОИНСТВА КАК ФАКТОР ПРЕОБРАЖЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА В РУССКОМ КОСМИЗМЕ
Человек, духовные достоинства которого способны изменить мир, является центром преобразования действительности согласно учению космизма, Христианство также ставит в центр Вселенной человека, который всей своей жизнью должен готовиться к пребыванию в царстве Духа, Статья посвящена как общим тенденциям в христианстве и космизме, так и принципиальным расхождениям религии и философии, имеющих одну духовную основу. Цель исследования - обозначить значение нравственных ценностей человека, основанных на духовном развитии, для его преображения и обре тения способности влиять на окружающий мир. В статье акцентировано внимание на сущности человека, предназначение которого проявляется в развитии своей созидательной и преобразующей силе, и роль духовных ценностей в атом всеобъемлющем процессе. Научная новизна заключается в философском осмыслении миссии человека как преобразователя действительности с опорой христианские ОСНОВЫ,
Ключевые слова: русский космизм; христианство; человек; философия; религия; предназначение; деятельность; суждение; сознание; Космос; трансцендентальный космизм.
УДК 101.1
ВАК РФ 5.7,2/09.00.03 0Макеева О.Е„ 2022
МАКЕЕВА Оксана Евгеньевна, руководитель по внешним коммуникациям, Ассоциация развития возобновляемой энергети ки, Москва; аспирант, Сургутский государственный университет, Сургут
Введение
В философии русского космизма человек представлен как активная движущая сила космоса, способная изменить Вселенную. Человек, который преображается через духовно-нравственное самосовершенствование, способен решать проблемы глобально-планетарного масштаба. Душа, сердце и ум человека всегда выдвигались в русском космизме на первый план именно в силу своей способности подняться над пороками, которые веками накапливались в процессе жизнедеятельности человечества. Проблема противоречивого соединения в человеке духовного начала и житейских пороков в процессе преображения человека в учениях русского космизма была и остается одной из самых актуальных тем, которая находит новые акценты и интерпретации. И именно духовно-нравственное начало человека способно разрешить это противоречие.
Духовные достоинства Человека осмыслялись еще со времен Аристотеля. Рассуждая в "Никомаховой этике" о назначении человека, Аристотель задавал вопрос, как "для глаза, руки, ноги и вооб-
