CC BY
28
_Q I
Л I
_Q I
Ш I
< I
Несмотря на некоторые усилия государства по спасению российского оборонно-промышленного комплекса (ОПК), эксперты оценивают положение отрасли как угрожающее. Уровень загрузки оборонных предприятий не достигает 30%, основные фонды изношены на 70-80%, а кое-где на все 100%, средний возраст работающих перевалил за 55 лет. Обеспечить реструктуризацию оборонной промышленности призваны поправки в ряд российских законов, подготовленные Госдумой.
Ольга ЗАИКИНА
Прощай, оружие?
Тяжелая иностранная доля
Последнее время официальные речи об оборонке выдержаны, как правило, в мажорных тонах: гособоронзаказ растет, принята новая программа вооружения на 2007-2015 годы, экспорт в рамках военно-технического сотрудничества [BTC] в 2006 году составил рекордную цифру $6,46 млрд. Тем не менее независимые наблюдатели говорят о серьезных проблемах в отрасли.
Ориентация нашего ОПК исключитель-
но на экспорт из-за меняющейся конъюнктуры на мировом рынке вооружений, по словам Мартина Шаккума, председателя комитета Госдумы по промышленности, строительству и наукоемким технологиям, является одной из причин неустойчивого финансового состояния предприятий. Юрий Коптев, директор департамента ОПК Мин-промэнерго, приводит пример негативного влияния экспортной зависимости: «В прошлом году судостроительная отрасль, ранее за счет зарубежных военных конт-
рактов демонстрировавшая самые высокие темпы развития, дала спад промпро-изводства в 16%». Но дело не только в конъюнктуре. «Предприятия уже не способны выполнять объемы заказов по ВТС,
— утверждает Александр Бриндиков, руководитель группы советников ФГУП «Рособоронэкспорт», — и практически нет непроблемных контрактов по качеству».
Сегодня в российской армии только 20% техники можно назвать современной, то есть основанной на новейших тех-
нологиях поражения. В армиях НАТО такого оружия более 70%. Например, США с 1991 года активно разрабатывают создание микроволнового, или СВЧ-воору-жения, которое действует в диапазоне сверхвысоких частот. С его помощью можно нарушать работу любых электронных систем, в том числе выводить из строя аэродромы, системы управления войсками, ядерными ракетами и т.д. Такие возможности делают микроволновую технику одним из наиболее приоритетных вооружений.
Речь о паритете уже не идет — более того, у нас отсутствуют системы подавления СВЧ-оружия, способного поражать стоящие на вооружении российской армии ПВО, ПРО и РЛС. Это делает страну практически беззащитной. А по словам Юрия Борисова, начальника управления радиоэлектронной промышленности Рос-прома, за 15 лет наибольшие потери понес как раз радиоэлектронный комплекс, особенно предприятия по выпуску электронной компонентной базы (ЭКБ), к которой относится и СВЧ-техника.
Как отметил Юрий Коптев, сегодня не только в гражданской продукции, но и в военной доля иностранной ЭКБ зашкаливает за 60-70%. «А в микроэлектронике, — признает Юрий Борисов, — импорт составляет уже 90%, причем в военной области».
Впрочем, после того как в прошлом году правительство одобрило «Стратегию развития электронной промышленности России», Роспром рассчитывает вывести отрасль из кризиса к 2009 году, а затем отвоевать у западного производителя потерянную долю рынка и даже занять новые ниши в производстве гражданской продукции (средства идентификации, например электронные паспорта, цифровой формат вещания, навигационное оборудование).
Но оптимизм электронщиков разделяют далеко не все. «У нас нет времени говорить о нереальных планах, — убежден Сергей Чуклинов, замгендиректора НПО «Сатурн», — осталось не более пяти лет, в течение которых ОПК еще может стать локомотивом инновационного развития страны». Мартин Шаккум констатировал, что предпринимавшиеся последние десять лет неоднократные попытки реструктуризации оборонного комплекса не достигли цели.
Горизонтальноинтегрированное положение
Очередная попытка реструктуризации стартовала в прошлом году после принятия Федеральной целевой программы (ФЦП) развития ОПК до 2015 года, в соответствии с которой доля военной продукции на этих предприятиях будет постепенно сни-
Неоходимо привлекать научные кадры для
непрерывного обновления существующих и создания новых — инновационных — видов производства
жаться (до 30-40%), уступая первенство гражданской импортозамещающей продукции. «Надо слезть с иглы гособоронзаказа, — призывает Мартин Шаккум, — предприятия ОПК должны стать рыночно ориентированными». Для этого из 1355 уцелевших наиболее достойные соберут в крупные холдинги — так называемые интегрированные структуры. Это — наш асимметричный ответ Западу, не жалеющему денег на свою обороноспособность. Главная идея: от жесткой отраслевой структуры ОПК перейти на всевидовую, более жизнеспособную в рыночных условиях за счет механизма трансфера технологий — из оборонного производства в гражданское и наоборот.
Однако часть оборонщиков возражает против таких планов. «Зачем ОПК выпускать гражданскую продукцию? Может быть, вместо этого лучше делать хорошую военную продукцию, востребованную на внешних рынках? — предлагает Сергей Чуклинов. — В стране нет другого продукта, который продавался бы в 61 страну, как это происходит с продукцией ОПК».
С холдингами дела тоже обстоят не блестяще. Хотя о создании таких структур торжественно объявили еще в 2001 году и сегодня их должно насчитываться уже 50, реально созданы или близки к юридическому оформлению 33 (недавно завершено формирование концернов «Авионика», «Созвездие» и Объединенная авиастроительная компания). Как пояснил Юрий Коптев, примерно два года назад поменялась концепция, и вместо вертикально-интегрированных стали создавать
горизонтально-интегрированные структуры (в первом случае объединяются предприятия из смежных отраслей, выпускающие все необходимые компоненты конечного продукта, во втором — предприятия одной отрасли, специализирующиеся на производстве одинаковой или однотипной продукции).
Но это — не главная причина. Многие руководители предприятий считают создание холдингов просто уводом денег в головную компанию. Кроме того, сама идея объединения не у всех находит понимание. По признанию Юрия Коптева, попытка все госактивы судостроения собрать в одну компанию реализуются с трудом: строители военных кораблей возражают против объединения с гражданским судостроением, некоторые заводы — с конструкторами. Другие, наоборот, против создания отдельных инжиниринговых центров. По мнению Михаила Хейфица, гендиректора концерна среднего и малотоннажного кораблестроения, проектирование должно быть привязано к производству: «Если всех проектантов соберут в два инжиниринговых центра (подводный и надводный), мы получим крупнейшего монополиста, который будет выполнять только гособоронзаказ, и никто не заставит его заниматься гражданским судостроением».
Собственно, при образовании холдинга в любом случае возникает компания-монополист. Вступивший в силу 1 января 2006 года закон №94 «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд», предусматривающий конкурсную систему отбора для госзаказов, по мнению Николая Первушина, начальника Управления гособоронза-
законодательство
законодательство
каза Минобороны, должен был сгладить негативный эффект монополизации. Однако в оборонпроме этого не случилось. «Монополисты необоснованно повышают цены, — говорит Николай Первушин, — срывая тем самым гособоронзаказ, а механизмы противодействия в законе крайне запутанны». Из-за отсутствия адаптированного к поставленной задаче законодательства в основном и проваливаются все попытки поднять на ноги ОПК.
Закон не писан
Правительство еще в 1997 году, напоминает Гиви Джанджгава, президент концерна «Авионика», обещало погасить долги оборонке и откорректировать около 30 законов, но до сих пор ни того ни другого не сделано. А в существующих условиях, по его оценке, успешная реструктуризация ОПК невозможна. Например, правительство усердно принимает стратегии развития авиационной, радиоэлектронной и прочих отраслей ОПК. Однако, по признанию Юрия Коптева, они не могут быть реализованы без нормативных актов ведомств, отвечающих за эти отрасли, а их пока нет. Кроме того, эти документы принимаются правительством, а утверждаются приказами министерства, что является правовым нонсенсом.
Оборонщики твердят, что для успеха реформы нужен возврат к инженерному (проектному) управлению (то есть к связке промышленного производства с научно-исследовательскими учреждениями), поскольку предстоит модернизировать предприятия и осваивать большое количество новой продукции. Михаил Хейфиц подчеркивает, что завод — всего лишь сборочная площадка, а
Чтобы модернизировать ОПК, нужно разрешить беспошлинный ввоз любого современного оборудования
отрасль — это прежде всего кооперация и проектирование.
Тем временем правительство одобрило переход на двухуровневую систему образования. Евгении Каблов, гендиректор Всероссийского института авиационных материалов, считает, что это гибельный путь: «Для ОПК надо сохранить советскую одноуровневую систему обучения — пять лет».
Еще пример. По мнению Николая Первушина, ОПК должен иметь хотя бы среднесрочную перспективу, формализованную в
виде трех-, четырехлетних госконтрактов. Для этого нужно изменить статью 72 Бюджетного кодекса, которая разрешает заключать долгосрочные контракты лишь на продукцию с циклом производства более года. Но, как оказалось, в подготовленной поправке этот срок планируется не уменьшить, а увеличить. «В этом случае,—утверждает Николай Первушин, — долгосрочные обязательства по поставкам вооружения и военной техники останутся благими пожеланиями». Тем более можно забыть о предложении Гиви Джанджгавы: заключать госконтракты даже не на три-пять лет, а сразу на весь производственный цикл, что позволит оптимизировать процесс.
В дезорганизацию оборонки вносит свою лепту и пресловутая коррупция. Деньги, выделенные на гособоронзаказ, месяцами прокручиваются в дружественных банках и доходят до предприятия в конце финансового года, когда оно уже по уши в долгах.
Самая парадоксальная особенность национальной реформы ОПК заключается в том, что законодательство не позволяет уже созданным холдингам принимать инвестиции, включая бюджетные средства, потому что при этом, как отметил Юрий Борисов, размываются пакеты акций. Это результат объединения в рамках одной интегрированной структуры предприятий разных форм собственности. В интегрированных компаниях государству принадлежит 100% акций головной структуры. Процент акционерного капитала дочерних предприятий, закрепленный в собственности головной компании, зафиксирован президентским указом и не может меняться. Но дочерние предприятия являются акционерными обществами и по закону при бюджетном кре-
Роспром считает первоочередными следующие поправки в законы и кодексы:
* «О приватизации», «Об акционерных обществах», «О финансово-промышленных группах»—чтобы создать условия для полноценного функционирования интегрированных структур, наделить головные компании полномочиями, необходимыми для выполнения гособоронзаказа;
* «О государственном оборонном заказе» — чтобы определить принципы формирования, размещения, финансирования, исполнения государственного оборонного заказа в условиях реструктуризации ОПК;
* «О мобилизационной подготовке и мобилизации» — чтобы ввести правовое понятие «имущество мобилизационного назначения»;
* Бюджетный кодекс — чтобы заключать долгосрочные контракты на продукцию ОПК с циклом производства менее одного года;
* «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» — для совершенствования процедуры банкротства стратегических предприятий;
* «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ оказание услуг для государственных и муниципальных нужд» — чтобы без конкурса привлекать единственного исполнителя для выполнения гособоронзаказа;
* Таможенный кодекс, Закон об НДС — чтобы ввести нулевые ставки НДС и таможенных пошлин на ввоз технологического оборудования для ОПК, не производимого в России.
Для спасения оборонки создаются мощные холдинги, но отсутствие нужных законов мешает им работать
дитовании должны проводить дополнительную эмиссию и передавать акции в собственность государства, что противоречит президентскому указу.
Из-за того, что органы управления действуют столь разнонаправленно и не всегда в интересах государства, и получается бесконечный бег на месте. Неудивительно в этих условиях, что даже там, где сами предприятия хотят объединяться, они зачастую не могут этого сделать. По словам Василия Борисова, гендиректора концерна «Созвездие», созданного на базе Воронежского НИИ связи, холдинг получился разбалансированным, так как в него не вошло девять профильных заводов. Они готовы интегрироваться, но это означает заново проходить все этапы оформления, что невероятно сложно и долго. «Концерн создавался 2,5 года, — говорит Василий Борисов, — второй раз мы такой путь не пройдем». Он считает, что механизм вхождения в эти структуры должен быть максимально упрощен.
И все же, несмотря на трудности, надеется Василий Борисов, оборонка может вписаться в рынок, если будет социальное партнерство между государством, бизнесом и производителем: «Надо создать условия, при которых потребителям на внутреннем рынке будет выгодно покупать продукцию наших холдингов—без лишних налогов и таможенных накруток». Но пока наша фискальная система чрезвычайно далека от этого идеала.
Налоги без начала и конца
Михаил Хейфиц демонстрирует абсурдность налогообложения предприятий ОПК на примере судостроительной отрасли: каждый завод платит 26 налогов — федеральных, ре-
гиональных и муниципальных. Многие из них крайне высоки, скажем, налог на землю, являющийся непосильным бременем для судостроителей. «Амурский судостроительный завод за 150 га земли платит 80 млн. руб. в год, — приводит пример Михаил Хейфиц, — если снизить налог, эти средства можно будет использовать для переоснащения основных фондов, бюджет от этого не пострадает, потому что мы эти деньги опосредованно вернем — увеличением объема производства, трудовой занятостью и т.д.».
По-прежнему необъяснимой остается и таможенная политика, прямо препятствующая техническому перевооружению отечественных предприятий. Производители много лет доказывают необходимость нулевой ставки НДС при ввозе технологического оборудования. Тот же Амурский завод, получивший заказ на строительство восьми танкеров для Германии, должен для его выполнения купить западное оборудование ценой $500 тыс. «Добавьте 18% НДС и 22% таможенной пошлины, — говорит Михаил Хейфиц, — разумеется, эти расходы
Без систем подавления СВЧ-оружия российская ПВО становится бесполезной
войдут в цену заказа, и мы тем самым снова станем неконкурентоспособными». По мнению Максима Петрова, начальника юридического отдела Объединенной авиастроительной компании, для развития авиастроения также необходимо освобождение от таможенных пошлин и НДС оборудования, не имеющего аналогов в России. Правда, правительство сделало это в отношении ряда станков и агрегатов, но это капля в море — современная зарубежная техника для большинства отечественных предприятий остается недоступной. Сергей Чуклинов предлагает, раз уж страна решила модернизировать свою эконо-
мику, разрешить ввоз без НДС и таможенных пошлин любого оборудования, а не только не имеющего аналогов в России: «Давайте признаем правду — у нас сегодня не производится оборудование того технологического передела, который требуется для обновления основных фондов».
К сожалению, ни законодательная, ни исполнительная власть производителей не слышит. «Мы по 20 лет обсуждаем одни и те же вопросы, — подводит печальный итог Гиви Джанджгава. — За это время изменился рынок, изменился мир. Нужен уже другой образ интеграции, а мы все строим по-старому». Он считает, что перевооружаться оборонная промышленность должна не только технологически, но и ментально, поскольку наступила постиндустриальная эпоха, имеющая свои закономерности развития и предъявляющая иные требования. Главное из них
— не просто вкладывать в промышленность деньги, а привлекать научные кадры для непрерывного обновления существующих и создания новых—инновационных—видов производства.
законодательство
