CC BY
51
3. Therbak, A.M. Ocherki po sravniteljnoyj morfologii tyurkskikh yazihkov.- L., 1987.
4. Sevortyan, Eh.V. Ehtimologicheskiyj slovarj tyurkskikh yazihkov. - M., 1978.
5. Kayjdarov, A.T. Struktura odnoslozhnihkh korneyj i osnov v kazakhskom yazihke. - Alma-Ata, 1986.
6. Sumachakova, M.V. Nazvaniya rasteniyj v chalkanskom yazihke // Yazihki korennihkh narodov Sibiri. Chalkanskiyj sbornik. - Novosibirsk,
2005. - Vihp. 17; Chispiyakova, F.G. K voprosu izucheniya fitonimov v shorskom yazihke // Istoriko-kuljturnoe vzaimodeyjstvie narodov Sibiri;
materialih mezhd. nauchn. konf., posvyath. 80-letiyu so dnya rozhd. prof. A. I. Chudoyakova. - Novokuzneck, 2008.
Статья поступила в редакцию 25.09.13
УДК 003. 007+800
Smolina A. SERMON-WORD IN MODERN RUSSIAN ORTHODOX TELECOMMUNICATION (BASED ON THE MATERIAL FOR THE PROGRAMME «CHURCH CALENDAR» WITH EVGENIY POPICHENKO). The article is about the sermon called «a word». It covers its content, composition and language peculiarities. It also defines the particular features of the sermon-word.
Key words: sermon, word, ideas of the church year, lives, orthodox, standards and values, composition, expressive means of the language.
А.Н. Смолина, доц. каф. русского языка и речевой коммуникации СФУ, г. Красноярск,
E-mail: [email protected]
ПРОПОВЕДЬ-СЛОВО В СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ТЕЛЕКОММУНИКАЦИИ (НА МАТЕРИАЛЕ ПЕРЕДАЧИ «ЦЕРКОВНЫЙ КАЛЕНДАРЬ» С О. ЕВГЕНИЕМ ПОПИЧЕНКО)
В статье характеризуется один из видов проповеди, получивший название слова; рассматриваются его основные содержательные, композиционные и языковые особенности; выявляются отличительные черты проповеди-слова.
Ключевые слова: проповедь, слово, идеи церковного года, жития, христианство, нормативно-ценностная составляющая, композиция, выразительные средства языка.
Проповедь - центральный жанр церковно-религиозного стиля - активно исследуется в современной российской филологии. Изучению православной проповеди посвящены работы исследователей, работающих в различных направлениях: стилистики, риторики, этнолингвистики, социолингвистики, исторической лингвистики. На наш взгляд, целесообразно начинать рассмотрение проповеди с определений представителей Церкви. Архиепископ Аверкий (Таушев) в «Руководстве по Гомилетике» отмечал, что понятие проповеди включает в себя две стороны: «сторона ораторская - как речь к народу, проповедь является видом ораторских произведений и естественно подпадает законам, обязательным для всякого ораторского произведения; сторона церковно-религиозная - тут проповедь, как возвещение евангельского учения о нашем спасении, является выполнением религиозного служения, возложенного Самим Господом Иисусом Христом на апостолов и их преемников - пастырей» [1]. Таким образом, архиепископ Аверкий содержательную сторону связывает с Евангелием: «наша нынешняя проповедь - это есть не что иное, как продолжение дела Христова - раскрытие Его евангельского учения» [1]. Речевое оформление проповеди архиепископ считает необходимым рассматривать с позиций ораторского искусства. Именно речевая составляющая (естественно, с опорой на содержание) в последние двадцать лет становится объектом внимания исследователей. Длительное нахождение проповеди на далекой периферии научных исследований, связанное с общественно-политическими причинами, обусловило всплеск научного интереса и появление большого количества работ, в которых исследуются композиционные, фонетические, лексические, синтаксические, коммуникативные и иные особенности проповеди. Одной из первых работ, в которых говорилось о проповеди и ее значении в культуре, стала книга Н.Б. Мечковской «Язык и религия», изданная в 1998 году. Н.Б. Мечковская относит проповедь к фундаментальным, первичным жанрам религиозной коммуникации. При этом автор отмечает: «Если Слово Бога, услышанное пророком, - это мистический «первотолчок» в зарождении религии, то проповедь, в которой пророк (наставник) доносит Божье Слово людям, -это «второй толчок», и при этом не мистический, а вполне наблюдаемый. Религия как межличностный коммуникативный процесс начинается именно с проповеди учения людям» [2, с. 205]. Значимыми для определения понятия «проповедь» являются
также мысли Н.Б. Мечковской о том, что «цель проповеди состоит в донесении смысла слова Бога до сознания людей» [2, с. 205]. Важно, что в лингвистических исследованиях, затрагивающих тему проповеди, мы находим понимание ее сути, основанное на мнении представителей Церкви и богословов. В большинстве работ, так или иначе, говорится о том, что проповедь призвана доносить до людей учение Иисуса Христа, наставлять на путь добродетели, учить истинно христианской жизни. Так, В.В. Ушаков указывает, что проповедь «ставит своей целью духовно-нравственное воспитание прихожан, реализацию христианских максим в повседневной жизни паствы» [3, с. 153]. В лингвистических работах при описании проповеди как жанра церковно-религиозного стиля важными параметрами становятся автор, адресат, коммуникативная цель, композиция, содержательная составляющая, языковое воплощение. Особо значимым отличием проповеди от других жанров является адресат. Специфика адресата рассматривается в работах О.А. Прохватило-вой [4], В.В. Ушакова [3] и других исследователей. Так, например, В.В. Ушаков со ссылкой на зарубежных исследователей Дж. Браги и Дж. Минза отмечает, что при произнесении проповеди «традиционные адресант (проповедник) и адресат (прихожане) подразумевают участие третьего «скрытого коммуниканта» - Бога, который выступает одновременно и как «скрытый нададресант», и как «скрытый нададресат» [3, с. 154]. Далее автор указывает, что ««нададресатность» проповеди выступает в особом качестве связующего звена между Богом и человеком, доносящим Слово Божие до людей», что «нададресация» находит свое воплощение в обращении к Богу в молитве, часто предваряющей и завершающей проповедь» [3, с. 154]. Мы не будем подробно останавливаться на других отличительных чертах проповеди как жанра церковно-религиозного стиля. Отметим ряд исследований, в которых эти вопросы рассматриваются. Это диссертационные исследования О.А. Прохватиловой «Речевая организация звучащей православной проповеди и молитвы» [4], В.А. Бурцева «Дискурс русской православной проповеди: способы производства высказываний» [5], К.А. Кузьминой «Структурные и языковые особенности проповеди как речевого жанра» [6], И.А. Крыловой «Современная православная проповедь в функционально-стилистическом аспекте» [7]. Также скажем о статьях О.А. Прохватиловой «Выразительные средства современной православной проповеди» [8, с. 7-13], И.Н. Щукиной
«К вопросу об отражении в языке проповедей особенностей русского национального характера» [9, с. 59-62], А. Климчуковой «Православная проповедь в аспекте современной лингвистики» [10, с. 13-15]. Что касается классификаций проповеди, то сейчас на различных основаниях их существует немало. Мы обратимся к классификациям, в которых присутствует интересующая нас проповедь в форме слова. В работе архиепископа Аверкия (Таушева) виды проповеди выделяются «в зависимости от использованного для ее содержания материала» [1]. Этих видов четыре: «1) Омилия, или изъяснительная беседа, которая ставит своей задачей изъяснение Священного Писания. 2) Слово, которое берет свое содержание из идеи церковного года. 3) Катехизическое поучение, которое излагает элементарные уроки веры, нравоучения и богослужения. 4) Проповедь, называемая публицистической, которая отвечает на вопросы современности и исходной точкой для себя имеет современные воззрения, модные веяния и болезни века» [1]. Феодосий (Биль-ченко), епископ Полоцкий и Глубокский, к исторически сложившимся формам церковной проповеди относит беседу (гомилию), поучение, слово и речь. Слово епископ Феодосий (Бильченко) называет самой совершенной формой церковной проповеди, «в которой какая-либо тема исследуется и раскрывается с наибольшей полнотой и последовательностью» [11]. Далее автор указывает, что ее отличительными признаками являются «внутреннее единство содержания, строгая логичность в развитии мыслей, художественность речи», а «тематика слов обычно посвящается предметам религиозно-нравственного содержания, извлекаемым из Священного Писания, богослужебных текстов, церковного учения или идеи церковного праздника». К достоинствам слова автор относит полноту раскрытия темы и внутреннее единство содержания», которое «достигается органической связью всех составных частей слова - вступления, изложения, нравственного приложения и заключения, - проникнутых одной главной мыслью» [11]. Также слово присутствует в классификации протоиерея Н.А. Фаворова, православного богослова и публициста, который помимо слова также выделяет беседу, катехизическое поучение и краткое поучение [12]. Слово (черпающее содержание из идеи церковного года) также отмечаем в классификации В.Ф. Певницкого, который выделяет также изъяснительную беседу (омилию), катехизическое поучение и публицистическую проповедь [13]. Здесь отметим, что архиепископ Авер-кий (Таушев) в предисловии к книге «Руководство по Гомилетике» указывал на то, что в основу своего сочинения положил «прекрасный труд выдающегося профессора Киевской Духовной Академии и глубоко верующего православного христианина В.Ф. Певницкого» [1]. Из лингвистических работ, в которых рассматривается проповедь в форме слова, мы назовем статью
В.В. Куклева «Проповедь в гомилетике и лингвистике» [14, с. 302-307]. В данной статье автор представляет обзор работ, отражающих результаты исследований проповеди с позиций гомилетики и лингвистики, рассматривает существующие классификации проповеди, более подробно останавливаясь на специфике слова. Характеризуя степень исследованности проблем функционирования проповеди-слова с позиций лингвистики, отметим, что сегодня не существует ни монографий, ни диссертационных исследований по проблеме, ни статей, в которых бы глубоко и всесторонне освещались вопросы, связанные со спецификой данного жанра. Между тем, проповедь-слово - весьма востребованный жанр современной православной коммуникации. Сказанным выше и определяется актуальность предпринимаемого нами исследования.
В данной работе словом мы будем именовать проповедь, которая «берет свое содержание из идеи церковного года» [1; 13]. К этой форме проповеди достаточно часто обращаются современные российские православные священники. Представлена она и в телекоммуникации. На православном канале «Союз» протоиерей Евгений Попиченко ведет передачу «Церковный календарь», основой которой всегда является событие, вспоминаемое Церковью в день выхода передачи. Следуя канону проповеди-слова, о. Евгений опирается на идею церковного года, говорит о праздничных днях, о святых, чья память совершается Церковью в этот день церковного года, значимых исторических событиях, вспоминаемых Церковью. События из жизни Иисуса Христа, Богородицы, апостолов, житий святых -отправная точка рассуждений о. Евгения. Автор последовательно исследует и раскрывает избранную им тему, обращаясь к событиям прошлого, которые дают урок христианину. Тема слов
о. Евгения «посвящается предметам религиозно-нравственного содержания» [11], извлекается из идеи церковного праздника, дня памяти святого, его жития и всегда связывается с современной жизнью человека, проблемами российского общества в наши дни. В рассуждении автор ставит перед адресатом проблемы, указывает пути их решения. Как проповедник о. Евгений стремится раскрыть и донести до слушателей истины христианской веры, побудить к переосмыслению собственной жизни, соотнести свою жизнь с идеалами христианской жизни, наставить паству на путь добродетели, помогает сделать правильный выбор. В этом автору помогает композиция проповеди-слова, которая соответствует расположению частей, указанному епископом Феодосием (Бильченко): вступление, изложение, нравственное приложение, заключение. Во вступлении (начало передачи) звучит этикетная формула приветствия, называется церковный праздник, затем говорится о христианах, совершающих именины в честь святых в этот день (здесь называются святые, чья память совершается Церковью), далее звучит благопожелание, адресованное именинникам. В следующей части - изложении -автор рассказывает о событии, вспоминаемом Церковью в этот день церковного календаря, обычно о событии повествуется по житию святого. Далее следует толкование события - нравственное приложение. Здесь автор связывает события из жизни Иисуса Христа, Богородицы, апостолов или святых с современными событиями, показывая современному человеку, к чему он должен стремиться, от чего отвращаться, подводит слушателя к нравственному выводу. Жизнь тех, о ком говорилось в изложении, - нравственный пример и ориентир. Заключение содержит наставление, которое следует из сказанного священником ранее: «Береги честь смолоду, береги свою совесть, заботься о ней. Это самое главное сокровище, которое указывает путь в Царствие Небесное» (31 июля 2010 г.). Также в заключении может звучать и призыв: «Будем преодолевать ступенечка за ступенечкой, дорогие мои, призывая в молитвах святого первомученика Стефана, молясь за отца Иоанна Крестьянкина, которые научились в жизни любить врагов своих, но и по молитвенному с ними общению и нам испросят у Бога благодатную помощь. Спаси всех, Господи» (15 августа 2011 г.). В заключении передачи звучат благопожелания телезрителям. Здесь следует сказать, что благопожелания композиционно обрамляют проповедь-слово о. Евгения: в начале звучат благопожелания именинникам, в финале - всем телезрителям. Приведем пример благопожелания во вступлении: «Здравствуйте, дорогие мои друзья! Сегодня 19 сентября и свои именины в этот день совершают христиане, нареченные в честь святых Михаила, Макария, Димитрия, Константина, Иоанна, Всеволода, Архипа, Кирилла, Давида. Мир и благословение Бо-жие да пребывает с вами, дорогие именинники! Радости вам и мира о духе святом!» (19 сентября 2013 г.). Наиболее частотные этикетные формулы благопожелания, звучащие во вступлении таковы: «Мир и благословение Божие да пребывает с вами, дорогие именинники. Радости вам и мира о духе святом»; «Мир и благословение Божие да пребывает с вами, дорогие именинники, светлой вам радости, ангельского дня, помощи Божией во всех ваших добрых делах и благих начинаниях». Используется и формула с частицей пусть, выражающей долженствование: «Пусть милостивый Господь за молитвы небесных покровителей укрепит веру, дарует нелицемерную любовь. Мир и благословение на все ваши добрые дела и благие начинания». В прощальных благопожеланиях частотны такие устойчивые речевые обороты: «С праздником! И храни вас Господь!», «Помогай нам всем Господь!», «Спаси всех Господи!». Выражение «Помогай нам всем Господь!» может распространяться: «Помогай нам с вами Господь обрести смирение через упражнение в послушании» (10 сентября 2013 г.). Значимо отметить то, что в православных благопожеланиях присутствует призывание помощи Бога или испрошение Божьего благословения на совершение желаемых благ. Это очень важно, прежде всего, потому, что одной из составляющих христианского мировоззрения является вера в то, что без воли Бога ничто не может совершиться. Епископ Феодосий (Бильченко) указывал на то, что «достоинствами слова являются полнота раскрытия темы и внутреннее единство содержания». Это в полной мере относится к проповедям Евгения Попиченко, тексты которого от начала до конца внутренне связаны одной темой, раскрываемой автором через обращение к прошлому и настоящему. Завершая разговор
о структуре, скажем, что каждая проповедь-слово о. Евгения включает в себя приветствие, благопожелание именинникам, рассказ о событии из жизни Церкви, толкование этого события, приложение события к современной жизни, наставление (поучение), благопожелание телезрителям.
Начиная разговор о языковых особенностях проповеди-слова Евгения Попиченко, снова обратимся к труду епископа Феодосия (Бильченко), который отмечал, что язык слова должен быть богатым и содержательным [11]. В проповедях о. Евгения представлены языковые средства выразительности всех языковых уровней. Весьма значимы в эстетическом и коммуникативном аспектах лексические средства. Остановимся подробнее на более частотных из них. Использование церковно-религиозной лексики - одна из основных отличительных особенностей текстов церковно-религиозного стиля в целом. Присуща она и проповеди-слову. Однако здесь следует сказать, что церковно-религиозная лексика используется в проповеди-слове не только для обозначения тех или иных объектов и явлений, она часто становится средством создания образности и возвышенной тональности. Обратимся к примеру: «Житие преподобного Сергия, оно многогранно <...> И даже порой не знаешь, что можно поставить во главу угла в его совершенной личности: или его молитвенность, или смирение, или послушание, или воздержание» (8 октября 2011 г.). Использование лексики с архаической возвышенной, поэтической и торжественной окраской также зачастую создает образность и придает тексту возвышенное звучание: «Дай нам Бог всем быть зрячими и в первую очередь зрячими внутренними очами, очами сердца, очами веры. Спаси всех Господи» (13 сентября 2011 г.). Разговорную лексику о. Евгений использует в аргументативной функции, а также для усиления общей изобразительности и выражения оценки: «Ну, пока нас по шерстке гладят, вроде бы добренькие, тихие, мирные, готовы на взаимность. Но Господь это не одобрил, что характерно. Он говорит: «Если любите любящих вас, какая вам за то благодарность. То делают и язычники, и грешники любящих их любят. Ну, не только грешники, даже животные. Кошечку гладишь, она мурлыкает. Попробуй против шерстки, ну, покажет коготки» (15 августа 2011 г.). Обогащает язык проповеди о. Евгения использование эмоционально-экспрессивно окрашенной лексики с положительной и отрицательной коннотацией. В основном такая лексика служит средством выражения авторской оценки и усиления изобразительности и выразительности. Обратимся к примерам: «Он готов совершить какую-нибудь гадость, лишь бы удовлетворить страсть гнева, лишь бы наказать, лишь бы доказать, что он гораздо круче тебя <...>» (30 августа 2010 г.); «<...> задача, которая стоит перед педагогами, перед родителями, чтобы открыть прекрасный мир нового» (1 сентября 2010 г.). Из лексических средств необходимо также отметить фразеологизмы, основные функции которых - создание образности, усиление общей выразительности и доказательности суждений: «А для Бога важно, чтобы человек пришел в себя, чтобы человек, сняв с себя эту мишуру, вернее, пелену с глаз, вгляделся внутрь и увидел свое настоящее состояние» (27 февраля 2013 г.). Следует сказать и о коммуникативной функции фразеологизмов, поскольку в абсолютном большинстве случаев они известны слушателю, что сближает автора и адресата, способствует установлению и поддержанию контакта: «Нахождение в обществе, оно всегда дает эту удивительную возможность видеть себя со стороны, потому что люди, они же часто говорят, что видят, что думают. И даже если нам это не нравится, нужно попытаться взглянуть на себя их глазами, потому что мы же обычно в розовые очки на себя смотрим, а это прелесть, это ложь. И нужно учиться смотреть на себя с другой точки зрения» (28 марта 2013 г.). Говоря о тропе-ической составляющей проповеди-слова о. Евгения, важно сказать о метафоричности его языка. Метафора - один из ведущих тропов, участвующий в создании образности, усилении экспрессии текста: «Удивительный плод христианской жизни, совокупность совершенств - любовь, любовь, которая превосходит все человеческое разумение» (15 августа 2011 г.). Часто о. Евгений прибегает к метафоре, когда начинает повествование о святом, создавая его образ: «Сегодня Святая Церковь совершает память одного из величайших подвижников благочестия, одного из великих святых, которые когда-либо просияли на Земле своим подвигом, память преподобного Антония Великого» (30 января 2013 г.). Важно сказать о том, что
метафора часто не только создает изобразительность, но также используется в аргументативной функции: «И так важно научиться быть внимательными к жизни, и детей научить внимательному отношению. Потому что тот мир и то общество, в котором мы живем, оно не предполагает осознанности, осмысленности жизни. Оно, напротив, воспитывает людей, настроенных на потребление и исполнение потребляемой информации бездумно. Ну, просто в рот положили, за тебя пережевали. Ты должен только усвоить, ну и потом в положенное время воспроизвести те штампы, те стереотипы, которыми тебя набили» (1 сентября 2013 г). С целью создания образности и усиления убедительности речи используется и такой троп, как эпитет: «А до покаяния, как до Иерусалима пешком... Или вот: разбойник же покаялся, вот Таисия покаялась. А я тоже в последний день, в последний час, в последний год... И так это утешительно, что можно сейчас грешить потихонечку или не очень потихонечку, а там, где-то потом, в далекой-далекой перспективе раз... и стану другим человеком. Страшное, бесовское заблуждение» (23 мая 2013). Присуща текстам Евгения Попиченко и аллегоричность: «Когда уходит почва из-под ног, человек ищет опору. И если правильно ищет, то опирается на Бога» (28 мая 2013). Иносказательные образы, основанные на сходстве явлений жизни, помогают автору лучше доносить до слушателя важные мысли; основные функции аллегорий - дидактическая, изобразительная, коммуникативная. Из тропеических средств отметим и антифра-зис. Использование слов и выражений в прямо противоположном значении обычно используется автором для выражения оценки, подчеркивания высказываемых мыслей, придания им иллюстративности: «Все горазды рассуждать, как управлять страной, как принимать законы, как заниматься жилищным хозяйством. Ну, все же огромные специалисты в этом, все же знают. Даже кухарка у нас знает, как управлять государством» (27 января 2013 г.). В этом примере стилистический эффект также создается за счет неточной цитаты («Каждая кухарка должна уметь управлять государством») из статьи В.И. Ленина «Удержат ли большевики государственную власть?» (1917 г.), ставшей крылатой фразой и в настоящее время использующейся для выражения ироничного отношения.
Характеризуя фигуративные средства, отметим использование повтора, перечисления, градации, полисиндетона и вопросно-ответного хода. Наиболее частотное средство - повтор. С помощью повторов автор выделяет значимые компоненты речи: «Нет опыта жизни духовной, нет опыта молитвы, искреннего глубокого покаяния, нет опыта общения, встречи с Богом» (31 декабря 2012 г.); «А гнев... Ну что гнев? Его нужно терпеть, терпеть жизненные обстоятельства, терпеть начальника, который, ну, как нам кажется, несправедливо придирается» (28 марта 2013 г.). Основные функции повтора в проповедях Е. Попиченко - аргументативная, коммуникативная, дидактическая, изобразительная, выразительная. Перечисление усиливает образность, ритмически организует текст, усиливает убедительность доказываемых суждений: «Душа ведь она очень неустойчивая. Мы постоянно пребываем в унынии, в беспокойстве, в смущении, в незнании, как поступить в той или иной ситуации» (30 января 2013 г.). В этих же функциях используется градация: «В жизни преподобных всегда описывается поэтапный процесс восхождения, постепенно, шаг за шагом, как от малого к великому, как из простого христианина, такого же, как мы с вами, выкристаллизовывался святой угодник Божий, через годы, через десятилетия труда, молитвы, покаяния (28 мая 2013). Призывая слушателя у со-размышлению, о. Евгений прибегает к вопросно-ответному ходу: «Почему так много внимания преподобный уделял послушанию? Потому что послушание, оно, как определенное упражнение, воспитывает в душе некое свойство, свойство, подобное Богу. Господь смиренный, он был послушлив Отцу даже до смерти, смерти крестной. И только смиренным подает благодать. Послушание рождает смирение» (28 мая 2013 г.). Средством выделения значимых компонентов мысли и ритмической организации текста становится полисиндетон: «Я дерзну предположить, что такие понятия о духовной жизни, о крещении, об исполнении Заповедей Божиих присутствуют в сознании абсолютного большинства тех граждан, которые когда-то по недоразумению, или по традиции, или по каким-то магическим соображениям, или соображениям безопасности, ну, что Ангел-хранитель будет, Бог будет помогать, Бог будет защищать, приняли таинство Крещения» (25 мая 2013 г.).
Отдельно скажем о таком приеме, как сравнение. Основные его функции - изобразительная, выразительная, дидактическая, коммуникативная. Сравнения о. Евгения всегда яркие, запоминающиеся и весьма эффективные с точки зрения донесения до слушателей важных мыслей: «Пристыженный Аввакум, как старый солдат, пошел на пост» (31 декабря 2012 г.). Важную аргументативную роль играют и отрицательные сравнения, в которых предметы или явления сопоставляются через отрицание тождества: «Каждый христианин в момент крещения нарекается воином, воином Христа, Бога нашего. Воин -это не желе на батарее, воин это дисциплина, это порядок, это мужество, решимость, самоотверженность <...>» (27 марта 2013 г.).
Значимая языковая черта проповеди-слова Евгения Попи-ченко - интертекстуальность. В одной из своих статей («Интертекстуальность как стилевая черта церковно-религиозных текстов») мы указывали на то, что реализации интертекстуальности «являются стилеобразующим фактором церковно-религиозного стиля» [15, с. 269]. Основные приемы интертекстуальности - реминисценция и цитирование - в речах о. Евгения становятся ведущими при аргументировании, однако обращение к различным «чужим» текстам мы находим во всех частях проповеди. В толковании события, доказательстве своих мыслей, наставлении, благопожелании автор обращается к Евангелию, Ветхому Завету, текстам молитв, трудам апостолов, богословов, проповедников. Встречаем мы и прецедентные тексты, характерные для русской классической и современной культуры, например, строчки из кинофильмов, песен, стихов. Главные их функции - информирование, убеждение, воспитание, создание образности. Наиболее частотна для речей о. Евгения реминисценция - «риторический прием, состоящий во включении в речь (текст) хорошо узнаваемого фрагмента чужого (прецедентного) текста, иногда несколько трансформированного, без упоминания его названия и автора для усиления экспрессивности выражаемой мысли или создания какого-либо другого стилистического эффекта» [17, с. 552]. Объясняя, предупреждая, наставляя о. Евгений часто обращается к Евангелию как главному для христиан тексту: ««За каждое слово, которое рекут человецы, каждое праздное слово, дадут они ответ в день суда», -говорит Господь. От слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься. Каждому из нас придется отвечать за свои слова» (27 января 2013 г.). Это реминисценция из Евангелия от Матфея «Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф. 12: 36, 37). Говоря о главных для христианина ценностях, объясняя значимые явления христианской жизни, автор обращается и к трудам апостолов: «Елицы во Христа креститеся, в смерть его крестились. Погреблись ему крещением в смерть. Чтобы с ним и воскреснуть. Потому умираем для ветхого и воскресаем для нового» (31 декабря 2012 г.). Реминисценция из «Послания к Галатам» (3: 27) апостола Павла, ставшая также песнопением, раскрывает суть таинства Крещения. Апостол Павел освящение человека, получаемое чрез крещение, называет облечением во Христа: «Елицы бо во Христа крестите-ся, во Христа облекостеся» (все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись). Встречаем в проповедях Евгения Попи-ченко и точные цитаты. Так, например, автор обращается к стихотворению А.С. Пушкина «Сапожник» (эпиграмма на Н.И. Надеждина), убеждая слушателей в том, что, принимая решение следовать данному кем-то совету или нет, важно подумать о том,
Библиографический список
кто дает этот совет. Обратимся к этому примеру: «Когда возникает какая-то ситуация, человек делится своим опытом, очень часто кривым, ну а потом из этого безобразия что-нибудь вырастает абсолютно отвратительное. Хочу вам прочитать, что думает по этому поводу Александр Сергеевич Пушкин: «Картину раз высматривал сапожник / И в обуви ошибку указал; / Взяв тотчас кисть, исправился художник. / Вот, подбочась, сапожник продолжал: /«Мне кажется, лицо немного криво... / А эта грудь не слишком ли нага?».... / Тут Апеллес прервал нетерпеливо; / «Суди, дружок, не свыше сапога!» / Есть у меня приятель на примете: / Не ведаю, в каком бы он предмете / Был знатоком, хоть строг он на словах, / Но черт его несет судить о свете: / Попробуй он судить о сапогах!»» (27 января 2013 г). Говоря о приемах интертексуальности очень важно, на наш взгляд, сказать о том, что они играют важную коммуникативную роль, устанавливая контакт, сближая проповедника и слушателя. Реминисценция в этом смысле даже более значима. Поскольку автор текста не называется, источник не указывается, проповедник рассчитывает на узнавание, на «опознание» текста. Если это происходит, то автор и слушатель в большей степени чувствуют свою общность, нахождение в одном духовном и культурном пространстве. В этой связи хочется вспомнить такой пример: «По правилам духовной жизни, если тело наше истончается, если чрево связывается воздержанием, то сквозь нашу телесную оболочку должны проявляться, обличаться те безобразия, которые живут в глубине нашей души, где-то очень далеко, глубоко» (28 марта 2013 г.). Здесь мы видим реминисценцию из художественного фильма «Служебный роман» режиссера Э. Рязанова - Мы вас любим в глубине души... Где-то очень глубоко. В момент произнесения этих слов о. Евгений улыбался. Создалось впечатление, что в это время он подумал: узнают ли, или был уверен, что кто-то, конечно, узнает.
Завершая разговор о выразительных средствах языка, скажем о том, что их более активное использование мы отмечаем в толковании событий, связанных с жизнью Церкви, приложении события к современной жизни, наставлении (поучении). Это обусловлено, прежде всего, тем, что автор в данных частях стремится свою речь сделать более убедительной и в этом стремлении прибегает к ярким образам, средствам, воздействующим на мысли и чувства слушателя.
В подведении итогов важно еще раз остановится на основных отличительных чертах проповеди-слова, функционирующей в православной телекоммуникации. Содержательное отличие наблюдается, прежде всего, в том, что автор основывается в своих речах на событиях Церковного года. Композиционное отличие наблюдается в наличии следующих частей - приветствие, называние праздника, который совершается в этот день Церковного года, перечисление имен христиан, нареченных в честь святых, чья память совершается в этот день, благопо-желание именинникам, рассказ о событии из жизни Церкви, толкование этого события, приложение события к современной жизни, наставление (поучение), благопожелание телезрителям. Язык проповеди-слова образный, богатый средствами выразительности, что весьма отличает его от других видов проповеди, например, омилии. Отличительные языковые черты проповеди-слова - метафоричность, аллегоричность, фигуративность, интертекстуальность. Перспективы дальнейшего исследования видятся нам в более подробном описании языка проповеди-слова, а также рассмотрении специфики топики, композиции и аргументации этого жанра.
1. Архиепископ Аверкий (Таушев) Руководство по Гомилетике [Э/р]. - Р/д: http://www.klikovo.ru/db/book/msg/1135
2. Мечковская, Н.Б. Язык и религия: пособ. для студентов гуманитарных вузов. - М., 1998. [Э/р]. - Р/д: http://stavroskrest.ru/sites/default/ files/files/books/mechkovskaia.pdf
3. Ушаков, В.В. Проповедь как разновидность публичного выступления // Вестник МГОУ. - Москва. - 2009. - № 2. - Сер. Лингвистика.
4. Прохватилова, О.А. Речевая организация звучащей православной проповеди и молитвы: дис. ...д-ра. филол. наук. - Волгоград, 2000.
5. Бурцев, В.А. Дискурс русской православной проповеди: способы производства высказываний: дис. .д-ра. филол. наук. - Елец, 2012.
6. Кузьмина, К.А. Структурные и языковые особенности проповеди как речевого жанра: дис. .канд. филол. наук. - СПб., 2006.
7. Крылова, И.А. Современная православная проповедь в функционально-стилистическом аспекте: дис. канд. филол. наук. - СПб., 2005.
8. Прохватилова, О.А. Выразительные средства современной православной проповеди // Вестник Волгоградского гос. ун-та. - Волгоград. - 2011. - № 1(13). - Сер. 2 Языкознание.
9. Щукина, И.Н. К вопросу об отражении в языке проповедей особенностей русского национального характера // Вестник Пермского университета. - Пермь. - 2010. - Вып. 4 (10).
10. Климчукова, А. Православная проповедь в аспекте современной лингвистики // Вестн. Волгоградского гос. ун-та. - Волгоград. - 2005.
- Вып. 4. - Сер. 2 Языкознание.
11. Феодосий (Бильченко), епископ Полоцкий и Глубокский. Гомилетика. Теория церковной проповеди [Э/р]. - Р/д: http://minds.by/academy/ trudy/2/tr2_2.html.
12. Фаворов, Н.А. Руководство к церковному собеседованию, или гомилетика. - Киев; СПб., 1914.
13. Певницкий, В.Ф. Церковное красноречие и его основные законы. - СПб., 1908.
14. Куклев, В.В. Проповедь в гомилетике и лингвистике // Известия ПГПУ им. В.Г. Белинского. - Пенза. - 2012. - № 27.
15. Смолина, А.Н. Интертекстуальность как стилевая черта церковно-религиозных текстов / А.Н. Смолина, О.А. Лубкина // Мир науки, культуры, образования. - 2012. - № 5.
16. Сковородников, А.П. Культура русской речи: учебник для вузов / под ред. проф. Л.К. Граудиной, проф. Е.Н. Ширяева. - М., 1998.
Bibliography
1. Arkhiepiskop Averkiyj (Taushev) Rukovodstvo po Gomiletike [Eh/r]. - R/d: http://www.klikovo.ru/db/book/msg/1135
2. Mechkovskaya, N.B. Yazihk i religiya: posob. dlya studentov gumanitarnihkh vuzov. - M., 1998. [Eh/r]. - R/d: http://stavroskrest.ru/sites/ default/files/files/books/mechkovskaia.pdf
3. Ushakov, V.V. Propovedj kak raznovidnostj publichnogo vihstupleniya // Vestnik MGOU. - Moskva. - 2009. - № 2. - Ser. Lingvistika.
4. Prokhvatilova, O.A. Rechevaya organizaciya zvuchatheyj pravoslavnoyj propovedi i molitvih: dis. ...d-ra. filol. nauk. - Volgograd, 2000.
5. Burcev, V.A. Diskurs russkoyj pravoslavnoyj propovedi: sposobih proizvodstva vihskazihvaniyj: dis. .d-ra. filol. nauk. - Elec, 2012.
6. Kuzjmina, K.A. Strukturnihe i yazihkovihe osobennosti propovedi kak rechevogo zhanra: dis. ...kand. filol. nauk. - SPb., 2006.
7. Krihlova, I.A. Sovremennaya pravoslavnaya propovedj v funkcionaljno-stilisticheskom aspekte: dis. kand. filol. nauk. - SPb., 2005.
8. Prokhvatilova, O.A. Vihraziteljnihe sredstva sovremennoyj pravoslavnoyj propovedi // Vestnik Volgogradskogo gos. un-ta. - Volgograd. -2011. - № 1(13). - Ser. 2 Yazihkoznanie.
9. Thukina, I.N. K voprosu ob otrazhenii v yazihke propovedeyj osobennosteyj russkogo nacionaljnogo kharaktera // Vestnik Permskogo universiteta.
- Permj. - 2010. - Vihp. 4 (10).
10. Klimchukova, A. Pravoslavnaya propovedj v aspekte sovremennoyj lingvistiki // Vestn. Volgogradskogo gos. un-ta. - Volgograd. - 2005. -Vihp. 4. - Ser. 2 Yazihkoznanie.
11. Feodosiyj (Biljchenko), episkop Polockiyj i Glubokskiyj. Gomiletika. Teoriya cerkovnoyj propovedi [Eh/r]. - R/d: http://minds.by/academy/ trudy/2/tr2_2.html.
12. Favorov, N.A. Rukovodstvo k cerkovnomu sobesedovaniyu, ili gomiletika. - Kiev; SPb., 1914.
13. Pevnickiyj, V.F. Cerkovnoe krasnorechie i ego osnovnihe zakonih. - SPb., 1908.
14. Kuklev, V.V. Propovedj v gomiletike i lingvistike // Izvestiya PGPU im. V.G. Belinskogo. - Penza. - 2012. - № 27.
15. Smolina, A.N. Intertekstualjnostj kak stilevaya cherta cerkovno-religioznihkh tekstov / A.N. Smolina, O.A. Lubkina // Mir nauki, kuljturih, obrazovaniya. - 2012. - № 5.
16. Skovorodnikov, A.P. Kuljtura russkoyj rechi: uchebnik dlya vuzov / pod red. prof. L.K. Graudinoyj, prof. E.N. Shiryaeva. - M., 1998.
Статья поступила в редакцию 25.09.13
УДК 811.512.154
Sunchugashev R.D., Chebochakova I.M. ABOUT PECULIARITIES OF THE KYZYL DIALECT OF THE KHAKASS LANGUAGE. In the work phonetic, lexical and grammatical peculiarities of the Kyzyl dialect of the Khakass language are described. The Kyzyls are a small numbered group of the Khakass living in Ordzhonikidze and Shirinsky districts of the Republic of Khakassia. Concerning phonetic, lexical and grammatical aspects the Kyzyl dialect has considerable differences from other dialects of the Khakass language and literary standard.
Key words: the Kyzyl dialect, phonetic peculiarities, word-formative dialectism, lexical dialectism, ethnographism, semantic classification, categories of lexis.
Р.Д. Сунчугашев, канд. филол. наук, в.н.с. Хакасского научно-исследовательского института языка, литературы и истории, г. Абакан, E-mail: [email protected]; И.М. Чебочакова, канд. филол. наук, с.н.с. Хакасского научно-исследовательского института языка, литературы и истории, г. Абакан, E-mail: [email protected]
ОБ ОСОБЕННОСТЯХ КЫЗЫЛЬСКОГО ДИАЛЕКТА ХАКАССКОГО ЯЗЫКА*
В работе описаны фонетические, лексические и грамматические особенности кызыльского диалекта хакасского языка. Кызыльцы - малочисленная этническая группа хакасов, проживающая в Орджоникидзевском и Ширинском районах Республики Хакасия. В фонетическом, лексическом, грамматическом отношениях кызыльский диалект имеет значительные отличия от других диалектов хакасского языка и литературной нормы.
Ключевые слова: кызыльский диалект, фонетические особенности, словообразовательный диалектизм, лексический диалектизм, этнографизм, семантическая классификация, разряды лексики.
Целью нашей статьи является освещение фонетических, лексических и грамматических особенностей кызыльского диалекта хакасского языка.
На кызыльском диалекте хакасского языка говорит малочисленная этническая группа хакасов (самоназвание хыжыл к/ж/), проживающая в Ширинском и Орджоникидзевском районах республики Хакасия, в долинах рек Черный и Белый Июс. В настоящее время свободно владеют родным диалектом представители старшего поколения, молодое поколение предпочитает использовать русский язык.
Изучали кызыльский диалект Н.Г. Доможаков, защитивший по нему кандидатскую диссертацию (1948) [1], и Д.Ф. Патачако-ва, опубликовавшая ряд статей по хакасской диалектологии, в которых привлекался материал в том числе и по этому диа-
лекту. Также она разработала и выпустила пособие для учителей хакасского языка [2]. Материалы этого диалекта частично привлекались в сравнительном аспекте в трудах Н.А. Баскакова [3], А.И. Инкижековой-Грекул [4], Г.Ф. Бабушкина [5], М.И. Бор-гоякова [6], Г.В. Кыштымовой [7].
Материал для настоящей статьи был собран во время экспедиции осуществленной сектором языка Хакасского научноисследовательского института языка, литературы и истории в 2013 г. Были опрошены информанты, носители кызыльского диалекта, в селах Устинкино, Подкамень, Кагаево, Сарала, Агас-кыр, Кобяково Орджоникидзевского района, Черное Озеро, Ки-рово, Чебаки, Талкин Ключ, Белый Балахчин и др. Ширинского района. Также привлекался материал из работ Н.Г. Доможакова и Д.Ф. Патачаковой.
