CC BY
57DOI 10.24412/2658-3550-2021-1-3-21 УДК 903.05(510)
ПРОНИКНОВЕНИЕ
СЕЙМИНСКО-ТУРБИНСКОЙ ТРАДИЦИИ В КИТАЙ И РАЗВИТИЕ ТЕХНОЛОГИИ ОЛОВЯННОГО ЛЕГИРОВАНИЯ1
С.А. Григорьев
Металлургия Шанской цивилизации бассейна Хуанхэ отличается развитыми технологиями бронзолитейного производства. Предполагается, что её формирование было стимулировано сейминско-турбинскими импульсами из Южной Сибири через Синьцзян и пров. Ганьсу. Однако большинство изделий, которые приводят в качестве доказательства этого, относятся к позднешанско-му периоду. В предшествующее время в Китае было известно эпизодическое использование олова, но легирование происходило, по-видимому, на стадии плавки руды. Технологии сложного литья и легирования оловом в металл, действительно, были привнесены сейминско-турбинскими племенами к началу третьей фазы Эрлитоу, но распространение этих технологий шло не с запада, а с севера, через пров. Шанси и Ляонин, где найденные наконечники копий наиболее близки сейминским прототипам и с точки зрения морфологии, и с точки зрения использованных лигатур. Свидетельства этого ограничены небольшим набором ножей, кинжалов и втульчатых копий. Большинство прочих типов имеет местное происхождение. При этом данные изделия формируются на сейминско-турбинской основе, но имеют самобытные формы и были изготовлены в Китае. С появлением этих копий совпадает широкое распространение оловянного легирования в бассейне Хуанхэ. В рамках радиоуглеродной хронологии этот процесс относится ко второй половине XVII в. до н.э., а в рамках китайской исторической хронологии — к середине XVI в. до н.э., совпадая с началом Шанской династии. Однако бурное развитие Шанской металлургии было обусловлено не этим импульсом, а местным социально-экономическим развитием. Появление втульчатого копья в Приморье и каменных реплик копий и кинжалов связано не с собственно сейминско-турбинскими бронзами, а с более поздним взаимодействием с Шанской периферией. Ключевые слова: Сейма-Турбино, Китай, Шанская цивилизация, втульчатые копья, оловянные бронзы.
Григорьев Станислав Аркадьевич, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Южноуральского филиала Института истории и археологии УрО РАН, Челябинск, Россия. Grigoriev Stanislav Arkad'evich, PhD, Senior Researcher, South Ural Department of the Institute of History and Archaeology, UB RAS, Chelyabinsk, Russia.
E-mail: stgrig@mail.ru
1 Это исследование стало возможным благодаря поддержке моей работы в Национальной библиотеке Тайваня грантом Центра китайских исследований (Тайбэй, Тайвань). Особую благодарность я хотел бы выразить С.В. Кузьминых (ИА РАН) и С.П. Гру-шину (Алтайский госуниверситет) за обсуждение этих материалов и дружеские советы, а также О.И. Орловой (Центр «Аркаим») за прекрасно подготовленные рисунки.
ВВЕДЕНИЕ
Бронзы сейминско-турбинского (СТ) типа являются одним из наиболее интересных феноменов в бронзовом веке Евразии. Это обусловлено их широким ареалом распространения от Молдавии до Саян (Черных, Кузьминых 1989) и ещё более широким ареалом распространения типов, которые формируются на их основе. Вместе с новыми типами внедряется технология оловянного легирования. В результате эта традиция оказала колоссальное влияние на развитие металлургического производства на огромных пространствах. Её проникновение на запад в рамках стадии Br A2b привело к распространению технологий литья втульчатых копий во всей Европе, где оловянные бронзы были известны и прежде, но их доля в металло-производстве оставалась небольшой. Их резкий взлёт был обусловлен изменившимися социально-экономическими процессами, и не исключено, что продвижение носителей сейминско-турбинской традиции сыграло в этом некоторую роль (Grigoriev 2018; 2018a). Не осталась в стороне от данных процессов и восточная часть Азии. Исследователи допускали проникновение носителей СТ-традиции вплоть до Центрального Таиланда, где появляются оловянные бронзы и соответствующие типы изделий (White, Hamilton 2014: 824—838). Однако в этом случае речь идёт, вероятно, о некорректных датировках комплексов. Более взвешенный подход предполагает проникновение этой традиции в Юго-Восточную Азию из Китая в период Эрлиган (Pigott, Ciarla 2007: 76—84). Но появление СТ-традиции в Китае, безусловно, связано с Южной Сибирью. В данном случае важен даже не сам факт начала изготовления соответствующих типов копий или кинжалов, а распространение традиции сложного литья с использованием оловянных бронз, которая становится доминирующей в Шанском Китае и которая обусловила последующий феномен китайской металлургии. Однако детальная картина этого процесса отсутствует, и задача данной статьи — наметить первые подходы к решению обозначенной проблемы.
ХРОНОЛОГИЯ КИТАЯ И ЮЖНОЙ СИБИРИ
В первую очередь, мы должны обратиться к вопросам хронологии. К сожалению, хронология СТ-бронз на сегодняшний день разработана недостаточно. В рамках исторической хронологии ранее СТ-бронзы, благодаря их присутствию в Бородинском кладе, привязывались к микенским шахтным гробницам и Шанским бронзам Китая. Первая линия связей давала дату около XVI в. до н.э., а вторая — XIV в. до н.э. и потому рассматривалась как нереальная, маркирующая уже постсейминское время (Черных, Кузьминых 1989: 256—260). С широким внедрением радиоуглеродного датирования ситуация не улучшилась. СТ-комплексы Барабы датированы в пределах 2300—2000 гг. до н.э., а связанная с СТ-бронзами елунинская
культура — 2200—1800 гг. до н.э. (Молодин и др. 2014). Но елунинская культура в Восточном Казахстане даёт даты с середины XXV в. до н.э. до первой трети XVIII в. до н.э. (Мерц, Святко 2016: 133). Даты Шайтан-ки на Урале укладываются в диапазон 2150—1600 гг. до н.э. (Черных и др. 2017: 50—53). В целом же СТ-комплексы Западной Сибири попадают в интервал XXVII—XXI вв. до н.э., а без крайних значений — в интервал XXV—XXII вв. до н.э., а даты могильника Ростовка — XXIII—XXI вв. до н.э. При этом значения 613C и 515N коллагена костей указывают на резерву-арный эффект, который в Западной Сибири удревняет возраст образцов до 200—300 лет (Ковтун и др. 2017: 272—273). Но даже если вычесть 300 лет из дат без крайних значений, получится интервал XXIII—XIX вв. до н.э., что предшествует синхронным синташтинским комплексам, которые имеют сейчас более поздние даты в пределах XX—XVIII вв. до н.э. (Молодин и др. 2014). Приведённые выше даты Шайтанки показывают, что интервал слишком широк, чтобы быть достоверным. Очевидно, что имеются проблемы даже с определением общего интервала, а обсуждение дат отдельных комплексов в этих условиях невозможно. Поэтому на сегодняшний день мы не можем опираться на радиоуглеродные даты для СТ-памятников. Наиболее вероятным, хотя и неоправданно расширенным интервалом их существования в рамках радиоуглеродной хронологии является XXIII—XVIII вв. до н.э., но с учётом больших серий синташтинских дат более приемлем интервал XX—XVIII вв. до н.э. В рамках исторической хронологии самый вероятный интервал — XVIII в. до н.э. — 1600/1550 г. до н.э. При этом, в соответствии с Альпийской дендрохронологией, первое появление СТ-стереотипов в Европе приходится на период 1650—1600 гг. до н.э. (Григорьев 2020).
Обсуждаемые в данной работе китайские комплексы имеют отчасти сходные, отчасти более поздние даты. В системе радиоуглеродной хронологии культура Цизця в пров. Ганьсу относится к 2000—1600 гг. до н.э., а культура Сыба — к 1900—1600 гг. до н.э. (Linduff, Mei 2008: 45—46).
В современной радиоуглеродной хронологии период Эрлитоу датируется между 1900 и 1500 гг. до н.э., переход между второй и третьей фазами Эрлитоу, когда широко распространяются оловянные бронзы, — около 1610 г. до н.э. С этим переходом связывают начало Шанской династии (Zhang et al. 2008: 197—210). В исторической хронологии возникновение этой династии относится к 1554 или 1558 г. до н.э. (Pankenier 1981—82: 21; Keightley 1999: 248; Nivison 1999: 14). Но к этому моменту СТ-стереоти-пы уже присутствовали в Китае, и можно допустить их несколько более раннее появление, близкое по времени их привнесению в Центральную Европу, хотя полностью синхронизировать эти процессы проблематично (Григорьев 2020: 72).
В любом случае распространение СТ-традиции в Южной Сибири и Восточной Европе предшествует её восприятию в Центральной Европе и Восточной Азии, что позволяет рассматривать гипотезу о СТ-влияниях на развитие технологий оловянного легирования и сложного литья в Китае как вполне приемлемую.
СЕЙМИНСКО-ТУРБИНСКИЕ БРОНЗЫ В КИТАЕ
Сейминско-турбинские влияния на китайскую металлургию — распространённая теория. Предполагается, что они осуществлялись с запада, через Синьцзян и коридор Ганьсу, между Тибетом и пустыней Гоби, где серия СТ-вещей была выявлена в культурах Цизця и Сыба (Fitzgerald-НиЬег 1995; Mei 2003). Однако анализ этих комплексов показывает, что они разновременны, и всё обоснование держится в первую очередь на изделиях, имеющих карасукские параллели, или на тех, у которых широкие хронологические и территориальные рамки2. Исключением является копьё из пос. Шеньна (пров. Цинхай), нож с металлической рукоятью из пос. Эрлитоу (пров. Хэнань), обломок рукояти из пос. Хуанньянньянтай и нож-скребло из пос. Вэйцятайдзы (пров. Ганьсу) (рис. 1: 1, 2, 16, 17).
Рис. 1. Металлические изделия сейминско-турбинской традиции на территории КНР: 1 — пос. Эрлитоу (по: Fitzgerald-Huber 1995); 2 — пос. Шеньна, пров. Цинхай; 3 — пров. Шэнси; 4 — г. Чаоян, пров. Ляонин; 5, 6 — случайная находка из пров. Шаньси; 7 — пос. Сяванган, пров. Хэнань; 8 — г. Ань-ян, пров. Хэнань (по: Линь Мэйцунь 2014; Lin, Liu 2017); 9, 10 — округ Тянь-шуй, пров. Ганьсу (по: Ковтун 2016); 11 — пос. Линьцзя, пров. Ганьсу (по: Линь Мэйцунь 2014); 12 — г. Аксу, пров. Синьцзян; 13 — уезд Хутуби, пров. Синь-цзян; 14 — уезд Цитай, пров. Синьцзян; 15 — уезд Сининан, пров. Синьцзян (по: Молодин 2019); 16 — пос. Хуанньянньянтай (пров. Ганьсу); 17 — пос. Вэйцятайдзы (пров. Ганьсу) (по: Fitzgerald-Huber 1995; Mei 2003)
2 Автором была подготовлена к публикации статья о сибирских параллелях с китайскими бронзами.
В.И. Молодин опубликовал серию кельтов из Синьцзяна, которые, по его мнению, тоже могут отражать СТ-связи. В общей сложности есть сведения о 10 подобных предметах, которые локализуются в Северном Синьцзяне, вокруг Тянь-Шаня. При этом наиболее близким к СТ-кель-там называется кельт из музея уезда Хутуби (Синьцзян-Уйгурский автономный район, далее — Синьцзян), который соотносится с типом К-52 самусьско-кижировских кельтов (рис. 1: 12—15) (Молодин 2019). Однако кельты этого типа имеют более укороченные пропорции и ложные ушки (см.: Черных, Кузьминых 1989: 154, рис. 79, 80). Прочие изделия тоже демонстрируют слишком вытянутые пропорции для СТ-изделий, некоторые имеют валиковое оформление края втулки. По этим признакам они ближе поздним кельтам, распространяющимся в эпоху финального бронзового века (см.: Черных 1976: табл. IV—IX). Следует сказать, что С.В. Кузьминых тоже указывал на отнесение этих кельтов к концу периода поздней бронзы (Кузьминых 2019: 95). Единственным исключением является, возможно, кельт из музея уезда Цитай (Синьцзян), который сопоставляется с СТ-кельтами типа К-4, но его форма достаточно проста, и лезвие более выгнуто (Молодин 2019: 14, рис. 5). Поэтому отнесение его к сейминско-турбинским тоже вызывает вопросы. В любом случае все эти находки располагаются слишком далеко даже от Ганьсу, не говоря уже о Центральных равнинах.
Другая группа находок — ножи и кинжалы. В уезде Тяньшуй на востоке Ганьсу были обнаружены кинжалы каракольского типа, которые по аналогичным находкам в могильнике Сопка-2 отнесены к СТ-времени (рис. 1: 9, 10) (Молодин 2016; Ковтун 2016). Более спорными являются однолезвийный нож неолитической культуры Мачан из пос. Йонден (округ Цянпин) и два обломка аналогичного ножа, которые приписывают к культуре Цизця в Ганьсу и неолитической культуре Мацзяяо из пос. Линьцзя (округ Донсян) (рис. 1: 11). Проблема в том, что они выполнены из оловянной бронзы (нож из пос. Линьцзя содержит 6—10% олова), контекст этих находок не слишком надёжен, а однолезвийные ножи для данного периода не характерны. Поэтому было высказано предположение об их поздней датировке и связи с СТ-традицией (Линь Мэйцунь 2014: 675, fig. 023.3; Mei 2000: 61; Li 2011: 132). Справедливость этого подтверждается тем, что нож из Линьцзя имеет прямые параллели на Алтае в могильнике Нижняя Суетка елунинской культуры (Грушин и др. 2009: 37, рис. 6).
Таким образом, все эти находки в силу разных причин (удалённости от Центральных равнин, типологических отличий от СТ-изделий, неопределённости археологического контекста) не позволяют говорить о влиянии сейминско-турбинской металлургии на китайскую. Однако в последние годы археологи из КНР собрали информацию по 16 наконечникам копий, которые рассматриваются в качестве сейминско-турбинских. Десять из них представлены случайными находками (уезд Датон, пров. Цинхай; Исторический музей пров. Шэньси; Провинциальный музей искусств Шаньси;
Музей пров. Шаньси (находка с территории Тайюаньского электролитического медного завода); Чаоянский музей, пров. Ляонин; три копья из коллекции Наньянского городского музея, пров. Хэнань, и два из Музея пров. Ганьсу), а шесть обнаружено на памятниках: одно копьё с пос. Шеньна (пров. Цинхай); четыре копья с пос. Сяванган (округ Сичуань, пров. Хэнань) и одно — из позднешанской гробницы в могильнике Ицяюань (г. Аньян, пров. Хэнань). Кроме того, на пос. Сяванган найден крюк от подобного копья (рис. 1: 2—8) (Линь Мэйцунь 2014: 58; Liu et al. 2016: 413). В российской литературе эти копья уже обсуждались. Было указано на недостаточное обоснование концепции китайских коллег, выражено мнение о продвижении традиции через Синьцзян (Молодин и др. 2017).
Позднее копьё из Аньяна наиболее специфично (рис. 1: 8). Оно имеет два ушка, резко направленный вниз большой крюк, неорнаментирован-ную втулку и сравнительно резкий переход от основания пера к его лезвию (Линь Мэйцунь 2014: fig. 008).
Отличия от остальной серии демонстрирует и копьё из Чаоянского музея в пров. Ляонин (рис. 1: 4). Оно имеет вильчатый стержень, пламевид-ное перо, ушко и валиковую орнаментацию на втулке и от остальных отличается отсутствием крюка. Это копьё близко СТ-копьям типов КД-18 и КД-24, которые встречены в Сибири и Восточной Европе, но отличие от сейминско-турбинских вильчатых копий с ушком в том, что они всегда имеют поясок из валиковой орнаментации в основании втулки, отсутствующий в этом экземпляре (Черных, Кузьминых 1989: 70, 72, рис. 33, 35, 36). И важно отметить, что по строению пера данное копьё ближе к СТ-копьям, чем иные изделия этой серии в Китае.
Все прочие копья имеют сходство с СТ-копьями типа КД-10 с вильчатым стержнем, крюком и одним ушком, расположенным на той же стороне втулки, и четырьмя валиковыми поясками у основания втулки. В Сибири пять из них найдено в могильнике Ростовка под Омском и одно — на р. Чарыш (Алтай) (Черных, Кузьминых 1989: 67, рис. 29, 30). Для большинства китайских копий характерен закруглённый крюк и широкое перо. Эта особенность однозначно указывает на то, что они изготовлены на месте, а не были импортированы. Копья из Цинхай и Шэньси (рис. 1: 2, 3) близки сейминским, имеют сходные валиковые украшения, но у них, как и у одного копья из Хэнани (рис. 1: 7) с гладкой втулкой, ушко расположено на противоположной стороне от крюка. Но копья из Шаньси (рис. 1: 5, 6) имеют ушко на той же стороне, что и на СТ-копьях этого типа. Кроме того, одно копьё из Хэнани, одно из Шаньси и копьё из Ляонина в основании пера сохраняют характерное для сейминских копий вильчатое оформление (рис. 1: 4, 5, 7). Но дериваты его в виде центрального зубца (ребро жёсткости пера, заходящее на втулку) имеются на копьях из Цинхая (рис. 1: 2), Ганьсу и Шэнси. Последняя черта характерна для копий КД-46 самусьско-кижировского типа, продолжающих СТ-традицию. Такие копья обнаружены в Саянах и на Алтае (Черных, Кузьминых 1989: 157, рис. 81).
Поэтому Линь Мэйцунь полагает, что эти копья отражают непосредственное проникновение с Алтая и их появление относится к периоду Таоси, или поздней культуры Луншань (2200—2000 гг. до н.э.). Копья из Хэнани он расценивает как более поздние, времени Эрлитоу (1900—1800 гг. до н.э.), а копьё из Аньяна — как самое позднее, произведённое уже в позднешан-ское время, около 1300—1100 гг. до н.э. (Линь Мэйцунь 2014: 662—664, fig. 006, 007). С последним выводом трудно не согласиться, учитывая резкие морфологические отличия этого изделия. Четыре копья из пос. Сяван-ган в пров. Хэнань отнесены к слою неолитической культуры Луншань (Lin, Liu 2017: 1). Но археологический контекст их не очевиден. Они обнаружены в яме, которая прорезала слой Луншань и была перекрыта слоем Западного Чжоу, что даёт слишком широкий временной диапазон. В яме обнаружены фрагменты керамики неолитической культуры Луншань (Линь Мэйцунь 2014: 662). Однако когда эту яму копали в слое Луншань, а потом заполнили данным слоем, керамика должна была туда попасть, и она не является основанием для датировки. Но крюк от копья с того же памятника обнаружен в слое Эрлитоу (Lin, Liu 2017: 1).
Была сделана также попытка разделить копья на ранние, с более узким пером, и поздние, с широким пером, опираясь на сейминско-турбинские материалы Евразии. За основу был взят факт продвижения этой традиции на запад (Черных, Кузьминых 1989), и приведён пример копья с узким пером, обнаруженного на Урале (Lin, Liu 2017: 4). Но в действительности такой зависимости нет. И на востоке, и на западе есть копья с более узким и более широким пером. Более того, в более поздних самусьско-кижи-ровских экземплярах оно может быть как узким, так и широким (Черных, Кузьминых 1989: рис. 26, 28—37, 39, 40, 42—49, 81, 82). В целом все китайские копья, исключая аньянское, производят впечатление относительно однотипных и одновременных, демонстрируя определённую вариабельность внутри типа. Но копья из Шаньси и Ляонина, действительно, наиболее близки сейминским (рис. 1: 4, 5).
На основании некоторых из изложенных выше фактов был сделан вывод о том, что СТ-традиция проникла в бассейн Хуанхэ не с запада, а с севера (Lin, Liu 2017: 5, 6). И он подкрепляется химическим анализом металла. Но эти данные требуют уточнений. Девять копий были отнесены к чистой меди, пять — к мышьяковой меди, два — к оловянной бронзе (Lin, Liu 2017: 1). Подобная оценка обусловлена тем, что в китайской археометаллургии в качестве порога оловянных сплавов принят не 1%, как везде, а 2% (Цинь Чжэнъяо 2000: 56; Chen et al. 2009: 2110). В действительности ситуация со сплавами несколько иная (см.: Liu et al. 2016: 414—421; Lin, Liu 2017: tab. 1) (см. табл. 1).
Копья, найденные в Шаньси и Ляонине, и одно из Наньянского музея содержат более 1% олова, являясь тем самым оловянными бронзами. Примечательно, что все они обнаружены в восточном и северо-восточном ареале распространения подобных изделий в Китае, и именно здесь копья
Таблица 1
Состав элементов-примесей в сейминско-турбинских копьях Китая (вес. %)
Место Си As Sn Pb Bi Fe Ag Другие элементы Тип сплава* Тип сплава**
Музей искусств пров. Шаньси 97,1 — 1,3 — 0,2 — — 1,4 Си Cu+Sn
Музей пров. Шаньси 96,0 0,3 3,2 — — — — 0,5 Cu+Sn Cu+Sn+As
Чаоянский музей, пров. Ляонин 92,9 — 6,4 — — 0,2 — 0,5 Cu+Sn Cu+Sn
Наньянский музей, пров. Хэнань 96,7 0,4 1,4 — — 0,9 — 0,6 Си Cu+Sn+/4s
Наньянский музей, пров. Хэнань 93,5 3,0 0,4 0,3 0,8 0,5 0,9 0,7 Cu+As Cu+As+Sn
Наньянский музей, пров. Хэнань 97,3 1,1 0,4 0,2 0,3 — — 0,5 Си Cu+As+Sn
пос. Сяванган, пров. Хэнань 87,2 10,3 — — 1,8 0,4 — 0,4 Cu+As Cu+As
пос. Сяванган, пров. Хэнань 94,4 4,0 — — 0,1 0,8 — 0,5 Cu+As Cu+As
пос. Сяванган, пров. Хэнань 96,3 11,6 — 0,5 0,2 0,9 — 0,4 Cu+As Cu+As
пос. Сяванган, пров. Хэнань — — — — — — — — Си Си
Исторический музей пров. Шэньси — — — — — — — — Си Си
Музей пров. Ганьсу 97,5 0,7 — — — — — 1,8 Си Cu+/4s
Музей пров. Ганьсу 94,7 0,4 1,7 3,2 Си Cu+/4s
Музей Датон, пров. Цинхай 99,1 — 0,3 — — — — 0,6 Си Cu+Sn
пос. Шеньна, пров. Цинхай - - Си Си
Национальный музей (г. Аньян, пров. Хэнань) 95,3 2,6 2,1 Cu+As Cu+As
* — тип сплава (по: Lin, Liu 2017).
** — оценка типа сплава при принятии порога в 1% для оловянных сплавов и 0,3% для мышьяковых. Низкая степень легирования выделена курсивом.
демонстрируют наибольшую близость сейминским. В двух других копьях из Наньяна речь идёт о мышьяково-оловянном сплаве. Небольшая примесь олова присутствует и в копье из Датонского музея (пров. Цинхай), хотя формально оно справедливо отнесено к медным. Одно копьё из Сявангана, а также копья из Шэньси, Шеньна и Ганьсу выполнены из меди, но в меди копий Ганьсу присутствует примесь мышьяка. Учитывая испарение мышьяка при переплавках, можно полагать, что у популяции, изготовившей эти два копья, существовала традиция мышьяковых сплавов. Аномальными являются мышьяковые сплавы трёх копий из Сявангана с содержанием мышьяка 4, 10,3 и 11,6%. Обычно в сейминско-турбинских копьях, относимых к мышьяковой меди, содержание мышьяка колеблется в пределах 1—2,5% (Черных, Кузьминых 1989: 290). И это характерно для европейской зоны, что обусловлено контактами с синташтинско-абашевскими металлургическими центрами. Но и синташтинский металл по содержанию мышьяка делится на три группы: 0—0,3% — 28,41% изделий; 0,3—1% — 28,41% изделий; свыше 1% — 43,18% изделий. Только в отдельных объектах мышьяк достигает 3—5% (Григорьев 2013: табл. 5—48, рис. 5—49). В древности вообще было проблематично добиться содержания мышьяка свыше 8% (Northover 1989: 113). Поэтому, вероятно, мы имеем дело с не вполне достоверным анализом3. Наконец, позднее копьё из Аньяна содержит 2,6% мышьяка, и здесь тоже нет уверенности в достоверности результата. В любом случае мышьяковая медь фиксируется в копьях из Сявангана, Аньяна и — в определённой мере — из Ганьсу.
Если взглянуть на карту (рис. 2), то будет видна отчётливая картина. Копья из оловянной бронзы локализованы в Шаньси, Ляонине и Хэнани. Но в Хэнани появляются копья из мышьяковой меди и есть копья с примесью мышьяка и олова. Далее на западе — преимущественно копья из чистой меди или копья, содержащие некоторые примеси олова и мышьяка, в большей степени характерные для копий Хэнани. Всё это отражает продвижение традиции с северо-запада в Ляонин и Шаньси, оттуда в Хэнань, и уже из Хэнани на запад, в Шэньси, Ганьсу и Цзихай. То есть характер сплавов отражает тот же процесс, что наблюдается в морфологии изделий. И моделировать на этом фоне проникновение традиции на восток через Синьцзян и Ганьсу не представляется возможным. Навык изготовления копий из медно-оловянных сплавов распространяется с севера. По мере удаления от традиционных источников олова наблюдается дефицит легирующего компонента, и в Хэнани начинается производство копий из чистой меди и меди с мышьяком. В сущности, эта ситуация идентична той, которая наблюдается в Северной Евразии, где по мере удаления от алтайских
3 Поскольку это музейные предметы, анализ проводился на поверхности образца прибором Thermo Scientific Niton XL3t Handheld X-Ray Fluorescence Analyzer (Liu et al. 2016: 413—414). Мышьяк при заливке в форму порой концентрируется ближе к поверхности (эффект сегрегации). Поэтому данный анализ может неточно отражать содержание этого вещества.
Рис. 2. Карта распространения кельтов, а также ножей, кинжалов и копий сейминско-
турбинской традиции на территории КНР, России и Монголии. Кельты: 1 — Гоби-Алтайский аймак, Монголия; 2 — уезд Хутуби, пров. Синьцзян; 3 — уезд Цитай, пров. Синьцзян; 4 — уезд Сининан, пров. Синьцзян; 5 — г. Аксу, пров. Синьцзян. Наконечники копий: 6 — Чаоянский музей, пров. Ляонин; 7 — Музей пров. Шаньси;8 — г. Тайюань (Музей пров. Шаньси);9 — 12 — пос. Сяванган, пров. Хэнань; 13 — г. Аньян, пров. Хэнань; 14—16 — г. Наньян, пров. Хэнань; 17 — Исторический музей пров. Шэньси; 18, 19 — Музей пров. Ганьсу; 20 — пос. Шеньна, пров. Цинхай; 21 — уезд Датон пров. Цинхай; 22 — р. Уссури, Хабаровский край. Ножи и кинжалы: 23 — городище Эрлитоу, пров. Хэнань; 24, 25 — г. Тяншуй, пров. Ганьсу; 26 — пос. Линьцзя, пров. Ганьсу; 27 — пос. Вэйцятайдзы, пров. Ганьсу; 28 — пос. Хуан-
ньянньянтай, пров. Ганьсу
оловянных источников сейминские металлурги начинают использовать традиционную для Урала мышьяковую медь. И далее на западе, в восточном Цинхае и Ганьсу, эта традиция отражает уже сырьевую базу Хэнани, но в ещё более ослабленном виде: изделия здесь изготовлены из чистой меди или из меди с более низким содержанием мышьяка и олова. Но, поскольку на востоке своего основного ареала, в Сибири, СТ-металлурги не знали мышьяковых сплавов, данная ситуация позволяет предполагать, что в Хэнани они столкнулись с этой традицией. Однако проверка выдвинутого предположения требует анализа дошанского металла региона.
На первый взгляд, подобное моделирование продвижения СТ-традиции с севера подкрепляется втульчатым копьём из Хабаровского краеведческого музея, найденным на берегу р. Уссури (рис. 3). Оно имеет широкое тонко прокованное перо с резким переходом лезвия от основания к острию,
Проникновение сейминско-турбинской традиции в Китай и развитие технологии оловянного легирования
что делает его форму близкой к ромбической. Втулка тонкая, с тремя линиями у основания, стержень пера ромбический. Копьё отлито из сплава с оловом (0,9%), мышьяком (1%) и свинцом (0,3%) и проковано в остывшем состоянии, чтобы избежать появления трещин, которые возникают при горячей ковке металла с примесью свинца. Изотопный анализ изделия позволил предположить, что металл происходит из источников, близких к Байкалу. В результате моделируется продвижение традиции с Саян через Восточную Монголию в Приморье, что подкрепляется присутствием в регионе каменных реплик соответствующих копий и кинжалов. Последние представлены, главным образом, случайными находками, а в контексте определённого археологического слоя обнаружены на памятниках конца II — начала I тыс. до н.э. (Конькова 1989: 20, 33-38, рис. 15; 2019: 136, 138, 142, рис. 2, 5). Однако это бронзовое копьё не имеет аналогов среди собственно сейминских, широкое перо сближает его с китайскими экземплярами. Ромбическое сечение втулки характерно для СТ-комплексов Восточной Европы и Урала, а для восточных территорий нетипично (Черных, Кузьминых 1989: 84). Поэтому, вероятно, это результат взаимодействия носителей СТ-традиции в Северном Китае с районами на северо-востоке в Шанское время, что подкрепляется и наличием примесей свинца.
С учётом неясности археологического контекста большинства китайских находок Линь Мэйцунь высказал предположение, что в период Тао-си, ещё до Эрлитоу, имело место проникновение традиции изготовления СТ-копий (Линь Мэйцунь 2014: 664). Его вывод подкрепляется и несколько неточной оценкой характера сплавов этих копий, так как большинство из них отнесено к чистой и мышьяковой меди. А поскольку мышьяковые сплавы в Ганьсу считаются более ранними, многие из этих копий демонстрируют ранние черты, по сравнению с преимущественно оловянными бронзами Эрлитоу (Lin, Liu 2017: 1). Но количество находок невелико, и их точная дата не ясна. Нож из пос. Эрлитоу и крюк от копья в слое Эрлитоу пос. Сяванган указывают на то, что проникновение СТ-традиции происходит в данный период. Этому не противоречит и копьё из Шеньна, найденное в слое Цизця, поскольку эта культура на большем своём протяжении синхронна Эрлитоу и только начинается несколько раньше. Но в Эрлитоу выделено четыре фазы, и если в первых двух металл использовался крайне редко, то в третьей появляется литьё бронзовых сосудов, и нож СТ-типа относится к этой фазе (Bagley 1999: 141, fig. 3.12; 2018: 68). Соответственно, у нас нет строгих оснований датировать появление сейминско-турбинских влияний в Китае раньше этой фазы.
Рис. 3. Копьё с берега р. Уссури (по: Конькова 2019)
Предполагается, что СТ-традиция способствовала внедрению двустворчатого литья со вставным сердечником, которое повлияло на развитие литья сосудов в Китае (Lin, Liu 2017: 5). Скорее всего, именно это способствовало широкому внедрению оловянных и олово-свинцовых сплавов. А последние были принципиально важны для литья бронзовых сосудов.
ПОЯВЛЕНИЕ СПЛАВОВ С ОЛОВОМ В КИТАЕ
Существуют ограниченные данные, указывающие на оловянные сплавы в Китае до появления там СТ-традиции. В целом металл всех фаз Эрлитоу представлен чистой и мышьяковой медью, оловянной и олово-свинцовой бронзой (Min 2018: 203), но последний сплав возникает лишь с четвёртой фазы (Thorp 2005: 40, 54, 98). Анализы показывают, что изделия второй фазы выполнены из чистой или мышьяковой меди, хотя обнаружены и капли оловянной бронзы. В этой фазе также встречаются литые изделия, например колокол, но выполнены они из меди и — крайне редко — из оловянной бронзы. В третьей и четвёртой фазах оловянные бронзы уже доминируют, изделия из чистой и мышьяковой меди редки. Сплавы с оловом и свинцом, действительно, появляются лишь с четвёртой фазы, однако выше мы обсуждали, что в китайской археометаллургии в качестве порога легирования приняты 2%, а сплавы с содержанием свинца менее 1,5% встречаются уже в металле второй и третьей фаз. Описанная динамика позволила сделать вывод о том, что она отражает плавную внутреннюю эволюцию производства, когда во второй фазе появляется литьё из чистой меди, потом в третьей происходит переход на сплав с оловом, а в четвёртой — на сплав с оловом и свинцом (Цинь Чжэнъяо 2000: 56—58). Таким образом, появление СТ-бронз совпадает лишь с широким распространением оловянных сплавов, но вероятно их более раннее присутствие в бассейне Хуанхэ.
Дошанские медно-оловянные сплавы известны на западе Ганьсу, в культурах Цизця и Сыба, но значительная часть металла, приписываемого этим культурам, относится к позднему времени4. На пос. Сичэнъий и Ситугоу культуры Сичэнъий (первая половина II тыс. до н.э.), предшествовавшей культуре Сыба и синхронной Цизця, выявлена плавка медной руды с добавками мышьяковых минералов, т.е. классическая схема получения мышьяковой меди. Но в некоторых образцах шлака присутствуют и примеси олова, маркирующие легирование оловом на стадии плавки руды (Ли Яньсян и др. 2015: 119, 123—127; Ли Яньсян и др. 2018: 98, 131 — 132, 136—137, 140). Это архаичная технология, и источник её не ясен. На синхронных этим комплексам елунинских памятниках Алтая олово в шлаке не отмечено (Григорьев 2013: 406). Сейминско-турбинская металлургия базировалась
4 Статья по этой проблеме в настоящее время находится на рассмотрении в другом журнале.
на добавках олова в металл. С последующей — Шанской — технологией легирования эта технология тоже не имеет ничего общего.
На пос. Чжэнхань, к югу от Шанской столицы периода Эрлиган в Чжэнчжоу, исследованы шлаки от плавки олова для получения меди и для переплавки меди с получением бронзы. Шлаки медной плавки, вероятнее всего, отражают плавку не руд, а штейна, выплавленного в ином месте (Ли Янь-сян и др. 2012: 126, 130). Таким образом, можно реконструировать плавку медных сульфидов в районе месторождений, транспортировку штейна, выплавку его с производством меди и последующее легирование оловом в мастерских недалеко от центра, т.е. классическую схему развитого производства бронзового века.
Таким образом, до появления СТ-традиции в бассейне Хуанхэ в Китае присутствовали технологии получения ограниченного количества оловянных бронз на стадии плавки руды, но появление классической технологии легирования оловом в металл отмечено лишь с Шанского времени, что не исключает её привнесения в регион именно сейминскими племенами.
Но независимо от того, откуда появились оловянные сплавы, для их массового внедрения принципиален резкий рост потребления металла, обусловленный развитием китайской цивилизации в бассейне Хуанхэ (Franklin 1983: 288). Это стимулировало переход к использованию более богатых и распространённых руд и применению оловянных сплавов. Аналогичной являлась ситуация в Европе, где до появления СТ-традиции втульчатого литья оловянные сплавы были известны, но использовались эпизодически. Лишь с изменением социально-экономической ситуации они стали массовыми (Grigoriev 2018а: 1—30).
Третья фаза Эрлитоу демонстрирует очевидные социально-экономические изменения: появление дворцовой архитектуры, обилие металла, оловянные бронзы и т.д. Поэтому вероятнее, что именно она маркирует начало Шанской династии.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Появление сложного литья и оловянных бронз, характеризующих металлургию китайской цивилизации, подчинялось тем же закономерностям, что и в других регионах. В дошанское время существовали эпизоды использования сплавов с оловом, полученных на стадии плавки медной руды. Производство олова и легирование металлом в металл, а также сложное литьё появляются в Китае в результате влияния сейминско-турбинской традиции из Южной Сибири, которое осуществлялось не с запада, как принято считать, а с севера, через пров. Шанси и Ляонин, что совпало по времени с формированием Шанской цивилизации. И уже это формирование вызвало резкий рост потребности в качественном металле и широкое распространение привнесённых со стороны технологий.
ЛИТЕРАТУРА
Григорьев С.А. 2013. Металлургическое производство в Северной Евразии в эпоху бронзы. Челябинск: Цицеро.
Григорьев С.А. 2020. Проблема соотнесения европейской, евразийской и китайской хронологии Бронзового века. Magistra Vitae. № 1, 63—81.
Грушин С.П., Папин Д.В., Позднякова О.А., Тюрина Е.А., Федорук А.С., Хаврин С.В. 2009. Алтай в системе металлургических провинций энеолита и бронзового века. Барнаул: Изд-во Алтайского госуниверситета.
Ковтун И.В. 2016. Клинковое оружие сейминско-турбинских группировок. Вестник Томского госуниверситета. История. № 4 (42), 103—107.
Ковтун И.В., Марочкин А.Г., Герман П.В. 2017. Радиоуглеродные даты и относительная хронология сейминско-турбинских, крохалёвскихи самусьских древностей. Труды V(XXI) Всероссийского археологического съезда в Барнауле — Белокури-хе. Барнаул: Изд-во Алтайского госуниверситета. T. I, 269—274.
Конькова Л.В. 1989. Бронзолитейное производство на юге Дальнего Востока СССР. Рубеж 11—1 тыс. до н.э. — XIII век н.э. Л.: Наука.
Конькова Л.В. 2019. Эпоха раннего металла на востоке Евразии. Проблема культурных взаимодействий. Краткие сообщения Института археологии. Вып. 257, 134—145.
Кузьминых С.В. 2019. Сейминско-турбинский транскультурный феномен: формирование, развитие и исторические судьбы. Материалы V Международного симпозиума «Мобильность и миграция: концепции, методы, результаты». Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 89—103.
Мерц И.В., Святко С.В. 2016. Радиоуглеродная хронология памятников раннего бронзового века северо-восточного и восточного Казахстана. Первый опыт. Использование естественнонаучных методов в археологических исследованиях. № 13(1), 126—150.
Молодин В.И. 2016. Феномен бронзовых кинжалов из погребальных комплексов кротовской культуры (хронология, территория распространения, истоки). Вест -ник Томского госуниверситета. История. № 4 (42), 97—107.
Молодин В.И. 2019. Кельты сейминско-турбинского типа из Синьцзяна (материалы к учебному курсу «Археология Сибири эпохи бронзы»). Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: История, филология. Т. 18. № 3, 9—16.
Молодин В.И., Епимахов A.B., Марченко Ж.В. 2014. Радиоуглеродная хронология культур эпохи бронзы Урала и юга Западной Сибири: принципы и подходы, достижения и проблемы. Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: История, филология. Т. 13. № 3, 136—167.
Молодин В.И., Комиссаров С.А., Ван Пэн 2017. Бронзовые наконечники копий сейминско-турбинского типа из Китая. Труды V (XXI) Всероссийского археологического съезда в Барнауле — Белокурихе. Барнаул: Изд-во Алтайского госуниверситета. T. I, 297—300.
Черных Е.Н. 1976. Древняя металлообработка на Юго-Западе СССР. М.: Наука.
Черных E.H., Корочкова О.Н., Орловская Л.Б. 2017. Проблемы календарной хронологии сейминско-турбинского транскультурного феномена. Археология, этнография и антропология Евразии. № 45 (2), 45—55.
Черных E.H., Кузьминых С.В. 1989. Древняя металлургия северной Евразии. М.: Наука.
Bagley R. 1999. Shang Archaeology. The Cambridge History of Ancient China. From the Origins of Civilization to 221 B.C. Cambridge: University Press, 124—231.
Bagley R. 2018. The Bronze Age before the Zhou Dynasty. Routledge Handbook of Early Chinese History. London, New York: Routledge, 61—83.
Chang K.C. 1986. The Archaeology of Ancient China. 4th ed. New Haven: Yale University Press.
Chen Kunlong, Rehren Th., Mei Jianjun, Zhao Congcang. 2009. Special Alloys from Remote Frontiers of the Shang Kingdom: Scientific Study of the Hanzhong Bronzes from Southwest Shaanxi, China. Journal of Archaeological Science. No. 36, 2108—2118.
Fitzgerald-Huber L.G. 1995. Qijia and Erlitou: the Question of Contacts with Distant Cultures. Early China. No. 20, 17—68.
Franklin U.M. 1983. On Bronze and Other Metals in Eearly China. The Origins of Chinese Civilization. Berkley, Los Angeles, London: University of California Press, 279—296.
Grigoriev S. 2018. Eastern Influences and the Transition to New Types of Metalworking at the End of the Early Bronze Age in Central Europe. Musaica Archaeologica. No. 2, 33—49.
Grigoriev S. 2018a. Social Processes in Ancient Europe and Changes in the Use of Ore and Alloys in Metallurgical Production. Archaeoastronomy and Ancient Technolo-gies. No. 7 (2), 1—30.
Keightley D.N. 1999. The Shang: China's First Historical Dynasty. The Cambridge Histo-ry of Ancient China. From the Origins of Civilization to 221 B.C. Cambridge: University Press, 232—291.
Min Li. 2018. Social Memory and State Formation in Early China. Cambridge: University Press.
Li Shuicheng. 2011. The Regional Characteristics and Interactions Between the Early Bronze Metallurgies of the Northwest and Central Plains. Chinese Archaeology. Vol. 6, 132—139.
Lin Meicun, Liu Xiang. 2017. The Origins of Metallurgy in China. Antiquity. Vol. 91, iss. 359, 1—6.
Linduff K.M., Mei Jianjun. 2008. Metallurgy in Ancient Eastern Asia: How is it Studied? Where is the Field Headed? Modeling Early Metallurgy: Old and New World Perspec-tives. Vancouver: SAA, 1—20.
Liu Rui, Gao Jiangtao, Kong Deming. 2016. The Alloy Compositions of Seima-Turbino Socketed Spearheads with Single Side Hooks Discovered in China. Chinese Cultur al Relics. No. 1—2, 413—424.
Mei Jianjun. 2000. Copper and Bronze Metallurgy in Late Prehistoric Xinjiang. Its Cultural Context and Relationship with Neighbouring Regions. BAR International Series 865. Oxford: Archaeopress.
Mei Jianjun. 2003. Cultural Interaction between China and Central Asia during the Bronze Age. Proceedings of the British Academy. No. 121, 1—39.
Nivison D.S. 1999. The Key to the Chronology of the Three Dynasties: The "Modern Text" Bamboo Annals. Sino-Platonic Papers. No. 93, 1—68.
Northover J.P. 1989. Properties and Use of Arsenic-Copper Alloys. Old World Archaeo-metallurgy. Bochum: Deutsche Bergbaumuseum, 111—118.
Pankenier D.W. 1981—82. Astronomical dates in Shang and Western Zhou. Early China. Vol. 7, 2—37.
Pigott V.C., Ciarla R. 2007. On the Origins of Metallurgy in Prehistoric Southeast Asia: The View from Thailand. Metals and Mines. Studies in Archaeometallurgy. London: Archetype Publications, 76—88.
Thorp R.L. 2005. China in the Early Bronze Age: Shang Civilization (Encounters with Asia). Philadelphia: University of Pennsylvania Press.
White J.C., Hamilton E.G. 2014. The Transmission of Early Bronze Technology to Thailand: New Perspectives. Archaeometallurgy in Global Perspective. New York: Springer Science+Business Media, 805—852.
Zhang Xuelian, Qiu Shihua, Cai Lianzhen, Bo Guancheng, Wang Jinxia, Zhong Jian. 2008. Establishing and Refining the Archaeological Chronologies of Xinzhai, Erlitou and Er-ligang Cultures. Chinese Archaeology. Vol. 8, 197—210. Ли Яньсян, Лю Хайю, Ду Нин, Цай Куанфа 2012. Предварительное исследование шлака, раскопанного в древнем городе Чжэнхань, Китайские исторические реликвии. Вып. 11, 126—131. Ш^, ЙХ, 2012. ШШШ^Й^
шшшя. Фшм&ят 11, 126—131.
Ли Яньсян, Цхэнь Гуокэ, Цянь Вэй, Ван Хуэй 2015. Исследования остатков плавки поселения Сичэнъи в Чжанъе. Археология и культурные реликвии. № 2, 119— 128. ilft, ж iff 2015. шшшшшшшшя. ш^ш
2, 119—128.
Ли Яньсян, Цхэнь Гуокэ, Цянь Вье, Цхэн Цянли, Ван Хуэй 2018. Исследование металлургических остатков на поселении Ситугоу в Дуньхуане. Дуньхуанские исследования. № 2,131—140. #№, ШШ&, iff 2018. шмш. 2, 131—140.
Линь Мэйцунь 2014. Евразийские степные культуры и прото-Шёлковый Путь. Тянь -Шанский коридор Шёлкового Пути — древние руины и коллекции культурных остатков в Чанцзи, Синьцзян. Пекин: Венву Цхубаньсхэ, 656—673. 2014.
ш^. ш. , 656—673.
Цинь Чжэнъяо 2000. Естественнонаучные исследования бронзовых изделий из Эрлитоу и изучение цивилизации Ся. Культурные реликвии. № 1, 56—69. т 2000. ЖХШШ. Ш 1, 56—69.
PENETRATION OF SEIMA- TURBINO TRADITION IN CHINA AND DEVELOPMENT OF TIN ALLOYING TECHNOLOGY
S.A. Grigoriev
The metallurgy of the Shang Civilization of the Yellow River Basin is distinguished by advanced technologies of bronze casting. It is assumed that its formation was stimulated by the Seima-Turbino impulses from southern Siberia through Xinjiang and Gansu. However, most of the items cited as evidence of this belong to the late Shang period. Earlier, the occasional use of tin was known in China, but alloying apparently took place at the stage of ore smelting. The technologies of complex casting and alloying with tin into metal were indeed introduced by the Seima-Turbino tribes by the beginning of Erlitou III stage, but the spread of these technologies did not go from the west, but from the north, through Shanxi and Liaoning, where the types of spearheads are closest to the Seima prototype both in terms of morphology and in terms of the used alloys. Evidence for this is limited to a small number of knives, daggers, and socketed spearheads. Most of the other types were of local origins. At the same time, these objects were formed on the Seima-Turbino basis, but they have original forms and were made in China. This coincided with the widespread occurrence of tin alloying in the Yellow River Basin. In terms of radiocarbon chronology, this is dated to the second half of the 17th century BC, and within the Chinese historical chronology to the middle of the 16th century BC, coinciding with the beginning of the Shang Dynasty. However, the rapid development of Shang metallurgy was not based
on this impulse, but on the local socio-economic development. The appearance of the socketed spearheads in Primorye and stone replicas of spearheads and daggers is associated not with the Seima-Turbino bronzes proper, but with a later interaction with the Shang periphery.
Keywords: Seima-Turbino, China, Shang civilization, socketed spearheads, tin alloys.
REFERENCES
Grigoriev S.A. 2013. Metallurgicheskoe proizvodstvo v Severnoy Evrazii v epokhu bronzy [Metallurgical Production in Northern Eurasia during the Bronze Age]. Chelyabinsk: Tsitsero.
Grigoriev S.A. 2020. Problema sootneseniya evropeyskoy, evraziyskoy i kitayskoy khro-nologii Bronzovogo veka [The Problem of Correlating the European, Eurasian and Chinese Chronology of the Bronze Age]. Magistra Vitae, no. 1, 63—81.
Grushin S.P., Papin D.V., Pozdnyakova O.A., Tyurina E.A., Fedoruk A.S., Khavrin S.V. 2009. Altay v sisteme metallurgicheskikh provintsiy eneolita i bronzovogo veka [Altai in the System of Metallurgical Provinces of the Eneolithic and Bronze Age]. Barnaul: Izd-vo Altayskogo gosuniversiteta.
Kovtun I.V. 2016. Klinkovoe oruzhie seyminsko-turbinskikh gruppirovok [Blade Weapons of the Seima-Turbino Groups]. Vestnik Tomskogo gosuniversiteta. Istoriya, no. 4 (42), 103—107.
Kovtun I.V., Marochkin A.G., German P.V. 2017. Radiouglerodnye daty i otnositel'naya khronologiya seyminsko-turbinskikh, krokhalevskikh i samus'skikh drevnostey [Radiocarbon Dates and Relative Chronology of the Seima-Turbino, Krokhalev and Sa-mus Antiquities]. Trudy V (XXI) Vserossiyskogo arkheologicheskogo s"ezda v Barnaule — Belokurikhe [Works of the V (XXI) Russian Archaeological Congress in Barnaul — Belokurikha]. Barnaul: Izd-vo Altayskogo gosuniversiteta, vol. 1, 269—274.
Kon'kova L.V. 1989. Bronzoliteynoe proizvodstvo na yuge Dal'nego Vostoka SSSR. Rubezh II—I tys. do n.e. — XIII vek n.e. [Bronze Casting in the South of the Far East of the USSR. The Turn of the 2nd — 1st Millennium BC — 13th Century A.D.]. Leningrad: Nauka.
Kon'kova L.V. 2019. Epokha rannego metalla na vostoke Evrazii. Problema kul'turnykh vzaimodeystviy [The Era of Early Metal in the East of Eurasia. The Problem of Cultural Interactions]. Kratkie soobshcheniya Instituta arkheologii, iss. 257, 134—145.
Kuzminykh S.V. 2019. Seyminsko-turbinskiy transkul'turnyy fenomen: formirovanie, razvitie i istoricheskie sud'by [Seima-Turbino Transcultural Phenomenon: Formation, Development and Historical Fate]. Materialy V Mezhdunarodnogo simpoziuma «Mobil'nost' i migratsiya: kontseptsii, metody, rezul'taty» [Proceedings of the V International Symposium "Mobility and Migration: Concepts, Methods, Results"]. Novosibirsk: IAET SO RAN, 89—103.
Merz I.V., Svyatko S.V. 2016. Radiouglerodnaya khronologiya pamyatnikov rannego bron-zovogo veka severo-vostochnogo i vostochnogo Kazakhstana. Pervyy opyt [Radiocarbon Chronology of the Early Bronze Age Monuments of Northeastern and Eastern Kazakhstan. First Experience]. Ispol'zovanie estestvennonauchnykh metodov v arkheologicheskikh issledovaniyakh, no. 13 (1), 126—150.
Molodin V.I. 2016. Fenomen bronzovykh kinzhalov iz pogrebal'nykh kompleksov kro-tovskoy kul'tury (khronologiya, territoriya rasprostraneniya, istoki) [The Phenomenon of Bronze Daggers from the Burial Complexes of the Krotovo Culture (Chronology, Territory of Distribution, Origins)]. Vestnik Tomskogo gosuniversiteta. Istoriya, no. 4 (42), 97—107.
Molodin V.I. 2019. Kel'ty seyminsko-turbinskogo tipa iz Sin'tszyana (materialy k uchebno-mu kursu «Arkheologiya Sibiri epokhi bronzy») [Celts of the Seima-Turbin Type from Xinjiang (Materials for the Training Course "Archeology of Siberia of the Bronze Age")]. VestnikNovosibirskogo gosudarstvennogo universiteta, series "Istoriya, filolo-giya", vol. 18, no. 3, 9—16.
Molodin V.I., Epimahov A.V., Marchenko Zh.V. 2014. Radiouglerodnaya khronologiya kul'tur epokhi bronzy Urala i yuga Zapadnoy Sibiri: printsipy i podkhody, dostizhe-niya i problemy [Radiocarbon Chronology of the Bronze Age Cultures of the Urals and the South of Westerrn Siberia: Principles and Approaches, Achievements and Problems]. Vestnik Novosibirskogo gosudarstvennogo universiteta, series "Istoriya, filologiya", vol. 13, no. 3, 136—167.
Molodin V.I., Komissarov S.A., Wang Peng 2017. Bronzovye nakonechniki kopiy seyminsko-turbinskogo tipa iz Kitaya [Bronze Spearheads of the Seima-Turbino Tpe from China]. Trudy V(XXI) Vserossiyskogo arkheologicheskogo s"ezda v Barnaule — Belo-kurikhe [Works of the V (XXI) Russian Archaeological Congress in Barnaul — Belo-kurikha]. Barnaul: Izd-vo Altayskogo gosuniversiteta, vol. 1, 297—300.
Chernykh E.N. 1976. Drevnyaya metalloobrabotka na Yugo-Zapade SSSR [Ancient Met-alworking in the South-West of the USSR]. Moscow: Nauka.
Chernyh E.N., Korochkova O.N., Orlovskaya L.B. 2017. Problemy kalendarnoy khronologii seyminsko-turbinskogo transkul'turnogo fenomena [Problems of the Calendar Chronology of the Seima-Turbino Transcultural Phenomenon]. Arkheologiya, etnografiya i antropologiya Evrazii, no. 45 (2), 45—55.
Chernyh E.N., Kuz'minyh S.V. 1989. Drevnyaya metallurgiya severnoy Evrazii [Ancient Metallurgy of Northern Eurasia]. Moscow: Nauka.
Bagley R. 1999. Shang Archaeology. The Cambridge History of Ancient China. From the Origins of Civilization to 221 B.C. Cambridge: University Press, 124—231.
Bagley R. 2018. The Bronze Age before the Zhou Dynasty. Routledge Handbook of Early Chinese History. London, New York: Routledge, 61—83.
Chang K.C. 1986. The Archaeology of Ancient China. 4th ed. New Haven: Yale University Press.
Chen Kunlong, Rehren Th., Mei Jianjun, Zhao Congcang. 2009. Special Alloys from Remote Frontiers of the Shang Kingdom: Scientific Study of the Hanzhong Bronzes from Southwest Shaanxi, China. Journal of Archaeological Science, no. 36, 2108—2118.
Fitzgerald-Huber L.G. 1995. Qijia and Erlitou: the Question of Contacts with Distant Cultures. Early China, no. 20, 17—68.
Franklin U.M. 1983. On Bronze and Other Metals in Early China. The Origins of Chinese Civilization. Berkley, Los Angeles, London: University of California Press, 279—296.
Grigoriev S. 2018. Eastern Influences and the Transition to New Types of Metalworking at the End of the Early Bronze Age in Central Europe. Musaica Archaeologica, no. 2, 33—49.
Grigoriev S. 2018a. Social Processes in Ancient Europe and Changes in the Use of ore and Alloys in Metallurgical Production. Archaeoastronomy and Ancient Technolo-gies, no. 7 (2), 1—30.
Keightley D.N. 1999. The Shang: China's first historical dynasty. The Cambridge Histo-ry of Ancient China. From the Origins of Civilization to 221 B.C. Cambridge: University Press, 232—291.
Min Li 2018. Social Memory and State Formation in Early China. Cambridge: University Press.
Li Shuicheng 2011. The Regional Characteristics and Interactions Between the Early Bronze Metallurgies of the Northwest and Central Plains. Chinese Archaeology, vol. 6, 132—139.
Проникновение сейминско-турбинской традиции в Китай и развитие технологии оловянного легирования
Lin Meicun, Liu Xiang 2017. The Origins of Metallurgy in China. Antiquity, no. 91 359, 1—6.
Linduff K.M., Mei Jianjun 2008. Metallurgy in Ancient Eastern Asia: How is it Studied? Where is the Field Headed? Modeling Early Metallurgy: Old and New World Perspec-tives. Vancouver: SAA, 1—20.
Liu Rui, Gao Jiangtao, Kong Deming 2016. The Alloy Compositions of Seima-Turbino Socketed Spearheads with Single Side Hooks Discovered in China. Chinese Cultural Relics, no. 1—2, 413—424.
Mei Jianjun 2000. Copper and Bronze Metallurgy in Late Prehistoric Xinjiang. Its Cultural Context and Celationship with Neighbouring Regions. BAR International Series 865. Oxford: Archaeopress.
Mei Jianjun 2003. Cultural Interaction between China and Central Asia during the Bronze Age. Proceedings of the British Academy. no. 121, 1—39.
Nivison D.S. 1999. The Key to the Chronology of the Three Dynasties: The "Modern Text" Bamboo Annals. Sino-Platonic Papers, no. 93, 1—68.
Northover J.P. 1989. Properties and Use of Arsenic-Copper Alloys. Old World Archaeo-metallurgy. Bochum: Deutsche Bergbaumuseum, 111—118.
Pankenier D.W. 1981—82. Astronomical Dates in Shang and Western Zhou. Early China, vol. 7, 2—37.
Pigott V.C., Ciarla R. 2007. On the Origins of Metallurgy in Prehistoric Southeast Asia: The View from Thailand. Metals and Mines. Studies in Archaeometallurgy. London: Archetype Publications, 76—88.
Thorp R.L. 2005. China in the Early Bronze Age: Shang Civilization (Encounters with Asia). Philadelphia: University of Pennsylvania Press.
White J.C., Hamilton E.G. 2014. The Transmission of Early Bronze Technology to Thailand: New Perspectives. Archaeometallurgy in Global Perspective. New York: Springer Science+Business Media, 805—852.
Zhang Xuelian, Qiu Shihua, Cai Lianzhen, Bo Guancheng, Wang Jinxia, Zhong Jian 2008. Establishing and Refining the Archaeological Chronologies of Xinzhai, Erlitou and Er-ligang Cultures. Chinese Archaeology, vol. 8, 197—210.
Li Yanxiang, Liu Haiyu, Du Ning, Cai Quanfa 2012. Zheng han gu cheng shuzhuang tai chu-tu luzha chubu yanjiu [A Preliminary Research of Slag Excavated at Shuzhuangtai, Zhenghan Ancient City Site]. Zhongguo lishi wenwu, iss. 11, 126—131.
Li Yanxiang, Chen Guoke, Qianwei, Wang Hui 2015. Zhangye xicheng yi yizhi ye zhu yiwu yanjiu [Research on the Smelting Relics of Zhangye Xichengyi Site]. Kaogu yu wen -wu, no. 2, 119—128.
Li Yanxiang, Chen Guoke, Qian Wie, Chen Jianli, Wang Hui 2018. Dunhuang xitu gou yizhi yejin yiwu yanjiu [Research of the Metallurgical Remains in the Xitugou Site at Dunhuang]. Dunhuang yanjiu, no. 2, 131—140.
Lin Meicun 2014. Ou ya caoyuan wenhua yu shiqian sichou zhi lu [The Eurasian Steppe Cultures and the Proto-Silk Road]. Sichou zhi lu tianshan lang dao—xinjiang changji gudai yizhi yu guan zang wenwu jingpin [The Tianshan Corridor of the Silk Road: Ancient Sites and Collection Highlights of Museums in Changji Hui Autonomous Prefecture, Xinjiang Uygur Autonomous Region]. Beijing, Wenwu chubanshe, 656—673.
Jin Zhengyao 2000. Erlitou qingtongqi de ziran kexue yanjiu yu xia wenming tansuo [Natural Science Research of Erlitou Bronze and Exploration of Xia Civilization]. Wenwu, no. 1, 56—69.
Дата поступления в редакцию 26.07.2020
