CC BY
107
УДК 639.2.052.32
ПРОМЫСЕЛ И МНОГОЛЕТНЯЯ ДИНАМИКА ЗАПАСОВ ТИХООКЕАНСКОЙ ТРЕСКИ влот ИАСКОСЕРИЛЬШ В ПРИКАМЧАТСКИХ ВОДАХ
Д. А. Терентьев, А. В. Винников*, А. О. Золотов, Н. П. Сергеева
Вед. н. с., н. с., ст. н. с., Камчатский научно-исследовательский институт рыбного хозяйства и океанографии 683000 Петропавловск-Камчатский, Набережная, 18
Тел., факс: (415-2) 41-27-01; (415-2) 23-58-79; (415-2) 42-59-58; (415-2) 42-57-96 E-mail: [email protected]
*Нач.отд., Северо-Восточное территориальное управление Федерального агентства по рыболовству
683009 Петропавловск-Камчатский, Академика Королева, 58
E-mail: [email protected]
Тел., факс: (4152) 23-58-79; (4152) 23-58-20
ТИХООКЕАНСКАЯ ТРЕСКА, УЛОВЫ, ЗАПАСЫ, ДИНАМИКА ЧИСЛЕННОСТИ, ПОКОЛЕНИЯ
В ходе проведенных исследований, на основании биологических, промысловых данных и результатов оценки запасов четырех группировок тихоокеанской трески, обитающих в северо- и юго-западной части Берингова моря, в тихоокеанских водах у Восточной Камчатки и у западного побережья Камчатки, выяснено, что динамике их уловов и запасов свойственна определенная периодичность. Показано, что у трески прикамчатских вод периоды резкого увеличения биомассы наблюдались в начале 1970-х гг., середине 1980-х гг. и начале (середине) 1990-х гг. В конце 2000-х гг. биомасса трески в целом также демонстрирует тенденцию к росту. Предполагается, что характер динамики численности трески определяется влиянием абиотических факторов и общими климатическими изменениями в этих районах. Практически для всех группировок годы, в которые появлялись поколения повышенной численности, приходятся на периоды потеплений. Вместе с тем, неадекватно высокий вылов трески в периоды средней и низкой численности также играет значительную негативную роль в формировании биомассы трески.
FISHERY AND LONGTERM DYNAMIC STOCK OF PACIFIC COD GADUS MACROCEPHALUS IN WATERS OF KAMCHATKA
D. A. Terentiev, A. V. Vinnikov*, A. O. Zolotov, N. P. Sergeeva
Leader scientist, scientist, senior scientist, Kamchatka Research Institute of Fisheries and Oceanography 683000 Petropavlovsk-Kamchatsky, Naberejnaya, 18
Tel., fax: (415-2) 41-27-01; (415-2) 23-58-79; (415-2) 42-59-58; (415-2) 42-57-96 E-mail: [email protected]
*Head of the section, Northeast Territory Office of Federal Fishery Agency (Rosrybolovstvo) of Russian Federation
683009 Petropavlovsk-Kamchatsky, Academic Korolev, 58
E-mail: [email protected]
Тел., факс: (415-2) 23-58-79; (415-2) 23-58-20
PACIFIC COD, CATCHES, STOCK, STOCK ABUNDANCE DYNAMICS, GENERATIONS
In the course of studies conducted for stock abundance and catch dynamics on the base of fishery and biological data and results of stock abundance assessment over four groups of Pacific cod from the northern and southwestern Bering Sea, Pacific Ocean waters adjacent East Kamchatka and off the west coast of Kamchatka some periodicity has been revealed. It has been demonstrated that the fish from the areas mentioned demonstrated several periods of sharply increasing biomass, including early 1970s, mid 1980s and early (mid) 1990s. In late 2000s Pacific cod biomass also demonstrated the trend to growth in general. It has been suggested that the character of the Pacific cod stock abundance dynamics is determined by climate changes. For all stocks the years of emerging abundant generations were the years of warming. With that, a baselessly high catch of cod in the period of mediate or poor stock abundance can also play produce significant negative effects on the Pacific cod biomass formation.
Тихоокеанская треска является одним из приори- была реализована во второй половине XIX века
тетных ресурсов для современной дальневосточ- американскими и японскими рыбаками (Слюнин,
ной рыбной промышленности. Первые упоминания 1900; Полутов, 1935). Начало планомерной эксплу-
о ней, как о потенциальном объекте прибрежного атации ее запасов отечественными рыбаками отлова, встречаются еще в книге Вильгельма Стел- носится к началу 1930-х годов (Полутов, Каракоц-
лера (1999), однако вплоть до 1850-х годов ее це- кий, 1956; Вопросы истории..., 2005). После бурно-
ленаправленный промысел отсутствовал. го расцвета трескового промысла в конце 1980-х
Впервые добыча тихоокеанской трески у кам- годов, когда уловы в некоторых районах Дальнего
чатских берегов в промышленных масштабах Востока увеличились в 20-30 раз, наступил спад,
и в настоящий момент годовой вылов в прикамчат-ских водах находится на уровне 45-55 тыс. т (Золотов, 2010).
Высокая промысловая привлекательность тихоокеанской трески исторически предопределила повышенный научный интерес к ней, и к настоящему моменту особенности ее биологии изучены достаточно хорошо. В том числе достаточно подробно рассмотрена статистика ее уловов и некоторые аспекты динамики численности отдельных популяций до начала 1980-х годов (Навозов-Лав-ров, 1928; Орехов, Полутов, 1931; Андрияшев, 1935, 1937; Суворов, Щетинина, 1935; Полутов, 1937, 1940, 1948, 1966, 1970; Световидов, 1948; Логвино-вич, 1949; Моисеев, 1953, 1960; Гордеева, 1955; Полутов, Каракоцкий, 1956; Петрова-Тычкова, 1958; Полутов, Дроздов, Селиванов, 1960; Вершинин, 1976, 19836, 1984, 1987; Вершинин, Токранов, 1983; Винников, Сергеев, 1989; Дьяков, 1991; Токранов, Винников, 1991а, 19916; Кловач и др., 1995; Степаненко, 1997; Винников, Давыденко, 1998).
Кроме того, как одному из массовых видов придонного ихтиоцена, треске уделялось внимание при комплексном изучении экосистем Охотского и Берингова морей (Благодеров, Колесова, 1985; Шунтов, 1985; Борец, 1997; Шунтов и др., 1997; Шунтов, Борец, Дулепова, 1998; Борец и др., 2001; Ильинский, Четвергов, 2001; Ильинский, 2002; Шунтов, Дулепова, Волвенко, 2002; Глебов и др., 2003; Ильинский и др., 2004).
Однако в современной печати практически отсутствуют сведения о динамике запасов трески и ее промысле в последние десятилетия, в том числе мало затронут период экстремального повышения численности ее популяций в 1980-1990-х годах. Исключение составляет, пожалуй, работа А.В. Винникова (2008), посвященная охотоморской треске.
Таким образом, целью настоящего исследования является обобщение представлений о состоянии запасов и промысла трески прикамчатских вод на современном этапе, на основании собственных материалов, накопленных в КамчатНИРО к настоящему времени, и исходя из анализа литературных данных.
МАТЕРИАЛ И МЕТОДИКА Динамика запасов и уловов тихоокеанской трески рассматривается в рыбопромысловых зонах и подзонах, прилегающих к полуострову Камчатка: Западно-Камчатской, Камчатско-Курильской, Пет-ропавловск-Командорской, Карагинской подзонах и Западно-Беринговоморской зоне.
Расчет численности, биомассы и оценка величины ОДУ трески по данным учетных трало-
вых съемок осуществлялся методом «зональных средних» — модификацией метода «площадей» (Аксютина, 1968; Борец, 1997), а также методом сплайн-аппроксимаций при помощи ГИС «КартМастер 3.2.» (Бизиков и др., 2007). Коэффициент уловистости трески был принят равным 0,4 (Борец, 1997).
При отсутствии данных прямого учета расчеты проводились по промысловым данным методом VPA (Бабаян и др., 1984; Максименко, Антонов, 2004). Значения мгновенных коэффициентов естественной смертности для различных возрастных групп определялись для восточного побережья Камчатки (подзоны Карагинская и Петропавловск-Командорская) по методу Зыкова-Слепокурова (1982), для остальных районов — по методу Тюрина (1972).
В расчеты промыслового запаса для восточного побережья Камчатки включены особи возрастом от 4 до 12 лет, в остальных районах — возрастом от 3 до 12 лет.
ОДУ трески рассчитывался с учетом коэффициента изъятия, определяемого в соответствии с концепцией Е.М. Малкина (1997) (допустимое годовое изъятие трески составляет 20-30% биомассы промыслового запаса).
Информация по уловам трески в районах исследований приведена на основании архивных данных КамчатНИРО, а также по «Обзорам промысловой обстановки на Дальневосточном бассейне», выпускавшимся в 1971-1992 гг. Тихоокеанским управлением промысловой разведки и научно-исследовательского флота (ТУРНИФ). Начиная с 1993 г. — по данным отраслевой системы мониторинга Восточного филиала ФГУ «Центр системы мониторинга рыболовства и связи».
РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ
Промысел тихоокеанской трески в прикамчатских водах
Свидетельства о начале промысла тихоокеанской трески в прикамчатских водах относятся ко второй половине XIX века. Ее лов осуществляли преимущественно японские и американские рыбаки.
Первые отечественные опыты более или менее масштабного крючкового лова трески (на яру-са-переметы) были предприняты на базе японской фирмы «Люри» в районе р. Кихчик (западное побережье Камчатки) в 1926-1927 гг. и островов Ка-рагинского и Командорских (юго-западная часть Берингова моря) в 1927-1929 гг. В дальнейшем добывающие базы на восточном побережье Камчатки организовывались практически во всех за-
ливах к северу от м. Лопатка, на островах Кара-гинском и Верхотурова, на берегах заливов Корфа и Олюторский. В большинстве своем лов трески проводился с маломерных моторизованных судов (ботов) на удочки и яруса, однако в промысле принимали участие и тресколовные шхуны относительно крупных объединений (АКО, «Торговый дом братьев Люри»). У западного побережья Камчатки также развивался ярусно-удебный лов трески, однако, по сравнению с восточным побережьем, его результаты были довольно скромны. Во всех районах облов трески проводился на незначительном удалении от баз обработки — лишь в пределах 10-15 миль.
Развитие промысла в этот период существенно ограничивалось техническими возможностями предприятий и флота. Малый тоннаж судов и низкая мощность моторов не позволяли вести осенне-зимний лов. Отсутствие механизированной обработки сырца, оборудования для производства трескового жира и утилизации отходов существенно повышали себестоимость продукции. Потому величина годового вылова мало зависела от состояния запасов и достаточно долго оставалась стабильно невысокой (Винников, Терентьев, 2004а; Золотов, 2010).
До середины 1950-х годов ярусно-удебный лов трески просуществовал в первозданном виде, предпринятые в 1930-е гг. попытки организовать траловый промысел на паровых судах, оснащенных оттер-тралами, потерпели неудачу.
Новый этап освоения запасов трески у берегов Камчатки начался в 1954-1955 гг. с повсеместным изъятием трудоёмких в использовании ярусов и внедрением в практику промысла «активных» орудий лова (тралов и снюрреводов). Однако ожидаемого резкого увеличения промысловых показателей не последовало.
Так как юго-западная часть Берингова моря практически до середины 1980-х гг. входила в рыбопромысловый район Восточной Камчатки, вылов по треске оценивался в целом для всего восточного побережья. Значительная его доля приходилась на заливы тихоокеанского побережья, так как основная база флота располагалась в Петро-павловске-Камчатском.
Однако проведенные исследования позволили реконструировать вылов согласно современному рыбопромысловому районированию (Золотов, 2009). Среднемноголетний улов трески в Карагинской подзоне по десятилетиям составлял: в 1930-е гг. —
1.2 тыс. т; в 1940-х гг. — 2,1 тыс. т; в 1950-х гг. —
1.3 тыс. т; в 1960-х гг. — 2,3. В дальнейшем сред-
ний вылов неуклонно повышался: от 5,1 тыс. т в 1970-х гг. до 21,6 тыс. т в 1980-х гг. Максимальный вылов в этом районе зарегистрирован в 1984 г. — 34,1 тыс. тонн. В 2000-е гг. величина изъятия трески изменялась от 6,8 тыс. т (2003 г.) до 18,9 тыс. т (2008 г.), составляя в среднем 12,4 тыс. т. В 2009 г. ожидаемый вылов составляет 17,6 тыс. т, что несколько выше среднемноголетнего уровня.
Тихоокеанские воды Восточной Камчатки традиционно являются районом активного промысла трески. Осредненный по десятилетиям вылов в 19301970 гг. варьировал от 2,7 до 7,5 тыс. т. В 1980-х гг. уловы резко возросли, и максимальный вылов был зарегистрирован в 1986 г. — 74,5 тыс. т, после чего годовые уловы пошли на убыль. В 1990-х годах средний вылов равнялся 19,6 тыс. т, а в 2000-х — изменялся от 5,3 (2006 г.) до 12,4 тыс. т (2001 г.) и в среднем составлял 9,4 тыс. т. В 2009 г. ожидаемый вылов трески в районе оценен в 15,8 тыс. т.
Несмотря на наметившуюся в 2006-2008 гг. тенденцию к некоторому увеличению промысловых запасов трески, годовые уловы последних лет были существенно ниже, чем в начале 1980-х гг., в 2001-2005 гг. в среднем по всему восточному побережью Камчатки добывали не более 26,0 тысяч тонн в год (Золотов, 2010).
В целом, своего максимума тресковый промысел достиг в 1980-1990-е гг., когда за счет появления во второй половине 1970-х годов нескольких урожайных поколений трески произошло резкое увеличение ее численности и промысловой биомассы практически во всех районах Северной Пацифики, что сразу же отразилось на величине годовых уловов. Так, в Карагинском районе вылов возрос с 1,7 тыс. т в 1978 г. до 34,0 тыс. т в 1984 г., т. е. в 20 раз; по тихоокеанскому побережью Камчатки — с 2,4 тыс. т в 1979 г. до 74,5 тыс. т в 1986 г., т. е. более чем в 30 раз. Максимальный среднегодовой вылов в этих районах отмечен в 1986-1990 гг., после чего резко пошел на спад.
Следует отметить, что аналогичное увеличение годовых уловов в середине 1980-х было характерно и для Западно-Беринговоморской популяции тихоокеанской трески (до 58,5 тыс. т в 1986 г.).
В северо-западной части Берингова моря попытки освоения запасов трески эпизодически предпринимались в 1930-1950 гг. Лов этого объекта был затруднен в связи с удаленностью района от баз промыслового флота и тяжелыми океанологическими условиями, которыми он характеризуется. Короткий навигационный период требовал организации экспедиционного промыс-
ла трески, достаточно затратного. Только после поисковых экспедиций, проведенных в 1966-1967 гг., в 1968 г. был начат ее крупномасштабный трало-во-снюрреводный промысел.
Резкое увеличение интенсивности промысла позволило достигнуть в 1971 г. исторического максимума вылова — 91,6 тыс. т. В дальнейшем интенсивность промысла стала снижаться в связи с сокращением запаса, и в 1977-1979 гг. специализированный промысел трески был практически прекращен. Объект добывался только в виде прилова на промысле минтая, а годовой вылов составлял несколько сот тонн. Увеличение величины уловов отмечалось с 1980 г. в связи с вступлением в промысловый запас высокоурожайных поколений. В 1986 г. было добыто 58,5 тыс. т трески. Третьего максимума уловов в этом районе достигли в 1992 г., когда были повторены результаты промысла 1986 г. Снижение величины изъятия в последующие годы обусловлено переходом донных шельфовых ихтиоценов в западной и северо-западной части Берингова моря к полидоминантному типу с одновременным сокращением общей биомассы донных рыб (прежде всего тресковых) и рыбопродуктивности на единицу площади. Прежде всего, это связано с естественными процессами, поскольку по различным причинам антропогенные факторы не оказывали существенного воздействия на донные сообщества в этом районе (Борец, 1997; Шунтов, Борец, Дулепова, 1998; Шунтов, Дулепова, Волвенко, 2002). В 1990-х гг., несмотря на оптимистические оценки ОДУ в 40,0-70,0 тыс. т, величина вылова оставалась достаточно стабильной и находилась на уровне 20,0-30,0 тыс. т. Исключением являлся 1996 г., когда было добыто 43,6 тыс. т трески. В 2000-2008 гг. вылов изменялся от 16,5 (2007 г.) до 25,8 (2001 г.) тыс. т (среднемноголетнее значение — 19,7 тыс. т). Ожидаемый вылов в 2009 г. — 16,3 тыс. т.
У западного побережья Камчатки до 1985 г. значительную долю годового вылова составляли уловы среднетоннажного флота Северо-Ку-рильской базы тралового флота в зимне-весенние месяцы и малотоннажного флота шести рыболовецких колхозов, расположенных на западном побережье, в летне-осенний период. С конца 1980-х гг. промысел трески здесь начали вести ярусоловы.
Средний вылов трески в водах Западной Камчатки в 1930-х гг. равнялся 0,6 тыс. т. В 19401960-х он был достаточно стабилен и изменялся от
1,7 до 1,9 тыс. т. В дальнейшем изъятие вида неуклонно росло вплоть до 1990-х гг. (среднее зна-
чение — 19,5 тыс. т). Исторический максимум вылова был зарегистрирован в 1992 г. (31,0 тыс. т), а затем и в 1999 г. — 31,1 тыс. т. В 2000-х гг. среднемноголетний вылов составил 15,0 тыс. т, а ежегодный вылов варьировал от 9,6 (2004 г.) до
24.7 тыс. т (2002 г.). Ожидаемый вылов в 2009 г. —
17.7 тыс. т.
Доля донного ярусного лова трески в различных районах составляет 30-60% общегодового улова. Например, в Западно-Беринговоморской зоне в 2000 г. доля ярусного лова в общей величине вылова составляла около 30%. В последующие годы вклад ярусного промысла в освоение ОДУ трески неуклонно увеличивался, и в 2008-2009 гг. составлял 57%. Помимо донного яруса и снюрревода, рекомендованные объемы ОДУ трески осваивались донными и разноглубинными тралами, а также донными сетями.
В связи с особенностями гидрологического режима в настоящее время наиболее результативный промысел трески осуществляется в зимневесенние месяцы в Камчатско-Курильской и Петропавловско-Командорской подзонах. Для Запад-но-Беринговоморской зоны, Западно-Камчатской и Карагинской подзоны более характерен летнеосенний экспедиционный лов трески.
Динамика запасов тихоокеанской трески в прикамчатских водах
Мониторинг запасов Западно-Беринговомор-ской трески осуществляется практически с момента ее активной промысловой эксплуатации — с 1968 г.
По данным траловых съемок, проведенных в 1990-1992 и 1994-1996 гг., учтенная общая биомасса трески оставалась достаточно стабильной и составляла 243-344 тыс. т. После 1996 г. наблюдалось снижение этой величины, и в 1999, 2001-2002 и 2005 гг. она составляла 98-125 тыс. т. Результаты учетных работ в 2008 г. показали значительный рост общей биомассы трески в этом районе — до 330 тыс. т.
Поскольку выполнение учетных работ в северо-западной части Берингова моря носит эпизодический характер, основными источниками данных о динамике запасов трески здесь являются промысловые данные, вводимые в ВПА. Так, результаты расчетов по этой модели показывают, что среднемноголетняя общая биомасса трески, ос-редненная по десятилетиям с 1980-х по 2000-е гг., неуклонно снижалась — от 485 до 319 тыс. т. В 2000-х гг. ее величина варьировала от 180 (2007 г.) до 482 тыс. т (2001 г.)
Соответственно, наблюдалась тенденция к уменьшению промыслового запаса трески, рассчитанного по ВПА. Ее осредненная величина за 1980-е годы составляла 218 тыс. т, в следующее десятилетие — 151 тыс. т, а в 2000-х гг. наблюдалось некоторое увеличение от среднего уровня — до 169 тыс. т. В это время величина пром-запаса трески изменялась от 118 (2007 г.) до 215 (2003 г.) тыс. т (рис. 1).
Треска Карагинской подзоны населяет районы юго-западной части Берингова моря — заливы Озерной, Карагинский и Олюторский.
По данным учетных съемок, проведенных в этом районе, средняя промысловая биомасса промыслового запаса трески, осредненная по десятилетиям, в 1920-1960 гг. неуклонно увеличивалась — от 5 до 106 тыс. т. В 2000-х гг. эта величина составляла 61 тыс. т и изменялась от 10 (2001 г.) до 105 тыс. т (2007 г.) (рис. 2).
Район обитания трески Петропавловск-Коман-дорской подзоны включает в себя три залива тихоокеанского побережья Камчатки — Авачинский, Кроноцкий и Камчатский, юго-восток полуострова и акваторию Командорских островов, 30-мильная зона вокруг которых входит в состав государственного морского заповедника с запретом проведения в ней промысловых операций.
Мониторинг запасов трески Петропавловско-Командорской подзоны был возобновлен практически после 20-летнего перерыва в конце 1970-х -
начале 1980-х годов с выделением данного района в самостоятельную рыбопромысловую подзону. Вместе с тем, имеющиеся промысловые данные с помощью модели ВПА позволяют реконструировать динамику биомассы трески с 1930-х гг. по настоящее время (Золотов, 2010).
Максимальная среднедесятилетняя биомасса промзапаса трески отмечалась в 1940-х и 1980-х гг. —
194,7 и 246,6 тыс. т, соответственно. Один из минимумов пришелся на 1960-е гг. — 55,9 тыс. т. В 1990-е и 2000-е гг. этот показатель составлял
91,3 и 50,0 тыс. т, соответственно. В 2000-х гг. биомасса варьировала от 35,9 (2003 г.) до 82,2 тыс. т (2008 г.). В 2009 г. расчетная величина биомассы равнялась 78,8 тыс. т (рис. 3).
Популяционный статус трески у западного побережья Камчатки в настоящее время достоверно не определен, и ее запас рассматривается как единый для данного района, который включает в себя две рыбопромысловые подзоны — ЗападноКамчатскую и Камчатско-Курильскую.
Мониторинг запасов западнокамчатской трески был начат в начале 1980-х годов с выполнением учетных донных траловых съемок, материалы которых служат основой для оценки состояния запасов и прогнозирования ОДУ.
В 1980-х среднемноголетняя биомасса трески Западной Камчатки равнялась 238,7 тыс. т. В следующем десятилетии, начиная с 1991 г., когда биомасса достигла уровня 378,4 тыс. т, на-
] Биомасса общая (съемки) “ *■ Биомасса общая (ВПА) • Биомасса промзапаса (ВПА) ♦ Вылов
1968 1970 1972 1974 1976 1978 1980 1982 1984 1986 1988 1990 1992 1994 1996 1998 2000 2002 2004 2006 2008
Годы
Рис. 1. Вылов, общая и промысловая биомасса трески северо-западной части Берингова моря
Рис. 2. Вылов и промысловая биомасса трески юго-западной части Берингова моря
Рис. 3. Вылов и промысловая биомасса трески Петропавловск-Командорской подзоны
чалось ее неуклонное снижение, и в 1999 г. величина биомассы трески составляла 47,3 тыс. т. В 2000-х среднемноголетняя величина биомассы равнялась 51,7 тыс. т и изменялась от 33,5 (2000 г.) до 86,3 тыс. т (2007 г.). Величина учтенной биомассы трески в 2009 г. оценена в 41,5 тыс. т.
Среднемноголетняя биомасса промыслового запаса трески в 1980-х гг. составляла 180,8 тысяч
тонн. В следующие десятилетия ее среднемноголетняя величина неуклонно снижалась до 139,9 и 53,6 тысяч тонн. В 2000-х годах значения биомассы промыслового запаса варьировали от 20,1 (2001 г.) до 88,4 (2008 г.) тыс. т (рис. 4). Ожидаемый в 2009 году вылов трески у западного побережья Камчатки равняется 7,8 тысяч тонн.
20 П
5
-Я
СП
Годы
Рис. 4. Вылов, общая и промысловая биомасса трески западного побережья Камчатки
РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ Доля трески в суммарной ихтиомассе, включающей и самого многочисленного представителя семейства тресковых — минтай, составляет в водах Камчатки и западной части Берингова моря около 3-4%. Треска по величине биомассы занимает пятое место среди рыб данного района. Средний суммарный вылов трески в этих районах составляет в последние годы около 60 тысяч тонн, что соответствует около 80% суммарного вылова трески во всем дальневосточном регионе России. Около 30-60% (в среднем 43%) ежегодно изымается донным ярусом, а остальная часть — снюрреводами и тралами.
Рассматривая динамику запасов трески в последние 2-3 десятилетия, следует отметить, что их уровень значительно варьирует в каждом из рыбопромысловых районов. Однако существуют и общие тенденции флуктуаций этой величины для всех районов. Максимальная величина запаса трески наблюдалась в начале 1970-х гг., середине 1980-х гг. и начале (середине) 1990-х гг. Затем последовал период снижения запасов. В последние годы положение стабилизировалось и можно говорить о некотором росте запасов трески.
Максимумы вылова трески в различных районах достаточно хорошо коррелируют по времени, хотя не всегда совпадают с высоким уровнем запасов. После пика уловов практически всегда наступает период снижения, такое положение имеет более глубокий и долговременный характер в тех
районах, где период максимальных уловов приходится на средний и низкий уровень запасов.
К настоящему моменту накоплено достаточно свидетельств о том, что периодичность роста и снижения численности промысловых гидробионтов в наиболее продуктивных районах мира соответствует повторяемости климатических процессов (Кляшторин, Любушин, 2005).
Например, анализ связи урожайности поколений трески Анадырско-Наваринского района с некоторыми факторами среды был выполнен В.Г. Вершининым (1987). Автор показал достоверную обратную связь численности поколений с ледовитостью Берингова моря в период массового нереста трески. Была обнаружена достаточно тесная связь естественной смертности западнокамчатской трески разных возрастных групп с ледовитостью моря, меридиональными индексами атмосферной циркуляции и значениями чисел Вольфа (Винников, Терентьев, 1997). Рассматривалось влияние трех групп абиотических факторов, условно объединенных по характеру происхождения на атмосферные, космические и океанологические, на динамику численности тихоокеанской трески северо-западной части Берингова моря. В результате проведенного множественного корреляционного анализа получены достоверные уравнения регрессии, позволяющие прогнозировать изменения биомассы трески северо-западной части Берингова моря с заблаговременностью в четыре года (Терентьев,
Винников, Тепнин, 2004). На примере трески Кара-гинской и Петропавловск-Командорской подзон показано, что характер динамики численности определяется климатическими изменениями в Северной Пацифике. Для этих запасов годы, в которые появлялись поколения повышенной численности, приходятся на периоды потеплений. Напротив, для трески тихоокеанского побережья Камчатки в период похолодания ни одна генерация не превышала среднемноголетнего уровня (Золотов, 2010).
Таким образом, общее снижение запасов трески в прикамчатских водах в начале (середине) 1990-х гг. обусловлено как снижением численности трески в Северной Пацифике под влиянием изменяющихся климатических условий, так и высокой интенсивностью промысла в период ее низкой численности. Одна из главных причин снижения численности — отсутствие появления высокочисленных поколений на протяжении значительного периода наблюдений (10-15 лет).
Конкретный механизм воздействия климатических факторов на динамику численности тихоокеанской трески до конца не ясен. И, очевидно, он не сводится к простой зависимости: повышение температурного фона — появление урожайных поколений. Периоды потеплений и похолоданий сопровождаются существенными изменениями атмосферной и океанической циркуляции и перестройками в планктонных сообществах. На современном уровне знаний можно лишь предполагать, что в периоды, определяемые нами как «теплые», вероятность совпадения целого ряда факторов, необходимых для повышенной выживаемости поколений трески на ранних этапах онтогенеза, существенно выше.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В ходе проведенных исследований, на основании биологических, промысловых данных и результатов оценки запасов четырех группировок тихоокеанской трески, обитающих в северо- и юго-западной части Берингова моря, в тихоокеанских водах у Восточной Камчатки и у западного побережья Камчатки, выяснено, что динамике их уловов и запасов свойственна определенная периодичность.
У трески прикамчатских вод периоды резкого увеличения биомассы наблюдались в начале 1970-х, середине 1980-х и начале (середине) 1990-х годов. В конце 2000-х гг. биомасса трески в целом также демонстрирует тенденцию к росту.
После пика уловов практически всегда наступает период их снижения. Такое положение имеет более глубокий и долговременный характер в тех районах, где период максимальных
уловов приходится на средний и низкий уровень запасов.
Предполагается, что характер динамики численности трески определяется влиянием абиотических факторов и общими климатическими изменениями в этих районах. Практически для всех группировок годы, в которые появлялись поколения повышенной численности, приходятся на периоды потеплений. Вместе с тем, неадекватно высокий вылов трески в периоды средней и низкой численности также играет значительную негативную роль в формировании биомассы трески.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Аксютина З.М. 1968. Элементы математической оценки результатов наблюдений в биологических и рыбохозяйственных исследованиях. М.: Пищ. пром-сть, 288 с.
Андрияшее А.П. 1935. Географическое распространение морских промысловых рыб Берингова моря и связанные с этим вопросы // Исследование морей СССР. Вып. 22. С. 135-145.
Андрияшее А.П. 1937. К познанию ихтиофауны Берингова и Чукотского морей // Исследование морей СССР. Вып. 25. С. 292-355.
Бабаян В.К., Булгакоеа Т.И., Бородин Р.Г., Ефи-мое Ю.Н. 1984. Применение математических методов и моделей для оценки запасов рыб: Методические рекомендации. М.: ВНИРО, 154 с.
Бизикое В.А., Гончарое С.М., Полякое А.В. 2007. Географическая информационная система «Карт-мастер» // Рыб. хоз-во. № 1. С. 96-99.
Благодерое А.И., Колесоеа Н.Г. 1985. Качественные и количественные изменения состава донных рыб на шельфе западного побережья Камчатки // Вопр. ихтиологии. Т. 25. Вып. 4. С. 590-596.
Борец Л.А. 1997. Донные ихтиоцены российского шельфа дальневосточных морей: состав, структура, элементы функционирования и промысловое значение. Владивосток: ТИНРО-центр, 217 с.
Борец Л.А., Саеин А.Б., Бомко С.П., Пальм С.А.
2001. Состояние донных ихтиоценов в северо-западной части Берингова моря в конце 90-х годов // Вопр. рыболовства. № 2. С. 242-257.
Вершинин В.Г. 1976. Биология и промысел анадыр-ско-наваринской трески // Исследования по биологии рыб и промысловой океанографии. Владивосток: ТИНРО. Вып. 7. С. 122.
Вершинин В.Г. 1983а. К вопросу о возможности прогнозирования численности поколений трески северозападной части Берингова моря по ледовитости // Тез. докл. науч.-практ. конф. по методам промысл. про-гнозир., 26-28 окт. 1983 г. Мурманск. С. 27.
Вершинин В.Г., Токранов А.М. 19836. О размножении трески (Gadus macrocephalus Tilesius, 1810) у берегов Восточной Камчатки // Проблемы раннего онтогенеза рыб. Калининград. С. 82-84.
Вершинин В.Г. 1984. Биология и промысел трески северо-западной части Тихого океана. Автореф. дис. ... канд. биол. наук. ДВНЦ АН СССР. Владивосток, 21 с.
Вершинин В.Г. 1987. О биологии и современном состоянии запасов трески северной части Берингова моря / Биологические ресурсы Арктики и Антарктики. М.: Наука. С. 207-224.
Винников А.В. 2008. Тихоокеанская треска Западной Камчатки: биология, динамика численности, промысел // Автореф. дис. ... канд. биол. наук. Институт биологии моря им. А.В. Жирмунского ДВО РАН. Владивосток, 23 с.
Винников А.В., Давыденко В.А. 1998. К вопросу о популяционной структуре тихоокеанской трески Gadus macrocephalus Tilesius (Gadidae) прикамчатских и сопредельных вод по результатам отолитометрии // Исслед. биологии и динамики численности пром. рыб Камчатского шельфа. Вып. 4. С. 33-38.
Винников А.В., Сергеев С.П. 1989. Особенности летнего распределения молоди трески на западнокамчатском шельфе / В кн.: Биол. ресурсы шельфа, их рациональное использование и охрана. Тез. докл. IV рег. конф. молодых ученых и специалистов Дальнего Востока (Владивосток, 23-25 окт. 1989). Владивосток. С. 19.
ВинниковА.В., ТерентьевД.А. 1997. Влияние абиотических факторов на естественную смертность трески // Тез. докл. Первого конгресса ихтиологов России. М. С. 62.
Винников А.В., Терентьев Д.А. 2004. Прогнозирование запаса тихоокеанской трески Gadus macrocephalus Tilesius, 1810 (Gadidae) северо-западной части Берингова моря на основе анализа абиотических факторов // Изв. Тихоокеан. НИИ рыб. хоз-ва и океанографии. Т. 137. С. 292-300.
ВинниковА.В., Терентьев Д.А. 2004а. История, современное состояние и тенденции развития донного ярусного лова в прикамчатских водах (восточная часть Охотского моря) в связи с состоянием основного
объекта промысла // Мат-лы регион. науч.-практ. конф. «Экономические, социальные, правовые и экологические проблемы Охотского моря и пути их решения» (Петропавловск-Камчатский, 23-25 ноября 2004 г.). Петропавловск-Камчатский: КамчатГТУ С. 59-71.
Вопросы истории рыбной промышленности Камчатки // Историко-краеведческий ежегодник. Петропав-ловск-Камчатский: КамчатГТУ. Вып. 1. 2005, 407 с.
Глебое И.И., Гаерилое Г.М., Староеойтое А.Н., Сеиридое В.В. 2003. Структура и межгодовая изменчивость состава донных ихтиоценов северо-западной части Берингова моря // Вопр. рыболовства. Т. 4. № 4 (16). С. 575-589.
Гордеееа К.Т. 2003. Питание трески в северо-восточной части Охотского моря весной 1952 г. // Изв. Тихоокеан. НИИ рыбн. хоз-ва и океанографии. Т. 43. С. 198-201.
Дьякое Ю.П. 1991. О морфологической гетерогенности западнокамчатской трески // Исслед. биологии и динамики численности промысловых рыб Камчатского шельфа. Петропавловск-Камчат-ский: КоТИНРО. Вып. 1. Ч. I. С. 144-150.
ЗолотоеА.О. 2010. Оценка запасов тихоокеанской трески Gadus macrocephalus (Tilesius, 1810) восточного побережья Камчатки // Вопр. рыболовства. Т. 11. № 1 (41). В печати.
ЗыкоеЛ.А., СлепокуроеВ.А. 1982. Уравнение для оценки естественной смертности рыб (на примере пеляди оз. Ендырь) // Рыб. хоз-во. № 3. С. 36-37.
Ильинский Е.Н. 2002. Современное состояние запасов и размещение трески и наваги в Охотском море // Изв. ТИНРО-центра. Т. 130. Ч. 3. С. 1097-1103.
Ильинский Е.Н., Мерзлякое А.Ю., Винникое А.В., Винникое К.А., Буряк П.Н. 2004. Современные тенденции в состоянии ихтиоценов донных рыб западнокамчатского шельфа // Биология моря. Т. 40. № 1. С. 79-83.
Ильинский Е.Н., Четеергое А.В. 2001. Состав и современный статус донного ихтиоцена западнокамчатского шельфа // Вопр. рыболовства. Т. 2. № 3 (7). С. 504-517.
Кляшторин Л.Б., Любушин А.А. 2005. Циклические изменения климата и рыбопродуктивности. М.: ВНИРО, 235 с.
Клоеач Н.В., Роенина О.А., Кольцое Д.В. 1995. Биология и промысел тихоокеанской трески Gadus macro-cephalus в Анадырско-Наваринском районе Берингова моря // Вопр. ихтиологии. Т. 35. № 1. С. 48-52.
Логвинович Д.Н. 1949. Питание трески в Охотском море у западных берегов Камчатки // Изв. Тихоокеан. НИИ рыбн. хоз-ва и океанографии. Т. 29. С. 139-158.
Малкин Е.М. 1997. Репродуктивная и численная изменчивость промысловых популяций рыб // Автореф. дис. ... канд. биол. наук. М.: ВНИРО, 51 с.
Максименко В.П., Антонов Н.П. 2003. Количественные методы оценки рыбных запасов. Петропавловск-Камчатский: КамчатНИРО, 256 с.
Моисеев П.А. 1953. Треска и камбалы дальневосточных морей // Изв. Тихоокеан. НИИ рыбн. хоз-ва и океанографии. Т. 40. С. 59-72.
Моисеев П.А. 1960. О поведении тихоокеанской трески в различных зоогеографических районах // Зоол. журн. Т. 39. Вып. 4. С. 558-562.
Навозов-Лавров Н.П. 1928. Результаты опытного лова трески у восточного побережья Камчатки в 1927 г. // Бюлл. рыб. хоз-ва. № 5. С. 4-6.
Орехов А.Д., Полутов И.А. 1931. Развитие рыбопромышленности в Олюторском районе // Соц. реконструкция рыб. хоз-ва ДВ. № 8-10. С. 81-84.
Петрова-Тычкова М.А. 1958. Меристические признаки трески дальневосточных морей // Изв. Тихоокеан. НИИ рыб. хоз-ва и океанографии. Т. 28. С. 127-137.
Полутов И.А. 1935. Авачинская треска (материалы по биологии, систематике и промыслу) // Рыб. хоз-во Камчатки. Бюлл. КоТИРХ. С. 1-44.
Полутов И.А. 1937. Миграции трески в Авачин-ском заливе в период промыслового сезона // Вестник ДВ филиала АН СССР. № 27. С. 95-105.
Полутов И.А. 1940. Камчатская треска и ее промысел // Рыб. хоз-во. № 12. С. 7-10.
Полутов И.А. 1948. Треска Авачинского залива // Изв. Тихоокеан. НИИ рыб. хоз-ва и океанографии. Т. XXVIII. С. 104-125.
Полутов И.А., Каракоцкий Е.Д. 1956. Ярусный лов трески в водах Камчатки. Хабаровск, 24 с.
Полутов И.А., Дроздов В.Г., Селиванов Б.И. 1960. Промысел трески в Кроноцком заливе. Петропав-ловск-Камчатский, 38 с.
Полутов И.А. 1966. Треска — промысловая рыба Камчатки // Рыб. хоз-во. № 6. С. 15-17.
Полутов И.А. 1970. К вопросу о расах трески у берегов Камчатки // Изв. Тихоокеан. НИИ рыб. хоз-ва и океанографии. Т. 73. С. 163-172.
Световидов А.Н. 1944. О чертах сходства и различия в распространении, экологии и некоторых
особенностях между треской и океанической сельдью // Зоол. журн. Т. 23. Вып. 4. С. 146-155.
Слюнин Н.В. 1900. Охотско-Камчатский край. Естественно-историческое описание. Т. 1. Т. 2. СПб., 685 с.
Степаненко М.А. 1997. Межгодовая изменчивость пространственной дифференциации минтая Theragra chalcogramma и трески Gadus macrocephalus Берингова моря // Вопр. ихтиологии. Т. 37. Вып. 1. С. 19-26.
Стеллер В.Г. 1999. Описание земли Камчатки / Пер. с нем. Г.Г. Генкель и др. Под ред. Б.П. Полевого и др. Петропавловск-Камчатский: Камч. пе-чат. двор, 287 с.
Суеорое Е.К., Щетинина НД. 1935. Промысел трески на Дальнем Востоке // Рыб. хоз-во Дальнего Востока. Вып. 13. С. 57-60.
Токраное А.М., Винникое А.В. 1991а. Особенности питания тихоокеанской трески Gadus macrocephalus Tilesius (Gadidae) и ее место в трофической системе прибрежных вод Камчатки // Вопр. ихтиологии. Т. 31. Вып. 2. С. 253-265.
Токраное А.М., Винникое А.В. 1991б. Особенности воспроизводства трески в прибрежных водах Камчатки // Исслед. биологии и динамики численности рыб Камчатского шельфа. Петропавловск-Камчатский: КоТИНРО. Вып. 1. Ч. II. С. 36-53.
Тюрин П.В. 1972. «Нормальные» кривые переживания и темпов естественной смертности рыб как основа регулирования рыболовства // Изв. Гос. НИИ озер. и реч. рыб. хоз-ва и океанографии. Т. 71. С. 71-127.
Шунтое В.П. 1985. Биологические ресурсы Охотского моря. M.: Агропромиздат, 224 с.
Шунтое В.П., Борец Л.А., Дулепоеа Е.П. 1998. Некоторые результаты экосистемных исследований биологических ресурсов дальневосточных морей // Изв. ТИНРО. Т. 111. С. 3-26.
Шунтое В.П., Радченко В.И., Дулепоеа Е.П., Темных О.С. 1997. Биологические ресурсы дальневосточной российской экономической зоны: структура пелагических и донных сообществ, современный статус, тенденции многолетней динамики // Изв. Тихоокеан. НИИ рыбохоз. центра. Т. 122. С. 3-15.
Шунтое В.П., Дулепоеа Е.П., Волеенко И.В.
2002. Современный статус и многолетняя динамика биологических ресурсов Дальневосточной зоны России // Изв. Тихоокеан. НИИ рыбохоз. центра. Т. 130. Ч. 1. С. 3-11.
