CC BY
69
лах дела. При этом прокурор может констатировать наличие обстоятельств, смягчающих ответственность обвиняемого. Уголовное дело при отказе в вынесении прокурором представления направляется в суд для рассмотрения в общем порядке.
Следует поддержать предложение о законодательном закреплении процедуры прекращения соглашения о сотрудничестве, если подозреваемый, обвиняемый не выполняет предусмотренные соглашением обязательства. В обсуждаемом Проекте Федерального закона «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» (совершенствование порядка досудебного соглашения о сотрудничестве) предлагается дополнить статью 3174 частью пятой следующего содержания: «5. При подтверждении данных о несоблюдении подозреваемым или обвиняемым досудебного соглашения до направления уголовного дела в суд прокурор выносит постановление о прекращении досудебного сотрудничества».
Мы придерживаемся мнения, что решения о прекращении досудебного сотрудничества могут быть обжалованы в порядке, предусмотренном
главой 16 УПК РФ, то есть не исключено их обжалование в порядке, предусмотренном статьей 125 УПК РФ.
Если отказ заключен с подозреваемым, обвиняемым, досудебное соглашение о сотрудничестве не подлежит обжалованию в судебном порядке по той причине, что соглашение носит добровольный характер и ни одна из сторон не может быть принуждена к нему, в случае выхода из соглашения прокурора обвиняемый может жаловаться в суд на действие (бездействие) контрагента. Вмешательство суда в спор сторон по поводу выполнения условий соглашения вполне уместен.
Примечания
1. Законность. — 2010. — № 6. — С. 55.
2. Ввиду активности суда в уголовном процессе, который не зависит в принятии решения о рассмотрении дела в особом порядке и разрешения уголовно-правового спора с применением норм статьи 62 УК РФ, всегда возможно прекращение анализируемой процедуры по инициативе суда, когда дело поступает в судебную стадию.
И. М. Мавлетбердин
Мавлетбердин Ильдар Маратович — аспирант кафедры теории и истории государства и права Института права
Башкирского государственного университета
E-mail: ildar rb@mail.ru
Прокуратура Башкирии в пореформенный период 1864—1917 годов
Статья посвящена анализу становления и формирования органов прокуратуры Башкирии в пореформенный период 1864—1917 годов. Детально анализируются следующие аспекты рассматриваемой темы: построение органов прокуратуры Башкирии после проведения судебной реформы; правовое регулирование положения органов прокуратуры в пореформенный период; принципы построения органов прокуратуры в пореформенный период.
The article deals with the analysis of the formation and forming of public prosecutor’s office during post-reform period in 1864-1917. The following aspects of the problem are analyzed in detail: Russian public prosecution bodies structure after court reform, legal regulation of public prosecution bodies status in post-reform period, standards of Russian public prosecution bodies structure in postreform period.
Судебная реформа на территории Башкортостана была начата на основе Указа Александра II от 2 мая 1878 года «О введении в Уфимской, Оренбургской и Астраханской губерниях мировых судебных учреждений отдельно от общих».
Органы прокуратуры, предусмотренные положениями судебной реформы, в Уфимской губернии были созданы только в конце 1892 года. В Казанской судебной палате, куда Уфимская губерния была прикреплена по судебной части, вводилась должность товарища прокурора палаты по башкирским делам1. В результате введения Уфимского
окружного суда и института прокуратуры при суде судебная система Башкортостана была практически полностью приведена в соответствие с положениями судебных уставов.
В соответствии с новыми положениями, введенными судебной реформой 1864 года, прокуратура была создана в составе судебного ведомства. При этом она была отделена от суда и имела особую организацию. Во главе ее стоял генерал-прокурор, представлявший государственное обвинение в Верховном уголовном суде и прокурорскую власть в Сенате. В лице генерал-прокурора соеди-
Мавлетбердин И.М. Прокуратура Башкирии в пореформенный период 1864—1917 годов
Мавлетбердин И.М. Прокуратура Башкирии в пореформенный период 1864—1917 годов
нялась и должность министра юстиции, органа высшего судебного управления. Однако над прокуратурой он главенствовал как генерал-прокурор2, а не как министр юстиции. Разграничение двух сторон власти в деятельности одного и того же чиновника высокого ранга было весьма важным для правильного разграничения суда и прокуратуры.
Прокурорская власть была учреждена при судебных местах. Сенат имел обер-прокуроров и их товарищей в каждом из своих департаментов и в их общем собрании; прокурорские обязанности в соединенном присутствии исполнял обер-прокурор общего собрания кассационных департаментов со своим товарищем; в особом присутствии прокурорские обязанности могли быть возложены министром юстиции на любое лицо прокурорского надзора. В судебных палатах прокуратуру представляли прокурор судебной палаты и его товарищи; в окружных судах — прокурор окружного суда и его товарищи, из которых одни состояли в месте постоянного пребывания суда, а другие — в уездных городах судебного округа по особому расписанию, утверждаемому министром юстиции3.
Судебной реформой 1864 года аппарат юстиции на местах, в который входила и прокуратура, был значительно расширен.
Окружные суды действовали сразу в нескольких уездах и подразделялись на палаты уголовных и гражданских дел. В аппарат Окружного суда входил прокурор с товарищами и своей, отдельной от суда, канцелярией. Палатам Окружного суда подчинялись судебные участки в уездах и городах.
По такому же принципу были построены и органы прокуратуры. К примеру, при Уфимском окружном суде в состав прокурорского надзора входили прокурор Уфимского окружного суда и одиннадцать товарищей прокурора. Так, в соответствии со Списком чинам ведомства Министерства юстиции 1910 года должность прокурора Уфимского окружного суда занимал коллежский советник Лев Михайлович Никитин, при котором состояли 11 товарищей прокурора: коллежский секретарь Николай Николаевич Иванов, коллежский советник Александр Аркадьевич Фрейтаг, надворный советник Филипп Леонидович Айзенберг, титулярный советник Петр Васильевич Арбеков, надворный советник Иван Николаевич Шкпяр, коллежский асессор Борис Вениаминович Гисси, коллежский асессор Иезекииль Иванович Янкевич, коллежский секретарь Николай Владимирович Зальский, титулярный советник Лев Георгиевич Сидпяревский, коллежский асессор Ричард Юлиевич Раковский, коллежский асессор Павел Петрович Смирнов4.
Изучив данные, свидетельствующие о должностном, семейном положении членов прокурорского надзора, а также о полученном ими образовании и месте воспитания, следует отметить, что лица прокурорского надзора Уфимского окружного суда в основном были очень грамотными, порядочны-
ми и ответственными людьми. Многие из них досрочно производились в следующие классные чины. С каждым годом среди лиц, осуществлявших прокурорский надзор, становилось больше не только профессионально подготовленных, но и широко образованных людей5.
Приведем индивидуальную характеристику на одного из товарищей прокурора Уфимского окружного суда В.А. Дьяченко, представленную 15 сентября 1905 года прокурором Уфимского окружного суда во Второй Департамент Министерства юстиции. В ней, в частности, отмечалось: «согласно циркуляру от 26 августа 1888 г. за № 13993 имею честь представить во Второй Департамент сведения о личном, семейном и имущественном положении лиц прокурорского надзора Уфимского окружного Суда»6. Далее следуют сведения о личном, семейном и имущественном положении В.А. Дьяченко: «сын действующего Статского Советника, родился в г. Тобольске 12 марта 1870 г., православного вероисповедания, окончил Московский Университет, состоит в чине Коллежского Асессора, жалование — 1000 р., страховых, квартирных и канцелярских по 500 р., всего 2500 рублей»7.
Для исполнения канцелярских обязанностей при обер-прокурорах и прокурорах состояли особые секретари и подчиненные им канцелярские служащие8. Последняя категория работников состояла на службе по принципу вольного найма. В подчинении товарищей губернского прокурора в уездах находились прокуроры судебных участков со своим аппаратом (канцелярия, посыльные), являвшиеся низовыми звеньями в системе прокуратуры губернии.
На небольшой по численности аппарат прокуратуры Башкирии рассматриваемого периода были возложены многочисленные функции в области прокурорского надзора. Учитывая тот факт, что «...по абсолютному количеству жителей Уфимская губерния принадлежит к разряду наиболее населенных в империи. По первой всеобщей переписи 1897 г. в ней оказалось 2.149.642 души населения обоего пола»9, нетрудно найти причины волокиты, излишней замедленности и многочисленных злоупотреблений, имеющих место в осуществлении прокурорского надзора. Так, в соответствии с ведомостью по делам, которые по состоянию на 1 февраля 1896 года находились в производстве более года, следует, что в рассмотрении органами прокуратуры оставалось как минимум 63 дела, производство по которым шло слишком медленно10. И нередки для того периода были сообщения по поводу бездействия лиц, осуществляющих прокурорский надзор. Так, 5 апреля 1896 года прокурор Казанской судебной палаты отправил прокурору Уфимского окружного суда предписание следующего содержания: «...ввиду полного отсутствия указаний в соответствующих графах ведомостей на меры, принятые лицами прокурорского надзора в целях содействия успешному окончанию следственных дел и устра-
нению медленности в их производстве, — приводят меня к заключению о слишком индифферентном отношении лиц прокурорского надзора Уфимского округа к лежащим на них обязанностям по наблюдению за ходом этих дел, тогда как, судя по причинам, останавливающим их окончание, более энергичное отношение Ваше и Ваших Товарищей к делам названной категории, своевременное содействие скорейшему и успешнейшему исполнению требований Судебных Следователей и предложение, в соответствующих случаях, Суду о медленности последних имели бы своим результатом уже окончание многих дел.»11.
Следственный аппарат был подчинен суду, при этом часть судебных следователей находилась при Уфимском окружном суде, а остальные — при судебных участках уездов12. Прокурор Уфимского окружного суда подчинялся прокурору Казанской судебной палаты, который в свою очередь подчинялся генерал-прокурору (главе Сената) Правительствующего сената (см. схему).
Таким образом, основы построения органов прокуратуры Башкирии в пореформенный период
претерпели существенные изменения. В связи с реформой 1864 года изменяется не только роль, но и структура органов: губернская прокуратура уступила место прокуратуре судебных палат и окружных судов. Вместо губернских и уездных стряпчих при губернских прокурорах были введены должности их товарищей (помощников). Прокуратура была включена в состав судебного ведомства, но имела независимую от суда организацию. Структура органов прокуратуры значительно усложнилась, иерархия чинов прокуратуры, подобно всему аппарату государственного механизма Российской империи, многократно возросла, была выстроена жесткая централизованная система построения органов прокуратуры по вертикали. По Учреждению судебных установлений прокуратура строилась на принципах единоначалия и иерархического подчинения нижестоящих прокуроров вышестоящим. Все это имело целью обеспечение централизованного государственного надзора за законностью и усиление надзора за точным и единообразным исполнением законов как в рассматриваемом регионе, так и в Империи в целом.
Схема
Структура прокуратуры Уфимской губернии в системе Российской прокуратуры 1905 года
Мавлетбердин И.М. Прокуратура Башкирии в пореформенный период 1864—1917 годов
Мавлетбердин И.М. Прокуратура Башкирии в пореформенный период 1864—1917 годов
Примечания
1. ПСЗ 3. — Т. XII. — № 8400.
2. Статья 124 Учреждения судебных установлений // ПСЗ 2. — Т. XXXIX. — № 41475.
3. Там же (Ст. 126).
4. См.: Список чинам ведомства Министерства юстиции от 1910 года. — СПб., 1910. — С. 397.
5. См. там же. — С. 398.
6. ЦГИА РБ, ф. И-333, оп. 1, д. 36, л. 41.
7. Там же. — Л. 42.
8. См.: Статья 134 Учреждения судебных установлений. // ПСЗ 2. — Т. XXXIX. — № 41475.
9. Первая всеобщая перепись населения Российской империи в 1897 г. — Т. XIV. Уфимская губерния. — Тетрадь 2. — 1904. — С. 3.
10. ЦГИА РБ, ф. И-333, оп. 1, д. 9, л. 287—319.
11. Там же. — Л. 320.
12. Ерошкин Н.П. История государственных учреждений России до Великой Октябрьской социалистической революции / Н.П. Ерошкин, Ю.В. Куликов, А.В. Чернов. — М., 1965. — С. 278.
А.Е. Малахов
Малахов Аркадий Евгеньевич — аспирант кафедрыi теории и истории государства и права Санкт-Петербургского
университета экономики управления
E-mail: mari091171@yandex.ru
Законодательное закрепление лесных сервитутов в дореволюционном праве России
Статья посвящена анализу норм законодательства Российской Империи, регулирующих закрепление лесных сервитутов. В статье проводится классификация лесных сервитутов по различных основаниям с учетом доктрины гражданского и лесного права XVIII — начала XX веков, а также с учетом положений действующего на тот момент законодательства.
The objective of the article is to analyse the Russian Empire Law relating to the concept of forest easement. The research touches upon the issue of forest easements classification with regard to the doctrine of civil and forestry law of the 18—19th centuries and according to appropriate effective legislation.
Понятие сервитута и его роль в регулировании гражданского оборота были достаточно разработаны в науке гражданского и лесного права.
Понятие и юридическая природа сервитутов определяются в литературе весьма различным образом. По господствующему определению, «сервитуты являются правами на чужую вещь, то есть вещными правами, обнимающими вещь, к которой они относятся не во всей совокупности ее отношений, но в одном или нескольких отдельных отношениях». Согласно такому воззрению, характеристическим признаком сервитутов служит то обстоятельство, что они подчинены праву собственности, которое по отношению к ним имеет главное значение.
По другому определению, сервитут есть право собственности не на вещь, а на то или иное из ее качеств, рассматриваемых как телесный предмет. Существует также мнение, что сервитуты являются составными частями права собственности, выделенными из него и обращенными в самостоятельные права.
Г.Ф. Шершеневич: «Сервитут представляет собою вещное право пользования чужою вещью в интересе определенного лица».
Материальное содержание сервитута заключается в следующем: это есть пользование имуществом, при котором выгоды извлекаются преимущественно от непосредственного обращения в пользу уполномоченного лица продуктов естественных сил природы или диких животных, без затраты им труда и капитала. Следовательно, пользователю принадлежит частичное господство над имуществом, которое принадлежит другому лицу. Все это и составляет понятие, выраженное в русском законодательстве «правом угодий в чужом имуществе».
Сервитутами называются вещные права, предоставляющие своим обладателям возможность частичного господства над телесной вещью.
Многообразие точек зрения, понятий сервитута говорит о той актуальности и важности, которые придавали данному институту в науке гражданского и лесного отраслей права.
Признаками сервитута являлись:
