CC BY
4
ЭКОНОМИКА ТРУДА
Том 9 • Номер 7 • Июль 2022
ISSN 2410-1613 Russian Journal of Labor Economics
Первое
экономическое издательство
производительность труда в условиях coVID-кризиса: тенденции и детерминанты
Янченко Е.В. 1
1 Саратовский государственный технический университет им. Гагарина Ю.А., Саратов, Россия
Интерес к исследованию производительности труда вызван значимостью данного показателя в оценке экономической эффективности как на микро-, так и на макроуровне, в достижении целей устойчивого экономического развития в условиях COVID-кризиса. В статье отмечаются следующие тенденции: увеличение темпов роста производительности труда в 2020 г. с последующим спадом в 2021 году, а также повышение межстранового разрыва по уровню производительности труда. В качестве детерминант изучались факторы затрат труда, уровня безработицы, оплаты труда, капиталоемкости. Обосновано влияние уровня безработицы на часовую производительность труда в российской экономике. Долгосрочный рост производительности труда связывается со сбережением и накоплением человеческого капитала, инвестированием в прогрессивную инфраструктуру, внедрением новых технологий, использованием более эффективных моделей бизнес-процессов.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: производительность труда, COVID-кризис, затраты труда
Введение
Производительность труда традиционно рассматривается как важнейший экономический показатель, характеризующий результативность деятельности на микроэкономическом и макроэкономическом уровне с позиции влияния на экономический рост, конкурентоспособность и уровень жизни населения. Поскольку экономический рост определяется количеством вовлекаемых в производство ресурсов либо эффективностью их использования, исследования производительности труда и ее детерминант способствуют выявлению источников, факторов и путей достижения экономического роста, интеграции мер социальной и экономической политики для достижения достойного уровня жизни и роста благосостояния населения.
АННОТАЦИЯ:
Labour productivity amidst the coVID crisis: trends and determinants
Yanchenko E.V. 1
1 Yuri Gagarin State Technical University of Saratov , Russia
Уровень производительности труда был выбран одним из индикаторов измерения прогресса в достижении целей устойчивого развития (ЦУР): Цели № 1 («Ликвидация нищеты во всех ее формах»); Цели № 8 («Содействие поступательному, всеохватывающему и устойчивому экономическому росту, полной и продуктивной занятости и достойной работе для всех»), что свидетельствует о значимости данного показателя -мониторинга и анализа его динамики - в вопросах определения стратегии и тактических мероприятий в области глобального социально-экономического развития [1]. В исследовании Всемирного банка указано: «Страны с формирующейся рыночной экономикой и развивающиеся страны, которые обеспечили наиболее быстрый рост производительности труда в период с 1980 по 2015 гг., сокращали свои показатели крайней нищеты в среднем более чем на 1% в год» [2]. В то же время в странах с низкими темпами роста производительности труда отмечался рост масштабов нищеты.
Пандемия коронавируса уже подорвала возможности по достижению человечеством цели ликвидации нищеты к 2030 г. В докладе Организации Объединенных Наций (ООН) отмечено, что пандемия ввергла в нищету в 2020 году еще 71 млн человек [1, с. 6]. Экономика столкнулась с глубочайшим со времен Великой депрессии кризисом, сократив ВВП на душу населения в 2020 г. на 13% [1, с. 13].
Значимость производительности труда обусловила ее глубокое и всестороннее изучение на протяжении всей истории экономической мысли, начиная с классиков политической экономии (Смита А., Рикардо Д.) и заканчивая новейшими исследованиями, актуализированными фактором эпидемии COVID-19 (например, [3-5]
ABSTRACT:_
The interest in the study of labour productivity is caused by the significance of this indicator in assessing economic efficiency at both the micro and macro levels, in achieving the goals of sustainable economic development amidst the COVID crisis. There are trends of an increase in the growth rate of labour productivity in 2020, followed by a decline in 2021, as well as an increase in the inter-country gap in the labour productivity level. The following factors were studied as determinants: labour costs, unemployment, wages, and capital intensity. The influence of the unemployment rate on hourly labour productivity in the Russian economy is substantiated. Long-term labour productivity growth is associated with the saving and accumulation of human capital, investing in advanced infrastructure, the introduction of new technologies, and the use of more efficient business process models.
KEYWORDS: labour productivity, COVID crisis, labour costs
JEL Classification: E24, J24, J21, J32 Received: 23.06.2022 / Published: 30.07.2022
© Author(s) / Publication: PRIMEC Publishers
For correspondence: Yanchenko E.V. (lucky2OO7YE0yandex.ru)
CITATION:_
Yanchenko E.V. (2022) Proizvoditelnost truda v usloviyakh COVID-krizisa: tendentsii i determi-nanty [Labour productivity amidst the COVID crisis: trends and determinants]. Ekonomika truda. 9. (7). - 1181-1196. doi: 10.18 334/et.9.7.114999
(Ermakov, Trunichkina, Trunichkina, 2022; Drobot, 2020; Dudin, Shkodinskiy, Usmanov, 2022)), а также необходимостью формирования современных подходов в решении проблемы повышения данного показателя на государственном уровне (Национальный проект «Производительность труда и поддержка занятости» как предмет исследований в работах [6-8] (Gorodetskaya, 2020; ^т^ ^т^ 2022; Fedorova, Lomovtsev, Potvorov, 20201) и т.п.)
Представляя собой объем продукции (валового внутреннего продукта (ВВП)), произведенной на единицу труда (численность занятых или отработанных часов) в течение учетного периода времени, показатель позволяет оценить долю затрат в ВВП на рабочую силу, измерить темпы роста этой доли во времени, тем самым получить представление об эффективности и качестве человеческого капитала, используемого в производственном процессе.
В условиях кризиса, вызванного пандемией, значительное место в стратегии восстановления должно отводиться детерминантам роста производительности труда. Для их определения необходимо изучить динамику производительности труда, выявить движущие силы социально-экономического прогресса, определить триггеры позитивного развития ситуации.
Целью исследования является анализ динамики производительности труда в современных условиях, выявление тенденций, детерминантов и путей активизации ее роста.
Тенденции изменения производительности труда
Мониторинг производительности труда, проводимый Международной организацией труда (МОТ), показал, что воздействие пандемии СОУГО-19 на мировую экономику и рынок труда привело к беспрецедентному росту данного показателя: в 2020 году часовая производительность труда выросла на 4,9%, что более чем вдвое превышает долгосрочный среднегодовой показатель - 2,4% (рис.1), зафиксированный в период 2005-2019 гг. [9, с. 23]. Это самый быстрый глобальный рост почасовой производительности, наблюдаемый с начала статистических наблюдений. Однако увеличение количества отработанных часов на фоне снижения объема выпуска в 2021 году обусловило дальнейшее развитие ситуации: предполагается сокращение глобальной выработки в расчете на один отработанный час на 0,1%. Наиболее значительное изменение производительности труда произошло в странах с низким уровнем дохода (-1,9%), а также в странах с доходом ниже среднего уровня (-1,1%) (рис. 1). Ожидается,
ОБ АВТОРЕ:_
Янченко Елена Викторовна, профессор кафедры экономики и маркетинга, доктор экономических наук, доцент ([ucky2OO7YE0yandex.ru)
ЦИТИРОВАТЬ СТАТЬЮ:_
Янченко Е.В. Производительность труда в условиях COVID-кризиса: тенденции и детерминанты // Экономика труда. - 2022. - Том 9. - № 7. - С. 1181-1196. doi: 10.18334^.9.7.114999
что в странах с высоким уровнем дохода сохранится незначительным положительным рост производительности труда (0,9%).
7,00% 6,00% 5,00%% 4,00°% 3,00%% 2,00% 1,00% 0,00% -1,00% -2,00% -3,00%
6,20%
4,10%
4,10%
1,20'
Страны с низким Страны с до
доходо м
ход
-1,90%
ниже средне!
-1,10%
6,00%
4,70%
12005-2019 ■ 2020 П2021 4,90%
2,90%
1,00%
1,12%||||
2,40%
0,90%
п
ом Страны с доходом Страны с высоким В среднем по миру о выше среднего доходом
-0,10%
Рисунок 1. Темпы роста производительности труда в странах с различным уровнем доходов, %
Источник: [9, с. 26].
54,9
50,0
30,0
10,0
1 2005 □ 2021
8,1
8,0
2,5
3,1
4,4
16,3
п
45,6
18,8
12,8
I
Страны с низким Страны с доходом Страны с доходом Страны с высоким В среднем по доходом ниже среднего выше среднего доходом миру
60,0
Рисунок 2. Разрыв в производительности труда между странами по уровню доходов Источник: составлено по данным МОТ [9].
Тенденции указывают на дальнейшее увеличение разрыва в производительности между мировыми экономиками с низким и высоким уровнем дохода: в 2020 году средний работник в стране с высоким уровнем дохода в час производил в 17,5 раз больше, чем средний работник в стране с низким уровнем дохода. По прогнозам, в 2021 году этот показатель увеличится до 18, что станет наибольшим разрывом в эффективности деятельности между странами, начиная с 2005 года (рис. 2).
Рост практически в два раза производительности труда в 2020 году по сравнению с 2005 годом обусловлен композиционным эффектом: пандемия существенным образом повлияла на низкопроизводительные фирмы и сектора, а также на низкооплачиваемых работников, в то время как высокопроизводительные предприятия и высокооплачиваемых работников COVID-кризис затронул в гораздо меньшей степени. Данный эффект практически исчерпал себя в 2021 году, когда производство постепенно стало выходить из «шока спроса», а затраты труда (человеко-часы), существенно снизившиеся в 2020 году, постепенно начали возвращаться к норме.
Объясняя высокие темпы роста производительности труда 2020 году и последующее их сокращение в 2021 году, некоторые авторы связывают эти тенденции со спецификой удаленной занятости. Морикава М. указывает, что во время глобального кризиса пандемии ограниченный доступ к получению поддержки по уходу за детьми, социальная изоляция и нарушение границ семейной работы привели к тому, что удаленные работники испытывали сложности с производительностью труда как на индивидуальном, так и на организационном уровне [10] (Morikawa).
Темпы экономического роста в странах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) корреспондируют с циклической конъюнктурой: значительный спад наблюдался в период кризиса 2009 года (-4,6%) и в период пандемии 2020 года (-6%) (рис. 3). Статистика Евростата свидетельствует о быстром экономическом росте после отмены COVID-ограничений в 2021 году: 5,4% как реакция на восстановление спроса. При этом констатируется прирост часовой производительности труда в 2020 году - на 2,3% (за счет сокращения затрат труда и перехода на удаленную работу) и повышение темпов роста до 0,2% в постковидный 2021 год (рис. 3).
Замедление темпов роста валового внутреннего продукта (ВВП) в отличие от данных по мировой экономике (рис. 1) начинается в странах Европейского союза уже с 2017 года и объясняется в литературе убыванием отдачи от использования новых технологий гиг-экономики [12] (Andrews, Criscuolo, Gal), замедлением торговли, колебаниями цен на финансовых рынках [4] (Drobot, 2020), ограниченностью рынков труда [13].
Стандартный корреляционный анализ данных с использованием MS Excel показал отсутствие значимой связи показателей экономического роста (ВВП, %) и темпов прироста часовой производительности труда (многофакторная модель), слабую обратную взаимосвязь темпов прироста часовой производительности труда и темпов прироста затрат труда (коэффициент корреляции = -0,395) (табл. 1)
-10
Рисунок 3. Темпы прироста валового внутреннего продукта (ВВП), часовой производительности труда и затрат труда в странах Евросоюза (27 ссран с 01 .02.2020), % Ист очник: Евростат [11].
Таблица 1
Результаты короля ционного ¡анализа данных
У X, Х2
Темпы прироста ВВП, % М 1
Темпы прироста часовой производительности труда, % (X,) -0,11195 1
Темпы прироста затрат труда, % (Х2) 0,343227 -0,39532 1
Источник: составлено автором.
Пандемия привела к заметному изменению структуры занятости в период с 2019 по 2020 год, к снижению доли общего рабочего времени в 2020 году в небольших фирмах и увеличению доли в крупных фирмах. По данным МОТ, на предприятиях с численностью работников 1-4 человека рабочее время сократилось на 12,1%, с численностью работников 5-49 человек - на 11,5%. На предприятиях с 50 и более сотрудниками наблюдалось сокращение лишь на 8,7%. Для небольших фирм также характерны более значимые прямые потери рабочих мест, что свидетельствует о преобладании отрицательного воздействия СОУШ-кризиса на небольшие предприятия по сравнению с более крупными [9, с. 7]. Поскольку крупные фирмы, как правило, производят в среднем больше продукции за отработанный час, чем мелкие фирмы, этот композиционный эффект и отразился на беспрецедентном росте совокупной производительности труда (рис. 2).
Данные Евростата показывают увеличение часовой производительности труда (в долларах США) как для стран Организации экономического сотрудничества и развития, так и для России. Более неравномерные темпы прироста, характерные для России по сравнению со странами ОЭСР, предположительно связаны с фактором внешнего неэкономического воздействия (санкции 2014 года), с последующей адаптацией экономики в 2016 году и восстановлением уровня часовой выработки в 2017 году (рис. 4).
35,4 359
30,1
32 5 31,3 3_2_,5
4
2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019 2020
Рисунок 4. Средняя часовая производительность труда в странах ОЭСР и России (доллары США)
Источник: Евростат [11].
Современные исследования производительности труда в российской экономике отражают рост рассматриваемого показателя, рассчитанного по данным Росстата о ВВП в текущих ценах, как в допандемийный, так и в пандемийный период: в 2020 году по сравнению с 2014 годом увеличение составило 415313,1 руб. на одного работающего [3, с. 540] (Ermakov, Trunichkina, Trunichkina, 2022, р. 540) с некоторым снижением в 2020 г. по отношению к 2019 году (на 0,3 п.п.) [3, с. 541] (Ermakov, Trunichkina, Trunichkina, 2022, р. 541).
Тенденция изменения производительности труда в расчете на одного занятого (в долларах США) повторяет динамику показателя часовой производительности как в странах Евросоюза, так и в России (рис. 5).
Уровень производительности труда в расчете на одного занятого в российской экономике составляет 62% от уровня стран ОЭСР (на 2020 г.). Соколова Л.Г. объясняет такой разрыв физическим и моральным износом основных производственных фондов, устаревшими технологиями, недостаточно эффективной организацией труда,
I ЮЭГР й Россия
Рисунок 5. Производительность труда в расчете на одного занятого в странах ОЭСР и России
(долларыСША) Источник: Евростат [11].
а также структурными особенностями функционирования российской экономической системы [14] (Sokolova, 2020). К данным причинам можно добавить, что ВВП нашей страны в номинальном выражении (в долларах США) ниже, чем в странах Евросоюза, сравнительно ниже вклад в него пофакторных доходов и, в первую очередь, номинальной начисленной заработной платы.
Детерминанты роста
Анализ показателей производительности труда в странах с развитой и формирующейся рыночной экономикой за последние 40 лет свидетельствует о том, что рост производительности труда, обусловленный перераспределением ресурсов из менее производительных секторов в более производительные, например, в связи с переходом от занятости в перерабатывающей промышленности с невысокой добавленной стоимостью к сфере услуг, в конечном итоге завершился. Кроме того, важными факторами, сдерживающими рост производительности в мире после 2000 года, являются стабилизация уровня образования, замедление темпов развития глобальных производственно-сбытовых цепочек, спад экономической диверсификации, урбанизация и снижение отдачи от инновационной деятельности [15] (Gold, 2021). Помимо глобальных эволюционных трендов в мировой экономике, детерминантом сдерживания производительности труда становится ряд внешних непрогнозируемых факторов - стихийных бедствий, природных катаклизмов, вооруженных конфликтов, а также эпидемия COVID-19. Если к признанным экономической теорией детерминантам
роста производительности труда относятся технический прогресс, сопровождающийся инвестициями в производство, образование и человеческий капитал, структурные изменения, то в последнее десятилетие наблюдается ослабление их воздействия на динамику рассматриваемого показателя.
Последствия пандемии СОУГО-19 проявляются в виде рецессии, сокращении темпов экономического роста и производительности труда (рис. 3). Однако структурные изменения, вызванные пандемией, могут также иметь эффекты, повышающие производительность. Например, эффект «очистки» - устранение наименее эффективных фирм и поощрение внедрения более эффективных и трудосберегающих производственных технологий.
Различия в темпах прироста производительности труда в странах Евросоюза и России можно объяснить неравномерностью доходов, а следовательно, и темпов роста ВВП. Прирост доходов, обусловленный инновациями и цифровой трансформацией последнего десятилетия, может распределяться неравномерно ввиду разной степени «восприимчивости» к новым технологиям как различных отраслей, территорий, так и структуры занятости и рынков труда. Активно внедрять новые технологии, способствующие росту производительности труда, фирмы вынуждены, сталкиваясь с ограничениями по предложению на рынке труда, в частности, дефицитом рабочей силы необходимой квалификации.
Таблица2
Уровень безработицы в странах оЭСР и России
Год уровень безработицы, оЭср, % уровень безработицы, российская Федерация, %
2005 6,86 7,1
2006 6,35 7,1
2007 5,86 6,0
2008 6,18 6,2
2009 8,31 8,3
2010 8,53 7,3
2011 8,12 6,5
2012 8,11 5,5
2013 8,01 5,5
2014 7,45 5,2
2015 6,89 5,6
2016 6,47 5,5
2017 5,94 5,2
2018 5,49 4,8
2019 5,42 4,6
2020 7,16 5,8
2021 6,16 4,6
2022, март 5,17 4
Источник: Евростат [16], Росстат [17].
Триггер позитивных тенденций производительности труда неразрывно связан с рынком труда, его состоянием и структурой. После технологических усовершенствований 1980-2018 годов сокращение занятости наблюдалось в 70% развивающихся стран и в 90% стран с развитой экономикой [9]. Наибольшие негативные последствия имели место в тех странах, где занятость была сосредоточена в промышленности, которая, как правило, более восприимчива к трудосберегающим инновациям, чем другие секторы экономики.
Динамика безработицы (табл. 2) корреспондирует с циклическими колебаниями глобальной экономики: в фазе спада 2009-2010 гг. - 8,53% в странах ОЭСР, в условиях COVID-кризиса - 7,16% в 2020 году. Российская экономика на кризис пандемии отреагировала в меньшей степени (5,8% - в 2020 году), что объясняется меньшей эластичностью ВВП к уровню занятости (безработицы) и большей по сравнению с европейской жесткостью рынка труда.
В исследовании МОТ «COVID-19 и мир труда» подчеркивается, что COVID-кризис способствовал вытеснению в первую очередь низкоквалифицированного персонала, именно в данной категории наблюдается и более масштабное сокращение рабочих часов. При этом количество рабочих часов высококвалифицированного персонала, обладающего цифровыми компетенциями, возросло.
Предположительно, между уровнем безработицы и производительностью труда в расчете на одного работника или часовой выработкой существует обратная связь. Корреляция данных по уровню безработицы в странах ОЭСР и производительности труда в расчете на одного занятого (доллары США), проведенная с применением инструмента стандартного анализа данных MS Excel, показала наличие слабой обратной зависимости (коэффициент корреляции = -0,31). С уверенностью о средней по силе обратной связи между показателем часовой производительности труда (доллары США) и уровнем безработицы можно утверждать только в отношении российской экономики, что подтверждается стандартным корреляционным анализом данных (коэффициент корреляции = -0,67).
Исследование вклада фактора часовой оплаты труда (в постоянных ценах) и ее удельного веса в ВВП (табл. 3) на прирост часовой производительности труда показало наличие связи и детерминации.
Прирост оплаты труда положительно влияет на прирост производительности труда (прямая связь средней силы, коэффициент корреляции = 0,4), удельный вес заработной платы в ВВП - отрицательно (обратная связь средней силы, коэффициент корреляции = -0,48) (табл. 4). Уравнение регрессии: Y = 0,007 + 0,99*Х1 + X2*R2 модели = 0,97.
Устойчивый рост производительности труда может быть обусловлен углублением капиталовложений (ростом капитала на единицу затрат труда) или технологическими и организационными изменениями, включая внедрение более эффективных методов производства, ростом фондоотдачи, капиталовооруженности, часовой оплаты труда.
Более высокий многофакторный рост производительности достигается, если более эффективно и в большем объеме используются факторы труда и капитала. Статистика ОЭСР указывает на ограниченность вклада фондоемкости в рост производительности труда в 2010-2019 гг. Также отмечается, что в большинстве стран затраты на капитал и качество капитала внесли меньший вклад в рост производительности труда в последнее десятилетие, чем в период до финансового кризиса 2007-2009 годов [18].
Таблица 3
Исходные данные для корреляционно-регрессионного анализа (темпы роста, %)
Год ВВП в постоянных ценах 2015 г./час, % (У) Оплата труда/час, % (Х1) Удельные затраты на оплату труда, % (Х2)
2000 3,2 4,9 1,6
2001 2,1 4,1 2
2002 2 3,6 1,6
2003 0,9 2,7 1,7
2004 1,6 1,7 0,1
2005 1,1 2,9 1,7
2006 1,7 2,3 0,7
2007 0,9 2,7 1,8
2008 -0,3 3,8 4,1
2009 -1,2 2 3,2
2010 3 3,2 0,2
2011 1,8 2,2 0,4
2012 0,5 2,6 2
2013 0,9 2 1
2014 0,7 0,9 0,2
2015 1,4 1,3 -0,1
2016 0,5 1 0,5
2017 1,7 2,6 0,9
2018 0,7 2,4 1,7
2019 1 2,6 1,6
2020 0,6 4,3 3,7
2021 0,2 0,8 0,6
Источник: Евростат [18].
Таблица 4
Результаты корреляционного анализа данных
У Х1 Х2
ВВП в постоянных ценах 2015 г./час, % (У) 1
Оплата труда/час, % (Х,) 0,406008 1
Удельные затраты на оплату труда, % (Х2) -0,48285 0,6032797 1
Источник: составлено автором.
Заключение
Проведенное исследование позволило сделать вывод о детерминации показателя часовой производительности как в предшествующие десятилетия, так и в условиях пандемии СОУГО-19 факторами затрат труда, оплаты труда, долей затрат на оплату труда в ВВП, безработицы (обратная связь средней силы характерна для российской экономики). СОУГО-кризис, вызвавший сокращение рабочих часов, способствовал повышению темпов роста производительности труда в 2020 году и снижению в 2021 году. При этом долгосрочный устойчивый рост производительности как на микро-, так и на макроуровне связан с повышением квалификации рабочей силы, инвестированием в прогрессивную инфраструктуру и логистику, внедрением новых технологий, совершенствованием условий и безопасности труда, сохранением здоровья работников, использованием более эффективных моделей бизнес-процессов (например, развитие гиг-экономики).
В условиях СОУГО-эпидемии оценка уровня производительности труда должна сочетаться с разработкой соответствующей политики на рынке труда и мониторингом ее последствий. Например, если высокая производительность труда связана с ростом вовлечения человеческого капитала или отдельных его элементов в производственный процесс [19] (Katulskiy, Vernikov, 2020), то это предопределяет приоритеты государственной политики в области образования и обучения.
Широкий доступ к вакцинам в сочетании с относительно сильными налогово-бюджетными стимулами позволил странам с высоким уровнем дохода быстрее достигнуть восстановления нормы рабочего времени, чем в остальном мире. Напротив, страны с низким уровнем дохода и страны с доходом ниже среднего, вероятно, будут испытывать периодические спады конъюнктуры на рынке труда, риски сокращения темпов роста часовой производительности.
Меры поддержки роста производительности труда должны корреспондировать с тенденциями регулирования в области заработной платы и занятости в целом, использоваться для понимания влияния темпов прироста заработной платы, в том числе минимального размера оплаты труда на темпы инфляции, для обеспечения компенсации работникам сокращения трудозатрат в результате применения трудосберегающих технологий, способствующих повышению часовой производительности.
Циклические колебания активности могут оказывать постоянное воздействие на производительность, особенно в странах с невысоким уровнем доходов. В данной связи возрастает значимость программ переподготовки кадров, эффективных систем социальной защиты, аутплейсмента для работников, перемещаемых в результате технологических достижений, а также укрепления бюджетных позиций для реализации комплексной политики, направленной на постковидную стабилизацию.
источники:
1. Доклад о Целях в области устойчивого развития, 2020 год. [Электронный ресурс]. URL: https://unstats.un.org/sdgs/report/2020/The-Sustainable-Development-Goals-Report-2020_Russian.pdf (дата обращения: 22.06.2022).
2. Глобальная производительность труда: Тенденции, движущие силы и стратегия. The World Bank. [Электронный ресурс]. URL: https://www.worldbank.org/en/ research/publication/global-productivity (дата обращения: 22.06.2022).
3. Ермаков Г.П., Труничкина Е.И., Труничкина М.Н. Производительность труда в России и в мире на начальной стадии пандемии COVID-19 в 2020 году // Экономика труда. - 2022. - № 3. - с. 533-554.
4. Дробот Е.В. Мировая экономика в условиях пандемии COVID-19: итоги 2020 года и перспективы восстановления // Экономические отношения. - 2020. - № 4. - с. 937960.
5. Дудин М.Н., Шкодинский С.В., Усманов Д.И. Бифуркационный анализ современного состояния российской экономики: влияние COVID-19 на ключевые процессы развития // Экономические отношения. - 2022. - № 2. - с. 155-178.
6. Городецкая П. И. Национальный проект «Производительность труда и поддержка занятости» как инструмент повышения эффективности использования трудовых ресурсов // Международный научно-исследовательский журнал. - 2020. -№ 1-2(91). - с. 6-11.
7. Король С.П., Король Р.А. Национальный проект «Производительность труда» как направление развития отраслевой экономики // Экономика труда. - 2022. - № 5. - c. 893-908.
8. Федорова Т. А., Ломовцев Д. А., Потворов А. И. Анализ эффективности реализации национального проекта «Производительность труда и поддержка занятости» // Экономический анализ: теория и практика. - 20201. - № 3(510). - с. 396-415.
9. ILO Monitor: COVID-19 and the world of work. Eighth edition Updated estimates and analysis. ILO. [Электронный ресурс]. URL: https://reliefweb.int/attachments/190ade96-e072-3777-a28e-2d60512da27a/wcms_824092.pdf (дата обращения: 31.05.2022).
10. Morikawa M. COVID-19, teleworking, and productivity. VoxEU.org. [Электронный ресурс]. URL: https://voxeu.org/article/covid-19-teleworking-and-productivity (дата обращения: 31.05.2022).
11. Growth in GDP per capita, productivity and ULC. OECD.Stat. [Электронный ресурс]. URL: https://stats.oecd.org/Index.aspx?DataSetCode=PDB_GR (дата обращения: 31.05.2022).
12. Andrews D., Criscuolo C., Gal P.N. The best versus the rest: the global productivity slowdown, divergence across firms and the role of public policy. OECDilibrary. [Электронный ресурс]. URL: https://www.oecd-ilibrary.org/docserver/63629cc9-en.pd f?expires=1655897054&id=id&accname=guest&checksum=B4501AB557E7271BE10E40 B4EEEBF692 (дата обращения: 22.06.2022).
13. Мировое экономическое положение и перспективы, 2019 год. United Nations. [Электронный ресурс]. URL: https://www.un.org/development/desa/dpad/publication/ мировое-экономическое-положение-и-пе-2/ (дата обращения: 14.06.2022).
14. Соколова Л. Г. Теория и реалии разработки государственной политики по повышению производительности труда // Экономика труда. - 2020. - № 2. - с. 127-140.
15. Gold E. R. The fall of the innovation empire and its possible rise through open science // Research Policy. - 2021. - № 50. - p. 104226.
16. Unemployment rate. OECD Data. [Электронный ресурс]. URL: https://data.oecd.org/ unemp/unemployment-rate.htm (дата обращения: 22.06.2022).
17. Индикаторы достойного труда. [Электронный ресурс]. URL: https://rosstat.gov.ru/ storage/mediabank/ind-dtr_07_2022.xlsx (дата обращения: 22.06.2022).
18. Productivity and economic growth. OECDilibrary. [Электронный ресурс]. URL: https:// www.oecd-ilibrary.org/sites/f8c31e3c-en/index.html?itemId=/content/component/ f8c31e3c-en#section-d1e958 (дата обращения: 22.06.2022).
19. Катульский Е.Д., Верников В.А. Взаимосвязь производительности труда с профессиональной продуктивностью работников предпринимательских структур // Экономика труда. - 2020. - № 11. - c. 1073-1084.
REFERENCES:
Andrews D., Criscuolo C., Gal P.N. The best versus the rest: the global productivity slowdown, divergence across firms and the role of public policyOECDilibrary. Retrieved June 22, 2022, from https://www.oecd-ilibrary.org/docserver/63629cc9-en.pdf?expires=1655897054&id=id&accname=guest&checksum=B4501AB557E72 71BE10E40B4EEEBF692 Drobot E.V. (2020). Mirovaya ekonomika v usloviyakh pandemii COVID-19: itogi 2020 goda i perspektivy vosstanovleniya [Global economy in the context of the Covid-19 pandemic: results of 2020 and prospects for recovery]. Journal of International Economic Affairs. (4). 937-960. (in Russian). Dudin M.N., Shkodinskiy S.V., Usmanov D.I. (2022). Bifurkatsionnyy analiz sovremennogo sostoyaniya rossiyskoy ekonomiki: vliyanie COVID-19 na klyuchevye protsessy razvitiya [Bifurcation analysis of the current state of the Russian economy: the impact of COVID-19 on key development processes]. Journal of International Economic Affairs. (2). 155-178. (in Russian). Ermakov G.P., Trunichkina E.I., Trunichkina M.N. (2022). Proizvoditelnost truda v Rossii i v mire na nachalnoy stadii pandemii COVID-19 v 2020 godu [Labour productivity in Russia and in the world at the initial stage of the Covid-19 pandemic in 2020]. Russian Journal of Labor Economics. (3). 533-554. (in Russian).
Fedorova T. A., Lomovtsev D. A., Potvorov A. I. (20201). Analiz effektivnosti realizatsii natsionalnogo proekta «Proizvoditelnost truda i podderzhka zanyatosti» [Analysis of the effectiveness of the implementation of the national project "Labor productivity and employment support"]. Economic analysis: theory and practice. (3(510)). 396415. (in Russian).
Gold E. R. (2021). The fall of the innovation empire and its possible rise through open
science Research Policy. (50). 104226. Gorodetskaya P. I. (2020). Natsionalnyy proekt «Proizvoditelnost truda i podderzhka zanyatosti» kak instrument povysheniya effektivnosti ispolzovaniya trudovyh resursov [National project, labor productivity and employment support as tool for increasing efficiency of labor resources usage]. International Research Journal. (1-2(91)). 6-11. (in Russian). Growth in GDP per capita, productivity and ULC. OECD.Stat. Retrieved May 31, 2022,
from https://stats.oecd.org/Index.aspx?DataSetCode=PDB_GR ILO Monitor: COVID-19 and the world of work. Eighth edition Updated estimates and analysis. ILO. Retrieved May 31, 2022, from https://reliefweb.int/ attachments/190ade96-e072-3777-a28e-2d60512da27a/wcms_824092.pdf Katulskiy E.D., Vernikov V.A. (2020). Vzaimosvyaz proizvoditelnosti truda s professionalnoy produktivnostyu rabotnikov predprinimatelskikh struktur [The relationship of labour productivity with the professional productivity of business structures employees]. Russian Journal of Labor Economics. (11). 1073-1084. (in Russian).
Korol S.P., Korol R.A. (2022). Natsionalnyy proekt «Proizvoditelnost truda» kak napravlenie razvitiya otraslevoy ekonomiki [The national project Labour Productivity as a direction of the sectoral economy development]. Russian Journal of Labor Economics. (5). 893-908. (in Russian). Morikawa M. COVID-19, teleworking, and productivity. VoxEU.org. Retrieved May
31, 2022, from https://voxeu.org/article/covid-19-teleworking-and-productivity Productivity and economic growth. OECDilibrary. Retrieved June 22, 2022, from https://www.oecd-ilibrary.org/sites/f8c31e3c-en/index.html?itemId=/content/ component/f8c31e3c-en#section-d1e958 Sokolova L. G. (2020). Teoriya i realii razrabotkigosudarstvennoypolitikipopovysheniyu proizvoditelnosti truda [Theory and reality of state policy development to improve labour productivity]. Russian Journal of Labor Economics. (2). 127-140. (in Russian). Unemployment rate. OECD Data. Retrieved June 22, 2022, from https://data.oecd.org/ unemp/unemployment-rate.htm
