CC BY
910
© М. А. Репина ПРОГЕСТЕРОН И БЕРЕМЕННОСТь
Кафедра репродуктивного здоровья женщин Санкт-Петербургской медицинской академии последипломного образования
МЗиСР РФ УДК: 618.2-07
■ Прогестерон — ключевой гормон репродукции. Его агонист дидрогестерон, за небольшими изменениями, фактически повторяет структуру прогестерона, обладает высокой энергией связывания с рецепторами к прогестерону. Представлен обзор данных литературы, посвящённых исследованию дидрогестерона как про-гестагена, обеспечивающего успешную поддержку беременности раннего срока и снижающего риск развития последующих осложнений беременности (преэкламп-сия). Он фактически не связывается с андрогеновыми, эстрогеновыми и глюко-кортикоидными рецепторами. Это обстоятельство, а также наличие лишь одного нейтрального метаболита, определяют его высокую эффективность и безопасность при лечении угрозы аборта и поддержки лютеиновой фазы менструального цикла.
■ Ключевые слова: беременность; прогестерон; дидрогестерон.
В двадцатом веке было определено значение прогестерона для репродукции: в 1900 году стало понятно, что развитие беременности невозможно без желтого тела, а в 1934-1935 гг была определена формула этого стероида и дано название «прогеста-ционный стероидный кетон» или прогестерон (PROGEstational STERoidal ketONE, PROGESTERONE).
За истекшие годы накоплен большой объем знаний, посвященных прогестерону, выяснены не только гистохимические, но и иммунные аспекты значения прогестерона в подготовке организма к зачатию и поддержке беременности. Выявлены многие другие функции прогестерона, фактического родоначальника подавляющего большинства других стероидных гормонов.
Образуясь из холестерол, липопротеинов низкой плотности через промежуточный продукт прегнандиол, он вследствие последовательных энзиматических превращений обеспечивает биосинтез андростендиона, тестостерона, альдостерона и корти-зола в коре надпочечников. Таким образом, андростендион, тестостерон, по существу, являются метаболитами прогестерона.
Рецепторы к прогестерону содержатся не только в эндометрии, миометрии, преовуляторных и лютеинизированных гранулезных клетках, желтом теле, яичках, молочных железах, но и в эндотелии, тимусе, остеобластах, бронхах, легких, поджелудочной железе. Он оказывает релаксирующее, спазмолитическое действие на гладкую мускулатуру матки, желчевыделительной системы, гладких мышечных клеток сосудистой стенки.
В тканях молочной железы концентрация прогестерона выше, чем в плазме. Обладая синергичным с эстрогенами действием на ткани молочной железы, он стимулирует синтез ДНК и число митозов, рост и развитие железистой ткани, увеличение числа долек и альвеол, одновременно блокируя лактацию во время беременности.
Прогестерон относят к группе гормонов — нейростероидов в связи с их значимым влиянием на мозговые структуры (гипоталамус, гипофиз, другие отделы), а также — биосинтезом в разных областях мозга. Он оказывает влияние на когнитивную функцию, память, эмоции, сексуальное поведение, температуру тела.
Прогестерон защищает от потери костной массы, снижает отрицательное влияние кортикостероидов на костную ткань.
Прогестерон связывается не только с собственными рецепторами, но и с рецепторами других стероидных гормонов: глю-кокортикостероидов, андрогенов, минералокортикоидов [21].
В последние десятилетия фактически был получен ответ на главную загадку беременности — ее приемлемость материнским организмом. Являясь аллотрансплантатом для матери, плодное яйцо, содержащее отцовские антигены, подвергается реакциям отторжения.
Главные участники реакций иммунологического отторжения эмбриона:
1) эмбриотоксические (симметричные) антитела, то есть антиген специфические иммуноглобулины, функция которых заключается в удалении чужеродных тканей. Структура иммуноглобулинов включает симметричные участки (цепи), обладающие способностями фиксации антигена, активации цитотоксичности и фагоцитоза;
2) субпопуляция клеток натуральных киллеров, функция которых — распознавание и уничтожение чужеродных клеток. Активируясь, они превращаются в агрессивные лимфокин-активированные клетки;
3) преобладающее влияние одной из двух субпопуляций клеточного иммунитета, а именно ТЫ-лимфоцитов, то есть посредников развития воспалительных и цитотоксических реакций. Субпопуляция ТЪ-1 лимфоцитов продуцирует «провоспалительные» цитокины (Т№а, ^2, ^12, 1ККу и др.). Действие указанных цитоки-нов способствует разрушению клеток плодного яйца.
Прогестерон меняет ответ иммунной системы матери через прогестерон-индуцированный блокирующий фактор (ПИБФ).
При открытии этот продукт иммунной системы был назван «прогестерон-зависимый ингибитор цитотоксичности и синтеза простагландинов» [19]. В настоящее время известно, что ПИБФ представляет собой белок массой 34 кДа и является главным медиатором в прогестерон-зависимом ответе на беременность.
1. ПИБФ, влияя на функцию В-клеток, способствует увеличению продукции асимметричных антител. Асимметричные антитела продуцирует тот же клеточный клон, но вследствие определенных биохимических реакций антитела теряют способность к активации своих эф-фекторных функций (цитотоксичность, фиксация комплемента и др.) в отношении антигенов плодного яйца [22].
2. ПИБФ блокирует активацию и цитотоксиче-ское действие натуральных киллеров в деци-дуальной ткани при физиологическом течении беременности [13].
3. ПИБФ влияет на продукцию субпопуляций лимфоцитов, способствуя увеличению пула ТЪ2-клеток. Цитокины, синтезируемые ТЪ2-лимфоцитами (^-4, ^-6, Ш-10 и др.), блокируют провоспалительный и цитотоксический эффект субпопуляции ТЪ1 -лимфоцитов. Во многих исследованиях показано, что ТЬ2-цитокиновый ответ иммунной системы материнского организма — это ответ успешной беременности, тогда как ТЫ-ответ характерен для случаев самопроизвольного и привычного аборта [11].
Прогестерон оказывает токолитическое влияние на миометрий, регулируя поступление кальция в цитоплазму гладких мышечных клеток, ограничивает образование в миометрии рецепторов к окситоцину, тем самым блокируя его влияние на матку, снижает образование и активность простагландинов.
Влияние прогестерона на структуры шейки матки обеспечивает ее «запирательную» функцию, ее состоятельность в защите беременности, способствует изменению качества шеечной слизи, ограничивая поступление спермы в полость матки.
Созревающая плацента становится главным источником прогестерона во время беременности: источником биосинтеза являются ЛПНП матери. Значительная часть прогестерона поступает в материнский кровоток, небольшие количества — плоду (источник для биосинтеза стероидов корой надпочечников плода).
Плацентарный биосинтез достигает 250-300 и более мг/сут.
В процессе развития беременности наблюдается период физиологического снижения концентрации прогестерона в сыворотке крови, который совпадает с передачей «прав» на биосинтез гормона от желтого тела к плацентарным структурам (синци-тиотрофобласт). Этот период (6/9 недель беременности) называют «лютео-плацентарной сменой» и на него приходится основная часть случаев самопроизвольного аборта, что еще раз подтверждает значение прогестерона для успешного развития беременности. Концентрация прогестерона неуклонно повышается во время беременности и составляет 80-140 нмоль/л в I триместре, 1900-8200 нмоль/л и 6500-23000 нмоль/л соответственно во II и III триместрах.
Среди метаболитов прогестерона, концентрация которых значительно повышается в лютеино-вую фазу менструального цикла, в последнее время особое внимание привлекли «нейростероиды» аллопрегненолон и прегненолон.
Указанные метаболиты являются агонистами гамма-аминомасленой кислоты (у-АМК) и связываются с ее рецепторами в структурах мозга. Хорошо известен седативный эффект у-АМК, в связи с чем ее относят к нейромедиаторам, обладающим тормозящими, анксиолитическими функциями.
Аллопрегненолон, связываясь с рецепторами к у-АМК, может проявлять как седативные качества (сонливость, снижение чувства тревоги), так и прямо противоположный эффект (бессонница, раздражительность, агрессия, потеря контроля). Именно влиянием аллопрегненолона объясняют в настоящее время появление указанных симптомов в клиническом симтомокомплексе предменструального синдрома [9].
Доказательством роли аллопрегненолона в развитии психосоматических проявлений предменструального синдрома является развитие синдрома только в овуляторных циклах и его лечение с использованием средств, подавляющих овуляцию: гормональная контрацепция, агонисты гонадо-тропного рилизинг-гормона [10]. У женщин, находящихся на циклической заместительной гормональной терапии (ЗГТ) с интравагинальным введением микронизированного прогестерона, в период его введения также отмечено развитие дис-форического синдрома.
Другой метаболит прогестерона, 11-дезоксикор-тикостерон, являясь предшественником альдостерона, обладает слабым минералокортикоидным эффектом. Тем не менее он может оказывать влияние на ткани, которые содержат рецепторы к минерало-кортикоидам. Возможны вариации индивидуальных колебаний образования и, следовательно, концентрации 11-ДОК в крови и тканях.
Во время беременности в плаценте из продуктов, поступающих от плода (21-гидроксипрегненолон), также происходит биосинтез 11-ДОК. Это обеспечивает его дополнительное поступление в материнский кровоток и, следовательно, высокие концентрации в сыворотке крови матери. Так как 11-ДОК является предшественником альдостеро-на, дополнительный источник его продукции может влиять на объемы биосинтеза альдостерона, реализуясь в разную степень развития симптомов, связанных с задержкой натрия и воды в организме (отеки, повышение АД и др.).
Концентрация 11-ДОК вне беременности составляет около 100 пг/мл, выше во вторую фазу овуляторного менструального цикла, что способствует развитию таких симптомов предменструального синдрома как нагрубание и болезненность молочных желез (масталгия), снижение диуреза, появление отеков, головной боли. В III триместре беременности концентрация 11-ДОК достигает 1500 пг/мл. Влияние минералокортикоидно-го эффекта 11-ДОК и альдостерона в этот период прослеживается в связи с развитием отечного синдрома, эндотелиальной дисфункции, сопровождающейся повышением АД и появлением других признаков гестоза.
Таким образом, прогестерон, являясь антагонистом альдостерона, способствует повышению экскреции натрия с мочой, снижает сосудистое сопротивление, однако его метаболиты (11-ДОК), обладающие минералокортикоидным эффектом, оказывают противоположное действие.
Учитывая слабую минералокортикоидную потенцию 11ДОК, можно полагать, что она проявляется только в случаях конституциональной предрасположенности к увеличению образования
и накопления этого метаболита прогестерона. Очевидно, что такая конституциональная особенность будет способствовать развитию отеков, снижению диуреза, нагрубанию молочных желез в предменструальном периоде, а также повышать риск развития отечного синдрома и гестоза во время беременности.
Беременность является испытанием для многих органов и систем, в том числе для Р-клеток поджелудочной железы. Некоторые авторы рассматривают беременность как физиологический стрессовый тест для Р-клеток. Большие потребности в глюкозе у плодово-плацентарного комплекса могут быть обеспечены развитием состояния временной резистентности материнских тканей к инсулину. В результате снижается потребление глюкозы тканями беременной женщины с ее освобождением для нужд плода. Поэтому физиологическая беременность сопровождается снижением концентрации циркулирующей глюкозы с ее кратковременным повышением после пищевой нагрузки. Основная роль в снижении толерантности материнских тканей к глюкозе также принадлежит прогестерону. Прогестерон, обладая глюкокортикоидной активностью, стимулирует глюконеогенез (образование глюкозы из неуглеводных источников) и тормозит влияние инсулина на материнские ткани (антагонист инсулина).
Одним из осложнений беременности является внутрипеченочный холестаз или состояние нарушения пассажа желчи (результат секреторной функции печени) в 12-перстную кишку. Закупорка желчевыводящих канальцев и протоков ведет к поступлению желчи в окружающую ткань с развитием некроза гепатоцитов. Индукторами патологии могут быть механические, генетические факторы, воздействие некоторых медикаментов и в первую очередь — прогестерона.
Таким образом, прогестерон, являясь главным стероидным гормоном, обеспечивающим развитие и поддержку беременности, в то же время непосредственно и через свои метаболиты инициирует и некоторые ее осложнения (отечный синдром, гестоз, гестационный диабет, внутрипеченочный холестаз).
Значение прогестерона для сохранения и развития беременности определило его место в профилактике и лечении угрозы аборта. Прямым показанием для лечения прогестероном является недостаточность желтого тела, то есть состояние, сопровождающее огромное число как спонтанных, так и индуцированных беременностей или беременностей, получаемых с помощью вспомогательных репродуктивных технологий.
К числу препаратов прогестерона, широко используемых для целей сохранения беременности,
относится дидрогестерон (Дюфастон). Технология синтеза дидрогестерона на основе молекулы прогестерона разработана в 1950-е годы [8].
Сохраняя структуру, свойственную прогестерону, дидрогестерон за счет минимальных изменений в молекуле приобретает уникальные свойства в виде метаболической стабильности (имеется лишь один метаболит 20-дигидродидрогестерон), очень высокой избирательности связывания с прогесте-роновыми рецепторами и высокой биодоступности при пероральном приеме.
Исследования показали, что высокая селективность или избирательное связывание дидрогесте-рона с прогестероновыми рецепторами преимущественно зависит от а-положения метильной группы С-19 при атоме С10 в его молекуле. У прогестерона, продуцируемого в организме, эта группа расположена в Р-позиции. Другие два отличия от молекулы прогестерона — переход атома водорода при атоме С9 из а в р-позицию и образование двойной связи между атомами С6 и С7.
В настоящее время получены убедительные данные, свидетельствующие, что дидрогестерон обладает не только самой высокой энергией связывания с прогестероновыми рецепторами, но и самыми низкими энергиями связывания с рецепторами к другим стероидам [2].
Следовательно, молекула дидрогестерона фактически не обладает сопутствующими андро-генным, эстрогенным, глюкокортикоидным, ми-нералокортикоидным свойствами, поскольку не способна к активации указанных рецепторов.
Высокая избирательность к рецепторам прогестерона в сочетании с высокой биодоступностью при пероральном приеме обеспечивают его эффект в дозах, в 10-20 раз меньших, чем таковые у ми-кронизированного прогестерона [21].
Наличие высокой энергии связывания с проге-стероновыми рецепторами делает дидрогестерон незаменимым в подготовке к беременности женщин с недостаточностью лютеиновой фазы.
Недостаточность лютеиновой фазы (НЛФ) может быть связана не только с дефицитом прогестерона. Во многих случаях НЛФ концентрация прогестерона оказывается нормальной, но имеется поражение рецепторного аппарата эндометрия. Именно поражение рецепторов к прогестерону в связи с хроническим эндометритом является причиной 70 % случаев привычного невынашивания беременности. В этих случаях назначение дидро-гестерона, обладающего самой высокой энергией связывания с прогестероновыми рецепторами, наиболее эффективно [5].
У женщин с привычным абортом другим серьезным доводом для назначения дидрогестеро-на на этапе подготовки к беременности является
высокая частота наличия антител к прогестерону. Клиническими проявлениями такого состояния являются недостаточная толщина эндометрия, дис-менорея, а во время беременности — гипоплазия хориона. Поэтому применение дидрогестерона в сочетании с эстрадиолом в циклическом режиме заместительной гормональной терапии (препарат Фемостон) в течение двух менструальных циклов способствует высокой частоте наступления беременности [4].
С целью реабилитации эндометрия в случаях его травматического повреждения при кюрета-же, резекции субмукозного узла и других вмешательствах назначение циклической терапии Фемостоном 4/20 также является эффективным методом лечения [7].
Дидрогестерон, в отличие от других прогеста-генов, не блокирует овуляцию, что делает его препаратом выбора среди других прогестагенов при подготовке к беременности женщин с нарушениями менструального цикла, ановуляцией, эндоме-триозом, патологией эндометрия.
Нарушения углеводного обмена являются еще одной серьезной проблемой беременности, особенно развивающейся на фоне поликистозных яичников, инсулинорезистентности, метаболического синдрома. Исследования, выполненные на разных моделях, показали, что применение ди-дрогестерона у пациенток с исходным состоянием инсулинорезистентности снижает ее степень, тем самым улучшая состояние углеводного обмена [14].
Еще одно достоинство дидрогестерона — отсутствие влияния на гемостаз, в связи с чем он безопасен при состояниях тромбофилии, в том числе у беременных женщин [3].
Поддержку беременности дидрогестероном проводят почти 50 лет, то есть с момента, когда препарат был создан именно для этой цели. Длительность применения препарата с охватом более 100 стран и, следовательно, многих миллионов пациенток, позволила накопить большой опыт лечения и оценить его эффективность.
Доклинические испытания показали отсутствие у дидрогестерона мутагенного, тератогенного или карциногенного потенциала, а фармакологический контроль не выявил случаев врожденных пороков развития, связанных с использованием дидрогестерона во время беременности [20]. В исследовании представлен анализ врожденных пороков развития у детей, родившихся от матерей, получавших поддержку беременности дидрогестероном за период с 1977 по 2005 годы (более 10 миллионов беременностей). Анализ не выявил связи между приемом дидрогестерона во время беременности и имевшимися дефектами развития.
В патогенезе привычного аборта особое значение приобретает иммунологическая непереносимость материнским организмом аллогенного для него эмбриона. Иными словами, в материнском иммунном ответе на беременность с исходом в самопроизвольный аборт, преобладают отмеченные выше реакции отторжения. Это преобладание Th1-цитокинового ответа, активация субпопуляции натуральных киллеров и разрушающее воздействие симметричных антител на антигенные структуры плодного яйца.
Дидрогестерон блокирует активность субпопуляции натуральных киллеров и Т-1 цитокино-вый ответ, обеспечивает ТЪ2-цитокиновый ответ, направленный на сохранение беременности. Он увеличивает биосинтез ПИБФ лимфоцитами и де-цидуальной тканью, тем самым индуцируя увеличение продукции асимметричных антител и предотвращая разрушение антигенов плодного яйца [15, 17].
Недостаточность лютеиновой фазы неизбежно сопровождает индукцию беременности с помощью вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ). Она преимущественно связана с влиянием используемых в протоколах ВРТ аго-нистов или антагонистов ГнРГ и с аспирацией большого числа гранулезных клеток при получении ооцитов, что нарушает полноценное развитие желтого тела. Поэтому для поддержки лютеиновой фазы в программах ВРТ обязательно используют прогестерон.
В проспективном рандомизированном исследовании включившим 430 женщин, у которых индукция беременности была выполнена в протоколах ЭКО/ИКСИ, поддержка лютеиновой фазы проведена интравагинальным назначением микронизи-рованного прогестерона (600 мг/сут) или перораль-ным приемом дидрогестерона (20 мг/сут). Частота самопроизвольных абортов и родов живыми детьми оказалась одинаковой в обеих группах. Отмечая одинаковую эффективность препаратов, автор считает, что дидрогестерон более приемлем в связи с возможностью его перорального приема в низких дозах и отсутствием побочных эффектов [18].
Аналогично мнение Daya, 2009, который считает, что в случае предпочтения женщиной перо-рального приема прогестерона целесообразнее назначать дидрогестерон [12]. С учетом низкой пероральной биодоступности прогестерона, для достижения эффекта необходимо назначение больших доз (600-1200 мг/сут), что повышает риск развития внутрипеченочного холестаза [16].
Проспективные исследования, посвященные применению дидрогестерона с целью поддержки беременности, выявили еще одно его преимущество — это снижение частоты развития гестоза
в группах женщин, получивших лечение угрозы аборта этим препаратом [1, 6].
Есть несколько очевидных причин благоприятного влияния дидрогестерона на течение беременности и снижение частоты такого серьезного осложнения как гестоз.
Предпосылки для развития гестоза (преэкламп-сия) закладываются уже на ранних стадиях плацен-тации. В их числе нарушенный ответ иммунной системы на беременность, нарушения гемостаза (приобретенные, наследственные формы тромбо-филии), иинсулинорезистентность, дислипидемия, а также влияние многих других факторов, формирующих патогенез преэклампсии (оксидативный стресс, реакции системного воспаления, дисфункция эндотелия, нарушения ангиогенеза и др.).
Поэтому назначение дидрогестерона с целью лечения угрозы аборта одновременно создает лучшие условия для развития плодово-плацентарных структур на этом этапе беременности.
Так, полное отсутствие связывания дидроге-стерона с глюкокортикоидными рецепторами (отсутствие глюкокортикоидного эффекта) блокирует развитие дисфункции эндотелия и биосинтез вазо-активных простаноидов, чему способствуют нарушения углеводного обмена.
Отсутствие у дидрогестерона минералокорти-коидного эффекта снижает вероятность задержки натрия и развития отечного синдрома, тогда как 11-ДОК, один из метаболитов прогестерона, проявляет минералокортикоидный эффект.
Наконец, назначение дидрогестерона не приводит к активации коагуляционного потенциала. Следовательно, снижается риск образования тром-боцитарных агрегатов, микротромбов, риск развития других сосудистых нарушений в маточно-плацентарном комплексе, которые являются индукторами патофизиологических факторов, лежащих в основе патогенеза гестоза.
Литература
1. Гуменюк Е. Г., Власова Е. А., Кармакова Т. Л. Акушерские и перинатальные исходы у женщин, получавших Дюфастон во время беременности // Гинекология. — 2008. — Т.10, № 4. — С. 67-71.
2. Молекулярные механизмы дидрогестерона (Дюфастон). Полногеномное исследование транскрипционных эффектов рецепторов прогестерона, андрогенов и эстрогенов / Торшин И. Ю. [и др.] // Гинекологическая эндокринология. — 2010. — Т. 11. — С. 9-16.
3. РепинаМ. А. Состояние гемостаза в перименопаузе и ЗГТ // Журнал акушерства и женских болезней.— 2001.— Т. 51, № 1. — С. 74-79.
4. СидельниковаВ.М. Применение дидрогестерона для лечения угрозы прерывания беременности в I триместре // Гинекология. — 2008. — Т. 10, № 6. — С. 25-27.
5. СидельниковаВ. М. Эндокринология беременности в норме и патологии.— М., 2007.
6. Состояние здоровья новорожденных, рождённых от матерей с угрозой прерывания беременности / Башмакова Н. В. [и др.] // Проблемы репродукции. — 2004. — № 2. — С. 59-61.
7. Шестакова И. Г. Реабилитация эндометрия после потери беременности // Гинекология. — 2009. — Т. 11, № 4.— С. 5558.
8. A new class of hormonally active steroids / Reerink E. H. [et al.] // Nature. — 1960. — Vol. 186.— P. 168-169.
9. Allopregnanolone concentrations and premenstrual syndrome / Monteleone P. [et al.] // Eur. J. Endocrinol.—2000. — Vol. 142.— P. 269-273.
10. Allopregnanolone decrease with symptom improvement during placebo and GnRG agonist treatment in women with severe premenstrual syndrome / Nyberg S. [et al.] // Gynecol. Endocrinol.— 2007. — Vol. 23. — P. 257-266.
11. Cytokine production by maternal limphocytes during normal human pregnancy and in recurrent abortion / Raghuphaty R. [et al.] // Hum. Reprod. — 2000. — Vol. 15. — P. 713-718.
12. Daya S. Luteal support // Maturitas. — 2009. — Vol. 65. — P. 2934.
13. Decidual natural killer cytotoxicity decreased in normal pregnancy but not in anembryonic pregnancy and recurrent spontaneous abortion / Chao K. H. [et al.] // Am. J. Reprod. Immunol.— 1995. — Vol. 34. — P. 274-280.
14. Evaluation of the effects of various gestogens on insulin sensitivity, using homeostatic model assessment in postmenopausal women on HRT / Dansuk R. [et al.] // Gynecol. Endocrinol.— 2005.— Vol. 20. — P. 1-5.
15. Gruber Ch. J., Huber J. C. The role of dydrogesterone in recurrent abortion // J. Steroid. Biochem. Molecul. Biol. — 2005. — Vol. 97. — P. 416-420.
16. Intrahepatic cholestasis of pregnancy / Bacq Y. [et al.] // Hepato-logy. — 1997. — Vol. 26. — P. 358-364.
17. Kalinka J., RadwanM. The impact of dydrogesterone supplementation on serum cytokine profile in women with threatened abortion // Am. J. Reprod. Immunol. — 2006. — Vol. 55.— P. 115-121.
18. Oral dydrogesterone versus intravaginal micronized progesterone as luteal phase support in assisted reproductive technology cycles / Chakravarty B. N.[ et al.] // J. Steroid. Biochem. Molecul. Biol. — 2005.— Vol. 97.— P. 426-430.
19. Progesterone-treated limphocytes of healthy pregnant women release a factor inhibiting cytotoxicity and prostaglandin synthesis / Szekeres-Bartho J. [et al.] // Am. J. Reprod. Immunol. — 1985.— Vol. 9. — P. 15-19.
20. Queisser-Luft A. Dydrogesterone use during pregnancy; overview of birth defects reported since 1977 // Early Hum. Dev. — 2009. — Vol. 85. — P. 375-377.
21. Schindler A. E. Progestational effects of dydrogesterone in vitro, in vivo and on the human endometrium // Maturitas. — 2009. — Vol. 65. — P. 3-11.
22. Structure of asymmetric non-precipitating antibody / Labeta M. O. [et al.] // Immunology. — 1986. — Vol. 57. — P. 311-317.
PROGESTERONE AND PREGNANCY
Repina M. A.
■ Summary: Progesterone is important human hormone. It is a key component in the complex regulation of normal female reproductive function. Its agonist dydrogesterone has a molecular structure closely related to that of natural progesterone, but it has very good oral availability compared with progesterone. Dydrogesterone is rapidly absorbed and completely metabolized. It has only one biologically active metabolite (20a-dihydrodidrogesterone). It has high selectivity in interactions with the progesterone receptors, and it is basis of efficacy and safety of therapy. Dydrogesterone is, compared with other progestogens, devoid of estrogenic, androgenic and glucocorticoid activity. Dydrogesterone has a beneficial effect in women with threatened abortion and complications of subsequent pregnancy (preeclampsia). Dydrogesterone practically is not accompanied by side effects.
■ Key words: pregnancy; progesterone; dydrogesterone.
■ Адреса авторов для переписки-
Репина Маргарита Александровна — д. м. н., профессор.
Кафедра репродуктивного здоровья женщин ГОУ ДПО «СПб МАПО
Росздрава».
195015, Сант-Петербург, Кирочная, 41. E-mail: [email protected].
Repina Margarita Aleksandrovna — MD, professor.
Department of Reproductive Health of Women. St.-Petersburg Medical
Academy of Postgraduate Studies.
195015, Saint-Petersburg, Kirochnaya, 41.
E-mail: [email protected].
