CC BY
284
Вестник Санкт-Петербургского университета. 2006. Сер. 2, вып. 4
Д. В. Лобок
ПРОФСОЮЗЫ СОВЕТСКОЙ РОССИИ
В УСЛОВИЯХ НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ (1921-1928 гг.)
За свою столетнюю историю Российское профсоюзное движение накопило богатейший опыт по защите прав и интересов трудящихся. Деятельность отечественных профсоюзов в период осуществления новой экономической политики заслуживает особого внимания, так как дает возможность извлечь уроки для современного профсоюзного движения, выступающего за развитие социального партнерства в обществе, формирование его многоуровневой системы.
Долгое время опыт работы профсоюзов в условиях нэпа практически не изучался, а идеологи и практики «нового курса» профсоюзов были причислены к «врагам народа». Само слово «тред-юнионизм» стало ругательным выражением в устах сторонников командно-административной системы. В то же время деятельность профсоюзов в условиях нэпа представляет собой одну из интересных страниц в истории российского профсоюзного движения, давая обширный материал для изучения советского опыта «социального партнерства».
Переход к нэпу положил начало новому этапу во взаимоотношениях профсоюзов с Советским государством. Первоначальными шагами нэпа в промышленности стало принятие двух декретов, изданных Совнаркомом 17 мая 1921 г. В первом провозглашалось намерение правительства «принять необходимые меры к развитию кустарной и мелкой промышленности, как в форме частных предприятий, так и в кооперативной форме».' Второй декрет отменил несколько предыдущих законов, которые ограничивали свободу действия и полномочия производственных кооперативов.2 В течение лета 1921 г. был издан ряд декретов, которые стимулировали развитие промышленных кооперативов. Последние получили права юридических лиц, могли использовать наемный труд, не превышающий 20% работающих на них людей, и не подлежали контролю со стороны народного комиссариата рабоче-крестьянской инспекции.3
Следующим шагом было возвращение под частное управление и контроль тех промышленных предприятий, которые были ранее национализированы у их владельцев. Резолюция, принятая конференцией РКП(б) в мае 1921 г., признавала право «местных хозяйственных органов» сдавать в аренду находящиеся в их ведении предприятия. На основе этого решения 6 июля 1921 г. Совнарком издал декрет, в котором устанавливал условия сдачи национализированных предприятий в аренду. Арендаторы в соответствии с Гражданским и Уголовным кодексом несли ответственность за исправность и содержание арендуемых предприятий, а также полностью отвечали за снабжение предприятий и работающих на них.
Отраслями промышленности, где наибольшее количество предприятий было сдано в аренду, стали пищевая и кожевенная. На 1 сентября 1922 г. из 7100 предприятий, пред-
© Д.В. Лобок, 2006
назначенных к аренде, было арендовано 3800, на них работали в общей сложности 680 тыс. рабочих".
Перепись 1650 тыс. промышленных предприятий, проведенная в марте 1923 г., показала, что 88,5% предприятий находятся в руках частных предпринимателей или арендуются. На долю государственных предприятий приходилось 8,5%, а на кооперативные предприятия - 3%. Однако 84,5% рабочих были заняты на государственных предприятиях.5
Одновременно с передачей средних и мелких предприятий в руки частного капитала происходил процесс реорганизации главкистской системы управления промышленностью. Сохраняя главки в базовых отраслях промышленности, СНК перевел управление остальными отраслями промышленности в специально созданные секции Центрального промышленного управления при Высшем совете народного хозяйства (ВСНХ).
В поисках выхода из экономического кризиса начался перевод государственных предприятий на хозрасчет, что влекло за собой создание на базе главков трестов. Трест рассматривался как государственный орган, способствующий установлению контроля за развитием рыночных процессов. Необходимо отметить, что трестовский хозрасчет носил ограниченный характер. Во многих отношениях тресты подчинялись директивам политического руководства по вопросам цен, темпов расширения производства и т.п. Даже заграничный кредит оказывался не тресту, а стоящему за ним государству."
Проведение новой экономической политики, новые формы хозяйствования, вызвали значительные изменения в положении рабочих. Так, 6 апреля 1921 г. СНК принял декрет, который устранял основные ограничения для перехода рабочих с одной работы на другую.7 С февраля 1922 г. была окончательно узаконена процедура найма и увольнения как метод получения рабочей силы. По мере развития рынка сокращалась доля натуроплаты в заработной плате. Если в январе 1922 г. рабочим крупной промышленности выплачивалось натурой 77,5% зарплаты, то через год - только 21,7%.8
10 сентября 1921 г. СНК принял постановление «Основные положения по тарифному вопросу», в которых говорилось о новом порядке оплаты труда. Согласно данному документу на предприятиях вводилась «сдельщина», что ставило зарплату в зависимость от производительности труда. Для воздействия на нерадивых работников вводилась система штрафов, которые образовывали поощрительный фонд предприятия. Под влиянием принятых мер уже с конца 1921 г. было зарегистрировано уменьшение количества прогулов. Выросла и производительность труда. Если в 1920/21 г. она составляла 30% от довоенной, то уже через год поднялась до 51% от ее уровня.9
Несмотря на общее улучшение ситуации, перед рабочими возникали новые проблемы, характерные для рыночной экономики. Многие «красные директора» быстро усвоили уроки рыночной экономики по отношению к рабочим. В одной из жалоб рабочих говорилось: «Этот директор, если услышит от рабочего хоть одно слово, то он обычно грозит ему воротами. "А на твое место у меня найдется людей много", - и так же выражается по матерному при рабочих, вообще при ком хотите, не стесняясь. При увольнении рабочих таким образом делает расписку, что этот рабочий, которого он увольняет, против него ничего не имеет, и насильно заставляет расписываться».10
28 декабря 1921 г. Пленум ЦК РКП(б) рассмотрел вопрос о роли и задачах профсоюзов в связи с новой экономической политикой. Были заслушаны доклады Я.Э. Руд-зутака, A.A. Андреева и А.Г. Шляпникова. Пленум сформировал специальную комиссию для выработки проекта тезисов «О роли и задачах профсоюзов в условиях новой
экономической политики». 4 января 1922 г., находясь в Горках, В.И. Ленин закончил работу над тезисами. По его указанию тезисы были разосланы членам комиссии.
По мнению Ленина, перевод предприятий на коммерческие и капиталистические основания, неминуемо порождал противоположность интересов между рабочей массой и директорами. Из этого следовало, что в отношениях с госпредприятиями профсоюзы должны были вести себя с позиции защиты классовых интересов пролетариата, противостоя администрации как нанимателю рабочей силы.11
По вопросу о допущении проведения стачек на госпредприятиях мнения в комиссии разделились. В.И. Ленин, исходя из признания классовой борьбы в период существования нэпа, считал, что «в данный момент мы никоем образом не можем отказаться от стачечной борьбы, не можем принципиально допустить закона о замене стачек обязательным государственным посредничеством».12 А.И. Догадов и A.A. Андреев в противовес В.И. Ленину решительно выступили против признания законности стачек на государственном предприятии. Я.Э. Рудзутак и М.П. Томский поддержали позицию председателя СНК.13 Таким образом, в комиссии сложились две группы: с одной стороны, А.И. Догадов и A.A. Андреев, с другой - В.И. Ленин, Я.Э. Рудзутак и вернувшийся в ВЦСПС М.П. Томский. При этом А.И. Догадов и A.A. Андреев продолжали отстаивать политику огосударствления профсоюзов, недооценивая противоречия,' которые могли возникнуть между хозорганами и профсоюзами в период осуществления новой экономической политики.
Из письма Г.Е. Зиновьева к В.И. Ленину видно, что большинство профессионалистов при обсуждении тезисов на дискуссионном клубе поддержали точку зрения В.И. Ленина и Я.Э. Рудзутака. В то же время один из участников обсуждения И.Н. Смирнов подчеркнул важность принятия тезисов на случай потери Советской власти, так как это позволило бы сохранить влияние на рабочих через профсоюзы.н Данное замечание характерно для периода перехода к нэпу, когда многие партийные и профсоюзные работники видели в этом угрозу реставрации капитализма.
В окончательном варианте тезисы «О роли и задачах профсоюзов в условиях новой экономической политики» были приняты и опубликованы Политбюро в газете «Правда» 17 января 1922 г.
Тезисы определили новый курс работы профсоюзов в условиях нэпа. В документе указывалось, что в условиях нэпа, когда допускается развитие торговли и капитализма, а госпредприятия переходят на хозрасчет, неизбежно будет возникать противоречие между рабочими массами и администрацией предприятий. Понимая неизбежность возникновения конфликтных ситуаций, в тезисах называлась главной задачей момента защита профсоюзами классовых интересов пролетариата. Для этого аппарату профсоюзов предлагалось так перестроить свою работу, чтобы он имел возможность активно защищать своих членов перед лицом работодателей. За профсоюзами признавалось право на создание конфликтных комиссий, стачечных фондов, фондов взаимопомощи и т.п.
Признавая право профсоюзов на стачки, авторы тезисов подчеркивали, что «применение стачечной борьбы в государстве с пролетарской госвластью может быть объяснено и оправдано исключительно бюрократическими извращениями пролетарского государства и всяческими остатками капиталистической старины в его учреждениях, с одной стороны, и политической неразвитостью и культурной отсталостью трудящихся масс - с другой». Наиболее правильным и целесообразным методом разрешения конфликтов между рабочими и администрацией признавалось посредническое участие профсоюзов в виде переговоров или судебных исков.15
Выступая впоследствии на V съезде профсоюзов, М.П. Томский охарактеризовал принятие тезисов как «нашу профсоюзную революцию» и начало «нового курса в профсоюзном движении».16 В своих теоретических работах, посвященных развитию профсоюзов в условиях нэпа, он стремился обосновать и развить теорию взаимоотношений профсоюзов с государством и его хозяйственными органами. Впервые идеи М.П. Томского были изложены в его статье «Новые задачи профсоюзов», которая была опубликована в журнале ВЦСПС «Вестник труда» за январь 1922 г.
В данной статье М.П. Томский впервые обосновал теорию «советского тред-юнионизма». Признавая, что пролетариат без подготовки не может управлять народным хозяйством, он считал, что в новых условия хозяйствования профсоюзы должны были изменить тактику действия. «Принцип хозяйственного расчета, - указывал Томский, -сам по себе требует строжайшей ответственности уполномоченных государством лиц, так как государство, предоставляя им свободу инициативы, в то же время налагает на управление промышленными комбинатами и отдельными предприятиями и большую ответственность, а это в свою очередь требует гибкости, предприимчивости, единства воли и осуществимо лишь при условии проведения сверху донизу единоначалия во всех органах хозяйственного управления».17
По мнению М.П. Томского, это влекло за собой необходимость пересмотра взаимоотношений между органами союзов и хозяйственными органами. Профсоюзы должны были отказаться от принципа равной стороны в области назначения заводоуправлений, а также не вмешиваться в ход производства. Признавая необходимость единоначалия, он указывал, что гарантии избежать бюрократизации руководителя предприятия не существует. Наряду с воспитанием рабочих, повышением их культурного и образовательного уровня, профсоюзы должны были следить за тем, чтобы интересы нарождающейся советской бюрократии не шли в разрез с интересами рабочего класса. Объясняя неизбежность столкновения интересов администрации хозрасчетных предприятий с интересами рабочих, М.П. Томский подчеркивал, что стремление к безубыточности, заставит административно-хозяйственные органы заниматься исключительно данной задачей и неизбежно приведет к соревнованию с частными предприятиями. При таких обстоятельствах деятельность заводоуправлений не всегда будет отвечать пожеланиям рабочих. Именно в этой ситуации профсоюзы могут взять на себя функцию защитника интересов работников предприятия, выступая в роли договаривающейся стороны.18
Защитная функция профсоюзов в условиях нэпа определялась так же и с появлением частных капиталистических предприятий.
На практике новый курс профсоюзов стал осуществляться уже с июля 1921 г., когда по решению ВЦСПС на некоторых госпредприятиях стали заключаться первые коллективные договора для нормирования условий труда.19
В ноябре 1921 г. ВЦСПС разработал специальное циркулярное письмо ко всем профсоюзным организациям о новой задаче профсоюзов в изменившихся хозяйственных условиях. Это письмо было разослано по всем ЦК производственных отраслевых профобъединений на предварительное обсуждение. В письме говорилось: «Возрождение некоторой части капиталистического хозяйства (частные предприятия, аренда, концессии, свободная торговля и т.п.) и новые формы ведения хозяйства в отраслях государственной промышленности на основах хозяйственного расчета, трестирование и возможность конкуренции в производстве, введение сдельных систем и заработной платы и т.п. - все это с несомненностью усиливает элемент эксплуатации наемного труда в
производстве. Вот почему с особой настойчивостью в настоящий момент выдвигается задача профсоюзов в отношении охраны интересов своих классов...»20
В феврале 1922 г. состоялось заседание ВЦСПС, на котором был рассмотрен вопрос о конкретном проведении в жизнь решений ЦК РКП(б). На заседании была подтверждена зависимость заработной платы от производительности труда, а коллективный договор признан как необходимый документ для организации трудовых отношений. Совещание признало допустимость забастовок и приняло меры для создания конфликтных комиссий. Была подчеркнута необходимость перехода к добровольному и индивидуальному членству в профсоюзах.21 К началу 20-х годов профсоюзное движение обладало разветвленной системой союзных и межсоюзных органов. В ВЦСПС входило 23 отраслевых профсоюза, которые объединяли в своих рядах 6,8 млн чел.22
В годы Гражданской войны вся работа профсоюзов концентрировалась вокруг межсоюзных объединений. Повсеместно существовали межсоюзные органы: губернские советы профсоюзов, бюро или уполномоченные ВЦСПС, уездные бюро и местечковые секретариаты. Губернские советы профессиональных союзов и уездные бюро практически сконцентрировали в своих руках всю союзную работу. Производственные (отраслевые) объединения постоянно уменьшались в своем числе, переходя в подчинение межсоюзным объединениям. В условиях нэпа руководство ВЦСПС расценивало усиление региональных межсоюзных органов как «вред профсоюзному движению».2;)
ВЦСПС решительно выступил против усиления губпрофсоветов, не позволяя им закрывать местные отделения производственных отраслевых союзов. С 1922 г. началось восстановление некоторых союзов, ранее поглощенных другими объединениями. Так, от союза работников просвещения отделился союз работников искусств, произошло разделение союзов водников и железнодорожников, а также восстановление губотделов и уездных отделений производственных отраслевых профсоюзов, в то время как аппарат межсоюзных объединений начал сокращаться.
Окончательно идею «единого союза» отверг V Всероссийский съезд профсоюзов, который проходил в Москве 17-22 сентября 1922 г. Съезд прошел в обстановке полного «единодушия», что объяснялось составом его участников. Из 775 делегатов съезда с решающим голосом 727 являлись коммунистами, 46 были беспартийными, а другие партии были представлены 2 социал-демократами.2/1
В резолюции по организационному вопросу, принятой съездом, отмечалось, что построение профсоюзов должно соответствовать задаче защиты профсоюзами прав и интересов рабочего класса. В соответствии с разнообразием форм организации отраслей народного хозяйства (трестирование, централизованное управление, несовпадение районов действия и т.п.) съезд признал необходимым перенести центр тяжести работы на производственные отраслевые союзы. Такое решение должно было способствовать защите интересов трудящихся через коллективные договора и тарифные соглашения в различных отраслях.25
V Всероссийский съезд принял решение о переходе к индивидуальному членству. По мнению делегатов съезда, индивидуальное членство являлось «лучшей формой связи рядового работника со своим союзом».26 Одновременно с введением индивидуального членства в профсоюзах в практике организационной работы вводилось секционное строительство. В период с 1919 по 1922 г., когда основной задачей в организационной работе являлось создание «единого союза», секционное строительство не приветствовалось и рассматривалось как временная переходная ступень к появлению более крупного общесоюзного объединения. В то же время практика показала, что у работников при-
сутствует стремление к защите своих узкопрофессиональных интересов. Переход к нэпу еще больше способствовал усилению позиций сторонников секционного строительства. Например, в союзе работников просвещения были выделены секция работников печати и секция научных работников, в союзе работников искусств - секция фото-кино работников и работников изобразительных искусств. V Всероссийский съезд профсоюзов подтвердил правильность такой линии организационного строительства, включив в резолюцию по организационному вопросу положение о целесообразности, «в целях лучшей связи с массами, создания производственных секций тех отраслей производства, которые являются обособленными от основного производства».27
В новых экономических условиях перед профсоюзами встал вопрос о финансовой самостоятельности. Новая экономическая политика-неизбежно вела к сокращению государственного бюджета, а следовательно, и к сокращению финансирования профсоюзов. В целом ряде циркулярных писем ВЦСПС подчеркивал, что основу финансовой базы профсоюзов должны составлять членские взносы.
Подводя итог имевшим место изменениям в организационной работе профсоюзов в период перехода к новой экономической политике, следует отметить, что произошло укрепление позиций производственных отраслевых объединений профсоюзов с сохранением общего руководства за межсоюзными центрами. Целый ряд организационных реформ (добровольное и индивидуальное членство, секционное строительство, развитие самостоятельной финансовой базы) способствовало развитию и укреплению связи профсоюзов с массами, помогало им выйти из затяжного кризиса периода Гражданской войны.
По мере развития новой экономической политики, в связи с переходом государственных предприятий на хозяйственный расчет, происходил переход от политики коллективного снабжения к денежной системе заработной платы и коллективному договору как регулятору оплаты труда. Еще 14 июля 1921 г. ВЦСПС постановил в качестве опыта организовать заключение коллективных договоров на нескольких крупных предприятиях. 5-го ноября 1921 г. он утвердил коллективный договор между союзом деревообделочников и Северолесом. В то же время тяжелое положение многих предприятий, отсутствие у большинства из них своего бюджета тормозило заключение коллективных договоров. Лишь с мая 1922 г. началась кампания по заключению коллективных договоров.
Соглашаясь с необходимостью перехода к денежной системе оплаты труда, V съезд профсоюзов отмечал, что темпы роста зарплаты должны определяться состоянием бюджета государства, размерами хлебного фонда, общей экономической конъюнктурой страны и темпом развития производительных сил. Съезд предостерег профсоюзные организации от «иллюзий о возможности доведения в ближайший период размеров заработной платы до уровня довоенного прожиточного минимума».28 Воздействовать на государство в области регулирования заработной платы предполагалось через «участие профсоюзов в плановых и регулирующих органах государства и путем союзного влияния на распределение ресурсов производства, государственных субсидий промышленности, налоговых тягот и т.п.».29
Съезд высказался за чисто денежную оплату труда. В то же время при проведении этой меры необходимо было учитывать особенности региона, конъюнктуру хлебного рынка и курс рубля для избежания инфляции. При этом в целях повышения производительности труда съезд рекомендовал широкое применение сдельной оплаты труда со строгим соблюдением продолжительности рабочего дня.30
Основным методом достижения поставленных целей признавался коллективный договор. «В обстановке диктатуры пролетариата, - говорилось в тезисах, - коллективный договор имеет двоякое значение в отношении частного и государственного предприятия. В первом случае коллективный договор является отражением соотношения сил в экономической борьбе между трудом и капиталом, во втором - отражением экономического положения госпромышленности в целом и данного предприятия в общей хозяйственной системе пролетарского государства».31 Однако съезд высказался против идеи декретирования обязательности коллективных договоров. Это объяснялось тем, что при законодательном признании коллективного договора государство, могло вернуться к твердому нормированию зарплаты, а также декретировать обязательное содержание коллективного договора.32
Новый курс профессиональной политики, оформившийся с конца 1921 - начала 1922 г., выдвинул на одно из первых мест в деятельности профсоюзов защиту экономических интересов рабочих. Это неизбежно влекло за собой возникновение конфликтов между профсоюзами и администрацией предприятий. По статистическим данным за январь - июнь 1922 г. одной из главных причин возникновения конфликтов на предприятиях была задолженность по заработной плате, которая достигала 50 трлн руб.33 Другой причиной, порождавшей конфликты и трения, являлось отставание заработной платы от реального прожиточного минимума.
В результате из-за задержки выплаты заработной платы имели место 61% забастовок, из-за недовольства ее размерами - 22% и по той и другой причине, вместе взятыми - 6%. Однако общее количество забастовок, несмотря на трудное экономическое положение, было невелико. По данным о потерях трудодней в ходе забастовочного движения на одного участника за 1895-1917 гг. потери составили в среднем 5,6 челове-кодней, в 1921 г. - 3,7, а в 1922г. - 2,1.^
Слабость стачечного движения во многом объяснялась быстрым реагированием профсоюзов на возникновение конфликтов, стремлением уладить их через переговорный процесс. Согласно материалам по Петроградской и Московской губерниям за первое полугодие 1922 г. в них произошло 4156 конфликтов, в то время как общее количество забастовок составило всего 39.33 В подавляющем большинстве случаев конфликты, разрешаемые через профсоюзные инстанции или с их участием, через органы Народного комиссариата труда, заканчивались в пользу трудящихся (см. табл. 1).
Таблица 1
Итоги конфликтов за первое полугодие 1922 г. % числа конфликтов % числа участников
В пользу рабочих полностью 76,1 76,3
В пользу рабочих частично 15,4 19,1
Всего в пользу рабочих 91,5 95,4
Против рабочих 8,5 4,6
Результаты забастовок за этот же период показывают иную картину. Из 73 забастовок, о которых имеются сведения, положительно для рабочих закончились только 40,6%, частичный успех был в 39,9%, а отрицательный результат - в 19,7% случаев. При этом в 63 случаях из 73 забастовки проходили без санкции профсоюзов, а 2 - вопреки их решению.36
V Всероссийский съезд профсоюзов признал, в принципе, возможность конфликтов и забастовок не только на частнокапиталистических предприятиях, но и в государственном секторе. В резолюции съезда говорилось, что каждая потенциальная забастовка должна «рассматриваться как строго индивидуальный случай в отношении значения соответствующего сектора хозяйства и зависимости от него всей экономической жизни. Съезд заявил, что обязанностью профсоюзов является принятие всех мер для скорейшей ликвидации любой забастовки, которая начнется стихийно или против желания органов союза».37 ЦК союзов предоставлялось преимущественное право в принятии решения о проведении забастовки, при этом в каждом случае этот вопрос должен был согласовываться с соответствующими межсоюзными объединениями.
Для успешного проведения забастовок профсоюзы учреждали забастовочные фонды, причем средства этого фонда нельзя было тратить на другие цели.38 Наряду с перестройкой работы профсоюзов менялось и трудовое законодательство. Еще в период работы съезда началась подготовка проекта нового Кодекса законов о труде (КЗоТ), который должен был придать силу закона принципам трудовых отношений, установленных нэпом. Кодекс 1922 г. строился на добровольных соглашениях. В отличие от периода «военного коммунизма», государство устанавливало только минимум заработной платы, который мог превышаться, а также выдвигало требование соблюдения минимума условий труда (восьмичасовой рабочий день, оплаченные отпуска, ограничения на применение детского труда и т.п.). Коллективный договор, заключенный профсоюзом, становился обязательной формой трудовых соглашений. При этом право на заключение коллективного договора имел только профсоюз. Закон устанавливал систему примирительных конфликтных учреждений, местных расценочно-тарифных комиссий, примирительных камер и т.п.
Согласно новому Кодексу законов о труде трудоустройство должно было осуществляться через биржи труда. За профсоюзами сохранялась монополия на охрану труда и защиту интересов рабочих. Администрация не имела права вмешиваться в выборы руководящих профсоюзных органов на местах. В свою очередь профсоюзы не должны были игнорировать права нанимателей. Невыполнение рабочими требуемой нормы производства могло быть наказано в виде удержаний из заработной платы, которая не должна была быть менее 2/3 от стандартного уровня. В Кодексе присутствовал длинный перечень оснований, позволяющий уволить рабочего без компенсаций в случае невыполнения им своего договора. Новый Кодекс законов о труде вступил в силу 15 ноября 1922 г. Принятие кодекса знаменовало собой завершение создания политических, экономических и правовых условий для деятельности профсоюзов в условиях новой экономической политики.
Новый курс в деятельности профсоюзов поднял их авторитет в глазах рабочих: для многих из них профсоюзы оставались той организацией, которая сможет защитить их интересы в условиях возрождения частнокапиталистических отношений. Так, в резолюции рабочих металлистов Коломенского завода говорилось: «Мы, мастеровые, рабочие, работницы и служащие, постановили: с появлением нового возрождающегося капитала мы твердо и неуклонно заявляем, что профсоюз как таковой есть наша родная, рабочая организация, без которой при новой экономполитике обойтись не представляется возможным. Профсоюз - это единственный защитник рабочих, и посему мы все, как один человек, добровольно вступаем в члены профсоюза металлистов».39
Реализуя принципы политики «советского тредюнионизма», профсоюзы уделяли самое серьезное внимание кампании по заключению коллективных договоров.
2 октября 1921 г. Президиум ВЦСПС утвердил проект Примерного коллективного договора на капиталистических предприятиях.'10 В целом структура Примерного коллективного договора на предприятии оставалась стабильной в течение всего периода нэпа. Утвержденный в феврале 1925 г. Президиумом ВЦСПС Примерный коллективный договор содержал 7 разделов: общие положения; наем и увольнение; заработная плата, нормы и порядок оплаты труда; рабочее время и отдых; охрана труда; ученичество; культработа.
К коллективному договору на предприятии прилагались Правила внутреннего распорядка на заводе, которые разрабатывались и принимались в том же порядке, что и коллективный договор. В Правилах определялись обязанности рабочих на предприятии и их права.
Согласно инструкциям ВЦСПС коллективный договор не должен был повторять положения КЗОТа, так как все положения Кодекса являлись обязательными для работодателей. Профсоюз получал возможность развивать положения Кодекса в зависимости от возможностей предприятия. Коллективный договор распространялся на всех членов профсоюза, что, по мнению лидеров профсоюзов, должно было способствовать повышению роли и влияния профсоюзов в массах. Однако это положение формировало иждивенческий подход у рабочих к профсоюзам, отстраняя часть рабочих от переговорного процесса.
В коллективных договорах предусматривались гарантии рабочим на случай временной остановки работы. Работодатели брали на себя обязательство набирать рабочих через отделы учета и распределения рабочей силы, при этом в первую очередь получали работу члены профсоюза. Профсоюзы имели право требовать увольнения рабочих, принятых на работу в обход установленного порядка.
Большое значение для профсоюзов имели пункты коллективного договора, согласно которым часть средств предприятия отчислялась на культурно-просветительс-кую работу. В Примерном коллективном договоре величина отчислений определялась в размере 1% от суммы заработной платы. Данные средства передавались в распоряжение профсоюза. Присутствовали в коллективном договоре и пункты об отчислении средств предприятия на содержание профсоюзного комитета.
В соответствии с постановлением Президиума ВЦИК от 26 августа 1922 г. «О порядке содержания ФЗК и месткомов и заменяющего их делегатского института» был установлен порядок, на основе которого предприятия были обязаны отчислять средства для проведения профсоюзной работы и передавать их профсоюзным комитетам в размере не менее 2% на сумму фонда заработной платы для предприятий до 500 работающих, 1,5% - для предприятий от 500 до 900 работающих и т.д. Эти средства расходовались на зарплату освобожденным работникам и на хозяйственные расходы профорганизации."1
Особое место в коллективном договоре занимал раздел об оплате и нормировании труда. Расчет тарифных ставок предполагалось производить на основе прожиточного минимума. Денежное выражение прожиточного минимума должно было рассматриваться в соответствии с движением цен на продукты питания. ВЦСПС рекомендовал профсоюзным органам заключать коллективные договора на небольшие сроки - максимум на полгода. Это было связано с частым изменением цен на рынке.
Постепенно происходило совершенствование решения вопросов оплаты труда. По решению II Пленума ВЦСПС (1922) профсоюзы перешли от государственного нормирования труда к ее государственному регулированию. Минимальная ставка для рабо-
чих средней квалификации устанавливалась государственными органами по соглашению с ВЦСПС. В свою очередь профсоюзные органы на местах стремились к превышению государственного минимума при заключении коллективного договора."12
В связи с тем, что центр тяжести работы по заключению коллективных договоров переносился в первичные профсоюзные организации, требовалось установление четкого порядка их заключения. Для достижения эффективности в данной работе ВЦСПС разработал специальную инструкцию о порядке заключения коллективных договоров. В ней была произведена классификация предприятий по их значимости, исходя из которой с каждой группой таких предприятий работали профсоюзные органы соответствующего уровня.
Так, владельцы предприятий, имеющих общегосударственное значение, или группы предприятий, расположенных в разных губерниях, но имеющих единое центральное правление, заключали коллективный договор с Центральными комитетами отраслевых союзов. На предприятиях, где работало более 100 человек, не относящихся к вышеуказанной группе, коллективный договор заключался с губернским отделением отраслевого союза. На предприятиях с меньшим количеством рабочих и служащих коллективные договора заключались местными отделениями отраслевых союзов.
Для концессионных предприятий устанавливался особый порядок заключения коллективного договора. В связи с тем, что иностранные капиталисты заключали договор с Главным концессионным комитетом при СНК СССР, то для успешного заключения коллективного договора профсоюзы должны были знать условия концессионного договора. Учитывая необходимость поддерживать контакты с концессионным комитетом, вся работа по заключению коллективного договора на предприятии передавалась Центральным комитетам соответствующих союзов.
Все заключенные коллективные договора подлежали регистрации в Народном комиссариате труда. Это позволяло обеспечить контроль за исполнением коллективного договора. Уже к осени 1922 г. только в Петрограде было заключено 3 тыс. коллективных договоров и тарифных соглашений, охвативших 300 тыс. рабочих и служащих/3
В период новой экономической политики система коллективных договоров была единственной формой регулирования условий труда и заработной платы. На 1 января 1926 г. число рабочих, охваченных действующими колдоговорами, равнялось 6 млн 700 тыс. чел., что составляло 87% от всех работающих.'1'1 Именно благодаря активной колдоговорной кампании, к середине 20-х годов заработная плата достигла довоенного уровня. При этом ее рост наблюдался прежде всего в базовых отраслях промышленности. В табл. 2 представлены данные о размере заработной платы фабрично-заводских рабочих (от ее довоенного уровня) за 1924/25 г.45
Таблица 2
Период, г. Металлисты Текстильщики Химики Кожевники
1924
Октябрь-декабрь 78,3 109,3 123,1 119,1
1925
Январь-март 79,6 105,7 121,7 115,6
Апрель-июнь 83,2 105,6 123,3 119,8
Июль-сентябрь 90,7 118,5 135,6 128,8
Октябрь-декабрь 87,5 110,3 132,5 116,5
Профсоюзы стремились грамотно и продуманно проводить колдоговорную кампанию. При выдвижении требований они старались учитывать все факторы, которые в той или иной мере влияли на уровень заработной платы. Так, согласно документам, подготовленным руководством Ленинградского губернского совета профессиональных союзов (ЛГСПС) для переговоров по перезаключению коллективных договоров, профсоюзы должны были учитывать изношенность оборудования, загрузку предприятий, размеры притока новой рабочей силы в регион, экспортно-импортные планы промышленности, процессы реорганизации производства и т.п.'16
Практика заключения коллективных договоров показала всю справедливость слов о неизбежности конфликтов между администрацией государственных предприятий и профсоюзами. Администрация предприятий применяла полный набор методов, присущих рыночной экономике, для отстаивания своих интересов в период переговоров. Наиболее часто профсоюзы сталкивались с такими действиями администрации, как: затягивание переговоров; запугивание рабочих; повышение зарплаты в период колдоговорной кампании среднему управленческому звену; присылка на переговоры неответственных представителей; отказ предоставить профсоюзам материалы по экономическому положению предприятия; выдвижение предложений, идущих в разрез с действующим КЗОТом; отказ от проведения общих собраний для утверждения коллективного договора и т.п.'17 Такие действия администрации предприятий приводили к затягиванию переговоров о перезаключении коллективных договоров, срывая тем самым становление деловых партнерских отношений между профсоюзами и хозорганами. По данным Петроградских профсоюзов в период перезаключения коллективных договоров в 1927 г. из 814 договоров, охватывающих 400 тыс. рабочих, было подписано, на период завершения кампании, только 533 договора, охватывающих 280 тыс. рабочих.'18
Все это не могло не вызвать возмущения со стороны кадровых рабочих, которые еще не забыли опыт борьбы за улучшение своего положения в условиях самодержавия. В отчетах профсоюзных объединений хранится интересная информация о протестах рабочих в период 1922-1928 гг. Только в 1922 г. в России произошло 497 забастовок, в том числе в промышленности - 364, на транспорте и предприятиях связи - 92, с общим количеством участников 186 297 чел.'19 В стачечных выступлениях 1-е место занимали металлисты (131 забастовка и 59 192 участника стачек), 2-е - текстильщики (54 и 46 249 человек соответственно), 3-е - деревообделочники (41 и 9852 соответственно).50
Анализ материалов о забастовках на государственных предприятиях позволяет сделать вывод, что во многих случаях поводом к забастовкам служило неправильное поведение администрации, которая не хотела идти на переговоры с бунтующими рабочими, пренебрегала правами профсоюзов. Так, в декабре 1924 г. специальная комиссия Петроградского губкома обследовала положение на заводе им. К. Маркса. По ее данным заводоуправление не информировало рабочих о положении на заводе и о рыночных ценах на производимые ими изделия. Директор завода за весь год только дважды выступал перед рабочими и не согласовывал увеличение тарифных мер и снижение расценок с профсоюзным комитетом.51
Пренебрежение профсоюзами со стороны администрации предприятий приводило не только к конфликтам, но и ослабляло позиции профсоюзов, которые не могли предотвратить выступления рабочих. Такая ситуация имела место при проведении реформы заработной платы в 1927-1928 гг. Реформа сопровождалась рядом конфликтов на
предприятиях. Попытка административным путем, без предварительных переговоров с профсоюзами, ввести новое нормирование труда и расценки привела к ряду выступлений рабочих на крупных предприятиях. Так, в Петрограде произошли волнения рабочих на «Краен ом Путиловце», заводе «Большевик», текст ильных предприятиях. При этом первичные профсоюзные организации оказались в растерянности и не смогли предотвратить конфликт.52 В ходе выступлений рабочие использовали весь опыт, накопленный за десятилетия борьбы в защиту своих прав. Они проводили собрания и митинги, организовывали волынки и забастовки. Низовой профсоюзный актив во многих случаях выступал совместно с забастовщиками, так как был не подготовлен к происходящим событиям.53
К сожалению, во многих случаях первичные профсоюзные организации были связаны директивами руководящих органов профсоюзов, которые диктовали профсоюзному активу линию поведения на переговорах исходя из договоренностей между ВЦСПС и ВСНХ. Нежелание некоторых профсоюзных лидеров учитывать мнение рядовых рабочих при проведении переговоров с администрацией приводило к недоверию со стороны рабочих к профсоюзам. Например, в период перезаключения коллективного договора в Петроградском трамвайном парке им. М.И. Калинина после отказа учесть предложения работников в проект коллективного договора люди стали покидать собрание, чуть не сорвав его проведение.54
Трудовые конфликты возникали и в других промышленных центрах страны. По данным Центрального бюро статистики труда в 1926 г. на предприятиях было зарегистрировано 337 забастовок, в 1927 - 396, а в первой половине 1928 г. - 90. В них участвовали 43, 2 тыс., 25,4 и 9,7 тыс. чел. соответственно.55
Согласно сведениям отдела статистики труда Петроградского губернского совета профсоюзов большинство забастовок имело место на государственных предприятиях. Причина этого в том, что частные владельцы предприятий, поставленные Советской властью в жесткие рамки, вынуждены были строить свои отношения с рабочими на основе взаимовыгодного сотрудничества, в то время как представители государственных предприятий исходили в своих отношениях с рабочими из опыта политики «военного коммунизма». Данная статистика вызывала озабоченность у лидеров профсоюзов, так как это не соответствовало общепринятому подходу к частному предпринимателю как к классовому врагу. В специальном информационно-директивном письме «О работе профсоюзов в концессионных и частных предприятиях», подготовленном в феврале 1929 г. секретарем ВЦСПС А.И. Догадовым, подчеркивалась необходимость «бороться со сглаживанием классовых противоречий» на частных предприятиях. Тревогу руководства ВЦСПС вызывали выступления профсоюзов в защиту работодателей с требованиями о снижении налогов, освобождении от штрафов и т.п. Даже получение профсоюзами дополнительных сумм от частных владельцев предприятий, не предусмотренных колдо-говорами, на проведение революционных праздников и помощь подшефным военным частям расценивалось как подкуп профсоюзных активистов.56
В отличие от государственного сектора, профсоюзы по отношению к частным предпринимателям стояли на почве классовой борьбы. Коллективный договор на частных предприятиях рассматривался профсоюзами не как инструмент сотрудничества, а как механизм давления на буржуазию.
Справедливости ради нельзя не сказать и о злоупотреблениях со стороны частных предпринимателей. На волне нэпа поднялась целая волна криминального предпринимательства. Материалы судебных процессов середины 20-х годов пестрят фактами
воровства со стороны «цивилизованных» предпринимателей. Только с 1924 г., по словам Ю. Ларина, частные предпринимательство в России стало приобретать «те формы деятельности, которые основаны не на злоупотреблениях, а на коммерческих операциях легального типа».57
В случае неисполнения решения судебной инстанции предприниматель привлекался к уголовной ответственности и мог быть оштрафован до 300 руб. золотом или приговорен к принудительным работам на срок до 5 мес.58
Необходимо заметить, что инспектора наркомата труда имели широкие права по отношению к нарушителям КЗоТа. Они могли брать подписку о невыезде и даже заключить под стражу нарушителей трудового права. Вся работа инспекторов труда происходила в тесном сотрудничестве с профсоюзами, что выражалось в проведении массовых обследований предприятий, привлечении нарушителей к ответственности, ужесточении законодательства о деятельности предпринимателей. Многие из этих мер вынуждали предпринимателей выполнять достигнутые договоренности с профсоюзами. В отчете союза швейников Ленинграда за 1924 г. отмечалось: «За последнее время со стороны хозяев наблюдается более правильное отношение к существующим законам о труде, и громадное большинство предъявленных требований выполняется раньше срока».59
Подводя итог деятельности профсоюзов России в период нэпа, необходимо отметить, что за короткий срок они сумели перестроить свою работу и вернуть себе доверие большинства рабочих. При проведении «нового курса» профсоюзы достаточно конструктивно сотрудничали с органами Советской власти. Было налажено и давало свои результаты сотрудничество с Наркоматами труда, здравоохранения, просвещения. В годы нэпа сложилась правовая база, обеспечивающая права профсоюзов в их взаимодействии с органами государственной власти. Профсоюзы оказывали существенное влияние на экономическую политику. Отказавшись от исполнения государственных функций, приобретенных в годы Гражданской войны, профсоюзы сумели найти свое место в новых условиях, выступая в качестве партнера государства, которое признало за ним право на существование в качестве представителя интересов трудящихся.
' Собр. узаконений. 1921. № 47. С. 230. 2 Там же. № 48. С. 240. Там же. № 53. С. 322. № 58. С. 382.
4 Милютин В.П. На новых путях. 1923. 'Г. III. С. 69-74.
5 Карр Э. Большевистская революция. 1917-1923. М., 1990. С. 636. г' Россия нэповская. М„ 2002. С. 131.
7 Собр. узаконений. 1921. № 27. С. 155.
8 Рашии А. Заработная плата за восстановительный период хозяйства СССР. М., 1928. С. 58-59; Русская промышленность в 1923 г. М., 1924. С. 126.
9 Струмилип СТ. Заработная плата и производительность труда в русской промышленности за 1913— 1922 гг. М„ 1923. С. 28.
ГА РФ. Ф. 347. Он. 21. Д. 5. Л. 234-235 об. " Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 44. С. 576.
12 Там же. С. 343-344.
13 Российский Государственный архив социально-политической итории. Ф. 5. Он. 2. Д. 17. Л. 44-45 (далее -РГАСПИ).
м Там же. Ф. 5. Он. 2. Д. 17. Л. 72-73.
15 Правда. 1922. 17 января.
16 Стспогр. отчет V Всероссийского съезда профессиональных союзов. М„ 1922. С. 105.
17 Томский М. Новые задачи союзов // Вестник труда. 1922. № 1. С. 4.
18 Там же.
IU Чехии А. Азбука профдвижения. М., 1924. С. 137.
20 Там же.
21 Степогр. отчет V Всероссийского съезда профессиональных союзов. С. 48, 88-89, 109.
22 Носач В.И. Профсоюзы Советской России в годы гражданской войны (1918-1920). М., 1978. С. 35.
23 Андреев А. Профессиональные союзы России в 1921-1922 гг. // Хрестоматия по истории рабочего класса и профессионального движения в России. Л., 1925. Т. 2. С. 379.
u Степогр. отчет V Всероссийского съезда профессиональных союзов. С. 376. 23 Там же. С. 514.
2.1 Там же. С. 520.
27 Там же.
28 Там же. С. 527. 2'J Там же, 526.
311 Там же. С. 527.
31 Там же. С. 528.
32 Там же.
33 Материалы по статистике труда. М., 1922. Вып. 14. м ЧекинА. Азбука профдвижения. С. 145.
35 Там же. С. 147. м Там же.
37 Степогр. отчет V Всероссийского съезда профессиональных союзов. С. 529.
38 Носач В.И. Профессиональные союзы России. 1905-1930 гг. М., 2002. С. 313. зи Вестник труда. 1922. № 7. С. 17.
Материалы по регулированию труда в частных предприятиях. М., 1921. 11 Положение о фабзавкомах и месткомах. Справочник профсоюзного работника. М., 1926. С. 6.
1.2 Горелов О.И. Цугцванг Михаила Томского. М., 2000. С. 163.
43 Носач В.И., Лобок Д.В., Морозов В.Б. Профсоюзы Санкт-Петербурга. 1905-1930 гг. СПб., 2000. С. 246. 'м Профессиональные союзы СССР. 1924-1926 гг. Отчет ВЦСПС к VII съезду профессиональных союзов. М„ 1926. С. 188.
45 ЦГА СПб. Ф. 6276. Он. 272. Д. 5. Л. 156. «Там же. Л. 164-165. " Там же. Д. 6. Л. 89-98. ' 1,8 Там же. Л. 95. т ГА РФ. Ф. 5451. Оп. 6. Д. 710. Л. 8. 50 Там же.
31 Центральный Государственный архив историко-политических документов СПб. Ф. 16. Оп. 1. Д. 18. Л. 96 (далее - ЦГАИПД СПб).
52 ЦГА СПб. Ф. 6276. Оп. 272. Д. 6. Л. 91.
53 Там же. Л. 94.
34 Там же. Л. 116.
35 Профессиональные союзы СССР. 1926-1928: Отчет ВЦСПС к VIII съезду профессиональных союзов. М„ 1928. С. 358.
56 ЦГА СПб. Ф. 6276. Он. 277. Д. 5. Л. 80-81.
37 Ларин Ю. Частный капитал в СССР //Антология экономической классики. М„ 1993. Т. 2. С. 483.
38 Трифонов И.Я. Классы и классовая борьба в СССР в начале нэпа (1921-1925 гг.) Л., 1969. Ч. II. С. 126-127.
39 Там же. С. 143.
Статья поступила в редакцию 29 июня 2006 г.
