CC BY
0
Вестник ПСТГУ
Серия II: История. История Русской Православной Церкви.
Илюхина Ольга Александровна, аспирант
кафедры истории России XIX века — нач. ХХ века Исторического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова Россия, г. Москва o.a.ilyukhina@yandex.ru https://orcid.org/0000-0001-8733-5177
2023. Вып. 113. С. 47-65
Б01: 10.15382Миг112023113.47-65
Профессора церковного права
В РОССИЙСКИХ УНИВЕРСИТЕТАХ И ДУХОВНЫХ АКАДЕМИЯХ
Аннотация: В статье исследуется научный потенциал высших школ Российской империи, университетов и духовных академий в области церковного права во время активного обсуждения церковных реформ в 1906—1917 гг. Автор приходит к выводу, что в начале XX в. следует говорить о трех развитых научных школах церковного права: Санкт-Петербургского университета — прот. М. И. Горчакова, связанной с ней школе Московского университета — Н. С. Суворова и Казанской — И. С. Бердникова. Причем только последнюю можно охарактеризовать как сохранившую тесную связь академии и университета. Университеты были нацелены на замещение кафедр церковного права своими выпускниками. В Петербурге и Москве это удалось сделать в начале XX в.: кафедры были заняты В. Н. Бенешевичем и П. В Гидуляновым. А статистика защит докторских диссертаций выявляет особую роль Московского университета в подготовке светских специалистов по церковному праву и показывает, что университетские научные школы следует признать доминирующими в науке. Жесткий административный контроль и частая смена профессоров в изучаемый период в Санкт-Петербургской и Московской духовных академиях очевидно мешали развитию собственных устойчивых научных традиций. Некоторая стагнация заметна и в Киевской академии, где кафедру в этот период бессменно занимал магистр богословия М. И. Мищенко. Включение церковного права в корпус юридических наук существенно расширило проблематику исследований: кроме собственно изучения истории или толкования канонов стали изучать церковно-государственные взаимоотношения, проблемы свободы совести, соотношение церковного суда и государственной юрисдикции, гражданское, семейное право и т. д. Научные достижения оказались актуальны при подготовке церковной реформы в предсоборных форумах, куда были приглашены преимущественно именно профессора университетов.
Ключевые слова: профессора церковного права, каноническое право, российские университеты, духовные академии, научные школы церковного права, Предсоборное присутствие 1906 г., Предсоборный совет 1917 г.
в 1906-1917 гг.
О. А. Илюхина
© Илюхина О. А., 2023.
1906—1917 гг. в истории Русской Православной Церкви явились эпохой широких дискуссий о реформах в различных областях церковной жизни: в высшем и епархиальном управлении, организации прихода, духовного образования, церковного суда и т. д. Ключевым лозунгом для всех сторонников изменений стал созыв собора, на котором бы была обновлена жизнь Церкви. Проекты реформ обсуждались не только в религиозно-философских кружках, на страницах периодической печати, но и на особых научно-богословских форумах — Пред-соборном присутствии 1906 г., Предсоборном совете 1917 г., куда приглашались видные ученые — ведущие представители различных отраслей богословских наук. Одной из наиболее развитых из них признается церковное право. Исследователи неоднократно обращались к изучению правовых концепций отдельных исследователей, их биографиям1, становлению церковного права как науки и учебной дисциплины в университетах или духовных академиях2, однако их внимание было сконцентрировано прежде всего на науке XIX в. В связи с этим представляется важным изучить, каким научным потенциалом обладали все высшие школы Российской империи, университеты и духовные академии в области церковного права в период обсуждения и проведения реформы 1906—1918 гг. и, таким образом, представить, насколько она была обеспечена необходимыми специалистами.
В начале XX в. каноническое право традиционно входило в корпус церковных наук, изучаемых в четырех духовных академиях: Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской. Также и в университетах с 1863 г. были организованы кафедры церковного права. Согласно университетскому уставу 1893 г., такие кафедры действовали на юридических факультетах Санкт-Петербургского, Московского, Харьковского, Казанского, Святого Владимира в Киеве, Новороссийского и Юрьевского университетов. В Варшавском университете этот раздел права читал профессор кафедры истории русского права. Позже, в 1900 г., была открыта кафедра на созданном двумя годами ранее юридическом факульте-
1 См., например: Дорская А. А. Изучение вероисповедного вопроса в Российской империи в конце XIX — начале XX в.: научно-педагогическая деятельность М. Е. Красножена // Отечественная история и историческая мысль в России XIX—XX веков. СПб., 2006; Она же. Юридическое наследие Николая Семеновича Суворова // История государства и права. 2009. № 13. С. 17—20; Она же. Развитие юридической науки российскими специалистами церковного права // Вестник РГГУ. Серия «Экономика. Управление. Право». 2010. С. 66—72; Журавский А. В. И. С. Бердников // Православная энциклопедия. М., 2002. Т. 4. С. 619—621; Исидор (Ту-пикин), митр. Наука канонического права в Санкт-Петербургской духовной академии и ее основные представители // Христианское чтение. 2019. № 2. С. 88—98; Карпук Д. А. Научно-исследовательская и преподавательская деятельность доцента Санкт-Петербургской духовной академии по кафедре церковного права В. Г. Соломина (1881-1918) // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской духовной академии. 2020. № 1 (4). С. 144-167.
2 См.: Дорская А. А. Церковное право в системе юридического образования России конца XVIII — начала ХХ в. // Правоведение. 2005. № 3. С. 213-227; Она же. Церковное право в системе права Российской империи конца XVШ — начала XX в.: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2008; Сухова Н. Ю. Церковное право в православных духовных академиях России: проблемы и традиции // Религии мира: История и современность. 2012. Т. 2010. С. 346-368; Баган В., свящ. Влияние становления кафедр церковного права на юридических факультетах светских университетов России в XIX в. на развитие церковно-правовой науки // Христианское чтение. 2022. № 2. С. 162-172.
те Томского университета и практически накануне революции в октябре 1916 г. было открыто Пермское отделение Петроградского университета — будущий Пермский университет. Всего четыре академических и десять университетских кафедр3, на которых читали церковное право, — сразу обращает внимание диспропорция количества кафедр в пользу университетов.
К 1906 г., когда было созвано Предсоборное присутствие, уже более 40 лет церковное право было включено как в корпус богословских наук в академиях, так и в состав юридических дисциплин в большинстве университетов. За разницей, выражавшейся в структуре учебных подразделений, стояло и различие в понимании задач и методов церковного права как богословской или юридической науки. Это оказалось закреплено практикой присуждения ученых степеней. В январе 1873 г. в ответ на обращения университетов Министерство народного просвещения приняло постановление об учреждении степеней магистра и доктора церковного законоведения4. Степень магистра присуждалась университетом тем, кто представил соответствующее сочинение, а также кроме экзамена по праву сдал еще и по богословию, по специально составленной программе. От этого дополнительного экзамена освобождались лица, имеющие семинарское образование. Сразу же устанавливалась преемственность степеней: доктором церковного законоведения можно было стать после получения университетской степени магистра церковного законоведения, что закрывало возможность свободного остепенения специалистов с богословскими степенями без обучения в университете. В духовных академиях также шел процесс дискуссий о месте церковного права в корпусе богословских наук. В итоге, новым уставом 1884 г. из единой богословской старшей степени была выделена степень доктора церковного права. Очевидно, имелась в виду и польза для университетов — возможность замещения университетских кафедр академическими докторами, однако степень доктора церковного права была доступна лицам, получившим в духовной академии степень магистра богословия, — выпускникам академии. Таким образом, дискуссия о методах и задачах церковного права оказалась закреплена в двух параллельных системах ученых степеней — Министерства народного просвещения и Духовного ведомства, доступ к которым был открыт только через обучение в той организации высшего образования, в которой присуждался конкретный тип степени.
Проблема оторванности права от богословских наук и церковной истории в университете и, наоборот, отсутствия юридической подготовки в духовных академиях решалась исследователями в XIX в. преимущественно на личном уровне: получение образования и в духовной академии, и в университете; совмещение преподавания в светской и духовной высшей школе, обмен учениками. Профессор ПСТГУ Н. Ю. Сухова, исходя из этого, делает вывод, что научно-
3 В Николаевском университете в Саратове в 1909 г. был открыт только медицинский факультет. Юридический факультет появился только после революции 1917 г.
4 См.: По вопросу об условиях, при которых преподаватели церковной истории и церковного законоведения в университетах могут достигать профессорского звания // Присуждение ученых степеней в Российской империи: полное собрание правовых актов (1724-1917) / сост. А. Н. Якушев. Ставрополь, 2006. С. 357-359.
интеллектуальное пространство отечественных дореволюционных канонистов университетов и академий следует признать единым5. Тем не менее возникает вопрос, при наличии многого общего, были ли существенные различия между университетскими и академическими профессорами, можно ли говорить о сложившихся собственных особых научных школах изучения церковного права в университетах к 1910-м гг.?
За период 1905-1917 гг. в университетах и академиях в должности профессора кафедр церковного права работали 21 человек. Из них восемь человек были одновременно или последовательно преподавателями нескольких университетов, или университета и академии, шесть человек трудились только в одной академии, а семь человек — только в одном университете. Вместе с тем за период 1884-1917 гг. степень доктора церковного права в университетах получили семь человек6. При 10 кафедрах и с учетом ротации в 1905-1917 гг. следует признать, что в университетах все же ощущается недостаток собственных кандидатов и остается возможность для замещения их специалистами с академическими степенями и, соответственно, некоторой социальной и академической мобильности специалистов, происходивших из духовного сословия. Из 21 указанных профессоров большая часть (15 человек) происходили из духовного сословия и только пять принадлежали к другим группам населения: П. В. Гидуля-нов и П. В. Верховской — дворяне, В. Н. Бенешевич — сын судебного пристава, М. Е. Красножен из семьи артиллерийского счетчика, а архимандрит Михаил (Семенов) из семьи крещеных евреев. О происхождении П. П. Соколова информации нет. Происхождение определяло дальнейшую карьеру: те, кто родился в семьях духовенства, получали наиболее доступное им образование в духовной школе. Рассмотрим подробнее, как формировались научные школы начала XX в. Под научной школой подразумевается сообщество профессоров и их учеников, в общении которых обеспечивалась преемственность научных методов, системы взглядов.
В столичном Санкт-Петербургском университете развитие церковного права было связано с именем протоиерея М. И. Горчакова (профессор 1871-1910), который сначала получил образование в Санкт-Петербургской духовной академии, а затем окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Молодой специалист посещал лекции в университетах Германии и Швейцарии (Тюбингенский, Гейдельбергский университеты, Страсбургская академия и др.). Отец Михаил получил две степени: сначала (!) университетскую — доктора государственного права в 1871 г. и только через 12 лет академическую — доктора богословия в 1883 г. (т. е. университетскую до появления степени по церковному праву и академическую до разделения ее уставом 1884 г.).
5 См.: Сухова Н. Ю. Церковное право в православных духовных академиях России. С. 359.
6 См.: Кричевский Г. Г. Магистерские и докторские диссертации, защищенные на юридических факультетах университетов Российской империи (1755-1918). Ставрополь, 1998. С. 200. О получении докторской степени П. В. Верховским см.: Бирюкова Ю. А. Исповедь в застенках ВЧК: К биографии историка и общественного деятеля профессора протоиерея П. В. Верховского // Вестник ПСТГУ. Сер. II: История. История Русской Православной Церкви. 2012. Вып. 5 (48). С. 88.
Для отца Михаила церковное право — юридическая дисциплина, а не богословская. В своей докторской диссертации «О земельных владениях всероссийских митрополитов, патриархов и Святейшего Синода (988—1738 гг.). Из опытов исследования в истории русского права» он исследует земельные владения высших иерархов как церковно-имущественный и общественно-государственный или общинно-государственный институт, развивающийся в контексте русского государственного права7. По мнению В. О. Ключевского, работа носит описательный характер и приведенные документы и факты недостаточно проанализированы. Последнее, по мнению рецензента, является результатом неверного выбора предмета исследования, который представляет собой только часть церковного землевладения, не самую большую, зато за весьма продолжительный период8.
Кроме активной научной и преподавательской деятельности отец Михаил был энергичным публицистом — печатался в «Вестнике Юго-Западной и Западной России», заведовал славянским отделом газеты «Голос». По мнению священника, «основою и силою деятельного человека в частной, гражданской, общественной и государственной жизни, приводимой правом в определенный порядок» является религия, так как именно потребности духовной природы человека определяют развитие права9. Активная церковно-гражданская позиция привела отца Михаила в ряд форумов, где обсуждались церковные и государственные проблемы: он стал участников группы «32-х священников», высказавшихся за созыв Поместного собора и церковную реформу, был приглашен в Предсоборное присутствие 1906 г. и выбран представителем от белого духовенства в Государственный совет.
Так, сын диакона Костромской губернии стал уважаемым протоиереем и маститым ученым. Интересно, что отец Михаил не оставлял преподавание в Санкт-Петербургском университете даже в преклонном возрасте и был ценим корпорацией (например, в 1882—1883 гг. он исполнял обязанности декана юридического факультета, был членом испытательной комиссии), был преподавателем Мариинского института, занимался благотворительной деятельностью, но не вернулся преподавать в alma-mater — Санкт-Петербургскую духовную академию. Более того, докторская степень по богословию была получена не в столичной академии, где он учился, а в Киевской. Очевидно, в своей научной и общественной позиции исследователь разошелся с корпорацией духовной школы.
На кафедре церковного права Горчакову наследовал его ученик В. Н. Бене-шевич (преподавал церковное право с 1909 г., с 1911 г. — профессор). Бенеше-вич — пример другой карьерной стратегии. Он был сыном судебного пристава и
7 См.: Горчаков М., свящ. О земельных владениях всероссийских митрополитов, патриархов и Святейшего Синода (988—1738 гг.): Из опытов исследования в истории русского права. СПб., 1871. С. 38-39.
8 См.: Ключевский В. О. О земельных владениях всероссийских митрополитов, патриархов и Св. Синода (988-1738 гг.) свящ. М. Горчакова СПб., 1871 г. // Православие в России. М., 2000. C. 501.
9 См.: Горчаков М., прот. Об отношении Церкви к праву и государству: Слово в Неделю о расслабленном и в день рождения Имп. Александра II, произнесенное в Исаакиевском соборе // С.-Петербургские епархиальные ведомости. 2000. № 21/22. С. 32.
внуком священника. Повышение материального и общественного статуса семьи позволило ему, минуя духовное образование, сразу поступить в гимназию и затем в Санкт-Петербургский университет, который окончил в 1897 г. Здесь же в 1905 г. получил магистерскую степень по церковному праву за работу «Канонический сборник XIV титулов со второй четверти VII века до 883 года. К древнейшей истории источников права греко-восточной церкви». Продолжительная пауза между выпуском из университета и получением магистерской степени объясняется тем, что несколько лет в качестве профессорского стипендиата Бене-шевич провел в заграничных стажировках: он изучал историю права в Лейпциге, Берлине и Гейдельберге. Таким образом, ученик продолжил научные традиции своего учителя и углубил исследовательское направление.
В 1907 г. Бенешевич был приглашен на кафедру церковного права в Санкт-Петербургскую духовную академию. Предыдущий преподаватель — архимандрит Михаил (Семенов) — несколько ранее вступил в партию национал-социалистов и публично признал себя «христианским социалистом», что повлекло за собой увольнение из духовной школы. Но и Бенешевич проработал в академии недолго: в 1909 г. был уволен по результатам ревизии. Как заметил Д. А. Карпук, он остался для духовной школы «чужаком»10. Увольнение Бенешевича спровоцировало кадровый кризис в академии: на предложение о вакансии было получено 6 (!) отказов. От престижной столичной кафедры отказались, «не уточняя деталей», например, Н. Д. Кузнецов, А. И. Алмазов и даже профессорский стипендиат 1901-1902 гг. Г. А. Романов11. Очевидно, специалисты по церковному праву проявили корпоративную солидарность с уволенным коллегой. Кафедру занял талантливый ученик профессора русской истории П. Н. Жуковича, кандидат богословия (выпуск 1906 г.) В. Г. Соломин. Соломин в 1906-1908 гг. посещал лекции на историко-филологическом и юридическом факультетах столичного университета, но сложное материальное положение, отсутствие поддержки семьи (был сиротой) и необходимость заниматься частными уроками не позволили ему завершить университетское образование. От преподавания в академии он никак не мог отказаться. В результате, с января 1910 г. на кафедре в СПбДА работал неостепененный выпускник академии, чьи предыдущие изыскания были более связаны с историей духовного образования, чем с церковным правом, что, конечно, свидетельствует о понижении уровня кафедры.
Бенешевичу ближе была научная традиция Московского университета. Именно туда он в 1914 г. представил к рассмотрению докторскую диссертацию на соискание степени доктора церковного права: «Синагога в 50 титулов и другие юридические сборники Иоанна Схоластика. К древнейшей истории источников права греко-восточной церкви»12. Выбор университета для защиты не случаен.
10 См.: Карпук Д. А. Научно-исследовательская и преподавательская деятельность доцента Санкт-Петербургской духовной академии по кафедре церковного права В. Г. Соломина (1881-1918) // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной академии. 2020. № 1 (4). С. 146.
11 См.: Там же. С. 147-148.
12 Бенешевич В. Н. Синагога в 50 титулов и другие юридические сборники Иоанна Схоластика: К древнейшей истории источников права греко-восточной церкви. СПб., 1914.
Актуальная московская школа церковного права восходила к столичной: профессора, магистра богословия А. С. Павлова на кафедре сменил Н. С. Суворов (профессор 1888-1908) — выпускник Санкт-Петербургского университета и ученик прот. М. Горчакова. В свое время правовед закончил семинарию, но отказался от зачисления в столичную академию и, проработав год, чтобы скопить необходимые средства, поступил в университет. Суворов предпочел связать свою карьеру с университетом. Он был обладателем только университетских степеней магистра и доктора церковного права, присужденных в Санкт-Петербурге и Москве соответственно.
Подход профессора к изучению права был связан с представлением о Церкви как об обществе, из этого следовало, что помимо отношений индивида с Богом существуют и взаимоотношения людей внутри церковного сообщества, взаимодействие Церкви и других сообществ, что и составляет предмет права. Нормы церковного права, таким образом, являются как высшими установлениями, данными в Божественном откровении, так и сформулированными Церковью, как применение первых к конкретным историческим обстоятельствам13. Изменение в представлениях о происхождении права — разделение государства и общества, взаимоотношения в котором и формируют государственное право, по мнению Суворова, подтверждает возможность существования другого права — церковного и особого, отдельного от государства, положения Церкви14. Более того, иная природа церковного права и другой, отличный от государственного, инструментарий применения норм к жизни (Церковь учит, а не принуждает) требуют отдельного от государства состояния для нормальной жизни сообщества15. Докторская Суворова была посвящена теме актуальной не только в научной, но и общественной перспективе — соотношению государственной и церковной юрисдикций в судебном процессе по церковным вопросам: «Объем дисциплинарного суда и юрисдикция Церкви в период вселенских соборов»16. А. А. Дорская отмечает, что деятельность исследователя вышла далеко за рамки церковного права: его наследие включает работы по гражданскому, семейному, уголовному, процессуальному праву. Его теоретические разработки косвенно влияли на законодательную политику Российской империи в начале XX в.17
Ученик Суворова и его приемник по кафедре П. В. Гидулянов так охарактеризовал значение своего учителя для науки: «Современная русская наука церковного права создана трудами двух ученых — А. С. Павлова и Н. С. Суворова. Они в истинном смысле отцы и основатели этой отрасли научного знания у нас в России. Если Павлов, расчистив дорогу и исследовав источники, обтесал камни, приготовил материал, то Суворов велик тем, что он своим творческим гением создал из них прочный, непоколебимый Фундамент и наметил план
13 См.: Суворов Н. С. Вступительная лекция по церковному праву. Ярославль, 1877. С. 5-6.
14 См.: Там же. С. 18-19.
15 См.: Там же. С. 27-28.
16 Суворов Н. С. Объем дисциплинарного суда и юрисдикция церкви в период вселенских соборов. Ярославль, 1884.
17 См.: Дорская А. А. Юридическое наследие Николая Семеновича Суворова // История государства и права. 2009. № 13. С. 17.
для дальнейших работников, дав церковному праву научную конструкцию и систему»18.
Гидулянов, как и Бенешевич в Петрограде, не был связан происхождением с духовной школой. Гидулянов, потомственный дворянин, закончил Московский университет в 1898 г., стажировался в университетах Берлина и Мюнхена. Обе степени — магистр и доктор церковного права — были получены в alma-mater. Если Суворов стремился соотнести церковное право с зарубежными правовыми теориями, изучал влияние западного, католического и протестантского права на русское, то Гидулянов, наоборот, пытался исследовать его в контексте развития православной экклезиологии. В этом видится некоторая закономерность: исследователи с богословским образованием стремятся улучшить юридическую аргументацию, а исследователи с юридической — соотнести свое знание с актуальным вероучением. Однако этот поиск не привел Гидулянова к поступлению в духовную академию.
В своих исследованиях он особое внимание уделил природе власти в Церкви. Докторская Гидулянова посвящена изучению участия императора в церковных делах и изменению в связи с этим статуса высших митрополитов в IV—V вв., которые из привилегированных епископов вскоре стали патриархами19. Гидулянов доказывает, что церковная власть иноприродна по отношению к государственной, но аргументирует иначе, чем Суворов. Во-первых, так как глава церковной общины — Христос, то этим само собой исключается любая иная правовая власть над собранием. Во-вторых, собрание участвует в признании церковных норм: «в каждом отдельном случае можно наблюдать 1) выражение через учительствующего воли Божией и 2) признание его за таковую, восприятие таковой, всем разумением и сердцем, со стороны экклесии или, говоря словами профессора Суворова, рецепция его общинным собранием». Из этого следует, что «власть не воля, но сила, вытекающая из чувства взаимной зависимости, или, имея в виду церковь, власть, это сила, вытекающая из чувства зависимости верующих от главенствующего и руководящего церковью св. Духа»20.
Идеи Гидулянова будет далее развивать Н. Н. Фиолетов, оставленный им при кафедре церковного права для подготовки к профессорскому званию. Фиолетов был сыном священника Камышинского уезда Саратовской губернии, но карьера в духовной школе оказалась для него закрыта. Свое образование он начал традиционно для представителей духовного сословия — училище, семинария, — однако в 1907 г. ушел из Саратовской семинарии по собственному желанию в знак солидарности с протестующими семинаристами, что обернулось фактически исключением из духовной школы. Далее отец — довольно состоятельный священник, старший сын которого к тому времени тоже закончил уни-
18 Гидулянов П. Памяти Николая Семеновича Суворова // Византийский Временник. 1908. Т. XV. Вып. 2-3. С. 462.
19 См.: Гидулянов П. В. Восточные патриархи в период четырех первых Вселенских Соборов. Ярославль, 1908.
20 Гидулянов П. В. Сущность и юридическая природа церковного властвования. Петроград, 1916. С. 13-15.
верситет — определил Николая в Царицынскую гимназию, после окончания которой он смог поступить в Московский университет21.
Не имея возможности получить богословское образование, Фиолетов будет черпать вдохновение в московских религиозно-философских кружках. Через все студенчество он пронес восхищение религиозной философией Е. Н. Трубецкого, которая была ему ближе, чем строгая юриспруденция или богословская наука в духовной школе. Собственно, и при подготовке магистерской работы он больше работал с князем, который к тому моменту уже оставил университет, чем со своим прямым научным руководителем — Гидуляновым. К концу 1916 г., согласно воспоминаниям жены Фиолетова, магистерская диссертация была подготов-лена22. К сожалению, не найден ни ее текст, ни сведения о защите. О взглядах исследователя можно судить по публичной лекции, текст которой был опубликован в «Юридическом вестнике». Фиолетов из тезиса о том, что Церковь имеет социальную природу, укорененную в догматическом определении ее как «Тела Христова», выводит определение источника церковного права: рецепция решений епископов всей полнотой Церкви — церковным социумом — является, по его мнению, источником церковного правообразования. Создание патриаршества, роль императора или его представителей на соборах определялись, с точки зрения автора, задачами организации рецепции23. Все это станет актуально при подготовке реформы высшего церковного управления на Поместном Соборе 1917-1918 гг., участником которого станет и Фиолетов.
Недолго проработав приват-доцентом Московского университета, Фиолетов был направлен в июле 1917 г. исполняющим дела экстраординарного профессора Пермского университета. Обращает внимание, как, несмотря на то что корпорация новооткрытого университета формировалась из преподавателей Петроградского университета, в нее был приглашен специалист и из Московского университета. Собственно, в период работы Гидулянова на кафедре (профессор с 1909 г.) Бенешевич получил докторскую степень в Московском университете (1914 г.). Можно предположить, что их личное знакомство обеспечило продвижение в карьере Фиолетова. Важно обратить внимание, что традиция изучения церковного права передается от университета к университету.
Гидулянов и Фиолетов не стремились работать в Московской духовной академии. А вот примеры, когда члены академической корпорации добивались вакансии в Московском университете, есть. С 1 ноября 1916 г. приват-доцентом при кафедре церковного права был принят Илья Михайлович Громогласов — выпускник и бывший преподаватель Московской духовной академии. В 1917 г. он стал сверхштатным профессором университета. Громогласов был учеником Н. А. Заозерского и закончил академию в 1893 г. В том же году поступил вольнослушателем в Московский университет и слушал курс А. С. Павлова. Закончить университетское образование он смог годы спустя, в 1914 г., к чему его побудили
21 См.: Фиолетова Н. Ю. История одной жизни // Минувшее: Исторический альманах. 1992. Вып. 9. С. 20-24.
22 См.: Там же.
23 См.: Фиолетов Н. Н. Рецепция (принятие) как источник церковного правообразова-ния // Юридический вестник. 1917. № 1. С. 52.
обстоятельства. После ухода в 1911 г. Заозерского из академии в связи с выслугой лет в корпорации возникла дискуссия о его приемнике. Заозерский предложил кандидатуру своего ученика Громогласова, который уже несколько лет ждал этой должности, а ректор академии епископ Федор (Поздеевский) выдвинул другую — выпускника Демидовского лицея и Санкт-Петербургской духовной академии Н. Д. Кузнецова. Среди претензий к Громогласову были обвинения как в политической неблагонадежности, так и в недостаточном профессионализме. Таким образом, академическое руководство предпочло человека со светской юридической подготовкой своему выпускнику. Скандал вышел за рамки академии: «Громогласовское дело» обсуждалось и в Синоде, и в печати. Кафедру (но должность доцента, а не профессора) по распоряжению Синода получил Н. Д. Кузнецов, а Громогласов вынужден был оставить преподавание в академии и заняться юридической практикой. Параллельно он экстерном закончил юридический факультет Московского университета и далее стал его преподавателем. Важно отметить, что ранее Гидулянов в рецензии работы Громогласова, представленной для получения степени магистра богословия, выразил весьма энергичное недовольство уровнем его диссертации. Магистерской, посвященной определению брака в Кормчей, Гидулянов отказывает в научной новизне работы и более того обвиняет автора в прямых заимствованиях или пространном описании уже известного24. Несмотря на это, он и корпорация университета поддержали Громогласова после его увольнения из академии, а после повышения уровня юридической подготовки приняли в преподавательский состав.
Аналогичная ситуация сложилась и с другим ученым — магистром богословия А. И. Покровским. Выпускник академии, он начал преподавание в Московском университете в должности приват-доцента в 1904 г. и только через два года был приглашен доцентом в академию. Когда Покровский был уволен из академии по обвинению в либерализме в 1909 г., то смог продолжить работу в университете, откуда был переведен с повышением в 1916 г. на должность исполняющего дела экстраординарного профессора Новороссийского универси-тета25. Московский университет снова оказал поддержку ученому, который не смог встроиться в академическую корпорацию.
Таким образом, в Москве была не только воспринята и развита научная традиция Санкт-Петербургского университета, но и он сам стал особым научным центром, где проходили защиты ученых, которые не могли по тем или иным причинам защищаться в других высших школах и откуда набирали преподавателей на вакантные кафедры церковного права в другие университеты. Так, например, пять из семи докторов церковного права получили степень в Московском университете: Н. С. Суворов (1884), П. В. Гидулянов (1907), В. К. Соколов (1913), В. Н. Бенешевич (1914), П. В. Верховской (1917). А М. Е. Красножен, А. И. Покровский и Н. Н. Фиолетов получили должности на кафедрах Юрьевского,
24 Подробнее см.: Гидулянов П. В. Рец. на: И. Громогласов. Определения брака в кормчей и значение их при исследовании вопроса о форме христианского бракозаключения // Византийский Временник. 1908. Т. XV. Вып. 1. С. 153-166.
25 См.: Отчет о состоянии и действиях Императорского Московского университета за 1916 год. М., 1917. С. 95.
Новороссийского и Пермского университетов после работы на младших преподавательских должностях в Москве.
Представители школы прот. М. Горчакова трудились не только в Санкт-Петербурге и Москве. Его ученики были приглашены и в другие университеты: доктор церковного права П. П. Соколов стал профессором (с 1901 г.) Киевского университета святого Владимира, а позже, в 1914 г., даже был избран деканом юридического факультета. В Варшавском университете (с 1915 г. Донской) церковное право преподавал потомственный дворянин П. В. Верховской (профессор с 1909 г.). К слову, докторскую диссертацию на актуальную и в контексте церковно-общественных дискуссий тему «Учреждение Духовной коллегии и Духовный регламент: к вопросу об отношении Церкви и государства в России» в 1917 г. Верховской представил вниманию коллег из Московского университета26. Прием учеников Горчакова в высшие школы империи объясняется тем, что Министерство народного просвещения часто обращалось к нему за консультацией при замещении кафедр церковного права27.
Тем временем в Московской духовной академии Н. Д. Кузнецов проработал недолго — уволен в 1913 г. в связи с неимением возможности совмещать юридическую практику с преподаванием. Кафедру принял доктор церковного права, выпускник Казанской духовной академии, бывший профессор Новороссийского университета А. И. Алмазов. Покровский и Громогласов были восстановлены в числе преподавателей академии только в августе 1917 г.28, когда вопрос замещения кафедр по новым правилам был отнесен к ведению корпорации.
Ситуацию некоторого кризиса церковного права в духовных академиях рисует и статистика докторских защит. За 1884-1918 гг. было получено восемь церковных степеней по праву (сравним с университетскими — семь), из которых пять в Московской духовной академии и три — в Казанской, а в Санкт-Петербурге и Киеве — ни одной29. Причем обращает внимание, что, если университетские доктора преимущественно защищаются в 1900-е гг. (шесть из семи; все доктора кроме Н. С. Суворова), то большинство академических степеней (шесть из восьми) было получено при действии устава 1884 г. и, соответственно, принадлежат старшему поколению исследователей. Защиты при действии Устава 1910 г. прошли только у П. А. Прокошева (Казань, 1914), который не мог представить исследование в силу большой загруженности на кафедре раньше, и у А. И. Покровского (Сергиев Посад, 1916), которая стала скандально известной после отказа Синода утвердить присуждение советом академии степени.
26 См.: Бирюкова Ю. А. Исповедь в застенках ВЧК: К биографии историка и общественного деятеля профессора протоиерея П. В. Верховского // Вестник ПСТГУ. Сер. II: История. История Русской Православной Церкви. 2012. Вып. 5 (48). С. 88.
27 См.: Дорская А. А. Церковное право в системе права Российской империи конца XVIII — начала XX в.: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2008. С. 296.
28 См.: Отчет о состоянии Московской духовной академии в 1916-1917 учебном году // Богословский вестник. 1917. Т. 2. № 10-12. С. 30.
29 См.: Приложение 12. Количество докторских степеней по разрядам (1884-1918) // Сухова Н. Ю. Русская богословская наука (по докторским и магистерским диссертациям 18701918 гг.). М., 2013. С. 228.
Таким образом, жесткий административный контроль за развитием науки в академии привел в тому, что на кафедре часто сменялись профессора, поэтому сложно говорить о каком-либо планомерном выстраивании научной работы в области церковного права как в МДА после ухода профессора Заозерского, так и в Санкт-Петербурге. Некоторая стагнация заметна и в Киевской духовной академии, где 19 лет (1900-1919) преподавал Ф. И. Мищенко. Мищенко учился здесь же в академии и получил степень магистра богословия в 1907 г. за историко-экзегетическое сочинение «Речи св. Апостола Петра в книге Деяний Апостольских»30. Еще одна академическая кафедра церковного права оказалась занята исследователем, не специализировавшимся в области канонов.
Развитая школа церковного права помимо столичных университетов была только в Казани, связанная с научно-педагогической деятельностью выдающегося правоведа — Ильи Степановича Бердникова. Бердников родился в Вятской губернии в семье причетника и получил наиболее доступное для него духовное образование — в 1864 г. он закончил Казанскую академию, где и остался после перехода из нее своего учителя А. С. Павлова преподавателем кафедры церковного права. Собственно, именно Казанская школа и была преемницей Павлова: на кафедрах Новороссийского и Московского университетов ему не удалось воспитать преемников-учеников.
В 1881 г. Бердников в совете академии защитил докторскую диссертацию на соискание степени доктора богословия «Государственное положение религии в римско-византийской империи. Т. I: До Константина Великого»31. Исследователь доказал, что конфессиональное право было частью государственного только в языческой Римской империи, а христианское церковное право не могло считаться таковым в силу своего происхождения и отсутствия аппарата принуждения, свойственного государственному праву. Церковь, по мысли Бердникова, — самостоятельное сообщество, которое добивается высшей цели без поддержки государства, необходимость во взаимодействии с последним возникает только во внешних церковных вопросах32. Исследовательская концепция Бердникова позволяла встроить каноническое право в университетский курс юридических наук, поэтому он был приглашен на профильную кафедру юридического факультета Казанского университета. Научный авторитет Бердникова был признан всеми четырьмя академиями, в которых он был избран почетным членом корпорации, а его учебник — «Краткий курс церковного права Православной Греко-Российской Церкви с указанием главнейших особенностей католического и протестантского церковного права», изданный в 1888 г., — принес автору международную известность.
Бердников был не только выдающимся ученым, но и талантливым преподавателем. В университете и академии он смог подготовить целую плеяду церковных канонистов, которые были востребованы как в духовных школах, так и в университетах. Кафедру в Казанской академии он передал своему младшему
30 Мищенко Ф. И. Речи св. Апостола Петра в книге Деяний Апостольских. Киев, 1907.
31 Бердников И. С. Государственное положение религии в римско-византийской империи. Т. I: До Константина Великого. Казань, 1881.
32 См.: Там же. С. 565.
ученику — магистру богословия П. Д. Лапину. Магистерскую диссертацию Лапин посвятил изучению эволюции органа высшего управления Церковью — собора33. Из работы следовало, что свойство Церкви «соборность» может быть выражено в разных формах: как в виде поместного или вселенского собора, так и в качестве синода. В этой перспективе намечалось интересное решение проблемы каноничности синодального устройства Русской Церкви.
Но все-таки о развитии школы Бердникова было бы правильнее судить по зрелым работам его учеников — докторским диссертациям. П. А. Прокошев был приглашен преподавать в Томский университет сразу после открытия там юридического факультета. Объем работы, связанной как с преподаванием, так и с административными задачами (он также был в 1913—1915 гг. деканом факультета), не позволили ему защитить докторскую в непродолжительный срок после подготовки магистерской работы. Докторская была представлена к защите в Казанскую академию только в 1914 г.: «Didascalia apostolorum u первые шесть книг апостольских постановлений: Историко-критическое исследование из области источников церковного права».
Если Прокошев посвятил свои исследования классическим церковным темам, то его коллега В. К. Соколов, который после окончания академии получил и университетское образование в Казанском университете, был вдохновлен более широкой и актуальной с точки зрения общественных дискуссий внешнеполитических событий темой. Докторская диссертация была посвящена взаимоотношениям Церкви и государства в Германии: «Католическая церковь и государство в Германии во второй половине XIX столетия: Историко-критический очерк немецкого культуркампфа»34. Важно отметить, что к 1914 г. Соколов был уже 12 лет профессором кафедры церковного права в Казанском университете, однако диссертация была представлена не по месту работы, не в alma-mater, а в Московский университет, где он и получил искомую степень доктора церковного права.
Казанская школа оказалась связана с Харьковским университетом. Здесь с мая 1887 г. профессором служил М. А. Остроумов. Остроумов был выпускником Московской духовной академии (1873) и даже недолго преподавал там как исполняющий дела доцента. Однако большая часть жизни оказалась связана с университетом, где ему было в 1905 г. присвоено звание заслуженного профессора по 30-летней выслуге. Остроумову принадлежит особый, не похожий на других исследователей-канонистов, подход к изучению права. Он не считает право публичное только государственным и выводит вообще отдельную систему права, не подотчетную никакой другой инстанции. Внутри церковного права он выделяет 1) публичное право, т. е. церковные нормы, которые регулируют жизнь всего церковного сообщества как единого целого; 2) частное церковное право — нормы, регулирующие личную жизнь членов Церкви (например, вступление в брак, частная молитва; 3) общее церковное право — права различных инсти-
33 См.: Лапин П. Д. Собор как высший орган церковной власти (историко-канонический очерк). Казань, 1909.
34 Католическая церковь и государство в Германии во второй половине XIX столетия: Историко-критический очерк немецкого культуркампфа. Казань, 1912
туций внутри Церкви, возникших самостоятельно, но затем принимаемых в ее состав (монастырские общины, различные попечительства и братства и т. д.)35.
Остроумову также принадлежит и общая периодизация развития права, которая в общих чертах остается актуальной и сейчас. Профессор выделил в истории права три этапа: 1) 1777-1814 — критико-экзегетический, дошкольный; 2) 1814-1869 — богословский, когда право было включено в корпус богословских наук и 3) современный исследователю этап, начавшийся в 1869 г., Остроумов характеризует как процесс юридизации права, стремление придать ему юридическую конструкцию36.
Однако талантливый исследователь, систематизатор, к сожалению, не смог передать кафедру своему ученику, поэтому сложно говорить о бытовании Харьковской школы церковного права. На кафедре Остроумова сменил ученик Бердни-кова, выпускник Казанской духовной академии Е. Н. Темниковский. В академии он защитил магистерскую диссертацию «Государственное положение религии во Франции с конца XVIII столетия в связи с общим учением об отношении нового государства к религии»37. Темниковский оказался сторонником внеконфессио-нального государства и свободной от него Церкви. Среди его опубликованных сочинений важное место занимает работа «Положение Императора Всероссийского в Русской православной церкви в связи с общим учением о церковной власти. Историко-догматический очерк»38, опубликованная в 1909 г. Там он замечает, что «начало соединения в лице государя страны государственной и церковной власти должно исчезнуть раз в правосознание общества проникнет убеждение, что религия составляет абсолютно запретную область для государственного властвования. Правовое, конституционное государство должно дать свой чекан церковному строю. В правовом государстве должна быть правовая церковь»39.
Близок Казанской школе права оказался Юрьевский (Дерптский) университет, где церковное право с 1893 г. преподавал ученик А. С. Павлова и выпускник Московского университета М. Е. Красножен. Докторскую диссертацию Крас-ножен представил в 1901 г. не в родной университет, а в Казанский, где профессором тогда был Бердников, который, как указано выше, тоже являлся учеником Павлова. Работа носила некоторую региональную актуальность — «Иноверцы на Руси». В предисловии ко второму изданию Красножен — монархист и традиционалист по убеждениям — категорично заявлял, что «большей веротерпимости к иноверцам чем та, которой пользуются они у нас, не может быть»40, таким
35 См.: Остроумов М. А. Введение в православное церковное право. Харьков, 1893. Т. 1. С. 43-44.
36 См.: Там же. С. 89-93.
37 Темниковский Е. Н. Государственное положение религии во Франции с конца XVIII столетия в связи с общим учением об отношении нового государства к религии. Казань, 1898.
38 Темниковский Е. Н. Положение Императора Всероссийского в русской православной церкви в связи с общим учением о церковной власти: Историко-догматический очерк. Ярославль, 1909.
39 Там же. С. 71.
40 Красножен М. Е. Иноверцы на Руси. Т. 1: Положение неправославных христиан в России. 2-е изд. Юрьев, 1903. С. 10.
образом, игнорируя дискутируемый вопрос о свободе совести и ограниченном положении в империи других христианских деноминаций.
Консультациями И. С. Бердникова пользовался также профессор Новороссийского университета А. И. Алмазов. В 1896 г. он защитил диссертацию в Казанской академии и получил степень доктора церковного права за диссертацию «Тайная исповедь в православной Восточной Церкви: Опыт внешней истории»41. Алмазов был учеником профессора Казанской академии и Новороссийского университета, специалиста по литургике Н. Ф. Красносельцева, однако получил степень по церковному праву и предпочел занять непрофильную кафедру в Новороссийском университете. Как и некоторые другие канонисты, он также занимал высокие административные должности в университете, что свидетельствует о признании специалиста корпорацией как важного и значимого для нее человека: кроме преподавания был деканом с 1902 г. и с 1910 г. — проректором университета. В 1912 г. он был переведен на кафедру церковной истории в Московский университет и логично, что в следующем году, после увольнения Н. Д. Кузнецова, его пригласили и на должность профессора права в Московскую академию.
Подводя итоги, можно уверенно утверждать, что в начале XX в. следует говорить о трех развитых научных школах церковного права: Санкт-Петербургского университета — прот. М. И. Горчакова, связанной с ней школе Московского университета — Н. С. Суворова и Казанской — И. С. Бердникова. Причем только последнюю можно охарактеризовать как сохранившую тесную связь академии и университета, что является личной заслугой И. С. Бердникова, долго преподававшего право в обеих высших школах.
Университеты были нацелены на замещение кафедр церковного права своими выпускниками. В Петербурге и Москве это удалось сделать в начале XX в.: кафедры были заняты представителями не из духовного сословия, получившими образование только в университете, В. Н. Бенешевичем и П. В. Гидуляновым. Важно отметить, что их происхождение определило дальнейшую стратегию и особенности научного взгляда. Только они смогли стажироваться в зарубежных университетах, при этом не пытались получить дополнительно богословское образование. Синтез с вероучением и церковными традициями стал личным внешкольным поиском и более нацеленным на актуальные течения в религиозной философии, чем на богословскую науку (П. В. Гидулянов и Н. Н. Фиолетов).
При примерном равенстве профильных докторских степеней, полученных в период 1884-1917 гг., семь университетских и восемь академических, следует отметить, что в 1900-е гг. прошло максимальное число защит — пять именно в университетах (прежде всего в Московском), что свидетельствует о том, что в этот момент доминирующими научными традициями стали университетские. Однако открытие новых кафедр, новых университетов в регионах оставляло возможность для продвижения на старшие вакансии носителей младшей степени — магистров и выходцев из духовного сословия: Е. Н. Темниковский в Харьковском университете, А. И. Покровский — в Новороссийском, П. А. Проко-шев — в Томском и Н. Н. Фиолетов — в Пермском. Таким образом, обмен между
41 Алмазов А. И. Тайная исповедь в православной Восточной Церкви: Опыт внешней истории. Одесса, 1894.
корпорациями университетов и академий происходил, но был ограничен: либо предложенная вакансия была слишком непопулярной в университетской среде (дальние Томск, Пермь), либо выпускник духовной школы должен был поднять уровень юридической подготовки и получить дополнительно университетское образование (В. К. Соколов, И. М. Громогласов), либо ограниченный обмен был следствием некоторой общественно-политической солидарности Московского университета с коллегами, уволенными из духовной школы за «либерализм» (И. М. Громогласов, А. И. Покровский).
В целом, следует отметить, что включение церковного права в корпус юридических наук существенно расширило проблематику исследований: кроме собственно изучения истории или толкования канонов стали изучать церковно-государственные взаимоотношения, проблемы свободы совести, соотношение церковного суда и государственной юрисдикции, гражданское, семейное право и т. д. Причем исследованиям именно университетских ученых свойственен гражданский пафос, а некоторые из их выводов становились законодательными инициативами. Более развитое состояние университетских школ, по всей видимости, было учтено при формировании предсоборных научно-богословских форумов: в Предсоборный совет 1906 г. вошли преимущественно профессора кафедр церковного права в университетах, а в Предсоборном совете 1917 г. и вовсе не было академических профессоров права — были представлены только университеты.
Список литературы
Баган В., свящ. Влияние становления кафедр церковного права на юридических факультетах светских университетов России в XIX в. на развитие церковно-правовой науки // Христианское чтение. 2022. № 2. С. 162-172. Бирюкова Ю. А. Исповедь в застенках ВЧК: К биографии историка и общественного деятеля профессора протоиерея П. В. Верховского // Вестник ПСТГУ. Сер. II: История. История Русской Православной Церкви. 2012. Вып. 5 (48). С. 87-104. Дорская А. А. Изучение вероисповедного вопроса в Российской империи в конце XIX — начале XX в.: научно-педагогическая деятельность М. Е. Красножена // Отечественная история и историческая мысль в России XIX—XX веков. СПб., 2006. Дорская А. А. Развитие юридической науки российскими специалистами церковного
права // Вестник РГГУ. Серия «Экономика. Управление. Право». 2010. С. 66-72. Дорская А. А. Церковное право в системе права Российской империи конца XVIII - начала XX в.: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2008. Дорская А. А. Юридическое наследие Николая Семеновича Суворова // История государства и права. 2009. № 13. С. 17-20. Журавский А. В. И. С. Бердников // Православная энциклопедия. М., 2002. Т. 4. С. 619621.
Исидор (Тупикин), митр. Наука канонического права в Санкт-Петербургской духовной
академии и ее основные представители // Христианское чтение. 2019. № 2. С. 88-98. Карпук Д. А. Научно-исследовательская и преподавательская деятельность доцента Санкт-Петербургской духовной академии по кафедре церковного права В. Г. Соломина (1881-1918) // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2020. № 1 (4). С. 144-167. Кричевский Г. Г. Магистерские и докторские диссертации, защищенные на юридических факультетах университетов Российской империи (1755-1918). Ставрополь, 1998.
Сухова Н. Ю. Русская богословская наука (по докторским и магистерским диссертациям 1870-1918 гг.) М., 2013.
Сухова Н. Ю. Церковное право в православных духовных академиях России: проблемы и традиции // Религии мира. История и современность. 2012. Т. 2010. С. 346-368.
Список источников
Алмазов А. И. Тайная исповедь в православной Восточной Церкви: Опыт внешней истории. Одесса, 1894.
Бенешевич В. Н. Синагога в 50 титулов и другие юридические сборники Иоанна Схоластика. К древнейшей истории источников права греко-восточной церкви. СПб., 1914.
Бердников И. С. Государственное положение религии в римско-византийской империи. Т. I: До Константина Великого. Казань, 1881.
Гидулянов П. Памяти Николая Семеновича Суворова // Византийский Временник. 1908. Т. XV. Вып. 2-3. С. 461-472.
Гидулянов П. В. Восточные патриархи в период четырёх первых Вселенских Соборов. Ярославль, 1908.
Гидулянов П. В. Рец. на: И. Громогласов. Определения брака в кормчей и значение их при исследовании вопроса о форме христианского бракозаключения // Византийский Временник. 1908. Т. XV. Вып. 1. С. 153-166.
Гидулянов П.В. Сущность и юридическая природа церковного властвования. Петроград, 1916. С. 1315.
Горчаков М., прот. Об отношении Церкви к праву и государству: Слово в Неделю о расслабленном и в день рождения Имп. Александра II, произнесенное в Исаакиевском соборе) // С.-Петербургские епархиальные ведомости. 2000. № 21/22. С. 30-35.
Горчаков М., свящ. О земельных владениях всероссийских митрополитов, патриархов и Святейшего Синода (988-1738 гг.): Из опытов исследования в истории русского права. СПб., 1871.
Ключевский В. О. Православие в России. М., 2000.
Красножен М. Е. Иноверцы на Руси. Т. 1: Положение неправославных христиан в России. 2-е изд. Юрьев, 1903.
Лапин П. Д. Собор как высший орган церковной власти: Историко-канонический очерк. Казань, 1909.
Мищенко Ф. И. Речи св. Апостола Петра в книге Деяний Апостольских. Киев, 1907.
Остроумов М. А. Введение в православное церковное право. Харьков, 1893. Т. 1.
Отчет о состоянии и действиях Императорского Московского университета за 1916 год. М., 1917. С. 95.
Отчет о состоянии Московской духовной академии в 1916/1917 учебном году // Богословский вестник. 1917. Т. 2. № 10-12. С. 1-46.
Присуждение ученых степеней в Российской империи: полное собрание правовых актов (1724-1917) / сост. А. Н. Якушев. Ставрополь, 2006.
Соколов В. К. Католическая церковь и государство в Германии во второй половине XIX столетия: Историко-критический очерк немецкого культуркампфа. Казань, 1912.
Суворов Н. С. Вступительная лекция по церковному праву. Ярославль, 1877.
Суворов Н. С. Объем дисциплинарного суда и юрисдикция церкви в период вселенских соборов. Ярославль, 1884.
Темниковский Е. Н. Государственное положение религии во Франции с конца XVIII столетия в связи с общим учением об отношении нового государства к религии. Казань, 1898.
Темниковский Е. Н. Положение Императора Всероссийского в русской православной церкви в связи с общим учением о церковной власти: Историко-догматический очерк. Ярославль, 1909.
Фиолетов Н.Н. Рецепция (принятие) как источник церковного правообразования //
Юридический вестник. 1917. № 1. С. 52-64. Фиолетова Н. Ю. История одной жизни // Минувшее: Исторический альманах. 1992. Вып. 9. С. 7-105.
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriia II: Istoriia. Istoriia Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi. 2023. Vol. 113. P. 47-65 DOI: 10.15382/sturII2023113.47-65
Olga Iliukhina, Graduate Student, Department of Russian History of the 19th — early 20th Centuries, Faculty of History, Lomonosov Moscow State University Moscow, Russia o.a.ilyukhina@yandex.ru https://orcid.org/0000-0001-8733-5177
Professors of Church Law at Russian Universities and Theological Academies
in 1906-1917
O. Iliukhina
Abstract: The article examines the scientific potential of higher schools of the Russian Empire, universities and theological academies, in the field of church law during the active discussion of church reforms in 1906-1917. The author comes to the conclusion that in regard to the beginning of the 20th century it is necessary to talk about three developed scientific schools of ecclesiastical law: St. Petersburg University school of M. I. Gorchakov, Moscow University school of N. S. Suvorov (which was associated with the aforementioned school), and Kazan School of I. S. Berdnikov. At the same time, only the latter school can be described as having preserved a close connection between the academy and the university. Universities were aimed at replacing the staff of the departments of church law with their graduates. In St. Petersburg and Moscow, it was possible to do this at the beginning of the 20th century: V. N. Beneshevich and P. V. Gidulyanov, university graduates, became professors at the Department of Church Law. Besides, the statistics of doctoral dissertations reveal the special role of Moscow University in the training of secular specialists in church law and show that scientific schools of the universities should be regarded as dominant. strict administrative control and frequent changes of professorial staff at the departments of church law in St. Petersburg and Moscow Theological Academies in the studied period obviously hindered the development of their own stable scientific traditions. Some stagnation is also noticeable in Kiev Academy, where M. I. Mishchenko, Master of Theology, was permanently at the similar department during this period. The inclusion of church law in the list of legal sciences has significantly expanded the scope of research: in addition to the study of history or the interpretation of the canons, one began to study church-state relations, problems of freedom of conscience, the relationship of the church court and state jurisdiction, as well as civil and family law. Scientific achievements turned out to be relevant in the preparation of church reform in pre-Council forums, where it was university professors who were frequently invited.
Keywords: professors of church law, church law, Russian universities, theological academies, scientific schools of church law, Pre-Council Commission of 1906, Pre-Council Commission of 1917.
References
Bagan V. (2022) "Vliianie stanovleniia kafedr tserkovnogo prava na iuridicheskikh fakul'tetakh svetskikh universitetov Rossii v XIX v. na razvitie tserkovno-pravovoi nauki". Khristianskoe chtenie. 2022, vol. 2, pp. 162-172 (in Russian).
Biriukova Iu. (2012) "Ispoved' v zastenkakh VCHK. K biografii istorika i obshchestvennogo dei-atelia professora protoiereia P. V. Verkhovskogo". Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovsko-go gumanitarno-go universiteta. Seriia II: Istoriia. Istoriia Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi, 2012, vol. 5 (48), pp. 87-104 (in Russian).
Dorskaia A. (2006) "Izuchenie veroispovednogo voprosa v Rossiiskoi imperii v kontse XIX — nachale XX vv.: nauchno-pedagogicheskaia deiatel'nost' M. E. Krasnozhena", in Otechestven-naia istoriia i istoricheskaia mysl'v RossiiXIX—XXvekov, St. Petersburg, pp. 296-304 (in Russian).
Dorskaia A. (2010) "Razvitie iuridicheskoi nauki rossiiskimi spetsialistami tserkovnogo prava". VestnikRGGU. Seriia "Ekonomika. Upravlenie. Pravo", 2010, vol. 14, pp. 66-72 (in Russian).
Dorskaia A. (2009) "Iuridicheskoe nasledie Nikolaia Semenovicha Suvorova". Istoriia gosudarstva iprava, 2009, vol. 13, pp. 17-20 (in Russian).
Fioletova N. (1992) "Istoriia odnoi zhizni". Minuvshee. Istoricheskii al'manakh, 1992, vol. 9, pp. 7-105 (in Russian).
Gorchakov M. (2000) "Ob otnoshenii Tserkvi k pravu i gosudarstvu: Slovo v Nedeliu o rasslablennom i v den' rozhdeniia Imp. Aleksandra II, proiznesennoe v Isaakievskom sobore". S.-Peterburgskie eparhial'nye vedomosti, 2000, vol. 21 (22), pp. 30-35 (in Russian).
Iakushev A. (ed.) (2006) Prisuzhdenie uchenykh stepenei v Rossiiskoi imperii: polnoe sobranie pravovyh aktov (1724-1917). Stavropol (in Russian).
Karpuk D. (2020) "Nauchno-issledovatel'skaia i prepodavatel'skaia deiatel'nost' dotsenta Sankt-Peterburgskoi dukhovnoi akademii po kafedre tserkovnogo prava V. G. Solomina (18811918)". Vestnik Istoricheskogo obshchestva Sankt-Peterburgskoi Dukhovnoi Akademii, 2020, vol. 1 (4), pp. 144-167 (in Russian).
Kliuchevskii V. (2000) Pravoslavie v Rossii. Moscow (in Russian).
Krichevskii G. (1998) Magisterskie i doktorskie dissertatsii, zashchishchennye na iuridicheskikh fakul'tetakh universitetov Rossiiskoi imperii (1755-1918). Stavropol (in Russian).
Sukhova N. (2013) Russkaia bogoslovskaia nauka (po doktorskim i magisterskim dissertatsiiam 1870-1918gg.). Moscow (in Russian).
Sukhova N. (2012) "Tserkovnoe pravo v pravoslavnykh dukhovnykh akademiiakh Rossii: problemy i traditsii", in Religii mira: Istoriia i sovremennost'. 2006-2010, St. Petersburg, pp. 346-368 (in Russian).
Tupikin I. (2019) "Nauka kanonicheskogo prava v Sankt-Peterburgskoi dukhovnoi akademii i ee osnovnye predstaviteli". Khristianskoe chtenie. 2019, vol. 2, pp. 88-98 (in Russian).
Zhuravskii A., Berdnikov I. (2002) "Beneshevich", in Pravoslavnaia enciklopediia, Moscow, vol. 4, pp. 619-621 (in Russian).
Статья поступила в редакцию 18.04.2023
The article was submitted 18.04.2023
