CC BY
30
ХРИСТИАНСКОЕ ЧТЕНИЕ
Научный журнал Санкт-Петербургской Духовной Академии Русской Православной Церкви
№ 5 2020
И.Г. Русова
Профессор В. В. Болотов и католики
DOI 10.47132/1814-5574_2020_5_53
Аннотация: Проблема церковных расколов и разделений так же актуальна для современного мира, как и для древности. В настоящей работе раскрываются взгляды одного из самых авторитетных церковных историков и богословов проф. СПбДА В. В. Болотова на разделение Церквей; анализируется его отношение к проблеме Filioque, примату папы и учению о папской непогрешимости. Выявляется, что истинным препятствием, приведшим в свое время к расколу и разделению Церквей и непреодолимо мешающим их воссоединению, проф. В. В. Болотов считал именно папство. Воссоединение с Русской Православной Церковью было, по его мнению, возможным для той части католического общества, которое проявит достаточно мужества и здравого смысла, чтобы отказаться и от учения о примате папы, и от догмата о его непогрешимости. Учение о Filioque, воспринимаемое этой частью католиков не как догмат, а как теологумен, или частное богословское мнение, не может быть препятствием для воссоединения Церквей.
Ключевые слова: старокатолики, Filioque, догмат, святоотеческий теологумен, частное богословское мнение, исхождение Святого Духа, учение о примате папы, папская непогрешимость, пресуществление.
Об авторе: Ирина Гурьевна Русова
Преподаватель факультета дополнительного образования и магистрант 3-го года обучения Богословского факультета Православного Свято-Тихоновского Гуманитарного Университета. E-mail: rusova_68@mail.ru ORCID: https://orcid.org/0000-0002-5191-9469
Ссылка на статью: РусоваИ.Г. ПрофессорВ.В. Болотов и католики // Христианское чтение. 2020. № 5. С. 53-64.
KHRISTIANSKOYE CHTENIYE [Christian Reading]
Scientific Journal Saint Petersburg Theological Academy Russian Orthodox Church
No. 5 2020
Irina G. Rusova Professor V.V. Bolotov and Roman Catholics
DOI 10.47132/1814-5574_2020_5_53
Abstract: The problem of church schisms and divisions is as relevant for the modern world as for antiquity. This article reveals the views of one of the most authoritative church historians and theologians, V. Bolotov, Professor of the St. Petersburg Theological Academy, on the separation of the churches and analyzes his attitude to the problem of the Filioque, the primacy of the pope, and the doctrine of papal infallibility. It turns out that V. Bolotov believed that the real obstacle that led to the split and division of the churches and interferes with their reunification is the doctrine of the papacy. Reunification with the Russian Orthodox Church was, in his opinion, possible for that part of the Catholic society that would show enough courage and common sense to abandon both the doctrine of the primacy of the pope and the dogma of his infallibility. The doctrine of the Filioque, perceived by this part of Catholics not as a dogma, but as a theologumen, or a private theological opinion, cannot be an obstacle to the reunification of the Churches.
Keywords: Old Catholics, Filioque, dogma, patristic theologian, private theological opinion, procession of the Holy Spirit, doctrine of the primacy of the pope, papal infallibility, transubstantiation.
About the author: Irina Guryevna Rusova
Lecturer at the Faculty of Continuing Education and Master's Student at the Faculty of Theology at St.
Tikhon's Orthodox University for the Humanities.
E-mail: rusova_68@mail.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-5191-9469
Article link: Rusova I. G. Professor V. V. Bolotov and Roman Catholics. Khristianskoye Chteniye, 2020, no. 5, pp. 53-64.
Введение
Постановка проблемы. Одной из важнейших сфер научных интересов великого русского церковного историка и богослова XIX столетия профессора Санкт-Петербургской духовной академии Василия Васильевича Болотова была проблема церковного единства и исторических отделений христианских групп. Это было не случайно: свою жизнь и деятельность Василий Васильевич посвятил церковно-исторической науке, главным образом — истории Церкви в период гонений и в эпоху Вселенских Соборов, когда эта проблема была одной из важнейших.
Уже в своей первой большой научной работе — диссертации «Учение Оригена о Святой Троице» (1879), он всесторонне анализирует предпосылки формирования основного догмата христианства. В дальнейшем, изучая учение Оригена в целом, взгляды первых христианских богословов и их разнообразных противников, он погружается в тончайшие нюансы вероучения, разделявшие споривших. Рассматривая споры о дисциплине и расколы, имевшие место в Древней Церкви (Каллиста и Ипполита, Новата и Новатиана, споры о крещении еретиков, раскол донатистов, мелитианский раскол, споры о времени празднования Пасхи и пр.), нарушавшие церковное единство и вносившие разделения в единое Тело Церкви Христовой, Василий Васильевич стремится найти первопричину каждого и оценить ее реальную важность. В его трудах (Болотов: Лекции, 2007) мы находим глубочайший анализ и осмысление таких явлений, как арианство, несторианство, монофизитство, спор о трех главах, монофелитский и иконоборческий споры — их появления, развития и окончания, — с выявлением возможно более широкого круга факторов, влиявших на эти процессы. Занимаясь историей несторианства — от ранних студенческих работ до докторской диссертации о «главном источнике истории несторианства, известном под названием Synodicon Lupi, и его авторе Рустике» (Бриллиантов: Характеристика, 1901), которая, правда, не была им защищена, — он применяет тот же метод: от предпосылок переходит к анализу исторического течения процесса, выявляя возможно более широкий круг факторов, прямо или опосредованно оказывающих на него воздействие.
Глубочайшие знания и мастерское владение всеми известными методами исторической науки делают проф. В. В. Болотова крупнейшим специалистом по вопросу церковного единства и отделения христианских групп от единого Тела Церкви Христовой, чрезвычайно актуальному для Церкви во все времена. Вопрос единства — это вопрос спасения, но вот определение границ Церкви всегда вызывает большие проблемы. Любой раскол или разделение является трагедией. Так было в 1054 г.; так было позже, для Западной Церкви в 1517 г. вследствие Реформации, в XIX в. — после Первого Ватиканского собора, провозгласившего догмат о непогрешимости папы. Для Русской Православной Церкви огромной трагедией стал раскол при патриархе Никоне; современные события на Украине. Примеров можно привести еще множество.
Расколы всегда требуют от Церкви немедленных действий — по выработке истинного православного учения в отношении рассматриваемых вопросов, понимания степени опасности для него каждой ереси и глубины отпадения ее приверженцев от православия. Невозможно излечить болезнь, не поставив точный диагноз; диагнозы, а исходя из них и методы лечения требовались и требуются в первую очередь в области догматики — поскольку ереси рождаются в самой сердцевине внутренней жизни Церкви, в той глубине, которая определяется и описывается именно этой — важнейшей — частью богословия.
Решения святых отцов, вынужденно занимавшихся проблемой внутренних расколов и разделений в древности — таких как сщмч. Киприан Карфагенский, блж. Августин, свт. Василий Великий, прп. Феодор Студит, св. патриарх Фотий, — находили свое отражение в канонических правилах и соборных предписаниях, но неясные места, противоречия или лакуны в церковно-правовом поле оставляли возможность для нестроений.
Русская Православная Церковь большую часть своего исторического времени жила и живет в тесном общении с христианами других конфессий. Вопрос о границах Церкви для нее всегда был актуальным, и для решения практических канонических вопросов, и из чисто богословского интереса. И в догматических, и в канонических вопросах Русская Православная Церковь проявляла похвальную твердость и непреклонность. Известно, что Василию Васильевичу Болотову, как верному ее члену, историку и богослову, свои догматико-исторические знания пришлось применять на практике в двух важнейших случаях:
1) «...при воссоединении сирохалдейских христиан с Православной Церковью в 1898 г. Он редактировал тогда догматические формулы для воссоединяющихся и был вообще ученым руководителем в этом деле» (Бриллиантов: Характеристика, 1901, 12);
2) в процессе диалога со старокатоликами, вызванного их стремлением к восстановлению церковного единства.
В настоящей статье будут рассмотрены взгляды профессора именно в его отношении к католичеству.
Логика исследования. В настоящей статье автор стремился дать очерк возникновения и развития отношений Русской Православной Церкви и старокатолического движения, роли и степени участия проф. В. В. Болотова в этих отношениях, его взглядов на главные вероучительные расхождения, мешающие восстановлению церковного единства — с целью понимания возможностей уврачевания церковных расколов в современном мире.
Структура работы. В основной части работы приводится краткая историческая справка о формировании отношений Русской Православной Церкви со старокатоли-ками и анализ взглядов проф. В. В. Болотова на главные вероучительные отличия Католической Церкви от Православной — учение о Filioque и учение о примате римского первосвященника.
Историография. Историографию исследования в целом, частью которого является настоящая статья, составляют труды самого проф. В. В. Болотова, затрагивающие вопросы церковного единства, а также труды историков и богословов (современников профессора, ученых XX в., современных исследователей, начиная с 80-х годов XX в. по настоящее время) по этой проблеме. В настоящей статье проанализированы работы профессора, связанные со старокатолическим движением (Болотов: Филиокве, 1914; Болотов: Лекции, 2007; Болотов: Письмо архиеп. Антонию, 1914; Болотов: Письмо прот. И. Янышеву)• В дальнейших исследованиях будут изучены его работы, связанные с присоединением к Русской Православной Церкви сирохалдейских христиан, а также изучением им расколов и разделений в Древней Церкви. В настоящей статье были использованы труды таких исследователей наследия проф. В. В. Болотова, как проф. А.И. Бриллиантов (Бриллиантов, 1901; Бриллиантов, 1910; Бриллиантов, 1913), свящ. Д. Якшич (Якшич, 1903), прот. Л. Воронов [Воронов, 1986], доктор церковной истории Н.Ю. Сухова [Сухова, 2006; Сухова, 2009; Сухова, 2011], свящ. И. Андрианов [Андрианов], Д.А. Торопов [Торопов, 2015], Ф.-В. Беляева [Беляева, 2007]. В дальнейших исследованиях предполагается изучить работы, в т. ч. переписку, проф. И. К. Троицкого, проф. И. Т. Осинина, А. А. Киреева, проф. А. А. Катанского, митр. Антония (Вадков-ского), прот. П. Я. Светлова, архиеп. Филарета (Вахромеева), архим. Августина (Никитина), иером. Стефана (Садо), проф. А. И. Сидорова, В. Герасимова, Д. А. Лебедева, А. В. Храпова, А. В. Маркидонова, М. В. Рубцова, диак. А. Чернобая и других ученых.
1. Историческая справка об отношениях Русской Православной Церкви со старокатоликами
Принятие Первым Ватиканским собором догмата о непогрешимости папы вызвало неприятие со стороны многих католиков, образовавших старокатолическое движение, стремившееся сохранить чистоту вероучения. Это движение римскими
иерархами было признано еретическим, а его руководители отлучены от церковного общения.
Среди российских богословов и православного общества движение старокатоли-ков вызвало интерес и симпатию, особенно вследствие тенденции старокатоликов к восстановлению церковного единства. Старокатолики проявляли интерес к воссоединению с католическими Церквами, отделившимися от Римской Церкви, и восточными, налаживая контакты с утрехтской, англиканской и Русской Православной Церковью. В 1871 г. состоялся первый старокатолический конгресс в Мюнхене, объявивший о стремлении старокатоликов к единству с Греко-Восточной и Русской Православной Церковью. В 1872 г. по инициативе ректора СПбДА прот. И. Янышева и члена-корреспондента Императорской Академии наук А. Гильфердинга было создано Санкт-Петербургское отделение Общества любителей духовного просвещения, которое стало активно развивать контакты со старокатолическим движением. При обсуждении условий воссоединения со стороны Русской Православной Церкви было выдвинуто условие полного тождества в догматах при возможности сохранения своеобразия в обрядах и обычаях.
В 1872 г. с участием представителей Русской Православной Церкви состоялся Кельнский конгресс, на котором старокатоликами было заявлено, что единение может быть достигнуто на почве Священного Писания и учения древней единой Церкви. Была учреждена старокатолическая комиссия по переговорам. Третий конгресс состоялся в 1873 г. в Констанце, четвертый — во Фрайбурге в 1874 г., на обоих конгрессах присутствовали представители Русской Православной Церкви.
В 1874-1875 гг. состоялись, также с участием православных представителей, первая и вторая Боннские конференции, в процессе которых старокатолики согласились с незаконностью вставки Filioque в Символ веры, но настаивали на допустимости этого учения в качестве богословского мнения. Вскоре после этого активность диалога православных и старокатоликов стала снижаться, отчасти, возможно, вследствие деятельности некоторых противников единения, а отчасти — вследствие общения старокато-ликов с англиканами, вероятно, более близкими к ним по европейскому менталитету.
Диалог был возобновлен в начале 90-х годов XIX в., после принятия старокатоликами Утрехтской декларации и проведения второго старокатолического конгресса в Люцерне в 1892 г. В этом же году указом Святейшего Синода была образована Комиссия по переговорам со старокатоликами, одним из членов которой и делопроизводителем стал проф. В. В. Болотов. Комиссией было составлено донесение с перечнем важнейших догматических и канонических различий между православными и старокатоликами с особым выделением различий непреодолимых. Для отношений с Синодальной комиссией в 1894 г. старокатоликами была учреждена Роттердамская комиссия, и богословский диалог был продолжен, с некоторыми перерывами, до 1918 г., когда он был прекращен в связи с трагическими событиями русской истории, но не завершен [Торопов, 2015, 54-226].
2. Взгляд Василия Васильевича Болотова на учение о Filioque
Точка зрения проф. В. В. Болотова, изложенная в подготовленных им в рамках работы вышеуказанной комиссии так называемых «Тезисах о Filioque», являлась достаточно оригинальной; она отличалась от официально принятой Православной Церковью и вызвала в среде русских богословов большую полемику [Беляева, 2007]. Основные идеи профессора были сосредоточены в 27 тезисах, напечатанных как отдельная работа на немецком языке, и в пяти дополнительных, приведенных им в письме архиеп. Антонию (Вадковскому) от 9/10 февраля 1893 года (Болотов: Письмо архиеп. Антонию, 1914).
В своих «Тезисах» проф. В. В. Болотов вместо двух видов вероучительных положений (догмат и богословское мнение) предложил триаду: догмат, святоотеческий
теологумен и частное богословское мнение. Утверждая, что в понимании догмата между православными и старокатоликами нет разногласий, профессор ввел четкое определение «теологумена». По Василию Васильевичу, это — богословские мнения святых отцов единой неразделенной Церкви, тех, кого можно назвать «вселенскими учителями» (Болотов: Филиокве, 1914). Содержание догмата не подлежит сомнению, содержание теологумена — лишь вероятное. Никто не может воспретить держаться теологумена, высказанного святыми отцами, как частного богословского мнения, если только это не воспрещенная соборами ересь; и никто не может навязывать теологумен другим насильно — если этот теологумен «не пленяет... своею возвышенною богословскою красотою, не покоряет. державною мощью своей аргументации» (Болотов: Филиокве, 1914). Имеет значение и количество приверженцев того или иного теологумена: чем их больше, тем он ближе к истине. Главным отличительным признаком богословских мнений профессор считает «отсутствие в них авторитета» (Болотов: Филиокве, 1914). По его словам, это частные мнения богословов, которые для других богословов являются лишь воззрениями равных им по авторитету ученых, а для распространения этих мнений в каждом случае требуются веские доказательства. Частное мнение не должно противоречить догмату; для теологуменов это условие само собой разумеется.
Этот общий принцип профессор применил к проблеме Filioque. Непримиримость к нему православных он объяснял разницей в культурном развитии западных и восточных христиан. У православных еще не возникла потребность иметь наряду с догматами теологумены и частные богословские мнения; у католиков это давно наработано. В силу того, что на первой Боннской конференции старокатоли-ки признали незаконной вставку Filioque в Символ веры, это учение изменило свой статус — из догмата стало богословским мнением. То, что в его основе лежит теологумен блж. Августина, святого отца неразделенной Церкви, создавало дополнительную трудность в определении его важности.
В «Тезисах.» Василий Васильевич высказал мысль: если бы человечество жило только логическим мышлением, оно довольствовалось бы догматами, не было бы нужды в теологуменах и богословских мнениях; но человечеству, помимо точного знания, требуется и эстетическая привлекательность мысли, пусть за счет снижения ее точности. В. В. Болотов не считал учение блж. Августина вершиной богословия, а его самого — знатоком учения восточных отцов. Блж. Августин и греческие отцы шли двумя различными путями и «пришли к двум вовсе не тождественным feoÀoyou^evova»1 (Болотов: Филиокве, 1914) в учении о Пресвятой Троице; при этом о приоритете идей блж. Августина не могло быть и речи. Так как учение о Filioque являлось всего лишь богословским мнением, основанным на теологумене, пусть и блж. Августина, оно никак не могло стать причиной раскола в единой Церкви — вот главный вывод профессора.
В тезисах Василий Васильевич последовательно изложил учение восточных святых отцов о Пресвятой Троице. Он указал, что человек, в силу своей тварности, не способен абстрагироваться от представлений пространства и времени. Поэтому любые человеческие рассуждения о Боге, Его Сущности и внутрибожественных отношениях априори искажены, с учетом их объективной невместимости для человеческого разума. Сделал профессор и другую оговорку: против рассудочного характера разъяснений, основа которому была положена древними восточными отцами, вынужденными бороться с арианской логикой ее методами и на ее же почве.
Очерчивая задачи, стоявшие перед отцами IV в. в борьбе с арианской ересью (показать, что Сын Божий есть истинный Сын Отца; неслиянность Лиц Пресвятой Троицы и Их единосущие), проф. В. В. Болотов подводит нас к святоотеческой формулировке
1 Имеется в виду учение блж. Августина о двойном исхождении Св. Духа, главными пунктами которого можно назвать «Его подчинение не только Отцу, но и Сыну, а также осмысление Его роли в Троице как взаимной любви Отца и Сына» [Фокин, 2014, 9] и учение восточных отцов об исхождении Св. Духа от Отца через Сына.
о внутритроичных отношениях. По восточным отцам, бытие Сына подразумевается самим наличием Отца (есть Отец, значит, необходимо должен быть и Сын), и наоборот, Сын без Отца также быть не может. Следовательно, никакого посредничества между Ними, в виде идеи мира или чего-либо подобного, не требуется. А вот бытие Святого Духа из бытия Отца человеческий разум логически вывести не может, и бытие Сына Божия представляется для этого необходимым. Профессор привел святоотеческую формулу: Отец так относится к Сыну, как Слово к Духу; а также аналогию — человеческое слово необходимо сопровождается дыханием, но дыхание выходит не из слова, а из уст человеческих. Следовательно, «ипостась Духа Святого непосредственно примыкает к Ипостаси Сына, и через Сына соприкасается... с ипостасью Отца» (Болотов: Филиокве, 1914). Дух необходим Слову, но источником бытия для Него является Отец, а так как Отец Сына уже имеет, то образом бытия Духа является не рождение, а исхождение от Отца. В святоотеческой формулировке, приводимой Василием Васильевичем («Святой Дух исходит от Отца через Сына») указания на причинность Сына по отношению к Духу отсутствуют. Эта формулировка встречается у отцов столь часто и внесена в столь важные вероизложения, что ее можно считать, полагал он, не частным отеческим богословским мнением, а вселенски авторизованным теологуменом Востока. С другой стороны, теологуменом, а не догматом является и исхождение Св. Духа только от Отца — Василий Васильевич подчеркивает, что свт. Фотию было бы трудно оправдать это выражение «подлинными святоотеческими местами» (Болотов: Филиокве, 1914); оно не имело не только «санкции Вселенского Собора. но даже и той степени авторитета, какую может сообщить богословскому выражению употребление его у свв. отцов» (Болотов: Филиокве, 1914).
Приводя сравнение западной и восточной формулировок об образе бытия Святого Духа — Filioque, и исхождения от Отца через Сына (начиная с девятого тезиса), профессор подчеркивал принципиальную разницу между ними. Filioque не имеет такого признания, как восточная формулировка «от Отца через Сына»; даже на западе Filioque не имеет другой опоры, кроме авторитета блж. Августина; протесты против Filioque гораздо более серьезны, чем протесты против формулировки «от Отца через Сына».
В девятнадцатом и последующих тезисах профессор непосредственно касается разделения Церквей; его аргументы следующие: западное учение, предложенное блж. Августином как частное богословское мнение, не было опротестовано восточными отцами немедленно; многие западные отцы, проповедовавшие Filioque, умерли в общении с Восточной Церковью; воззрения западных отцов единой Церкви священны для всех христиан; на VI и VII Вселенских Соборах Filioque не обсуждалось, несмотря на то, что было известно к этому времени; св. патриарх Фотий имел общение с Западной Церковью, не получив, и, как говорит Василий Васильевич, несколько преуменьшая значение конфликта свт. Фотия с Западом, «видимо не требуя» (Болотов: Филиокве, 1914) от нее соборного отречения от Filioque. Подытожил работу Василий Васильевич общим выводом о том, что Filioque «как богословское частное мнение не может считаться за „impedimentum dirimens"2 для восстановления общения между Восточною Православною и старокатолическою Церковью» (Болотов: Филиокве, 1914).
Меры, предложенные проф. В. В. Болотовым для усвоения учению о Filioque приемлемого с православной точки зрения статуса, были изложены им в письме к архиепископу Финляндскому Антонию (Вадковскому) в дополнительных тезисах. Согласно этим тезисам, Filioque как частное богословское мнение, не притязающее на ранг догмата, вполне допустимо; из западных катехизисов его необходимо изъять; наряду с западной формой вероизложения следует внести в них святоотеческую формулировку об исхождении Святого Духа от Отца и Его единосущии Отцу и Сыну и восточную формулировку об исхождении Святого Духа от Отца через Сына; в пространные западные катехизисы необходимо внести содержание вероопределений всех семи Вселенских Соборов, «чтобы для образованных старокатоликов было достаточно ясно
2 разделительный барьер (лат.).
различие православно-восточной Церкви от церковных обществ, от нее отпавших.» (Болотов: Филиокве, 1914).
3. Отношение проф. В. В. Болотова к папству
Истинным препятствием, приведшим к разделению Церквей и непреодолимо мешающим их воссоединению, проф. В. В. Болотов считал папство. По словам свящ. Д. Якшича, «проф. Болотов не питал надежды на возможность соединения с Римско-Католической Церковью даже в самом отдаленном будущем» (Якшич, 1903), считая римское папство самым непримиримым врагом Католической Церкви. Причиной разделений В. В. Болотов считал и вселенские притязания римских пап на власть (Болотов: Притязания, 2002; Болотов: Письмо прот. И. Янышеву), и принятие на Первом Ватиканском соборе догмата о непогрешимости папы (Болотов: Письмо прот. И. Янышеву).
Сравнивая папскую власть с властью патриархов, профессор подчеркивал, что власть церковного предстоятеля в пределах определенной территории формируется в рамках общего историко-канонического развития; папство же — совершенно другой природы: «Патриаршая власть покоится на естественном тяготении периферий к своим центрам. Власть папы. держится на предположении особых, дарованных преемникам Петровым, полномочий. Патриарх говорит о себе только, что он есть; папство полагает, что оно должно быть. Патриарх есть факт, папство — уже догмат» (Болотов: Притязания, 2002, 282). В. В. Болотов был абсолютно уверен, что обоснование власти из особых полномочий ап. Петра стало особенно актуальным для Римского престола в IV в., после изменения политического положения Рима и перенесения столицы в Константинополь. Римским епископам для удержания власти понадобились прерогативы, которые не зависели бы от исторических и политических колебаний.
Профессор выделял три составляющих понятия о римском папе: «Первая основа догмата о папстве. апостол Петр — princeps apostolorum, и, как таковой, имеет особые полномочия. Второй тезис. в том, что эти полномочия, дарованные ап. Петру, должны. существовать всегда» (Болотов: Притязания, 2002, 282). Третий тезис заключается в том, что у Петра, в силу того что он смертен, должны быть преемники, и ими являются именно римские папы.
Доказывая несостоятельность первого тезиса, профессор ссылался на мнения таких авторитетных для Западной Церкви отцов, как сщмч. Киприан, блж. Иеро-ним, блж. Августин, свт. Амвросий Медиоланский, Ориген — все они писали о том, что Камнем, на Котором покоится Церковь, является Христос, а в лице Петра ключи от Царства Небесного получили все апостолы. По поводу второго тезиса отцы высказывались мало, проф. Болотов приводил только мнение Тертуллиана — о том, что преимущества ап. Петра были дарованы ему лично и с его смертью должны были окончиться. Сомнительность третьего тезиса Василий Васильевич доказывал исторической недостоверностью преемства римского епископства именно от ап. Петра (Болотов: Притязания, 2002, 283-289).
Анализируя учение папы Льва Великого о римском первенстве, В. В. Болотов выделял в нем главные пункты: 1) апостол Петр — первый среди всех апостолов, равный им по чести, но превосходящий их по власти, основание всей Церкви, посредник между Христом и Церковью; 2) Христос — источник пастырской власти, но получают ее пастыри от Христа через Петра; 3) Примат ап. Петра вечен, потому что вечно его исповедание Христа Сыном Божиим (Болотов: Притязания, 2002, 290); 4) Общение римских епископов с ап. Петром воспроизводит его общение со Христом по глубине (оно почти личное) и результатам (благодать, дарованная Петру, переливается на его преемников). Именно учение св. Льва Великого, по мнению профессора, подготовило почву для возникновения идеи о непогрешимости папы, хотя папа Лев и не говорил об этом прямо. Римского епископа нельзя судить: все его недостатки «покрываются достоинствами Петра, который был на римской кафедре епископом» (Болотов:
Притязания, 2002, 294), поэтому в римском епископе не может быть серьезных прегрешений — такое понимание возникло в Риме еще в V в.
Проф. В. В. Болотов констатировал, что на Западе по разным причинам первенство римского престола было признано. На Востоке было по-другому — в первые три века общение между Западной и Восточной Церквами было полным, это была одна Церковь, греческая. С конца III в. Западные Церкви подвергаются латинизации. При этом Восток практически не интересовался жизнью Запада, а Запад, будучи вынужден регулярно обращаться к императорам в Константинополе, активно интересовался жизнью Востока. Рим активно вмешивался в церковную жизнь Востока; Восток, напротив, был к жизни Западной Церкви равнодушен. С конца V в. на Востоке появился титул патриарха, который усваивался главным епископам; несколько позже, приблизительно с VI в., на Западе и Востоке для пап и патриархов появился титул «вселенский». Римские папы против присвоения этого титула константинопольским патриархам энергично протестовали. Папа Николай I к числу патриархов относил только предстоятелей трех Церквей: Римской, Александрийской и Антиохийской; константинопольского и иерусалимского патриархов считал присвоившими себе почетное звание безосновательно.
В. В. Болотов указывал, что «патриаршая власть римского епископа над Западными Церквами и сознание церковного приматства крепли и развивались параллельно» (Болотов: Притязания, 2002, 322). На Востоке успехи этих идей были намного слабее — это подтверждается фактом, «что папство быстро достигло своего расцвета лишь после окончательного разрыва с Восточной Церковью, значит, влияние последней задерживало этот исторический процесс» (Болотов: Притязания, 2002, 324). Тем не менее, говорит В. В. Болотов, в полноте Восток противодействия папству не проявил — попущениями различного рода он оказал Риму немаловажную услугу, замкнувшись в догматических изысканиях и не интересуясь духовной жизнью Запада. Папы много раз вмешивались в дела Восточной Церкви; обратного процесса не наблюдалось практически никогда. Вмешательство пап было опротестовано лишь на полуариан-ском Антиохийском соборе 341 г.; больше никогда греческие епископы не позволяли себе решительного тона по отношению к папским притязаниям, сопротивление было только пассивным. Проф. В. В. Болотов констатировал факт: «Каждая римская претензия, не опротестованная вовремя, входила в церковное сознание Запада, — и с течением времени лишь выигрывала в своем значении» (Болотов: Притязания, 2002, 327). Вследствие всего этого на Востоке о серьезной полемике против папства задумались слишком поздно, когда идеи папского первенства «получили авторитет освященной веками древности, когда эти идеи проникли в сознание западного христианского мира, когда за папой стояла покорная ему Западная Церковь. Так папство, питавшееся на счет начинавшегося церковного сепаратизма, наконец укрепило разделение Церквей» (Болотов: Притязания, 2002, 328).
4. Перспективы для церковного общения
Перспективы для церковного общения В. В. Болотов видел только в тех католиках, которые имели мужество и трезвость отказаться от папистических идей, но не питал надежды на восстановление общения со всей Римо-Католической Церковью. В письме прот. И.Л. Янышеву от 16-19 января 1892 г. (Болотов: Письмо прот. И. Янышеву) он указал на то, что старокатолическое движение не сможет выйти за четко ограниченные рамки в связи с общей косностью римско-католического мира. В этом римско-католическом мире Василий Васильевич выделил несколько групп, или типов, людей: тип А — масса интеллигенции и близких к ней кругов, которая «только статистически причислена к римско-католическому исповеданию» (Болотов: Письмо прот. И. Янышеву), это равнодушные к вере люди; тип В — люди «истинно религиозные, но искалеченные римско-католическим воспитанием» (Болотов: Письмо прот. И.Янышеву), личность папы для них является предметом беспримерного культа;
тип С — лагерь ученых, тружеников, сторонников существующего положения вещей, потому что оно дает им возможность заниматься наукой. Все они никогда не станут на сторону старокатоликов. В. В. Болотов выделил и типы откровенных сторонников догмата о непогрешимости папы: Д и Е (ученые с философским, а не историческим складом мысли, и те, кто боится сомнений и нуждается в твердых и неизменных решениях религиозных вопросов). Рассчитывать на появление новых сторонников, по мнению профессора, старокатолики могли лишь в типе Е, т. е. примерно в одной пятой части римско-католического общества.
Для этого Василий Васильевич предлагал дать почувствовать типу Е, что от непогрешимого папы в готовом виде они будут получать только суррогат истины, а не саму истину, и от мук свободы выбора папская непогрешимость их не избавит. Анализируя тексты сторонников ватиканского догмата, профессор указывал на то, что непогрешимые истины папа изрекает только по поводу общецерковных проблем, т. е. он никогда не станет руководителем совести каждого отдельного члена Церкви; дисциплинарные предписания папы могут приводить «совсем к другим результатам, чем предположенная цель» (Болотов: Письмо прот. И. Янышеву); рассуждая с кафедры, папа может быть подвержен влияниям своего времени, народности и иным субъективным обстоятельствам, которые лишат его высказывания статуса непогрешимости, и нет никакого критерия для определения этих влияний.
Следует упомянуть еще одно препятствие, мешающее воссоединению Церквей, обсуждавшееся в процессе переговоров со старокатоликами, — термин «пресуществление», «который старокатолики отказывались употреблять» [Желтов, 2008]. Учение о пресуществлении в Западной Церкви было сформировано Фомой Аквинским, в православное богословие было введено патр. Геннадием Схоларием в середине XV в.; позже начинает использоваться в Русской Православной Церкви. В отношении этого термина Василий Васильевич поддерживал позицию славянофила А. А. Киреева, который призывал Русскую Православную Церковь отказаться от него как пришедшего с Запада и «вносящего ненужную философию в учение о Евхаристии» [Желтов, 2008]. Свое мнение профессор высказал лишь в частной переписке, говоря, что официальный статус термина «пресуществление» в русском богословии основан лишь на сочинениях свт. Петра (Могилы) и «„турецких graeculi (т. е. «гречишек». — И.Р.)" с их „соломенными патриархами"» [Желтов, 2008], но вариантов изменения термина не предлагал.
Заключение
Непреодолимым препятствием для единения Церквей Василий Васильевич считал римское папство, а отнюдь не учение о Filioque, правда, правильно понимаемое: не как догмат, а как теологумен. Этот подход, т. е. деление вероучительных положений на три категории: догмат, теологумен и частное богословское мнение, можно считать огромной заслугой профессора в деле преодоления церковных расколов и разделений. Василий Васильевич подчеркивал обязательность такого разграничения и установил его основной принцип. Важность этой заслуги сформулирована в письме генерала А. Киреева архиеп. Николаю (Зиорову) в 1896 г.: «Боюсь я теперь не столько старокатоликов, сколько некоторых из нас, не отдающих себе ясного отчета в том, что составляет. догмат и что — свободное и необязательное мнение. Мы так отдалились от понимания и принципов древней Вселенской Церкви, что готовы признавать догматом и такие вещи, о которых древняя Церковь и не думала» [Воронов, 1986, 175].
Именно на пути разграничения догматов, теологуменов и частных богословских мнений лежит реальное решение «как данного, так и всех других вероучительных вопросов, по которым нет еще согласия между православием и другими христианскими исповеданиями» [Воронов, 1986, 175].
Взгляды проф. В. В. Болотова на возможность присоединения инославных христиан к Русской Православной Церкви и восстановления евхаристического общения
между различными христианскими группами и в наше время являются актуальными; его вклад в дело христианского единства еще не оценен по достоинству, а практическое применение его предложений является делом будущего.
Перспективами дальнейших исследований отношения проф. В. В. Болотова к единству и разделениям христианских групп мы видим, с одной стороны, выявление взглядов профессора на глубину отличий вероучения и литургической практики сирохалдейской Церкви от Православной, с другой — изучение его взглядов на внутрицерковные расколы и разделения, включая самые ранние периоды церковной жизни. Понимание того, что именно такой великий историк и богослов считал непреодолимыми препятствиями для единения, а что — временными и преходящими факторами, поддающимися врачеванию, может помочь находить в непростой современной ситуации правильные решения, способствующие единению христианских Церквей.
Источники и литература
Источники
1. Болотов: Лекции (2007) — БолотовВ.В. История Церкви в период Вселенских соборов // Болотов В.В. Лекции по истории Древней Церкви: в 4 т. Киев: Общество любителей православной литературы; Изд-во им. Свт. Льва, папы Римского, 2007. Т. 4: История Церкви в период Вселенских соборов.
2. Болотов: Письмо архиеп. Антонию (1914) — Болотов В.В. Письмо архиепископу Финляндскому Антонию 9/10 февраля 1893 года // БолотовВ.В. К вопросу о Филиокве. СПб.: Тип. М. Меркушева, 1914. С. 74-80.
3. Болотов: Письмо прот. И. Янышеву — Болотов В. В. Письмо прот. И. Л. Янышеву от 16-19 января 1892 г. // ОР РНБ. Ф. 88. Оп. 1. Ед. хр. 195. Л. 11-29.
4. Болотов: Притязания (2002) — БолотовВ.В. Притязания римского епископа на главенство в Церкви Вселенской: римский епископ как папа // Болотов В.В. Собрание церков-но-исторических трудов: в 8 т. М.: Мартис, 2002. Т. 4: История Церкви в период Вселенских соборов. 422 с.
5. Болотов: Филиокве (1914) — Болотов В.В. К вопросу о Филиокве. СПб.: Тип. М. Меркушева, 1914. 138 с.
6.
7. Бриллиантов: Характеристика (1901) — Бриллиантов А. И. К характеристике ученой деятельности проф. В. В. Болотова как церковного историка. СПб.: Тип. А. В. Лопухина, 1901. 33 с.
8. Бриллиантов (1910) — БриллиантовА.И. Профессор Василий Васильевич Болотов: биографический очерк // Христианское чтение. 1910. №4. С.421-442; №5-6. С.563-590; № 7-8. С. 830-854.
9. Бриллиантов (1913) — Бриллиантов А.И. Труды профессора В. В. Болотова по вопросу о Filioque и полемика о его «Тезисах о Filioque» в русской литературе // Христианское чтение. 1913. № 4. С. 431-457.
10. Якшич (1903) — ЯкшичД., свящ. Взгляд профессора В.В. Болотова на старо-католи-цизм и римско-католицизм. СПб.: Тип. Глазунова, 1903. 10 с.
Литература
11. Андрианов — Андрианов И., свящ. Вклад профессора В.В. Болотова в изучение вопроса о filioque. URL: https://somnet.ru/andrianov-i-vklad-professora-v-v-bolotova-v-izuchenie-voprosa-o-filioque/ (дата обращения: 11.09.2020).
12. Беляева (2007) — Беляева Ф.-В. Труды В. В. Болотова по борьбе за христианское единство. URL: http://rusklme.ru/monitormg_smi/2007/04/18/trudy_v_v_bolotova_po_bor_be_za_ hristianskoe_edinstvo (дата обращения: 11.09.2020).
13. Воронов (1986) — Воронов Л., прот. Вопрос о Филиокве с точки зрения русских богословов // Богословские труды. Юбилейный сборник, посвященный 175-летию Ленинградской Духовной Академии. 1986. С. 157-185.
14. Желтов (2008) — Желтов М, диак. Спор рубежа XIX и XX вв. по вопросу об объединении со старокатоликами // Православная энциклопедия. М.: Православная энциклопедия, 2008. Т. XVII. С. 658.
15. Сухова (2006) — Сухова Н. Ю. Высшая духовная школа: проблемы и реформы (вторая половина XIX века). М., 2006.
16. Сухова (2009) — Сухова Н Ю. Система научно-богословской аттестации в России в XIX — начале XX века. М., 2009.
17. Сухова (2011) — Сухова Н.Ю. Учение об исхождении Святаго Духа в межконфессиональных диалогах Русской Православной Церкви 1860-1890-х гг. // Русское богословие. Традиция и современность. М., 2011. С. 178-199.
18. Торопов (2015) — Торопов Д.А.. Диалог Российской Православной Церкви со старокатолическим движением во второй половине XIX — начале XX века: Дис. ... канд. богословия. М., 2015.
19. Фокин (2014) — Фокин А.Р. Учение блаженного Августина о «двойном исхождении» Святого Духа и его философское обоснование // Христианское чтение. 2014. № 5. С. 8-29.
