ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ РИСК И КРИТЕРИИ НАРУШЕНИЯ ЗДОРОВЬЯ РАБОТНИКОВ ГОРНОРУДНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ Текст научной статьи по специальности «Науки о здоровье»

медицины труда предприятия в работе заключительных комиссий по результатам периодических медицинских осмотров. 3. Медицинский осмотр кандидатов на работу должен быть пройден только в лечебно-профилактическом учреждении , имеющем договорные отношения с предприятием, а не с места жительства, где практически невозможно проверить выполнение требований к лечебно-профилактическому учреждению для проведения осмотра. 4. Необходимо практиковать привлечение независимых экспертов для определения качества проведения медицинского осмотра. 5. В связи со сложившейся ситуацией необходимо рассмотреть возможность использования административных санкций на основании условий составленного договора за нарушение лечебно-профилактическим учреждением организационных требований к проведению медицинских

осмотров. 6. При отсутствии замечаний к организации медицинских осмотров рассмотреть возможность заключения долгосрочных договоров с лечебно-профилактическим учреждением и определить показатели премирования по результатам выполненной работы.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Измеров Н.Ф., Сквирская Г.П., Рубцова Н.Б. // Бюл. Научного совета «Медико-экологические проблемы работающих».2004. № 3. С. 4—5.

2. Измерова Н.И., Тихонова Г.И., Жаворонюк Л.Г. // Мед. труда. 2008. № 6. С. 13—16.

3. Косарев В.В., Лотков В.С., Бабанов С.А. // Менеджер здравоохранения. 2007. № 5. С. 13—22.

4. Трубецков АД., Наумова ЕА., Шварц Ю.Г. // Мед. труда. 2007. № 9. С. 6—10.

Поступила 26.02.09

УДК 613.63:622.831.3

А.В. Жеглова

ПРОФЕССИОНАЛЬНЫМ РИСК И КРИТЕРИИ НАРУШЕНИЯ ЗДОРОВЬЯ РАБОТНИКОВ ГОРНОРУДНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ

ФГУН «Федеральный научный центр гигиены им.Ф.Ф. Эрисмана» Роспотребнадзора, г. Москва

Оценка профессионального риска нарушений здоровья работников горнорудных предприятий с различными способами добычи руды позволила выявить ранние клинико-лабораторные и функциональные маркеры профессиональной и общей патологии.

Ключевые слова: профессиональный риск, стажевые дозы вибрационного фактора, ранние маркеры, критерии нарушения здоровья.

A.V. Zheglova. Occupational risk and health disorders criteria in metal mining industry workers. Evaluating occupational risk of health disorders in metal mining industry workers providing various ore extraction modes enabled to reveal early clinical, laboratory and functional markers of occupational and general diseases.

Key words: occupational risk, length of service dose of vibration factor, early markers, health disorder criteria.

Проблема сохранения здоровья трудоспособного населения нашей страны, на долю которого приходится около 60%, возведена в рамки важнейших государственных задач, крайне важных для обеспечения успешного социально-экономического развития России и отражена в Концепции Президентской программы «Здоровье работающего населения России на 2004—2015 гг.» [1, 2, 6].

Данные официальной статистики свидетельствуют о тяжелом состоянии условий труда и профессионального здоровья работающих. В

последние годы в РФ уровень профессиональной заболеваемости колеблется 1,61—2,23 на 10 тыс. работающих во вредных и опасных условиях труда. Наиболее высокие значения на протяжении ряда лет регистрируются в угольной промышленности, цветной и черной металлургии [4].

Приоритетными по-прежнему остаются заболевания, обусловленные воздействием физических факторов, составившие в структуре про-фпатологии 38,6%, заболевания от воздействия промышленных аэрозолей — 27,0%, от физиче-

ских перегрузок и перенапряжения отдельных органов и систем — 18,2%.

Прогрессивной методологией медицины труда и других направлений гигиены является методология оценки и управления рисками. Становится все более очевидной необходимость дифференцированной оценки условий труда, исходя из реальных производственных ситуаций, детальной проработки экспозиционной зависимости комплекса медико-биологических показателей состояния здоровья работающих от вредных факторов рабочей среды, категорирование и структурирование профессионального риска, системное управление рисками [1—6].

В этой связи, актуальным остается вопрос определения маркеров индивидуальной чувствительности адаптационных систем организма к воздействию стрессирующих факторов, обоснования критериев риска развития и ранней диагностики профессиональной патологии и профессионально обусловленных заболеваний, разработка комплексных программ мониторинга и управления профессиональными рисками.

М а т е р и а л ы и м е т о д ы. В исследовании использованы: формула расчета стажевой дозы общей и локальной вибрации:

ЬШт=Ьи+10^(^8)+10^(Т/Т0), где Ьоит — суммарная стажевая доза вибрации, Ьи — корректированный уровень вибрации, t — среднее время контакта с вибрацией за 8-часовую смену, Т — стаж работы в виброопасной профессии в годах и Т0=1 год [5], метод регрессионного анализа, достоверность различий показателей рассчитывалась по ^критерию Стьюдента.

Р е з у л ь т а т ы и их о б с у ж д е н и е. В условиях стационара клиники Института общей и профессиональной патологии ФНЦГ им.Ф.Ф.Эрисмана с целью выявления ранних биомаркеров формирования профессиональной и общей патологии и определения критериев риска развития заболеваний за период с 1998 по 2008 г. обследовано 767 работников различных горнорудных предприятий РФ: 484 работника ОАО «ГМК «Норильский никель» (проходчики, бурильщики шпуров, машинисты ПДМ, машинисты экскаваторов и горнорабочие очистных забоев); 145 горнорабочих шахты им.Губкина (проходчики и бурильщики шпуров); 138 рабочих Лебединского горно-обогатительного комбината (ЛГОК) (машинисты экскаваторов, машинисты буровых установок и водители большегрузных автомобилей).

Изучение основных гемодинамических показателей включало оценку частоты сердечных сокращений (ЧСС), систолического (АДС) и диа-

столического артериального давления (АДД), пульсового (ПД) и среднего динамического давления (СДД), ударного (УОК) и минутного объема крови (МОК), общего периферического сопротивления (ОПС), индекса напряжения регуляторных механизмов (ИН), индекса функциональных изменений (ИФИ).

Обращало на себя внимание, что ЧСС работников всех изучаемых предприятий достоверно не отличалась. Показатели артериального давления были выше у горнорабочих Норильского региона. Так, систолическое давление в этой группе составляло 141,5±1,4 мм рт.ст. и было достоверно выше (р<0,05), чем у горнорабочих шахты им.Губкина (131,9±1,1 мм рт.ст.) и работников ЛГОКа (134,1±1,2 мм рт.ст.). Значения ПД и СДД у горнорабочих Норильского комбината также были достоверно выше, чем у рабочих шахты им.Губкина (р<0,05) и ЛГОКа (р<0,05). Однако показатели диастолического давления у горнорабочих Заполярья (87,9±0,8 мм рт.ст.) были достоверно более высокими по сравнению с работниками ЛГОКа (84,6±0,8 мм рт.ст.) (р<0,05), в то время, как с показателем диастолического давления у рабочих шахты им.Губкина эти различия были недостоверны.

Выявленные особенности артериального давления могут быть обусловлены различиями климатогеографических условий исследуемых групп, а также большей интенсивностью воздействующих производственных факторов на горнорабочих Норильска в сравнении с другими изучаемыми группами.

Обращали на себя внимание достоверно более высокие показатели ударного и минутного объема крови у работников карьера ЛГОКа (52,4±0,8 мл и 3,8±0,08 л/мин соответственно) по сравнению с горнорабочими Норильска (47,2±0,6 мл и 3,5±0,05 л/мин соответственно) (р<0,01—0,05) и шахты им.Губкина (47,2±0,8 мл и 3,5±0,06 л/мин соответственно) (р<0,05). Показатель общего периферического сопротивления был достоверно выше у горнорабочих Заполярья (2793,4±83,0 дин.см/с- ) в сравнении с горнорабочими шахты им.Губкина (2555,6±64,9 дин.см/с- , р<0,05) и работниками карьера ЛГОКа (2348,7±63,6 дин.см/с-5, р<0,05).

Индекс напряжения регуляторных механизмов был достоверно выше у горнорабочих Норильского региона (104,5±1,4) по сравнению с рабочими средней полосы (97,6±1,4 и 98,0±1,6, р<0,05), что отражало более высокую напряженность адаптационно-приспособительных механизмов у рабочих Заполярья, испытывающих помимо неблагоприятного влияния внутрируд-

ничных факторов воздействие экстремальных климатических условий.

Анализ гемодинамических показателей в различных стажевых группах позволил констатировать, что по мере увеличения стажа работы показатели артериального давления (АДС, АДД и СДД) достоверно увеличивались в группах горнорабочих шахты им.Губкина и ЛГОКа. Во всех группах отмечалась тенденция к нарастанию общего периферического сопротивления, но достоверно — только у горнорабочих шахты им.Губкина (2319,0±68,9 дин.см/с- при стаже менее 15 лет и 2826,0±105,1 дин.см/с-при стаже свыше 15 лет, р<0,05) и ЛГОКа (2134,6±56,7 дин.см/с-5 и 2665,5±121,3 дин. см/с- соответственно, р<0,05). В этих же группах отмечалось достоверное снижение ударного (р<0,01—0,05) и минутного (р<0,05) объемов крови в группе стажированных рабочих.

Во всех обследованных группах отмечалось возрастание индекса напряжения по мере увеличения стажа, однако достоверным оно было только у горнорабочих шахты им.Губкина (95,9±1,98 при стаже до 15 лет и 99,6±2,1 при стаже свыше 15 лет, р<0,05) и ЛГОКа (94,4±2,0 и 103,3±2,45 соответственно, р<0,01).

Наиболее полное представление о функциональном состоянии сердечно-сосудистой системы обследованных рабочих дает динамика индекса функциональных изменений, отражающего адаптационный уровень функционирования системы кровообращения. Во всех обследованных группах отмечалось достоверное увеличение этого показателя при стаже свыше 15 лет: у горнорабочих Заполярья — 3,1±0,03, у рабочих шахты им.Губкина — 2,9±0,05 и работников карьера ЛГОКа — 3,0±0,04.

При исследовании показателей периферической гемодинамики установлено достоверное (р<0,01) снижение амплитуды систолической волны, отражающей уровень кровенаполнения сосудов по мере увеличения стажа у рабочих Норильского комбината, шахты им.Губкина и ЛГОКа: при стаже менее 15 лет — 0,101±0,003 и 0,106±0,003 Ом соответственно, при стаже свыше 15 лет - 0,075±0,001 и 0,085±0,002 Ом соответственно. У рабочих обеих стажевых групп Норильского комбината систолическая амплитуда была достоверно более низкой (р<0,001—0,05) по сравнению с показателями рабочих ЛГОКа — 0,110±0,001 и 0,109±0,002 Ом соответственно стажевым группам, а также достоверно ниже (р<0,05) в стажевой группе свыше 15 лет по сравнению с показателями соответствующей стажевой группы КМА (0,085±0,002 Ом).

Тонус крупных сосудов, оцениваемый по максимальной скорости периода быстрого наполнения, достоверно снижался с увеличением стажа работы во всех группах обследованных рабочих (р<0,001—0,05) и был минимальным у рабочих ГМК «Норильский никель» со стажем свыше 15 лет (0,826±0,018 Ом/с). В этой же производственной группе уже при стаже <15 лет максимальная скорость быстрого наполнения (1,061±0,045 Ом/с) была достоверно ниже по сравнению с показателями, полученными у рабочих соответствующей стажевой группы шахты им.Губкина (1,247±0,039 Ом/с, р<0,05) и ЛГОКа (1,989±0,042 Ом/с, р<0,001). В то же время, максимальная скорость периода быстрого наполнения, определяемая у малоста-жированных рабочих шахты им.Губкина, была достоверно ниже, чем у малостажированных рабочих ЛГОКа (1,989±0,042 Ом/с, р<0,001).

Средняя скорость медленного наполнения, определяющая состояние артерий среднего и мелкого калибра, с увеличением стажа достоверно снижалась (р<0,05) в группах рабочих Норильского комбината и шахты им.Губкина и была наиболее низкой у рабочих Норильского комбината как при стаже <15 лет (0,802±0,031 Ом/с), так и у высокостажированных рабочих (0,651±0,017 Ом/с) по сравнению с производственными группами ЛГОКа и шахты им.Губкина (р<0,05).

Периферическое сопротивление средних и мелких артерий (МЫ) имело тенденцию к увеличению при возрастании стажа работы. Однако величина данного показателя в обеих стажевых группах ГМК «Норильский никель» и шахты им. Губкина была достоверно выше по сравнению с показателями рабочих соответствующих стажевых групп ЛГОКа (р<0,001).

Межамплитудный коэффициент диастолы (Мк^ достоверно нарастал (р<0,05) по мере увеличения стажа в группах рабочих ГМК «Норильский никель» и шахты им. Губкина: при стаже <15 лет - 62,33±1,30 и 59,62±0,81 соответственно, при стаже свыше 15 лет - 67,39±0,72 и 63,68±0,92 соответственно. При этом как в группах малостажированных, так и высоко-стажированных рабочих ГМК «Норильский никель» и шахты им. Губкина данный показатель был достоверно (р<0,01—0,05) более высоким по сравнению с результатами, полученными у рабочих соответствующих стажевых групп ЛГО-Ка (56,55±0,53 и 59,09±0,93 соответственно), вместе с тем, величина Мк^ зарегистрированная у высокостажированных рабочих «Норильского никеля» достоверно превышала таковую у высо-

костажированных рабочих шахты им. Губкина,

р<0,05.

При анализе показателей липидного спектра было выявлено повышение уровней общего холестерина и холестерина липопротеидов низкой плотности выше нормативных значений у обследованных рабочих всех производственно-стажевых групп. Средний уровень общего холестерина в группе рабочих ГМК «Норильский никель» со стажем <15 лет составил 6,00±0,13 ммоль/л, ХС ЛПНП — 3,04±0,10 ммоль/л, у малостажированных рабочих КМА уровень ОХС составил 5,14±0,08 ммоль/л, ХС ЛПНП — 3,24±0,08 ммоль/л, у рабочих ЛГОКа — 5,93±0,08 и 3,96±0,15 ммоль/л соответственно. По мере увеличения стажа выявлялось достоверное (р<0,05) повышение уровня общего холестерина и липидов низкой плотности у рабочих Норильского комбината (6,42±0,06 и 3,85±0,05 ммоль/л соответственно), а также ХС ЛПНП у рабочих шахты им.Губкина (3,52±0,11 ммоль/л).

По мере нарастания стажа выявлено достоверное (р<0,05) повышение коэффициента атерогенности у рабочих ГМК «Норильский никель» и шахты им. Губкина (до 4,18±0,10 и 3,91±0,25 ммоль/л соответственно).

У высокостажированных рабочих ГМК «Норильский никель» отмечены достоверно (р<0,05) более высокие уровни ОХС и ХС ЛПНП по сравнению с соответствующей стажевой группой рабочих шахты им.Губкина (5,65±0,13 и 3,52±0,11 ммоль/л соответственно).

Содержание липидов высокой плотности имело тенденцию к снижению, а триглицеридов — к нарастанию с увеличением стажа во всех обследованных группах рабочих.

Нами проведены исследования концентрации конечного продукта перекисного окисления липидов — малонового диальдегида (МДА), образующегося в результате разрыва полиненасыщенных жирных кислот, а также состояния антиоксидантной системы у рабочих изучаемых предприятий.

Анализ показателей конечных продуктов пе-рекисного окисления липидов (МДА) выявил более высокое его содержание (выше верхней границы нормы) в обеих стажевых группах рабочих ГМК «Норильский никель» (5,28±0,87 и 5,52±0,89 мкмоль/л соответственно). Отмечено повышение концентрации МДА с увеличением стажа работы, несколько более выраженное у рабочих Норильского комбината и ЛГОКа (5,12± 1,11 мкмоль/л). Концентрация МДА, как показателя оксидативного стресса, у рабочих

остальных групп значимых отличий не имела и находилась на уровне 3,96—4,71 мкмоль/л.

Показатели ферментативного звена анти-оксидантной защиты имели несколько отличные тенденции с увеличением стажа. Активность супероксиддисмутазы (СОД), превышая нормативные показатели у малостажированных рабочих Норильска (15,58±1,41 усл. ед.), снижалась по мере увеличения стажа. Аналогичные тенденции отмечены в других производственных группах, однако активность СОД в них находилась в пределах нормативных показателей.

Активность каталазы сыворотки превышала нормативные границы в группах мало-стажированных рабочих шахты им.Губкина и ЛГОКа (856,4±21,0 и 924,6±41,7 мккат/л соответственно), тогда как в группе рабочих ГМК «Норильский никель» она была достоверно ниже (662,4±21,6 ммкат/л, р<0,05), не выходя при этом за пределы нижней границы нормы. По мере увеличения стажа у рабочих ГМК «Норильский никель» и шахты им. Губкина активность каталазы достоверно снижалась (р<0,01), достигая значений 505,7±22,1 и 437,1±10,8 мккат/л соответственно. Причем, у высокостажированных рабочих Норильского комбината данный показатель находился ниже нормативного уровня и был достоверно самым низким по сравнению с показателями аналогичных стажевых подгрупп шахты им.Губкина и ЛГОКа (505,7±22,1 и 788,2±39,4 мккат/л соответственно, р<0,01—0,05).

Уровень церулоплазмина при высоких показателях у малостажированных рабочих, причем в группе рабочих Норильского комбината выше нормативных пределов — 460,3±8,2 мг/л, достоверно снижался с увеличением стажа работы в группах ГМК «Норильский никель» и шахты им. Губкина (359,9±7,1 и 362,9±3,2 мг/л соответственно, р<0,01—0,05). Концентрация церу-лоплазмина в крови малостажированных рабочих Норильского комбината была достоверно выше по сравнению с выявленными показателями аналогичной стажевой подгруппы у рабочих шахты им.Губкина и ЛГОКа (389,0±3,9 и 392,6±9,3 мг/л соответственно, р<0,01—0,05).

Существенные изменения показателей системы перекисное окисление—антиоксидантная защита свидетельствовали о более выраженных нарушениях у рабочих Крайнего Севера, которые подвергаются воздействию не только факторов производственной среды, но и сложных клима-тогеографических условий.

Нами проведен анализ связи показателей периферической гемодинамики, липидного спек-

тра, системы перекисного окисления липидов — антиоксидантной защиты со стажевыми дозами вибрационного фактора, выявивший линейную зависимость основных показателей периферической гемодинамики от стажевых доз общей и локальной вибрации: снижение максимальной скорости периода быстрого наполнения и средней скорости периода медленного наполнения при нарастании стажевой дозы общей^ (коэффициенты аппроксимации Я =0,74 и Я =0,87 соответственно) и локальной (Я =0,56 и Я =0,65 соответственно) вибрации. Установлено увеличение межамплитудного коэффициента инцизуры, характеризующего состояние периферического сосудистого сопротивления, при нарастании стажевых доз общей (Я =0,46) и локальной (Я =0,77) вибрации.

Отмечена линейная зависимость основных показателей липидного спектра от стажевых доз вибрационного фактора: нарастание уровня общего холестерина и холестерина липопротеидов низкой плотности по мере увеличения стажевой дозы общей (Я =0,88 и Я =0,90 соответственно) и локальной вибрации (Я =0,59 и соответственно).

Выявлено линейное нарастание концентрации малонового диальдегида с увеличением стажевой дозы общей и локальной вибрации (Я =0,91 и Я =0,61), а также снижение активности катала-зы (Я =0,77 и Я =0,89 соответственно).

В ы в о д. Проведенные исследования позволили разработать алгоритм прогноза нарушений здоровья для работников горнорудной промышленности, основанный на определении дозо-стажевых диапазонов развития нарушений здоровья и признаков воздействия приоритетных факторов производственной среды, клинико-функциональных и лабораторных маркеров воздействия производственных факторов, что может быть рекомендовано к использованию при проведении периодических медицинских осмотров.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Измеров Н.Ф. // Медицина труда и промышленная экология. 2006. № 9—10. С. 50—56.

2. Измеров Н.Ф. // Здравоохранение Российской Федерации. 2008. №1. С. 7—8.

3. Измеров Н.Ф, Денисов Э.И. // Вестник РАМН. 2004. №2. С. 17—21.

4. Онищенко Г.Г. / / Здравоохранение Российской Федерации. 2008. № 1. С. 2—5.

5. Профессиональный риск для здоровья работников. (Руководство) / Под ред. Н.Ф. Измерова и Э.И. Денисова. М.: Тровант. 2003. 448 с.

6. Потапов А.И. // Здравоохранение Российской Федерации. 2008. № 1. С. 5—6.

Поступила 11.12.08

УДК 613.63:159.98:57.017.67

С.А. Калинина

СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ ФОРМИРОВАНИЯ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО СТРЕССА ПРИ НЕРВНО-ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ

ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

НИИ медицины труда РАМН, Москва

Изучены психосоциальные факторы, воздействующие на работников умственного труда, связанного с высокой ответственностью (прямой и косвенной) за безопасность других лиц. Установлено, что наиболее значимыми рабочими факторами стресса являются: работа в состоянии дефицита времени, недостаточное вовлечение работника в управление трудовым процессом, отсутствие перспектив карьерного роста, отсутствие возможности совершенствования и улучшения трудового процесса, противоречивость производственных задач и рабочих ролей. Показано, что распространенность рабочих факторов стресса в большинстве случаев не зависит от категории напряженности труда. Выявлено возрастающее влияние трудовой мотивации на изменение физиологических показателей в процессе трудовой деятельности.