CC BY
44Проектный подход
Социально-политические противоречия и реакционность внутренней политики США в 1930-1940-х гг.
© Минат В. Н., Соколов А. С.
© Minat V., Sokolov A.
Проектный подход. Социально-политические противоречия и реакционность внутренней политики США в 1930—1940-х гг.
Project approach. Socio-political contradictions and reactionism of domestic policy of the USA in 1930—1940th
Аннотация. Освещены основные противоречия социального и политического характера, отражающие реакционность внутренней политики США в 1930—1940-х гг. Противоречивый и реакционный характер развития внутренней жизни США в довоенный период выразился в усилении поляризации американского общества на классовой основе. На одном его полюсе окончательно сформировался и укрепился симбиотический конгломерат, состоящий из членов правительства, олигархов и высшего генералитета, а на другом — класс американских трудящихся (рабочих, фермеров), социальное положение которых неуклонно ухудшалось.
Annotation. The article highlights the main contradictions of a social and political nature, reflecting the reactionary nature of US domestic policy in the 1930—1940th. The contradictory and reactionary nature of the development of the internal life of the United States was expressed in a gradual and purposeful increase in the polarization of American society on a class basis. On one of its poles the symbiotic conglomerate consisting of members of the government, oligarchs and top generals was finally formed and strengthened, and on the other — the class of American workers (workers, farmers), whose social situation was steadily deteriorating.
Ключевые слова. Проектный подход в истории, социальные противоречия, внутренняя политика США, системные и субъектные факторы общественного развития, реакционный характер внутренней политики США, классовый характер американского общества.
Key words. Project approach in history, social contradictions, US domestic policy, systemic and subjective factors of social development, reactionary nature of US domestic policy, class character of American society.
В печальном самомнении они считают себя хозяевами своей судьбы — в глазах у них, порою, светится сознание своей независимости, но, видимо, им непонятно, что это только независимость топора в руке плотника, молотка в руке кузнеца, кирпича в руках невидимого каменщика, который, хитро усмехаясь, строит для всех одну огромную, но тесную тюрьму... Это свобода слепых орудий в руках Желтого Дьявола — Золота.
Максим Горький. «Город желтого дьявола» (1906).
Приведенная в эпиграфе цитата, которую можно рассматривать как заблаговременный ответ писателя «убежденным либералам современного толка» — ярым приверженцам американского
МИНАТ Валерий Николаевич — доцент кафедры экономики и менеджмента Рязанского государственного агротехнологического университета им. П. А. Костычева, кандидат географических наук. СОКОЛОВ Александр Станиславович — зав. кафедрой истории, философии и права Рязанского государственного радиотехнического университета, доцент, Почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации, доктор исторических наук.
образа жизни в качестве «образца демократии» и «подлинной свободы», отражает главное противоречие американской внутренней политики во все времена существования США: бесправие широких народных масс, замаскированное сонмом правовых и идеологических мифов о равенстве всех без исключения индивидуумов, составляющих «великую нацию свободной Америки». Нынешние социальные и расовые протесты, носящие характер непрекращающейся классовой борьбы, — лишь звено в исторической цепи социально-политических противоречий США1. В них наблюдается «адская смесь» из бедности, безысходности, бесправия, безработицы, социального расслоения, коррупции и, конечно же, расово-этнической дискриминации населения — в экономически успешной, передовой в развитии либеральных идей, самой богатой и влиятельной в новейшей истории стране мира.
Для понимания развития США необходимо историко-материали-стическое понимание и диалектическое познание субъективного фактора, определяемого как целенаправленная деятельность субъекта исторического процесса (общественного класса, социальной группы) по достижению своих целей. И в этом познании мы, как правомерно подчеркивают передовые современные исследователи (в частности, экономист М. Г. Делягин [4] и историк А. И. Фурсов [16]), обращаемся к бессмертному методологическому наследию В. И. Ленина [8], отталкиваясь от его установки и обосновывая новое свойство истории — про-ектность, предусматривающее диалектическое развитие познания исторического процесса от «разделения факторов общественного развития на объективные и субъективные к разделению их же на системные, связанные с объективными ресурсами и ограничениями социальных систем и образующих их крупных структур, и субъектные, связанные со стремлениями этих систем и структур (во многом также вполне объективными)» [5. С. 6].
Базируясь на данном методологическом посыле, рассмотрим социально-политические противоречия, обусловленные воздействием как системных, так и субъектных факторов, повлиявших на внутриполитические процессы США в 1930—1940-х гг.
Сращивание правительственных кругов с финансовой олигархией и «ястребами»
В классовом обществе государство всегда является органом власти господствующего класса. Классиками хлестко подмечено, что при капитализме «государственная власть — это только комитет, управляющий общими делами всего класса буржуазии» [11. С. 426]. В эпоху империализма монополии держат госаппарат в своих руках и направляют его деятельность в своих интересах.
1 Только за период ХХ — начала ХХ! в. можно вспомнить о волнениях в Чикаго 1919 г. и Талсе 1921 г. (печально знаменитая «резня в Талсе», штат Оклахома), протестах 1960-х гг., достигших апогея в 1968-м после убийства Мартина Лютера Кинга, беспорядках 1990-х гг., 2014 г. (в Фергюсоне), 2015 г. (в Балтиморе), демонстрациях учителей в 2018 г. (в штатах Оклахома и Кентукки).
При этом не только на высочайшем теоретическом уровне трудов К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина, но и в печатном слове прогрессивной американской общественности 1920—1940-х гг. выявляется важнейшее классовое противоречие, связанное со сращиванием трех субъектов социально-экономической и политической жизни США: американского правительства, крупнейшего бизнеса (в послевоенные годы — финансово-промышленного «олигархата») и военных кругов. «Симбиотические интересы» этих трех субъектов, связанные с концентрацией экономики в руках ограниченного количества семей и групп внутри страны, их финансово-экономической экспансией в другие регионы мира и эскалацией военного вмешательства в дела иных государств, входят в явное противоречие с интересами большинства тружеников как в Америке, так и во всем мире [12; 13; 17].
Так, прогрессивный американский сенатор Р. Петтигру в книге «Торжествующая плутократия» писал, что его борьба за то, чтобы земля «была использована для блага масс, а не для обогащения немногих лиц», потерпела неудачу «потому, что вся разветвленная государственная машина находилась в руках агентов и поверенных капитала, деятельно расхищавших государственное имущество; потому, что, властвуя над прессой, они держат массы в неведении насчет действительного положения дел, а народ, убаюканный разными сладкими словечками, вроде "свобода" и "конституционные права", усердно отдавался будничным заботам, уверенный, что государство защитит его» [14. С. 174].
Американский экономист, социолог и журналист Ф. Ландберг в книге «60 семейств Америки», вышедшей в США в 1938 и 1946 гг., пишет: «Соединенными Штатами в настоящее время владеет и управляет господствующая олигархия из 60 богатейших семейств страны...» К ним примыкают 90 семейств, именуемых Ландбергом «звездами второй величины», и 350 семейств-«сателлитов». «Эти семейства являются жизненным центром современной промышленной олигархии, господствующей в США и действующей тайно, под прикрытием демократической де-юре формы правительства, за которой скрывается абсолютистское и плутократическое в своей основе правительство де-факто. Это правительство денег в демократии доллара» [7. С. 8—9]. По его же свидетельству, «все должностные лица, начиная от президента, выбираются в результате кампаний, в ходе которых игнорируются и нарушаются законы всех штатов и общефедеральные законы» [7. С. 155], «коррупция переплетается с политикой правящих верхов.. , а Белый Дом стал политическим притоном» [7. С. 150]. На основе тщательного изучения обширного материала Ландберг утверждал, что «нельзя пройти в Белый Дом без согласия правящих семейств», а «правительство стало по отношению к народу активной враждебной силой, наглой и безответственной, действующей прямо противоположно народным интересам» [7. С. 116, 150].
Выводы Ландберга подтвердил и А. Рочестер в книге «Правители Америки», дающей богатый фактический материал о «некоронованных королях», которые управляют США [28]. О том, как капиталистические
монополии поставили себе на службу весь госаппарат, писал Дж. Саль-дерс в книге «1000 американцев» [15].
Наряду с мнением очевидцев событий, американская историческая наука [20] и официальная статистика [24] четко указывают на тот неоспоримый факт, что капиталистические монополии в 1930-х и, особенно, в 1940-х гг. не только контролировали все стороны деятельности правительств буржуазных демократий, но диктовали персональный состав органов власти.
И Ландберг, и Рочестер, и Сальдерс показали на фактах, что президенты США, как правило, являлись ставленниками той или иной группы монополистов. Так, Теодор Рузвельт был ставленником Моргана, У. Г. Тафт — Рокфеллера, У. Мак-Кинли — прямым орудием «Стандарт ойл» и других нефтяных компаний. До Второй мировой войны американские монополисты, которые определяли политику правительства США, старались оставаться в тени, предпочитая действовать через своих подставных лиц. Однако во время войны и после ее окончания, в связи с дальнейшим укреплением монополий и расширением их власти, они стали диктовать свою волю правительству открыто и нагло [15; 28].
Все большие масштабы в рассматриваемый период приобретало сращивание верхушки монополистов с госаппаратом. Свидетельством этого стал захват крупнейшими монополистами руководящих постов в различных правительственных органах по «регулированию» хозяйства. Так, во главе созданного в 1941 г. Управления по руководству промышленностью, целью которого была мобилизация ресурсов промышленности США для нужд войны, стал У. Кнудсен, председатель крупнейшего автомобильного треста «Дженерал моторс», а руководителями отделов этого Управления были назначены Э. Р. Стеттиниус — председатель Стального треста, ставший позднее госсекретарем США, и А. Биггерс — президент крупной железнодорожной компании «Чикаго, Берлингтон энд Куинси». В аппарате одного только этого Управления в начале 1942 г. насчитывалось 255 сотрудников, получавших «символическую» зарплату — 1 доллар в год, и 631 человек, которые не получали никакого жалованья. Все это были главы или представители крупных трестов, которые не нуждались в зарплате [7; 15].
Участие в различных хозяйственных органах военного и послевоенного периода открывало перед монополистами блестящие возможности для использования милитаристской конъюнктуры и максимизации прибыли. В правительстве Г. Трумэна представители крупных монополий открыто заняли важнейшие посты. В тесном содружестве с высокопоставленными военными они взяли в свои руки решающие звенья госаппарата и прежде всего «оборонные» министерства и госдепартамент.
Так, министром торговли в 1946—1948 гг. был У. А. Гарриман — глава крупной фирмы «Браун бразерс энд Гарриман», внесший значительный вклад в ухудшение отношений между США и СССР после Ялтинской конференции. В 1948 г. он был назначен официальным представителем США в Комитете европейского экономического сотрудничества,
т. е. фактическим координатором «плана Маршалла». Заместителем министра торговли являлся У. Форстер, крупнейший нью-йоркский промышленник; помощником — Д. Брюс, один из представителей династии Меллонов. Пост министра финансов занимал Д. Снайдер — банкир из Сент-Луиса; его заместителем являлся крупнейший банкир М. Уиггинс — в прошлом президент Ассоциации американских банкиров. Министром обороны был Дж. Форрестол — прежний глава крупнейшего банка «Диллон, Рид энд компани»; его заместителем — генерал В. Г. Дрейпер, банкир, в прошлом компаньон Форрестола. Министр авиации С. Сай-мингтон — бывший председатель крупной компании по изготовлению радиоаппаратуры «Эмерсон манюфекчеринг компани оф Сент-Луис»; его заместитель У. Берроуз — прежний глава крупнейшей торговой корпорации «Сирз—Робак»; помощник министра авиации К. Вандер-бильт Уитни из дома Вандербильтов — бывший председатель компании «Гудсон бэй майнинг энд смелтинг корпорейшн»; помощник морского министра К. Хабборт — председатель компании «Каунтинг хауз корпорейшн». Главный советник по вопросам внешней политики и постоянный член американских делегаций на международных конференциях и в ООН Д. Ф. Даллес — глава адвокатской фирмы с Уолл-стрит «Сал-ливен энд Кромвелл», известной тесными связями с немецкими монополиями; администратором по осуществлению «плана Маршалла» был крупнейший промышленник Э. Гофман, президент автомобильной компании «Студебеккер» [7; 15; 28].
Личная уния монополий с генералитетом особенно ярко бросается в глаза в важнейшем министерстве США — госдепартаменте, во главе которого стояли бывший начальник генштаба армии США генерал Дж. Маршалл, прославившийся своим экспансионистским планом. Его заместитель Р. А. Ловетт, бывший помощником военного министра, — крупный пайщик компании «Браун бразерс энд Гарриман»; А. Солцман, помощник госсекретаря по делам оккупированных территорий, — бывший вице-председатель Нью-Йоркской биржи. Военные возглавляли ряд важнейших отделов госдепартамента, в том числе отдел по делам ООН и отдел личного состава [1; 28].
Итак, простое перечисление фактов сращивания правительственных кругов США с крупнейшими представителями американских компаний, многие из которых были высокопоставленными военными и спецслужбистами в годы Второй мировой войны и по ее завершению, ярко демонстрирует генеральное направление внутренней (равно как и внешней) политики, связанное с развитием империалистических (олигархических) интересов внутри и вовне американского государства, входящих в явное противоречие с интересами народа.
Огромное скопление капиталов в руках небольшой кучки крупнейших монополистов позволило им подкупить почти весь правительственный аппарат. Это привело к широчайшему распространению коррупции среди чиновников и особенно полиции. Крупнейшие американские корпорации, в погоне за новыми сверхприбылями в соответствии с «планом Маршалла» наладившие тесную связь с соответствующими немецкими
компаниями, в которые американские монополисты вложили большие капиталы и в которых они играли ведущую роль, в свое время способствовали развертыванию фашистской агрессии, фактически не порывая этих связей и в период Второй мировой войны.
Тем более, что в свое время в Германии подобный же блок промышленных магнатов и реакционного офицерства привел фашизм к власти и стал важнейшей его опорой. Ландберг еще в 1938 г. писал: «Это книга об американской разновидности тех людей, которые в Европе привели к власти Гитлера и Муссолини» [7. С. 513]. О том же предупреждал американцев в своей книге «Обед в Белом доме» (1946) журналист Л. Адамич, по словам которого американская демократия все больше вырождается «в американскую разновидность фашизма (курсив наш. — М. В., А. С.), включающую и расизм, и всеобщую реакцию внутри страны, и грубый империализм доллара за границами Соединенных Штатов» [18].
Снижение жизненного уровня американских рабочих
Среди получивших широкое распространение легенд о США особое место занимает легенда о высоком уровне жизни всего населения страны и о постоянном улучшении положения широких трудящихся масс. В основе этой легенды лежит относительная обеспеченность рабочей аристократии и зажиточной фермерской верхушки, искусно противопоставляемая положению в наиболее отсталых странах.
В рассматриваемый нами период официальная американская статистика сознательно извращала важнейшие в социальном плане показатели, зачастую сравнивая при этом совершенно «несравнимые» данные. Так, в 1948 г. Н. А. Вознесенский отмечал, что «совершенно неграмотными, а чаще всего — прямо клеветническими являются попытки сравнивать жизненный уровень рабочего класса СССР с жизненным уровнем рабочего класса... США только по размеру денежной зарплаты» [2. С. 118]. В действительности в результате наличия в СССР государственного страхования, бесплатного образования, медицинской помощи и т. д. средняя зарплата трудящихся СССР фактически была на 38% выше номинальной. В то же время в США, если учесть вычеты на страхование и т. д. и принять во внимание безработицу, средняя зарплата до войны была в действительности на 32% ниже номинальной денежной зарплаты [17. С. 52].
В реальности положение широких слоев рабочего класса США, исключая небольшую привилегированную верхушку, всегда было и остается весьма тяжелым. Уже цитируемый выше Максим Горький писал о жизни трудовой бедноты в «Городе Желтого Дьявола» — Нью-Йорке: «О людях — страшно и больно говорить. Я очень много видел нищеты, мне хорошо знакомо ее зеленое, бескровное, костлявое лицо. Ее глаза, тупые от голода и горящие жадностью, хитрые и мстительные или рабски покорные и всегда нечеловеческие, я всюду видел, но ужас нищеты Ист-Сайда — мрачнее всего, что я знаю» [3. С. 38].
Бичом трудящихся в капиталистических странах во все времена и при всех направлениях внутренней политики была, есть и будет хроническая безработица, угроза которой висит над каждым. В разгар экономического кризиса в США насчитывалось свыше 16 млн безработных [17]. Безработица не была полностью ликвидирована даже во время Второй мировой войны, несмотря на призыв в армию более 12 млн человек и быстрое расширение военного производства [12]. С окончанием войны число безработных вновь начало расти. По официальным данным Министерства труда, в августе 1947 г. в США было больше 2 млн безработных [27. Р. 439]. Однако эти данные занижены минимум вдвое, поскольку не учитывают женщин, вовлеченных в производство во время войны и вынужденных по ее окончании вернуться к домашнему хозяйству. Кроме того, около 8 млн человек было занято неполную неделю (от 1 до 35 часов в неделю) [13].
Социально значимый вывод и предостережение на будущее сделал увидевший противоречия в развитии производительных сил и производственных отношений в США, ярко выраженные даже в период наибольшей занятости промышленных рабочих, американский экономист С. Чейз, который писал в 1942 г.: «Развитие производительных сил в США сопровождается ростом безработицы, нищеты и эксплуатации масс... Безработица — это рак современного общества... Это одно из немногих бедствий, которые народ не может терпеть бесконечно. Экономическая система, которая ведет к хронической безработице, не может поэтому сохраняться неограниченный срок» [19. Р. 78].
Однако в 1930—1940-х гг. и работающие американцы жили немногим лучше безработных. Заработная плата большинства американских рабочих была явно недостаточна для обеспечения необходимого прожиточного минимума. По словам американских экономистов Р. и О. Гоз-лин, «три четверти наших городских семейств не имеют достаточно пищи, и только одна семья из десяти может нормально питаться» [23. Р. 10]. Видный немецкий экономист и историк Ю. Кучинский, автор фундаментальных исследований в сфере трудовых отношений, на основе результатов анализа обширных статистических данных убедительно доказал, что в США и в 1930-х, и в 1940-х гг. большинство рабочих не получало зарплаты, на которую они могли бы нормально жить [6].
В 1934—1937 гг. в США было проведено специальное обследование питания городских рабочих (см. табл. 1).
Таблица 1
Некоторые результаты обследования питания городских рабочих в 1934—1937 гг., %
Районы и группы населения Из числа обследованных питалось
«хорошо» «удовлетворительно» «плохо»
Средне-Атлантические штаты 11 32 57
Северо-Восточный Центр 12 28 60
Юго-Восточный Центр 21 33 46
Тихоокеанские штаты 14 46 40
Негритянские семьи Юга 11 25 64
Источник: [29. Р. 78].
Материалы этого обследования, проведенного правительственными органами, не отражают действительного положения трудящихся, ибо, как указывают сами авторы, не учитывают безработных и лиц, занятых неполную рабочую неделю (до 36 часов), а также наиболее низко оплачиваемые группы рабочих (с заработком меньше 500 долларов в год) [29. Р. 79]. Между тем в указанное время в США было около 11 млн безработных при общем числе занятых в 28,7 млн человек (1935 г.) [29. Р. 80]. Из числа работавших свыше четверти работало неполную неделю (в 1932 г. от 3/4 до 4/5 всех рабочих работало неполную неделю, и даже в 1947 г. число таких частично безработных достигало 8 млн человек [24]). Доля «низкооплачиваемых», не вошедших в материалы обследования, составляла среди белых рабочих Севера около 6%, но для рабочих-негров поднималась до 47,3% [29. Р. 81].
Таким образом, материалы обследования отразили лишь положение наиболее обеспеченной части рабочих и служащих, умалчивая о положении по меньшей мере половины городских рабочих2.
Низкий уровень жизни широких масс трудового населения США отнюдь не является следствием бедности страны в целом, это результат накопления богатств в руках капиталистов и прогрессирующего обнищания рабочего класса.
В годы Второй мировой войны, несмотря на рост занятости, реальная зарплата американских трудящихся продолжала понижаться. Монополии при помощи правительства перекладывали все бремя военных расходов на плечи широких народных масс. Так, даже по официальным данным, цены на основные средства существования поднялись за время войны в среднем на 43%, в то время как основные ставки зарплаты увеличились за тот же период всего на 20% [24]. В послевоенный период абсолютное и относительное обнищание трудового населения США заметно усилилось. Несмотря на значительное повышение прибылей монополий, зарплата продолжала снижаться. В августе 1947 г. номинальный заработок рабочих в обрабатывающей промышленности был на 6% ниже, чем в 1943 г. [27. Р. 485]. В то же время цены на все средства потребления за 1946—1947 гг. значительно возросли. Даже по заниженным официальным данным Министерства труда, стоимость жизни в октябре 1947 г. была на 27% выше, чем в августе 1945-го, причем цены на продовольствие, занимавшее главное место в бюджете рабочей семьи, поднялись за период с октября 1945 г. по октябрь 1947-го на 45% [21. Р. 1543].
По данным Конгресса производственных профсоюзов, реальная зарплата рабочих в конце 1947 г. была на 18% ниже, чем в 1945-м. Даже президент Трумэн вынужден был публично признать, что «повышение прожиточного минимума не только свело на нет повышение заработной платы, но и привело к отставанию зарплаты от стоимости жизни» [20. Р. 288, 303].
2 При этом нужно учесть, что питание считалось «хорошим», если на каждого питавшегося приходилось не меньше 67 г белков в день, хотя физиологическая дневная норма потребления белка для взрослого рабочего равна 100 г. [29. Р. 78, 81].
В конце 1940-х гг. наступление реакции внутри США получило особенно широкий размах. Антирабочий законопроект Кейза, а затем закон Тафта—Хартли (23 июня 1947 г.), принятый большинством в две трети голосов обеими палатами конгресса и осуждавшийся даже лидерами Американской федерации труда, активизация комиссии палаты представителей по расследованию антиамериканской деятельности, усиленно травившей прогрессивные элементы, чистка госаппарата от «неблагонадежных» лиц, антикоммунистический закон Смита—Мунд-та (27 января 1948 г.), угрожающий всем подлинно демократическим организациям и гражданам страны, проскрипционные списки прогрессивных организаций, аресты руководителей компартии — все это свидетельствовало о попытке правящего класса США ликвидировать последние остатки демократических свобод.
Правящие круги США не пытались скрывать, что они намерены переложить на плечи трудящихся громадные расходы, связанные с проведением в жизнь новой программы вооружений и «плана Маршалла». Так, в отчете Экономического совета при президенте США за первый квартал 1948 г. указывалось, что «ввиду увеличения военных расходов американские народные массы должны временно отказаться от своих послевоенных надежд на более высокий жизненный уровень или умерить их. Каждый гражданин должен понять, что дальнейшее использование производственных усилий в сторону военных нужд неизбежно влечет за собой некоторые жертвы в гражданском потреблении. Это наш особый вариант старой альтернативы — "пушки или масло"» [20. Р. 294]. Иными словами, советники президента США без стеснения заявляли о своей солидарности с программой, выдвинутой в свое время Герингом для фашистской Германии.
Следствием осуществления такой внутренней политики стал рост забастовочного движения. Так, за первые 11 месяцев 1946 г. в США прошло 4335 забастовок, а число забастовщиков достигло 4545 тыс.; потерянное время составило 107 млн человеко-дней [24].
Разорение мелких товаропроизводителей в сельском хозяйстве
Начавшийся в 1920-е гг. процесс вытеснения и разорения мелких производителей получил развитие в американском сельском хозяйстве именно в 1930—1940-е гг., хотя еще В. И. Ленин отмечал, что «в земледелии Соединенных Штатов не только происходит вытеснение мелкого производства крупным, но оно происходит с большей закономерностью или правильностью, чем в промышленности» [9. С. 224]. В указанные десятилетия процесс расслоения фермерства — «вымывание» среднего его слоя — шел особенно интенсивно. Небольшая часть фермеров богатела, в то время как большинство беднело или просто разорялось, превращаясь в арендаторов или батраков.
Таблица 2
Динамика некоторых показателей по группам фермеров, 1920—1940 гг.
Группа фермеров Динамика показателей: увеличение (+), уменьшение (—)
численности фермеров, тыс. человек Размеров земельной площади, млн га
Мелкие фермеры (до 8 га земли) + 270 + 0,6
Средние фермеры (8—200 га) - 670 - 20
Крупные (капиталистические) фермеры + 47 + 62
(более 200 га) + 47 + 62
Источник: [22. Р. 211].
Эти данные не полностью отражают процесс «вымывания» среднего слоя фермеров, поскольку, как показал Ленин, «группировка сельских хозяйств по земле преуменьшает процесс вытеснения мелкого производства крупным» [9. С. 224], который правильнее отражается ростом применения наемного труда, не учитываемого американской официальной статистикой. Как видно из таблицы 2, статистика применяет искусственно расширенные пределы средней группы, охватывающей хозяйства, отличающиеся друг от друга по земельной площади в 25 раз, и игнорирование различий в степени интенсивности хозяйства еще более затемняет истину. Однако эти данные все же дают общее представление о быстроте процесса расслоения фермерства: с 1920-го по 1940 г., несмотря на значительный рост населения страны, число фермеров уменьшилось примерно на 350 тыс. человек.
Расслоение фермеров и разорение их продолжалось и во время Второй мировой войны, несмотря на значительный рост цен на сельхозпродукты, выгоды от которого пошли почти целиком в карманы капиталистической фермерской верхушки и крупных торговых и посреднических фирм. По данным американского экономиста и географа Г. Ливена, число фермеров в США за 1935—1945 гг. уменьшилось на 13% (или почти на 1 млн человек), а средний размер ферм вырос на 26% [25. Р. 218]. Основную массу сельхозпродукции США в рассматриваемый период давали крупные капиталистические фермеры: 2 млн крупных хозяйств — 79% всей продукции (по стоимости), в то время как на долю свыше 4 млн мелких хозяйств оставался только 21% [25. Р. 208].
С каждым годом все большее количество фермеров переставало быть самостоятельными хозяевами, превращаясь в арендаторов. В 1935 г. число арендаторов приближалось к 3 млн, составив 42,1% от общего числа фермеров, а площадь земли, сданной в аренду, равнялась 45% всей земли под фермами [24]. В основных сельскохозяйственных районах США аренда имела еще более широкое распространение3. Значительную часть арендаторов составляли издольщики и кропперы; американская
3 Так, в Северо-Западном Центре в целом доля арендованной земли равнялась 54%, в том числе в штате Айова, важнейшем сельскохозяйственном штате США, — 58%, в штате Оклахома — 60, в штате Джорджия — 56%. На плодородных землях поймы нижнего течения реки Миссисипи, где основная культура — хлопок, процент арендаторов доходил до 90, а среди негров даже до 95% [25. Р. 213—214].
статистика не учитывала их отдельно, включая в общий класс арендаторов вместе с капиталистическими арендаторами. Между тем, по словам Ленина, «капитал разбил рабовладение.. , чтобы теперь восстановлять его в обновленной форме, именно в виде издольной аренды» [9. С. 211]. Множество арендаторов, особенно на Юге, арендовали землю лишь на один год и вынуждены были постоянно кочевать с места на место, не имея возможности обзавестись постоянным жильем.
Положение миллионов семей мелких фермеров и арендаторов в США в 1930-х и особенно 1940-х гг. было трагическим. По данным Л. Фрайера, из 30 млн сельского населения США 20 млн были лишены того, что автор считает «разумным американским прожиточным минимумом»4, а 10 млн из них постоянно жили в беспросветной нужде [22. Р 278]. Другой исследователь, К. Мак-Вильямс, подчеркивал, что в США нет единого класса фермеров, а есть небольшая горстка богатеющих крупных фермеров и широкие массы мелких фермеров, нищающих и теряющих свою землю. Около трети фермеров имели средний доход ниже 500 долларов в год. Вместе с семьями они составляли 8,5 млн человек, из которых «каждый является потенциальным кандидатом в армию бродячих сельскохозяйственных рабочих» [26. Р. 199]. Однако и К. Мак-Вильямс приукрашивал действительность. Так, кандидат в президенты Г. Уоллес писал в 1947 г., что средний доход одной трети американских фермеров был ниже 300 долларов в год [20. Р. 401].
Настоящими хозяевами земли в США в 1930—1940-х гг. окончательно стали банки, поскольку почти все фермерские хозяйства постепенно оказались заложены и перезаложены; и стоило только фермеру не уплатить проценты по закладным, как он терял свое имущество и из собственника превращался в арендатора5. Вопреки всем стараниям американских экономистов и социологов того времени замаскировать действительное положение вещей, ими же приводимые данные даже сейчас дают нам ясную картину того, как постепенно, но быстро исчезал в США мелкий независимый фермер, а сельское хозяйство с той же неумолимой последовательностью переходило банкам, корпорациям, монополистическому капиталу.
Реакционность и противоречивость внутренней политики США
Таким образом, в своем стремлении сохранить сверхприбыли американский «олигархат» в 1930-е и особенно в послевоенные 1940-е постоянно усиливал наступление на права трудящихся своей страны (равно как и других регионов мира). С этой целью обострялась конфронтация
1940-х гг. составлял 1750 долларов в год, в то время как доходы 2/3 фермерского населения не дости-
4 По подсчетам Л. Фрайера, прожиточный минимум фермерской семьи в начале—середине
год, в то время как доходы 2
гали и 1500 долларов в год [22. Р. 95].
5 Так, один только Бэнк оф Америка уже к 1939 г. сосредоточил в своих руках ипотеки больше чем на 7 тыс. ферм, общей площадью в 414 тыс. га и стоимостью свыше 40 млн долларов [24].
с СССР и народными демократиями, всеми силами поддерживались реакционные элементы как в самих США, так и во всех странах мира, вырабатывались реальные планы развязывания Третьей мировой войны. Внешняя и внутренняя реакционность являлись двумя сторонами одной медали. Свидетельствами наступления монополий на рабочий класс стали фактическая отмена рабочего законодательства, принятого при Рузвельте, и утверждение конгрессом США антирабочего закона Тафта—Хартли, дающего правительству право объявлять забастовки незаконными.
Хорошо известно разоблачительное изречение, актуальное во все времена: «Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение; при 20 процентах он становится оживленным, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы» [10. С. 770].
В исследуемый период американский капитализм, характеризующийся все большей склонностью к абсолютизации спекулятивных отношений в ущерб производительным, реализовывал, сообразно с целью максимизации прибыли, собственный проектный подход, социальной составляющей которого, реакционной по своей сути, стали управление народными массами страны и эксплуатация других народов. Со временем, как мы знаем, этот проект приобрел новые субъектные черты — проектирование и конструирование исторического процесса посредством глобализации американского образа жизни, мышления и ценностного ориентирования, суть которого — любое дело хорошо, если приносит достаточный доход. Вместо хваленого «передового демократического государства» мы видим в США произвол кучки сильных мира сего; вместо «высоких демократических традиций» — попирание всяческих прав в угоду доллару; вместо «закона» — господство союза денег и силы. Правительство, суд, полиция — все продажно. Свобода частной инициативы, — это свобода обмана и различных форм дискриминации. Единственная доступная пониманию мораль — если хочешь преуспеть, смотри на других людей как на средство или препятствие на пути к наживе, пользуйся любыми средствами, не останавливайся ни перед чем.
Такова «людоедская сущность» не только монополистического капитализма 1930—1940-х гг., но и современного глобального миропорядка; таково его растлевающее влияние на широкие массы американского и любого другого, в том числе, что особенно прискорбно, современного российского народа, имеющего опыт Октябрьской революции 1917 г., свершившейся под воздействием объективных и субъективных факторов на пике социальной борьбы.
С другой стороны (на противоположном общественно-историческом полюсе), протестный подъем американского общества, наблюдаемый
как в 1930—1940-х гг., так и в настоящее время, вызван субъектным фактором, определяющим деятельность другого класса — угнетенного, в который входит не только подавляющая часть «цветного» населения США, но и большая часть белых граждан, испытывающих те же проблемы бедности, безработицы, социальной и экономической неопределенности своего будущего. Проектный подход этого класса американского общества продиктован в первую очередь не ростом доли «цветного» населения в общей численности американцев, а исторической необходимостью объективного понимания системной основы сложившегося низкого уровня доходов и образования, и, напротив, высокого уровня криминализации этой части граждан США, носящей характер классовых противоречий, обусловливаемых как системным, так и структурным кризисом американского общества.
Литература
1. Васильев Н. В. Америка с черного хода : очерки и зарисовки. Магадан : Советская Колыма, 1950.
2. Вознесенский Н. А. Военная экономика СССР в период Отечественной войны. М. : Госполитиздат, 1948.
3. Горький М. Город Желтого Дьявола // Горький М. Собрание сочинений : в 30 т. М. : Гослитиздат, 1949. Т. 7.
4. Делягин М. Г. Конец эпохи: осторожно, двери открываются! М. : Книжный мир, 2019. Т. 1: Общая теория глобализации. Т. 2: Специальная теория глобализации.
5. Делягин М. Г. Проектность как новое свойство истории // Свободная Мысль. 2020. № 3.
6. Кучинский Ю. История условий труда в США с 1789 по 1947 г. / пер. с нем. М. : Политиздат, 1948.
7. Ландберг Ф. 60 семейств Америки. М. : Изд-во иностранной литературы, 1948.
8. Ленин В. И. Материализм и эмпириокритицизм // Ленин В. И. Полное собрание сочинений. М. : Политиздат, 1968. Т. 18.
9. Ленин В. И. Новые данные о законах развития капитализма в земледелии // Ленин В. И. Полное собрание сочинений. М. : Политиздат, 1969. Т. 27.
10. Маркс К. Капитал : Критика политической экономии. Том первый// Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. М. : Госполитиздат, 1960. Т. 23.
11. Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. М. : Госполитиздат, 1955. Т. 4.
12. Минат В. Н., Соколов А. С. Вторая мировая война — главная антикризисная мера американского капитализма // Свободная Мысль. 2020. № 3.
13. Минат В. Н., Чепик А. Г. Вторая мировая война как главная антикризисная мера развития американской промышленности (1939—1945 гг.) // Вестник Челябинского государственного университета. 2020. № 3(437). Экономические науки. Вып. 69.
14. Петтигру Р. Ф. Торжествующая плутократия / пер. с англ. М. : Московский рабочий, 1922.
15. Сальдерс Дж. 1000 американцев. М. : Изд-во иностранной литературы, 1948.
16. Фурсов А. И. и др. Di СошртШпе : О заговоре. М. : Товарищество научных изданий КМК, 2016.
17. Чепик А. Г., Минат В. Н. О возможностях планового преодоления диспропорций и кризисов экономики США в 1920-1940 гг. // Экономист. 2020. № 6.
18. Adamic L. Dinner at the White House (September 15, 1946, Section BR, Page 4) // The New York Times Archives. — https://www.nytimes.com/1946/09/15/archives/mr-adamic-ruminates-after-a-white-house-dinner.html (дата обращения: 25.06.2020).
19. Chase S. Goals for America, a budget of our needs and resources; guide lines to America's future as reported to the Twentieth century fund, by Stuart Chase. N. Y. : The Twentieth century fund, 1942.
20. Cunningham R. M. Economic History of the United States: Rises and Crises. Wash. : East Coast Economic Society, 1987.
21. Federal Reserve Bulletin. 1947. December.
22. Fryer L. The American Farmer: His problems and his prospects. N. Y., 1947.
23. Goslin R. A., Goslin O. P. Rich Man, Poor Man. N. Y. : Harper, 1935.
24. Historical statistics of the United States. — http://istmat.info/files/uploads/historical_statistics_of_ the_united_states (дата обращения: 28.06.2020).
25. Lieven G. Agriculture of the United States during and after world war: characteristics of labor resources. N. Y., 1965.
26. Mc Williams C. Ill fares the Land. N. Y., 1942.
27. Monthly Labor Review. 1947. October.
28. Rochester А. Rulers of America. A study of finance capital. N. Y., 1936.
29. Stiebeling H. K., Phipard E. F. Diets of Families of Employed Wage Farmers and Clerical Workers in Cities. Wash. : U.S. Dept. of Agriculture, 1939. ♦
