Проектные методы в организации повседневности Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

УДК 316.728 С.В. ШАКАРБИЕВА

кандидат философских наук, доцент кафедры управления персоналом Волгоградского государственного социально-педагогического университета E-mail: [email protected]

UDC 316.728

S.V. SHAKARBIYEVA

candidate of philosophical sciences, associate professor of human resource management, Volgograd state social and

pedagogical university E-mail: [email protected]

ПРОЕКТНЫЕ МЕТОДЫ В ОРГАНИЗАЦИИ ПОВСЕДНЕВНОСТИ DESIGN METHODS IN THE DAILY OCCURRENCE ORGANIZATION

Статья посвящена значению проектных методов в организации повседневности. Анализируется понятие «повседневность» с точки зрения необходимости структурного подхода. Предлагается объединить методы социального проектирования и способы организации повседневности средствами социоинженерии.

Ключевые слова: повседневность, социальная инженерия, проектирование.

The article is devotedto the valueof the designedmethodsin the organizationof everyday life.The actualconcept of "everyday life" is analyzed in terms of thenecessity structural approach. We propose tocombine themethods of socialde-signing andthe ways of organizing everyday life bymeans ofsocialengineering.

Keywords: everyday life, social engineering, design.

Вопросы, связанные с изучением повседневности, охватывают всевозможные виды жизнедеятельности человека: духовную и физическую; досуговую и профессиональную; экономическую и политическую и др.

Представляется, организация повседневности должна базироваться на умении каждого человека осознавать, формулировать и структурировать свои рабочие и досуговые цели. Не секрет, что в российском менталитете довольно слабо выражена структурированная, целенаправленно сформированная рациональность, педантичность и скрупулезность. Отсюда следует ярко выраженный дисбаланс - творческий подход к решению проблем, с одной стороны, часто не совмещается с намеченными целями и задачами (если они вообще намечаются), с другой стороны, что приводит к бессистемным, хаотичным и нецелостным (половинчатым) результатам.

Одним из продуктивных методов решения данной проблемы можно назвать внедрение в сознание россиянина проектного подхода по реализации личных и профессиональных целей. При этом проектированию повседневности в этом процессе стоит отвести основное место.

Для исследования данной проблематики нами было разработано глубинное интервью, целью которого является изучение необходимости в создании личного жизненного проекта у среднего россиянина (на примере г. Волгограда и области), т.е. насколько люди готовы проектировать или планировать свое отдаленное или хотя бы ближайшее будущее. Несмотря на то, что исследование находится в стадии реализации, уже сейчас можно делать предварительные выводы. Например, респонденты, которым более 40 лет, в большинстве своем никогда глобально не проектировали собственное

будущее. Оно как бы негласно уже было спрограмми-ровано условиями социальной действительности (школа, средне-специальное или высшее заведение, армия (у мужчин), работа по распределению, семья, карьера, пенсия). Исключение составляют ученые и спортсмены. Респонденты от 35 до 39 лет представляют, что такое проект не только в научной, но и профессиональной сфере. При этом отмечается, что реализация проекта в профессиональной сфере требует больших эмоциональных и физических затрат в связи с необходимостью успеть реализовать поставленные цели в срок. Также отмечается, что после окончания проекта почти всегда наступает период релаксации и спада активности по всем направлениям. Респонденты же 22-33 лет показывают более позитивные результаты в ходе интервью. Они в основном имеют представление о проектировании. Особенно часто встречаются среди интервьюируемых те, что уже принимали личное участие в реализации или сами являются авторами социальных проектов. И хотя к собственной жизни они редко применяют методы проектирования, тем не менее, готовы использовать их, чтобы структурировать планы на будущее.

В ходе исследования выявляется также и некая универсальная группа людей, не объединяемая по возрастному признаку. Это те из интервьюируемых, которые, несмотря на отсутствие системного подхода к проектированию собственных жизненных перспектив, весьма удачно создают и некоторые даже реализуют авторские творческие проекты. Правда, почти все из них отмечают, что данный процесс носит скорее бессистемный, стихийный характер.

Эти предварительные результаты наталкивают на мысль о том, что самой повседневности, в которой и происходит непрерывный процесс трансформации со-

© С.В. Шакарбиева © S.V. Shakarbiyeva

1бб

09.00.00 - ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ 09.00.00 - РИ1Ь080РИ1СЛ1,

циума, уделяется, мягко говоря, мизерное внимание. Что же такое повседневность, и как она связана с методами проектирования? Этот вопрос мы и хотели бы поднять в данной статье.

Синонимами повседневности принято считать такие понятия, как: обыденность, будничность, прозаичность; шаблонность, обыденщина, ежедневность, обычность, каждодневность, обиходность, затрапезность, проза жизни, житейские мелочи, житейская проза, жизненная проза. Антонимами этого понятия являются: необычность, необыкновенность, праздничность.

Таким образом, повседневностью можно считать всю человеческую жизнь, рассмотренную с точки зрения тех функций и ценностей, которые заполняют жизнь личности, включаятруд, быт, отдых, передвижения и т. д. Повседневность постоянно воспроизводится как мощный пласт отношений, ценностей, как постоянная система человеческих забот. Это неизбежно заставляет все сферы деятельности общества, выходящие за ее рамки, например, государственность, вписываться в нее или, наоборот, подавлять ее в условиях господства авторитарных версий псевдосинкретизма [1]. Одна из форм раскола характеризуется резким разведением повседневности и высших ценностей, опосредованных форм жизни. Вся сфера жизни повседневности может быть для нее разрушительной, как и наоборот. Господство в обществе пульсации, крайностей в принятии решений, инверсионной логики и инверсионных скачков постепенно дезорганизует повседневность. Представляется, что процессы организации и дезорганизации повседневности в большой степени образуют сущность понятия «социальная инженерия», которая, в свою очередь, неразрывно связана с проектированием социальной сферы.

Одним из первых исследователей, объединивших понятия «повседневность» и «социальная инженерия», был А. Шюц. Он отмечал, что повседневность является продуктом социального конструирования связей истории и человека как носителя социальных реалий, определенного временем. Разводя понятия «типичность» и «индивидуальность», ученый обращал внимание, что первое более характеризует повседневность, чем второе. В частности, А. Шюц делает вывод о том, что чем менее человек типичен, тем более с ним сложно общаться. Он также выявил аспекты повседневности: 1. Трудовая деятельность 2. Специфическая уверенность в существовании мира 3. Напряженное отношение к жизни 4. Особое переживание времени 5. Специфика личностной определенности действующего индивида (особая форма социальности) [2].

В настоящее время принято считать, что социальная инженерия - это больше область виртуального конструирования реальности в Интернет-пространстве. Предметом данного направления исследований является рассмотрение основных методов социальной инженерии, по мнению многих исследователей, - одного из основных инструментов хакеров XXI века. При этом основное внимание уделяется роли человеческого фактора в защите информации.

О человеческом факторе в программировании выходило несколько работ, одна из них - книга Ларри Константина так и называется «Человеческий фактор в программировании». Это, пожалуй, единственная книга на данную тему, переведенная на русский язык. Вот что пишет автор в предисловии: «Хорошее программное обеспечение создается людьми. Так же как и плохое. Именно поэтому основная тема этой книги — не аппаратное и не программное обеспечение, а человеческий фактор в программировании (реор^аге)». Несмотря на то, что книга Л. Константина, скорее, по психологии, чем по программированию, первое издание книги было признано классическим трудом в области информационных технологий [3].

Его работа позволяет более пристально рассмотреть современное меняющееся устройство «здания» под название «социум»: в «основании» размещается повседневность; в области «крыши» - информационные технологии, требующие постоянного обновления, а само «здание» - это общество. Проблема лишь в том, какой «архитектурный стиль» выбрать, чтобы придать интеграционным процессам современности прочность и изящество, гарантирующие устойчивость конструкции.

Имеющиеся представления о повседневности и социальной инженерии в настоящее время особенно востребованы, так как становится очевидным факт интеграции всех сфер жизнедеятельности человека. В частности, совершенствование информационных технологий ведет к непрогнозируемым трансформациям обыденности, в центре которой находится все тот же человек, испытывающий на собственном опыте влияние результатов этих трансформаций. Следовательно, современное понятие социальной инженерии неизбежно меняется, объединяя в себе все возможные методы конструирования таких общественных отношений, в основе которых лежит гибкая система, адаптирующая человека к конструктивным изменениям, которые призваны не разрушать построенное в прошлом, а лишь вовремя переустраивать его.

В связи с этим, мы будем рассматривать понятие социальной инженерии как механизм самоорганизации общества, способный инициировать, создавать и развивать устойчивость различных систем, отвечающих за сохранение социокультурных, социально-экономических, социально-политических связей. С точки зрения инженерной терминологии здесь больше подходило бы применение понятия «ребер жесткости», не позволяющих системе, конструкции рухнуть или быть разрушенной.

Не секрет, что в современной России одной из главных проблем, отвечающих за системный характер отставания нашей страны от развитых государств, является проблема игнорирования, исключения отдельного человека, гражданина из активного поля реализации своих профессиональных навыков и творческого потенциала. Таким образом, именно с этими проблемами не-реализованности он, человек, творит повседневность. Или, лучше сказать, существует в повседневности.

Другими словами, из определения повседневности, приведенного в начале статьи, как бы выпадают важные его элементы - функции и ценности. Если у человека нет влиятельных знакомых, родственников или других стимулирующих косную бюрократическую машину способов воздействия, то ему невозможно даже надеяться на качественное изменение жизни, а, значит, и обыденной жизни.

Возвращаясь к нашему пониманию социальной инженерии (с технической точки зрения), можно говорить о том, что в российском варианте конструирования реальности вообще отсутствуют те самые «ребра жесткости», благодаря которым «здание» должно быть устойчивым. Может быть, этим и объясняется такой высокий процент алкоголизма, наркомании и других проявлений девиантного поведения?

По мнению П. Ревко, повседневность включает в себя различные материальные и ценностные комплексы, связанные с предметными обстоятельствами жизни людей, которые осознаются ими как частная сфера (дом, семья, ближайшее окружение), сфера будничных событий «рядового человека», оторванного от понимания функционирования социальных институтов, влияние которых в зоне непосредственного существования «простого» индивида кажется ему либо ничтожным, либо фатальным. Таким образом, к повседневности относятся социальные явления и индивидуальные состояния, классифицируемые в качестве обычных, обиходных, то есть не принадлежащих к явлениям однократным, необычным или харизматическим [4].

Повседневность как частная, приватная жизнь наполнена, прежде всего, тем, что имеет отношение к досугу, дому, семье. Реальное бытие пронизано человеческой телесностью, бытовой сферой. Являясь формой протекания человеческой жизни, повседневность поддерживает стабильность функционирования человеческих обществ и представляет собой целостный социокультурный мир.

Нам близка позиция П. Ревко, связанная с тем, что постоянство жизненных ситуаций осваивается человеком всякий раз заново, поэтому повседневность проявляет себя не только в монотонной и рутинной повторяемости фигур мышления и речи, актов коммуникации и поведения. Повседневность вырабатывает ряд специальных форм, позволяющих культивировать новое в рамках хорошо известного старого.

Думается, ставшая сегодня актуальной в науке проблематика социальной аномии, социальной апатии, показывает, прежде всего, необходимость изменения представлений о повседневности как исключительно бытовой сфере. Она давно перестала быть таковой уже только потому, что в нее (бытовую сферу) окончательно

вошли информационные технологии, моделирующие некие разнообразные модели поведения, не связанные с внутренней, приватной жизнью человека. Часто навязываемые сценарии входят в противоречие с уже имеющимися установками «мышления и речи, актов коммуникации и поведения», что приводит не только к разрушению целостной картины мира, но и, как следствие, к серьезным социальным деформациям.

Представляется, решение данной проблемы должно носить исключительно системный, социоинженерный характер, в основе которого лежат проектные технологии. Однако социальное проектирование в России лишь набирается опыта, поэтому еще долгое время самой главной трудностью останется отсутствие финансирования данной области. Оно неизбежно будет носить местный, «пунктирный» характер, так как почти ничего не делается для создания коммуникационных механизмов, соотносящих федеральный и местные уровни взаимодействия.

С помощью социального проектирования возможна активизация творческого потенциала каждого человека, начиная с раннего возраста, используя информационные ресурсы, которыми располагают почти все. Причем, уже сегодня в Интернете предлагается огромное количество конкурсов разной направленности, в которых может принять участие каждый, реализуя свои способности. Как результат - возможное изменение структуры повседневности: с одной стороны, люди активно используют досуг, развивая свой творческий потенциал и зарабатывая дивиденды, а с другой - государство получает информацию о целой армии талантливых граждан. Правда, получая эту информацию, оно (государство) ее (информацию) игнорирует, так как наблюдается полное отсутствие все тех же коммуникационных механизмов вовлечения этих людей из области повседневности в область деловой активности. Как следствие, те немногие, кто не только способен творить, но и реально создают качественный продукт, основываясь лишь на собственном энтузиазме, быстро осознают личную «непригодность», опускают руки и служат остальным примером для «не подражания».

Таким образом, одним из главных вопросов, требующих незамедлительного ответа, представляется, должен звучать так: возможно ли использовать социальное проектирование как механизм, соединяющий повседневность с профессионализмом и выстраивающий со-циоинженерные связи таким образом, чтобы система становилась все более самоорганизующейся, гибкой и устойчивой, способной предупреждать явления социальной аномии, активизируя творческий потенциал каждого человека?

Биб.шографический список

1. Что такое повседневность? http://www.onlinedics.ru/slovar/fil/p/povsednevnost.html(дата обращения: 19.10.2013)

2. ШЮЦ, (Schutz) Альфред. 1) Структура повседневного мышления //Социологические исследования. 1988. № 2. 2) Collected papers. I-HI. Hague, 1962-1966. 3) The phenomenology of the social world. L., 1972.

3. Кузнецов М.В., Симдянов И.В. Социальная инженерия и социальные характеры http://www.softtime.ru/sql/?id_ article=106(дата обращения: 19.10.2013)

4. Ревко П. Искусственные интеллектуальные системы и повседневная жизнь человека.http://www.gumer.info/bogoslov_

09.00.00 - ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ 09.00.00 - PHILOSOPHICAL SCIENCES

Вик8/РЫ1о8/геуко/02,рЬр(дата обращения: 19.10.2013)

References

1. What is everyday?http://www.on1inedics.ru/s1ovar/fi1/p/povsednevnost.htm1(reference date: 19.10.2013)

2. Schutz A. 1) The structure of everyday thinking // socio1ogic research 1988. № 2) Co11ected papers.I-HI.Hague, 1962-1966. 3) The phenomeno1ogy of the socia1 wor1d. L., 1972.

3. Kuznetsov M.V., Simdjanov I.V. Socia1 engineering and socia1 charactershttp://www.softtime.ru/sq1/?id_artic1e=106(reference date: 19.10.2013)

4. Revko P. Artificia1 inte11igent systems and the dai1y 1ife.http://www.gumer.info/bogos1ov_Buks/Phi1os/revko/02.php(reference date: 19.10.2013)

УДК 141.131

UDC 141.131

C.B. ШКУРО

кандидат богословия, зав. кафедрой богословия и философии Казанской духовной семинарии E-mail: [email protected]

S.V. SHKURO

candidate of Theology, head of Theology and Philosophy Department of Kazan Theological School E-mail: [email protected]

ЛОСЕВСКИИ ПЕРЕВОД ТРАКТАТА «О БОЖЕСТВЕННЫХ ИМЕНАХ» ДИОНИСИЯ АРЕОПАГИТА

LOSEV'S TRANSLATION OF THE TREATISE «ON THE DIVINE NAMES» OF DIONYSIUS THE AREOPAGITE

Cтатья посвящена переводу трактата Дионисия Ареопагита «О божественных именах», выполненному А.Ф. Лосевым. Выявляются причины повышенного интереса философа к данному тексту, характеризуются особенности лосевского переводческого стиля в сопоставлении с греческим оригиналом и переводом Г.М. Прохорова.

Ключевые слова: Corpus Areopagiticum, трактат «О божественных именах», А. Ф. Лосев, особенности перевода.

The article is devoted to the translation of the treatise by Dionysius the Areopagite «Of the divine names», performed by A.F. Losev. The causes of the increased interest of the philosopher to this text are detected, the features of Losev's translation style are characterized in comparison with the Greek original and translation, made by G.M. Prokhorov.

Keywords: Corpus Areopagiticum, treatise «Of the divine names», A.F. Losev, features of translation.

Выдающийся русский религиозный мыслитель Алексей Федорович Лосев (1893-1988), которому выпал тернистый путь философа «из подполья» в годы воинствующего советского атеизма, всю свою долгую жизнь оставался убежденным приверженцем и страстным защитником православного вероучения. В секулярном мире, из которого всеми способами изгонялись даже воспоминания о православных традициях, о церковном прошлом русского общества, не приходилось ожидать глубокого понимания религии. Само Священное Писание в то время было недоступным для думающего человека, не говоря уже о богатом гимно-графическом, агиографическом и богословском наследии, накопленном православием в течение столетий. И в первую очередь это относится к литературе на иностранных языках, особенно древних, традиция изучения которых в отечественной образовательной практике практически прервалась после революции.

Вне сомнения, Лосев прекрасно осознавал это и считал делом всей своей жизни разъяснение соотечественникам тех идей, знакомства с которыми они были

начисто лишены. Во многих работах Лосев выступает не только как внимательный и вдумчивый исследователь античной и средневековой философии, эстетики, но и как популяризатор учений платоников, неоплатоников, христианских богословов, умело пользующийся «эзоповым языком». Одним из ярких примеров может служить его полемически заостренная работа «Неоплатонизм, изложенный ясно, как солнце» [1, с. 183200] (она представляет собой главу из книги «История эстетики», завершенной к 1936 г., но так и не вышедшей в свет). Просветительская направленность этого текста очевидна: его автор стремится убедить неискушенного читателя в том, что интерес к неоплатонизму в современном обществе должен быть возрождён (а неоплатонизм он рассматривает как философский фундамент православия).

Еще одним серьезным шагом в религиозно-просветительской деятельности Лосева можно считать перевод трактата «О божественных именах». Этот текст, написанный, вероятно, в У-начале VI в. на греческом языке, дошел до нас в составе собрания богос-

© С.В. Шкуро © S.V. Shkuro