Проект Н. А. Рыбникова «История русского ребенка» Текст научной статьи по специальности «История и археология»

1В.Г. Безрогов

ПРОЕКТ Н.А. РЫБНИКОВА «ИСТОРИЯ РУССКОГО РЕБЕНКА»

Автор рассматривает неопубликованные тексты профессора Н.А. Рыбникова, который в 1940-1956 гг. собирался начать исследования истории детства в России XVIII-XX вв., но этот проект не был реализован по неизвестным причинам.

Ключевые слова: Н.А. Рыбников, история детства, русский ребенок, Ф. Арьес.

Историки, педагоги, антропологи, филологи и философы размышляли о детстве задолго до Филиппа Арьеса. Хорошо известна, например, роль Жан-Жака Руссо в открытии детства как самоценного периода в биографии человека. Однако вплоть до середины ХХ в. размышления об историчности детства, историчности отношения к ребенку и историчности самой личности ребенка практически не встречались. Поворотной вехой к пониманию концепта «детство» стала книга Ф. Арьеса, которой посвящена наша конференция. От изучения проблем смертности и контроля за рождаемостью Арьес примерно в 1954 г. перешел к изучению истории детей. Его интересовали дети в школе и в семье, дети в средневековой, ренессансной Франции и Франции раннего Нового времени. Итогом стала монография «Ребенок и семейная жизнь при старом порядке» (1960), чье триумфальное шествие началось в 1962 г. после перевода ее на английский язык. Можно сказать, что классиком при жизни становится тот ученый, чьи идеи оказываются близки и понятны его современникам либо потомкам, причем из разных стран. Всемирное признание Арьеса означает, что общие интеллектуальные процессы того времени (хотя и идущие с разной скоростью) вели к признанию историчности тех характеристик детства,

© Безрогов В.Г., 2010

которые до этого мыслились как вневременные антропологические константы.

В 1956 г. была опубликована книга голландского психиатра Яна Хендрика ван ден Берга под названием «Метаблетика, или Теория изменений: введение в историческую психологию». На нашей конференции профессор Р. Деккер сделал доклад о том, что автор этой книги тоже ставил вопрос о создании «истории детства» - для изучения изменений в характере подрастающих поколений и в отношениях взрослого мира к детскому. Я остановлюсь на достижениях другого предшественника Арьеса, который также вплотную подошел к данной идее, объединив психологический подход с историческим.

Речь идет о Николае Александровиче Рыбникове (1880-1961), выпускнике Московского университета. Поступив в 1905 г. на историко-филологический факультет ради изучения русской истории, Рыбников увлекся психологией, которую тогда преподавали (на особых курсах) как духовные, так и светские лица. Профессор Г.И. Челпанов организовал семинар по психологии, в работе которого Н.А. Рыбников принял участие. Когда семинар был преобразован в Психологический институт (1912/1914 гг.), Рыбников остался его сотрудником (все еще числясь студентом). Его исследовательские интересы определились уже тогда: это проблемы памяти, проблемы становления мировоззрения у детей и юношества (в деревне и городе); позже добавился интерес к детской речи, автобиографиям и детским дневникам. Н.А. Рыбников начал разрабатывать биографический метод в психологии, основанный на изучении эгодокументов и жизнеописаний. В 1938 г. он стал заведующим Кабинетом истории психологии, организованным им самим при Психологическом институте. В эти годы Н.А. Рыбников выдвинул тезис, что дети разных исторических эпох имеют существенные различия в личностном развитии. Его подход к «динамике психического облика русского ребенка» был близок к идеям Яна Хендрика ван ден Берга. Однако кроме того, Рыбникова интересовала роль социальной среды разных эпох в развитии детей, что придает его тезисам сходство с идеями Филиппа Арьеса.

М.Э. Боцманова и Е.П. Гусева в своем фундаментальном ис-следовании1 называют две даты начала работы Н.А. Рыбникова по данной теме - 1946 и даже 1955 год. Расшифровка рукописных набросков, хранящихся в Научном архиве РАО, позволила мне уточнить, что первые подступы к своему исследовательскому проекту Н.А. Рыбников предпринял еще в 1940 г. К этому времени относятся его рукописные наброски, озаглавленные «Первый этап работы» и «Порядок и последовательность работы».

Исследователь выделил 10 типов источников, полезных для «характеристики различных поколений детей». На наш взгляд, самое важное в этих первоначальных планах работы - перечень задач по изучению «истории детства русского ребенка»; эта формула появляется уже в 1940 г., но названием проекта она станет гораздо позже. Основные задачи, сформулированные Рыбниковым, выглядят так.

1. Показ динамики психического облика русского ребенка за 200300 лет жизни русского общества. 2. На фоне прошлого облик современного ребенка и ребенка недавнего прошлого приобретут особенную наглядность и выразительность. 3. В изображении детей взрослые всегда вкладывали свои лучшие чаяния и надежды. Ибо дети - носители будущего, ради этого будущего люди жили и вели борьбу. Проследить взгляд на детство, его воспитание - это значит проследить борьбу людей за свои лучшие идеалы. 4. Психический облик ребенка всегда отражает господствующие в эпоху взгляды. Но эти отражения не всегда были адекватными. Проследить эту сторону - это значит проследить силу влияния современного общества на молодое поколение. 5. Одной из тем должна быть «Отцы и дети» - как складывались взаимоотношения двух поколений, как одно влияло на другое. 6. Детство было не только объектом воспитания и переработки со стороны взрослых, но и сами взрослые испытывали заметное влияние со стороны детства. 7. Детство всегда было темой художественного творчества2.

Мы видим, что в основе методологической позиции Рыбникова лежит идея о необходимости изучения межпоколенного взаимодействия, изменчивости взглядов на ребенка и на детство вообще.

В послевоенные годы Рыбников детально разрабатывает свой проект, составляет список типов источников, определяет «объем [т. е. хронологическую глубину] исследования» (200 последних лет), а также тематику публикаций, подводящих итоги каждого этапа работы. Начать ее Рыбников предполагал в 1946 г., основные исследования планировал на 1950 г. В силу неизвестных причин в эти годы реализация проекта не началась, но Рыбников уточнил его название таким характерным дополнением: «Опыт сравнительного изучения истории детства русского ребенка за 200 лет». Машинописная версия плана содержит исправления дат: начало работы перенесено с 1946 г. на 1954 г., первую треть проекта теперь предполагалось завершить в 1956 г. Однако и эти даты не были соблюдены. В конце 1955 г. Рыбников пишет очерк под названием «К истории детства русского ребенка», который содержит общее

обоснование темы проекта. На этом следы его работы обрываются. По воспоминаниям молодых сотрудников и аспирантов Психологического института 1950-х гг., Н.А. Рыбников производил впечатление живого и активного человека, хотя в те времена ему уже было больше 70 лет. Он жил в общежитии при институте и постоянно работал в одной из его лабораторий (за закрепленным за ним столом). Таким образом, идеи Рыбникова были четко сформулированы, но его проект так и не был реализован - в силу неизвестных причин.

Филипп Арьес был моложе нашего героя на 34 года и сверстником Я.Х. ван ден Берга. Арьес завершил свою книгу «Ребенок и семейная жизнь при старом порядке» в 46 лет. Он подходил к проблеме прежде всего с точки зрения историка, а Н.А. Рыбников предлагал психологический ракурс ее рассмотрения (точнее, исто-рико-психологический). Подход русского ученого сегодня назвали бы «психобиографией» (как часть «психоистории»). В отличие от психоаналитической интерпретации проблем детства Ллойдом де Мозом, Рыбников формулировал задачу своего проекта так: «Прослеживание динамики психологического облика русского ребенка за последние два столетия, показ, какую эволюцию претерпевали последовательно появляющиеся и сменяющие друг друга детские поколения».

Н.А. Рыбников подчеркивал «полную неразработанность материала», необходимого для решения этой задачи, в советской историографии. На разных этапах обдумывания проекта его перечень видов источников постепенно менялся, но в нем всегда сохранялись биографии, автобиографии, мемуары, дневники, документы и художественная литература. Сначала Рыбников включил в число источников школьные документы, опросы взрослых об их детстве и опросы самих детей. Затем эти пункты исчезли, зато появились фольклор, сведения из готовых педагогических и психологических исследований, из разного рода энциклопедий. Таким способом Рыбников, вероятно, пытался установить «связь с реальностью», поскольку ни «case studies» школьных учреждений, ни расспросы людей во второй половине 1940-х годов не приветствовались (ни властями, ни самими гражданами СССР). Сбор воспоминаний детей о военных перипетиях, начатый во время войны, был прекращен еще до победы и в дальнейшем не возобновлялся.

Рыбников хотел, чтобы его исследование не носило «узко психологического характера», а имело «широкий культурно-исторический интерес». С его точки зрения, «нельзя понять особенности тех или иных детских поколений без учета культурно-исторических, педагогических, бытовых и др. особенностей эпохи». И наоборот,

«нельзя понять особенностей культуры определенной эпохи, не дав характеристики детских поколений данной эпохи». Более того, по мнению Рыбникова, «дети не только отражают особенности культуры эпохи, но и являются носителями идей будущего», так как взрослые проецируют на детей свое видение того, каким следует быть завтрашнему дню.

Н.А. Рыбников не считал целесообразным при изучении истории детства выходить за рамки своих национальных традиций. С этой точки зрения он критиковал проект «История молодого человека XIX столетия» Максима Горького, который в начале 1930-х годов курировал переиздание серии романов о молодежи разных стран. Помимо территориальных, Рыбников настаивал еще и на временных ограничениях. Он утверждал, что в России «лишь с восемнадцатого века появляются материалы, характеризующие как жизнь ребенка данной эпохи, так и отношение к нему старшего поколения». Выбирая XVIII столетие нижней хронологической границей своего исследования, Рыбников имел в виду не те кардинальные изменения концепта «детство», которые произошли в это время, а исходил из соображений источниковедческого порядка. Весьма показательно, что первым типом источников, позволяющих говорить об истории детства, являются для него «человеческие документы» - различные автобиографические тексты (которые появились в России именно в XVIII в.). Можно сказать, что косвенным образом Рыбников очень близко подошел к идеям Арьеса и его последователей (Ф. Лежена, Р. Коу и др.). Как и они, Рыбников считал детство особым, ценным периодом в жизни человека, в изучении которого необходимо использовать автобиографии и воспоминания о детстве. Парадоксальное совпадение: именно в начале 1950-х годов историк Жак Прессер впервые вводит в мировой научный словарь термин «эгодокумент», обозначая им тексты, в которых человек рассказывает о самом себе, своих поступках, чувствах, мыслях.

Согласно Н.А. Рыбникову, наиболее полное представление о проблемах детства можно получить для ХХ столетия, так как о них уже есть много «опытных работ» - конкретных психологических, педагогических, социологических исследований советского детства. С его точки зрения, это позволяет создавать очерки по «отдельным хронологическим отрезкам», которые будут отражать «сравнительную динамику психического облика русского ребенка за весь охваченный период». Первоначально Н.А. Рыбников предполагал положить историко-хронологический подход в основу изложения результатов своей работы. Однако в дальнейшем он вынужден был пересмотреть свой план, предложив социально-клас-

совый подход для большинства из 16 выпусков в серии «История детства русского ребенка»:

Вып. 1. История русского ребенка. Динамика психического облика русского ребенка. Цели и задачи проекта. Брошюра 2 п. л. Вып. 2. Детство по данным фольклора. Вып. 3. Ранние мемуаристы о детстве (Болотов, Добрынин и др.). Вып. 4. Ранние художники слова о детстве (художественная литература XVIII века). Вып. 5. Детство крестьянского ребенка (Демидов, Семенов, Вольнов, Дрожжин). Вып. 6. Детство рабочего ребенка (Герасимов, Гордеев, Иванов, Путов и др.). Вып. 7. Детство ребенка из среды разночинцев. Вып. 8. Детство ребенка из среды духовенства (Помяловский, Ростиславов, Гиляров-Платонов, Добронравов и др.). Вып. 9. Детство ребенка из купеческой среды (Вишняков, Щукин, Найденов). Вып. 10. Детство ребенка из дворянской среды (Аксаков, Гончаров, Толстой и др.). Вып. 11. Детство по произведениям В.Г. Короленко («История моего современника» и др.). Вып. 12. Детство в произведениях Горького. Вып. 13. Детство в произведениях Чехова. Вып. 14. Детство в произведениях Толстого. Вып. 15. Детство в произведениях Достоевского. Вып. 16. Детство в произведениях советских писателей3.

Таков был в самых общих чертах неосуществленный план «Истории (детства) русского ребенка», разработанный Н.А. Рыбниковым. Он совмещал в себе подходы к изучению детства, характерные для начала ХХ в., с классовым подходом советской науки. В его проекте доминировал хронологический принцип, а источники подбирались так, чтобы они отражали положение детей в той или иной социальной среде. Однако признание исторической изменчивости личностно-психологических характеристик детей, признание важности изучения субкультуры детства в ее хронологической и сословной эволюции - все это придает концепции Рыбникова новаторский характер. Он сам определенно может быть включен в ряды тех ученых, которые в середине ХХ столетия содействовали открытию нового научного направления - «история детства». Николай Рыбников соединил в себе профессиональное историческое образование с интересом к психологии. В основание своего проекта он поставил изучение «динамики психического облика» ребенка. Рыбников констатировал тот факт, что даже с психологической точки зрения не может быть ребенка вообще, вне истории и культуры.

Хотя ни Николай Рыбников, ни Ян Хендрик ван ден Берг не смогли стать столь популярными, как Филипп Арьес, их работы свидетельствуют об интернациональном характере науки. Можно сказать, что почва для восприятия идей истории детства в разных

странах была подготовлена, но в России их продвижение было надолго заморожено по идеологическим мотивам. Сегодня мы отмечаем лишь первое десятилетие русского перевода книги Арьеса и в ее свете по-иному смотрим на неофициальное наследие отечественной науки.

Примечания

Боцманова М.Э., Гусева Е.П. Николай Александрович Рыбников (обзор архивных материалов) // Вопросы психологии. 1997. № 6. С. 96-108. Научный архив Российской академии образования. Ф. 47. Оп. 1. Ед. хр. 20. Л. 25.

Там же. Л. 11-11об.

2

3