CC BY
1в
естник АПК
Ставрополья
-№ 2(22/1), 2016!
39
УДК: 330.43
Булатова А. А. Bulatova A. A.
ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЕ ЭМБАРГО КАК ФАКТОР РОСТА ПРОДОВОЛЬСТВЕННЫХ ТРАТ НАСЕЛЕНИЯ (НА ПРИМЕРЕ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА)
FOOD EMBARGO AS A FACTOR OF INCREASE OF POPULATION FOOD EXPENDITURE (BY THE EXAMPLE OF SAINT-PETERSBURG)
Проблемой работы является неясность влияния продовольственного эмбарго и других факторов на расходы на еду.В ходе был выполнен эконометрический анализ зависимости продовольственных трат жителей Санкт-Петербурга от ряда факторов; построен прогноз трат на III квартал 2016 года.Установлено, что наличие продовольственного эмбарго и рост цены на нефть увеличивают расходы на еду. Высокий рост ВВП снижает их. ИПЦ влияет на категории продуктов по-разному.
Ключевые слова: эмбарго; продовольственные санкции; продовольственные траты; импортозамещение; рост цен
The problem of the study is the ambiguity of the food sanctions impact on the consumer spending on food. During the research Econometric analysis of the food spending dependency on the embargo, the GDP change, the cost of Brent crude oil and the Consumer Price Index were performed. The following results were obtained: the availability of food embargo and the oil prices rising increase food waste. The GDP growth, in contrast, reduces the spending level. Influence of the Consumer Price Index reflects on food spending in different ways.
Key words: embargo; food sanctions; import substitution; food spending; price increase.
Булатова Анастасия Антоновна -
студент 4 курса ФГАОУ ВО «Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» (СПб) г. Санкт-Петербург Тел.: 8-951-679-75-14 E-mail: n-bulatova@mail.ru
Bulatova Anastasiia Antonovna -
4th year student of the National Research University Higher School of Economics St. Petersburg Тел.: 8-951-679-75-14 E-mail: n-bulatova@mail.ru
Введение
Продовольственное эмбарго, введенное в 2014 году, преследовало не только политические цели, но и экономические: импортозамещение или поддержку и стимулирование российского производителя [6, 9, 11, 13]. В связи с этим эмбарго оказало значительное влияние и на жизнь рядовых граждан [4]. Проблемой, исследуемой в работе, является неясность влияния продовольственных санкций на уровень продовольственных трат потребителей. Объектом работы является уровень трат на продовольственные продукты жителями Санкт-Петербурга, измеряемый в денежном выражении. При написании работы использовались два метода - это анализ новостных источников и эконометрический анализ.
Продовольственное эмбарго-2014
Продовольственное эмбарго было введено шестого августа 2014 года президентом России В. В. Путиным против США, Канады, Австралии, Норвегии и стран Европейского Союза. В список «запрещенных» товаров вошли все основные категории товаров. Через год список санкций был расширен: в него попали Албания, Черногория, Исландия, Лихтенштейн и Украина (на особых условиях).Тем же летом вышел закон, согласно которому все нелегальное продовольствие, обнаруженное на границе, подлежит уничтожению любым доступным способом.
Эмбарго оказало значительное влияние не только на иностранных поставщиков и на розничные сети, вынужденные искать альтернативные пути снабжения [4, 8], но и на жизнь рядовых граждан. Потребители были вынуждены поменять структуру потребления и изменить уровень своих продовольственных трат: известно, что если в 2013 году доля расходов на продукты питания российских домохозяйств составляла 27,7 % по данным Росстата, то в апреле 2016 года этот показатель превысил 50 % впервые с 2008 года [3].
В этих условиях большое значение имеет выявление вклада эмбарго в изменение продовольственных расходов населения. Количественная оценка эффекта эмбарго для роста затрат населения на приобретение продуктов питания позволит оценить общий баланс положительных (создание условий для развития отечественного агропромышленного комплекса) и отрицательных (ухудшение доступности продовольствия) следствий контр-санкций для экономики нашей страны и более взвешенно подходить к принятию решения о продлении эмбарго или его отмене.
В данной статье мы попытаемся выявить влияние эмбарго на рост продовольственных трат населения при помощи инструментов экономе-трического моделирования.
Эконометрическая модель влияния эмбарго на уровень продовольственных трат населения (на примере Санкт-Петербурга).
40
,,„ „„„„, Jj Ставрополья
научно-практическии журнал
Данные для изучения данной темы были собраны с сайта Федеральной службы государственной статистики [5]. Все переменные определялись для Санкт-Петербурга за период с I квартала 2007 года по III квартал 2015 года. Для проведения исследования оценивалась такая зависимая переменная, как логарифм трат на определенную категорию продуктов, руб. (rub_ ffood). Распределение логарифмированной переменной максимально близко к нормальному, именно поэтому используется логарифм.
В исследовании участвовали все основные категории продуктов:овощи и бахчевые (1); фрукты и ягоды (2); мясо и мясопродукты (3); рыба и морепродукты (4); молоко, молочные продукты и яйца (5); масло растительное и другие жиры (6); хлебобулочные изделия (7); сахар и кондитерские изделия (8); чай, кофе, б/а напитки и др. (9); все категории продуктов, попавших под санкции (10); все категории продуктов, не попавших под санкции (11).
Исследовалось влияние четырех основных регрессоров:
- изменение ВВП по отношению к аналогичному предыдущему периоду, выраженное в процентах (gdp_change_sameperiod_ perc);
- наличие продовольственного эмбарго (embargo), бинарная переменная, принимающая значение 0 для тех периодов, когда эмбарго не было, и 1 - для периодов, когда оно действовало;
- логарифм цены на нефть марки Brent (ln_ brent_price);
- индекс потребительских цен (ИПЦ) на продовольственные товары по отношению к аналогичному кварталу предыдущего года (CPI_sameperiod_perc).
Построение и диагностика
ключевой модели исследования
Для всех категорий продуктов были построены регрессии следующего вида:
lnrubff00d = ß0 + ßi* gdp_change_sameperiod_perc + ß2* embargo + ß4 * lnbrent_price + ß_ * cpi_sameperiod_perc + e
Для каждой из регрессий были проведены три основных теста: на наличие гетероскеда-стичности (тест Уайта); на наличие мультикол-линеарности (тест Уапапсе1пАайопРайог); на проверку спецификации (тест Рамсея). По их результатам было определено, что ни в одной из моделей бороться с гетероскедантично-стьюи мультиколлинеарностьюне нужно. Тест на спецификацию прошли все регрессии кроме двух: по категориям товаров 6 (масло растительное и другие жиры) и 8 (сахар и кондитерские изделия). Это означает, что в дальнейшем будут рассмотрены регрессии во всем категориям продуктов, кроме этих двух.
Смысловая интерпретация модели
Оценка значимости регрессоров показала, что незначимым оказался лишь один регрес-сор: ИПЦ (это может быть связано с тем, что потребители формирую свою продуктовую корзину, ориентируясь на определенную сумму денег, а не на товары). Тем не менее, данный регрес-сор нельзя исключать из модели, поскольку он, хоть и не сильно, может коррелировать с выбором граждан.
Итак, рассмотрим значение каждого из ре-грессоров на зависимую переменную.
Увеличение ВВП сокращает траты на еду. Исследование рассматривало расходы на домашнюю еду: они действительно могут сокращаться при увеличении доходов. Это связано с тем, что значительный рост ВВП увеличивает доходы граждан, что позволяет им тратить больше денег на еду вне дома.
Введение продовольственного эмбарго однозначно увеличило траты на еду. Стоит отметить, что эмбарго в данном исследовании подразумевает под собой не только запрет на определенную категорию продуктов, но и многочисленные мероприятия, которые были проведены после: поиск новых поставщиков в других странах, попытка нарастить собственное производство (зачастую в ущерб качеству и с повышением цены) и др. Каждый из этих параметров повышает стоимость продовольствия, в связи с чем потребители вынуждены увеличивать долю своих расходов на еду и финансировать импортозамещение в агропромышленном секторе.
Таблица 1 - Коэффициенты регрессоров
Категория продуктов gdp_change_ sameperiod_perc embargo lnbrent_price cpi_sameperiod_perc cons
1 -0.0092 0.2661 0.6176 0.0043 4.1239
2 -0.0124 0.4417 0.7921 0.0023 3.4643
3 -0.0042 0.2483 0.3115 -0.0014 6.3474
4 -0.0061 0.4025 0.5189 -0.0032 4.3725
5 -0.0070 0.4481 0.6606 0.0053 3.8013
7 -0.0107 0.4592 0.7601 0.0003 4.2409
9 -0.0081 0.4525 0.6593 -0.0055 4.3836
10 -0.0073 0.3500 0.5390 0.0008 6.4215
11 -0.0106 0.5074 0.7751 -0.0040 5.2548
в
естник АПК
Ставрополья
:№ 2(22/1), 2016!
41
Увеличение цены на нефть увеличивает траты граждан Санкт-Петербурга на продукты питания. Курс рубля напрямую связан со стоимостью нефти: при ее снижении рубль также падает [10]. Данная модель показывает, что при падении рубля граждане пытаются экономить и не увеличивать свои расходы на еду так значительно. Кроме того, они, вероятнее всего, отказываются от части импортных продуктов, которые сильно вырастают в цене.
Важно помнить о том, что модель рассматривает значительный временной промежуток с 2007 по 2015 года, а не только изменения в потреблении с момента введения продовольственного эмбарго. За эти 9 лет наблюдалось множество колебаний стоимости нефти, и, согласно модели, в периоды спада люди были склонны экономить на продуктах питания. В то же время, ситуация, развивающаяся в Российской Федерации с 2014 года, уникальна: напряженная внешнеполитическая обстановка, падение цены на нефть, значительный рост доллара и закрытые границы для продовольствия некоторых стран влияют на стоимость продуктов настолько сильно, что закономерность, связанная с падением трат на еду при снижении цены нефти может не выполняться.
В большинстве случаев чем больше ИПЦ, тем больше величина трат на продукты питания: значит, несмотря на то, что люди стараются экономить в периоды роста цен, это не всегда получается делать. Обратную зависимость мы можем наблюдать у таких категорий товаров как мясо, рыба и морепродукты, чай, кофе и др. напитки. Возможно, инфляция так сильно увеличивает стоимость данных категорий товаров, что жители Санкт-Петербурга резко сокращают их потребление. Согласно социологическим опросам, 28 % граждан даже стали меньше покупать мясо, рыбу и морепродукты после введения продовольственного эмбарго, что подтверждает данный вывод модели [7].
Прогноз трат на питание на одного члена домохозяйства в Санкт-Петербурге в III квартале 2016 года Прежде, чем строить прогноз будущих трат, необходимо проверить модель на примере уже прошедших периодов. Так, для I квартала 2015 года модель предсказывает уровень трат в размере 5240.426 руб. (официальные данные: 5251.269 руб., ошибка: -10.843 руб.). Для II квартала 2015 года модель предсказывает уровень трат в размере 5911.314 руб. (официальные данные: 5895.034 руб., ошибка: 16.28 руб.). Для III квартала 2015 года модель предсказывает уровень трат в размере5108.22 руб. (официальные данные: 5952.751 руб., ошибка: -844.531 руб.). Нам известно, что модель делает сильный акцент на влиянии стоимости нефти на продовольственные траты, поэтому в период крайне сильного па-
дения нефти в III квартале 2015 года модель занизила фактические расходы на продукты питания. Возможно, начиная с определенного уровня цен на нефть ее влияние на уровень продовольственных трат населения исчезает, тогда как в модели это не учитывается. Интересно отметить в этой связи, что в конце 2015 г было отмечено исчезновение корреляции между курсом рубля и ценой нефти (тогда как известно, что эти два параметра сильно коррелируют друг с другом). Этот факт частично подкрепляет наше объяснение.
Для того, чтобы предсказать траты на питание одного члена домохозяйства в Санкт-Петербурге, необходимо оценить значение всех регрессоров в данном периоде. Значение ВВП и стоимости цены на нефть основаны на информационных источниках; значение ИПЦ в! квартале 2016 года принято за значение ИПЦ в III квартале 2016 года в связи со сложностью предсказания данного значения; продовольственное эмбарго, скорее всего, не будет отменено.
После определения всех основных показателей были проведены расчеты трат на каждую из категорий исследуемых продуктов.Согласно модели, каждый член домохозяйства должен будет тратить 4998.782 руб. на домашнее питание в месяц. Данная цифра выглядит заниженной. Причиной этому могут быть следующие факторы: слишком оптимистичные прогнозы ВВП и ИПЦ.; несоответствие официальной статистики по ВВП, ИПЦ и расходам домохозяйств Санкт-Петербурга реальности; наличие неучтенных в модели факторов, и, как следствие, большой вес ошибки.
Заключение
Анализ зависимости продовольственных трат жителей Санкт-Петербурга от различных факторов позволяет утверждать, чтовведение продовольственного эмбарго расходы на еду жителей Санкт-Петербурга увеличило.
Хотя наше исследование ограничено одним городом, представляет правдоподобным, что увеличение расходов на приобретение продуктов питания из-за введенного эмбарго имело место по всей стране (хотя, возможно, величина этого эффекта была различной для разных регионов).
Таким образом, эмбарго, сыграв положительную роль в создании условий для развития отечественного сельского хозяйства и агропромышленного комплекса, к сожалению, стало одной из причин роста продовольственных расходов населения, т. е. привело к снижению жизненного уровня. Фактически стратегия импортозамещения оплачивается из кармана российского потребителя.
Хочется надеяться, что в близком будущем, с развитием отечественного сельского хозяйства и с ростом конкуренции между производителями доступность продовольствия для населения вернется на докризисный уровень.
Таблица 2 - Показатели, влияющие на траты на еду, в III квартале 2016 года
ВВП, руб. [12] Цена на нефть марки Brent [1, 2] gdp_change_ sameperiod_perc, % embargo lnbrent_price cpi_sameperiod_ perc, %
21403.619 46.5 100.513078 1 3.839452 106.9
42
,,„ „„„„, Jj Ставрополья
научно-практическии журнал
Литература
1. Афанасьева А. Прогноз цен на нефть // ForexNews. 2016. 21 апреля. URL: http:// ru.forexnews.pro/2016/04/21/ (дата обращения: 22.04.2016).
2. Афанасьева А. ФОРЕКС прогноз цен на нефть // ForexNews. 2016. 22 апреля. URL: http://ru.forexnews.pro/2016/04/22/ (дата обращения: 22.04.2016).
3. Бондаренко М. Более 50 % покупок россиян впервые за 8 лет пришлось на продукты // РБК. 2016. 19 апреля. URL: http://www.rbc. ru/economics/19/04/2016/571586799a79476 942a572de (дата обращения: 21.04.2016).
4. Булатова А. А. Стратегии российских розничных сетей в условиях продовольственных санкций: анализ вариантов замещения ассортимента // Региональные агросистемы: экономика и социология. 2015. № 1. С. 14.
5. Доходы, расходы и потребление домашних хозяйств в 2007-2015 годах (по итогам выборочного обследования бюджетов) // Федеральная служба государственной статистики. URL: http://www.gks.ru/ (дата обращения: 25.04.2016).
6. Еганян Г. К., Новикова Е. О., Токарева Г. В. Современное состояние экономики России // НаукаПарк. 2013. № 4 (14). С. 22-25.
7. Калинина А. Санкции и их влияние на предпочтения населения // Наука сегодня: проблемы и перспективы развития. 2015. Часть 2. С. 62.
8. Котляров И. Д. Сетевое сотрудничество в аг-ропроме как инструмент развития сельского хозяйства // Региональные агросистемы: экономика и социология. 2015. № 2. С. 13.
9. Конкурентоспособность российского сельского хозяйства: сущность, тенденции и перспективы / В. И. Трухачев, Ю. Г. Бина-тов, А. Н. Герасимов, Ю. С. Скрипничен-ко // Экономика и предпринимательство. 2015. № 11-1 (64-1). С. 528-534.
10. Старкова В., Файзуллин Р. Модель зависимости между курсом доллара к рублю и ценой на нефть // Проблемы экономики управления нефтегазовым комплексом. 2014. № 3. С. 41-47.
11. Трухачев В. И., Лещева М. Г., Юлдашба-ев Ю. А. Мясной рынок России: анализ состояния и перспективы развития // Достижения науки и техники АПК. 2012. № 11. С. 3-9.
12. Улюкаев предсказал России вялый рост из состояния неустойчивого равновесия // Ведомости. 2016. 13 апреля. URL: http://www.vedomosti.ru/economics/ news/2016/04/13/637559-ulyukaev-vyalii-rost (дата обращения: 21.04.2016).
13. Dovgot'ko N. A., Kusakina O. N., Skiperskaja E. V. Use of natural resources as an object of economic incentive // Life Science Journal. 2014. V. 11, N 1s . Р. 166-170.
References
1. Afanas'eva A. FOREX-forecast of oil prices. // ForexNews. 2016. URL: http://ru.forexnews. pro/2016/04/22/ Checked 22.04.2016.
2. Afanas'eva A. Oil price forecast. // ForexNews. 2016. URL: http://ru.forexnews. pro/2016/04/21/ Checked accessed 22.04.2016.
3. Bondarenko M. More than 50 % of purchases of Russians were a meal for the first time in 8 years. // RBK. 2016. URL: http://www.rbc. ru/economics/19/04/2016/571586799a794 76942a572de Checked: 21.04.2016.
4. Bulatova A. A. Evolution of the range substitution methods by retailers // Regional agricultural systems: Economics and Sociology. 2015. N 2. P. 24.
5. Federal'naya sluzhba gosudarstvennoi sta-tistiki. Revenues, expenditures and consumption of households in 2007-2015 (according to the sample budget survey) URL: http://www.gks.ru/ Checked 25.04.2016.
6. Eganyan G. K., Novikova E. O., Tokareva G. V. The current state of the Russian economy // NaukaPark. 2013. N 4 (14). P. 22-25.
7. Kalinina A. SanktsiiThe sanctions and their impact on people's preferences // Science Today: Problems and Prospects. 2015. no. 2. p. 62.
8. Kotliarov I. D. Cooperation in the agricultural industry as a tool for agricultural development. // Regional agricultural systems: Economics and Sociology. 2015. no. 2. p. 13.
9. The competitiveness of Russian agriculture: the nature, trends and prospects / V. I. Trukhachev, Yu. G. Binatov, A. N. Gerasi-mov, Yu. S. Skripnichenko // Economy and Entrepreneurship. 2015. N 11-1 (64-1). P. 528-534.
10. Starkova V., Faizullin R. Model of the relationship between the exchange rate of the dollar against the ruble and the price of oil // Problems of oil and gas complex management of the economy.2014. no.3. p.41-47.
11. Trukhachev V. I., Leshcheva M. G., Yuldash-baev Yu. A. Meat market in Russia: state and development prospects analysis // Advances in science and agribusiness technology. 2012. N 11. P. 3-9.
12. Ulyukayev predicted sluggish growth from a stateofunstableequilibriumforRussia.//Vedo-mosti. 2016. URL: http://www.vedomosti. ru/economics/news/2016/04/13/637559-ulyukaev-vyalii-rost Checked: 21.04.2016.
13. Dovgot'ko N. A., Kusakina O. N., Skiperskaja E. V. Use of natural resources as an object of economic incentive // Life Science Journal. 2014. V. 11, N 1s. Р. 166-170.
