CC BY
51
Мамяченков В. Н. «Продавцы покровительствуют спекулянтам»: борьба органов правопорядка со спекуляцией продовольственными и промышленными товарами в начале 1950-х гг. (на материалах Свердловской области) / В. Н. Мамяченков // Научный диалог. — 2016. — № 9 (57). — С. 160—174.
ешн^МР
Журнал включен в Перечень ВАК
и I к I С н' Б Р1ВКИЖЛ1Ч (ЛКСТОКУ-
УДК 94(470.54):658.84.011.74"1940/1951"+351.824.5
«Продавцы покровительствуют спекулянтам»: борьба органов правопорядка со спекуляцией продовольственными и промышленными товарами в начале 1950-х гг. (на материалах Свердловской области)
© Мамяченков Владимир Николаевич (2016), доктор исторических наук, доцент кафедры теории управления и инноваций, Институт государственного управления и предпринимательства, Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б. Н. Ельцина; профессор кафедры государственного и муниципального управления, Институт экономики, Уральский государственный экономический университет (Екатеринбург, Россия), [email protected].
Статья посвящена интересной и мало исследованной в отечественной историографии теме — спекуляции на Среднем Урале в послевоенные годы. Исследование проведено на материалах нескольких архивов: архива Александра Яковлева, архива Управления Федеральной службы безопасности по Свердловской области (АУФСБСО), Государственного архива Свердловской области (ГАСО) и Центра документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО). Научная новизна работы видится в том, что в оборот вводятся новые материалы, обнаруженные автором в указанных архивах. Декларируется, что спекуляция как экономическое явление перманентно присутствовала в советской экономике на всем протяжении ее истории, а Великая Отечественная война способствовала значительному усилению спекулятивных тенденций и ожиданий общества. Приводятся цифровые и фактологические материалы, характеризующие уровень материальной обеспеченности советских граждан в послевоенные годы. Дается определенное представление о методах и формах борьбы правоохранительных органов со спекулянтами в масштабе всего бывшего СССР и на Среднем Урале в начале 1950-х годов. Утверждается, что рост спекуляции в этот период был неизбежен и вызван вполне конкретными причинами, главной из которых был тотальный дефицит практически всех видов продовольственных и промышленных товаров. Констатируется, что борьба государства с данным явлением была бес-
перспективна в условиях отсутствия эффективного поступательного роста материальных условий жизни советских граждан.
Ключевые слова: спекуляция; Свердловская область; правоохранительные органы; товарный дефицит; потребление.
1. Терминология и историография проблемы
Термин «спекуляция» хорошо знаком и людям старшего возраста, и современной молодежи. Но воспринимается он ими совершенно по-разному. Если же попытаться узнать первоначальный смысл, обратившись для этого к толковому словарю В. И. Даля, то результат для многих будет неожиданным. Оказывается, великий знаток русской словесности определял спекуляцию не иначе, как обычное «денежное, торговое предприятие», а сам спекулянт (спекулятор, по Далю) выступал у него как «предприимчивый, оборотливый человек, в торговых, промышленных делах» [Даль, 1885, с. 289]. В наши дни Википедия определяет спекуляцию как «получение дохода за счёт разницы между ценами покупки и продажи» и добавляет, что «по сути, любую торговую операцию можно считать спекулятивной» [Википедия...].
Как нетрудно убедиться, первоначальный смысл термина спекуляция (и всех его производных) был довольно далек от того зловещего жупела, каковым он стал по милости советских властей. Причиной же того, что обычный экономический термин стал фактически ругательным словом в СССР, был перманентный товарный дефицит. В свою очередь, этот товарный дефицит был неизбежным порождением советской командно-административной системы управления и ее органическим признаком. Автор данной статьи не понаслышке знает, как в советских вузах доценты и профессора доходчиво объясняли студентам четыре причины «временного» дефицита на «отдельные» товары в нашей стране.
При этом первой причиной, конечно же, был американский империализм, навязавший нам гонку вооружений, участие в которой требовало значительных ресурсов. Второй — это то, что потребности советских людей, видите ли, росли более высокими темпами, чем возможности экономики страны. Третьей — имеющиеся еще недостатки планирования и плохо налаженная логистика. На четвертом месте была спекуляция — явление, строго преследуемое по закону, так как в СССР она считалась источником «нетрудовых доходов» и являлась уголовным преступлением (при этом под определение «спекуляция» нередко попадала и обычная перепродажа товаров). Лица же, занимающиеся спекуляцией, рассматривались законодательством как «антиобщественные, паразитические элементы» [ЦДООСО, ф. 4, оп. 49, д. 130, л. 32]. Соответственно, борьба с ними всегда являлась
одной из важных задач карательных органов государства. В данной статье речь пойдет именно о такой спекуляции товарами первой необходимости, а не о спекуляции, например, на фондовом или валютном рынках.
В силу вышесказанного проблемой спекуляции в советский период занимались, как правило, юристы. Поэтому работ, посвященных исследованию причин и масштабов этого интересного и распространенного явления в нашей стране можно насчитать немного, да и те в основном были написаны уже в нашем веке. Например, проблема спекуляции в СССР в послевоенные годы исследовалась в работах таких авторов, как С. В. Богданов, С. Г. Сизов и В. В. Фролов [Богданов, 2009; Сизов, Фролов, 2012], а также автора данной статьи [Мамяченков, 2015].
Таким образом, на сегодняшний день проблема спекуляции в рамках Уральского региона и Свердловской области имеет довольно скудную историографию и нуждается в обширных исследованиях. Предлагаемая статья, как нам представляется, будет определенным вкладом в ее разработку.
2. Спекуляция в СССР
Спекуляция товарами первой необходимости в условиях полного господства командно-административной экономики является не просто присущим ей явлением — в этих условиях спекуляция становится неизбежной. Скажем больше — она даже необходима, так как дает возможность хотя бы части населения приобретать необходимые продовольственные и промышленные товары. Спекуляция возникает всякий раз там, где появляются малейшие признаки монополии и дефицита. Такая ситуация, конечно, иногда возникает и в условиях рынка, но это скорее случаи исключительные (чаще всего таким исключением является война и связанные с нею бедствия).
В условиях советского тоталитарного режима и культивируемой им специфической «затратной» экономики масштабы государственной монополии были доведены абсурда. Такая полностью огосударствленная экономика была по определению малоэффективна, а поэтому товарный дефицит в самых жестких его формах присутствовал в нашей стране всегда: и в суровые годы Гражданской и Великой Отечественной войн, и в мирное время. При этом менялся ассортимент товаров, менялось и обличье спекулянтов, но само это явление, его суть оставались неизменными все годы существования СССР, этой огромной супердержавы, провозгласившей лозунг «Все — для блага человека!».
Апологеты советской экономики нередко утверждают, что уже к 1940 году она достигла, якобы, значительных успехов, и если бы не во-
йна, то уровень жизни населения страны был бы просто впечатляющим. Но архивные документы опровергают эту точку зрения и дают все основания утверждать: уровень материальной обеспеченности населения СССР накануне Великой Отечественной войны был недостаточным. Это видно хотя бы из того, что многие тысячи советских людей занимались спекуляцией товарами повседневного спроса. Исключением в этом плане не была и столица государства — город Москва. Так, 2 июля 1940 года нарком внутренних дел СССР Л. П. Берия направил в Политбюро ЦК ВКП (б) совершенно секретное спецсообщение № 2701/б «О борьбе со спекуляцией товарами в г. Москве», в котором доводил до сведения руководства страны следующее:
«Во исполнение постановления Совнаркома СССР о борьбе с очередями за промышленными и продовольственными товарами в гор. Москве, НКВД СССР с января по июнь месяц 1940 г. включительно проведена следующая работа.
По промтоварам: арестовано и привлечено к судебной ответственности скупщиков — 947 человек; оштрафовано — 16 853 человека на общую сумму — 474 696 руб. Кроме того, отобрано у них промышленных товаров на сумму 1 038 279 руб.
По продтоварам: арестовано и привлечено к судебной ответственности — 463 человека; задержано — 50 809 человек, у которых отобрано продовольственных товаров 582 688 кг; из них оштрафовано — 38 962 человека на общую сумму — 626 556 руб.
Из числа привлеченных к судебной ответственности за спекуляцию 1410 человек работники торговой сети составляют 184 человека. За это же время выслано в административном порядке из гор. Москвы 1220 человек нарушителей паспортного режима, задержанных в очередях.
Для усиления борьбы со спекуляцией промышленными и продовольственными товарами в гор. Москве НКВД СССР считает необходимым дополнительно провести следующие мероприятия:
1. Лиц, задерживаемых органами милиции два и больше раз за скупку или перепродажу продовольственных и промышленных товаров в гор. Москве, арестовывать.
2. Аресту подвергать также лиц, прибывающих в гор. Москву из других городов и областей СССР, уличенных в скупке продовольственных и промышленных товаров в спекулятивных целях.
3. Арестовывать лиц, занимающихся скупкой и перепродажей промышленных и продовольственных товаров, прикрывающих свою спекулятивную деятельность работой в советских учреждениях и колхозах.
4. Дела на лиц, арестованных за скупку и перепродажу продовольственных и промышленных товаров, рассматривать на Особом Совещании НКВД СССР» [Архив...].
По данным, приведенным в процитированном спецсообщении, нетрудно оценить масштабы спекуляции в столице СССР в последнем предвоенном году. Получается, что за этот период по данному виду преступлений только в Москве к уголовной ответственности привлекалось до 3 тыс. и подвергалось штрафам около 110 тыс. чел. при сумме штрафов около 3 млн 300 тыс. руб. При этом конфисковывалось продовольственных товаров более 1100 (!) тонн. Отсюда нетрудно представить, какой размах имели спекулятивные операции во всем бывшем СССР даже в относительно благополучном 1940-м году. Последовавшая вскоре Великая Отечественная война вызвала мощный всплеск спекулятивных настроений у всех без исключения категорий населения. Наконец, в условиях послевоенной разрухи волна спекуляции стала еще более мощной: в 1946 году количество зафиксированных случаев спекуляции возросло на 40 % по сравнению с 1945-м [Сизов.].
3. Послевоенные годы на Среднем Урале: разгул спекуляции
О масштабах спекуляции на Среднем Урале и прежде всего в его столице — Свердловске — в начале второй половины XX века убедительно говорят материалы областных архивов. Так, начальник Управления милиции г. Свердловска В. Шашкин в октябре 1952 года доводил до сведения обкома партии результаты борьбы свердловской милиции со спекуляцией за 9 мес. указанного года. Из его обстоятельного сообщения следовало, что за это время только на Загородном рынке города (граждане называли его «толкучкой», а располагался он на месте нынешнего Южного автовокзала) было задержано 2386, оформлено материалов задержания на спекулянтов с поличным на 830, составлено административных протоколов — на 1395 чел. К уголовной же ответственности за указанный период по всему городу было привлечено 144 чел. в рамках заведенных на них 67 уголовных дел (что, конечно, следует признать только «верхушкой айсберга» среднеуральской спекуляции) [ЦДООСО, ф. 4, оп. 50, д. 114, лл. 86, 90].
В докладной записке главы городской милиции приводились и наиболее яркие примеры пресечения преступной деятельности свердловских спекулянтов, действовавших организованными группами одновременно в нескольких направлениях. Это прежде всего спекуляция продовольственными и промышленными товарами широкого потребления. При этом спекулянтов, как правило, привлекали особо дефицитные и дорогие товары:
шерстяные и шелковые ткани, готовая верхняя одежда и обувь (особенно кожаные), бытовая техника, автомобили и мотоциклы.
Например, в феврале 1952 года «в результате реализации оперативных данных» была ликвидирована группа спекулянтов в количестве 9 чел., «орудовавших» на уже упомянутом нами Загородном рынке. Ядро данной преступной группы составляли нигде не работающие граждане: Вотинце-ва, Денисова, Никонов, Новоселов и Хлынов. Они с помощью продавцов промтоварных магазинов Мартыновой (магазин № 4) и Щербаковой (магазин № 30), а также работников базы «Главлегсбыт» Вьюхиной и Мурзино-вой спекулировали дефицитными шевиотовыми и бостоновыми отрезами и готовыми дамскими пальто, перепродавая их по более высоким ценам [ЦДООСО, ф. 4, оп. 50, д. 114, л. 86].
Аналогичным промыслом занимались и несколько других разоблаченных групп и отдельных спекулянтов, которые закупали у частных лиц («кустарей») готовые кожаные пальто по 700—800 руб., а перепродавали их по 1500—2000 руб. Попадались и спекулянты-«индивидуалы», как, например, работник организации «Союзутиль» некто Таги Мамед (иранец по происхождению), который перепродавал еще и женскую обувь. Подобными же махинациями занимались и работники «Главунивермага» — Апостолов и Котляровская, которые в «содружестве» с другими спекулянтами сбывали на Загородном рынке товары, поступавшие в главный магазин города. Это был наиболее примитивный и, пожалуй, наиболее осуждаемый обществом способ извлечения незаконного дохода [ЦДООСО, ф. 4, оп. 50, д. 114, лл. 87—88].
Но примерно в это же время была пресечена деятельность нескольких других сообществ спекулянтов, которых с высоты нашего времени мы бы назвали уже не спекулянтами, а «цеховиками». Суть их «преступлений» состояла в том, что они скупали у частных лиц выделанную кожу (нередко в других регионах страны), шили из нее кожаные пальто и реализовывали их через государственные магазины. Например, в одну из таких групп входили мастер ОТК завода «Уралхиммаш» Щукин и нигде не работающие Мусин и Файзрахманов. Они закупали кожу в Ульяновске и там же шили кожаные пальто, которые затем реализовывали через комиссионные магазины Свердловска. Всего данной группе органы правосудия инкриминировали продажу до 20 пальто, рассматривая это почему-то как спекуляцию [ЦДООСО, ф. 4, оп. 50, д. 114, лл. 86-87].
Прочие спекулянты «осваивали» другие сегменты торговли, не брезгуя при этом ничем, так как почти любой товар хотя бы временно был в дефиците. Особенно это касалось продовольственных товаров — в упомя-
нутом 1952 году в Свердловске было разоблачено сразу несколько групп, спекулирующих, например, овощами и фруктами. В одну из таких групп входили гражданки Измоденова, Миронова и Савина. Вступив «в преступную связь» с директором магазина № 5 «Горплодоовощторга» Перцевым, они скупали оптом квашеную капусту, лук, огурцы и другие овощи, а затем перепродавали их по спекулятивным ценам на рынках города [ЦДООСО, ф. 4, оп. 50, д. 114, л. 87].
Аналогичная группа спекулянтов «работала» и на Центральном колхозном рынке Свердловска (Ермина, Катаев, Мельникова, Якупова и др.) — она тоже скупала овощи в магазинах «Горплодоовощторга» и у колхозов с целью их дальнейшей перепродажи. В свои махинации члены группы, помимо директоров нескольких магазинов, втянули и работников ОРСа (отдела рабочего снабжения) Первоуральского магнезитового рудника. Все это позволило участникам группы, как говорится в записке начальника городской милиции, «зарабатывать на этом большие деньги» [ЦДООСО, ф. 4, оп. 50, д. 114, л. 88].
Спекулянты «с фантазией» пробовали заработать на продажах очередей на автомобили, как это пытался делать некто Ферберов, числившийся (ни много ни мало) юристом в штабе Уральского военного округа [ЦДООСО, ф. 4, оп. 50, д. 114, л. 87]. Те же, у кого масштаб притязаний был помельче, не оставляли без внимания бытовую технику, которая в те тяжелые и скудные годы была представлена в основном швейными машинами. Только в 1952 году за спекуляцию этими изделиями к уголовной ответственности был привлечен ряд граждан. При этом предметом спекуляции были и сами машины, и чеки на их покупку. Так, в августе указанного года с поличным был задержан некто В. В. Слободчиков, 1921 года рождения, член ВЛКСМ, который выписывал в магазине чеки на покупку швейных машин (видимо, не без помощи работников магазина) и тут же перепродавал их по повышенной цене.
В октябре того же года на Загородном рынке за перепродажу швейной машины по спекулятивной цене были задержаны: А. Г. Дедюхин, 1913 года рождения, технолог одного из заводов и его жена А. М. Дедюхина, домохозяйка. Данные граждане, как установило дознание, «систематически посещали магазин "Главмашприбор", приобретали там швейные машины и реализовывали их на рынке». При этом «навар» спекулянтов составлял 100—150 руб. за каждую проданную машину [ЦДООСО, ф. 4, оп. 50, д. 114, л. 89].
Можно смело утверждать, что в советской торговле практически не было сферы, где бы не действовали спекулянты. Поэтому неудивительно,
что в 1952 году была вскрыта и ликвидирована группа спекулянтов... порохом и дробью. По этому делу проходили такие известные в Свердловске люди, как председатель городского общества «Охотник» Киселев и старший инженер коммерческой службы Управления Свердловской железной дороги Яковлев и вкупе с ними — никому не известные граждане Сахаров, Худорожкова и Шеломенцев. При обыске у членов группы было конфисковано 57 кг пороха и 120 кг дроби, а также неправедно нажитые деньги в сумме 20 000 руб. [ЦДООСО, ф. 4, оп. 50, д. 114, л. 88].
Наконец, нельзя не сказать и о спекулянтах. фондового рынка, которого в СССР вроде бы и не могло быть. Но мы имеем в виду спекулянтов государственными ценными бумагами — облигациями, пожалуй, единственной разновидностью фондовых активов, с которыми советские граждане были хорошо (даже слишком хорошо!) знакомы. В архивных материалах упоминается, например, некто гражданин Южанин, предприимчивый рабочий Уральского завода тяжелого машиностроения (УЗТМ). Он за бесценок (по 5—6 руб.) сначала скупал облигации у граждан, а затем умудрялся их перепродавать по более высокой цене. При обыске по месту работу у него было изъято облигаций на сумму 149 900 руб. [ЦДООСО, ф. 4, оп. 50, д. 114, л. 87].
Примерно такая картина вырисовывается из докладной записки свердловского милицейского начальника. При этом он, конечно, и не пытался разобраться в причинах, делавших спекуляцию столь распространенным социально-экономическим явлением (поскольку не приходится сомневаться, что ее истинные масштабы были гораздо значительнее зафиксированных цифр милицейской статистики).
4. Спекуляция как «родимое пятно» советской экономики
С первых дней своего существования единственное в мире «государство рабочих и крестьян» провозгласило спекулянтов врагами общества и вело с ними беспощадную борьбу. Надо сказать, что наказание за спекуляцию всегда было достаточно жестким: например, упомянутые нами выше конкретные задержанные милицией граждане в большинстве своем были приговорены к реальным срокам лишения свободы вплоть до 10 лет.
Кроме того, советское государство вело непрекращающуюся идеологическую кампанию, целью которой было формирование у населения устойчивого мнения о спекуляции как одной из главных причин товарного дефицита в стране. Такая государственная пропаганда дезориентировала советских людей, о чем можно судить по их высказываниям, зафиксированным в агентурных донесениях органов государственной безопасности.
Именно на основании таких донесений формировались специальные сообщения, которые и доводились до сведения областного руководства.
Например, 3 мая 1952 года в обком ВКП(б) поступило спецсообщение Управления министерства государственной безопасности (УМГБ) по Свердловской области № 4/83, в котором приводились высказывания населения г. Свердловска «по вопросу о перебоях в торговле продуктами питания первой необходимости и другими товарами». Среди них были и такие:
— «У нас в Свердловске сейчас значительные затруднения с мясом, рыбой и крупами. В магазинах мяса и рыбы совсем не стало. На рынке мясо из-за этого вскочило в цене в полтора раза. Рыбы же на рынке всегда почти не было. Круп в магазине тоже не стало. <.. .> Немного даже страшно. Как бы не повторились годы 41—45-й»;
— «Скоро праздник, а в магазинах нет ничего: ни масла, ни сливочного маргарина, ни молока, ни сыру, ни колбасы по 45 рублей и даже сахарного песку нет. На меня это наводит страх»;
— «Готовимся к праздникам, но в магазинах у нас как ураганом унесло: ничего нет, ни масла, ни яиц, ни мяса, абсолютно ничего. <...> Что такое, в чем дело ничего не понимаю, опять катастрофа готовится нам какая-нибудь»;
— «Плохо нет нигде луку и много болеют цингой. У меня вторую неделю цинга и нигде нет луку, очень плохо»;
— «На рынке все дорого. <.> В магазинах не найдешь, почти ни лапши, ни пшена, ни масла сливочного, ни мяса. Куда все девается, не знаю, и нам приходится покупать все на базаре»;
— «Я получила "по блату" 15 кг муки. Все это за 35 руб. Только съездила к магазину на Щорса. Как все-таки продавцы <...>. Они делают это целый день, а все милиционеры у них «дрессированные», свои. Они боятся только каких-то общественных контролеров»;
— «Сейчас очень плохо с питанием, мяса в магазине нет. На рынке от 25 и до 30 рублей кг. Картошка 2 руб. 50 коп., капуста 4 руб. кг. Круп в магазине тоже нет кроме манной и сечки. Прямо не знаешь, что делать <...>. Ходишь по магазинам из одного в другой и очень часто приходишь с пустой сумкой. Время убьешь, а купить ничего нет»;
— «Питание дорогое. На базаре мясо от 25 до 27 руб. (за кг. — В. М.) и дороже, молоко 3—50 литр, яйца по 20 руб. десяток, а за маслом такие очереди, что я сегодня простояла 3 часа и купила 500 грамм»;
— «Кто много работает, тому ничего и не достать»;
— «Вся жизнь неважная. В магазинах нет ни мяса, ни масла, ни рыбы»;
— «Я только все бегаю по очереди, так устаю просто беда, а потом ничего не могу после этого»;
— «Купил костюм за 1000 рублей, дорого так потому, что в магазине нашему брату материала не купить. Он весь на рынке у спекулянтов и нам приходится им переплачивать вдвое» (АУФСБСО, ф. 1, оп. 1, д. 467, лл. 107—111).
Из приведенных высказываний хорошо видны и смятение, растерянность людей, часто не имеющих возможности купить самые необходимые товары, и их отношение к спекулянтам как виновникам всеобщего товарного дефицита. Этот штамп намертво закрепился в общественном сознании советского (теперь уже — российского) населения, а потому и сейчас нередко от людей старшего возраста можно услышать их «фирменное» ругательство: «Спекулянт проклятый!». Такое можно услышать даже теперь, когда страна живет в условиях рыночной экономики, а истинные причины спекуляции как бытового экономического явления ни для кого не являются секретом. Точно так же, как не является секретом то обстоятельство, что спекуляция всегда была «родимым пятном» советской экономики, прочно стоявшей на принципах командно-административного управления.
Интересную версию, объясняющую живучесть спекуляции в СССР, приводит С. Г. Сизов: «Фактически партийно-советские власти порой выступали в качестве "защитников" снабженцев "чёрного рынка" из числа представителей администрации торговых, кооперативных учреждений и предприятий местной промышленности. Кроме того, руководители были вынуждены нередко "закрывать глаза" на подпольную предпринимательскую деятельность простых граждан, чтобы обеспечить экономическую стабильность региона, понимая несовершенство социалистических экономических механизмов» [Сизов...].
Версия заслуживает внимания, но, как нам представляется, таких партийно-хозяйственных руководителей, которые бы осознавали пороки советской экономики, было все-таки меньшинство. Живучесть же спекуляции можно объяснить прежде всего извечным желанием энергичных людей иметь достаточные для нормальной жизни доходы даже в условиях дефицитной экономики. И при этом никакие наказания не могли их остановить.
5. Заключение
Борьба советского государства со спекуляцией не могла привести ни к какому позитивному результату, так как данное социально-экономическое явление было порождено и культивировалось этим же самым государ-
ством. Поэтому, преследуя и осуждая людей за спекуляцию, государство, по сути, боролось само с собой, так как оно же и поддерживало постоянный спекуляционный климат в экономике страны. В этой связи вполне можно согласиться с С. Г. Сизовым, утверждающим, что «карательная система оказалась неспособна искоренить "чёрный рынок". Несмотря на масштабные уголовные репрессии и многочисленный агентурный аппарат, подразделениям милиции и юстиции хотя и удавалось держать под контролем определенный уровень теневых экономических отношений и не допускать их бесконтрольного роста, серьёзно сузить рамки нелегальной рыночной активности и сократить масштаб криминализации народного хозяйства они не смогли» [Сизов...].
Похожую мысль, как ни странно, можно проследить и в цитируемом нами донесении начальника свердловской милиции. Вот каким (дословно) был ход его рассуждений: «Изжить полностью продажу частными лицами новых промышленных товаров на Загородном рынке сопряжено с большими трудностями, потому что на этом рынке расположено до 50 торговых точек, принадлежащих различным торговым организациям и артелям, которые торгуют различными дефицитными промышленными товарами (бостон, шевиот, драп, тюль, готовое платье и т.д.). Подобные же промышленные товары в воскресные дни завозятся на рынок на автомашинах от магазинов Свердмежторга, Горпромторга и других. <.> Поимка с поличным и разоблачение его (спекулянта. — В. М.) при таком положении зачастую не удается, т. к. он отрицает продажу, ссылаясь на то, что купил в магазине, находящемся на территории Загородного рынка и продавать якобы не собирался. <.> Продавцы покровительствуют спекулянтам (! — знак наш. — В. М.)».
А далее главный милицейский начальник столицы Среднего Урала предлагал стандартный набор мероприятий в основном ограничительного характера: «В целях <...> усиления борьбы со спекуляцией <...> надо вещевой рынок сделать специально для продажи населением только поношенных вещей. <...> Расширить в городе сеть комиссионных магазинов. <...> Разрешить (по примеру Москвы) работу рынка один-два раза в неделю» [ЦДООСО, ф. 4, оп. 50, д. 114, лл. 90—91].
Могли ли вышеуказанные меры хотя бы снизить уровень спекуляции? Конечно, нет. Ведь люди нуждались в самом необходимом, и, как это ни прискорбно, только спекулянты могли предложить им необходимые товары пусть даже по повышенным ценам. Для иллюстрации же низкого уровня потребления населения Свердловской области в начале 1950-х гг. приведем две таблицы, характеризующие потребление семей инженерно-
технических работников — одной из наиболее обеспеченных категорий населения.
Таблица 1
Среднедушевое потребление основных продуктов питания в семьях ИТР промышленных предприятий Свердловской области
в 1951 г., кг
Наименование продуктов
хлебопродукты картофель овощи и бахчевые фрукты и ягоды свежие мясопродукты рыбопродукты молоко-продукты яйца, шт.
227 147 26 5,0 26 7,4 107 74
Источники: ГАСО. Ф. Р1813. Оп. 14. Д. 824. Л. 15—16, 132—135, 154—155, 224—225. Д. 825. Л. 55—56, 77—78, 155—156, 267—268. Д. 826. Л. 65—67, 86—87, 147—148, 183—184 (расчеты автора).
Таблица 2
Среднедушевое приобретение некоторых промтоваров в семьях ИТР промышленных предприятий Свердловской области в 1951 г.
Наименование промтоваров Ед. измер. Количество приобретенных товаров
Ткани м 16
Обувь пар 2,4
Мыло хозяйственное кг 3,3
Мыло туалетное кг 0,3
Источник: ГАСО. Ф. Р1813. Оп. 14. Д. 824. Л. 15—16, 132—135, 154—155, 224—225. Д. 825. Л. 55—56, 77—78, 267—268. Д. 826. Л. 65—67, 86—87, 147—148, 183—184 (расчеты автора).
Из приведенных таблиц хорошо виден довольно низкий уровень потребления даже у этой сравнительно благополучной прослойки населения. Достаточно сказать, что из продуктов питания только хлеба и картофеля семьи ИТР потребляли достаточное количество. Набор же промтоваров из-за полного отсутствия соответствующей статистики выглядит просто убогим.
Впрочем, у других категорий населения (за исключением, пожалуй, партийно-государственных чиновников, крупных руководителей, известных деятелей культуры и пр.) уровень потребления был еще ниже. Например, в том же 1951 году среднестатистический колхозник нашей области употребил в пищу всего лишь около 1,5 кг свежих фруктов и ягод, 2,2 кг рыбы и 16 кг мясопродуктов. Обуви же он приобрел за год всего лишь 1,2 пары [ГАСО, ф. Р1813, оп. 14, д. 914, лл. 17, 18а, 27—28].
Анализируя все эти цифры, невольно задаешься только одним вопросом: «И при таком положении дел руководство страны и области хотели, чтобы у нас не было спекуляции и спекулянтов?»...
Источники и принятые сокращения
1. Архив Александра Н. Яковлева [Электронный ресурс]. — Режим доступа : http://www.alexanderyakovlev.org/almanah/inside/almanah-doc/1007419.
2. АУФСБСО — Архив Управления Федеральной службы безопасности по Свердловской области. Ф. 1. Оп. 1. Д. 467. Лл. 107—111.
3. ГАСО — Государственный архив Свердловской области. Ф. Р1813 (Областное статистическое управление). Оп. 14. Д. 824. Л. 15—16, 132—135, 154—155, 224—225. Д. 825. Л. 55—56, 77—78, 267—268. Д. 826. Л. 65—67, 86—87, 147— 148, 183—184. Д. 914, Лл. 17, 18а, 27—28.
4. ЦДООСО — Центр документации общественных организаций Свердловской области. Ф. 4. (Обком КПСС). Ф. 4. Оп. 49. Д. 130. Л. 32; Оп. 50. Д. 114. Лл. 86—90.
Литература
1. Богданов С. В. Спекуляция в СССР в 1945—1953 гг. : причины, масштабы, особенности / С. В. Богданов // Новый исторический вестник. — 2009. — № 22 (4). — С. 41—47.
2. Википедия — Свободная энциклопедия [Электронный ресурс]. — Режим доступа : https://ru.wikipedia.org/wiki/Спекуляция.
3. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 томах / В. И. Даль. — Москва, 1980. — Т. 4. — 683 с.
4. Мамяченков В. Н. Экономическая преступность на Среднем Урале в первые послевоенные годы (1946—1948 гг.) / В. Н. Мамяченков // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. — 2015. — № 12 (62). — C. 136—141.
5. Сизов С. Г. Преступность в Омске в первые послевоенные годы [Электронный ресурс] / С. Г. Сизов. — Режим доступа : http://www.proza.ru/2013/12/18/763.
6. Фролов В. В. Борьба органов советской прокуратуры со спекуляцией в послевоенное десятилетие (1945—1955 гг.) [Электронный ресурс] / В. В. Фролов // Гуманитарные научные исследования. — 2012. — № 11. — Режим доступа : http:// human.snauka.ru/2012/11/1890.
"Sellers are Patronizing Speculators": Struggle of Law Enforcement Agencies with Speculation of Food and Industrial Goods in Early 1950-ies (by Materials of Sverdlovsk Region)
© Mamyachenkov Vladimir Nikolayevich (2016), Doctor of History, associate professor of Department of Theory of Management and Innovations, Institute of Public Administration and Entrepreneurship, Ural Federal University named after the first President of Russia B. N. Yeltsin, professor of Department of State and Municipal Management, Institute of Economics, Ural State University of Economics (Yekaterinburg, Russia), [email protected].
The article is devoted to the interesting and little studied in the Russian historiography topic of speculation in the middle Urals in the post-war years. The study was conducted on the materials of several archives: the archive of Alexander Yakovlev, the archive of Department of the Federal security service in Sverdlovsk region, the State archive of Sverdlovsk region and the Centre of documentation of public organizations of Sverdlovsk region. Scientific novelty of the work is seen in the fact that new materials discovered by the author in these archives are introduced into usage. It is declared that speculation as an economic phenomenon is permanently present in the Soviet economy throughout its history, the Great Patriotic war contributed to a significant increase in speculative trends and expectations of society. Digital and factual materials are presented, characterizing the level of material security of Soviet citizens in the post-war years. A certain idea is given on the methods and forms of struggle of law enforcement agencies with speculators across the former Soviet Union and in the middle Urals in the early 1950-ies. It is argued that the growth of speculation in this period was inevitable and caused by concrete reasons, main of which was a total deficit of almost all kinds of food and industrial goods. It is stated that the state struggle with this phenomenon have been futile in the absence of effective sustained growth in material living conditions of Soviet citizens.
Key words: speculation; Sverdlovsk region; law enforcement agencies; trade deficit; consumption.
Material resources
Arkhiv Aleksandra N. Yakovleva. Available at: http://www.alexanderyakovlev.org. (In Russ.).
AUFSBSO — Arkhiv Upravleniya Federalnoy sluzhby bezopasnosti po Sverdlovskoy oblasti. (In Russ.).
GASO — Gosudarstvennyy arkhiv Sverdlovskoy oblasti. (Oblastnoye statisticheskoye
upravleniye). (In Russ.). TsDOOSO — Tsentr dokumentatsii obshchestvennykh organizatsiy Sverdlovskoy oblasti. (In Russ.).
References
Bogdanov, S. V. 2009. Spekulyatsiya v SSSR v 1945—1953 gg.: prichiny, masshtaby, osobennosti. Novyy istoricheskiy vestnik, 22 (4): 41—47. (In Russ.).
Dal', V. I. 1980. Tolkovyyslovar'zhivogovelikorusskogoyazyka. 4/4. Moskva. (In Russ.).
Frolov, V. V. 2012. Borba organov sovetskoy prokuratury so spekulyatsiey v poslevoy-ennoye desyatiletiye (1945—1955 gg.). Gumanitarnyye nauchnyye issledo-vaniya, 11. Available at: http://human.snauka.ru/2012/11/1890. (In Russ.).
Mamyachenkov, V. N. 2015. Ekonomicheskaya prestupnost' na Srednem Urale v per-vyye poslevoyennyye gody (1946—1948 gg.). Istoricheskiye, filosofskiye, politicheskiye i yuridicheskiye nauki, kulturologiya i iskusstvovedeniye. Vo-prosy teorii ipraktiki, 12 (62): 136—141. (In Russ.).
Sizov, S. G. Prestupnost'v Omskye vpervyyeposlevoyennyye gody. Available at: http:// www.proza.ru/2013/12/18/763. (In Russ.).
Vikipediya — Svobodnaya entsiklopediya. Available at: https://ru.wikipedia.org/wiki/ Spekulyatsiya. (In Russ.).
