CC BY
98
Вопросы уголовного процесса и криминалистики
УДК 343.131.5
ПРОБЛЕМЫ ЗАЩИТЫ ПРАВ ПОТЕРПЕВШИХ, ИМЕЮЩИХ ФИЗИЧЕСКИЕ НЕДОСТАТКИ
© Варпаховская Е. М., 2012
Рассмотрены вопросы нормативного регулирования защиты прав и законных интересов потерпевших, имеющих физические недостатки. Выявлены пробелы правового регулирования. Предлагается внесение соответствующих изменений в действующее уголовно-процессуальное законодательство.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство; потерпевший; физические недостатки; права;
законные интересы; защита.
С конца ХХ в. международное сообщество признало необходимым повысить внимание государств к вопросам защиты прав жертв преступлений. В частности, в Рекомендации № И (85) 11 государствам-членам «О положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса», принятой Комитетом Министров Совета Европы 28 июня 1985 г., отмечено, что «...основной функцией уголовного правосудия должно быть удовлетворение запросов и охрана интересов потерпевшего. Важно повысить доверие потерпевшего к уголовному правосудию и поощрять его сотрудничество. Важно уделять больше внимания в системе уголовного правосудия физическому, психологическому, материальному и социальному ущербу, нанесенному потерпевшему, и рассматривать, какие шаги желательны для удовлетворения его потребностей в этой связи. Следует в большей степени учитывать запросы пострадавшего на всех стадиях уголовного процесса» [1].
Высказанные положения приобретают особую значимость при защите прав потерпевших, имеющих физические недостатки. Объективно старики, лица, страдающие различными физическими недостатками, являются менее защищенными, наиболее уязвимыми, в силу чего представляют легкую добычу для преступников. И в дальнейшем при осуществлении уголовно-про-
цессуальной деятельности наличие физических недостатков нередко является препятствием для самостоятельной защиты прав и законных интересов данных лиц.
Следует отметить, что необходимость повышенной защиты прав престарелых лиц, лиц, страдающих физическими недостатками, в том числе в уголовном процессе, была признана российским государством издавна. Например, в Псковской судной грамоте имело место правило о том, что «.если тот, кому придется выступать на поединке с послухом, окажется старым или малым, или калекой, или попом, или монахом, то ему можно вместо себя нанять наймита для участия в поединке с послухом; послух же наймита не выставляет» [2] (ст. 21). В дальнейшем данная тенденция не находила особой поддержки и развития.
Современный УПК РФ в этой части является наиболее прогрессивным законом. Он впервые предписывает применять меры повышенной защиты потерпевших, которые в силу физического или психического состояния не могут самостоятельно осуществлять защиту своих прав (ч. 2 ст. 45). Вместе с тем законодатель в УПК РФ не раскрывает сущности понятия «физическое состояние, препятствующее самостоятельной защите своих прав». По существу, речь идет о наличии у потерпевшего физических недостатков, которые препятствуют возможности самостоятельно реализовывать
принадлежащие ему процессуальные права. Однако термин «физические недостатки» в УПК РФ использован лишь применительно к обвиняемому, подозреваемому (п. 3 ч. 1 ст. 51 УПК РФ), что свидетельствует об отсутствии в российском уголовно-процессуальном законодательстве единого системного подхода к обозначению одинаковых по своей сути явлений.
Рассматривая суть законодательного понятия «физическое состояние потерпевшего, препятствующее самостоятельной защите своих прав», по существу, будем вести речь о физических недостатках. Заметим, что определение последнего термина также не раскрывается в УПК РФ, что создает трудности в правоприменительной практике. Еще в 1979 г. по данному поводу Верховный Суд СССР в одном из обзоров судебной практики отметил, что «практика испытывает затруднения в определении понятия физических недостатков» [3].
В связи с чем в научной литературе [4] обсуждается вопрос о том, следует ли относить престарелый возраст к недостаткам, лишающим лицо (в том числе и потерпевшего) возможности самостоятельно защищать свои права и законные интересы. Общеизвестно, что с возрастом в силу увядания организма, его отдельных функций (как биологических, так и психических) у пожилых людей наблюдается ослабление памяти, слуха, нарушается координация движений, происходят изменения в психике и другие возрастные изменения. То есть наступает «старческая инволюция со всеми ее патологическими особенностями» [5]. Однако заметим, что характер этих изменений и время их проявления имеют индивидуальные особенности и колеблются в широких пределах. Кроме того, в последние годы отмечается тенденция заботы пожилых людей о своем здоровье, занятии спортом, поэтому некоторые потерпевшие, находясь в так называемом престарелом возрасте, могут иметь такое физическое состояние, которое не препятствует самостоятельной защите ими своих прав и законных интересов в уголовном судопроизводстве. В связи с чем представляется нецелесообразным вести речь о введении в УПК РФ категории престарелых потерпевших и разработке для них специальных мер повышенной защиты. Представляется, что редакция ч. 2 ст. 45 УПК РФ о «нахождении лица в психическом или
физическом состоянии, лишающем возможности самостоятельно защищать свои права и законные интересы» охватывает случаи с потерпевшим, находящимся в престарелом возрасте.
Поскольку до настоящего времени законодательно не разрешен вопрос о понятии ограниченного физического состояния потерпевшего, то представляется, что исследование данного вопроса целесообразно рассматривать с позиции медицинского и юридического критериев, неразрывно связанных между собой. Наличие (факт) отклонения от нормального физического состояния, с одной стороны, характеризуется медицинским критерием, позволяющим дознавателю, следователю, суду назначить соответствующую судебную экспертизу, производство которой в соответствии с ч. 4 ст. 196 УПК РФ является обязательной. С другой стороны, медицинский критерий неизбежно влечет за собой юридический критерий, который в рамках УПК РФ означает невозможность потерпевшего самостоятельно защищать свои права и законные интересы (ч. 2 ст. 45 УПК РФ).
Первоначальные данные о физическом состоянии потерпевшего, лишающем его возможности самостоятельно защищать свои права и законные интересы в уголовном процессе, могут быть получены из различных медицинских документов (медицинских карт, справок врачебных комиссий, пенсионных удостоверений инвалидов и т. п.), из допросов самих потерпевших, их родственников и иных лиц, контактировавших с потерпевшим, из личного восприятия дознавателем, следователем, судом физического состояния потерпевшего в ходе производства следственных, иных процессуальных и судебных действий. Полученные сведения о наличии у потерпевшего отклонения (отклонений) от нормального физического состояния являются основанием для назначения обязательной судебной экспертизы в соответствии с ч. 4 ст. 196 УПК РФ.
Однако необходимо обратить внимание на то, что законодатель определил цель производства данной обязательной судебной экспертизы потерпевшего — определение способности потерпевшего правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания (в ч. 4 ст. 196 УПК РФ). То есть, исходя из содержания данного нормативного положения, следует, что потерпев-
ший (в рассматриваемой ситуации — с физическими недостатками) важен в уголовном процессе как свидетель, обладающий определенной информацией, речи о возможности защиты его прав в данной норме права не идет. В то время как эта же ст. 196 УПК РФ содержит ч. 3, которая регламентирует обязательное производство судебной экспертизы для определения физического состояния подозреваемого, обвиняемого, когда возникает сомнение в его способности самостоятельно защищать свои права и законные интересы в уголовном судопроизводстве.
Такое нормативное регулирование рассматриваемого вопроса не соответствует конституционным положениям о равных возможностях защиты, а также содержанию ч. 1 ст. 6 УПК РФ о том, что назначением уголовного судопроизводства является защита прав и законных интересов лиц, потерпевших от преступлений. В связи с чем представляется необходимым внести редакционные изменения в ч. 4 ст. 196 УПК РФ и изложить ее в следующей редакции: «Назначение и производство судебной экспертизы обязательно, если необходимо установить психическое или физическое состояние потерпевшего, когда возникает сомнение в его способности самостоятельно защищать свои права и законные интересы в уголовном судопроизводстве».
Рассматривая вопросы защиты прав потерпевших, которые в силу физического состояния лишены возможности самостоятельно защищать свои права и законные интересы, следует исходить из нормативных положений о том, что повышенная защита указанной категории потерпевших осуществляется с помощью законного представителя и (или) представителя (ч. 2 ст. 45 УПК РФ).
Прежде всего, речь идет о защите прав указанных категорий потерпевших с помощью законного представителя. В рассматриваемом аспекте следует обратить внимание на несоответствие положений ч. 2 ст. 45 УПК РФ, указывающей на обязательное участие законного представителя или представителя для защиты прав лиц, которые в силу физического состояния лишены возможности самостоятельно защищать свои права и законные интересы, и п. 12 ст. 5 УПК РФ, раскрывающим содержание законного представителя. В частности, п. 12 ст. 5 УПК РФ раскрывает понятие
законного представителя только применительно к несовершеннолетним участникам уголовного судопроизводства. То есть по буквальному толкованию данной нормы определение законного представителя, данное в п. 12 ст. 5 УПК РФ, не распространяет свое действие на совершеннолетних потерпевших, которые в силу психических или физических недостатков не могут самостоятельно защищать свои права и законные интересы, как это предусмотрено в ст. 45 УПК РФ. Такое несоответствие правовых норм одного закона никоим образом не способствует защите прав рассматриваемой категории потерпевших.
Очевиден тот факт, что в связи с имеющимся пробелом п. 12 ст. 5 УПК РФ нуждается в корректировке, после которой он может выглядеть следующим образом: «Законные представители — родители, усыновители, опекуны, попечители несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего; подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, который в силу физических или психических недостатков не может самостоятельно защищать свои права и законные интересы либо представители учреждений или организаций, на попечении которых находятся названные лица, а также органы опеки и попечительства».
Правовое регулирование вопроса об участии законного представителя потерпевшего, который в силу физических недостатков не может самостоятельно защищать свои права и законные интересы, имеет и другие проблемы. В частности, УПК РФ не определяет момент и способ введения законного представителя данного участника в уголовное дело, что ведет к различной практике применения ч. 2 ст. 45 УПК РФ, которая не всегда складывается в пользу таких потерпевших. Не вызывает сомнения тот факт, что решение о признании законным представителем рассматриваемой категории потерпевших должно облекаться в процессуальную форму — постановление, которым конкретному лицу придается процессуальный статус участника уголовного процесса, доводятся до сведения и разъясняются его процессуальные права и права представляемого потерпевшего. Применительно к моменту вступления в уголовное дело законного представителя потерпевшего представляется, что в настоящее время следует использовать аналогию нормы права, закрепленной в ч. 1 ст. 426 УПК РФ, рег-
ламентирующей участие законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого с момента его первого допроса. В дальнейшем необходимо внести редакционные изменения в ч. 2 ст. 45 УПК РФ, дополнив ее предложением следующего содержания: «Законный представитель несовершеннолетнего потерпевшего, а также потерпевшего, который в силу психического или физического состояния лишен возможности самостоятельно защищать свои права и законные интересы, допускается к участию в уголовном деле на основании постановления следователя, дознавателя с момента первого допроса данного лица в качестве потерпевшего, а в случае невозможности установления указанного состояния потерпевшего к первому допросу, непосредственно после его установления».
Представляется, что разный подход к вовлечению в уголовный процесс законных представителей разных участников является недоработкой законодателя, поэтому предлагаемые изменения в УПК РФ будут соответствовать Конституции РФ, которая гарантирует каждому равные возможности защиты своих прав (ст. 45).
Следует отметить, что при решении вопроса о допуске законного представителя потерпевшего, который в силу физических недостатков лишен возможности самостоятельно защищать свои права и законные интересы, необходимо выяснять, не имеет ли это лицо намерений в причинении вреда интересам такого потерпевшему, осуществлении ненадлежащей защите. В случае установления такого факта необходимо выносить постановление об отказе в допуске данного лица в качестве законного представителя, после чего решать вопрос о допуске другого законного представителя данного потерпевшего. Заметим, что такая возможность в современном УПК РФ предусмотрена, но ее действие распространяется только применительно к несовершеннолетнему подозреваемому, обвиняемому (ч. 4 ст. 426). С учетом высказанных выше замечаний представляется, что аналогичное правило должно найти отражение в УПК РФ применительно к рассматриваемой категории потерпевших. Например, возможно дополнить ст. 45 УПК РФ частью 5 следующего содержания: «Законный представитель потерпевшего подлежит отстранению от участия в уголовном деле, если имеются основания полагать, что его дей-
ствия наносят ущерб интересам потерпевшего, являющегося несовершеннолетним или по своему психическому или физическому состоянию лишенного возможности самостоятельно защищать свои права и законные интересы, о чем следователь, дознаватель выносят постановление. В этом случае к участию в уголовном деле допускается другой законный представитель указанной категории потерпевших».
Рассматривая вопрос об участии в уголовном судопроизводстве законного представителя потерпевшего, который по своему физическому состоянию лишен возможности самостоятельно защищать свои права и законные интересы, необходимо отметить, что в УПК РФ не урегулирован до конца вопрос об его участии в следственных и иных процессуальных действиях, проводимых с участием таких потерпевших. Вряд ли кто будет оспаривать тот факт, что потерпевший с недостатками зрения не может наблюдать за поведением следователя, дознавателя, суда и других участников следственного действия; глухой (глухонемой) потерпевший не слышит непосредственно вопросов, задаваемых следователем, судом, и комментариев других участников следственного действия и т. п. То есть потерпевшие с физическими недостатками не всегда могут в полной мере самостоятельно реализовать предоставленные им законом процессуальные права при производстве следственных действий, для этого им обязательно нужна помощь со стороны других лиц.
Однако анализ отдельных норм УПК РФ (п. 9 ч. 2 ст. 42, ч. 3 ст. 45, ч. 5 ст. 164) свидетельствует о том, что решение данного вопроса зависит от следователя, дознавателя, суда. Представляется, что интересам защиты прав данной категории потерпевших соответствовало бы нормативное положение об обязательном участии его законного представителя в следственных и иных процессуальных действиях, что надлежит отразить в законе.
Исследуя вопрос об участии в уголовном судопроизводстве законного представителя потерпевшего, который по своему физическому состоянию лишен возможности самостоятельно защищать свои права и законные интересы, необходимо отметить, что в УПК РФ некорректно урегулирован вопрос об объеме процессуальных прав данного законного представителя. Соответствующее
нормативное положение гласит, что законный представитель, представитель потерпевшего имеют те же процессуальные права, что и представляемое ими лицо (ч. 3 ст. 45 УПК РФ). Вместе с тем анализ положений ст. 42 УПК РФ свидетельствует о том, что часть процессуальных прав потерпевшего (например, право давать показания, право отказаться свидетельствовать против самого себя, своего супруга, право иметь представителя и др.) являются личностными правами и не могут быть реализованы никем, кроме самого потерпевшего. Следовательно, редакция ч. 3 ст. 45 УПК РФ нуждается в совершенствовании.
Заметим, что применительно к законному представителю несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого законодатель иным образом осуществляет правовое регулирование: он дает конкретный перечень его процессуальных прав. Более того, в отдельных статьях УПК РФ (426, 428) закреплены процессуальные права законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого применительно к досудебному и судебному производству. Поскольку к регулированию схожих институтов в одном нормативном акте должен иметься одинаковый подход, правовое регулирование вопроса о процессуальных правах законного представителя потерпевшего должно осуществляться аналогичным образом. Следовательно, ч. 3 ст. 45 УПК РФ нуждается в изменении посредством перечисления конкретных процессуальных прав, которые может реализовать законный представитель потерпевшего. В пользу данного предложения свидетельствует и тот факт, что законный представитель является самостоятельным участником уголовного судопроизводства и не может полностью подменять потерпевшего, имеющего физические недостатки.
Другим участником уголовного судопроизводства, правомочным защищать права и законные интересы потерпевших, которые в силу физического состояния лишены возможности самостоятельно защищать свои права и законные интересы, является представитель. Как было отмечено ранее, современный УПК РФ в этой части отражает позитивную тенденцию развития отечественного законодательства в части защиты прав жертв преступлений. Вместе с тем необходимо отметить, что законодатель не довел до логического конца регулирова-
ние этого вопроса, он ограничился указанием на возможность обязательного участия представителя потерпевшего и ссылкой на то, что он имеет те же процессуальные права, что и потерпевший (ст. 45 УПК РФ). Следовательно, в УПК РФ имеют место те же проблемы, что и с законным представителем потерпевшего. Кроме того, имеются и иные проблемы. В частности, это касается вопроса о том, кто может быть представителем потерпевшего, который по своему физическому состоянию лишен возможности самостоятельно защищать свои права и законные интересы. Закон (ч. 1 ст. 45 УПК РФ) гласит, что представителями таких потерпевших могут быть адвокаты. Следственно-судебная практика стала трактовать данное положение закона однозначно в том контексте, что представителями потерпевших должны быть только адвокаты. Следователи не допускают иных лиц в качестве представителей рассматриваемой категории потерпевших несмотря на заявляемые ими ходатайства. Такое толкование закона не соответствует защите прав потерпевших. Не каждый потерпевший, более того инвалид, может позволить себе заключить договор с адвокатом на оказание ему юридической помощи. Такие услуги недешево стоят, поэтому потерпевшие пытаются обеспечить защиту своих прав посредством приглашения иных лиц (родственников, знакомых), которые, по их мнению, разбираются в законах и могут оказать им реальную помощь по уголовному делу. Вместе с тем должностные лица толкуют ч. 1 ст. 45 не в пользу потерпевших. В связи с чем имели место обращения в Конституционный Суд РФ, который разъяснил, что «.Конституция РФ не ограничивает круг лиц, которые вправе оказывать потерпевшим квалифицированную юридическую помощь. Ч. 1 ст. 45 УПК РФ, в ее конституционно-правовом смысле, предполагает, что представителем потерпевшего на стадии предварительного расследования может быть адвокат и иное лицо, в том числе близкий родственник, о допуске которого ходатайствует потерпевший» [6]. Однако не все следователи, дознаватели знают решения Конституционного Суда РФ и руководствуются ими при принятии решений. Поэтому представляется, что в целях наиболее эффективной защиты прав потерпевших, которые в силу физического состояния лишены возможности самостоя-
тельно защищать свои права и законные интересы, соответствующее положение должно быть внесено в ч. 1 ст. 45 УПК РФ. Например, редакция ч. 1 ст. 45 УПК может выглядеть следующим образом: «Представителями потерпевшего, частного обвинителя и гражданского истца могут быть адвокаты и иные лица, о допуске которых ходатайствуют данные участники. Если они страдают заболеваниями, из-за которых не могут пригласить себе представителя, то решение этого вопроса осуществляется его законным представителем, дознавателем, следователем или судом».
Такое правовое регулирование соответствовало бы международным стандартам в части того, что «.инвалиды имеют право на то, чтобы их особые нужды принимались во внимание» [7].
В уголовно-процессуальной науке высказываются предложения о том, что при проведении допроса и иных следственных действий с участием беспомощных потерпевших назрела необходимость обязательного применения аудио-, видеозаписи, что необходимо закрепить в законодательстве [8]. В целом положительно относясь к данной идее, хотелось бы заметить, что обязательное применение аудио-, видеозаписи при производстве следственных действий с потерпевшими, которые в силу физического состояния не могут самостоятельно защищать свои права и законные интересы, представляется нецелесообразным, поскольку некоторые из них могут отрицательно отреагировать на применение технических средств, и результат такого следственного действия оставит желать лучшего. В данном случае следует вести речь не об обязательности, а о возможности применения технических средств при допросе и других следственных действиях отдельных категорий потерпевших. Однако такая возможность закреплена в УПК РФ (ч. 6 ст. 164).
Подводя итог, отметим, что в современном отечественном уголовно-процессуальном законодательстве обозначены лишь контуры правового регулирования вопросов защиты потерпевших, имеющих физические недостатки. Следующим шагом законодателя должно стать решение указанных выше проблем, и тогда можно будет заявлять, что наша страна является правовым государством и надлежащим образом защищает права всех категорий граждан, в том числе в уголовном судопроизводстве.
1. Зарубежный опыт правового регулирования и практика его применения по вопросам защиты участников уголовного судопроизводства // Сборник правовых актов, организационных документов и информационно-аналитических материалов. М., 2000. С. 16-18.
2. Памятники русского права : в 8 вып. Вып. 2. М., 1953. С. 306.
3. Бюл. Верхов. Суда СССР. 1979. № 2. С. 36.
4. См., напр.: Щерба С. П. Теоретические основы и особенности уголовного судопроизводства по делам лиц, страдающих физическими или психическими недостатками : дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1991. С. 52.
5. Жариков Н. М. Судебная психиатрия : учеб. для вузов. М., 2008. С. 200.
6. См., напр.: Определение Конституционного
Суда Российской Федерации от 5 декабря 2003 г. № 446-О по жалобам граждан Л. Д. Вальдмана, С. М. Григорьева и региональной общественной организации «Объединение вкладчиков “МММ”» на нарушение конституционных прав и свобод рядом положений Уголовно-процессуального кодекса РФ, Арбитражно-процессуального кодекса РФ и федерального закона РФ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» // Вестн. Конституц. Суда РФ. 2004. № 3.
7. См., напр.: Декларация о правах инвалидов,
принятая Генеральной Ассамблеей ООН 9 декабря 1975 г. // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
8. См.: Леви А., Горинов А. Звукозапись и видеозапись в уголовном судопроизводстве. М., 1983.
С. 31-33; Щерба С. П., Зайцев О. А., Сар-сенбаев Т. Е. Охрана прав беспомощных потерпевших по уголовным делам. М., 2001. С. 103-104; и др.
Problems of Protection of Rights of Handicapped Victims
© Varpakhovskaya E., 2012
The article considers questions of legal regulation of the protection of rights and legitimate interests of handicapped victims. Shortcomings of legal regulation are brought to light. Relevant amendments to the criminal procedure legislation in force are suggested.
Key word: criminal court procedure; victim; handicapped; legitimate interests; protection.
