Проблемы уголовно-правовой оценки деятельности преступного сообщества (преступной организации) в сфере незаконного оборота наркотических средств Текст научной статьи по специальности «Право»

НАРКОПРЕСТУПНОСТЬ

ВИКТОР МИХАЙЛОВИЧ ГАРМАНОВ,

кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры правовой подготовки сотрудников ОВД ФГКОУ ДПО «Тюменский институт повышения квалификации сотрудников МВД России»

ПРОБЛЕМЫ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОЦЕНКИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРЕСТУПНОГО СООБЩЕСТВА (ПРЕСТУПНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ) В СФЕРЕ НЕЗАКОННОГО ОБОРОТА НАРКОТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ

После принятия постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 июня 2010 г № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)» сформировались новые подходы к уголовно-правовой оценке преступной деятельности в сфере незаконного оборота наркотических средств в составе преступного сообщества (преступной организации). Исследуются сложные вопросы уголовно-правовой оценки деятельности преступного сообщества (преступной организации) в сфере незаконного оборота наркотических средств.

Ключевые слова: сбыт наркотических средств, преступное сообщество (преступная организация), структурированная организованная группа, объединение организованных групп.

V.M. Garmanov, PhD (Law), Assistant Professor, Subdepartment of Police Officers Legal Training, Russia MI Institute of Advanced Training in Police (Tyumen City); e-mail: [email protected], tel.: 8 (3452) 598-437.

Problems of the criminal law assessment of the criminal community (criminal organization) activities in the sphere of illegal drugs trafficking.

After accepting the resolution of the RF Supreme Court Plenary Session № 12 from 10 June 2012 "On the court practice in deciding criminal cases on organizing criminal community (criminal organization), or participating in it", new approaches to the criminal law assessment of the criminal activities in the sphere of illegal drugs trafficking committed by the criminal community (criminal organization) were formed. Complicated questions of criminal law assessment of the criminal community (criminal organization) activities in the sphere of illegal drugs trafficking are examined.

Key words: drugs traffic, criminal community (criminal organization), structured organized group, organized groups formation.

В Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г указано, что наркомания, наркопреступность, деятельность транснациональных преступных организаций и группировок, связанная с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ, представляют одну из угроз национальной безопасности государства1. Поэтому одним из приоритетных направлений деятельности правоохранительных органов в Стратегии государственной антинаркотической политики до 2020 г. предложено считать развитие системы противодействия организованной наркопреступности, а также подчеркнута необходимость постоянного

совершенствования правоохранительных мер по пресечению деятельности организованных преступных групп в этой сфере2.

В 2009 г. произошли существенные изменения, касающиеся содержания понятия преступного сообщества (преступной организации), данного в ч. 4 ст. 35 УК РФ, а также признаков состава преступления, предусмотренного ст. 210 УК РФ3. Претерпели изменения и разъяснения по делам этой категории, данные в соответствующем постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации4.

Анализ правоприменительной практики показывает, что возникает множество проблем ква-

лификации преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств, совершенных в составе преступного сообщества (преступной организации). Решение их возможно в том числе при тщательном уголовно-правовом и криминологическом анализе содержания признаков преступного сообщества (преступной организации).

Согласно ч. 4 ст. 35 УК РФ «преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено структурированной организованной группой или объединением организованных групп, действующих под единым руководством, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды». Таким образом, законодатель выделяет две формы таких преступных групп: а) структурированная организованная группа; б) объединение организованных групп.

Из определения в ч. 4 ст. 35 УК РФ в 2009 г. был исключен признак «сплоченности» организованной группы, ранее считавшийся неотъемлемым признаком преступного сообщества (преступной организации). Данный признак неоднозначно трактовался в следственно-судебной практике, более того, сплоченность как наличие очень тесных связей между членами группы часто понимали как психолого-юридический признак, свойственный многим преступным группам (в том числе организованным группам). Отказ от такого признака преступного сообщества (преступной организации) можно признать обоснованным, так как в силу соблюдения конспирации или использования различных приемов взаимодействия (при передаче наркотика бесконтактным способом, через систему тайников, осуществление связи через технические средства или доверенных лиц и др.) могут отсутствовать тесные связи между членами группы, свидетельствующие именно о сплоченности в узком смысле этого слова. Между тем исключение признака сплоченности не устранило определенный субъективизм, в частности при установлении признаков преступного сообщества (преступной организации) в форме структурированной организованной группы. В законе не раскрыты признаки и содержание данного понятия. Слово «структура» в русском языке определяется как «строение, внутреннее устройство»5, следовательно, структурированность может быть понята как устройство в зависимости от наличия определенной структуры, членства, функциональной роли в группе.

В Конвенции ООН против транснациональ-

ной организованной преступности, принятой в г. Нью-Йорке 15 ноября 2000 г., понятие организованной преступной группы определяется через признак структурного оформления группы и цели получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды. В свою очередь, «структурно оформленная группа» определена как группа, которая не была случайно образована для немедленного совершения преступления и в которой не обязательно формально определены роли ее членов, оговорен непрерывный характер членства или создана развитая структура6.

По существу, законодатель воспринял это определение при выделении в ч. 4 ст. 35 УК РФ структурированной организованной группы как группы, имеющей внутреннюю структуру в зависимости от целей деятельности, членства и функциональной роли виновных. Оценочный характер признака структурированности виден в указании п. 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 июня 2010 г. № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)» о том, что преступное сообщество (преступная организация) отличается от иных видов преступных групп, в том числе от организованной группы, более сложной внутренней структурой..., а также возможностью объединения двух или более организованных групп с той же целью7.

В п. 3 данного постановления раскрывается содержание понятия «структурированная организованная группа». Среди ее признаков предложены следующие: а) группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений; б) такая группа состоит из подразделений (подгрупп, звеньев и т.п.); в) эти подразделения характеризуются стабильностью состава и согласованностью своих действий; г) имеется единое руководство структурированной организованной группой; д) существует взаимодействие различных ее подразделений в целях реализации общих преступных намерений; е) имеется распределение между ними функций, возможна специализация в выполнении конкретных действий при совершении преступления; ж) присутствуют другие формы обеспечения деятельности преступного сообщества (преступной организации)8.

Краеугольным признаком является наличие в структурированной организованной группе функционально и (или) территориально обособленных подразделений (подгрупп, звеньев и т.п.).

В п. 4 рассматриваемого постановления указано, что под «структурным подразделением преступного сообщества (преступной организации)

следует понимать функционально и (или) территориально обособленную группу, состоящую из двух или более лиц (включая руководителя этой группы), которая в рамках и в соответствии с целями преступного сообщества (преступной организации) осуществляет преступную деятельность. Такие структурные подразделения, объединенные для решения общих задач преступного сообщества (преступной организации), могут не только совершать отдельные преступления..., но и решать иные задачи, направленные на обеспечение функционирования преступного сообщества (преступной организации)»9. Это разъяснение позволяет отграничивать разделение функциональных обязанностей внутри преступной группы между отдельными лицами, чаще всего лично осведомленными о каждом из членов группы или их действиях (что может быть характерно для организованной группы), от выделения внутри группы звеньев, подгрупп численностью более двух человек (включая руководителя звена, подгруппы) с определением системы подчиненности, распределением обязанностей и функций в зависимости от различных ступеней иерархии.

Отдельные участники системы сбыта могут быть территориально обособлены, если распространяют наркотические средства определенному кругу потребителей в отдельных населенных пунктах. Признак территориальной обособленности подразделений при сбыте наркотиков на определенной территории города, района достаточно условен, так как место функционирования звена зависит от расположения точек сбыта, количества наркозависимых и др. Считаем, что территориальная обособленность может иметь место и при наличии отдаленного места производства наркотика подразделением, входящим в состав преступного сообщества (преступной организации). Функциональные особенности связаны с тем, что иные звенья системы сбыта могут осуществлять поставки, фасовку, хранение, обеспечивать безопасность деятельности и др.

Структурированность преступной группы должна определяться характером построения коммуникативных связей при взаимодействии нескольких лиц. М.Р. Битянова отмечает, что коммуникативная структура группы - «это совокупность позиций членов группы в системах информационных потоков, связывающих членов группы между собой и внешней средой, а также концентрация у них того или иного объема групповой информации»10. При этом могут использоваться централизованные коммуникативные сети, в частности радиальная (от центрального лица), иерархическая, при определенных уровнях соподчинения, которые предполагают осведом-

ленность одних участников группы о чем-либо и неосведомленность об этом участников иного уровня. Если же речь идет о децентрализованной сети, то она может характеризоваться наличием определенной цепочки при взаимодействии членов или круговым взаимодействием11. Данные связи могут характеризовать признак структурированности организованной группы, а последние связи (с определенными усложнениями) более свойственны ситуациям при различных этапах поставок (передачи) наркотиков.

Мы полагаем, что организованная группа может быть признана структурированной и рассматриваться как форма преступного сообщества при условии, что в ней отсутствует «полная» (замкнутая) структура коммуникативных связей при взаимной осведомленности участников о каждом из членов группы (что характерно, например, для банд)12.

Предположим, одна часть участников преступной группы совершает действия, связанные с производством наркотических средств или их культивированием, другая часть участников осуществляет непосредственный сбыт наркотических средств. К примеру, Т. в период с 2004 по 2006 г. объединил неработающих П., К., Пим, С., И. и Д. для посева и выращивания с использованием приемов агротехники наркотикосодержащих растений - конопли и мака, получения из них марихуаны, гашиша, гашишного масла и экстракта маковой соломки с целью извлечения выгоды от их систематической реализации. В кассационном определении Верховного Суда Российской Федерации по данному делу было отмечено, что организованная группа не была структурированной. Ссылка в кассационном представлении на то, что распределение между участниками организованной группы обязанностей есть свидетельство наличия отдельных структурных подразделений, одно из которых занималось выращиванием наркотикосодержащих растений и изготовлением из них наркотических средств, а другое - их сбытом, является попыткой искусственного создания таких несуществующих структур и преступного сообщества. Распределение обязанностей между осужденными, длительность их деятельности, ее планирование и координация свидетельствуют об устойчивости созданной организованной группы13.

Действительно, в данной ситуации имелась согласованность действий между звеньями, были установлены тесные коммуникативные связи, присутствовала взаимная осведомленность виновных о составе группы. Между тем в группе отсутствовала сложная внутренняя структура, на которую обращено внимание в постановлении

Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 июня 2010 г. № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)»14, а также имелся незначительный территориальный масштаб действий, минимальное количество структурных единиц (в данном случае - подгруппы, отвечающие за действия с наркотикосодержащими растениями и за сбыт наркотиков).

Значительную проблему представляет уголовно-правовая оценка координации действий между подразделениями в случае выделения подгрупп или звеньев, осуществляющих непосредственный сбыт наркотиков, и содержания признака единого руководства структурированной организованной группой. Мы считаем, что о них могут свидетельствовать:

1) общие для всей группы системы криминальной конспирации;

2) общее планирование преступной деятельности;

3) общие преступные доходы (казна, об-щак);

4) тождественный способ преступных действий (например, использование приемов бесконтактного сбыта и т.п.);

5) однотипность структур или функций подгрупп или звеньев;

6) действия с наркотиком одного вида (в том числе единым по химической структуре с изъятым у разных виновных);

7) единый источник поступления распространяемых наркотиков;

8) «заимствование» массы наркотика одним звеном у другого звена для заполнения точек сбыта (например, при родственных отношениях или налаженном личном взаимодействии между сбытчиками из разных звеньев, что встречается крайне редко в силу необходимости соблюдения мер конспирации);

9) продолжение поступления наркотиков из единого источника после перекрытия одного из каналов поступления и использование нового общего канала;

10) объем поступления с учетом возможностей сети реализации через определенные подгруппы или звенья.

Эти же признаки могут характеризовать согласованность (которую нужно понимать как однонаправленность) общих действий всех структурных подразделений и такой признак преступного сообщества (преступной организации), как объединение виновных в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений.

Большая сеть сбытчиков влечет большую вероятность выявления сотрудниками правоохранительных органов отдельных виновных, и в том числе структурных звеньев данного преступного сообщества (преступной организации), следовательно, руководителями, планирующими последствия расширения рынка сбыта, выделяется оптимальное количество звеньев либо отдельные члены таких звеньев (подгрупп) могут дистанцироваться от непосредственного розничного сбыта наркотиков. В связи с этим мы считаем необходимым уточнить разъяснение п. 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 июня 2010 г. № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)» в части указания на признак согласованности действий между подгруппами или звеньями.

На наш взгляд, при квалификации действий виновных согласованность действий между подгруппами или звеньями, осуществляющими непосредственный сбыт наркотических средств, не должна являться обязательным признаком структурированной организованной группы, более правильно говорить об однонаправленности общих действий. Дело в том, что в ряде случаев согласованность является для членов разных подгрупп объективно невозможной или нежелательной, в том числе и по причине соблюдения мер конспирации в преступном сообществе (преступной организации), связи могут носить формальный, обезличенный характер, особенно в силу этнических особенностей, и др. Кроме этого, структурно оформившиеся через лицо, координирующее преступные действия, или через своего руководителя подгруппы или звенья, входящие в преступное сообщество (преступную организацию), могут действовать относительно автономно, осуществлять свои функции в зависимости от количества вовлеченных в систему сбыта потребителей, состоящих «на связи» со сбытчиками, от территории деятельности или в силу структурных особенностей группы (количества «точек» сбыта, количества сбытчиков и др.). При этом при квалификации и расследовании следует учитывать, что в силу соблюдения мер конспирации согласованность действий между подразделениями не означает взаимодействия между всеми членами таких звеньев, а должна определяться с учетом роли руководителей звеньев (подгрупп), лиц, координирующих преступные действия, и их взаимодействия с руководителем структурированной организованной группы. Таким образом, следует говорить об обязательности наличия согласованности действий

руководителей преступного сообщества и старших подгрупп и звеньев, осуществляющих непосредственный сбыт наркотиков, или лиц, создавших их и осуществляющих управление ими. В иных случаях признаков преступного сообщества (преступной организации) нет.

Например, В., имевшим возможность поставки наркотиков из Республики Беларусь, с целью увеличения дохода и обеспечения постоянного сбыта наркотиков на территории Калужской и Брянской областей через неустановленных лиц Р. и С. были налажены связи с организованной группой Б., Бош. и Баб. Однако не было установлено особой связи организованной групп ы, руководимой Б., с организованной группой, руководимой В. В приговоре по делу было указано, что члены организованной группы Б. «работали лишь на себя». Никакой их зависимости от В. и Д., входящего в группу В., не было усмотрено, кроме той, что именно у Д. они покупали наркотики, а характер отношений между группами был определен лишь как «продавец-покупатель»15.

Другой пример, приведенный ниже, показывает, что низовые участники системы сбыта, привлеченные членами преступного сообщества к сбыту наркотиков, как правило, сами в его состав не включаются, но они должны включаться в группы, создаваемые в преступном сообществе. Так, по одному из уголовных дел было достоверно установлено, что Т.Г. создал преступное сообщество, а Т. А., Х., Г и другие лица состояли в этой организации. Они не только принимали участие в незаконном обороте наркотических средств, но и осуществляли вовлечение лиц в преступные группы, входившие в преступное сообщество. В кассационном определении по данному делу было подчеркнуто, что преступления совершались лицами, являвшимися членами сообщества, созданного Т.Г. в целях получения материальной выгоды путем сбыта наркотических средств. Члены преступного сообщества сами создавали преступные группы и через их участников сбывали наркотические средства, которые получали от руководителя преступного сообщества Т.Г.16

О согласованности действий свидетельствуют материалы дела, подтверждающие зависимость действий одного функционально и (или) территориально обособленного подразделения от действий другого, когда любое последующее действие может происходить только в случае успешного осуществления предыдущего действия (например, поставка или производство наркотика одним звеном и его последующий сбыт другим звеном). При этом можно обратиться к положениям отечественной психологии. «Сформированная общая цель, - как подчерки-

вал Б.Ф. Ломов, - определяет спецификацию задач каждого из участников совместной деятельности, а следовательно, и те конкретные действия, которые должен выполнить каждый из них. При этом каждое отдельное действие каждого из участников выступает именно как составная часть совместной деятельности и может быть понято только в ее логике»17. Считаем, что на согласованность действий подгрупп (звеньев) может указывать также: 1) финансовая отчетность звена перед другим; 2) дача ему наркотика в долг «под реализацию»; 3) использование приема «последовательной оплаты» преступных действий участников преступного сообщества на различных уровнях иерархической системы при оставлении разницы от продажи наркотических средств в разных звеньях или на различных уровнях цепочки реализации наркотических средств.

В преступном сообществе, замыкающем на себе и поставку наркотика, и его сбыт, осуществление поставки наркотика влияет на заполнение «точек» сбыта. Следовательно, его участники должны осознавать свою принадлежность к этой преступной группе и понимать, что при обращении за новой партией наркотика по мере потребности требуемая на определенный период масса будет предоставлена18. Б.Ф. Ломов, описывая согласование действий во времени между участниками совместной деятельности, писал, что при последовательном выполнении действий «результат действия, завершенного одним участником, становится предметом действия другого»19. Таким образом, результат действия одного из соучастников влияет на характер действий других соучастников или иных лиц, не включенных в состав преступного сообщества (преступной организации). Последние могут нести ответственность за совершение преступления в составе организованной группы, устойчивость которой будет определяться временем функционирования и этими же обстоятельствами.

Как показывает анализ материалов следственной и судебной практики, при наличии разветвленной сети сбытчиков наркотиков не обязательна четкая осведомленность участников преступного сообщества (преступной организации), и тем более иных лиц, не включенных в его состав, о целях и общих масштабах деятельности. Ответственность за участие в преступном сообществе (преступной организации) возможна при установлении: 1) длительности совершаемых действий и непрерывной преступной деятельности как системы преступлений; 2) осознания виновными хотя бы в общих чертах принадлежности к такой группе, специфики ее структуры и при совершении фактических действий в ее составе.

Верховный Суд Российской Федерации разъясняет, что структурированность организованной группы предполагает заранее осуществленное объединение группы лиц для совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений. Изучение материалов следственной и судебной практики показывает, что при расширении масштабов деятельности преступного сообщества (преступной организации) происходит увеличение количества звеньев в процессе функционирования ранее оформившейся группы, в отдельных случаях в группу могут «вливаться» представители более мелких преступных групп, часто происходит и замена отдельных членов группы. Эти обстоятельства не должны препятствовать установлению рассматриваемого признака.

Зачастую позиция защиты, указывающая на отсутствие признаков преступного сообщества (преступной организации), состоит в том, что «структура преступной группы, а также ее подгруппы или звенья не характеризуются стабильностью состава». Между тем увеличение количества звеньев либо предпринимаемые виновными действия по стабилизации структуры группы характеризуют признак устойчивости группы, постоянство форм и методов преступной деятельности, ориентирование группы на получение все возрастающих доходов. Преступное сообщество (преступная организация) достаточно устойчиво к внешним воздействиям, поскольку ликвидация отдельных элементов (звеньев) системы может не привести к исчезновению данной группы. Следовательно, рассматриваемый признак имеет место даже при замене структурных единиц, частичной смене их состава, особенно в случаях, если происходит подбор новых сбытчиков вместо выбывших (например, привлеченных к уголовной ответственности), либо при расширении численности подгруппы и при увеличении рынка сбыта.

Преодоление подобной позиции защиты также возможно, если в процессе расследования будет установлена стабильность основного состава подгруппы или звена. Например, при устранении из системы сбыта наркотиков отдельных низовых участников преступной деятельности, привлекаемых к уголовной ответственности (допустим, мелких розничных сбытчиков), стабильность именно основного состава такой подгруппы не нарушается. Это происходит по причине того, что последние участники часто формально не включаются в состав преступной группы (подгруппу или звено преступного сообщества (преступной организации)) и отсутствует осознание данными участниками системы сбыта своей принадлежности к такой подгруппе или звену.

В таких случаях основной состав подгруппы

или звена, в силу определенной специализации в выполнении конкретных действий при совершении преступления, может не выполнять непосредственных действий по реализации наркотика розничным потребителям, а выступать в качестве поставщиков, фасовщиков, «закладчиков» наркотика при бесконтактном способе сбыта и др.

Отсюда состав структурированной организованной группы может определяться: 1) особенностями поставок и поступления предмета преступления; 2) особенностями территории деятельности или круга потребителей; 3) длительностью функционирования (т.е. чем больше времени она действует, тем прочнее и устойчивее может быть ее структура); 4) функциональной ролью соучастников (в ее состав могут входить руководитель и другие лица, осуществляющие руководство и координацию преступных действий, в том числе «старшие» подгрупп (звеньев) либо отвечающие за отдельные участки деятельности, а также непосредственно сбывающие наркотики).

Преступное сообщество (преступная организация) как объединение организованных групп, действующих под единым руководством, согласно ч. 4 ст. 35 УК РФ, рассматривается как вторая самостоятельная форма. В соответствии с п. 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 июня 2010 г. № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)» объединение организованных групп предполагает: а) наличие единого руководства; б) наличие устойчивых связей между самостоятельно действующими организованными группами; в) совместное планирование и участие в совершении одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений; г) совместное выполнение иных действий, связанных с функционированием такого объединения20.

Считаем, что три последних признака для объединения организованных групп как формы преступного сообщества (преступной организации) в сфере незаконного оборота наркотиков обязательными не являются, так как группы, в силу необходимости соблюдения конспирации, действуют, как правило, автономно, осуществляют свои функции в зависимости от количества вовлеченных в систему сбыта потребителей, состоящих «на связи» со сбытчиками, территории или в силу структурных особенностей группы (количества «точек» сбыта, количества сбытчиков и др.).

В связи этим, а также в связи с необходимостью уточнения позиции Верховного Суда Российской Федерации относительно обязательности согласованности действий между под-

группами (звеньями) структурированной группы мы полагаем, что в целях формирования единой и стабильной правоприменительной практики в постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2006 г. № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» требуется внесение дополнений, касающихся специальных вопросов ответственности при соучастии в данных преступлениях. К сожалению, в данный момент оно ограничивается лишь указанием на вопросы правовой оценки «посреднических» действий, но без внимания до сих пор остаются оценка групповых преступлений, правовая оценка новых способов совершения преступлений при «бесконтактном» способе сбыта, специфика сбыта наркотиков в составе организованной группы или преступного сообщества (преступной организации).

О координации действий отдельных организованных групп, осуществляющих непосредственный сбыт наркотиков, и едином руководстве ими могут свидетельствовать указанные выше обстоятельства, характеризующие координацию действий и единое руководство структурными подразделениями структурированной организованной группы.

Договоренность о разделе территорий и сфер преступной деятельности с более мелкими группами без их включения в состав преступного сообщества (преступной организации) или подчинения этой группе косвенно свидетельствует о деятельности именно преступного сообщества (преступной организации). Например, лица, осужденные за совершение преступлений, в составе преступного сообщества Судакова-Старо-стина21 в г. Тольятти взяли под контроль почти весь наркорынок Автозаводского района, впоследствии расширив свою зону влияния на Центральный и Комсомольский районы. Была выявлена четкая структура подразделений, система подчиненности, распределение обязанностей и функций (иерархическая лестница подчинения состояла из «старших», «звеньевых», «старших смены», «рядовых» и т.д.). Из членов данной группы ранее вышел А. и создал свое преступное сообщество, не действовавшее в районах, контролировавшихся преступным сообществом Су-дакова-Старостина, а позднее занял это место после его ликвидации22.

Значит, к анализу деятельности преступного сообщества (преступной организации), в том числе в форме деятельности объединения организованных групп и при отграничении его от деятельности организованной группы, можно под-

ходить, опираясь на сведения о масштабности преступной деятельности. На наш взгляд, в качестве обоснования наличия признаков преступного сообщества (преступной организации) следует указывать на масштабность деятельности и охват им значительного количества лиц - потребителей наркотических средств в определенном населенном пункте, районе, а также контроль за сбытом только одного вида наркотического средства (например, синтетических наркотиков, изготавливаемых и поставляемых в населенный пункт, район).

Следует заметить, что впервые в ранее действовавшем постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2008 г. № 8 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации)» было отмечено, что «о готовности сообщества (организации) к совершению преступлений может свидетельствовать, например. договоренность о разделе сфер и территорий преступной деятельности (курсив наш. - В.Г) и др.»23. Аналогичное разъяснение содержится в ныне действующем постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. № 1224. Однако в нем не уделяется детального внимания обстоятельствам, свидетельствующим о масштабности действий преступного сообщества (преступной организации), и территориальному признаку. Не дается и разъяснений относительно оценки направленности умысла виновных на расширение сферы влияния преступного сообщества (преступной организации) и оптимизацию структуры. А между тем путем раскрытия масштабности преступной деятельности часто доказывается деятельность именно в составе преступного сообщества (преступной организации).

Например, в начале 2003 г. П. организовал преступное сообщество на территории Одинцовского и Наро-Фоминского районов Московской области, осуществлял руководство им совместно с иными участниками, создав разветвленную сеть сбытчиков и потребителей героина. Он поставил задачу расширения рынка сбыта с увеличением численности сбытчиков за счет включения уже действующих сбытчиков в свою систему распространения наркотиков. Это планировалось сделать путем обращения к сотрудникам ФСКН и МВД для решения вопроса о налаживании последующего «обмена информацией». Такие контакты должны были предполагать предоставление информации о неизвестных ему точках сбыта, в свою очередь, он имел возможность избавления от «засвеченных» участников системы сбыта, а также с целью устранения конкуренции или наказания отдельных членов преступного со-

общества мог передавать сведения о некоторых сбытчиках сотрудникам правоохранительных органов. В кассационном определении Верховного Суда РФ по данному делу в качестве подтверждения наличия признаков преступного сообщества было указано, что постоянно налаживались новые каналы сбыта героина, а также осуществлялся поиск его новых потребителей и сбытчиков25. По другому делу в отношении М. и других лиц было обращено внимание на масштабность деятельности преступной организации и охват ею значительного количества потребителей наркотических средств в г. Комсомольске-на-Амуре26.

В специальной литературе указывается на присущий преступному сообществу признак распределения сфер влияния по территориальному или отраслевому принципу27, отмечается, что одним из направлений выяснения обстоятельств деятельности преступного сообщества может быть характер, масштаб деятельности, территория (область, город, район, округ и т.п.), связь с другими группами28. Значит, такие признаки, как договоренность о разделе сфер и территорий преступной деятельности между различными организованными группами, их действия под единым руководством (единоличным или коллегиальным), поиск и расширение количества новых потребителей и сбытчиков, попытки территориального «контроля», значительное количество наркопотребителей, приобретающих наркотики именно у данных лиц, попытки получения информации у сотрудников правоохранительных органов о наличии неизвестных источников сбыта для «включения» их в качестве структурных единиц своей группы, при наличии иных необходимых признаков могут указывать на признаки преступного сообщества (преступной организации). Следовательно, признаки преступного сообщества (преступной организации) можно установить в процессе длительного функционирования структурированной организованной группы либо на этапе функционирования необходимой структуры такого сообщества в виде объединения организованных групп. Вместе с тем, нужно принимать во внимание, что в силу существования групп по распространению различных видов наркотиков, национальному признаку и т.д. монополизация такой деятельности обязательной не является.

Поскольку под объединением организованных групп следует понимать наличие нескольких самостоятельных устойчивых групп, которые могут различаться по территории деятельности и т.п., но быть объединенными между собой по признаку общих целей и общего руководства, то весьма важной видится работа по выявле-

нию общих связей между эпизодами преступных действий различных участников системы распространения наркотиков. Это может оказать влияние на установление признаков преступной деятельности отдельных лиц в составе преступного сообщества (преступной организации) - руководителей или лиц, координирующих преступные действия либо создающих устойчивые связи между различными самостоятельно действующими организованными группами.

Проблема установления цели совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды (ч. 4 ст. 35 УК РФ) также может быть решена при подтверждении материалами дела: 1) длительности существования и продолжительности преступной деятельности; 2) действий с одним и тем же предметом преступления; 3) контроля над определенной территорией и контроля над определенным видом преступной деятельности; 4) специфики построения группы и ее финансовых потоков; 5) ориентированности на постоянное и все возрастающее получение преступных доходов. Обратим внимание на последний признак, характеризующий «масштабность действий» и позволяющий в ряде случаев проводить отличие организованной группы от преступного сообщества.

В п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)» разъяснено, что «. под прямым получением финансовой или иной материальной выгоды понимается совершение одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений., в результате которых осуществляется непосредственное противоправное обращение в пользу членов преступного сообщества (преступной организации) денежных средств, иного имущества, включая ценные бумаги и т.п. Под косвенным получением финансовой или иной материальной выгоды понимается совершение одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений, которые непосредственно не посягают на чужое имущество, однако обусловливают в дальнейшем получение денежных средств и прав на имущество или иной имущественной выгоды не только членами сообщества (организации), но и другими лицами»29.

На наш взгляд, при прямом получении финансовой или иной материальной выгоды в результате незаконного оборота наркотических средств происходит незаконное обогащение участников преступного сообщества (преступной органи-

зации), в то время как при косвенном получении финансовой или иной материальной выгоды основная часть преступных доходов может быть получена поставщиками крупных партий наркотических средств, не входящими в состав преступного сообщества (например, при использовании приема «последовательной оплаты»). Прямое получение финансовой или иной материальной выгоды участниками сообщества в результате незаконного оборота наркотических средств также может иметься при одновременном применении системы «последовательной оплаты» с оставлением определенной разницы суммы денег у различных звеньев системы сбыта и при так называемой единой кассе в случае концентрации основной части денежных средств у вышестоящих звеньев преступного сообщества (преступной организации).

В заключение хотелось бы отметить следующее. В настоящее время сохраняется как широкий внутренний рынок производства наркотиков, так и поступление их значительного количества на территорию Российской Федерации, в том числе и в те регионы страны, которые являются транзитной территорией. Расширение сферы предложения и увеличение незаконного оборота наркотиков ведут к быстрому «заполнению» направлений их сбыта, что повышает вероятность их употребления широким кругом лиц и расширяет сферу спроса. Это указывает на чрезвычайную важность борьбы с деятельностью преступных сообществ (преступных организаций) в сфере незаконного оборота наркотических средств.

Полагаем, что ряд сформулированных нами выводов, дальнейшее совместное обсуждение и изучение этих вопросов, в том числе в рамках повышения квалификации сотрудников ОВД и ФСКН России, при изучении в МВД России мониторинга правоприменения по этому направлению будут способствовать совершенствованию эффективности правоприменительной деятельности в рамках реализации уголовно-правовых аспектов Стратегии государственной антинаркотической политики Российской Федерации до 2020 г.

1 Указ Президента РФ от 12 мая 2009 г. № 537 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» // Собрание законодательства РФ. 2009. № 20. Ст. 2444.

2 Указ Президента РФ от 9 июня 2010 г. № 690 «Об утверждении Стратегии государственной антинаркотической политики до 2020 года» // Собрание законодательства РФ. 2010. № 24. Ст. 3015.

3 Федеральный закон от 3 ноября 2009 г. № 245-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Феде-

рации и в статью 100 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Российская газета. 2009. 6 нояб.

4 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 8. С. 3-8.

5 Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. - М., 1995. С. 764.

6 Конвенция против транснациональной организованной преступности. (Принята в г. Нью-Йорке 15 ноября 2000 г. Резолюцией 55/25 на 62-ом пленарном заседании 55-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН) // Собрание законодательства РФ. 2004. № 40. Ст. 3882.

7 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 8. С. 3-4.

8 Там же. С. 4.

9 Там же.

10 Битянова М.Р. Социальная психология. - СПб., 2008. С. 237.

11 Там же. С. 238.

12 Возможные структуры коммуникативных связей в преступных группах приведены в следующих работах: Са-монов А.П. Психология преступных групп. - Пермь, 1991. С. 160-168; Шеслер А.В. Криминологические и уголовно-правовые аспекты групповой преступности. - Тюмень, 2005. С. 29.

13 Кассационное определение Верховного Суда РФ от 14 июля 2010 г. на приговор Сахалинского областного суда от 16 июля 2009 г. Дело № 64-О10-26СП. URL: http://www. supcourt.ru (дата обращения: 30.10.2010).

14 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 8. С. 3.

15 Архив Брянского областного суда за 2008 г. Дело № 2-17/08.

16 Кассационное определение Верховного Суда РФ от 2 февраля 2010 г. на приговор Краснодарского краевого суда от 8 июля 2009 г. Дело № 18-009-52. URL: http://www.supcourt. ru (дата обращения: 30.10.2010).

17 Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. - М., 1984. С. 233.

18 Подобное обоснование содержится в кассационном определении Верховного Суда РФ от 2 февраля 2010 г. на приговор Сахалинского областного суда от 21 июля 2009 г. Дело № 64-О09-49СП. URL: http://www.supcourt.ru (дата обращения: 30.10.2010).

19 Ломов Б.Ф. Указ. соч. С. 236.

20 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 8. С. 4.

21 Архив Самарского областного суда за 2009 г. Дело № 02-02/09.

22 Информационно-публицистический ресурс «Нет наркотикам». URL: http:// narkotiki.ru

23 Пункт 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2008 г. № 8 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации)» // Российская газета. 2008. 18 июня.

24 Пункт 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 8. С. 7.

25 Кассационное определение Верховного Суда РФ от 23 мая 2006 г. № 4-О06-51сп. URL: http://www.supcourt.ru (дата обращения: 13.02.2009).

26 Кассационное определение Верховного Суда РФ от 1 июня 2006 г. № 58-О06-24. URL: http://www.supcourt.ru (дата обращения: 11.04.2010).

27 Тяжкие и особо тяжкие преступления: квалификация и расследование: Руководство для следователей. - М., 2001. С. 257.

28 Яблоков Н.П. Расследование организованной преступной деятельности. - М., 2002. С. 114.

29 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 8. С. 4.