CC BY
307
ПРОБЛЕМЫ ТОЛКОВАНИЯ УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ НОРМ
ДМИТРИЙ ВЯЧЕСЛАВОВИЧ САВЕЛЬЕВ
Кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права
Уральского государственного юридического университета, e-mail: advokatganeeva@mail.ru
Исследуется толкование Пленумом Верховного Суда РФ ряда норм действующего уголовного законодательства, указываются достоинства и недостатки разъяснений высшей судебной инстанции. Для более эффективного регулирования уголовно-правовых отношений автор предлагает внести соответствующие изменения в некоторые статьи УК РФ и пункты постановлений Пленума Верховного Суда РФ.
It is analyzed how Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation interprets some rules of criminal law, the advantages and disadvantages of these interpretations are indicated. For a more effective regulation of criminal legal relations the author suggests to make changes in the appropriate articles of the Criminal Code of the Russian Federation and the provisions of paragraph Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation.
Ключевые слова: толкование уголовно-правовых норм, Пленум Верховного Суда РФ, достоинства и недостатки толкования, совершенствование уголовного законодательства
Key words: interpretation of rules of criminal law, Supreme Court of the Russian Federation, advantages and disadvantages of interpretations, improvement of the criminal law
Правильное применение уголовного закона во многих случаях невозможно без толкования норм УК РФ. З. А. Незнамова отмечает, что необходимость толкования уголовного закона вызвана, во-первых, общим характером норм права, во-вторых, использованием специальной юридической техники для построения уголовно-правовых норм (бланкетных диспозиций, оценочных терминов и т. д.), в-третьих, системностью уголовно-правовых норм, их взаимосвязью с нормами права других отраслей1. Безусловно, для правоприменительных органов обязательное значение имеют интерпретации, данные в соответствующих постановлениях Пленума Верховного Суда РФ2.
В идеале толкование по содержанию должно соответствовать норме уголовного закона. Отвечают ли этому требованию разъяснения высшей судебной инстанции страны?
В ст. 174 и 1741 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за «совершение финансовых операций и других сделок (здесь и далее выделено мною. - Д. С.) с денежными средствами или иным имуществом», приобретенными преступным путем. Положительно можно оценить конкретизацию предмета
указанных преступлений в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 7 июля 2015 г. № 32 «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем»3: это «не только денежные средства или иное имущество, незаконное приобретение которых является признаком конкретного состава преступления (например, хищения, получения взятки), но и денежные средства или иное имущество, полученные в качестве материального вознаграждения за совершенное преступление (например, за убийство по найму) либо в качестве платы за сбыт предметов, ограниченных в гражданском обороте».
Между тем указание на то, что ответственность по ст. 174 и 1741 УК РФ «наступает и при совершении одной финансовой операции или сделки с денежными средствами или иным имуществом, приобретенными преступным путем» (п. 7), является примером расширительного толкования. Данная интерпретация устанавливает минимальное количество деяний (одна финансовая операция или сделка) для
российское право
ОБРАЗОВАНИЕ ПРАКТИКА НАУКА
привлечения к ответственности по исследуемым преступлениям и крайне полезна правоприменительным органам (иначе возникает резонный вопрос: сколько же действий требуется совершить?). Однако с ней вряд ли можно согласиться по формальному основанию - из-за ее несоответствия букве уголовного закона. С целью устранения проблемы предлагаю немного изменить формулировки первых пунктов ст. 174 и 1741 УК РФ и изложить их так: «Совершение финансовой операции и другой сделки с денежными средствами или иным имуществом...».
Значительная часть преступлений совершается группой лиц по предварительному сговору. По ч. 2 ст. 35 УК РФ «преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления». К сожалению, в норме отсутствует обязательный признак преступлений данного вида - наличие, как минимум, двух соисполнителей (в то время как необходимость участия в преступлении без предварительного сговора двух или более исполнителей указана в ч. 1 ст. 35 УК РФ). Отметим неточность формулировки ч. 2 ст. 35 УК РФ: соучастники могут заранее договориться о совместном совершении преступления, но объективную сторону состава преступления выполняет только одно лицо (другой участник ограничивается ролью, например, пособника). В подобных случаях соблюдаются установленные в исследуемой норме требования: в совершении преступления участвуют несколько лиц, между ними имеется предварительный сговор. Таким образом, данные ситуации с точки зрения формальной логики следует рассматривать как выполнение общественно опасного деяния группой лиц по предварительному сговору, однако множественность исполнителей преступления отсутствует.
Судебное толкование восполняет данный пробел в законодательстве. Необходимость наличия двух или более исполнителей преступления для квалификации его как содеянного группой лиц по предварительному сговору отмечается во многих постановлениях Пленума Верховного Суда РФ4. Вместе с тем в судебной практике до сих пор встречаются ошибки, связанные с квалификацией действий соучастников при наличии одного исполнителя как совершенных группой лиц по предварительному сговору. С целью единообразия правоприменительной практики по данному вопросу предлагаю изложить ч. 2 ст. 35 УК РФ в следующей редакции: «Преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если
в нем участвовали два или более исполнителя, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления».
В уголовном законе отсутствует положение о том, что все члены организованной группы, независимо от распределения ролей, признаются соисполнителями и их действия квалифицируются без ссылки на ст. 33 УК РФ. Это указывается в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ5. Особый интерес представляют случаи соучастия в преступлении, исполнителем которого выступает специальный субъект. В соответствии с ч. 4 ст. 34 УК РФ лицо, не являющееся субъектом преступления, но участвовавшее в его совершении, несет уголовную ответственность за преступление в качестве его организатора, подстрекателя либо пособника. Разъяснения относительно квалификации действий общего субъекта при совершении исследуемых преступлений в составе организованной группы, данные высшей судебной инстанцией страны по разным категориям уголовных дел, не отличаются единством.
Так, Пленум Верховного Суда РФ посчитал, что в организованную группу, совершившую присвоение или растрату, могут входить лица, не обладающие полномочиями по распоряжению, управлению или пользованию вверенным им имуществом и несущие ответственность согласно ч. 4 ст. 34 УК РФ как организаторы, подстрекатели либо пособники преступления (п. 23 постановления от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»6). В то же время в организованную группу при получении взятки или коммерческом подкупе помимо одного или нескольких должностных лиц или лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческой или иной организации, могут входить лица, не обладающие признаками специальных субъектов. Действия всех членов группы подлежат квалификации по соответствующей части ст. 290 или 204 УК РФ без ссылки на ст. 33 УК РФ. При этом преступление признается оконченным с момента принятия незаконного вознаграждения любым членом организованной группы (п. 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях»7).
С указанными рекомендациями, являющимися обязательными для правоприменительных органов, трудно согласиться по следующим основаниям: а) положение о квалификации общих субъектов без ссылки на ст. 33 УК РФ противоречит ч. 4 ст. 34 УК РФ; б) преступление следует признавать оконченным с момента приня-
УГОЛОВНОЕ
тия незаконного вознаграждения специальным субъектом, а не любым членом группы (иначе взятка, например, может не дойти до адресата-должностного лица); в) организованная группа должна состоять, как минимум, из двух специальных субъектов. Исходя из этого, предлагаю внести следующие изменения в п. 16 постановления Пленума ВС РФ от 9 июля 2013 г. № 24:
1) исключить из абз. 2 слова «одного или» и дополнить его предложением: «При наличии к тому оснований они несут ответственность согласно ч. 4 ст. 34 УК РФ как организаторы, подстрекатели либо пособники преступления»;
2) в абз. 3 заменить слова «ее членов» и «любым членом организованной группы» соответственно на «специальных субъектов» и «специальным субъектом».
В силу п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»8 если в ходе разбойного нападения был причинен тяжкий вред здоровью, повлекший по неосторожности смерть, то содеянное следует квалифицировать по совокупности преступлений - по п. «в» ч. 4 ст. 162 и ч. 4 ст. 111 УК РФ. На мой взгляд, это противоречит принципу справедливости: наказание должно отвечать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного (ч. 1 ст. 6 УК РФ). По мнению Р. Р. Галиакба-рова, реализация данного принципа связана с «соразмерностью содеянного лицом поступка и уголовной ответственности и наказания за него»9. В исследуемом случае причинение тяжкого вреда здоровью учитывается дважды: в качестве самостоятельного состава преступления и квалифицирующего признака разбоя. При этом квалификация по ч. 4 ст. 111 УК РФ вызвана исключительно наступлением смерти по неосторожности: само по себе причинение тяжкого вреда здоровью охватывается п. «в» ч. 4 ст. 111 УК РФ. Считаю, что для устранения «двойного учета» причинения тяжкого вреда здоровью содеянное следует оценивать по ч. 1 ст. 162 и по ч. 4 ст. 111 УК РФ, тем более что максимальный размер наказания по совокупности преступлений в обоих случаях (как по ч. 1 ст. 162 и по ч. 4 ст. 111 УК РФ, так и по п. «в» ч. 4 ст. 162 и по ч. 4 ст. 111 УК РФ) один и тот же - двадцать два года шесть месяцев. Таким образом, новация не повлечет уменьшения ответственности виновного лица.
Статья 75 УК РФ предусматривает освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием. При этом в ч. 1 ст. 75 УК РФ речь идет о преступлениях небольшой
или средней тяжести, а в ч. 2 - о преступлениях «иной категории». С точки зрения логики под ними следует понимать тяжкие и особо тяжкие преступления. Между тем примечания к некоторым статьям Особенной части кодекса могут относиться к деяниям и иной категории (например, в ч. 1 ст. 122, ч. 1 ст. 178, чч. 1 и 2 ст. 198, ч. 1 ст. 199, ч. 1 ст. 1991, чч. 1 и 2 ст. 2001, ч. 1 ст. 204, ч. 4 ст. 222, ч. 4 ст. 223, ч. 1 ст. 228, чч. 1 и 2 ст. 2283, ч. 1 ст. 2823, чч. 1 и 2 ст. 291, ч. 1 ст. 307, ст. 3222, 3223, чч. 1-3 ст. 337 УК РФ определена ответственность за преступления небольшой тяжести, в ч. 2 ст. 122, ч. 1 ст. 126, ч. 1 ст. 134, ч. 1 ст. 184, ч. 1 ст. 222, ч. 1 ст. 2221, ч. 1 ст. 223, ч. 2 ст. 2821, ч. 2 ст. 2822, ч. 1 ст. 2911, ч. 2 ст. 307, ч. 4 ст. 337 УК РФ - средней тяжести). Можно сделать вывод, что редакция ч. 2 ст. 75 УК РФ неудачна и по содержанию не соответствует достаточно большому количеству деяний, предусмотренных Особенной частью кодекса. Кроме того, возникает вопрос: требуется ли для применения примечания в указанных случаях соблюдение условий, установленных для преступлений небольшой или средней тяжести в ч. 1 ст. 75 УК РФ?
Пробел в законодательстве успешно преодолен в п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности»10. В нем говорится: «Освобождение от уголовной ответственности за преступление небольшой или средней тяжести в случаях, специально предусмотренных примечаниями к соответствующим статьям Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, производится по правилам, установленным такими примечаниями. При этом выполнения общих условий, предусмотренных частью 1 статьи 75 УК РФ, не требуется». Вместе с тем очевидно, что нужно изменить неудачную формулировку исследуемой нормы, а не просто применять ее со ссылкой на толкование Суда. Поэтому предлагаю исключить из ч. 2 ст. 75 УК РФ слова «иной категории», тогда примечания к статьям Особенной части УК РФ можно будет использовать без обращения к толкованию и по отношению ко всем преступлениям, независимо от их категорий.
Говоря об освобождении от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, нельзя не отметить вопрос, ранее бывший дискуссионным в теории и практике применения примечаний. Речь идет о том, что виновное лицо освобождается от ответственности, «если в его действиях не содержится иного состава преступления». Подобная формулировка
российское право
ОБРАЗОВАНИЕ ПРАКТИКА НАУКА
УГОЛОВНОЕ ПРАВО
есть во многих примечаниях к статьям Особенной части кодекса (ст. 126, 1271, 178, 2001, 205, 2051, 2053, 2054, 2055, 206, 208, 210, 212, 275, 2821, 2822, 2823, 2841, 3222 и 3223 УК РФ). Правоприменительным органам было неясно, подлежит ли лицо освобождению в случае совершения им еще одного общественно опасного деяния. Поэтому крайне важным является п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 19 о возможности применения примечания статьи Особенной части УК РФ и в случае совершения лицом совокупности преступлений. Таким образом, последнее обстоятельство никак не влияет на вопрос об освобождении от уголовной ответственности, и в примечаниях к ст. 122, 204, 222, 2221, 223, 2231, 228, 2283, 291, 2911, 307, 337 и 338 УК РФ оно отсутствует. С целью единообразия правоприменительной практики предлагаю исключить слова «если в его действиях не содержится иного состава преступления» из примечаний к ст. 126, 1271, 178 и др. УК РФ.
В данной статье многое может быть признано спорным, однако, на мой взгляд, сформулированные предложения по совершенствованию законодательства и практики его применения позволят более эффективно регулировать уголовно-правовые отношения.
1 Уголовное право. Общая часть: учеб. / отв. ред. И. Я. Козаченко. М., 2008. С. 102.
2 В литературе можно встретить и другую точку зрения, согласно которой указанные разъяснения носят рекомендательный характер. См., например: Козаченко И. Я., Новоселов Г. П. Уголовное право. Общая часть: учеб. для бакалавров. М., 2013. С. 79.
3 Рос. газ. 2015. 13 июля.
4 См., например: п. 26 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 апреля 2007 г. № 14 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака» (Рос. газ. 2007. 5 мая); п. 21 постановления от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» (Рос. газ. 2008. 12 янв.); п. 15 постановления от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» (Рос. газ. 2013. 17 июля и др.).
5 См., например: п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» (Рос. газ. 1999. 9 февр.); п. 15 постановления от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» (Рос. газ. 2003. 18 янв.); п. 6 постановления от 9 февраля 2012 г. № 18 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности» (Рос. газ. 2012. 17 февр.) и др.
6 Рос. газ. 2008. 12 янв.
7 Рос. газ. 2013. 17 июля.
8 Бюл. Верховного Суда РФ. 2003. № 2.
9 Цит. по: Мальцев В. В. Принципы уголовного права и их реализация в правоприменительной деятельности. СПб., 2004. С. 183.
10 Рос. газ. 2013. 5 июля.
