Проблемы суррогатного материнства по российскому законодательству Текст научной статьи по специальности «Право»

Герасимов Александр Владимирович

кандидат юридических наук, доцент,

начальник кафедры гражданского права и гражданского процесса Краснодарского университета МВД России (e-mail: [email protected])

Афанасьева Анастасия Юрьевна

слушатель 5 курса

факультета по подготовке следователей Краснодарского университета МВД России

(e-mail: [email protected])_

Проблемы суррогатного материнства по российскому законодательству

В статье рассматриваются правовые вопросы совершенствования законодательства в сфере использования вспомогательных репродуктивных технологий, акцентируется внимание на правовых проблемах реализации программы «Суррогатное материнство».

Ключевые слова: суррогатное материнство, суррогатная мать, генетические родители, имплантация эмбриона, ребенок.

A.V. Gerasimov, Master of Law, Assistant Professor, Head of a Chair of Civil Law and Civil Process of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: [email protected];

A.Yu. Afanasyeva, 5th year student of the Faculty on Preparation of Investigators of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: [email protected] Problems of surrogacy under the Russian legislation

The article discusses law issues for further improvement of legislation in the use of assisted reproductive technologies. The authors focus on the legal issues of the program «Surrogacy».

Key words: surrogacy, surrogate mother, genetic parents, embryo implantation, baby.

Семья - сложный социальный институт, споры вокруг которого не утихают. Особенно остро стоит вопрос о наличии детей и их количестве. Общепринятой считается ситуация, когда пара, зарегистрировавшая свои отношения, планирует ребенка, но согласно статистике около 15% российских пар являются бесплодными. Причин данной проблемы множество, впрочем, как и путей ее решения, одной из которых является программа «Суррогатное материнство».

Ведущую роль в складывающихся условиях должно сыграть прежде всего само государство как реальный защитник законных интересов своих граждан [1, с. 3].

Законодательно искусственное оплодотворение было закреплено впервые в 1995 г. с принятием нового Семейного кодекса, что послужило почвой для быстрого и более широкого развития данных правоотношений.

Сложившийся социальный институт очень сложен и многогранен, включает в себя различные аспекты: правовой, медицинский, со-

циальный, психиатрический и экономический. Но, несмотря на широкую распространенность договора о суррогатном материнстве, он до сих пор законодательно не урегулирован. Поэтому предметом нашего исследования являются правовые проблемы правоотношений, возникающие в связи с применением программы «Суррогатное материнство».

Основной и самой актуальной проблемой на сегодняшний день является отказ суррогатной матери от передачи ребенка. Ведь ст. 51 СК РФ дает ей на это право и говорит о том, что лица, состоящие в браке между собой и давшие свое согласие в письменной форме на имплантацию эмбриона другой женщине в целях его вынашивания, могут быть записаны родителями ребенка только с согласия женщины, родившей ребенка (суррогатной матери).

Это правило, на наш взгляд, несправедливо, т.к. оно совершенно не защищает интересы женщины, мечтающей о ребенке, но по состоянию здоровья не способной его родить, да и супружеской пары («нареченных» генетических

30

родителей) в целом, а также нарушает право ребенка знать своих родителей, установленное ст. 54 СК РФ.

Так, определением Конституционного Суда РФ от 15 мая 2012 г. № 88О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Ч.П. и Ч.Ю. на нарушение их конституционных прав положениями пункта 4 статьи 51 Семейного кодекса Российской Федерации и пункта 5 статьи 16 Федерального закона "Об актах гражданского состояния"» заявителям - семейной паре - было отказано в рассмотрении жалобы на нарушение нормами Семейного кодекса РФ их конституционных прав, касающихся воспитания детей. Дело заключалось в том, что супруги не могли самостоятельно иметь детей и прибегли к процедуре суррогатного материнства: заключили договор с женщиной, которая согласилась выносить ребенка, генетически происходящего от супругов, и после рождения передать его им. Однако после родов суррогатная мать зарегистрировала ребенка в органе ЗАГС как собственного, в связи с чем генетические родители, не имея иных способов защиты своих прав, обратились в суд.

Конституционный Суд РФ счел, что нормы Семейного кодекса, предусматривающие обязательное согласие суррогатной матери на регистрацию генетических родителей в качестве таковых в органах ЗАГС, не нарушили конституционных прав заявителей, в связи с чем в рассмотрении жалобы им было отказано.

Отказ суррогатной матери передать ребенка «генетическим» родителям является для них тяжким психологическим ударом. Также подобное правило провоцирует шантаж недобросовестной женщины. Основанием суррогатного материнства является юридически признанное желание бесплодной пары иметь своего ребенка - за ней и должно быть закреплено преимущественное право на ребенка. Этот приоритет этически оправдан.

Несмотря на пробелы в законодательстве, регулирующем вопросы ВРТ (вспомогательных репродуктивных технологий), Российская Федерация входит в ряд передовых стран по применению суррогатного материнства и других ВРТ. Во многих государствах суррогатное материнство запрещено полностью (например, во Франции, Германии, Норвегии, Швеции, некоторых штатах США), а в таких, как Великобритания, Канада и Израиль, разрешено лишь некоммерческое суррогатное материнство. Несмотря на это, правоприменительная практика за рубежом показывает, что право отцовства и материнства признается в пользу генетических родителей.

Например, в деле Анны Джонсон, которое рассматривалось в штате Калифорния (США) в 1993 г., возникла спорная ситуация. Джонсон, будучи незамужней женщиной, заключила договор о суррогатном материнстве с семейной парой, в котором говорилось, что она должна выносить и родить ребенка из эмбриона, зачатого из яйцеклетки и спермы супругов (т.е. Джонсон, согласно Семейному кодексу РФ, являлась суррогатной матерью). После рождения ребенка она предъявила иск в суд о признании договора недействительным, передаче ей ребенка и признании за ней родительских прав. Суд как первой, так и второй инстанции отказал ей в этом, подтвердив действительность договора. При вынесении решения главным аргументом суда была подтвержденная экспертизой генетическая связь ребенка с супружеской парой.

Кроме того, на наш взгляд, необходимо предоставить суду право в исключительных случаях принимать решение об оставлении ребенка у суррогатной матери (отказ от ребенка «заказчиков», возникшее после родов бесплодие суррогатной матери и т.п.) [2, с. 142]. Так, в марте 1987 г. суд в Стаффорде (Великобритания) решил вопрос об оставлении двойни в пользу суррогатной матери, т.к. она отказалась отдать детей и не взяла причитающиеся ей деньги.

В связи с этим считаем необходимым ввести понятие «суррогатное материнство» в Семейный кодекс РФ, а в Гражданском кодексе РФ выделить самостоятельный вид договора о суррогатном материнстве. Е.С. Митрякова предлагает законодателю «принять во внимание бесспорное сходство договора о суррогатном материнстве с договором возмездного оказания услуг и включить его в перечень договоров, на которые распространяется действие главы 39 Гражданского кодекса РФ... несмотря на то, что иногда данный договор бывает безвозмездным, в большинстве случаев он носит возмездный характер и, соответственно, имеет признаки договора возмездного оказания услуг» [3, с. 30]. Данное мнение, на наш взгляд, имеет под собой достаточные и справедливые основания и должно быть учтено при разработке формулировки договора суррогатного материнства.

Ряд авторов, таких как А.Н. Чаплыгин, А.Э. Козловская, Е.В. Григорович, говоря о сторонах договора суррогатного материнства, считают, что данный договор должен быть многосторонним. А именно, что участниками должны быть лица, желающие иметь ребенка (генетические родители), суррогатная мать, а также лечебное учреждение, проводящее процедуру по пересадке эмбриона суррогатной матери.

31

Нам трудно согласиться с вышеуказанным мнением. Достаточно просто понять, что представляет из себя весь механизм действия программы «Суррогатное материнство». Лечебное учреждение в данных правоотношениях осуществляет лишь медицинские манипуляции с генетическим материалом супругов-заказчиков и проводит имплантацию эмбриона. Остальное, а по сути это сами отношения суррогатного материнства, не имеет отношения к лечебному учреждению.

С учетом сказанного предлагаем следующую формулировку данного договора: «Договор о суррогатном материнстве - это соглашение, по которому одна сторона (суррогатная мать) обязуется по заданию другой стороны (супругов-заказчиков) после искусственного оплодотворения пройти процедуру имплантации эмбриона, выносить, родить и передать ребенка супругам-заказчикам, а супруги-заказчики обязуются оплатить за оказанные услуги установленную плату, если она предусмотрена данным договором».

Также для защиты добросовестной стороны считаем целесообразным предусмотреть санкции в виде взыскания расходов с недобросовестной стороны, компенсации морального вреда и других материальных выплат.

Приказ Минздрава России от 30 августа 2012 г. № 107 «О порядке использования вспомогательных репродуктивных технологий, противопоказаниях и ограничениях к их применению» устанавливает требования, предъявляемые к суррогатной матери: психически и соматически здоровая женщина в возрасте от 20 до 35 лет, имеющая собственного здорового ребенка.

Данные требования, как показывает практика, создают определенные проблемы, которые требуют детального рассмотрения и решения.

Основной проблемой является установление ограничения возраста суррогатной матери -35 лет. Поэтому, на наш взгляд, целесообразно увеличить возможный возраст суррогатной

матери, при наличии состояния здоровья, позволяющего выступить в качестве таковой, для родственниц одного из супругов. Данное предложение практически обоснованно и обусловлено тем, что родственник всегда является самой надежной кандидатурой.

Предшественником данного нормативного акта был приказ Минздрава России от 26 февраля 2003 г. № 67 «О применении вспомогательных репродуктивных технологий в терапии женского и мужского бесплодия», во время действия которого наблюдался значительный рост исковых заявлений о расторжении брака, где в качестве истца выступает супруг, который просит расторгнуть брак в связи с тем, что его супруга выступила в качестве суррогатной матери без его согласия.

Действующий же приказ Минздрава России решил данную проблему, дополнив перечень требований, предъявляемых к суррогатным матерям, пунктом об обязательном письменном согласии ее супруга (если она состоит в браке).

Необходимость внесения данного изменения диктуется и ст. 31 Семейного кодекса РФ, согласно которой «вопросы материнства, отцовства, воспитания, образования детей и другие вопросы жизни семьи решаются супругами совместно, исходя из принципа равенства супругов».

В заключение хотелось бы еще раз подчеркнуть особую актуальность данной проблематики и предложить следующее:

1) выделить договор о суррогатном материнстве в отдельный самостоятельный вид договора;

2) признать приоритетное право на отцовство и материнство за генетическими родителями;

3) ввести штрафные санкции для недобросовестной стороны;

4) увеличить возможный возраст суррогатной матери, при наличии состояния здоровья, позволяющего выступить в качестве таковой, для родственниц одного из супругов.

1. Герасимов А. В. Органы государственной безопасности в механизме правового государства (теоретико-правовой аспект): дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2004.

2. Данилов Д. Б. Специфика процесса доказывания по делам об административных правонарушениях за незаконное использование товарного знака // Вестн. Саратов. гос. юрид. академии. 2011. № 6. С. 142-145.

3. Митрякова Е. С. Проблемы правового регулирования суррогатного материнства в России // Вестн. Академии российских энциклопедий. 2013. № 4(14).

1. Gerasimov A.V. Public security organs in the lawful state mechanism (theoretical and legal aspect): diss. ... Master of Law. Krasnodar, 2004.

2. Danilov D.B. Specificity of proving process on affairs about administrative offences for illegal use of a trade mark // Bull. of the Saratov state law academy. 2011. № 6. P. 142-145.

3. Mitryakova E.S. Problems of legal regulation of substitute motherhood in Russia // Bull. of Academy of the Russian encyclopedias. 2013. № 4(14).

32