CC BY-NC
13Genesis: исторические исследования
Правильная ссылка на статью:
Кирчанов М.В. — Проблемы статуса Македонской Православной Церкви в современной болгарской политике исторической памяти // Genesis: исторические исследования. - 2023. - № 2. DOI: 10.25136/2409-868X.2023.2.39723 EDN: IBXOBW URL: https://nbpublish.com'library_read_article.ptp?id=39723
Проблемы статуса Македонской Православной Церкви в современной болгарской политике исторической памяти
Кирчанов Максим Валерьевич
ORCID: https ://orcid .org/0000-0003-3819-3103 доктор исторических наук
Воронежский государственный университет; доцент кафедры регионоведения и экономики зарубежных стран, Факультет международных отношений; доцент кафедры истории зарубежных стран и востоковедения, Исторический факультет; ResearcherlD: В-8694-2017; Scopus Author ID: 57193934324
394077, Россия, Воронежская область, г. Воронеж, ул. Пуикинская, 16, каб. 236
Статья из рубрики "История и идеология"
DOI:
10.25136/2409-868X.2023.2.39723
EDN:
IBXOBW
Дата направления статьи в редакцию:
04-02-2023
Аннотация: Целью представленной статьи является анализ восприятия проблем истории статуса Македонской Православной Церкви в исторической политике памяти современной Болгарии. Автор анализирует роль и место македонских церковных нарративов в исторической политике и развитии болгарской мемориальной культуры. В статье анализируются восприятие македонской церковной проблематики в современной мемориальной болгарской культуре. В статье автором также показано, что политика памяти, которая формирует и продвигает восприятие истории Церкви в болгарской этнической системе координат связана с развитием болгарского национализма, основанного на отрицании македонской идентичности как отличной от болгарской. Новизна исследования заключается в анализе особенностей религиозного уровня политики памяти в современном болгарском обществе как светском государстве. Предполагается, что средства массовой информации и политические элиты современной Болгарии, как основные агенты исторической политики, активно используют проблемы истории Церкви на территории Македонии для консолидации национальной идентичности и проведения политики памяти. Результаты исследования позволяют предположить, что
мемориальная культура современного болгарского общества в контекстах восприятия истории Церкви на территории Македонии отличается националистическим характером, а восприятие церковной истории в коллективной памяти Болгарии развивается в контекстах мемориальных войн с Македонией, которая продвигает свой мемориальный канон и культуру исторической памяти, отрицаемые в Болгарии.
Ключевые слова:
Болгария, Македония, историческая политика, политика памяти, история Церкви, Охридская Архиепископия, мемориальная культура, войны памяти, историческая память, балканская модель памяти
Введение. В современном мире ни одно государство не может обойтись без использования политическими элитами фактов прошлого для легитимации собственного статуса и стимулирования развития проектов тех политических идентичностей, которые воспринимаются ими, как правильные и консолидирующие то или иное сообщество. Исключением из этой универсальной логики развития не являются страны Балканского региона. Среди них особое место занимает Болгария. Болгарская историческая политика имеет ряд особенностей, которые связаны с тем коллективным историческим опытом, который болгары получили в ХХ веке.
В современной болгарской коллективной памяти особое место занимают религиозные нарративы, связанные с церковной истории Болгарии. В рамках церковных нарративов особое место принадлежит комплексу македонских образов, которые связаны с формированием и функционированием болгарского политического и исторического мифа. Македонские образы в современной болгарской идентичности обладают уникальным статусом. Известно, что болгарская академическая наука и политическая элита не признает отдельного статуса македонского языка. Болгарские ученые не уверены в существовании отдельной македонской нации, что содействует обострению отношений между Северной Македонии и Болгарией.
Другим аспектом, который осложняет двусторонние отношения, являются притязания интеллектуалов на церковную историю, которую македонские авторы воспринимают как свою и интерпретирует ее в категориях национальной истории, понимая под последней часть коллективного исторического македонского опыта. В этой ситуации история стала важным компонентом «войн памяти» и мемориальных конфликтов между болгарскими и македонскими интеллектуалами на современном этапе развития болгарского и македонского общества.
Македонский церковный вопрос в исторической политике Болгарии отличается гетерогенным и международным характером, что связано с особенностями развития православия на территории Македонии. Исторически сложилось так, что македонское православие имело тесные контакты с болгарской и греческой православными церквями. Поэтому различные национальные интеллектуалы и Церкви воспринимают македонское церковное и историческое наследие как части собственного коллективного исторического опыта. Что касается Болгарии, то болгарские интеллектуалы и средства массовой информации склонно воспринимать территорию Македонии, будучи основными участниками политики памяти, как часть большого исторического культурного пространства Болгарии.
Болгарские характеристики и коннотации автоматически распространяются ими и на
историю Македонской церкви, чему содействуют то, что до 1944 г. территории современной Македонии находились в составе Болгарии и в каноническом отношении подчинялись Болгарской Церкви. В рамках такой коллективной памяти появление Народной республики Македония, ее поздняя трансформация в Социалистическую Республику Македонию в составе СФРЮ воспринимается болгарскими интеллектуалами как попытка сознательного отторжения части болгарского народа от Болгарии. В этом отношении историческая политика фактически становится пространством доминирования болгарского националистического нарратива.
Восприятие церковных проблем отягощено идеологическим и политическим стереотипами, связанными с функционированием болгарского национализма. В подобной ситуации македонская проблема в церковной компоненте болгарской исторической политики связана с реализацией именно болгарского национального политического проекта. В этой ситуации религиозные противоречия играют куда меньшую роль в сравнении с претензиями болгарских интеллектуалов и активистов исторической политики на восприятие истории Македонии, в том числе и на церковном уровне, в болгароцентричной системе координат.
Цель и задачи статьи. Поэтому в центре внимания автора в представленной статье будут церковные аспекты политики памяти в современной Болгарии. Целью статьи является анализ церковного уровня в мемориальной культуре современного болгарского общества в контекстах воображения, изобретения и конструирования македонских нарративов. В число задач автора входит анализ использования церковной истории в условиях современного мемориального конфликта между болгарским и македонским обществом за церковное наследие, территориально и исторически связанное, по мнение Софии, именно с болгарским коллективным опытом, что придает церковным нарративам мобилизационный потенциал. Таким образом, в центре внимания автора в настоящей статье будут проблемы функционирования церковных нарративов в современной болгарской мемориальной политике в той части, в которой вовлеченные в ее реализацию акторы отвечают за формирование и воспроизводством македонских образов, редуцируемых болгарскими участниками исторической политики до локальных версий болгарских исторических нарративов.
Македонская церковная проблема: историко-политический фон. Под македонским церковным вопросом в историографии понимается совокупность политических, идеологических и организационно-иерархических проблем, связанных со статусом Церкви на территории бывшей югославской республики Македония. Македонская церковная проблема стала следствием роста противоречий между элитами СР Македонии в составе СФРЮ и церковными структурами Сербской Православной Церкви. В 1966 г. верующие Македонии при поддержке властей республики обратились с просьбой к СПЦ с просьбой представить автокефальный статус, но Белград не счел возможным удовлетворить это чаяние партийных и церковных македонских элит. В ответ на это власти республики и лояльное им православное духовенство провели Церковно-народный собор в Охриде в июле 1967 г., который привел к обострению ситуации.
19 июля 1967 г. Православная Церковь, территориально связанная с СР Македонией в составе СФРЮ, провозгласила свою автокефалию^1^. В ответ на это Собор СПЦ объявил новую Церковь раскольнической. Реакцией со стороны властей СР Македонии стала институционализация новой Церкви, для чего в 1967 г. создается семинария, а в 1977 г. - богословский факультет для подготовки кадров священнослужителей с целью ослабления зависимости от сербских духовных учебных заведений.
Вопрос о статусе Церкви обострился после получения Македонией независимости в 1991 г. На протяжении 1990-х - начала 2020-х гг. церковный вопрос, связанный со статусом Церкви, в Македонии обрел международный характер. Против существования МПЦ выступили сразу три православные Церкви. СПЦ не могла принять МПЦ в силу канонических противоречий. Болгаро-македонский конфликт оказался более острым и глубоким, будучи отягощенным одновременно церковно-организационными (до 1944 г. территории Македонии входили в состав Скопле-Велешской и Охридско-Битольской епархий БПЦ) и идеологическими противоречиями, связанными с тем, что болгарское научное и политическое сообщество не признает существование ни македонской нации, ни македонского языка, воспринимая македонцев в качестве этнографической группы болгар и редуцируя статус их языка до уровня диалекта. Третьим участником конфликта оказалась Греция: правительство страны и Элладская Православная Церковь указывали не только на спорность самого появления МП Ц как политического проекта, но и решительно выступали против использования производных от слова «Македония» как в названии бывшей югославской республики, так и в наименовании ее Церкви.
Понимая противоречия статуса, связанные в том числе и названием страны, власти Македонии в 2004 г. приняли «Декларацию в поддержку Македонской Православной церкви», которая предусматривала существование МПЦ как единственной признанной Церкви, так как к середине 2000-х гг. на территории страны возникли параллельные церковные структуры формально подчиненные СПЦ. Попытка борьбы против общин, лояльных сербскому Патриарху, вызвала противодействие со стороны властей Сербии и СПЦ. В 2005 г. Скопье обратилось к Константинополю, предложив патриарху Константинопольскому Варфоломею стать посредником в диалоге между МПЦ и СПЦ, что, однако, не привело к разрешению конфликта, который к концу 2000-х гг. вновь обострился.
В 2009 г. МПЦ принимает решение изменить название Церкви на территории Македонии на «Македонская православная церковь - Охридская архиепископия», что фактически стало попыткой апеллировать к историческому наследию и подчеркнуть континуитет в истории македонцев и их Церкви. Такое решение обострило отношение не только с Сербией, но и Болгарией и Грецией, приведя к очередной волне «мемориального конфликта», так как новая Церковь декларировала свои притязания на прошлое, которое к тому времени «своим» считали сербские, болгарские и греческие верующие. Тем не менее, в 2017 г. Священный синод МПЦ предпринял шаги к символическому сближению с Болгарией, признав Болгарский экзархат своей «Матерью-Церковью», установив с ней евхаристического общения, на что отреагировала Элладская Православная Церковь, восприняв действия Софии и Скопье как недопустимые.
К началу 2020-х гг. политика элит привела к своим результатам. Патриарх Константинопольский Варфоломей заявил о готовности урегулировать статус МПЦ, если из ее название исчезнет прилагательное «Македонская». 9 мая 2022 г. Священный синод Константинопольского патриархата признал Церковь Македонии под названием «Охридская архиепископия», что стало стимулом для возобновления и активизации диалога с СПЦ и БПЦ. Поэтому 24 мая и 13 декабря 2022 г. автокефальный статус Македонской Православной Церкви под названием «Охридская архиепископия» были признан церковными властям в Белграде и Софии. Формализация положения Церкви, чей статус был спорным на протяжении 55 лет, не привела к радикальным изменениям в исторической политике основных участников спора, что указывает на важность, актуальность и необходимость анализа церковного измерения в политике памяти.
Македонские церковные нарративы в болгарской политике памяти. Развитие
македонских образов, ограниченных историей церковного вопроса, в болгарской исторической политики практически всегда было подчинено логике мемориальной конфронтации. Отрицая существование македонской идентичности, нации и языка, болгарские акторы политики памяти, разумеется, негативно воспринимали попытки властей Македонии создать на территории страны национальную церковь. Логика конфронтации предопределяла не только модусы восприятия и интерпретации македонской церковной проблемы в болгарской коллективной исторической памяти, но и влияла на поведение агентов исторической политики в публичных и общественных пространствах. В частности, болгарская сторона практически всегда не только негативно относилась, но и демонстративно игнорировала любые формы активности македонских иерархов, если те касались вопросов исторической памяти.
В 2018 г. БПЦ демонстративно проигнорировала мероприятия, связанные с празднованием 1000-летия основания Охридской архиепископии, хотя глава Македонской Православной Церкви - Охридской Архиепископии Николай направил
раннее официальное приглашение болгарскому патриарху Неофиту ^^ В ответ на стремление Скопье интегрировать историю Охридской архиепископии в македонскую мемориальную культуры власти Болгарии организовали свои альтернативные мемориальные торжества, посвященные ее 1000-летию, так как «празднование такого события может иметь место только в сегодняшней болгарской столице Софии, где в наше время находится Болгарская Патриархия, которая является правопреемником
Болгарского Патриархата со времен великих царей Симеона и Петра»-^. Болгарии Мемориальный конфликт между Софией и Скопье в отношении истории Церкви обострился в 2022 г.
Урегулирование статуса Македонской Церкви прошло без участия Болгарии, что вызвало в стране негативную реакцию, став стимулом для новой волны исторической политики. Болгарские агенты памяти подвергли сомнению легитимность наименования Православной Церкви в Македонии, выражая недовольство использованием словосочетания «Охридская Архиепископия», настаивая не только на большей корректности термина «Патриархат Скопский и всея Северной Македонии» («Скопска и на цяла Северна Македония патриаршия» [4]) или «Церковь Республики Северная Македония» («Църква в/на Република Северна Македония»-^), но и обвиняя Скопье в «воровстве» болгарской исторической памяти [6].
Мемориальная культура, формирующая в Болгарии македонские церковные образы, политически и идеологически предопределена. В сложившейся ситуации борьба за право контроля прошлого православия на территории Северной Македонии и формирования его образа в коллективной памяти является фактически элементом «риторики борьбы за символические ресурсы, к которой государство стремится свести дискуссии об историческом прошлом, воспроизводя логику игры с нулевой суммой, в которой победят не все. Соответственно, само прошлое воспринимается как пусть и большое, но ограниченное множество, как ограниченный ресурс, которого не хватит на
всех» Именно такое видение церковной истории Македонии характерно для болгарской мемориальной культуры, основанной на символической интеграции македонского в болгарские исторические пространства, что редуцирует первое до региональной версии второго.
Подобные настроения среди болгарских активистов исторической политики стимулируются высказываниями главы Македонской Православной Церкви - Охридской
Архиепископии о том, что «наша церковь настолько же македонская, насколько и Охридская... признание неоспоримого факта реальности македонской церковной независимости имеет большое значение не только для нас, но и для всего Православия. наш народ живет в ритме православия. македонскую землю можно назвать землей Церкви и землей Креста. мы - наследники знаменитой Охридской
архиепископии и поэтому для нас нет проблемы в использовании этого имени» Последовательную антимакедонскую позицию в конфликте памятей занимает и Болгарская Православная Церковь, фактически открыта принимающая участие в исторической политике, настаивая, что «для нас неприемлемо признание Македонской Церкви "Охридской митрополией'.. Если название "Охридская архиепископия" будет присвоено Македонской церкви, это будет очень плохо для нас. Это лишит нас огромной
части нашей церковной истории и нашей правосубъектности» В болгарской политике памяти доминирует этноцентризм.
Использование понятия «Охридская Архиепископия» воспринимается болезненно и понимается как «нож в спину Болгарской Православной Церкви, для которой Охридская Архиепископия является частью исторического и духовного пространства, а также
старейшим болгарским церковным учреждением» ПШ. Если в значительной части европейских национализмов «история объективно пишется как определенный концепт самости, который основывается на радикальном отделении от какой-либо другой
идентичности» то болгарский случай развития политики памяти не соотносится с
такой универсальной логикой. Мемориальная культура болгарского общества в отношении церковной истории Македонии в частности и всего, что соотносится с этим регионом в целом, основана не на партикуляризме и разделении идентичностей, но, наоборот, на последовательной интеграции «македонского» в болгарский проект исторической памяти.
Таким образом, развитие македонских церковных нарративов с болгарской мемориальной культуре актуализирует ситуацию множественности исторических памятей как «многоуровневых информационных систем, в структуру которых входит не только
феномен индивидуальной памяти, но и структуры надындивидуальной памяти» I12!, представленные и участием Церкви в формировании коллективной памяти. В этом контексте утверждение о том, что «Охридская архиепископия была иностранной церковной организацией и принадлежала Византии, она не была частью Болгарского государства и не поддерживала связей с Болгарским царством» 113 звучит в рамках болгарской мемориальной культуры маргинально. Другие болгарские акторы политики памяти интерпретируют этот факт иначе, полагая, что «Охридская архиепископия была создано в начале XI века императором Василием Вторым, чтобы иметь возможность объединить болгарские земли, которые уже находились под властью Византии. он создал церковь, которая не совсем каноническая, так как создана по решению светской власти» I14!.
Исходя из этой «незаконности» в современной болгарской мемориальной культуре Охридская Архиепископия признается нелегитимной историками и другими агентами политики памяти, которые ощутили свою значимость в современном обществе. Усиление таких акторов в формировании и развитии коллективной исторической памяти указывает на верность предположения австрийского слависта Р. Линднера, полагающего, что
«великие времена историографии наступают во время распада империй» И^!. В целом, София, воспользовавшись дезинтеграцией СФРЮ. сама воспринимает отношения со Скопье через призму «войн памяти», так как в болгарском обществе существует
консенсус относительно того, что «строительство так называемой "македонской идентичности" идет за счет болгарской истории» и6!.
Если сама современная македонская идентичность воспринимается как «источник внутреннего напряжения и потенциальной шизофрении» Г17], то и попытки Скопье институционализировать собственную Церковь стимулируют «войны памяти». Общий тон средств массовой информации, вовлеченных в Болгарии в реализацию политики памяти, в отношении трансформации статуса Македонской церкви был крайне скептическим, а неуверенность в правомерности подчеркивания преемственности между Охридской
Архиепископией и современной Церковью стала общим местом Г18]. Подобная логика развития исторической политики в Болгарии связана с традиционно значительной ролью на циона лиз ма в болга рс ко м о бще с тв е .
Комментируя чрезмерное увлечение восточноевропейских и балканских элит национальной идеей, украинский историк Я. Грыцак констатирует, что в таких социумах «преобладание национальной парадигмы можно сравнить только с господством
позитивистской парадигмы извода Леопольда Ранке» Г19, Сш 436"". Именно такая модель восприятия прошлого оказывается актуальной и востребованной не только в академической историографии, но в большей степени в политике памяти как сфере, более склонной к идеологизации. Например, Н. Овчаров открыто использует конфронтационную модель политики памяти, утверждая, что «так называемая
Македонская Православная Церковь такое же зло, как и македонский язык»
Если, по мнению немецкого историка Ю. Шеррер, «природа плюралистических обществ предполагает формирование в них различных и даже противоречащих друг другу
толкований прошлого» Г21, С' 90", то политика памяти Болгарии, наоборот, основана на гомогенизации мемориальной культуры, ее функционирования в исключительно болгарской системе координат. Кроме этого Б. Цеков, комментируя использование наименования «Охридская Архиепископия» македонской стороной, указывает на его нелегитимность, так как «согласно историческим источникам, Охрид является частью
истории и правосубъектности Болгарской Православной Церкви»^22". Доминирование именно такой модели исторической наррации в болгарской мемориальной культуре не соотносится с предположением ряда российских историков о том, что «по мере укрепления могущества страны набирает силу тенденция к националистическому
прочтению исторических событий» Г23, С- 65"". Опыт развития болгарской политики памяти указывает на то, что националистические интерпретации могут преобладать и без роста реального политического веса страны.
Изменение статуса Церкви в Македонии стало стимулом для более активного обсуждения македонских проблем в Болгарии, в связи с чем историк С. Ташев указал на необходимость и важность выработки со стороны Софии своей собственной политики
памяти в отношении Македонии Г24]. Озабоченность С. Ташева стала выражением фобий, которые характерны для коллективной памяти в Болгарии, в рамках которой македонская история воспринимается как часть болгарской. Раздражение болгарских акторов исторической политики вызывало то, что Северная Македония, Сербия и Константинопольский патриархат проигнорировали восприятие Македонии в болгаро-центричной системе координат. Согласно болгарскому мемориальному канону, не только не существует ни македонской нации, ни македонского языка, но и не может существовать отдельной Македонской Церкви, так как ее территории до 1944 г. подчинялись Болгарскому Патриархату, а создание македонской государственности и
позднее Церкви в составе СФРЮ воспринимается как намеренный антиболгарский акт.
В 2022 г. журналист Г. Благоев предложил расширенное понимание этого аспекта национальной памяти, заявив, что «молодая македонская церковь создавалась как антисербская, а титовские власти очень быстро превратили ее и в инструмент
антиболгаризма» Болгарская мемориальная культура отличается склонностью к
воспроизводству этноцентричной версий памяти, что отличает ее от трансформации коллективных представлений о прошлом в Западной Европе, где «произведения историков, написанные с ориентацией на национал-социалистского идеологию или в парадигме исторического материализма, как правило, теряли свое значение сразу после
установления демократии и быстро превращались в анахронизм» [26, Сш 186"".
Что касается болгарской модели исторической памяти, то национализм не стал архаическим рудиментом, но сохранил свое оперяющее значение при формировании образов прошлого. В болгарской политике памяти в отношении истории православия в Македонии общим местом стало не только признание его болгарского характера, но и интерпретация создания собственной Македонской Церкви в СФРЮ как проявления
антиболгарской политики Белграда [27!. По мнению болгарской стороны, церковь было бы более корректно назвать «Православной церковью Республики Северная Македония»
что лишало бы ее претензий на историческое и культурное наследие Охридской Архиепископии, воспринимаемой в качестве компонента исключительно болгарского коллективного исторического и религиозного опыта, так как только современная Болгарская Церковь, как считают активисты политики памяти в Болгарии, может претендовать на преемственность в охридским наследием.
Болгарские акторы исторической политики солидарны в своем видении изменения статуса Македонской Церкви, воспринимая его как попытку покушения на историческую память Болгарии. В связи с этим, Б. Цеков указывает на то, что урегулирование отношений между Белградом и Скопье, с одной стороны, и решение Константинополя, с другой, фактически «дают толчок притязаниям Скопье и Белграда на историческую
идентичность Охридской архиепископии» воспринимаемой в Болгарии в качестве
компонента исключительно болгарской коллективной памяти. На демарш БПЦ и болгарских средств массовой информации, как активных участников исторической политики. в декабре 2022 г. активно отреагировали македонские средства массовой информации, вовлеченные в мемориальный конфликт, заявив, что София приняла такое решение по указанию Москвы, что стало следствием визита в Болгарию главы Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополита Волоколамского
Антония
Позиция Софии в Скопье воспринимается как вытекающая из болгарской политики памяти, которая, по мнению ее македонских критиков и оппонентов, основана исключительно на национализме. Комментируя несогласие Софии в вопросах истории церкви в коллективной памяти, македонская сторона подчеркивает, что оно представляет собой яркий пример «балканского менталитета», основанного на следующей логике: «Зачем нам помогать себе, когда мы можем навредить себе. Зачем нам идти вперед вместе, когда мы можем стоять плечом к плечу во тьме прошлого. Мы
застряли в истории, которую, может быть, мы и не заслужили» Таким образом, модель мемориальной культуры Болгарии, основанная на отрицании македонской идентичности, в том числе - и в истории церкви, воспринимается в Северной Македонии как контрпродуктивная. Вместе с тем, одновременная и параллельная реализация
болгарского и македонского политических проектов, основанных на собственных версиях исторической памяти и связанной с ней мемориальной культуры, включая вопросы церковной истории, ведет к реализации конфронтационной модели отношений двух разных памятей.
Выводы. Подводя итоги статьи, во внимание следует принимать ряд факторов, которые определяют основные векторы и траектории развития и функционирования македонской церковной проблемы в исторической политике Болгарии.
Македонские церковные нарративы в болгарской исторической политике и мемориальной культуре в целом интегрированы в более широкий комплекс македонских образов, которые воспринимаются, воображаются, изобретаются и конструируются включительно в болгаро-центричной системе координат. Таким образом, македонская история, в том числе и - история церкви, в рамках болгарской исторической политики понимается как частный, локальный и региональный случай исторического коллективного опыта Болгарии, что содействует восприятию активистами исторической политик болгар как разделенной нации. Поэтому подобно тому, что македонцы как нации и македонский язык воспринимаются болгарскими националистически ориентированными интеллектуалами и политическими активистами как неправильные локальные версии болгарской идентичности, так и церковная история осознается как локальный или региональный случай болгарской церковной истории, отягощённый политическим влиянием как Белграда, так и Скопье.
В этом случае болгарская мемориальная культура основана на отрицании независимого статуса и непризнании отдельного исторического опыта Македонии, в том числе - и в сфере религиозной церковной истории. Поэтому болгарская политика памяти в конструировании македонских образов в целом и церковных образов, в частности, связана с развитием болгарского этнического национализма, который склонен редуцировать македонскую идентичность до второстепенного локального варианта болгарской идентичности. Поэтому альтернативная мемориальная культура современной Северной Македонии воспринимается как форма контрпамяти, с которой активисты исторической политики в Болгарии предпочитают бороться, отрицая независимый статус македонцев как нации и не признавая существования отдельного македонского языка, воспринимая последний в качестве одного из диалектов болгарского.
В такой версии коллективной памяти все эти стереотипы проецируются и на церковный пласт македонской истории. Таким образом, использование македонских церковных нарративов в болгарской исторической политике, вероятно, будет продолжаться и в будущем. Что касается урегулирования македонского церковного вопроса и институционализации нового статуса Македонской церкви, которая была вынуждена сменить название, это будет содействовать определенному ослаблению противоречий в мемориальной сфере, но потенциал развития компромиссных культуры памяти не следует преувеличивать. Поэтому не представляется возможным исключать дальнейшего углубления мемориального конфликта между болгарской и македонской идентичностью по вопросам, связанным со статусом македонцев и македонского языка.
Не представляется возможным исключать то, что София снова воспользуется мобилизационным потенциалом религиозности и начнет более активно использовать церковные нарративы, начав апеллировать к тому, что современная македонская церковь является незаконным, по мнению болгарских националистов, образованием, так как была создана благодаря отторжению в 1944 г. территорий, которые в современной Болгарии воспринимаются не только как исторически, но и канонически, относящиеся к
Болгарской Церкви территории. В целом, мы можем предположить, что дальнейшее использование церковных нарративов в болгарской политике памяти продолжится, но, в отличие политически и националистически маркированных аспектов (македонцы как нация / ненация, статус языка и т.п.), их применения будет играть второстепенную роль и носить подчиненный и ситуативный характер.
Библиография
1. ^сиф, Митрополит Тетовско-гостиварски, Прогласуважето на автокефалноста на Македонската Православна Црква на Третиот Македонски Црковнонароден Собор (Охрид, 17-19 ]'ули 1967) // Огледало. 2017. Бр. 8 - 9. С. 8 - 13.
2. БПЦ нема да учествува на годишнината од Охридската архиепископи'а // Радио Слободна Европа. 2018. Ма]' 14. URL.:
https ://www.slobodnaevropa.mk/a/29226448.html
3. Овчаров Н. Така наречената Македонска църква има същото порочно зачатие като македонския език // Труд. 2021. Февруари
4. URL.: httpsV/trud.bg/проф-николай-овчаров-така-наречената-македонска-църква-има-същото-порочно-зачатие-като-мак/ 4.Излекувана ли е северномакедонската схизма? // Гласове. 2022. Май 21. URL.: https://glasove.com/komentari/izlekuvana-li-e-severnomakedonskata-shizma
5. Костов О. Бугарската црква ке ]'а признае МПЦ како „Православна црква на Северна Македонка", не како Охридска архиепископи'а // А1он. 2022. Декември 14. URL.: https://a 1on.mk/macedonia/bugarskata-crkva-kje-ja-priznae-mpc-kako-pravoslavna-crkva-na-severna-makedonija-ne-kako-ohridska-arhiepiskopija/
6. Овчаров Н. Българската православна църква срещу войнстващия македонизъм // Труд. 2022. Януари 22. URL.: https://trud.bg/българската-православна-църква-срещу-войнстващия-македонизъм/
7. Калинин И. Прошлое как ограниченный ресурс: историческая политика и экономика ренты // Неприкосновенный запас: Дебаты о политике и культуре. 2013. № 2 (88). С. 200-214
8. архиеп. Стефан, Нашата църква е колкото Македонска, толкова и Охридска // Двери на православието. 2022. Юли 29. URL.:
https ://dveri.bg/component/com_content/Itemid,100724/catid,19/id,71663/view,article/
9. митрополит Гавриил, За нас е неприемливо да признаем Македонската църква като Охридска архиепископия // Труд. 2022. Май 12. URL.: https://trud.bg/митрополит-гавриил-за-нас-е-неприемливо-да-признаем-македонската-църква-като-охридска-архи/
10. Вселенската патриаршия признава македонската църква с името Охридска // Гласове. 2022. Май 9. URL.: https://glasove.com/novini/vselenskata-patriarshiya-priznava-makedonskata-tsarkva-s-imeto-ohridska
11. Friedman J. History, Political Identity and Myth // Lietuvos etnologija. Lithuanian Ethnology. Studies in Social Anthropology and Ethnology. 2001. No 1. Р. 41 - 62.
12. Макаров А.И. Историческая память: конструкция или реконструкция? // Историческая экспертиза. 2014. № 1. С. 4 - 10.
13. Желев И. България и признаването на независима Македонска църква // Двери на православието. 2022. Юни 18. URL.:
https ://dveri.bg/component/com_content/Itemid,48/catid,27/id,71578/view,article/
14. Матанов Х. Признаването на Охридската архиепископия е геополитическа игра // Dnes.bg. 2022. Май 12. URL.: https://www.dnes.bg/obshtestvo/2022/05/12/hristo-
matanov-priznavaneto-na-ohridskata-arhiepiskopiia-e-geopoliticheska-igra.529810
15. Лшднер, Р. Нязменнасць i змены у постсавецкай пстарыяграфМ Беларусi // Кантакты i дыялоп. 1996. №3. С. 20 - 25.
16. Овчаров Н. Първата задача на Национален кръг "За Македония": Има ли македонска църква? // Труд. 2022. Май 14. URL.: https://trud.bg/първата-задача-на-национален-кръг-за-македония-има-ли-македонска-църква/
17. Стамболов-Сула И. Вирусът на македонизма // Труд. 2022. Май 09. URL.: https ://trud.bg/вирусът-на-македонизма/
18. Сръбската православна църква прие статут на пълна вътрешна самостоятелност на Македонската православна църква // Труд. 2022. Май 16. URL.:
https V/trud.bg/сръбската-православна-църква-прие-статут-на-пълна-вътрешна-самостоятелност-на-македонската/
19. Грицак Я. Украинская историография. 1991 - 2001. Десятилетие перемен // Ab Imperio. 2003. No 2. С. 427 - 454.
20. Овчаров Н. Охридският „Архиепископ на цяла България" // Труд. 2021. Февруари 6. URL.: https://trud.bg/охридският-архиепископ-на-цяла-българия/
21. Шеррер Ю. Германия и Франция: проработка прошлого // Pro et contra. 2009. Май -август. С. 89 - 108.
22. Цеков Б. В православието няма „папа" // Труд. 2022. Май 16. URL.: https V/trud.bg/в-православието-няма-папа/
23. Борах О., Ломанов А. Возвращение Небесного повеления // Pro et Contra. 2009. Май — август. С. 65 - 88.
24. Ташев С. Цариградската патриаршия и църковният пъзел в Македония // Труд. 2022. Май 10. URL.: https://trud.bg/цариградската-патриаршия-и-църковният-пъзел-в-македония/
25. Благоев Г. Шансовете ни за Македонската църква са пропуснати, особено след абдикацията на БПЦ през 2019 // Offnews. 2022. Май 25. URL.:
https ://m.offnews.bg/news/Politika_8/Shansovete-ni-za-Makedonskata-tcarkva-sa-propusnati-osobeno-sled-abd_777516.html
26. Сагановiч Г. Безуладдзе i прауладнасць беларусюх псторыкау // Беларуск Пстарычны Агляд. 2013. Т. 20. Сш. 1 - 2 (38 - 39). С. 173 - 188.
27. Ташев С. В защита на Българската църква в Македония // Труд. 2022. Октомври 11. URL.: https://trud.bg/в-защита-на-българската-църква-в-македония/
28. Самосталност може, сад ]'е спорно име: Бугари против назива Македонска православна црква-"Охридска архиепископи'а" // Новости. 2022. Децембар 23. URL.: https://www.novosti.rs/c/planeta/region/1185030/samostalnost-moze-sad-sporno-ime-bugari-protiv-naziva-makedonska-pravoslavna-crkva-ohridska-arhiepiskopija
29. Синодот на БПЦ го оспорува името на Македонската православна црква - Охридска архиепископи'а // НетПрес. 2022. Декември 14. URL.:
https ://netpress.com.mk/sinodot-na-bpc-go-osporuva-imeto-na-makedonskata-pravoslavna-crkva-ohridska-arhiepiskopi-a/
30. Македонско-бугарските односи во фокусот уште на почетокот од 2023 година // МакИнфо. 2023. ^нуар 24. URL.: https://makinfo.rs/sr_rs/македонско-бугарските-односи-во-фоку/
Результаты процедуры рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не
раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.
Временное обострение современной международной обстановки, связанное с происходящей на наших глазах динамичной трансформацией монополярного мира во главе с США в мир многополярный, в котором наряду с уставшим североамериканским колоссом ведущие позиции будет занимать целый ряд стран, среди которых Китай, Россия, Индия и др. Создавшаяся ситуация провоцирует расширение зон локальных конфликтов и «горячих точек» и, вместе с тем, заставляет обратиться к историческому опыту решения спорных ситуаций на межгосударственном уровне. Балканский полуостров, находящийся на стыке Европы, Азии и Африки, длительное время рассматривался как хаотичное поле противостояния мировых и региональных геополитических игроков, в связи с чем и сегодня привлекает внимание экспертного сообщества.
Указанные обстоятельства определяют актуальность представленной на рецензирование статьи, предметом которой является Македонская Православная Церковь в современной болгарской политике исторической памяти. Автор ставит своими задачами показать историко-политический фон македонской церковной проблемы, проанализировать использование церковной истории в условиях современного мемориального конфликта между болгарским и македонским обществом за церковное наследие, а также определить «основные векторы и траектории развития и функционирования македонской церковной проблемы в исторической политике Болгарии».
Работа основана на принципах анализа и синтеза, достоверности, объективности, методологической базой исследования выступает системный подход, в основе которого находится рассмотрение объекта как целостного комплекса взаимосвязанных элементов. Научная новизна статьи заключается в самой постановке темы: автор на основе различных источников стремится охарактеризовать церковные аспекты политики памяти в современной Болгарии.
Рассматривая библиографический список статьи, как позитивный момент следует отметить его масштабность и разносторонность: всего список литературы включает в себя 30 различных источников и исследований, что уже само по себе говорит о той масштабной работе, которая проделана автором рецензируемой статьи. Несомненным достоинством рецензируемой статьи является привлечение зарубежной литературы, в том числе на английском и болгарском языках. Из привлекаемых автором источников отметим прежде всего материалы периодической печати. Из используемых исследований укажем на труды А.И. Макарова, Ю. Шеррера, И. Калинина, вцентре внимания которых различные аспекты коллективной исторической памяти. Заметим, что библиография обладает важностью как с научной, так и с просветительской точки зрения: после прочтения текста статьи читатели могут обратиться к другим материалам по ее теме. В целом, на наш взгляд, комплексное использование различных источников и исследований способствовало решению стоящих перед автором задач. Стиль написания статьи можно отнести к научному, вместе с тем доступному для понимания не только специалистам, но и широкой читательской аудитории, всем, кто интересуется как вопросами коллективной исторической памяти, в целом, так и болгарской исторической памятью, в частности. Аппеляция к оппонентам представлена на уровне собранной информации, полученной автором в ходе работы над темой статьи. Структура работы отличается определенной логичностью и последовательностью, в ней можно выделить введение, основную часть, заключение. В начале автор определяет актуальность темы, показывает, что под «македонским церковным вопросом в историографии понимается совокупность политических, идеологических и организационно-иерархических проблем, связанных со статусом Церкви на территории
бывшей югославской республики Македония». В работе показано, что «македонцы как нации и македонский язык воспринимаются болгарскими националистически ориентированными интеллектуалами и политическими активистами как неправильные локальные версии болгарской идентичности, так и церковная история осознается как локальный или региональный случай болгарской церковной истории, отягощённый политическим влиянием как Белграда, так и Скопье». Автор обращает внимание на то, что в условиях изменения статуса Македонской Церкви дальнейшее использование церковных нарративов в болгарской политике памяти продолжится, но, в отличие политически и националистически маркированных аспектов (македонцы как нация / ненация, статус языка и т.п.), их применения будет играть второстепенную роль и носить подчиненный и ситуативный характер.
Главным выводом статьи является то, что «македонская история, в том числе и -история церкви, в рамках болгарской исторической политики понимается как частный, локальный и региональный случай исторического коллективного опыта Болгарии, что содействует восприятию активистами исторической политик болгар как разделенной нации».
Представленная на рецензирование статья посвящена актуальной теме, вызовет читательский интерес, а ее материалы могут быть использованы как в учебных курсах, так и в рамках исследований коллективной памяти.
В целом, на наш взгляд, статья может быть рекомендована для публикации в журнале «Genesis: исторические исследования».
