CC BY
32
УДК 9(С)16(С173)
Беседовская А.В.
Оренбургский государственный педагогический университет
E-mail: besedovsky_anna@mail.ru
ПРОБЛЕМЫ СТАНОВЛЕНИЯ ПРЕДСТАВИТЕЛЬНОЙ ДЕМОКРАТИИ В РОССИИ В ПОРЕФОРМЕННЫЙ ПЕРИОД
В статье на основе нормативных и архивных материалов реконструирован процесс становления институтов представительной демократии во второй половине XIX века, показаны его особенности на Южном Урале. В качестве основной проблемы автор выделил конфликт модерниза-ционных задач и традиционализма сознания.
Ключевые слова: представительная демократия, избирательная система, абсентеизм, модернизация, традиционализм
Социально-политическое развитие России последнего десятилетия поставило ряд актуальных проблем. Среди них важнейшими являются задачи формирования и развития различных институтов гражданского общества, которые были весьма актуальны во второй половине позапрошлого века: рациональное распределение власти между центром и регионами, административными и самоуправленческими структурами, абсентеизм населения и злоупотребление властью народных избранников. Все перечисленные проблемы определяют становление и эффективность представительной демократии, без которой невозможно правовое государство и гражданское общество.
В XIX в. Россия стояла перед выбором пути развития: модернизация по западноевропейскому образцу или свой, самобытный. Реформы 1860-70-х гг. начались в условиях, когда три главных сословия - дворянство, горожане и крестьяне - находились в разных социальных, правовых и культурных условиях. Сельское население, составлявшее большинство, существовало в условиях общности традиционного типа. Горожане в значительной степени сохраняли корпоративные отношения. Дворянство и немногочисленная разночинная интеллигенция практически не знали общинной организации, были знакомы с европейскими либеральными концепциями и лучше других были подготовлены к переменам. Это оказало существенное влияние не только на процесс становления новых институтов самоуправления, но и на их функционирование и характер взаимоотношений между субъектами управления.
Российское государство на всех этапах своего существования не могло обойтись без общественных институтов. Оно развивалось, расши-
ряясь, включая в свой состав все новые и новые социумы, и его целостность поддерживалась исключительно коронными учреждениями, которые опирались на сложившиеся формы самоорганизации общества. Правительство намеренно сохраняло архаичные социальные институты, которые, с одной стороны, выполняли важные административные и социальные функции, с другой, поддерживали целостность территориального, политического, экономического пространства, обеспечивая лояльность населения в отношении династии и властных структур всех уровней. Однако такая политика привела к острейшим противоречиям в обществе в середине XIX в., когда стала очевидной объективная необходимость модернизации политической социально-экономической системы.
В течение XVIII - начала XX в. российское самодержавие являлось инициатором модернизации, обеспечивавшей экономический, культурный и социальный прогресс страны. Модер-низационные процессы требовали унификации социально-политических институтов. Однако живучесть традиционных форм самоорганизации населения, основанных на этнических и конфессиональных нормах, создавала препятствия на пути реформ, т.к. инициативы верховной власти не всегда оказывались понятыми, востребованными и поддержанными обществом. Это относится, в частности, к реформам местного управления 1860 - 70-х гг. Начатые в условиях незавершенной социальной модернизации они не только обострили противоречия между администрацией и общественным самоуправлением, но и породили новые противоречия внутри самих органов самоуправления, а также между органами земского и городского самоуправления и населением. Эти противоречия
мешали успешному функционированию всей властной системы на местах.
Объективная опасность потерять контроль со стороны верховной власти над ситуацией в стране привела к торможению реформаторского процесса в либеральном направлении и усилению консервативных тенденций в политике правительства. Это наглядно проявилось в реформах 1880 - 1890-х гг., которые в литературе рассматриваются исключительно как стремление верховной власти отменить или по крайней мере сузить либеральное значение реформ. Такая оценка нуждается в корректировке. Земская 1890 г. и городская 1892 г. реформы были в значительной степени направлены на более органичное и рациональное по своей сути приспособление новых учреждений и институтов, созданных реформами Александра II, к традиционным институтам, к потребностям всего общества, а не только его малочисленной образованной части. Однако следует отметить, что политика правительства не была последовательной, что тормозило модернизационные процессы, создавало напряженность в стране. Потребовалась еще четверть века осторожных правительственных поправок действующего законодательства, на котором основывалась система местного управления, острейших общественных споров, дискуссий по вопросам самоуправления в прессе и в зале заседаний Государственной думы, революционные потрясения 1905 и 1917 гг. для того, чтобы идея создания на основе всеобщего избирательного права представительных органов власти, в том числе и местного самоуправления, стала основой закона.
Исследование регионального материала по развитию управленческой системы в условиях модернизации важно в настоящее время, поскольку современные события достаточно схожи с событиями второй половины XIX - начала XX века. На протяжении последнего десятилетия имеют место попытки создания эффективного механизма управления путем перераспределения властных полномочий между центром и регионами, между государством и самоуправленческими структурами, через привлечение общественности в лице различных институтов гражданского общества к решению конкретных задач. Анализ и осмысление исторического опыта в связи с этим имеет практическую значимость, обобщение конкретного материа-
ла дает возможность установить определенные закономерности в развитии государственного строя и гражданского общества.
На протяжении полувека второй половины XIX - начала XX века. в России шел процесс формирования модели «власть - общество», адекватной и государственным потребностям, и общественным ожиданиям. Ключевой была проблема развития представительной демократии. Правительство инициировало реформы (земскую 1864 г. и городскую 1870 г.), создававшие правовые основы местного самоуправления. Однако необходим был встречный процесс - участие общества, достаточная степень его активности.
Первые выборы на Южном Урале проходили в 1870 г. Оренбургская и Уфимская губернии были в числе тех регионов Российской империи, на территории которых Городовое положение 1870 г. вводилось по указу Сената «незамедлительно» [1], о чем 13 августа 1870 г. был извещен Оренбургский генерал-губернатор Н.А. Крыжановский [2, Л. 1]. По его указанию было начато составление списков городских обывателей, имевших право голоса. Для организации выборов 27 августа 1870 г. в Оренбурге и 28 августа того же года в Уфе были открыты губернские по городским делам присутствия под председательством гражданских губернаторов К.Н. Боборыкина и С.П. Ушакова [3, Л. 1; 4, Л. 2]. В соответствии с законом в состав присутствий вошли вице-губернаторы, управляющие Казенной палатой, губернские прокуроры, члены по крестьянским делам присутствий (вместо председателей губернских земских управ, т.к. земская реформа здесь еще не была проведена). В дальнейшем эти органы должны были наблюдать за порядком проведения очередного переизбрания городских учреждений и практической деятельностью последних.
В губернских городах выборы были проведены поэтапно 25, 27, 30 ноября, 3 и 7 декабря в Уфе, 28-29 ноября - в Оренбурге [5, Л. 47]. Как следует из отчета Оренбургского губернатора в МВД, «полноправные граждане» проявили крайнее безразличие к выборам. Это выразилось, во-первых, в низкой явке избирателей. Так, в Оренбурге на выборы были приглашены 1600 чел., но приняли участие в избирательных процедурах всего 215 чел. [4, Л. 60-61], в Уфе из 1275 чел., получивших избирательные права, на
выборы явились 309 чел. [3, Л. 37] Таким образом, в выборах гласных общественного управления губернских городов приняли участие лишь 15,9% избирателей, что видно из приведенной ниже таблицы. Во-вторых, «некоторые лица выходили из собрания, доверяя класть свои шары в ящик другим» [4, Л. 60об]. Оставшиеся из-за неприбытия избирателей шары раздавались дополнительно, что создавало условия для злоупотреблений, для нарушения порядка голосования в пользу какого-либо кандидата. Что-либо изменить в этой ситуации губернаторы, по их словам, не имели возможности [4, Л. 61].
Соотношение числа городских жителей и избирателей в губернских городах Оренбургского генерал-губернаторства на выборах 1870 г.
Город Число жителей Получили избирательные права Участвовал и в выборах
абс. % абс. %
Оренбург 35623 2007 6 215 10,7
Уфа 21019 1275 6,1 309 24,2
Крайне низкую активность избирателей можно объяснить прежде всего тем, что избирательные права были предоставлены небольшой части городского населения. Существенное влияние оказало непропорциональное разделение горожан-избирателей на разряды. Так в Оренбурге к первому разряду было отнесено 75 чел., ко второму - 243 чел., к третьему - 1689 чел. Собрания выборщиков проходили отдельно по разрядам, и на каждом из них было избрано по 24 гласных. Таким образом, один гласный в первом разряде приходился на 3 избирателей, во втором - на 10 избирателей, в третьем - на 70,3 избирателей [5, Л. 69].
Непропорциональное представительство разных групп городского населения позволя-
ло центральным и местным органам власти без особых усилий определять желательный для них социальный состав органов самоуправления. Итоги выборов в городские думы Оренбурга и Уфы показывают, что большинство гласных первого состава принадлежали к купеческому сословию: 62,5% и 58% соответственно; второй по численности группой были дворяне и чиновники: 18% и 24,6% соответственно. Гласные, представлявшие интересы мещан и крестьян, составили 16,6% численного состава Оренбургской городской думы и 15,9% -Уфимской. В уездных городах Оренбургской и Уфимской губерний организация общественного управления началась также в 1870 г., однако возникла проблема с разделением избирателей по разрядам [3, Л. 83-94; 4, Л. 227]. По этой причине «замедлялось» введение в действие закона 1870 г. в городе Белебее и, по мнению Уфимского губернатора, необходимо было «подразделение избирателей на 2 разряда» [3, Л. 76]. Соответствующее разрешение Министерства внутренних дел было получено в августе 1872 г., и в январе 1874 г. в Белебее начали функционировать Городская дума и управа [6, Л. 6-7].
Таким образом, при проведении выборов в уездных городах Оренбургской и Уфимской губерний применялась трехразрядная и двухразрядная система, что было характерно для многих губерний Российской империи. В уездных городах других уральских губерний - Пермской и Вятской - трехразрядная система оказалась вообще неприемлемой, и выборы проводились по двум разрядам. В ходе выборов проявилась еще одна общая черта: в среднем один гласный в первом разряде приходился на 1,5 избирателя, во втором - на 8, в третьем - на 40,4. Такое соотношение между гласными и избирателями с не-
Количество избирателей по разрядам в городах Оренбургской губернии (выборы на 4-е четырехлетие 1886 - 1889 гг.)
Число избирателей Число избирателей Число избирателей
Город 1-го разряда (чел.) 2-го разряда (чел.) 3-го разряда (чел.)
абс. % абс. % абс. %
Оренбург 37 1,2 233 7,7 2719 90,9
Верхнеуральск 20 3,3 92 15,6 477 80,9
Орск 32 2,2 146 10,3 1236 87,4
Троицк 32 3,7 66 7,6 764 88,6
Челябинск 23 2,3 75 7,5 901 90,1
Всего в губернии 144 2,5 612 9,7 6097 87,8
значительными колебаниями сохранялось на протяжении всего периода действия Городового Положения 1870 г. В городах Оренбургской губернии на долю избирателей первого разряда приходилось около 2,5% лиц, получивших избирательные права, на долю избирателей второго разряда - в среднем 9,7%, на долю избирателей третьего разряда - 87,8% [7, Л. 24], что видно из приведенной ниже таблицы.
Характерной чертой городских выборов была низкая явка избирателей как в губернских, так и в уездных городах. К примеру, в Троицке в выборах приняли участие лишь 20, 5% лиц, получивших избирательные права, в Челябинске -около 9%, в Верхнеуральске - около 26%.
Второй этап выборов на Южном Урале был связан с реализацией земской реформы. В Уфимской и Оренбургской губерниях земские учреждения были созданы в 1875 и 1913 гг. соответственно. Их становление сопровождалось активным и пассивным сопротивлением крестьян.
Крестьяне многих волостей считали участие в выборах «за повинность или, чуть ли, не за наказание быть избранными в гласные земских собраний и просили их освободить от этих полномочий». В 1912 г. по Стерлитамакскому уезду при 30 внесенных в список потенциальных избирателях съезд не мог состояться из-за их неявки. Согласно справке Главного управления по делам местного хозяйства МВД, на протяжении первого десятилетия начала XX в. в выборах гласных принимали участие не более 20% лиц, имевших избирательные права. В Орском уезде из 342 внесенных в списки избирателей на выборы явился 81 чел., или 23%. Схожей была ситуация и в других уездах. Крестьяне многих волостей Оренбургской губернии вообще отказались от выборов своих кандидатов в земские гласные, например, в Тургоянс-кой, Сызгинской, Сыростинской. Большая же часть крестьян мотивировала свой отказ тем, что с введением земского управления будут повышены размеры налогов. В 1915 г. крестьяне одной из волостей Челябинского уезда, возмущаясь сложившимся положением, писали: «Мы кроме звона колокольцев от проезда земских служащих ничего другого от земства еще не видели, а сбор с нас тянут» [8, С. 2].
Низкая активность крестьян при выборах в земские учреждения и недобор гласных от сельских обществ были связаны с «невозможностью
для многих крестьян нести расходы, связанные с званием гласного и с участием на земских собраниях» [8, С. 2]. Сказывалось влияние традиционных общинных отношений, что в перспективе приводило к тому, что «в некоторых уездах выборы носили чисто семейный характер, к таким уездам следует причислить Уфимский» [7, Л. 2]. Иногда проблемы создавала «излишняя», по мнению местных властей, активность крестьян. Желание крестьян занять какую-либо платную должность по земству приводило к взаимному забаллотированию. И «в целях справедливого обеспечения крестьянских интересов» Министерство внутренних дел назначало во второй, а часто и в третий раз, выборы, чтобы пополнить недобор гласных от крестьян [7, Л. 2]. Крестьяне «своей» считали власть волостную и сельскую, а к проблемам земства подавляющая их часть относилась равнодушно. Однако существовала и другая часть крестьян, которая стремилась отстаивать свои права, используя преимущества земской службы: «Они относились к обсуждению вопросов местного хозяйства с удивительной вдумчивостью и вниманием. Каждая деталь подвергалась всестороннему обсуждению» [7, Л. 2]. Гласные-крестьяне, в отличие от крупных землевладельцев, поддерживали деятельность земских учреждений в области народного просвещения, медицины и агрономии, но они составляли меньшинство.
Особенностью Оренбургской губернии была низкая активность дворянства. В избирательных процедурах 1913 г. приняли участие 24,9% получивших избирательные права. Самую низкую активность проявили мелкие землевладельцы, из числа которых только 17% участвовали в выборах. Особенно сложная ситуация по этой категории выборщиков сложилась в Оренбургском уезде, который был разделен на два отделения, поскольку здесь проживали 66,5% избирателей губернии. На первом участке на выборы явились 2,3% избирателей, а на втором из 870 внесенных в списки не явился ни один, выборы не состоялись. В избирательных собраниях полных цензовиков участвовали 53% получивших право голоса. Наиболее организованными оказались избиратели от волостей: на избирательные съезды явились 98% кандидатов от сельских обществ [9, Л. 28]. Следует заметить, что выборы в сельских обществах проходили под бдительным наблюдением чинов-
ников губернского по земским и городским делам присутствия, другими словами, крестьян побуждали и принуждали к выполнению их избирательных прав. Таким образом, прямое вмешательство административных органов в процесс выборов, как того требовал закон 1890 г., оказывало в конечном итоге положительное воздействие на формирование земских уездных учреждений.
Усиление административного контроля над проведением выборов привело объективно к созданию условий, позволявших крестьянам реализовать свои избирательные права. Сельские и волостные сходы проводились вовремя. Требование губернатора по представлению списков кандидатов с краткой характеристикой каждого выполнялось неукоснительно. Это способствовало тому, что в гласные в основном избирались лица, обладавшие необходимыми деловыми качествами. Важным критерием при утверждении гласных из избранных сельскими сходами кандидатов в этот период стала грамотность [10, Л. 467об-468]. Административно-надзорная роль губернских органов и министра внутренних дел ограничивалась тем, что, во-первых, определяющими при выборе гласных были цензовые нормы земского избирательного права; во-вторых, гласные от сельских обществ назначались только из списка кандидатов, избранных крестьянскими сходами; в-третьих, вмешательство предусматривалось только в случае неизбрания положенного числа гласных или председателей и членов управ, причем только из числа гласных прежнего созыва, в других случаях - только утверждение. Вряд ли эти факты можно трактовать как ограничение самостоятельности земских учреждений в вопросах представительства. Таким образом, все эти меры должны были скорее компенсировать неполную дееспособность сельского общества в области самоуправления. Правительственная власть, признав самоуправление делом общегосударственного значения, в определенной мере стремилась принудительно воздействовать на местное сообщество, вовлекая его представителей в деятельность самоуправленческих институтов.
Следует отметить еще один немаловажный аспект, связанный с участием сельского населения в деятельности органов самоуправления. На протяжении многих лет в отчетах губерна-
торов отмечалось, что одной из основных причин отказа крестьян участвовать в работе земств была нехватка средств, поскольку должность гласного сопровождалась немалыми для него затратами. В начале XX в. при содействии по земским и городским делам присутствия Уфимской губернии, поддержавшего ходатайства земских собраний, Министерство внутренних дел разрешило выдавать некоторые суммы гласным на «разъезды», отметив, что «земские учреждения не лишены права назначать и этим лицам, исполняющим обязанности одного рода с теми, которые несут Председатели и Члены управы, вознаграждение за труды или же в возмещение издержек по исполнению означенных поручений, как это неоднократно было разъясняемо и Правительствующим Сенатом». Кроме этого было дано разрешение «заготовлять к каждому земскому собранию общую квартиру со столом для гласных, желающих этим воспользоваться» [7, Л. 39]. Таким образом, разумная корректировка законодательства привела к большей защищенности прав представителей крестьян на участие в местном самоуправлении.
Еще одной формой абсентеизма был отказ гласных выполнять возложенные на них функции: «малолюдность» собраний приводила к их бездеятельности. Это беспокоило и губернаторов, и правительство. Например, на протяжении 1886-1887 гг. в Оренбургской городской думе на заседаниях присутствовали в среднем 23 гласных из 72, т.е. 31,9% [11, Л. 27-28, 44, 73, 86, 95, 113, 135, 142, 148, 152, 169, 183]. Еще в 70-е гг. XIX в. «Оренбургский листок» писал, что те заседания, на которых решался вопрос о сдаче подряда или выборах на какую-нибудь «хлебную должность», были многолюдны. Заседания же, посвященные мероприятиям общего характера, «долженствующия служить удовлетворением потребностей всего населения», нередко не могли состояться «за непребытием законна-го числа гласных» [12, С. 314].
Правительство пыталось повлиять на ситуацию рядом дополнений к действовавшему законодательству: в 1884 г. Министерство внутренних дел разрешило избирать гласных взамен выбывших по упрощенной схеме - небольшими собраниями, в 1887 г. городским головам было запрещено отлучаться из города на срок более двух месяцев, в особых случаях необходимо было получить разрешение губернатора или
министра внутренних дел [13, Л. 19, 94].
Оренбургский губернатор постановил, что срок отсутствия городского головы не может длиться более четырех месяцев в год. Он «приглашал гласных относиться более внимательно к своим обязанностям», но «побуждений» со стороны губернатора было явно недостаточно. «Кто меня может принудить, - кричал один из гласных Оренбургской городской думы. - Хочу -хожу, хочу - нет, моя воля!» [12, С. 314]
Законодательное закрепление административной ответственности гласных несколько изменило положение. Так, в 1914 г. в заседаниях Оренбургской городской думы принимало участие в среднем 54% гласных; из 63 заседаний лишь пять человек не посетили ни одного, десять гласных присутствовали на десяти заседаниях, остальные были более дисциплинированными в выполнении своих обязанностей [14, Л. 1, 21-22].
Участие в деятельности органов самоуправления способствовало определению политических предпочтений различных категорий населения, что становится значимым фактором после 1905 года. Легализация политической деятельности способствовала росту активности избирателей, консолидации общества на основе общности социально-экономических интересов. Это отразилось на личном составе земских гласных. Уфимское земство, по определению властей, было левым. Так, по справке Министерства внутренних дел, в Уфимской губернии из 28 гласных было 3 правых (10,7), 9 умеренных (32%), 16 левых (57%). На следующих выборах в 1912 г. число умеренных сократилось в три раза и составило 11% гласных, одновременно увеличился процент правых и левых до 21% и 68% соответственно. Подобная ситуация сложилась и в уездах Уфимской губернии. В уездные земства в 1912 г. было избрано 164 гласных. Из них правые составили меньшинство - всего 26,2% (43 чел.), умеренные - 33,8% (55 чел.), левые - 40% (66 чел.) [7, Л. 2].
Таким образом, проблема абсентеизма существовала на протяжении всего периода реформирования российского общества. Этому способствовала непоследовательность правительства, стремившегося ограничить сферу деятельности органов самоуправления, устойчивость традиционных отношений, низкий уровень жизни населения. Тем не менее основа гражданского общества была создана как сточки зре-
ния правовой, так и социально - психологической. На протяжении пятидесяти лет в России формировалась новая система местного управления, основанная на сочетании бюрократических и самоуправленческих принципов. Поиск оптимального соотношения их функций осложнялся взаимным недоверием представителей правительственной администрации и выборных органов самоуправления, основанным на тезисе о том, что интересы государства и общества несовместимы. В.А. Маклаков по этому поводу писал: «Вековая отчужденность власти от общества воспитала в обоих два крайних взгляда на то, что такое сильная власть. Власть видела силу в превращении общества в послушных подданных, в возможности самой быть выше закона и права... А общество, борясь с ней, кончило тем, что стало считать власть инородным телом в стране, оскорбляться на всякое проявление силы, видя в нем покушение на «народную волю», мистический термин, сущность которого не сумело раскрыть ни одно колдовство» [15]. Стремление самодержавия сохранить самое себя порождало непоследовательность во внедрении принципов буржуазного права, приверженность сословно-цензовому принципу представительства. На этой основе возникали конфликты, которые усугублялись устойчивостью традиционных представлений различных сословных и национально-конфессиональных групп. Тем не менее, логика исторического процесса неизбежно вела к преодолению этой отчужденности, разобщенности всех составляющих социально-политического организма России. Успех хозяйственной деятельности органов земского и городского самоуправления заставил правительство перейти от всеобъемлющей опеки над их деятельностью к административному контролю. Сам характер отношений менялся в направлении перехода от параллельного сосуществования к сотрудничеству. Накануне первой мировой войны была создана достаточно эффективная система местного управления, открывавшая перспективы ее дальнейшей эволюции. Однако эволюционный процесс был прерван войной.
Завершение создания общероссийской системы местного самоуправления пришлось на весну - лето 1917 г. Временное правительство своим постановлением 21 мая 1917 г. ввело земства на всей территории России, где они еще не
были созданы, объявило о создании волостных земских учреждений и ликвидировало институт земских начальников [16; 17]. На Южном Урале новые органы самоуправления были созданы в августе-декабре 1917г. Большевистский
переворот 1917 года изменил вектор развития России: развития: идея представительной демократии была заменена идеей «диктатуры пролетариата», что привело к формированию тоталитаризма.
11.06.2011
Список литературы:
1. ПСЗ РИ. Собр. 2. Т. 45. С. 821.
2. ГАОО. Ф. 6. Оп. 8. Д. 209.
3. РГИА. Ф. 1287. Оп. 38. Д. 1231.
4. РГИА. Ф. 1287. Оп. 38. Д. 1232.
5. ГАОО. Ф. 6. Оп. 8. Д. 209.
6. ГАОО. Ф. 6. Оп. 6. Д. 14342.
7. РГИА. Ф. 1288. Оп. 2. Д. 46.
8. Оренбургская жизнь. 1913. № 4.
9. ГАОО. Ф. 15. Оп. 1. Д. 144.
10. РГИА. Ф. 1288. Оп. 2. Д. 61.
11. ГАОО. Ф. 10. Оп. 2. Д. 56.
12. Столпянский П.Н. Город Оренбург. Материалы к истории и топографии города. Оренбург, 1908.
13. ГАОО. Ф. 10. Оп. 2. Д. 48.
14. ГАОО. Ф. 41. Оп. 1. Д. 84.
15. Маклаков В.А. Из прошлого// Современные записки. Париж, 1929. № 40.
16. Вестник Временного правительства. 1917. № 94. 15 июля.
17. Вестник Временного правительства. 1917. № 149. 8 сентября.
Сведения об авторе: Беседовская Анна Викторовна, доцент кафедры истории России исторического факультета Оренбургского государственного педагогического университета, кандидат исторических наук, доцент 460018, Оренбург, ул. Советская, 19, тел. (3532)770713, besedovsky_anna@mail.ru
UDC 9(S)16(S173) Besedovsky A.V.
The Orenburg state pedagogical university; besedovsky_anna@mail.ru Problems of formation of representative democracy in Russia by post-reform period
The process of formation of institutes of representative democracy in second half of XlX-th century is reconstructed on the basis of standard and archival materials in article, its features on South Ural are shown. The author has allocated as the basic problem the conflict modernization tasks and traditionalism of consciousnesses. Keywords: representative democracy, an electoral system, an absenteeism, modernization, traditionalism
1. CWLRE (Collected works of laws of the Russian empire). Works 2. V (volume). 45.P. 821.
2. SAOR. F. 6. I(inventory). 8. D. 209.
3. RSHA. F. 1287. I. 38. D. 1231.
4. RSHA. F. 1287. I. 38. D. 1232.
5. SAOR. F. 6. I(inventory). 8. D. 209.
6. SAOR. F. 6. I(inventory). 6. D. 14342.
7. RSHA. F. 1288. I. 2. D. 46.
8. The Orenburg life. 1913. № 4.
9. SAOR. F. 15. I(inventory). 1. D. 144.
10. RSHA. F. 1288. I. 2. D. 61.
11. SAOR. F. 10. I. 2. D. 56.
12. Stolpjansky P.N. Orenburg City . Materials to history and city topography. Orenburg, 1908.
13. SAOR. F. 10. I. 2. D. 48.
14. SAOR. F. 41. I. 1. D. 84.
15. Maklakov V.A. From of the past//Modern notes. Paris, 1929. № 40. P. 306.
16. The Provisional government bulletin. 1917. № 94. On July, 15th.
17. The Provisional government bulletin. 1917. № 149. On September, 8th.
