CC BY
55
О.И. Бородкина, В.А. Самойлова, В. Каллунки
ПРОБЛЕМЫ СОЦИАЛЬНОГО ИСКЛЮЧЕНИЯ/ВКЛЮЧЕНИЯ МОЛОДЕЖИ (на материале социологического исследования в Санкт-Петербурге и Ленинградской области)
В статье представлены результаты опроса молодых людей в возрасте от 16 до 29 лет, проведенного в Санкт-Петербурге и Ленинградской области. Среди вопросов, посвященных различным аспектам социального благополучия, были вопросы, отражающие субъективное восприятие социального исключения. Как показали полученные данные, хотя экономические факторы и влияют на процесс исключения, переживаемое молодежью состояние эксклюзии является более многогранным и детерминируется социальной депривацией. Одним из механизмов социального включения, по мнению авторов, может стать развитие сетей социальной поддержки, среди которых должны быть представлены и институты власти, к которым в настоящее время у молодежи, согласно результатам опроса, низкий уровень доверия.
Ключевые слова: молодежь, социальное исключение, социальное вклю чение, благополучие.
Введение
Проблема социального исключения представляется особенно актуальной применительно к молодежи. Именно молодежь как естественный ресурс общественного развития обеспечивает преемственность между поколениями, внося свой инновационный вклад в развитие общества, и очевидно, что потенциал социально-исключенной молодежи не используется в полной мере на благо общества. Кроме того, социальное исключение как индивидуальный опыт свидетельствует о неэффективном процессе социализации, проблемах личностного становления и профессионального самоопределения, неудовлетворенности личностных потребностей, что, в конечном счете, негативно влияет на его благополучие.
Бородкина Ольга Ивановна (1962 г. р.) — доктор социологический наук, доцент, профессор кафедры теории и практики социальной работы факультета социологии Санкт-Петербургского государственного университета (oiborodkina@gmail.com).
Самойлова Валентина Алексеевна (1952 г. р.) — кандидат психологических наук, старший научный сотрудник, доцент кафедры теории и практики социальной работы факультета социологии Санкт-Петербургского государственного университета (v_samoylova@mail.ru).
Каллунки Вальдемар (Kallunki Valdemar) (1972 г. р.) — исследователь Кумениааксо Университета прикладных наук (Финляндия) (valdemar.kallunki@helsinki.fi).
В данной статье представлены результаты исследования социальной эксклюзии молодежи, проживающей в мегаполисе — Санкт-Петербурге, а также в небольших городах Ленинградской области, проведенного в рамках российско-финского проекта «Будь здоровой, молодежь» («Get well young»)*. Исследуемая группа относится к поколению, процесс социального взросления которого происходил уже в новой постсоветской политической системе, и проблема адаптации к новым социально-политическим условиям не являлась ключевой для данной социально-демографической группы. Тем не менее, прошедшие в современной России радикальные социально-экономические реформы, формирование жесткой конкурентной среды оказали существенное влияние и на это поколение. Изучение субъективного восприятия социальной эксклюзии среди молодежи имеет важное практическое значение, поскольку позволяет определить те сферы жизнедеятельности молодежи, которые требуют первоочередного внимания со стороны ближайшего окружения и профессионалов, а также способствует развитию эффективных механизмов социальной инклюзии молодежи в российских регионах.
Методы исследования
Представленные результаты основаны на данных уличного опроса молодых людей в возрасте от 16 до 29 лет, который был проведен в Санкт-Петербурге и Ленинградской области в апреле 2011 г. В рамках исследования было проинтервьюировано 1000 человек в Санкт-Петербурге, 700 — в Ленинградской области**. В качестве основного инструмента оценки социального исключения был выбран индекс воспринимаемого социального исключения — инструмент, разработанный Европейским фондом для оценки улучшения условий жизни и работы в европейских странах. Индекс социального исключения учитывает четыре показателя, которые оценивались по пятибалльной шкале Лайкерта. Эти показатели выражаются в следующих утверждениях:
* Проект «Get well young» был реализован при поддержке Агентства Финляндии по технологиям и инновациям («Tekes»), руководитель проекта — В. Каллунки (Финляндия). В исследовании, кроме авторов статьи, принимали участие аспиранты факультета социологии СПбГУ В.В. Романенко и Ю.А. Фи-оник. Основные результаты исследования благополучия молодежи изложены в отдельных главах коллективной монографии «Концепция возможностей и социальные проблемы молодежи» (под ред. О.И. Бородкиной).
** Данный опрос был также проведен и среди молодежи, проживающей в Финляндии.
Я чувствую себя чужим в обществе.
Жизнь стала слишком сложной, и мне трудно найти свой путь.
Я не чувствую, что мои ценности признаются другими людьми.
Некоторые люди смотрят на меня сверху вниз из-за моей ситуации с работой или с заработком.
Из данных утверждений наиболее прямым субъективным показателем эксклюзии является состояние отчужденности, выраженное в утверждении: «я чувствую себя чужим в обществе». Данная формулировка отражает устойчивое психологическое состояние, которое может быть как результатом трудностей социализации и перехода к взрослым ролям, так и предиктором этих трудностей, если сопряжено с индивидуально-психологическими особенностями. Второе утверждение отражает в некотором смысле ситуацию аномии, которая в значительной мере является результатом социальных изменений, третье утверждение выражает степень индивидуального признания и четвертое — чувство некоторой неполноценности как результат экономической ситуации индивида. Применяемый индекс отражает субъективное восприятие социальной эксклюзии, и экономическая ситуация, которая является ключевым фактором в большинстве исследований по проблемам социального исключения молодежи, в данном случае оценивается только сквозь призму субъективного восприятия, а на первый план выходят чувство социальной включенности/исключенности и возможности участия в социальной жизни. Кроме того, в качестве индикаторов социальной эксклюзии исследовались различные проявления социальной изоляции, а в качестве основных ресурсов социальной инклюзии рассматривались сети социальной поддержки и уровень доверия к различным институтам.
Результаты исследования
По результатам опроса в Санкт-Петербурге, чувствуют себя чужими в обществе 5.4 % респондентов, это респонденты, выбравшие наиболее категоричный вариант ответа — «полностью согласен» с утверждением «Я чувствую себя чужим в обществе» по 5-балльной шкале. С учетом ответа «согласен», подобное самоощущение характерно в целом для 14.9 %. В Ленинградской области эти показатели несколько ниже, 4.4 % и 9.9 %, соответственно. Исследуемая возрастная группа неоднородна по социально-демографическим характеристикам, более детальный анализ респондентов в Санкт-Петербурге показал, что из общего количества чувствующих себя чужими в обществе большую часть составляют женщины (56.4 % по сравнению с 43.6 % мужчин). Сравнительно чаще чувствуют себя исключенными представители наиболее молодой под-
группы — 16—18 лет, среди лиц этой возрастной группы их доля составляет 17.7 %; среди 19-24-летних — 15.7 %, в старшей молодежной группе (25—29 лет) — 13.9 %. Чем выше уровень профессионального образования, тем ниже уровень социальной исключенности: из имеющих высшее образование респондентов 9.6 % испытывают чувство отчужденности от общества, среди респондентов со среднем профессиональным образованием — 15.3 %, среди не имеющих профессионального образования — 21.7 %. Распределение по роду занятий показывает, что чаще других чувствуют себя чужими в обществе безработные (20.7 %, или 6 человек из их общего количества безработных, 29 человек). В группе учащихся (школьники и студенты) чувствующих себя чужими 46 человек (или 19.4 % от общего количества молодежи данной группы). Среди работающих наиболее высок данный показатель среди работников, занятых физическим трудом (15.1 %). Среди тех, кто родился в Санкт-Петербурге, 14.4 % чувствуют себя чужими, среди приехавших из других регионов России или других стран показатель несколько выше (16.6 %). Большую отчужденность испытывают проживающие в общежитиях (24.1 %), по сравнению с теми, кто живет вместе с родителями (16.2 %), снимает комнату (17.1 %) или квартиру (8.8 %), проживает в своей квартире (13.2 %). Разрыв привычных социальных связей негативно влияет на самочувствие учащихся, живущих в общежитиях, приехавших из других регионов, но можно предположить, что данный фактор скорее усугубляет ситуацию, чем формирует ее.
Обобщая данные социально-демографического анализа, можно сделать вывод о том, что риск отчужденности в наибольшей степени характерен для учащейся молодежи, для тех, кто оканчивает школу или учится на первых курсах профессиональных учебных заведений. Это возраст окончания «подростковости» и перехода на стадию юности, для которого актуальными могут оставаться задачи, связанные с поиском идентичности, а возникающие трудности — с неудачами этого поиска, определяемого в психологии как кризис идентичности. Социально-психологическая природа их отчужденности также проступает достаточно явно. В более старших молодежных возрастах к отчужденности приводят события, связанные с изменением социальной ситуации: потерей работы, разводом. Чаще чувствуют себя одинокими те, для кого брак уже закончился разводом (25.0 %), еще не вступавшие в брак (16.1 %), реже — состоящие в браке (зарегистрированном или гражданском) — 10.8 %.
Состояние растерянности, неприспособленности к жизни, восприятие ее как слишком сложной («жизнь стала такой сложной сегодня, что я практически не знаю, что делать»), характерно для 8.4 % жителей города и для 7.4 % респондентов из области, согласны с данным утверждени-
ем, но не столь категорично в городе — 12.8 %, в области — 9.1 % респондентов. В данном случае можно предположить, что хотя большой город располагает большими ресурсами и возможностями социальной деятельности, жизнь в мегаполисе воспринимается молодежью более сложной, чем в небольших городах области, отсюда и более низкий показатель исключенности в Ленинградской области, чем в Санкт-Петербурге.
Потребность в признании со стороны других людей совершенно не удовлетворяется у 13.3 % респондентов-горожан («я не чувствую, что то, что я делаю, ценится другими людьми»). Еще 16.3 % также не уверены, что их ценят окружающие. Соответствующие показатели по Ленинградской области более низкие — 7.1 % и 10.4 %.
Пренебрежительное отношение со стороны других людей, обусловленное более низким статусом или доходом, определенно испытывают 8.7 % респондентов в Санкт-Петербурге и 8.0 % в области. Менее остро, но также чувствуют подобное отношение («некоторые люди смотрят на меня свысока из-за моей работы или дохода») еще 8.7 % респондентов-горожан и 13.1 % проживающих в Ленинградской области.
Таким образом, анализируя распределение полученных данных по компонентам индекса социального исключения, можно предполагать, что от 5 до 9 % затронуты этим явлением в значительной степени. В целом до 20 % респондентов испытывают определенные трудности включения в социум.
Критерий «недостаток признания, ценимости другими людьми» дал более высокий процент, согласно ответам горожан: сумма по вариантам «определенно согласен» и «согласен» — 29.6 % (в области — 17.5 %), что, возможно, объясняется общим дефицитом положительной обратной связи по отношению друг к другу в российском обществе.
В целом, судя по показателям индекса воспринимаемого социального исключения, уровень социального исключения у молодежи, проживающей в Санкт-Петербурге, выше, чем у жителей Ленинградской области, что отчасти подтверждает тезис о том, что экономические факторы не полностью детерминируют социальную эксклюзию.
Проблемы взаимоотношений с другими людьми представлены в блоке «социальная изоляция». К ним относится состояние депривации как следствие одиночества, отсутствия общения, притом что потребность в общении имеется. Среди респондентов-горожан страдают от одиночества 13.7 %, из них 5.4 % чувствуют себя одинокими особенно остро, по областной выборке — 12.0 % и 5.6 %, соответственно.
Большинство опрошенных молодых людей имеют не менее двух близких друзей (74.0 % в Санкт-Петербурге, 81.5 % Ленинградской области) или хотя бы одного близкого друга (7.5 % и 11.0 %, соответственно). Не имеют близких друзей 3.2 % и 1.7 %. Причина переживания
одиночества — не только отсутствие людей, с которыми можно пообщаться, но и отсутствие тех, с кем действительно хочется общаться. Среди участников исследования в городе 8.9 % (в области 5.7%) полностью уверены в том, что друзей, разделяющих их точку зрения, у них мало, с учетом варианта «согласен» суммарное количество склонных считать подобным образом 17.6 % и 12.8 %, соответственно.
Оценка удовлетворенности отношениями с окружающими по 10-балльной шкале показала, что ответы 8.2 % респондентов в городе и 4.5 % в области свидетельствуют об их неудовлетворенности (суммированы данные о количестве выбравших с 1 по 4 пункты шкалы). Обобщая данные, можно сделать вывод о том, что устойчивые трудности во взаимоотношениях с другими людьми имеют 5—8 % респондентов, а в целом испытывающих недостаток взаимопонимания, отсутствие удовлетворяющих социальных отношений порядка 17 %. Проблема социальной изоляции является более острой для молодых жителей Санкт-Петербурга по сравнению с жителями Ленинградской области.
Восприятие финансовой ситуации, в которой находятся молодые люди, опосредуется уровнем их материальных потребностей и переживается ими как состояние удовлетворенности/неудовлетворенности. Распределение оценок удовлетворенности уровнем материальной обеспеченности по 10-балльной шкале показало, что 28.9 % респондентов в городе и 32.3 % в области дали ответы от 1 до 4 баллов, что соответствует вектору неудовлетворенности.
Социальная исключенность — понятие достаточно широкое, оно подразумевает разнообразные проявления и затрагивает разные сферы жизни человека. В то же время человек, который чувствует себя чужим в обществе, определенно имеет проблемы социального взаимодействия. Статистически значимые связи по результатам корреляционного анализа отмечаются между переживанием отчужденности — «чувствую себя чужим в обществе» и такими показателями социальной депривации, как «я часто страдаю от одиночества» (г=.343***)*, «мне трудно строить отношения с людьми противоположного пола» (г=.305***), «у меня слишком мало друзей, думающих так же, как я» (г=.367***). Между показателями социальной депривации также имеются значимые связи: «я часто страдаю от одиночества» с «у меня слишком мало друзей, думающих так же, как я» (г=.400***), с «мне трудно строить отношения с людьми противоположного пола» (г=.466***), «у меня слишком мало друзей, думающих так же, как я» с «мне трудно строить отношения с людьми противоположного пола» (г =.385***).
* *** — корреляции значимы на 0,001 уровне, ** —
0,05 уровне.
на 0,01 уровне, * — на 105
Таким образом, можно предполагать, что порядка 5—8 % респондентов имеют значительные затруднения в установлении и развитии социальных связей, удовлетворяющих личность. Их также чаще не устраивает отношение со стороны окружающих, которое воспринимается как высокомерное («люди смотрят свысока» r=.388***) и пренебрежительное («не ценят то, что я делаю» r=.432***). Для них не характерна высокая удовлетворенность уровнем помощи и поддержки со стороны других людей (r=-.295***), при этом восприятие своих возможностей помогать другим также «критическое» (r=-.325***), что может быть признаком наличия личностного барьера, препятствующего успешной коммуникации. Все это влияет на удовлетворенность взаимоотношениями с окружающими, уровень которой у испытывающих отчужденность значимо ниже по сравнению с более благополучными группами (r=-.385***).
Отчужденность как устойчивое психологическое состояние негативно влияет на здоровье, снижая психосоматический статус человека, что проявляется в неудовлетворенности состоянием здоровья (r=.323***), эмоциональным самочувствием и психическим спокойствием (r=.334***), отсутствии ощущения безопасности (r=.333***), низком пороге восприятия стрессовых воздействий (r=.240***). Наоборот, положительные эмоции, включая переживания счастливых мгновений жизни, для испытывающих отчужденность в целом менее характерны, что отражается на восприятии себя в целом как менее счастливого человека (r=.421***).
Социальная эксклюзия среди молодежи детерминируется социальной депривацией. Для молодых людей социальные отношения являются важной частью формирования идентичности, а также нахождения своего места в сферах занятости, образования, досуга. И, как показали результаты исследования, экономическая депривация оказывает меньшее влияние на процесс социальной исключенности, чем социальная деприва-ция, что отчасти объясняется и возрастом респондента, поскольку данная возрастная группа находится в начале своего карьерного пути. Таким образом, субъективное восприятие позволяет по-иному взглянуть на процесс социального исключения, который традиционно в исследованиях молодежи связывался с экономическими показателями.
Ресурсы социального включения
Существует множество подходов к пониманию процесса социальной инклюзии. На наш взгляд, важно найти социальные механизмы включения молодежи, и такими механизмами могут стать сети социальной поддержки.
Оценка молодежью значимых для повседневной благополучной жизни человека социальных институтов соотносится с обобщенным
восприятием социальной защищенности, возможности получить поддержку со стороны общества, доступности ресурсов. По данным проведенного исследования, в Санкт-Петербурге более половины респондентов (60.3 %) не удовлетворены возможностью получения помощи от общества, из них не удовлетворены в максимальной степени — 9.8 %, и лишь четвертая часть (24.2 %) оценивает эту возможность на уровне выше среднего. Удовлетворенность поддержкой других людей в целом выше: более половины (52.0 %) респондентов в целом довольны уровнем поддержки, 30.6 % не удовлетворены, неопределенный ответ дали 17.0 %. Значение имеет структура сети поддержки, ее размер, сложившееся у молодежи отношение к тем или иным людям и институтам. Наличие к ним доверия означает, что в случае возникновения жизненных трудностей молодежь будет рассчитывать на их помощь и поддержку. Есть некоторые различия в восприятии различных сетей поддержки у молодежи в Санкт-Петербурге и Ленинградской области. (см. табл. 1, 2.)
Таблица 1
Уровень доверия молодежи в Санкт-Петербурге
доверяют, % средняя степень доверия,% не доверяют, %
родители 85,90 8,70 4,20
супруг 78,60 14,40 20,60
друзья 69,90 20,60 8,70
родственники 58,10 24,90 15,40
соседи 15,00 19,90 66,70
коллеги по работе/учебе 31,20 33,20 31,60
органы власти 5,10 13,60 77,70
церковь 19,40 18,30 52,50
Таблица 2
Уровень доверия молодежи в Ленинградской области
доверяют, % средняя степень доверия, % не доверяют, %
родители 83,72 9,00 2,43
супруг 52,85 7,29 4,71
друзья 66,57 22,14 5,72
родственники 55,86 28,00 8,00
соседи 9,58 22,43 59,57
коллеги по работе/учебе 23,00 32,39 33,86
органы власти 9,57 17,86 63,00
церковь 22,29 24,00 40,29
Как надежный источник поддержки большинством опрошенных молодых людей воспринимаются родители — 85.9 % в Санкт-Петербурге и 83,74 % в Ленинградской области, причем у большинства доверие к родителям максимальное и только 4.2 % респондентов в Санкт-Петербурге и 2,45 % в области не доверят родителям и не рассчитывают на их помощь.
Другие значимые системы — друзья и супруг/партнер. В Санкт-Петербурге из числа ответивших на вопрос о поддержке супруга/партнера (769 чел.) думают, что ее получат 78.6 %, остальные испытывают сомнения, в том числе серьезные — 6.2 %. В отношении этих ресурсных систем следует заметить, что в отличие от молодежи Санкт-Петербурга, в Ленинградской области друзья имеют более высокий уровень доверия (66,57 %), чем супруг/партнер (52,85 %).
Значительное число молодых людей не доверяет органам власти, но в Петербурге эти показатели выше, чем в области. Среди респондентов — жителей Петербурга абсолютно не доверяют органам власти 51.1 %, а всего не доверяющих — 77.7 %, среднюю степень доверия имеют 13.6 %, склонны доверять лишь 5.1 %. В Ленинградской области эти показатели несколько ниже, чем в Санкт-Петербурге, 63 % не доверяют, при этом абсолютно не доверяет уже менее половины опрошенных, 39,29 %. Таким образом, реформирование институтов власти и как результат — повышение к ним доверия со стороны молодежи является одним из основных условий социальной инклюзии молодежи в современной России.
Преодоление и профилактика социального исключения
На всех уровнях социального исключения — индивидуальном, групповом, общества в целом — специалистами выделяются те негативные последствия и проявления (от структурных до психологических), к которым оно приводит, анализируются причины, факторы, механизмы данного явления. Конечная цель научных поисков — преодоление/ снижение остроты социального исключения, предупреждение этого процесса, что соответствует вектору включения, интеграции индивида в социум. Поскольку социальное исключение возникает вследствие множественных нарушений подсистем общества, социальная инклюзия также должна быть многомерной. На эмпирическом уровне интегриро-ванность молодого человека в общество определяется степенью его включенности в общественные структуры и мерой внутренней самоидентификации с ними путем интериоризации ценностей и норм данной общности (Зубок 1998). Среди направлений социальной инклюзии выделяют политико-правовое (возможность реализации своих прав и интересов), социально-экономическое (искоренение бедности, нали-
чие достойно оплачиваемой работы, качественное жилье и коммунальные услуги), социокультурное (доступное и качественное образование, включенность в культурную жизнь сообщества) и др. (Астоянц, Росси-хина 2009). Повышение активности граждан в решении проблем повседневной жизни на местном уровне, развитие отношений солидарности, взаимной поддержки, заинтересованности в улучшении условий жизни и общественного климата — все это меры противодействия социальному исключению и чрезвычайно актуальные задачи для российского общества.
С одной стороны, активизация инклюзивных процессов зависит от общества, тех возможностей, которые оно предоставляет, проводимой государством социальной политики. С другой, индивидуальная ситуация во многом зависит от того, какую позицию занимает сам человек, от его активности, уверенности в своих силах, стремлении и способности влиять на события своей жизни, принимать на себя ответственность, т. е. быть активным субъектом собственной жизни. Сложная динамика современного общества предъявляет повышенные требования к адаптационным возможностям личности. Стратегии преодоления, необходимые во время фаз безработицы и поиска работы, так же, как гибкая адаптация к изменяющимся обстоятельствам и профессиональным перспективам, становятся ключевыми компетентностями.
На индивидуальном уровне социальная инклюзия предполагает совокупное наличие по крайней мере трех компонентов: включенность в группу, включенность в деятельность и субъективный компонент инклюзии — чувство включенности, принадлежности, позитивную самоидентификацию, эмоциональный контакт с социумом (Астоянц 2009). Эти компоненты важны для всех молодых, но, как показали результаты нашего исследования, для младшей молодежной группы отношения с другими играют ключевую роль в процессах включения-исключения. Интересная, высококвалифицированная работа противостоит чувству отчужденности в старших возрастных группах.
Профилактика социального исключения требует также институциональных изменений. В этой связи следует отметить роль института социальной работы. Концепция социальной эксклюзии как процесса социальной дискриминации, ущемления социальных прав или, другими словами, социальной несправедливости чрезвычайно близка целям и задачам социальной работы, чья практика направлена на преодоление подобных явлений и на максимальную социальную интеграцию социально-исключенных сообществ. Следует отметить, что потенциал социальной работы по профилактике социального исключения и развитию механизмов социальной инклюзии различных клиентских групп далеко не исчерпан.
В заключение еще раз подчеркнем необходимость системного подхода к проблеме социального исключения молодежи, ее преодолению и профилактике, необходимость решать конкретные задачи по развитию ресурсов поддержки молодежи на всех уровнях функционирования социального организма. Субъективный подход к социальной исключен-ности переместил фокус от материальной депривации на социальную природу данного феномена, хотя для социальной политики, безусловно, важны все факторы, влияющие на формирование социальной эксклю-зии, поскольку эффективная социальная интеграция невозможна без экономической поддержки. В то же время, в современных социокультурных условиях российского общества индивидуальный эмпаурмент имеет важнейшее значение. Для успешной адаптации личности необходима социальная компетентность, которая проявляется в способности принимать осознанные решения и брать на себя ответственность, самостоятельно организовывать свою жизнь, используя для этого все доступные ресурсы. Повышение эффективности основных институтов социализации, семьи и образования, реформирование институтов социальной поддержки являются важнейшими направлениями профилактики социального исключения и достижения индивидуального и общественного благополучия.
Литература
Астоянц М.С. Социальное сиротство: условия, динамика и механизмы экс-клюзии (социокультурная интерпретация). Азов: Азов Печать, 2009.
Астоянц М.С., Россихина И.Г. Социальная инклюзия: попытка концептуализации и операционализации понятия // Известия Южного федерального университета. Педагогические науки. 2009. № 12.
Бородкина О.И., Самойлова В.А., Дмитриева А.В. Теоретико-методологические основы исследования социального исключения молодежи // Концепция возможностей и социальные проблемы молодежи / Коллективная монография под ред. О.И. Бородкиной. СПб.: Скифия-принт, 2012. С. 56—69.
Зубок Ю.А. Исключение в исследовании проблем молодежи // Социологические исследования. 1998. № 8. С. 47—55.
