CC BY
222
Багомедов М.А.
Проблемы социально-экономического прогресса в России
Представителям поколений россиян старше сорока лет, прошедшим в советский период школу марксизма-ленинизма, чьё мировоззрение становилось под воздействием этой стройной развернутой научной триады (политическая экономия, диалектический и исторический материализм, научный коммунизм), представляется, что любые социально-экономические явления происходят под воздействием экономических законов, и исторические процессы объективно обусловлено представляют социально-экономический прогресс, где можно просчитать определённые остановки на пути к лучшему будущему человечества.
Просто на смену коммунистическим идиомам пришли рыночные - либеральные, и ученые-экономисты продолжают исходить из концепции созидательного начала в интересах личностей, суммирующихся в общественные движения и далее в государственные мероприятия, направленные на достижение социально-экономического прогресса. В основном все экономисты в своих методологических построениях идеального экономического развития стран и регионов аппелируют к экономическим законам, обоснованными двумя теоретическими концепциями - монетаризма и неокейнсианства, согласно которым государства и народы, его представляющие, следуя определённым правилам, в конце концов выводят на подъём свои экономики.
Такое представление об объективности законов экономического развития общества оправдывается тем, что оно возникло на фоне происходящих в мире в последние 200 лет прогрессивных социально-экономических преобразований, связанных с повышением общественной производительности труда, вызванной научно-технической революцией в общественном производстве. Глобализация, движимая групповыми интересами конкурирующих транснациональных структур, преодолевает границы и через усовершенствование технологий общественного производства несет в себе социально-экономический прогресс. Но та же глобализация приводит к нейтрализации гражданских обществ, а за тем - к формированию реального социально-экономического неравенства, которое противоречит концепции формирования социального государства, навязываемой в качестве главной цели развития всякой страны идеологами и проповедниками глобализации.
На самом деле развитие экономических субъектов, регионов и наций не всегда конструктивно. Тому есть немало примеров из истории. К примеру, уровень и качество жизни аргентинцев сейчас пока еще не достигли таковых уровней 1939 года, хотя все эти семьдесят лет экономика Аргентины развивалась. Или, к примеру, в России в 2009 году уровень доходов и жизни у сорока процентов бедного населения значительно меньше, чем у этой группы населения в 1989 году, хотя официальная статистика утверждает, средний уровень реальных доходов населения сейчас превосходит таковой двадцатилетней давности.
Другое бытующее заблуждение, что будущее Российской Федерации, стратегические перспективы ее развития связаны с регионами. На самом деле рост экономики России (отражаемый ВВП) последние десять лет происходит за
счёт глобального удорожания энергоносителей, являющихся основным экспортным товаром страны, хотя производят их в основном ещё на советских мощностях, по формированию стоимости это в основном природные невозобновляемые ресурсы (природная рента, по Конституции России это национальное достояние всего народа страны, но не входящих регионов) и занято в этом секторе от силы 2% трудоспособного населения страны. Остальная экономика России не развивается, а только реструктурируется, выступая как довесок перераспределения и обслуживания первичных получателей ренты.
Мировой финансовый кризис показал приоритеты центра: многие федеральные программы социального и регионального развития были свернуты, а, по сути, все имевшиеся ресурсы были направлены на поддержку центровых финансово-экономических структур. Экономический подъём в 2000-2008 годах оказался мыльным пузырём инвестиционного бума на фоне инфляции и возрастающего поступления в страну нефтедолларов. Кризис обернулся сокращением нефтедолларов, удорожанием коммерческих кредитов и прекращением подпитки инвестиционной пирамиды строительства жилья в Москве и крупных городах.
Экономика большинства её регионов находится под большим влиянием особенностей социально-экономического и пространственного развития России, в частности ее природно-ресурсного и этноэкономического потенциала. На данном этапе унитарного развития России происходит укрепление вертикали не только политической, но и экономической монополии центра, на уровне экономически отстающих регионов нет никакого влияния мировых глобальноинституциональных экономических процессов. В таких условиях накапливаемые в экономике регионов прогрессивные сдвиги являются скорее следствием привнесённых глобализацией инноваций, чем результатом государственных институциональных преобразований. То есть экономический прогресс происходит в регионах России вопреки, а не благодаря деятельности государственной промышленной политики.
Разработка адекватных механизмов и инструментов региональной промышленной политики, способных обеспечить эффективную модернизацию экономики России и её регионов обуславливает необходимость серьезного комплексного анализа современных процессов развития и выработки приоритетных направлений их развития применительно к периоду стратегии модернизации России до 2020 года.
Ключевыми для послекризисной России проблемами являются: преодоление последствий экономического спада 2009 года; обеспечение экономического роста в реальном секторе на основе инвестирования проектов модернизации структуры экономики; улучшение состояния материальной базы и качества услуг социальной сферы. Мероприятия по решению этих задач требуют обеспечения необходимых институциональных условий не только на федеральном, но и на региональном уровнях. Поскольку сейчас мы имеем располагающий всеми ресурсами федеральный центр и зависимые от него 90% регионов, но центр не располагает информацией и организационными ресурсами для динамичного учета и контроля за выбором приоритетных проблем социально-
экономического развития территорий, решение всех проблем без участия регионов невозможно. Создание 7 федеральных округов являлось попыткой приблизить центр к регионам, а выделение Северо-Кавказского Федерального Округа из состава ЮФО лишнее тому свидетельство, что и после создания округов Центр осознаёт, что не в полной мере контролирует ситуацию в таком сложном по социально-экономическому положению мезорегионе, каковым является Северный Кавказ.
Для разрешения этого противоречия необходима последовательная трансформация экономических и финансовых отношений между Российской Федерацией и ее субъектами, предусматривающая перераспределение административно-финансовых функций и дальнейшее развитие и углубление принципов федерализма, вместо реально идущих процессов унитаризации страны.
Унитаристские преобразования экономики, осуществляемые в рамках укрепления «вертикали власти» в России, за которыми стоят монополии (и их хозяева - олигархи), неоднозначно отразились на социально-экономических процессах в ее регионах, субъектах Федерации, вызвали укрепление административного начала системы управления, обусловили изменения региональной экономической политики центра. Ослабление политической демократии обернулось укреплением теневых монополий. Произошёл переход от политики выравнивающего развития регионов к политике поддержки точек роста в интересах олигархии. В свою очередь, у большинства регионов (отстающих в экономическом развитии и не имеющих точек роста федерального значения) пропали собственные ресурсы осуществления региональной экономической политики развития.
Стало очевидным, что региональная политика должна основываться на учете интересов большей части населения территории и предоставлении его демократически выбранному правительству реальных инструментов для проведения стратегически важных преобразований. В сложившихся условиях при отсутствии взаимодействия, интеграции и политико-экономической самостоятельности, отстающим регионам невозможно догнать развитые, что создаёт бреши в едином экономическом пространстве страны, а также негативно сказывается на экономическом положении большей части их населения и перспективах социальных реформ и проектов, осуществляемых на федеральном и региональном уровнях.
В связи с изложенным одной из важнейших политических и социальноэкономических проблем в современной России становится строительство на новой демократической основе отношений регионов и федерального центра страны. Необходимо наделить субъекты Федерации и местные органы власти реальными ресурсами осуществления региональной -экономической политики, с учетом этноэкономических особенностей их развития, установить переходный период, в течение которого региональная политика центра должна нести характер поддержки внутренней экономической политики региона, вытекающей из принятой стратегии модернизации. Затем должна быть осуществлена глубокая инновационная перестройка хозяйственного механизма и структуры экономики, как на федеральном, так и на региональном уровне, соответственно
с перераспределёнными между ними полномочиями.
Растущее неравенство в ресурсах развития регионов, необходимость учета особенностей их теневого и этноэкономического развития, актуализирует разработку институциональных форм и механизмов управления экономикой своих территорий субъекта Федерации, обеспечивающих достижение приоритетных целей стратегического развития и отражающих природно-исторические особенности формирования их экономической базы, но в то же время учитывающих необходимость сохранения единого экономического пространства и не ущемляющих интересы федерального центра и других регионов.
Формирование и практическое осуществление федерального курса реформ путём принятия региональных программ связанных с укреплением централизованных начал управления экономикой, обостряет проблему несамостоятельности регионального уровня управления экономикой в субъектах Федерации. Настоятельная потребность корректировки и научного обоснования стратегии передачи полномочий экономических реформ на уровень субъектов Российской Федерации становится все более очевидной. Остается острой проблема осуществления принятых программ социально-экономического развития в отдельных экономически отстающих субъектах, в частности входящих в СКФО, с учетом специфики фактически сложившегося в них полуфеодального стиля управления экономикой.
Концепция эволюционного развития экономики страны и регионов, принятая на вооружение федеральной элитой, сохраняет статус-кво систему производственных отношений, сложившуюся в экономически и финансово зависимых от центра депрессивных регионах России, которые унаследовали эту зависимость исторически. Это не позволяет сделать в их экономиках главенствующими рыночные отношения конкуренции и свободного предпринимательства, главными здесь становятся отношения по сути феодальной формации: монопольного доступа и откупа. Отсутствие свободной конкуренции ставит их и Россию в целом в исключительно тяжелое положение в ситуации, когда определяющими будущие перспективы стран и народов становятся вызовы, поставленные местом и мерой участия их в глобализации.
В последнее двадцатилетие международное сообщество стран находится в стадии новой дифференциации, осуществляемой по знаком неоглобализации, что является естественным следствием в условиях новых витков технологической революции, открывающих новые экономические горизонты, и одновременно меняющих не только экономику, но и социальную структуру общества. Вместо ранее принятой градации по 3 лагерям социально-экономических формаций (империалистический, социалистический лагерь и третий мир развивающихся стран), нами обосновывается новая градация по характеру тенденций социально-экономического развития (развитые страны, развивающиеся страны и отстающие страны). В категорию отстающие страны входят недемократические, технологически отстающие, ориентированные на экспорт трудовых ресурсов и природного сырья, с плохими условиями ведения бизнеса страны, в т.ч. Россия и другие страны постсоветского пространства, кроме стран Прибалтики и Грузии.
Как же так получилось, что Россия, составлявшая главную часть СССР, который был «впереди планеты всей» (десятая часть мирового производства ВВП, на втором месте в мире после США, самый мощный ВПК), оказалась сейчас даже не в первой десятке, а по величине индекса развития человеческого потенциала (ИРЧП) в 2008 году она оказалась только на 71 месте? Сейчас принято всё списывать на «лихие девяностые» годы, рассуждениями типа «российское государство и общество, нации и народы испытали на себе, к сожалению, негативные влияния вследствие просчетов реформирования и отсутствия эффективной социально-экономической стратегии развития страны в период трансформации.
Но прошло еще десять лет после трансформации. В эти годы российской элитой была создана вертикаль власти гораздо более крепкая с опорой на контролируемые рублём СМИ, чем при любом царе. Что касается внешних условий, то в истории России еще не было такого длинного периода с такой, как в этот, выгодной конъюнктурой на её основной экспортный товар. При нормальной цене производства на нефть 30 долларов США за баррель средняя цена держалась на отметке 70 долларов. За десять лет сверхприбыль государственномонополистического капитала России составила только по экспорту нефти более триллиона долларов США, а помимо нефти были газ, электричество, уголь, сталь, цветные металлы, древесина, морепродукты в сумме своей природной ренты составлявшие почти столько же.
И где эти триллионы, которые могли стать основой внедрения нового технологического уклада в России, и куда подевались? Помимо этих двух триллионов вся страна работала и вроде бы создавала ВВП, куда то шли инвестиции, но в итоге социально ориентированная рыночная экономика так и не была создана. Социально-экономическое неравенство с каждым годом растёт. Конкурентоспособность российских производителей падает. Объём наукоёмкой и машиностроительной продукции предприятий России регулярно снижается. Считается, что в России созданы не очень благоприятные условия для бизнеса. После мирового финансового кризиса Россия последней в Европе выходит из состояния спада.
Принято считать, что когда старый мир умирает, то новый формируется в условиях перехода общества к иной более высокого уровня системе социальноэкономической организации, позволяющей повысить производительность общественного труда. Продолжающийся спад производства в реальном секторе экономики России, кризис экономики большинства отраслей социальной сферы, снижающийся индекс развития человеческого потенциала страны, позволяют обосновать тезис, что не всякое развитие конструктивно, что не всякая революция экономически оправдана, формационные уклады не следуют один за другим, но могут развиваться параллельно.
Суета, поднятая в 2008 году Российской политической элитой в СМИ, вокруг разработки «Стратегии РФ - 2020» и предстоящем вступлении в ВТО должна была оставить у российского народа ощущение перспектив выхода страны из состояния стагнации. Однако, направление действий и интересов «кормчих» государственной власти не изменилось, хозяйственный механизм
экономики России продолжил своё движение в направлении дальнейшей бюрократизации экономической жизни: таможенные барьеры выросли, природная рента остаётся в распоряжении олигархов, теневая экономика доминирует во всех отраслях и регионах, посредники формируют «львиную» долю цены, фиксированная шкала подоходного налога вызывает удивление во всём мире, народ всё меньше воздействует на свою элиту и политический процесс, в госорганах расцвела семейственность, клановость, местничество, которые прикрывают коррупцию. Даже в таком демократическом институте, каким всегда считалась Академия наук, отменили возрастной ценз на занятие руководящих должностей.
Нельзя однозначно утверждать, что в экономике России прогресса нет вообще. В условиях глобализации сюда, хоть и с запаздыванием, но приходят недорогие технологические нововведения, в частности, в социальной сфере, в быту и связи, в науке и строительстве. Они хоть как-то повышают общественную производительность труда и уровень жизни населения, но и их распространение идёт через преодоление бюрократических препон. То есть, если в России и есть экономический прогресс, то он больше связан с частной инициативой, чем с ролью государства. То есть, если есть развитие, то не благодаря, а вопреки существующим в стране порядкам.
Перспектива большинства регионов - плестись в хвосте проводимых центром реформ, заставляет региональных ученых-экономистов активизировать поиск решений, ориентированных не просто на выход из этой ситуации, а на возрождение экономики с сохранением национального и культурного наследия входящих народов.
Предлагаемые обычно в этих условиях меры предусматривают то, что администрации регионов должны активнее решать вопросы освоения и использования природных ресурсов, развития торговли, сферы услуг, инфраструктуры регионального и локального значения, повышения эффективности использования недвижимости, поддержания правопорядка, развития культуры, образования и здравоохранения, социальной защиты. При этом сохраняется единая правовая база Российской Федерации, в т.ч. налоговый кодекс, который не позволяет регионам сформировать достаточные налоговые доходы. Несправедливый характер распределения налоговых доходов между центром, регионами и муниципальными образованиями разрывает социально-экономическое и политическое пространство России на Москву, Санкт-Питербург, богатые и бедные регионы. Закрепление такого подхода в новой политике центра - поддержки точек экономического роста может служить основой экономического сепаратизма.
Для преодоления угрозы экономического сепаратизма должны быть сформированы в качестве базовых для всех регионов России единые нормативы бесплатных социальных услуг на одного жителя с индексацией на стоимость жизни в данной территории (регионе), и объекты социальной сферы должны напрямую финансироваться из федерального центра в соответствии с численностью потребителей их услуг.
Стратегии развития регионов России, СКФО и её регионов в соответствии
с концепцией Минрегионразвития должны быть нацелены на развитие межрегиональной конкуренции за клиента и ресурсы, что противоречит интересам борьбы с угрозой регионального сепаратизма. Ожидать развития интеграционных процессов, скрепляющих территорию российского государства не силой власти, а силой экономического интереса, можно только при условии правильного проведения экономической, подкрепленной использованием необходимых элементов стратегии, ориентированной на создание в ближайшее время единого экономического поля не по форме равной ответственности, а по содержанию примерно одинакового качества жизни, то есть сближением уровней их развития через догоняющее развитие социальной сферы экономически отстающих регионов.
Социальная сфера занимает важное место в мерах обеспечения материально-финансовой сбалансированности системы межрегиональных и межотраслевых связей. Она позволяет сбалансировать систему экономических параметров реального сектора экономики с обслуживающим его сектором и таким образом отрегулировать вопросы безопасности жизнеобеспечения с материальнофинансовыми пропорциями развития экономического пространства России. Социальное равенство всех регионов, закреплённое в конституции, является объективной правовой основой экономического равенства разных регионов в составе России. Оно предполагает равенство прав граждан России, проживающих на любой её территории, на образование, здравоохранение, жильё, отдых вне зависимости от политических и экономических условий, сложившихся в различных российских регионах, с учетом принятых стандартов в рамках единой страны.
Однако реальная практика формирования доходов бюджетов разного уровня, остаточного финансирования социальной сферы через региональные и местные бюджеты, курс на коммерциализацию социальной сферы, на который ориентированы проводимые сейчас в этой сфере экономики России реформы, только усиливают территориальную дифференциацию экономического пространства, воспроизводит ситуацию социально-политического неравенства регионов и, соответственно, их жителей. При ближайшем рассмотрении политико-экономическое неравенство регионов проявляется даже в том, что налог на прибыль предприятия вносят в регионах по месту их регистрации, но не по месту производства. Федерализм в России представляется внешней ширмой восстановления унитарной империи, хотя российский опыт свидетельствует, что в условиях мирного экономического развития империя является нерастущим и малоэффективным образованием, поскольку существующее политическое неравенство объективно препятствует прогрессу.
Экономическая система России должна отличаться более высокой экономической ролью государства в преодолении фактического неравенства, а не участием в финансировании проектов обогащения олигархов разного уровня. Создавая достаточные, а не необходимые, условия для демократизации политической и хозяйственной жизни, государство должно бороться с транзакционными издержками в экономике. В специфической обстановке современной российской территориальной монополизации экономики они составляют в дейст-
вительности от 60 до 300 процентов от заводской цены, и именно это «крыше-вание» властей монополиям разного уровня является главной причиной экономического неравенства, не может не отразиться неконкурентоспособностью российских товаропроизводителей и выводит Россию в разряд отстающих государств.
В соответствии с концепцией цивилизованной интеграции предполагается, что государственное регулирование структуры экономики и экономического пространства России должно осуществляться в интересах всего российского общества во взаимодействии федеральных и региональных органов, обеспечивающих регулирование интеграционных процессов путем обеспечения равноправной роли экономически различных, конституционно равных субъектов Российской Федерации в выполнении необходимых функций государственного регулирования. Однако, поскольку государство в лице представляющего его буржуазно-чиновничьего класса уже отделилось от народа, то и регулирование осуществляется не в пользу всего российского общества, и не в интересах всех территорий, что наглядно видно по стоимости услуг социальной сферы, получаемых бесплатно представителями разного уровня чиновничества и бедных слоёв населения. По отдельным видам медицинских услуг разница в субсидировании лечения может составлять десятки тысяч процентов. Субсидирование обучения в центральных «элитных» вузах в десятки раз превышает плату за обучение представителями бесправных слоёв населения в периферийных коммерческих вузах.
В интересах большей части граждан России, чтобы важнейшим императивом в деятельности Минрегионразвития РФ, ответственного за дальнейшее развитие федерально-региональной системы регулирования экономического пространства России, стало формирование единых федеральных нормативов социально-экономического развития российских регионов. Приоритеты и основные направления социальной, структурной, инвестиционной и научно-технической политики должны быть приведены в соответствие с Конституцией России и обеспечивать наиболее полное решение социально-экономических проблем, стоящих перед российскими регионами в настоящее время. И формировать их должна не исполнительная власть вкупе с представительской, а законодательная путём длительных согласований с оппозицией и гражданскими обществами.
Пока же экономическое и социальное положение регионов России во многом определяется состоянием субъективных взаимоотношений руководителей связки “регион - Центр”. Высказываются мнения о том, что характер и темп реформ должен соизмеряться с уровнем развития территорий, ведь их полезный результат не является однозначным процессом для всех регионов России. В девяностые годы мы уже столкнулись с тем, что забюрократизированный рынок России с его неэффективными в условиях монополизма институтами привел обрабатывающую промышленность страны к катастрофической несостоятельности, произошёл разрыв межрегиональных хозяйственных связей, дестабилизация социально-экономического положения в большинстве регионов нанесла ущерб региональным и общенациональным интересам. Большинство происхо-
дящих в России негативных процессов носили субъективный характер, так или иначе их можно было избежать на этапе слома старой государственноадминистративной системы, проводя её системную поэтапную и потерритори-альную модернизацию.
Реформация не означала “слома” государственной машины, наоборот, количество чиновников сейчас в России вдвое превышает таковое в СССР, то есть в численном отношении государственная нагрузка выросла в четыре раза. Сокращение масштабов прямого государственного вмешательства в процесс воспроизводства в условиях реформации экономики сопровождалось коренной трансформацией экономических функций государства, а именно - усилением представительской, надзирающей и фискальной функций. С учетом этого реальные траты нации на содержание государственно-чиновничьего класса возросли в десятки раз. При этом эффективность реализации принятых решений также упала в десятки раз. Когда говорят об остаточном принципе финансирования социальной сферы, имеются в виду более важные приоритетные расходы но не на повышение обороноспособности страны, как в СССР, а на государственные нужды: представительские расходы, содержание растущей армии чиновников, опережающее развитие МВД и внутренних войск, основное назначение которых охранять власть от народа.
Под лозунгом “ухода из экономики” была проведена грабительская «приватизация» общенародной собственности. Российская элита периодически вытаскивает этот лозунг, чтобы присвоить оставшиеся в общенародной собственности ликвидные хозяйствующие комплексы. Сейчас речь идёт уже о пересмотре конституции, то есть о приватизации социальной сферы, в том числе собственности Российской академии наук. Вытеснение государства из сферы экономики в ходе масштабной приватизации в 1992-1996 годы обернулось для большинства регионов страны тяжелейшими социально экономическими последствиями, привело к деградации и хаотическому развитию ключевых инвестиционно-инновационных воспроизводственных процессов, особенно пострадали регионы с преобладанием в экономике предприятий оборонного комплекса. Тем не менее, уже 2003 году под лозунгом демонополизации проводится приватизация и реструктуризация важнейшей естественной государственной монополии - РАО «ЕЭС». Отсутствие четко выраженной стратегической линии защиты общенародных интересов, разрыв провозглашаемых и реальных целей и приоритетов государственной политики нанесли в данном случае серьезный ущерб экономической безопасности страны, что подтверждается множеством фактов, в том числе происшедшей катастрофой на Красноярской ГЭС и невозможностью региональных властей запретить частным энергосбытовым компаниям территориальные отключения электричества.
Роль государства в условиях глобализации трансформируется. Этот факт подтверждается всей мировой историей, поскольку сложно субъекты микроэкономики не успевают перестраивать свою рыночную стратегию в постоянно меняющихся условиях и правилах игры. Попеременные перевесы рыночного и административного векторов российского реформирования в течение двадцати пяти лет привели к коллапсу национальную экономику.
Вместе с тем в большинстве развитых стран мира наблюдается рост доли государственных расходов в ВВП (в некоторых странах он достигает 60% и выше), получили развитие методы косвенного регулирования территориальной привязки к глобальным процессам через участие в управлении международными банками и транснациональными корпорациями, но преобладающей формой государственного регулирования остаётся субсидирование и налоговое регулирование. Этот мировой тренд растущего значения государственных расходов в последние десять лет проявляется и в России.
Тенденция роста доли государственных расходов в ВВП оправдывается тем, что жизнь современного общества настолько многообразна и разноплано-ва, а экономическая культура его членов неоднородна настолько, что действие простых законов рынка (соответствия спроса и предложения и др.) не позволяет обеспечить соответствующего качества жизни всем слоям населения страны. Взять хотя бы такую важную отрасль социальной сферы, как культура, которая помимо массовых коммерческих зрелищ несёт в себе задачу сохранить для будущих поколений ростки талантливого и индивидуального, национального и космополитического прорастающего сквозь меркантильные устремления личностей и систематизировать этот вклад в национальную и мировую культуру. Всегда и везде культура выживала только благодаря меценатству государства и «сильных мира сего».
С другой стороны, рост уровня жизни населения в развитых странах в большей мере обеспечивается качественной стороной повышения доли услуг в ВВП. В общей стоимости услуг социальные услуги, финансируемые государством и муниципалитетами в разных странах варьируют в пределах 20 - 90 %. Поэтому можно утверждать, что усиление государственного регулирования экономического развития регионов страны в большей мере связано с увеличением значения социальной сферы в повышении качества жизни населения.
Мнение экспертов о повышении роли государства в регулировании развития экономики регионов свидетельствуют о том, что территориальная составляющая макроэкономического регулирования центра определяется приоритетным развитием отраслей социальной сферы и меняется вместе с повышением их роли в формировании производительных сил общества. Социальный фактор в перспективе становится важнейшим элементом формирования производительных сил в постиндустриальном обществе, поэтому развитие социальной сферы значится в важнейших приоритетах долгосрочных стратегий абсолютно всех регионов России, разработавших её.
Социальная сфера любого региона является частью народнохозяйственного комплекса страны, поэтому её расширенное воспроизводство зависит от кооперационных связей и отношений с центром и другими регионами и территориями, а также от эффективности управления, тесноты взаимосвязей и активности взаимодействия всех ее звеньев в выполнении главной своей задачи - оказании социальных услуг, способствующих повышению качества жизни обслуживаемых категорий населения региона. Взаимодействие её структур вертикальными и горизонтальными связями и отношениями обеспечивает открытый характер регионального воспроизводственного процесса в социальной сфере.
В централизованной экономике социальной сферы страны необходимо обеспечить четкое разграничение сфер влияния и параметров воздействия на хозяйственный и региональный комплекс органов функционального центра и органов управления отраслей социальной сферы субъектов Федерации, и обеспечиваться оно должно в ходе разработки и реализации приоритетов и мероприятий стратегии социально-экономического развития региона, в том числе при разработке региональной социальной политики.
Ошибки правительства в проведении структурных преобразований и структурной перестройки экономики России, неравнозначные стартовые экономические условия, разная степень конкурентоспособности региональных отраслевых комплексов к условиям вхождения в глобальную экономику привели к усилению межрегиональных различий в уровне жизни населения и динамики инфраструктуры непроизводственной сферы.. Произошло расслоение регионов по основным параметрам социально-экономического жизнеобеспечения и способности самостоятельно управлять финансовой ситуацией, по глубине экономического неравенства различных слоёв населения. Во многих регионах усилилась люмпенизация населения и криминализация экономики, возникли скрытые каналы территориального перераспределения ресурсов, в результате которых упадок и деградация отстающих территорий еще более усилилась в пользу ускоренного развития Москвы и центров относительно благополучных регионов
Обострение социальной, межнациональной и межконфессиональной напряженности в ряде регионов СКФО связано не столько с происками международных террористических организаций, которые на самом деле имеют здесь место, но в большей мере они связаны с нарастанием межрегиональных контрастов и концентрацией социально-экономических проблем в этих национальных республиках, с самой низкой и низкооплачиваемой занятостью трудящегося населения, с углублением политического кризиса отдаления власти от народа, с усилением конфликтов межрегиональных интересов, с незавершённостью и злоупотреблениями в проведении экономических реформ в стране в целом. Только активная и эффективная региональная социальная политика может содействовать противодействию этим современным тенденциям.
Для решения перечисленных проблем необходима мобилизация внутренних ресурсов повышения эффективности социальной сферы региональной экономики, ее более глубокая на новой основе интеграция в единый хозяйственный комплекс страны, что предполагает необходимость предварительного научного обоснования стратегических приоритетов реорганизации социальной сферы этих республик.
Одной из сложностей реформирования социальной сферы, практически не учтенной при решении его первоочередных проблем, является проблема обеспечения экономической самодостаточности регионов в вопросах развития её социальных отраслей и социальных фондов. Динамика схемы взаимодействия в рамках социальной сферы “Центр - регионы” до сих пор шла в сторону усиления ответственности регионов и повышения возможностей центральных министерств и ведомств. Вместе с тем при сложившемся механизме формирования расходов на социальную сферу большинство из 89 субъектов Федерации не об-
ладает возможностью самостоятельно содержать и финансировать развитие инфраструктуры своей социальной сферы .
Поскольку уровень налогового потенциала у всех регионов разный, то альтернативой субсидированию центром развития социальной сферы отстающих регионов является коррекция бюджетно-финансовых механизмов через использование ряда коэффициентов бюджетного выравнивания. Регламентированная бюджетным кодексом система финансовых потоков страдает рядом недостатков, препятствующим обеспечению региональной бюджетной самодостаточности финансирования социальной сферы.
Важнейшим условием модернизации экономики России является корректировка промышленной политики в части инвестиционно-инновационной политики. В частности решением Правительства России были созданы госкорпорации по прорывным мировым научно-техническим направлениям, по которым в стране уже были задельные разработки, позволявшие рассчитывать после дальнейшей разработки промышленных технологий на передовые позиции отечественных фирм в этих секторах мирового рынка. Однако, хотя в эти госкорпорации (например, «Нанотехнологии») и вложили сотни миллиардов уставных рублей государственных инвестиций, прошло несколько лет, а отдачи пока нет.
Другой проект в социальной сфере - перехода к Болонской системе образования в части организации системы приёмки ЕГЭ, тоже показал свою неэффективность по организационным причинам. В результате, как следует из выступлений лидера российских коммунистов Зюганова, на первом месте по результатам ЕГЭ среди российских регионов оказалась Якутия, затем республики Северного Кавказа, а Санкт-Петербург (признанная культурная столица России, где самый высокий уровень базовой подготовки в средней школе) оказался только на двенадцатом. Опыт показывает, что для организации качественного приёма ЕГЭ в условиях российского «зазеркалья» необходимо обеспечить формирование комиссий по приёмке на базе независимых от Миннаробраза ведомств, располагающих для этого в достаточном количестве квалифицированными кадрами. Например, ФСБ, РАН и МЧС.
Главной проблемой развития российской действительности, позволяющей характеризовать её как «зазеркалье», является так называемая «расхлябанность», то есть невыполнение служащими должностных обязанностей и инструкций. На почве «расхлябанности» сквозь все сферы, в том числе социальную, проросли коррупция и стяжательство. Они являются главной угрозой экономической безопасности России, поскольку, благодаря им, розничная цена на товары и услуги оказывается в 2-5 раз выше цены производства, теряется конкурентоспособность российской экономики, снижается инвестиционная привлекательность.
За этой проблемой следует проблема неэффективности расширенного воспроизводства и снижения его темпов, не позволяющая использовать российской экономике инновационный фактор повышения эффективности. Основная роль в формировании эффективных воспроизводственных процессов в экономике инвестиционно-инновационной сферы сдерживается несовершенством экономико-правовой базы комплекса развития.
Государство в соответствии с интересами российской элиты определяет в качестве ключевого комплекса экономики - ТЭК, которому принадлежит львиная доля в российском экспорте, однако он имеет гораздо меньшее влияние на состояние качества жизни населения страны, чем отрасли социальной сферы. В США отрасли, относимые по российской методологи к услугам социальной сферы, производят более половины ВВП.
Важнейшие показатели качества жизни - продолжительность жизни и уровень образования имеют прямую зависимость от состояния финансирования и уровня организации таких отраслей социальной сферы как здравоохранение, физическая культура и образование, расходы на финансирование которых, по нашим расчетам, занижены в пять раз монополистом государством. Низкие официальные заработки в этой сфере приводят к коррупции, снижению качества услуг, и, следовательно, к неэффективности их модернизации в конечных показателях качества жизни.
Стратегия модернизации России главным своим приоритетом ставит повышение уровня качества жизни населения страны до такового среднеевропейского уровня. Невысокие индексы качества жизни россиян, связанные с остаточным бюджетным финансированием социальной сферы, обуславливают необходимость поиска новых подходов к научному обоснованию стратегических приоритетов развития социальной сферы России и её регионов.
К проблеме многократного увеличения текущего финансирования социальной сферы примыкает проблема разработки и практической реализации концепции формирования в необходимых объемах, накопления и использования инвестиций в социальной сфере России как стратегического параметра экономического роста при переходе к стратегии интенсивного воспроизводства отраслей социальной сферы. Необходима выработка нового механизма инвестиционной стратегии приоритетного развития отраслей социальной сферы, что потребует корректировки современных приоритетов бюджетного финансирования и параметров инвестиционного процесса, исследования инвестиционной политики, создания эффективного механизма функционирования и управления инвестиционным процессом в социальной сфере, в том числе на базе развития институтов частно-государственного партнёрства.
Однако, в отечественной научной мысли, в отличие от зарубежной, так и не нашёл подтверждение тезис о стратегической приоритетности развития социальной сферы для экономики современной России, актуальности и жизненность этой идеи подлинного федерализма во взаимоотношениях с территориями, их соответствие общей направленности процессов демократизации политики и экономики в современном мире, выводящих на новый этап социального прогресса, развития гражданского общества, защиты экономических и иных прав, интересов личности и пр., Так, на наш взгляд, в России заметно преобладание правовых подходов к анализу содержания и роли отношений в социальной сфере России, тогда как их экономическое содержание и функции все еще во многом остаются не раскрытыми.
По анализу экономической литературы можно сделать заключение, что до сих пор нет исчерпывающего ответа на вопрос о специфических социально-
экономических причинах и «скрытых камнях» отставания социальной сферы и их взаимном влиянии на несовершенство российской модели федерализма, но можно сделать прогноз о наиболее вероятных перспективах ее развития. В частности, с учетом высокой степени социально-экономической дифференциации субъектов Федерации можно предположить, что развитие социальной сферы будет территориально неравномерным при сохранении сложившегося механизма её развития, то есть эта неравномерность будет проявляться в дальнейшей дифференциации качества жизни по регионам, что чревато соответствующими последствиями: массовыми миграциями населения, обострением межрегиональных, межэтнических и межклановых противоречий, сепаратизмом.
Для преодоления этих неблагоприятных тенденций необходимо задействовать фактор инициативы и ответственности регионов и гражданских обществ в формировании механизмов социально-экономической стабилизации и развития социальной сферы, в том числе через коммерциализацию услуг социальной сферы более высокого качества. Разграничение полномочий и ответственности федерального Центра и субъектов Федерации в социальной сфере никак не соотносится с экономическими реалиями отдельных типов регионов России, их финансово-бюджетными возможностями.
Несмотря на богатый опыт исследований проблем размещения производительных сил и вопросов выравнивания регионального социальноэкономического развития, в отечественной науке еще не сложился необходимый уровень понимания взаимодействия региона и федерального центра в вопросах развития социальной сферы. Наблюдается постоянный разрыв между целями и задачами управления развитием социальной сферы на федеральном, региональном и территориальном уровнях, в том числе он определяется порядком разграничения полномочий и ответственности федерального Центра и субъектов Федерации и реально наличествующими для этого ресурсами, прежде всего ресурсами развития социальной сферы финансово-бюджетного характера. Специфика целей, приоритетов и практических инструментов управления развитием социальной сферы в условиях глобализации, рыночной многоуклад-ности хозяйства и особенностей “внутренней самоорганизации” властноуправленческих систем в российском «зазеркальном» государстве требует переноса основных функций по его осуществлению от регионов и территорий на федеральный уровень. Существующая модель с упором на управление развитием социальной сферой на уровне регионов показала своё несовершенство.
Механизм финансирования социальной сферы через местные и региональные бюджеты консервирует ситуацию экономического застоя и социальной напряженности в республиках Северного Кавказа, негативно влияет на степень реальной управляемости Центром экономикой и социальными процессами в регионах и территориях. Сложившийся блок проблемных в социальной сфере регионов вопросов связан со специфическим характером межбюджетных взаимодействий Центра, регионов и муниципальных образований.
По официальной версии всё вполне объяснимо. Сначала Центр вытягивает все значительные доходы на себя, на решение федеральных задач, затем он передает часть средств нуждающимся регионам напрямую или через федеральные
целевые программы, а те, в свою очередь, нуждающимся в средствах муниципальным образованиям. Но при этом надо понимать, что распределение излишков, в том числе помощи, во многом носит субъективный характер, и каждая передача средств не происходит автоматически, а связана с бюджетнобюрократическими процессами, то есть с официальными и неофициальными транзакционными издержками. С другой стороны межбюджетные отношения служат практическими инструментами формирования вассалитета исполнительской вертикали власти, позволяющими Центру использовать эти отношения в целях управления в нужном направлении социально-политическим развитием территорий.
Анализ практики её осуществления в регионах Северного Кавказа позволяет сделать вывод о том, что сфера межбюджетных отношений в общем контексте механизма федеральных отношений относится к числу наиболее весомых в аспекте реализации социально-политической парадигмы Центра: помогать, чтобы не возникло желание самостоятельно поднимать свою экономику, или переводить регионы на хозяйственный расчёт, но при этом разрушать единое экономическое пространство и политическую стабильность страны. Поэтому, несмотря на ведущиеся серьезные теоретические проработки и наличие документов нормативно-правового характера таких, как Налоговый и Бюджетный кодексы, острота проблем, сконцентрированных вокруг сферы финансовобюджетных отношений Центра и территорий, не ослабевает, а только усиливается, поскольку разнонаправленные интересы участвующих сторон, социальных слоёв и личностей толкают их на поиск более выгодных решений.
Социальная сфера регионов СКФО испытывает на себе давление глобализации и в том, что регионы находятся на стыке многих цивилизаций: космополитической, светской российской (псевдосоветской), мусульманской. В условиях пассивной идеологической роли Российского государства (её назначение должно быть проведение идей и пестование развития светской российской цивилизации) в проведении социально-экономической политики в девяностые годы прошлого века мусульманская цивилизация совершила экспансию на Северном Кавказе, что нарушило существовавший в советский период баланс цивилизационных влияний, вызвало многочисленные конфликты, что поставило на грань возможного перспективы дальнейшего развития общества и экономики этих регионов суверенного Российского государства. Актуальность проблем стабилизации и нормализации межконфессиональных отношений социальной сферы для находящихся в сложном экономическом положении республик СКФО очевидна.
С 2000 года экономика республик Северного Кавказа стабильно развивается за счёт помощи государства, неся в себе позитивный ресурс, проживающих в них народов. При этом необходимо обеспечить совместные усилия Центра и регионов, чтобы эта стабилизация приобрела внутренне обусловленную стратегическую ориентацию и не зависела от колебаний мировой экономической конъюнктуры. Принятый курс на модернизацию экономики позволяет надеяться на лучшее будущее для этих республик, поскольку технический прогресс, как следствие глобализации информационных потоков, неизбежен, социальная
сфера регионов активно развивается, и здесь в этих республиках сосредоточены самые весомые трудовые ресурсы развития. Однако надо учитывать, что судьбы стран и народов в условиях глобализации во многом зависят от того, насколько им удается вписаться в новейшие тенденции мирового социальноэкономического развития, а они направлены по вектору накопления человеческого капитала.
В рамках нерешенной пока цивилизационной проблемы самоидентификации России, и в том числе, ее национальных республик, с уникальными историческими особенностями и традициями, национальным менталитетом, проблема освоения мировых трендов стратегически приоритетного развития социальной сферы со всей остротой встала перед нашей страной. С учетом сложившегося культурно-цивилизационного и природно-экономического своеобразия различных регионов России необходимо выработать специальные формы хозяйствования в социальной сфере в интересах осуществления стратегии динамичного развития страны на основе модернизации и достижения к 2030 уровня и качества жизни населения, сопоставимого с развитыми странами.
