CC BY
13КРИМИНАЛИСТЪ. 2021. № 3 (36). С. 84-91 • CRIMINALIST. 2021. № 3 (36). P. 84-91
ность в применении рассмотренных нами достаточно спорных норм закона, потенциал которых на сегодняшний день в полной мере не раскрыт. Изложенное требует от прокуроров более активного внедрения практики реализации ими своих прав по изменению обвинения и распространения положительного опыта в этой сфере.
Список источников
1. Гаврилова М. Н. Роль прокурора в прекращении уголовного дела (уголовного преследования) // Законы России: опыт, анализ, практика. 2016. № 12. С. 88-92.
2. Овсянников И. В. Когда судья должен оценивать обвинение? // Законность. 2020. № 8. С. 53 - 56.
3. Панокин А. М. Право прокурора на отказ от обвинения в суде апелляционной инстанции // Уголовное право. 2018. № 2. С. 123-128.
4. Ротнова И. Б. Некоторые проблемы института изменения обвинения в уголовном процессе
России // Законы России: опыт, анализ, практика. 2017. № 9. С. 95-98.
5. Спирин А. В. Отказ от обвинения и изменение обвинения прокурором на предварительном слушании // Законность. 2017. № 10. С. 29 — 32.
References
1. Gavrilova M. N. Rol' prokurora v prekrashche-nii ugolovnogo dela (ugolovnogo presledovaniya) // Zakony Rossii: opyt, analiz, praktika. 2016. № 12. S. 88—92.
2. Ovsyannikov I. V. Kogda sud'ya dolzhen ocenivat' obvinenie? // Zakonnost'. 2020. № 8. S. 53—56.
3. Panokin A. M. Pravo prokurora na otkaz ot ob-vineniya v sude apellyacionnoj instancii // Ugolov-noe pravo. 2018. № 2. S. 123—128.
4. Rotnova I. B. Nekotorye problemy instituta iz-meneniya obvineniya v ugolovnom processe Rossii // Zakony Rossii: opyt, analiz, praktika. 2017. № 9. S. 95—98.
5. Spirin A. V. Otkaz ot obvineniya i izmenenie obvineniya prokurorom na predvaritel'nom slushanii // Zakonnost'. 2017. № 10. S. 29—32.
Научная статья УДК 343.13
ПРОБЛЕМЫ СОБЛЮДЕНИЯ ПРЕДЕЛОВ СУДЕБНОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА С УЧАСТИЕМ ПРИСЯЖНЫХ ЗАСЕДАТЕЛЕЙ
Владимир Владимирович МИХАЙЛОВ
Прокуратура Ленинградской области, Санкт-Петербург, Россия
Аннотация. В статье рассматриваются особенности судебного разбирательства с участием присяжных заседателей, предусмотренные ст. 335 УПК РФ. Анализируются допускаемые сторонами нарушения указанной нормы с целью вызвать предубеждение присяжных заседателей в свою пользу. Изложено мнение о необходимости изменения уголовно-процессуального законодательства по указанному вопросу.
Ключевые слова: суд присяжных, пределы судебного разбирательства, допустимость доказательств, государственное обвинение, сторона защиты, нарушение уголовно-процессуального закона
Для цитирования: Проблемы соблюдения пределов судебного разбирательства с участием присяжных заседателей // Криминалистъ. 2021. № 3 (36). С. 84 — 91.
PROBLEMS OF COMPLIANCE WITH LIMITING LENGTH OF THE JURY TRIAL
Vladimir V. MIKHAILOV
Prosecutor's Office of the Leningrad Region, St. Petersburg, Russia
Abstract. The article deals with the peculiarities of the jury trial, provided for by Article 335 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation. Violations of this norm by the parties in order to cause prejudice of the jury are analyzed. The author presents an opinion of the need to change the criminal procedure legislation on this issue.
Key words: jury trial, limiting length of the trial, admissibility of evidence, state prosecution, defense, violation of the criminal procedure law
For citation: Mikhailov V. V. Problems of compliance with limiting length of the jury trial // Criminalist. 2021. № 3 (36). P. 84-91.
Прошло уже четверть века, как в Российской Федерации восстановлена такая форма осуществления правосудия, как суд с участием присяжных заседателей. С 1 ноября
1993 года суды с участием присяжных заседателей начали действовать в Ивановской, Московской, Саратовской, Рязанской областях и Ставропольском крае, а с 1 января
1994 года — в Ульяновской и Ростовской областях, Алтайском и Краснодарском краях. Через 10 лет суды присяжных существовали уже во всех субъектах Российской Федерации, кроме Чеченской Республики, где он был введен с 2010 года.
За это время судом с участием присяжных заседателей заслушано значительное количество уголовных дел о преступлениях, предусмотренных различными статьями уголовного закона. И судьи, и прокуроры, и адвокаты приобрели большой опыт работы в такой форме осуществления правосудия, сформировалась судебная практика, накоплен значительный теоретический материал.
Но вместе с тем выявились и проблемы функционирования суда присяжных, в том числе и законодательного характера, связанные с несовершенством отдельных положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (УПК РФ), регулирующих производство в суде с участием присяжных заседателей.
Практика показала, что рассмотрение уголовных дел с участием присяжных заседателей имеет ряд существенных особенностей по сравнению с судебным разбирательством под председательством профессионального судьи. Оценка доказательств при такой форме судопроизводства осуществляется непрофессионалами, т. е. людьми, которые, как правило, впервые непосредственно сталкиваются с правоохранительной системой и уголовным судопроизводством, соответственно, не имеют представления о предусмотренных законом порядке и методике сбора доказательств по делу в досудебном производстве, доказательственном значении
каждого протокола, документа или заключения эксперта, оценке их достоверности. Более того, у присяжных заседателей под влиянием СМИ нередко сформировано искаженное и очень часто негативное представление о работе правоохранительных органов, прокуратуры и суда.
Учитывая это, рассмотрение уголовных дел с участием присяжных заседателей предполагает не только иной состав суда, но и иную методику оценки доказательств, чем в обычном порядке судопроизводства.
Тот факт, что доказательств, достаточных с точки зрения профессионального юриста для изобличения лица в совершении преступления, может оказаться недостаточно для убеждения в этом присяжных заседателей, уже давно не вызывает сомнений.
В отличие от профессионального судьи, оценивающего все представленные сторонами обвинения и защиты материалы, присяжные заседатели в ходе судебного разбирательства не обладают всей информацией по делу, например о личности подсудимого или о доказательствах, исключенных судом из числа допустимых. Кроме того, будучи неосведомленными о порядке и методике сбора доказательств и их юридической значимости, присяжные заседатели оценивают не только сами доказательства, но и то, как они представлены государственным обвинителем и защитником, как государственный обвинитель и защитник сумели опровергнуть возражения на них участников процесса, представляющих другую сторону.
Именно с этим связан один из наиболее спорных моментов, создающий сложности как при поддержании государственного обвинения, так и при осуществлении защиты. Речь идет о положениях ст. 335 УПК РФ, предусматривающих особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей.
В соответствии с ч. 7 указанной статьи в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследо-
ванию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными законом, т. е. вопросы:
доказано ли, что имело место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый;
доказано ли, что деяние совершил подсудимый;
виновен ли подсудимый в совершении этого преступления.
Если в ходе судебного разбирательства возникает вопрос о недопустимости доказательств, то в соответствии с ч. 6 ст. 335 УПК РФ он рассматривается в отсутствие присяжных заседателей.
Что это означает на практике?
Подавляющее большинство подсудимых, заявивших ходатайство о рассмотрении уголовного дела с участием присяжных заседателей, отрицают свою виновность в совершении вмененного им преступления. Это вполне логично, так как в противном случае нет смысла настаивать на рассмотрении уголовного дела в такой форме судопроизводства. При этом значительная часть указанных лиц, будучи допрошенными на стадии предварительного расследования в качестве подозреваемых и обвиняемых, давали признательные показания с подробным изложением обстоятельств совершения ими преступления. Соответственно, в ходе судебного следствия должна быть выяснена причина изменения ими показаний. Самым распространенным объяснением причины изменения показаний, как показывает практика, является утверждение о самооговоре вследствие применения незаконных методов допроса, связанных с оказанием физического или психического воздействия на подозреваемого (обвиняемого) со стороны сотрудников правоохранительных органов, либо с введением его в заблуждение — обманом со стороны указанных сотрудников в вице обещания в случае дачи нужных им показаний избрания меры пресечения, не связанной с арестом, привлечения в качестве обвиняемого по статьям о менее тяжких преступлениях, а иногда и освобождения от уголовной ответственности по надуманным основаниям. Поскольку в данной ситуации предполагается нарушение положений уго-
ловно-процессуального закона, регулирующих порядок производства следственных действий (допроса, проверки показаний на месте, следственного эксперимента), то указанные обстоятельства не подлежат исследованию с участием присяжных заседателей. Факт возможного применения сотрудниками правоохранительных органов незаконных методов должен быть проверен судом по ходатайству стороны защиты о признании соответствующего доказательства недопустимым, но только в отсутствие присяжных заседателей. Как следует из разъяснений, содержащихся в п. 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2005 г. № 23 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей», в данной ситуации стороны должны сообщить председательствующему о наличии у них ходатайств юридического характера, не раскрывая их содержания в присутствии присяжных заседателей. По результатам рассмотрения ходатайства, после проверки указанных обстоятельств, в том числе путем допроса в качестве свидетелей следователя, оперативных работников, понятых, истребования из мест содержания под стражей документов о состоянии здоровья подсудимого и наличии телесных повреждений председательствующий принимает решение о признании доказательства в виде протокола допроса или иного следственного действия с участием подсудимого недопустимым доказательством либо об отказе в удовлетворении такого ходатайства и признании доказательства допустимым.
Но это в теории. На практике же информация о применении незаконных методов расследования сообщается подсудимым в присутствии присяжных заседателей, несмотря на разъяснения председательствующего как на предварительном слушании, так и в подготовительной части судебного заседания относительно особенностей судебного следствия с участием присяжных заседателей, в частности о том, какие обстоятельства не подлежат исследованию с участием присяжных. Доведение подсудимым до присяжных заседателей информации о применении в отношении его незаконных
методов расследования расценивается как оказание незаконного воздействия на присяжных, может вызвать у них предубеждение в пользу подсудимого, критическое отношение к доказательствам в виде протоколов его допросов в ходе предварительного следствия и повлечь вынесение оправдательного вердикта.
Председательствующим для ограждения присяжных заседателей от оказания незаконного воздействия на них предпринимаются меры в виде остановки выступления участников процесса, высказывания замечания в их адрес, удаления подсудимого из зала судебного заседания, разъяснения присяжным заседателям, что сообщенная информация не должна приниматься во внимание при обсуждении вердикта, о чем также будет напомнено в напутственном слове. Но разве указанные меры являются достаточной гарантией того, что последствия незаконного воздействия на присяжных заседателей будут нивелированы? Увы, практика показывает, что так бывает далеко не всегда. В качестве примера можно привести уголовное дело в отношении Г. и Б., оправданных в 2007 году Ленинградским областным судом на основании вердикта коллегии присяжных заседателей. Г. и Б., молодые люди, едва переступившие порог совершеннолетия, обвинялись в изнасиловании и убийстве своей знакомой. Г. на предварительном следствии частично признал вину, подтвердил факт совершения убийства и отрицал остальные обвинения. В суде же в присутствии присяжных заседателей неоднократно заявлял, что вынужден был оговорить себя из-за избиения его сотрудниками милиции с целью получения признательных показаний. Председательствующий его останавливал, делал замечания, разъяснял присяжным заседателям, что вопрос о допустимости показаний Г. проверялся судом и протокол допроса признан допустимым доказательством, сообщенную Г. информацию они не должны принимать во внимание. Однако указанные меры были безрезультатны, Г. и Б. были оправданы. Когда присяжные заседатели после оглашения оправдательного вердикта покинули совещательную комнату и вышли в коридор суда, они увидели там Г., уже освобожденного из-под стражи и весело
общавшегося со своими друзьями, которые восхищались тем, «как он ловко соскочил», а Г. с использованием ненормативной лексики хвастливо объяснял, что его заявления о самооговоре были ложными. Надо было видеть выражения лиц присяжных заседателей, которые в этот момент осознали свою ошибку, поверив в версию о самооговоре Г. вследствие применения незаконных методов допроса, но что-либо исправить уже не могли.
Чтобы избежать упреков в преувеличении значимости показаний подозреваемого (обвиняемого) в процессе доказывания, надо отметить, что нарушения требований ст. 335 УПК РФ о пределах судебного разбирательства касаются не только показаний указанного лица. Заявления о нарушениях закона и фальсификации возможны и делаются участниками процесса со стороны защиты в отношении всех видов доказательств. Если речь идет об обысках, выемках, личных досмотрах, высказываются утверждения о подбрасывании сотрудниками правоохранительных органов оружия, наркотических средств, предметов, сохранивших на себе следы преступления, например в виде следов крови, которые якобы тоже привнесены искусственным путем. Заключения экспертиз подвергаются сомнению по причине якобы фальсификации образцов для сравнительного исследования, заинтересованности экспертов и т. д.
В соответствии с ч. 8 ст. 335 УПК РФ данные о личности подсудимого исследуются с участием присяжных заседателей лишь в той мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется. Запрещается исследовать факты прежней судимости, признания подсудимого хроническим алкоголиком или наркоманом, а также иные данные, способные вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимого. Исходя из конституционного принципа равенства сторон, такие же сведения запрещено исследовать и о потерпевшем. И эти требования также систематически нарушаются. Подсудимые успевают, до того, как будут остановлены председательствующим и им будет сделано замечание, сообщить значительный объем
сведений о себе, характеризующий их с положительной стороны: семейное положение, наличие детей, трудоустройство, отсутствие судимостей. Причем последнее иногда не соответствует действительности, как, например, в случае с Ф., осужденным Ленинградским областным судом 10 июля 2018 года по п. «в» ч. 2 ст. 163, п. «б» ч. 3 ст. 163, п. «б» ч. 3 ст. 161 УК РФ и оправданным по ч. 2 ст. 209, п. «а» ч. 3 ст. 163 , п. «а» ч. 3 ст. 126, пп. «а», «б» ч. 3 ст. 163 УК РФ, который кричал присяжным заседателям, что он законопослушный человек, при этом имел судимость по ст. 102 УК РСФСР (убийство при отягчающих обстоятельствах). О потерпевших же, да и свидетелях тоже, наоборот, сообщается масса негативной информации, как правило, клеветнической. И в этих случаях председательствующим также принимаются вышеописанные меры, призванные оградить присяжных заседателей от незаконного воздействия, которые не всегда эффективны.
Одной из причин того, что предпринимаемые председательствующим меры не оказывают должного влияния на мнение присяжных заседателей, является часто встречающаяся предубежденность некоторых присяжных заседателей в отношении государства как совокупности органов государственной власти, судебных и правоохранительных органов в частности, чему способствует наличие негативной информации о деятельности и судебной системы, и прокуратуры, и следственных органов, и органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, в СМИ и в сети «Интернет». Присяжные заседатели иногда просто не верят судье, который, с их точки зрения, «подыгрывает» стороне обвинения и действует заодно с прокурором. Многие граждане, к сожалению, до сих пор не осознали, что в стране проведена масштабная реформа суда и прокуратуры и суд уже давно независим от стороннего влияния при принятии решений. Для многих суд является представителем той враждебной силы, которая виновна то в «шоковой терапии», то в обесценивании вкладов вследствие инфляции, то в монетизации льгот, то в увеличении пенсионного возраста, имя которой — государство, а потому разъяснениям председательствующего
верят далеко не все и не всегда. Сторона же обвинения лишена возможности опровергнуть информацию, озвучиваемую стороной защиты в нарушение закона и, как правило, ложную и недостоверную.
Уместен вопрос: что в большей степени способно оказать влияние на мнение присяжных заседателей — показания сотрудников правоохранительных органов в судебном заседании об обстоятельствах производства следственных действий, опровергающие ложные утверждения о применении незаконных методов расследования, или краткая фраза председательствующего о том, что соответствующая информация не подлежит исследованию с участием присяжных заседателей и они не должны принимать ее во внимание? Ответ очевиден. Краткие разъяснения судьи, которым к тому же, как уже говорилось, поверят далеко не все присяжные, не могут идти ни в какое сравнение по степени убедительности с развернутыми показаниями свидетелей из числа лиц, проводивших следственные действия и оперативно-розыскные мероприятия. Сразу оговорюсь — показаниям сотрудников правоохранительных органов присяжные заседатели тоже могут не поверить. Но в случае их допроса у присяжных заседателей будет хотя бы возможность оценить незаконно сообщенную стороной защиты информацию с разных сторон и, взвесив все факты, принять решение о том, кому верить.
Невозможность опровергнуть ложные сведения об обстоятельствах получения доказательств является не чем иным, как нарушением одного из базовых принципов осуществления правосудия — принципа состязательности сторон.
Можно возразить, что по указанным основаниям приговор, постановленный на основании вердикта коллеги присяжных заседателей, может быть обжалован в апелляционном порядке. К сожалению, необходимо отметить непоследовательную позицию Верховного Суда Российской Федерации по данному вопросу, который принимает разные решения при одинаковых обстоятельствах, связанных с нарушением требований ст. 335 УПК РФ. Например, в 2017 году Верховным Судом Российской Федерации
в связи со значительным количеством нарушений требований ст. 335 УПК РФ был отменен оправдательный приговор Ленинградского областного суда от 16 ноября 2016 года в отношении С., обвинявшегося в организации убийства ректора одного из петербургских вузов (ч. 3 ст. 33, пп. «б», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ)*. А по уголовному делу в отношении бывшего судьи одного из районных судов Санкт-Петербурга К., обвинявшегося в совершении преступлений, предусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 105, ч. 1 ст. 222, ч. 2 ст. 294, ч. 1 ст. 309 УК РФ и оправданного на основании вердикта присяжных заседателей Санкт-Петербургским городским судом, приговор был оставлен без изменения, несмотря на гораздо большее количество нарушений со стороны защиты. Судьей было сделано несколько десятков замечаний как подсудимому, так и его защитникам, а сам подсудимый в итоге был удален из зала судебного заседания**.
К сожалению, практика Верховного Суда Российской Федерации идет по такому пути, что нарушение пределов судебного разбирательства с участием присяжных заседателей, предусмотренных ст. 335 УПК РФ, является основанием для отмены приговора в совокупности с другими процессуальными нарушениями по делу. Так, в 2018 году был отменен оправдательный приговор Саратовского областного суда в отношении К. и Ч., обвинявшихся в совершении преступления, предусмотренного пп. «ж» и «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Суд указал в апелляционном определении, что при исследовании допустимых доказательств к ним сформировалось негативное отношение присяжных из-за неоднократных заявлений юридического характера отдельными участниками, подвергавшими сомнению соблюдение уголовно-правовой процедуры их получения. Но это было не единственным основанием для отмены приговора, по тому же делу был установлен факт сокрытия присяжным заседателем при
* Апелляционное определение Верховного Суда Российской Федерации от 29 июня 2017 г. № 33-АПУ17-12сп. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
** Кассационное определение Верховно-
го Суда Российской Федерации от 15 сентября 2010 г. Документ опубликован не был.
формировании коллегии сведений о судимости***.
В остальных же случаях, когда нарушения требований ст. 335 УПК РФ являются единственным основанием для внесения апелляционного представления, Верховный Суд Российской Федерации, как правило, отказывает в его удовлетворении, мотивируя свое решение тем, что судом предприняты предусмотренные законом меры для ограждения присяжных заседателей от незаконного воздействия, заключающиеся в остановке выступления участников процесса, даче необходимых разъяснений присяжным заседателям и напоминании об этом в напутственном слове, и эти меры гарантируют, что присяжные заседатели не примут во внимание сообщенную им в нарушение закона информацию.
В последнее время, учитывая такую позицию Верховного Суда Российской Федерации, представители стороны защиты сознательно идут на нарушение требований уголовно-процессуального закона, доводя до сведения присяжных заседателей информацию об обстоятельствах собирания и получения доказательств, которая не подлежит исследованию с участием присяжных. Более того, делают это неоднократно в ходе судебного разбирательства, преследуя цель спровоцировать судью на то, чтобы он останавливал выступление подсудимого и его защитника и делал им замечания. В то же время высказывают заведомо необоснованные возражения на действия председательствующего, который якобы не дает им возможности защищаться и препятствует доведению до сведения присяжных всей информации по делу. При этом государственному обвинителю судья замечаний не делает. Последнее обстоятельство объясняется просто — государственный обвинитель не допускает нарушений уголовно-процессуального закона в судебном заседании. Но не все присяжные заседатели могут это понять и оценить. Что они видят? Такой же гражданин, как и они, находящийся на скамье
*** Апелляционное определение Верховного Суда Российской Федерации от 5 июня 2018 г. № 32-АПУ18-6сп. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
подсудимых, пытается сообщить им, что он вынужден был оговорить себя в результате физического воздействия со стороны сотрудников правоохранительных органов, доказательства по делу сфальсифицированы, он честный, порядочный и законопослушный человек, а потерпевший — аморальный и глубоко порочный тип, судья же его постоянно прерывает, делает замечания, а присяжным разъясняет, что эту информацию они не должны принимать во внимание.
Это может восприниматься присяжными как то, что подсудимый пытается сказать правду, но судья не дает ему это сделать, а прокурор информацию не опровергает соответствующими доказательствами, что дает основания полагать, что суд и прокурор действуют заодно. У присяжных возникают вполне обоснованные вопросы: «Почему от нас что-то скрывают? Почему мы не должны воспринимать важную для оценки обстоятельств дела информацию? Почему эту информацию никто не проверяет и не опровергает?». Указанные вопросы, оставшиеся без ответа, неизбежно вызовут у присяжных заседателей предубеждение в пользу подсудимого и против как суда, так и стороны обвинения, что приведет к вынесению оправдательного вердикта.
Такое положение дел нельзя признать нормальным.
Какой же может быть выход из сложившейся ситуации и, соответственно, какие изменения законодательства целесообразны и позволили бы обеспечить нормальную работу суда с участием присяжных заседателей?
Представляются возможными следующие варианты:
вариант 1 — предоставление судье права роспуска коллегии присяжных заседателей по ходатайству заинтересованной стороны и назначения нового судебного разбирательства в случае, если сторона, несогласная с вынесенным вердиктом, докажет, что нарушения требований ст. 335 УПК РФ противоположной стороной могли повлиять на мнение присяжных заседателей при вынесении вердикта. Закон уже сейчас предусматривает, что если председательствующий признает, что обвинительный вердикт вынесен в отношении невиновного и имеются достаточные основания для постановления
оправдательного приговора ввиду того, что не установлено событие преступления либо не доказано участие подсудимого в совершении преступления, то он выносит постановление о роспуске коллегии присяжных заседателей и направлении уголовного дела на новое рассмотрение иным составом суда со стадии предварительного слушания. Возможность применения подобной процедуры можно было бы распространить на случаи вынесения как обвинительных, так и оправдательных вердиктов при нарушении сторонами пределов судебного разбирательства с участием присяжных заседателей. Перемещение рассмотрения указанного вопроса из суда апелляционной инстанции непосредственно в суд, рассматривающий дело по существу, позволит, во-первых, сократить сроки рассмотрения дела за счет экономии времени, необходимого для направления дела в вышестоящий суд, рассмотрения его вышестоящим судом и возвращения обратно, во-вторых, будет способствовать соблюдению участниками процесса требований закона, так как более оперативное рассмотрение вопроса о законности их действий неизбежно будет способствовать дисциплине в процессе. Такое судебное решение не должно подлежать обжалованию, так как иначе теряется смысл этой процедуры;
вариант 2 — прекращение рассмотрения уголовного дела с участием присяжных заседателей. Разумеется, применение этой процедуры возможно только при нарушении закона подсудимым, ибо в случае нарушения установленных правил судопроизводства защитником он может быть отстранен от дальнейшего участия в деле на основании ч. 2 ст. 258 УПК РФ. При неоднократном нарушении требований закона судья будет вправе распустить коллегию присяжных заседателей, исходя из того, что конституционное право на рассмотрение уголовного дела с участием присяжных заседателей для конкретного подсудимого было реализовано надлежащим образом, но он сам, несмотря на разъяснения суда о пределах судебного разбирательства в такой форме судопроизводства, не соблюдает установленные требования, чем делает бессмысленным продолжение рассмотрения дела с участием присяжных заседателей, поскольку закон-
ность вынесенного вердикта будет оспорена. Учитывая изложенное, коллегия присяжных подлежит роспуску, а рассмотрение уголовного дела продолжается в обычном порядке, т. е. тем же судьей единолично;
вариант 3 — предоставление сторонам права опровергать заведомо ложные сведения, связанные с обстоятельствами сбора и получения доказательств, сообщаемых другой стороной, путем исследования соответствующих доказательств, даже если они выходят за рамки, предусмотренные ст. 335 УПК РФ. Логика такого варианта очевидна, так как в случае оспаривания стороной защиты законности действий правоохранительных органов, утверждения о применении незаконных методов расследования сторона обвинения получит право опровергнуть эти сведения. В частности, если будет сообщено об оказании на подозреваемого (обвиняемого) незаконного воздействия с целью понуждения его к даче признательных показаний, по ходатайству государственного обвинителя можно допросить следователя, проводившего допрос, оперуполномоченных, осуществлявших оперативно-розыскные мероприятия по делу, задерживавших его, проводивших опрос или оформлявших явку с повинной. То же самое при заявлении о фальсификации доказательств, например, путем подбрасывания каких-либо предметов, изымаемых в ходе обыска, выемки, личного досмотра, привнесения посторонних следов на одежду, обнаруженных при производстве экспертиз, и т. д. В этом случае помимо сотрудников правоохранительных органов, проводивших соответствующее следственное действие и оформлявших протокол, можно будет допросить и понятых, и специалистов, и экспертов, и других лиц — участников следственного действия. Для объективного рассмотрения дела было бы правильнее, если бы в ответ на заявление стороны защиты о нарушениях закона присяжные заседатели услышали показания участников досудебного производства по фактическим обстоятельствам, а не только лишь разъяснение председательствующего о том, что вопросы, связанные с допустимостью доказательств, не относятся к их компетенции, а также о том, что они не
должны принимать указанные сведения во внимание;
вариант 4 — исключить ограничения пределов судебного разбирательства, предусмотренные ст. 335 УПК РФ, в части запрета исследовать обстоятельства получения доказательств, за исключением случаев, когда это касается исключительно вопросов права и связано с ненадлежащим оформлением процессуальных документов.
Первые два варианта, скорее всего, вызовут шквал критики со стороны адвокатского сообщества и правозащитных организаций. Учитывая общий низкий уровень доверия к правоохранительной системе, неизбежно в каждом случае использования судом права роспуска коллегии присяжных заседателей последуют обвинения в адрес судьи в предвзятости и подыгрывании стороне обвинения.
Последний вариант представляется наиболее разумным. Сторона защиты должна иметь право сообщить присяжным заседателям о тех или иных обстоятельствах, связанных с получением доказательств по делу, а сторона обвинения должна иметь право опровергнуть их. На том и основан состязательный процесс. Если заявление подсудимого о применении незаконных методов допроса или получения иных доказательств окажется правдой, как он сможет доказать свою правоту? Разумеется, он вправе обратиться с заявлением о преступлении в уполномоченные правоохранительные органы. Однако проведенная в порядке, предусмотренном ст. 144 — 145 УПК РФ, проверка не всегда может выявить факт нарушения закона. Что тогда остается гражданину? Ответ очевиден — обратиться к суду с соответствующими показаниями, чтобы суд оценил их в совокупности с другими доказательствами и решил, какие из показаний являются правдивыми.
Остается надеяться, что рано или поздно в уголовно-процессуальное законодательство будут внесены изменения, которые позволят сторонам обвинения и защиты реа-лизовывать свои права в процессе в полном соответствии с принципом состязательности сторон.
