Особенности уголовной защиты в суде присяжных: процессуальные возможности и запреты Текст научной статьи по специальности «Право»

Сергей Александрович НАСОНОВ,

кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовно-процессуального права Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), адвокат коллегии адвокатов «Московская городская коллегия адвокатов» Адвокатской палаты г. Москвы

ОСОБЕННОСТИ УГОЛОВНОЙ ЗАЩИТЫ В СУДЕ ПРИСЯЖНЫХ: ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ

ВОЗМОЖНОСТИ И ЗАПРЕТЫ

Статья посвящена некоторым особенностям осуществления защиты при рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей, а именно необходимости соблюдения защитником запретов, закрепленных в действующем законодательстве и находящих отражение в судебной практике.

В статье рассматриваются две группы таких процессуальных ограничений: запрет исследования с участием присяжных заседателей сведений о личности свидетелей и потерпевших и запрет оказания на присяжных заседателей незаконного воздействия.

Ключевые слова: защита по уголовному делу; производство в суде присяжных заседателей; исследование данных о личности свидетелей и потерпевших; незаконное воздействие на присяжных заседателей.

S. A. NASONOV,

Kutafin Moscow State Law University, associate professor of chair of Criminal Procedural Law, advocate of the Moscow City Advocates' Chamber

PARTICULARS OF CRIMINAL DEFENCE WITH PARTICIPATION OF JURORS: PROCEDURAL OPPORTUNITIES AND INJUNCTIONS

The article dwells on some certain particulars of defence in a criminal trial by jurors that involves essential complying with injunctions, captured in legislation and fixed in judicial practice, by a defender.

The paper studies two groups of such procedural restraints: injunction of investigation on victim's and witness's identities with participation of jurors and embracery injunction. Keywords: criminal defence; court trial by jurors; investigation on victim's and witness's identities; embracery.

Производство в суде с участием присяжных заседателей характеризуется особенными, присущими только этой форме судопроизводства аспектами осуществления защиты по уголовному делу, знание которых позволяет адвокату-защитнику оказывать квалифицированную юридическую помощь подсудимому, заявившему ходатайство о рассмотрении дела в суде присяжных.

Эти особенности определяются содержанием норм главы 42 УПК РФ. Од© С. А. Насонов, 2014 нако многие положения закона характеризуются недостаточной четкостью, ва-

ВВО^ШИЕ Насонов С. А.

Особенности уголовной защиты в суде присяжных: ^^^^

имени о.е. кугафина [мгюа) процессуальные возможности и запреты

риативностью толкования, в отдельных случаях — наличием пробелов. В этой связи важное значение приобретают разъяснения указанных норм Верховным Судом РФ по конкретным делам. Анализ данной практики свидетельствует о наличии устойчивых тенденций в толковании уголовно-процессуального закона применительно к особенностям осуществления защиты в суде присяжных, которые необходимо учитывать адвокату как при консультировании подзащитного по вопросам выбора этой формы судопроизводства, так и при построении тактики защиты.

Одной из таких особенностей является ограничение возможностей исследования защитником, с участием присяжных заседателей, сведений, характеризующих личность свидетелей и потерпевших по уголовному делу.

Часть 8 ст. 335 УПК РФ не содержит специальной нормы, регламентирующей исследование в первой части судебного следствия (с участием присяжных заседателей) данных о личности свидетелей и потерпевших. Вместе с тем положения этой части в судебной практике толкуются таким образом, что, по общему правилу, исследование подобных сведений с участием присяжных заседателей защитнику запрещается.

В определении Конституционного Суда РФ по этому поводу отмечается, что положения ч. 8 ст. 335 УПК «...не регламентируют вопросы исследования в присутствии присяжных заседателей сведений о личности потерпевшего и свидетеля. Такие вопросы с учетом необходимости сохранения судом объективности и беспристрастности в ходе судебного разбирательства разрешаются на основе взаимосвязанных положений статей 252, 299, 334 и 335 (части третья, шестая и седьмая) УПК Российской Федерации, в соответствии с которыми в присутствии присяжных заседателей не подлежат исследованию вопросы права, не входящие в компетенцию присяжных и способные вызвать их предубеждение в отношении участников процесса»1.

Данная позиция нашла свое развитие в судебной практике Верховного Суда РФ, в которой положения ч. 8 ст. 335 УПК РФ в отношении исследования данных о личности подсудимого были распространены на исследование аналогичных сведений в отношении свидетелей и потерпевших.

Так, по делу Ж. одним из оснований отмены Верховным Судом РФ оправдательного приговора явилось то, что «.в присутствии присяжных заседателей подсудимый и его защитники неоднократно допускали оглашение сведений о личности потерпевшей Г., в частности о том, что ранее она была осуждена, употребляла наркотики, работала в сфере оказания интимных услуг, чем незаконно воздействовали на присяжных заседателей. Эти обстоятельства могли и способствовали формированию у них негативного отношения к показаниям потерпевшей»2.

Отменяя оправдательный приговор по делу А., Верховный Суд РФ указал: «В нарушение закона в ходе допроса свидетеля Аскольской стороной защиты выяснялись данные о личности свидетеля Меркушевой. Но, несмотря на это, председательствующий, как видно из протокола судебного заседания, замечание стороне защиты не сделал»3.

Определение Конституционного Суда РФ от 11.05.2012 № 686-О // СПС «КонсультантПлюс».

Определение Военной коллегии Верховного Суда РФ от 30.11.2006 № 1-50/2005 // СПС « КонсультантПлюс».

Обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за 2004 год // СПС «КонсультантПлюс».

Указанный запрет в практике Верховного Суда РФ распространяется и на вступительное заявление защитника: «Кроме того, во время судебного следствия систематически нарушались требования ст. ст. 334, 335 уПк РФ... В частности, адвокат З. М. во вступительном слове сообщил присяжным заседателям, что все потерпевшие являются получившими срок наркодельцами, которые теперь сводят счеты с подсудимыми»4.

Действует этот запрет также применительно к выступлению защитника с речью в прениях сторон. В кассационном определении Верховного Суда РФ отмечалось, что, выступая в прениях, «...касаясь данных о личности потерпевшего Д., комментируя показания свидетеля П., полагавшей, что потерпевший является честным и открытым человеком, адвокат К. заявила о том, что потерпевшему и гараж поджигали, и избивали его: "Лично я не видела чиновников такого ранга честными и не берущими взяток"»5.

Обоснованием такой позиции Верховного Суда РФ чаще всего служит указание на то, что исследование указанных сведений противоречит положениям ч. 7 ст. 335 УПК РФ, поскольку присяжные заседатели не уполномочены устанавливать своим вердиктом указанные обстоятельства6.

Нередко Верховный Суд РФ аргументирует свой подход опасностью нарушения ч. 1 ст. 252 УПК РФ в случае исследования негативных данных о личности потерпевших и свидетелей7.

Аналогичную аргументацию Верховный Суд РФ использует и тогда, когда сторона защиты выясняет возможность причастности свидетеля (потерпевшего) к преступлению, вменяемому подсудимому. В определении по делу С. Верховный Суд отметил: «Как видно из протокола судебного заседания, адвокат С. выяснял вопросы о причастности к совершению преступления свидетеля П., не относящиеся к предъявленному Титову обвинению. Адвокат С. обратил внимание присяжных заседателей на заинтересованность в деле свидетеля П. и допустил высказывания о том, что из убийцы и обвиняемого П. "тихо превратился в хорошего свидетеля". Учитывая, что наличие таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона могло повлиять на правильность принятого присяжными заседателями решения, приговор отменен с направлением дела на новое судебное разбирательство»8.

В другом случае Верховный Суд РФ, указав на правомерность запрета стороне защиты на исследование подобных данных, сослался на ст. 347 УПК РФ: «Вопросы, связанные с исследованием личности, в том числе потерпевшего, обсуждаются после провозглашения вердикта в силу требований ст. 347 УПК РФ. Таким образом, отказ в исследовании с участием присяжных заседателей данных о личности потерпевшего основан на законе»9.

4 Обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за первое полугодие 2011 года // СПС «КонсультантПлюс».

5 Кассационное определение Верховного Суда РФ от 30.08.2007 № 14-О07-28сп // СПС «КонсультантПлюс».

6 Кассационное определение Верховного Суда РФ от 23.03.2011 № 25-О11-4СП // СПС « КонсультантПлюс».

7 Кассационное определение Верховного Суда РФ от 10.08.2005 № 67-о05-50сп // СПС « КонсультантПлюс».

8 Кассационное определение Верховного Суда РФ от 05.03.2003 № 4-кпо03-13сп // СПС «КонсультантПлюс».

9 Кассационное определение Верховного Суда РФ от 04.06.2013 № 53-О13-18СП // СПС « КонсультантПлюс».

^□ИПЗВРОИ'и'ВТШ Особенности уголовной защиты в суде присяжных: /1

имени о.е. кугафина [мгюа) процессуальные возможности и запреты

Между тем в постановлении Европейского Суда по правам человека по делу «Пичугин против Российской Федерации» от 23 октября 2012 г. (жалоба № 38623/03) содержится иной подход к допустимости исследования данных о личности свидетелей и потерпевших с участием присяжных заседателей.

В этом решении Европейский Суд отметил, что «.положение Заявителя было. усугублено тем, что ему не было позволено задавать г-ну К. вопросы об определенных факторах, способных подорвать достоверность его показаний. <...> .Председательствующий судья сняла все вопросы о судимостях г-на К., о том, почему он не давал инкриминирующих Заявителя показаний в ходе своих первых допросов в 1999 г., и о том, что именно мотивировало его начать давать такие показания в 2003 г., а также вопросы, касающиеся возможно оказанного на него давления со стороны органов прокуратуры»10. Обратив внимание на то, что показания свидетеля К. были решающими для осуждения подсудимого, Суд указал, что данные вопросы свидетелю со стороны защиты были крайне важны, поскольку позволяли оспорить достоверность его показаний, оценка которых отнесена к исключительной компетенции коллегии присяжных заседателей: «Задачей коллегии присяжных было определить, какое значение (если вообще они имеют какое-либо значение) следует придавать показаниям г-на К. против Заявителя. С тем чтобы эту задачу выполнить, присяжным должны были быть известны все имеющие к делу обстоятельства, влияющие на точность и достоверность данных показаний, включая какие-либо возможно имевшиеся у г-на К. побудительные причины ложного изложения фактов. Соответственно, защите было важно обсудить вышеуказанные вопросы в присутствии коллегии присяжных с тем, чтобы проверить достоверность и правдивость показаний г-на К. Суд озабочен заявлением председательствующей судьи, что Защите Заявителя "не разрешается подвергать показания свидетеля сомнению". и что коллегии присяжных "нет необходимости знать, что мотивировало (г-на К.) дать показания против Заявителя"»11.

В итоге Европейский Суд пришел к выводу, что «.права Заявителя на защиту были ограничены в объеме, несовместимом с предоставляемыми ст. 6 §§ 1 и 3 (ф Конвенции гарантиями»12, что нарушило его право на справедливое судебное разбирательство.

Очевидно, что российская судебная практика в вопросе о возможности исследования защитой данных о личности свидетеля и потерпевшего в присутствии присяжных заседателей должна быть скорректирована с учетом указанной позиции Европейского Суда по правам человека.

Другое, не менее значимое положение, ограничивающее круг средств и приемов защиты по уголовному делу в суде присяжных, состоит в запрете любого незаконного воздействия на присяжных заседателей.

Незаконным воздействием сторон на присяжных заседателей в ходе судебного следствия в практике Верховного Суда РФ признается исследование в их присутствии вопросов допустимости доказательств вопреки положению ч. 6 ст. 335 УПК РФ.

10

Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Пичугин против Российской Федерации» от 23.10.2012 (жалоба № 38623/03). П. 206, 210 // СПС «Консультант-Плюс».

11 Там же. П. 210.

12 Там же. П. 212.

ВВСВИТИН

72 ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ

Так, в кассационном определении отмечается: «В ходе допроса свидетеля А., являвшегося понятым при проведении оперативно-розыскного мероприятия "оперативный эксперимент", сторонами выяснялся вопрос, присутствовал ли он при личном досмотре участника ОРМ, вручении свидетелю Б. видеокамеры скрытого ношения, изъятии скрыто носимой камеры (1 и 2 июля 2008 г.), при зарядке диктофона 2 июля 2008 г., вручении диктофона и его изъятии в этот же день.

В присутствии присяжных заседателей также исследовались материалы оперативно-розыскного мероприятия.

По ходатайству государственного обвинителя присяжным заседателям представлялся для обозрения оглашенный ранее протокол допроса свидетеля А. на предварительном следствии (в котором он подтверждал свое участие в перечисленных мероприятиях) для сравнения присяжными заседателями во всех этих документах подписи А.»13. В итоге Верховный Суд РФ отменил оправдательный приговор по данному делу, поскольку «в присутствии присяжных заседателей исследовались способы собирания доказательств, рассматривались вопросы о допустимости доказательств, вопросы тактики расследования»14.

По делу Я., приговор по которому был отменен Верховным Судом РФ, в кассационном определении отмечалось, что «...при допросе потерпевшего К. адвокат М. в присутствии присяжных заседателей выяснял процессуальные вопросы, касающиеся ведения протокола судебного заседания, его последующего изготовления, т.е. вопросы допустимости данного доказательства, хотя протокол судебного заседания был признан допустимым доказательством и исследовался в судебном заседании. После того, как председательствующий судья сделал замечание адвокату, последний, не принимая во внимание указанное замечание, заявил, что все равно будет задавать вопросы о процедуре составления протокола и свою позицию донесет до присяжных заседателей...»15.

Наиболее распространенной формой незаконного воздействия на присяжных заседателей в практике Верховного Суда признается упоминание сторонами в их присутствии о незаконных методах следствия, об оказанном давлении и т.п.

Например, по делу С. незаконное воздействие на присяжных заседателей выражалось в следующем: «В ходе допроса Соскова М. В. стороной защиты неоднократно выяснялся вопрос об обстоятельствах получения его показаний на предварительном следствии. При этом Сосковым М. В. в присутствии присяжных заседателей, несмотря на предупреждения председательствующего, было сказано, что никаких показаний на предварительном следствии он не давал, показания были получены под давлением. После чего адвокатом Г. было указано, что в протоколе проверки показаний на месте отсутствуют подписи обвиняемого.

Адвокатом Ф. также задавались вопросы о том, давались ли Сосковым М. В. на предварительном следствии признательные показания, показы-

Кассационное определение Верховного Суда РФ от 18.03.2010 № 58-О09-91СП // СПС « КонсультантПлюс».

Там же.

Кассационное определение Верховного Суда РФ от 14.07.2010 № 84-О10-31сп // СПС «КонсультантПлюс».

^□ИПЗВРОИ'и'ВТШ Особенности уголовной защиты в суде присяжных:

имени о.е. кугафина [мгюа) процессуальные возможности и запреты

вал ли Сосков М. В., куда выбросил нож, на которые подсудимый отвечал, что таких показаний не давал, куда выбрасывал нож, не показывал»16.

Решая вопрос о признании подобных действий незаконным воздействием на присяжных заседателей, Верховный Суд РФ обращает внимание на необходимость нейтрализации председательствующим судьей подобных заявлений.

По делу Н. в кассационном определении подчеркивалось, что председательствующий прерывал не все подобные высказывания подсудимого: «Кроме того, в нарушение указанных требований закона подсудимый Николаев А. В. в ходе своего допроса в присутствии присяжных заседателей неоднократно пояснял об обстоятельствах получения его явки с повинной, его допросов на предварительном следствии, то есть приводил доводы по существу о недопустимости данных доказательств, при этом его высказывания прерывались председательствующим лишь в связи с заявленными государственным обвинителем возражениями и после приведения подсудимым значительной части своих доводов»17.

По делу Я. Верховный Суд РФ отметил, что «.председательствующий не принял всех необходимых мер, предусмотренных ст. 258 УПК РФ, для пресечения этих незаконных действий Ялового М. Н., поскольку, как следует из протокола судебного заседания, председательствующий делал ему только замечания, однако не предупредил, что за неподчинение его распоряжениям он может быть удален из зала суда, и не принял таких мер, несмотря на неоднократные нарушения Яловым М. Н. порядка в зале судебного заседания»18.

В последнее время в кассационной практике Верховного Суда РФ стала формироваться тенденция оценочного отношения к упоминанию перед присяжными о незаконных методах воздействия на свидетелей (обвиняемого и т.п.) во время предварительного расследования. Кассационная инстанция анализирует ряд факторов, позволяющих оценить степень воздействия на присяжных: конкретность таких сведений; целенаправленность и акцентированность (систематичность) таких суждений; какая из сторон инициировала такие показания подсудимых (свидетелей и т.п.).

В качестве примера можно привести позицию Верховного Суда по делу Б.: «Не могут рассматриваться как свидетельствующие о незаконности приговора суда с участием присяжных заседателей и ссылки государственного обвинителя на то, что в присутствии присяжных заседателей как самим подсудимым, так и свидетелями приводились данные об использовании сотрудниками правоохранительных органов в ходе предварительного следствия незаконных методов воздействия на них.

Из протокола судебного заседания не усматривается, что подсудимыми и свидетелями целенаправленно и акцентированно описывались какие-либо данные, касающиеся используемых следователем или оперативными работниками милиции незаконных методов воздействия на них. Фактически все высказывания подсудимого и свидетелей на этот счет ограничивались фразами типа: "Я все со-

16 Кассационное определение Верховного Суда РФ от 11.02.2013 № 33-О13-1сп // СПС «Кон-сультантПлюс».

17 Кассационное определение Верховного Суда РФ от 29.01.2013 № 46-О13-1 сп // СПС «Кон-сультантПлюс».

18 Кассационное определение Верховного Суда РФ от 06.03.2013 № 4-О13-12сп // СПС «Кон-сультантПлюс».

ВВСВИТИН

74 ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ

врал, меня Ж. — милиционер напугал. Мне все Ж. подсказывал", "Нет, нас в милиции перепугали", "Да, давал (показания), но я их не подтверждаю. Я их давал вынужденно...", которые к тому же произносились в ответ на вопросы государственного обвинителя о том, давали ли эти участники судопроизводства на предварительном следствии признательные показания»19.

Другой формой незаконного воздействия сторон на присяжных заседателей Верховный Суд РФ признает комментирование (оценку) защитником содержания исследованных доказательств до прений сторон.

Например, адвокат Л. во вступительном заявлении сказал, что «.как такового следствия вообще не проводилось... эти люди будут вам врать... Часть материалов вообще следователь не положил в основу и тщательно от нас скрывал... данное дело сфальсифицировано и не доказано...», то есть формировал у присяжных «предвзятое отношение к следователю, стороне обвинения и представленным доказательствам»20.

По делу З. и В. Верховный Суд установил следующее нарушение: «Как видно из протокола судебного заседания, в ходе судебного следствия до проведения прений сторон — при представлении доказательств стороной обвинения — сторона защиты неоднократно обращалась непосредственно к коллегии присяжных заседателей и выступала со своими комментариями исследованных в судебном заседании доказательств, давая им свои анализ и оценку, а председательствующий не реагировал на эти комментарии и не разъяснял присяжным заседателям, что эти высказывания адвокатов не надлежит принимать во внимание при вынесении вердикта.

Так, в ходе судебного следствия адвокат В. при допросе свидетеля Л. обратился к присяжным заседателям и, прокомментировав показания Забуняна, дал свою оценку, касающуюся направленности умысла Забуняна при совершении тех действий, которые последнему инкриминируются органами следствия, по существу указав о том, что у последнего "не было намерения на совершение мошеннических действий".

Адвокат Д. при допросе потерпевшего К., комментируя показания потерпевшего К., дал им свою конкретную и однозначную оценку, которая сводилась к тому, что показаниям потерпевшего доверять нельзя. При этом адвокат пояснил присяжным заседателям, что исследуемые "действия Ильина наказываются лишением свободы от 8 до 20 лет, а у Ильина в кармане уже 15 лет".

Адвокат Х. сразу обратился к присяжным заседателям с разъяснениями о доказанности "намерений" Гуреева относительно "похищения К.".

Адвокат В. при допросе подсудимого Забуняна оценил показания Гуреева и Вознюка, назвав их "неактуальными и неправдивыми", и вновь прокомментировал показания Забуняна с изложением своей оценки этим показаниям и конкретной версии, исключающей совершение Забуняном инкриминируемого ему деяния. Затем тот же адвокат просил присяжных заседателей отметить, что За-бунян "мог и не совершать" действий, которые ему вменяются»21.

Кассационное определение Верховного Суда РФ от 10.08.2010 № 57-О10-13СП // СПС « КонсультантПлюс».

Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 06.05.2013 № 78-АПУ13-5СП // СПС «КонсультантПлюс».

Кассационное определение Верховного Суда РФ от 07.07.2010 № 18-О10-18СП // СПС « КонсультантПлюс».

1S

20

Особенности уголовной защиты в суде присяжных: ^7^5

имени о.е. кугафина [мгюа) процессуальные возможности и запреты

Незаконным воздействием на присяжных заседателей в ходе прений сторон в практике Верховного Суда РФ признаются высказывания защитника, представляющие собой оскорбление процессуального оппонента, органов расследования, общие негативные характеристики расследования и судебного разбирательства по делу («подтасовка», «расправа» и т.п.), искажение роли присяжных, содержания действующих в РФ законов и т.д. Такие высказывания признаются незаконным воздействием на присяжных заседателей и, в случае отсутствия должной реакции председательствующего, оцениваются как существенное нарушение уголовно-процессуального закона, повлекшее вынесение присяжными неправосудного вердикта.

По различным делам Верховный Суд РФ относил к этой категории нарушений следующие высказывания защитников в прениях:

— «адвокат говорил, что присяжные заседатели не просто судьи, а апостолы, которые пришли облагородить темную жизнь, что он стоит в комнате, справа лужа крови, чья — не установлено, слева брызги чьей-то крови.»22;

— «.адвокат М. в прениях сказал, что после выступления процессуального оппонента он пришел к выводу, что в настоящее время в правоохранительных органах доказательства "подсовываются" как это имело место в кинофильме "Место встречи изменить нельзя", а также что "содержание доказательств, о которых сегодня говорил государственный обвинитель, настолько извращено, что комментировать это нормальными приличными словами я не в состоянии"»23;

— «.адвокат Ф. о показаниях Соскова на предварительном следствии заявил следующее: "Нам могут говорить: «Он на предварительном следствии давал признательные показания». Уважаемый суд, оговаривали, к большому сожалению, себя на следствии и сотни тысяч людей, репрессированных в 30-х и 40-х годах, якобы «врагов народа», получивших позже посмертную реабилитацию. Был вынужден оговорить себя и печально известный К. — невиновный гражданин, расстрелянный по убийствам, совершаемым на протяжении нескольких лет маньяком...". И только после этих слов адвокат был остановлен и ему было сделано замечание»24;

— «адвокат Б. в прениях заявил присяжным заседателям: "В отличие от государственного обвинителя, который считает, что вас можно легко обвести вокруг пальца, мы так не считаем", "Я сам слышал, как в судебном заседании судья сказал подсудимому: «Только не надо мне рассказывать, что тебе все это менты подбросили»", "У нас расстреляли 10 миллионов человек и сгноили в лагерях 20 миллионов человек именем народа и по просьбам трудящихся. Я искренне верю в то, что вы не те трудящиеся", "Я считаю, что настоящее уголовное дело — это расправа"»25;

— «.высказывания адвоката Б. о том, что ему в суде не дают задавать вопросы его подзащитному, а тому не дают рассказать то, что он желает;

22

23

24

25

Кассационное определение Верховного Суда РФ от 01.12.2010 № 5-О10-304сп // СПС « КонсультантПлюс».

Определение Верховного Суда РФ от 28.01.2010 № 201-О10-1сп // СПС «Консультант-

Плюс».

Кассационное определение Верховного Суда РФ от 11.02.2013 № 33-О13-1сп. Определение Верховного Суда РФ от 28.01.2010 № 201-О10-1 сп.

что им "запрещено говорить практически обо всем, нежели прокурору, который, в свою очередь, говорит обо всем"; что в ходе следствия Тарчанина А. Б. допрашивали, "но его никто не слушал"; что "прокурор желает, чтобы показания Тарчанина не принимались вами, что было бы лучше, чтоб он вообще молчал" <...> "Возникает резонный вопрос: зачем вы здесь собрались? Чтобы отдать дань моде..."»26.

По уголовному делу Х., М. Д. и М. И. в прениях адвокат заявил об утаивании стороной обвинения отдельных доказательств, сообщив, что следователь «сделал такой запрос, получил его, но только мы с Вами его не увидели, потому что следователя этот ответ не устраивал. Так же, как его не устраивала детализация телефонных переговоров П., которая, как выяснилось, была запрошена следователем, но в суд не попала», а также что, несмотря на ведение за П. профессиональной слежки, следователь не захотел «копаться» в этом вопросе, потому что у него не было задачи отыскания реальных преступников, а у него была задача получить «палочку» в ведомость раскрытия преступления.

Допускались стороной защиты в адрес органов расследования и прокуратуры и такие высказывания, как «ментовские аттракционы», «прокуратура — это орган предварительного запугивания», а также прозвучало, что «с 1937 года статистика приговоров, рассмотренных без участия присяжных заседателей, не меняется и составляет ноль процентов оправдательных приговоров и 99 процентов обвинительных»27.

Нарушение адвокатом-защитником указанных выше запретов может повлечь не только отмену приговора суда, благоприятного для его подзащитного (в том числе и оправдательного), но и привлечение адвоката к дисциплинарной ответственности28.

Вместе с тем необходимо иметь в виду, что, излагая присяжным заседателям позицию по делу, защитник вправе высказывать свое мнение о невиновности подсудимого, недоказанности обвинения, недостоверности доказательств и т.п.29

Подобные суждения Верховный Суд РФ рассматривает как не нарушающие закон: «Заявление адвоката К. во вступительном заявлении о том, что обвинение является несущественным, что оно не конкретизировано и противоречиво, является выражением отношения стороны защиты к предъявленному Лурье обвинению, и такое заявление нельзя признать порочащим обвинение»30.

По другому делу Верховный Суд РФ отметил, что «.высказывания адвоката в прениях о необходимости критического анализа присяжными заседате-

Кассационное определение Верховного Суда РФ от 26.10.2010 № 67-О10-82СП // СПС « КонсультантПлюс».

Определение Верховного Суда РФ от 25.06.2009 № 1-033/08 // СПС «КонсультантПлюс».

Заключение Квалификационной комиссии Адвокатской палаты г. Москвы по дисциплинарному производству в отношении адвоката Т. // Суд присяжных. Судебная практика, 1994-2005 гг. : сборник. М. : Новая юстиция, 2008. С. 633-642.

Кассационное определение Верховного Суда РФ от 30.06.2010 № 5-о10-158СП // СПС «КонсультантПлюс».

Кассационное определение Верховного Суда РФ от 19.12.2011 № 5-о11-266сп // СПС «КонсультантПлюс».

26

27

28

29

Особенности уголовной защиты в суде присяжных: ^7^7

имени о.е. кугафина [мгюа) процессуальные возможности и запреты

лями исследованных доказательств и их оценки не является нарушением требований уголовно-процессуального закона»31.

Не признается нарушением УПК РФ и ситуация, когда защитник, ошибочно исказивший те или иные фактические обстоятельства дела в своей речи, исправляет их, либо эту корректировку осуществляет председательствующий32.

31 Кассационное определение Верховного Суда РФ от 24.01.2013 № 37-012-20СП // СПС « КонсультантПлюс».

32 Кассационное определение Верховного Суда РФ от 03.04.2008 № 41-о08-18сп // СПС « КонсультантПлюс».