CC BY
29Д.А. НЕКЛЮДОВ D.A. NEKLYUDOV
ПРОБЛЕМЫ СЕРБСКОЙ ВОЕННОЙ МЕДИЦИНЫ И РУССКАЯ ПОМОЩЬ В БАЛКАНСКИХ ВОЙНАХ 1912—1913 гг.
ISSUES OF SERB MILITARY MEDICINE AND RUSSIAN ASSISTANCE IN THE BALKAN WARS OF 1912—1913
Сведения об авторе. Неклюдов Дмитрий Анатольевич — врач-невролог; Санкт-Петербургский государственный университет. Клиника высоких медицинских технологий им. Н.И. Пирогова, лейтенант запаса (Санкт-Петербург. E-mail: danespb@yandex. ru).
Аннотация. Статья посвящена военной медицине Сербии в преддверии Балканских войн 1912—1913 гг. и во время их, а также оказанию помощи этой стране в данном вопросе со стороны России.
Ключевые слова: Российское общество Красного Креста; Балканские войны; русские добровольцы; Королевство Сербия.
Information about author. Dmitry Neklyudov—neurologist, St. Petersburg state University. Clinic of high medical technologies N.I. Pirogov, Lieutenant (res.) (St. Petersburg. E-mail: danespb@uandex.ru).
Summary. The paper focuses on military medicine in Serbia on the eve of and during the Balkan Wars of 1912—1913, and also on Russia's assistance to that country in this matter. Keywords: Russian Red Cross Society; Balkan Wars; Russian volunteers; Kingdom of Serbia.
4_У
ДВЕ Балканские войны (25 сентября 1912 г. — 17 мая 1913 г. и 29 июня — 29 июля 1913 г.), последние крупные столкновения на европейском континенте перед Первой мировой войной, стали для России поводом для подъёма патриотических и панславянских настроений, мас-
Болгарский плакат, посвящённый Первой Балканской войне
совой поддержки сражавшимся за свободу православным братьям. Участие России в этих войнах было в первую очередь гуманитарным. Именно русский врач и русская сестра милосердия надолго стали символом нашего присутствия на Балканах, навсегда оставшись увековеченными в книгах, спектаклях и памятниках.
По поводу причин прибытия на Балканы русских врачей в отечественной литературе чаще всего пишут коротко: «в связи со слабой медицинской службой балканских армий», однако ситуация в разных армиях все-таки различалась. О медицинских службах большинства балканских армий отзывы вернувшихся домой русских были крайне уничижительными: «...Эта страна точно позабыла о том, что на войне не только дерутся и побеждают, но и ранят и болеют. ..Яне знаю, что б здесь делали, если бы не иностранные и, главным образом, русские госпитали», — писал о болгарской военной медицине писатель В.И. Немирович-Данченко1.
«Не было ни батальонных, ни бригадных, ни дивизионных врачей, ни настоящих санитаров, ни носильщиков раненых. О раненых должны были заботиться их
родные, оказывать им первую помощь и выносить их с поля боя...», — сообщал доктор Йо-вович, черногорец, работавший в русской медицинской миссии, о родной черногорской армии2.
Доктор Н.И. Напалков, руководивший миссиями в Греции и работавший в госпитале в Пирее, отмечал, что в греческой армии не было никакой санитарной подготовки к войне (что, конечно, является явным преувеличением: греки как минимум нашли силы и время на то, чтобы организовать вакцинацию солдат).
О сербской же медицине у иностранных докторов сложилось противоречивое впечатление. С.К. Софотеров, прошедший с сербами Балканские войны и Первую мировую, отмечал хорошо налаженную медицинскую эвакуацию и полагал, что теоретически всё было задумано хорошо и правильно3. На конгрессе в Лондоне в 1913 году знаменитый американский хирург Рудольф Матас с восхищением заявил, что «успех хирургов... в Сербском военном госпитале в Белграде далеко превосходит то, чего достигли военные хирурги в предшествующих войнах»4.
С другой стороны, когда речь зашла о борьбе с инфекциями,
член российской медицинской миссии М.А. Стризовер был весьма суров: «Медицинский персонал не понимал своих задач. В большинстве случаев не было и речи о каком-либо лечении»5.
Организация сербской военной медицины к началу Балканских войн в значительной степени была связана с предшествовавшим военным опытом: для войн 1876 г., 1877—1878 гг. и 1885— 1886 гг. были характерны краткосрочность активной фазы боевых действий и манёвренность. Кроме того, сербские врачи были впечатлены ужасающими последствиями ранений от устаревшего крупнокалиберного стрелкового оружия и проблемами с эвакуацией подобных раненых, но не столкнулись со значимыми эпидемиями. Как с горечью писали позднее доктора, «войны показали врачам лишь одно своё лицо, хирургическое, не показав второе — эпидемиологическое»6. Поэтому развитие медицины в Королевстве Сербия пошло именно в направлении хирургии. Духовным отцом «хирургической эры» сербской военной медицины, заложившим большинство её достоинств и недостатков, стал Михайло-Мика Маркович (1847— 1911), возглавлявший санитарное управление военного министерства с 1886 по 1903 год.
Ситуация, когда в целых полках и гарнизонах военных врачей не было вообще и гражданских врачей призывали на помощь лишь временно, за гонорар, на время учений, была явно нетерпимой. Маркович начал с создания кадровой военной медицины. Каждый год на обучение за границу, в основном в Австро-Венгрию, отправляли около десятка будущих врачей7. Все они изучали хирургию, врач другой специальности мог появиться в сербской армии лишь по стечению обстоятельств. Например, единственный военный офтальмолог доктор Жарко Трпкович был направлен на обучение в Россию практически случайно: когда Маркович находился в Москве в гостях у знаменитого российского офтальмолога Крюкова, он в ходе дружеской беседы договорился об обучении одного сербского врача.
Каждый военный врач согласно опубликованному в «Военном ли-
сте» от 1886 года распоряжению получил за государственный счёт обязательный обширный набор хирургических инструментов (три различных ланцета, три зонда, корцанги, зажимы, прямые и кривые ножницы, шприц, несколько десятков игл и др.). Ввели специальное обучение с обязательными экзаменами для военных санитаров (1888 г.) в мирное время, проходивших практику в гражданских больницах, и специальную подготовку для носильщиков раненых (1894 г.)8. Санитары, носильщики и их заместители получали ножницы, запас бинтов и жгутов, каждому солдату выдавалось по два перевязочных пакета.
Вводились строгие экзамены на чин медицинского майора (1899 г.) и лейтенанта (1904 г.). В 1899 году в Белграде были созданы курсы военной медицины для гражданских врачей.
Однако, активно развивая военную медицину, Маркович заложил и предпосылки её будущих проблем: созданный им в 1899 году своеобразный устав медицинской службы «Ратна Санитетска Служба» явно показывал, на что делала упор сербская медицина. При подробнейшем описании действий хирурга гигиене в войсках уделялось лишь несколько строк. О помывке солдат, в т.ч. и в госпиталях, ни слова. Мыло и одно полотенце — лишь в малой полевой аптечке.
Даже такое достижение, как открытие в Сербии Пастеровского института в 1900 году, недруги объясняли желанием Марковича сосредоточиться на хирургии и избавить армию от вакцинации рекрутов от оспы. Организовав строительство роскошных и оборудованных по последнему слову техники хирургических отделений в госпиталях Белграда и Ниша, ярко выделявшихся на фоне прочих отделений, Маркович ни разу даже не поинтересовался вопросами гигиены в старых и строившихся новых казармах. Как жаловался в 1920 году на заседании Сербского врачебного общества, вспоминая Балканские войны, полковник Жарко Руви-дич, «офицеры считали появление вшей признаком настоящего солдата»9.
После ухода Марковича с поста начальника санитарной службы в
Михайло-Мика Маркович
1903 году его наследники Милош Борисавлевич, Димитрие Герасимович, Роман Зондермайер и Лазар Генчич не отклонялись от заданной им генеральной линии развития военной медицины. Немногочисленные изменения не успели уйти дальше деклараций: появилось «дивизионное медицинское отделение» во главе с врачом-гигиенистом, которое должно было заниматься вопросами гигиены. Вот только до начала войны ничего из предусмотренного оборудования эти отделения получить не успели. Два врача-гигиениста были отправлены на учёбу только в конце 1911 года и к началу Первой Бал-
Первая Балканская война
-Ч СРВИМ И ЦРНА ГОРА
ПРВОМ БАЛКАНСКОМ РАТУ 1913.
канской войны не имели ни опыта, ни оборудования.
Одной из главных проблем военной медицины Сербии оставалась нехватка врачей. Хотя число их по сравнению с неудачной для сербов войной с Болгарией 1885—1886 гг. увеличилось. Если, по данным мобилизации 1885 года, в Сербии было 104 врача (22 военных и 82 гражданских), то в письме военного министра, зачитанном на заседании Главного комитета сербского Красного Креста 29 ноября 1912 года, сообщается: «Во всей Сербии всего 370 врачей, из них по военному распорядку 296 определено на фронт». Однако и для действующей армии, и для тыла этого числа было недостаточно, как отметил министр, с учётом отошедших от медицины чиновников и пенсионеров «для врачебной службы во всем тылу, в цивильном и в армии остается всего 57, в это число включены и 16 женщин (из них пятеро учились в России10). С таким малым числом врачей невозможна врачебная служба и в обычных, а тем более в военных обстоятел ьствах»11.
Основной провал пришёлся именно на тылы, где врачей практически не осталось и персонал
Вторая Балканская война
госпиталя, куда распределяли врачей-резервистов, в основном состоял из лиц старше 60 лет.
Тем не менее с началом Первой Балканской войны на полковом уровне сербские врачи со своими задачами в целом справлялись. Раненым оказывалась квалифицированная помощь, они своевременно отправлялись в тыл, особенно в первые месяцы, когда бои шли неподалеку от железных дорог. Сербы с гордостью отмечали, что бойцы, получившие ранения на передовой, уже на следующий день оказывались в столичных госпиталях. Однако как раз в этих самых госпиталях с учётом незначительного числа оставшихся в тылу врачей ситуация очень скоро стала катастрофической.
Супруга российского посланника в Белграде Александра Павловна Гартвиг писала московскому городскому голове Н.И. Тучкову: «Страшно нужно докторов», в Белград нахлынуло такое число раненых, на которое «в самом начале войны и не рассчитывали», «раненые лежат в 18 зданиях — самых лучших в Белграде... в 3-й гимназии лежат 150 человек. И только один молоденький доктор-серб на всех»12.
Так что не лишним оказалось то, что сразу после начала войны Сербия через Сербское общество Красного Креста запросила помощи в штаб-квартире Красного Креста в Швейцарии.
Вскоре в Королевство Сербия начали прибывать медицинские миссии, а также отдельные врачи-добровольцы. Во время Первой Балканской войны в рамках медицинских миссий в Сербию прибыли около сотни врачей, а также врачи-добровольцы, вступившие в сербскую армию, в основном русские и проживавшие в Австрии сербы. Больше всех — семь миссий — отправил российский Красный Крест. Численность миссий в разных источниках отличается: в одном из них говорится, что в Сербию прибыли 32 врача, 57 медсестёр и 89 санитаров13, в другом — что в совокупности были отправлены 23 врача, 66 сестёр милосердия и 115 санитаров14. Представитель Российского общества Красного Креста на Балканах С.К. Софотеров пишет о 28 врачах, 11 экономах, двух фармацевтах, 86 сёстрах
милосердия и 160 санитарах15.
Кроме русских, в Сербию прибыли три миссии швейцарского Красного Креста и по одной миссии от бельгийского, итальянского, британского, австро-венгерского, польского, чешского, немецкого и французского Красного Креста (всего 34 врача, 36 медсестёр и 5 санитаров)16.
Входе Второй Балканской войны 1913 года в Королевство Сербия приехали 85 врачей и не менее 70 медсестёр и 60 санитаров, в т.ч. и столь необходимые сербам бактериологи с передвижными лабораториями17.
Всего в 1913 году в Сербии находилась 21 миссия: потри миссии от бельгийского, датского, шведского, норвежского и голландского Красного Креста18, две миссии российского Красного Креста, две американские миссии19 (любопытно, что американские врачи были со скандалом изгнаны из Сербии за «отсутствие гуманных целей и желание лишь попрактиковаться на сербских раненых»)20, по одной миссии от английского и шотландского Красного Креста.
Добровольно вступили в сербскую армию следующие доктора из России: М.Г. Бурзук, А.Т. Витт-ман, И.А. Владисавлевич, В.Н. Иванов, Е.А. Козинский, Я.П. Рябин, Ф.А. Серебренников,
A. Фрухт, С. Швиф, A.A. Шепель, И.В. Георгенбергер, Э.И. Бравар-ский, братья Эфраим и Исаак Новгородские, С. Сипневская и
B.У. Лерх. Кроме того, российский гражданин Павел Муфель прибыл с немецкой миссией Красного Креста21.
Через несколько дней после начала Первой Балканской войны, 30 сентября 1912 года, Главное управление РОКК (Российское общество Красного Креста) поручило Московской Иверской, Московской Александринской и Киевской Мариинской общинам сестёр милосердия мобилизовать: первой — госпиталь на 200 коек, а двум другим — лазареты на 50 коек в течение семи дней. Также по просьбе сербского правительства во Вторую Балканскую войну с июля по сентябрь 1913 года в Белграде был расквартирован госпиталь общины сестёр милосердия Св. Евгении22.
Кроме того, Московское и Петербургское городские обще-
ГРЧКА
<
О
Софф о-<
L. >»
10
ДРУГИ БАЛКАНСКИ PAT 1913.
PyMYHHJA
ственные управления сформировали за свой счёт санитарные отряды, которые были приняты под флаг РОКК. Санкт-Петербургская городская дума сформировала штаты лазаретов на базе Кауф-манской, Царскосельской и Тверской общин сестёр милосердия.
В результате совместных усилий в Сербию в начале октября были отправлены: госпиталь на 200 коек (Иверская община) и лазарет на 50 коек (Евгенинская община) в Белград, два этапных лазарета в Скопье (Мариинская община) и один — в Ниш (Алек-сандринская община)23.
Этапный лазарет имени г. Москвы на 150 коек прибыл к месту назначения, определённому сербским военно-санитарным управлением, — в Скопье 8 ноября 1912 года. Кроме больных и раненых воинов, он оказывал помощь гражданскому населению, 1 декабря при русском медицинском учреждении были открыты амбулатория и аптека, где лекарства по назначению врача выдавались бесплатно. Новшеством для этих мест стало хирургическое отделение для женщин, куда принимались и мусульманки, для чего были созданы все условия, учитывавшие основные принципы их верований24. Часть больницы затем переместили в Эдирне, а в феврале 1913 года вместе с ка-уфманской миссией — в Скадар.
Иверская община сформировала госпиталь на 200 коек, который при необходимости мог увеличить число мест вдвое. В состав отряда вошли пять врачей, 16 сестёр милосердия и 35 санитаров (что соответствовало штатному расписанию госпиталя военного времени: старший врач; старший ординатор; три младших врача; завхоз; фармацевт; 16 сестёр милосердия и 35 санитаров)25. Наряду с крестовыми сёстрами (высший разряд в иерархии сестёр милосердия, присваивался на торжественной церемонии после 7—8 лет работы и сдачи экзамена) в отряд вошли пять запасных сестёр военного времени (второй разряд в иерархии сестёр милосердия, присваивался прошедшим девятимесячный курс подготовки)26, которые для этой цели досрочно окончили курсы и сдали экзамен. Весь инвентарь и оборудование, предусмотренные до мелочей, отряд привёз с собой. Это позволило
за два дня полностью развернуть госпиталь и немедленно начать работу27. Госпиталь проработал с 14 октября 1912 по 23 апреля 1913 года, пролечив 841 раненого и больного. Также одним из первых в Сербию прибыл отряд, сформированный Тверской Серебряной общиной из пяти врачей во главе сА.Н. Торочешниковым (врач Тверской духовной семинарии и Тверской городской Аваевской больницы), шести сестёр милосердия и десяти санитаров. Первоначально планировалось отправить его в Би-толь, но в итоге он проработал в Белграде до февраля 1913 года.
Сёстры милосердия городской общины «Утоли моя печали» выехали на Балканский полуостров в составе четырёх городских санитарных отрядов28. Всего в них состояли две штатные сестры общины и 18 временных сестёр из числа фельдшериц городских больниц. Два отряда отправились в Болгарию, один работал в Сербии, а ещё один в Греции. Московская Александринская община комитета «Христианская помощь» отправилась в Ниш, а Киевская Мариинская община сестёр милосердия — в Скопье. Также в Нише работала Таврическая миссия из одного врача, двух хирургических сестёр и одного санитара.
На средства Мраморного дворца был сформирован лазарет на 50 коек княгини Елены Петровны (1884—1962, супруга князя императорской крови Иоанна Константиновича, дочь сербского короля Петра I) с прикомандированными сёстрами Елизаветинской общины, работавший во Вране.
Александра Павловна Гартвиг
Помогали в отправке медиков на Балканы и отдельные меценаты: семья сахарозаводчиков Терещенко выделила значительные средства Кауфманской общине. Госпиталь Кауфманской общины проработал в Скопье с 3 ноября 1912 года по 24 февраля 1913 года, затем был переброшен в Медову, оттуда российским пароходом «Петербург» в Салоники и санитарным поездом в сопровождении персонала Иверской миссии в Белград.
Камергер Высочайшего Двора Муравьёв-Апостол-Коробьин снарядил на собственные средства двух сестёр милосердия РОКК для сербской армии. Камергер Высочайшего Двора, внештатный советник МИД граф М.М. Перов-ский-Петрово-Соловов перечислил в кассу РОКК 2110 рублей на отправку в Сербию врача (хирург A.B. Бритнев, врач Царскосельского лазарета, был направлен в Сербию и прикомандирован к Александринской общине, позднее работал и в Болгарии)29.
По просьбе председателя Сербского общества Красного Креста от 21 ноября 1912 года о срочной отправке в Сербию пяти врачей-терапевтов Нижегородское городское общественное управление выделило средства на командировку врача А.Б. Балабанова30, об отправке по пяти врачей в Сербию отчитались совет Славянского благотворительного общества и Санкт-Петербургское городское общественное правление.
В феврале 1913 года в связи с ухудшением эпидемиологической обстановки начальник са-
нитарной службы сербской армии Роман Зондермайер обратился в Главное управление Российского общества Красного Креста с просьбой об отправке в Сербию пяти врачей-эпидемиологов и 40 санитаров. Так как борьба с эпидемиями не входила в задачи Красного Креста, просьбу пришлось отклонить, но Санкт-Петербургское Славянское благотворительное общество получило информацию о нуждах Сербии, и летом 1913 года в очередную группу врачей был включён эпидемиолог М.А. Сопоцько-Сы-рокомля (в Сербию он поехал с женой, сестрой милосердия). М.А. Сопоцько-Сырокомля вместе с женой получил назначение в Скопье для борьбы с холерой. Уже на месте было принято решение направить врача в Косовску Митровицу, где на 400 больных приходилось два врача, один из них был пленным болгарином и не пользовался доверием местных властей. За время командировки чета Сопоцько-Сырокомля почти в одиночку сражалась с холерой в Митровице, Лесковаце, Вранье, Пожареваце31.
Всего Славянское благотворительное общество командировало в Сербию пять врачей: М.А. Сопоцько-Сырокомлю, В.М. Доброхотова, профессора хирургии М.И. Ростовцева с ассистентами М.П. Маловым и В.А. Бригером.
Оказывалась поддержка и сербским благотворительным организациям. Так, «Коло српских сестара», организовавшая в Белграде госпиталь на 110 коек, получила от Санкт-Петербургского Славянского благотворительного общества 1000 франков на постельное и нательное бельё, одежду и помощь беженцам и семьям солдат, ушедших на фронт32. Пожертвования на театр военных действий первоначально отравлялись деньгами, собранными как через сеть кружек по сбору пожертвований, так и через продажу значков и флажков со славянской символикой, а затем вещами: закупались нательное и постельное бельё, тёплая одежда и другие предметы, в которых испытывали нужду лазареты на Балканах. На болгарском и сербском театрах военных действий на средства, пожертвованные госпожой фон
Флото, по первому браку Келлер, в лазаретах Красного Креста были устроены именные кровати имени графа Келлера33.
По инициативе ветеранов войн 1876 года в ноябре 1912 года был сформирован Черняевский комитет (Комитет по оборудованию и отправке в Сербию медицинской миссии М.Г. Черняева) с вдовой М.Г. Черняева Антониной Александровной в качестве почётного председателя. Средства для Сербии собирали путём продажи открыток с портретом знаменитого генерала Черняева.
В оказании помощи сербам принимали участие в том числе и родственники высокопоставленных российских дипломатов: супруга первого секретаря миссии в Белграде Юлия Штрандман работала медсестрой в больнице «Круг сербских сестёр», жена русского посланника Николая Генри-ховича Гартвига Александра Павловна во время войны посещала все русские госпитали и помогала в Иверской больнице, а во Второй Балканской войне — в госпитале Св. Евгении, дочь Людмила Николаевна работала в Иверской больнице в Белграде34.
Масштабность русской помощи отметила Катарина Клара Штурценеггер из Международного общества Красного Креста: «Русские оборудовали больницы, привезя целые поезда со всем оборудованием, от кроватей до операционных залов, обилия санитарного и фармацевтического материала, рентгена и кухонного оборудования».
По её словам, лечение и уход за больными были на высочайшем уровне, что потрясло её. Как она писала, «до сих пор я мало симпатизировала русским, а здесь я, наоборот, их полюбила и стала высоко ценить». Такая перемена произошла после того, как сама швейцарка заболела дизентерией и лечилась у русских врачей35.
Общая сумма пожертвованных средств составила около 500 тыс. рублей. Общие же расходы РОКК на Первую и Вторую Балканские войны составили 1 058 450 рублей. Эти средства были распределены среди воевавших стран следующим образом: на оказание помощи Болгарии было истрачено 50,36 проц. от суммы всех расходов общества; на Сербию — 33,60 проц.; на Черногорию — 7,48
проц.; на Грецию — 6,96 проц.; на Турцию — 1,57 проц.36
С помощью прибывших иностранных миссий с потоком раненых удалось в целом справиться, однако заложенные в сербскую военную медицину ошибки привели к закономерным результатам — как в виде высокой заболеваемости на фронте, так и в виде неспособности оказать больным необходимую помощь и не допустить распространения эпидемий на фронте и в тылу.
Появившиеся в армии с началом войны инфекционные заболевания утихли с наступлением зимы. Но начиная с весны 1913 года сербская армия столкнулась с эпидемиями практически всех возможных заболеваний: дизентерия в Велесе, брюшной и сыпной тиф в Косово, оба вида тифа и малярия в Албании, брюшной тиф и холера на болгарском фронте, сыпной тиф разносили по тылам турецкие пленные37.
В отличие от греков в сербской армии никаких мер по иммунизации от холеры не проводилось. Когда командование всё же решило заказать вакцину, случайно был заказан не тот препарат. Оформлять заказ заново уже не стали. Так что сербские военные медики несколько месяцев наблюдали за эпидемией холеры в болгарской армии через разделявшую две армии реку, не предпринимая при этом абсолютно ничего. А когда войска пошли в наступление и эпидемия охватила уже сербскую армию, оказалось, что кроме 10 кг мыла на полк для борьбы с заболеванием и предложить нечего.
Распространению эпидемий не только в армии, но и среди гражданского населения по всей Сербии способствовало отсутствие знаний, а также решительности со стороны руководства сербской военной медицины. «Хотел бы я посмотреть на того, кому хватило бы смелости задержать на пятидневный карантин из-за холеры войска, которые целых одиннадцать месяцев провели на поле боя!», — восклицал не кто иной,как начальник санитарного управления верховного командования38. И уже на следующий день после торжественного парада в столице солдаты оказались в белградских холерных бараках. Больных холерой солдат, не до-
лечив, отпускали домой, где они распространяли заразу. «Вообще никаких мер для защиты от холерной заразы не было предпринято. Медицинский персонал не понимал своих задач. В большинстве случаев не было и речи о каком-либо лечении», — с горечью писал доктор Стризовер. Он отмечал, что сербские врачи буквально боялись холеры, и смертность в госпиталях достигала 70 проц., тогда как ситуация там, где за дело брались русские врачи и сёстры милосердия, была абсолютно иной.
Не случайно из всех русских врачебных миссий больше всего как сербами, так и иностранцами была замечена небольшая команда из двух врачей и пяти сестёр милосердия во главе с княгиней Софьей Александровной Долгорукой, которая работала в центре эпидемии холеры в Кочане и добилась излечения 1200 из 2000 заболевших. Кроме того, именно русская больница в Скопье была назначена центральной по лечению холеры39. Стоит отметить, что банальные бани и душевые для помывки раненых были только в русских госпиталях.
Таким образом, русские врачи, медсёстры и санитары помогали сербским военным врачам в лечении раненых, к чему сербы готовились сами и ждали помощи от союзников, а также приложили все усилия для того, чтобы исправить ошибки руководства сербской военной медицины и спасти как солдат, так и мирных жителей от масштабных эпидемий. Первоначально прибывавшие через РОКК миссии представляли собой типовые госпитали, что не позволяло исправить существовавший в сербской военной медицине перевес в пользу хирургии. Поэтому позднее прибытие в Сербию эпидемиологов, бактериологов и терапевтов пришлось оговаривать отдельно, зачастую вне системы Красного Креста.
Лучшим заключением станут слова военного врача Джоки Ни-колича на заседании Сербского врачебного общества в 1913 году: «Среди иностранных врачей были специалисты с мировой известностью, которые поспешили добровольно и бесплатно, из соображений гуманизма и личного самопожертвования и славянского единства предоставить
свои профессиональные услуги в распоряжение сербской державе и народу. Они выполняли свои обязанности с редкой преданностью и самопожертвованием. Достойны всяческой благодарности, так как любые награды за их помощь сербским раненым ничтожны по сравнению с добротой их сердец и величием их душ, которые они вложили в труд по спасению наших раненых и больных. С нашей стороны и на этом месте: слава им и благодарность!».
К сожалению, весь XX век, меняя границы и названия, Сербия не выбиралась из войн и конфликтов, и лишь в 2011 году эта благодарность была увековечена. На здании Сербского врачебного общества появилась мемориальная доска с надписью: «В память о врачах и сёстрах милосердия Российской Империи, своими знаниями и умениями оказывавших самопожертвованную помощь сербскому народу в военные 1912—1917 годы. Сербское общество врачей».
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Немирович-Данченко В.И. С вооружённым народом: дневник корреспондента в болгарской армии. II. В боевом огне // Собрание сочинений. Т. XV. СПб., 1913. С. 142-144.
2 Velimirovic М. Ikustva ruskih lekara u Balkanskom ratu 1912 godine // Zbornik radova prvog kongresa za istoriju zdravstvene culture Jugoslavije. Sarajevo. 1—3 oktobar 1970. S. 115.
3 Ibid. S. 116.
4 The Lancet London: a journal of british and foreign medicine, surgery, obstetrics, physiology, chemistry, pharmacology, public health and news. 1915. 8 may. P. 955.
5 Исторща српског BojHor санитета. Београд, 1925. S. 282.
6 Ibid. S. 153.
7 Ibid. S. 156.
8 Службени boj'hh лист. Београд, 1894.
9 Исторща српског BojHor санитета. S. 219.
10 Гаврилович В. Жене лекари у рато-вима од 1876—1945 на тлу 1угославще. Београд, 1976.
11 СуботиН В. Педесетогодишн>ица СЛД 1872—1922, Поменик погинулих и помрлих лвкара и медицинара у ра-товима 1912—1918, редовних, дописних и почасних чланова, оснивача, добро-твора и задужбинара 1872—1922; Српски црвени крст: H3BeniTaj за период 1912— 1920 године. S. 593.
12 Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб.). Ф. 179. On. 21. Д. 3017. С. 31.
13 Velimirovic М. Op. cit. S. 117.
14 ЦГИА СПб. Ф. 12651. On. 1. Д. 1477. Л. 23.
15 Sofoterov's S.K. Russian red cross delegation near the east-army: handwritten letter. Beograd: Vojnoistorijski institut, 1917.
16 Budisavljevic J. Pod Crvenim Krstom. Ratno-hirurski prilozi. Predavanje odrzano 1913 u «Wissenschaftl. Aerztegesellschaf» // Arhiv IVMNID VMA. Beograd. 276-R.
17 Српско друштво Црвеног Крста: H3BeniTaj о раду 1912—1920. Београд, 1920.
18 Milicevic М. Stranci u nasem vojnom sanitetu u balkanskom ratu // Arhiv IVNMID VMA. Beograd. 275-R.
19 Zivojinovic D. Americki hirurzi i lekari u Srbiji 1913 godine //Acta Hist. Med. Pharm. Vet. 1964. № 4(1-2). S. 138-158.
20 Исторща српског BojHor санитета. S. 393.
21 NedokA. Personal history of the Serbian medical corps 1826—1918 //VojnosanitPregl.
2009. № 66(7). S. 587-596.
22 Шевцова Г.И. Россия и Сербия. Из истории российско-сербских отношений в годы Первой мировой войны (гуманитарный аспект). М., 2010. С. 21—41.
23 ЦГИА СПб. Ф. 12651. On. 1. Д. 1477. Л. 23.
24 Шевцова Г.И. Русский гуманный поход на Балканы. М., 2012. С. 141,142.
25 Соколова В.А. Российское общество Красного Креста (1867—1918 гг.). Дисс. ... канд. ист. наук. СПб.: Санкт-Петербургский гос. ун-т, 2014.
26 Стрельникова Е.В. Деятельность Российского Общества Красного Креста в период Русско-японской войны // XX Ежегодная богословская конференция Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Т. 2. М.: Изд-во Православного Свято-Тихоновского гуманитарного ун-та,
2010. С. 109.
27 Отчёт о деятельности Иверской общины сестёр милосердия Российского общества Красного Креста в Москве за 1912 год. М., 1913. С. 12, 13.
28 Отчёт Московской городской общины сестёр милосердия «Утоли моя печали» им. кн. Н.Б. Шаховской за 1912 год. М., 1913. С. 3.
29 ЦГИА СПб. Ф. 12651. On. 1. Д. 1476. Л. 228.
30 Там же. Д. 1477. Л. 28.
31 Шевцова Г.И. Модернизация vs война: человек на Балканах накануне и во время Балканских войн (1912—1913): деятельность Санкт-Петербургского Славянского благотворительного общества по оказанию помощи Сербии во время Балканских войн. М., 2012.
32 Она же. Россия и Сербия. С. 21—41.
33 Она же. Деятельность Общества славянской взаимности в помощь славянским народам в период Балканских войн (1912—1913) // Вестник Ярославского государственного университета. 2015. № 4(34).
34 Terzic S. Stara Srbija (XIX-XX): drama jedne civilizacije. Beograd, 2012.
35 Sturzenegger C. Serbisches und Internationales Rotes Kreuz waehrend der Balkankriege 1912—1913. Zuerich: Art. Inst. Orell Fuessli, 1914.
36 Соколова B.A. Указ. соч.
37 Исторща српског BojHor санитета. S. 763.
38 Ibid. S. 287.
39 Српске лекари и српске добровольне болничарке у ратовима са Турском и Бугарском 1912—1913. Београд: Српско друштво Црвеног Крста, 1919. ■
