CC BY
46
ПРОБЛЕМЫ КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВА
С.Э. Ливанова *
Проблемы реализации общественного надзора за соблюдением конституционных прав и свобод и пути их решения
Ключевые слова: правозащитный статус адвокатуры, надзор адвокатуры за соблюдением конституционных прав и свобод исполнительной и судебной властью
It's high time to define new status of legal profession as a class of lawyers and institute of civil society in jural state and civil society as well as in judicial system from the position of defense constitutional rights and freedom of citizenry.
For the institution of the bar, as a professional legal protection, economically independent from the state, for institution of civil society had been led important and specific role not only in mechanism of the guarantee judicial protection the constitutional rights and freedoms. The bar as multifaceted and public phenomenon, being in the state of constant interaction and mutual with political, economical, legal, public and cultural factors are capable to ensure professional legal public supervision for the guarantee the constitutional rights and freedoms in activity of bodies of all branches of power.
Впервые в истории России с 1993 года права и свободы человека и гражданина должны определять смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваться правосудием (ст. 18 Конституции РФ). Неукоснительное выполнение Конституции, соблюдение конституционной законности, соответствие деятельности государственных органов, учреждений, организаций, должностных лиц и граждан Основному закону признано основополагающим условием существования правового государства, обязанного обеспечить эффективность действия механизма защиты прав человека, соответствующего международным стандартам. Устав Организации Объединенных Наций подтверждает право людей всего мира на создание условий, при которых законность будет соблюдаться, провозглашая в качестве одной из целей достижения сотрудничества уважение к правам человека и основным свободам без разделения по признакам расы, пола, языка и религии. Всеобщая декларация прав человека 1948 г. утверждает принципы равенства перед законом, презумпцию невиновности, право на бес-
© Либанова С.Э., 2010
* Кандидат юридических наук, доцент Курганского государственного университета. [[email protected]]
пристрастное и открытое рассмотрение дела независимым и справедливым судом, гарантии, необходимые для защиты любого лица, обвиненного в совершении наказуемого деяния. Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г. дополнительно провозглашает право на слушание дела компетентным, независимым и справедливым судом. Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 г. напоминает об обязанностях государств содействовать всеобщему уважению и соблюдению прав человека и его свобод в соответствии с Уставом ООН. Декларация об основных принципах юстиции для жертв преступлений и превышения власти 1985 г. рекомендует принятие мер на международном и национальном уровне для улучшения доступа к юстиции и справедливому отношению, возмещению вреда, компенсации и помощи жертвам преступления.
Представляется, что обеспечить действие механизмов международноправовой защиты прав человека в России призван институт правовой охраны Конституции, под которым понимается совокупность норм и иных юридических средств, обеспечивающих строгое соблюдение режима конституционной законности, реализуемой при помощи общественного надзора, обеспеченного правозащитными, профессиональными, независимыми институтами гражданского общества, члены которых обладают профессиональным знанием права.
Формальное провозглашение прав и свобод личности не имеет практической значимости без наличия цельного и эффективного механизма, обеспечивающего гарантированную Конституцией возможность их реализации.
Отсутствие данного механизма позволяет процветать коррупции и взяточничеству в России. Защита прав и свобод граждан возможна лишь при наличии развитой системы конституционно'-правовых гарантий, включающей не только деятельность государственных правоохранительных институтов, но и независимых экономически от государства профессиональных правовых правозащитных институтов гражданского общества. Это концептуальное положение отличается от мнения некоторых ученых, проводящих государственные исследования, полагающих, что государство (его органы) выступает единственным гарантом защиты прав и свобод личности1.
В юридической и научной литературе рассмотрено действие множества механизмов: механизма правовой охраны Конституции, определяемого В .А. Кряжковым и Л.В. Лазаревым как система правовых институтов и процедур, обеспечивающих ее действие и соблюдение2; механизма государст-
1 См.: Лебедев В.А. Конституционно-правовая охрана и защита прав и свобод человека и гражданина в России. М., 2005. С. 266.
2 См.: Кряжков В.А., Лазарев Л.В. Конституционная юстиция в Российской Федерации. М., 1998. С. 11.
ва, представляющего, по мнению В.Д. Перевалова, целостную систему государственных органов, учреждений, должностных лиц, осуществляющих государственную власть, задачи и функции государства1 и др.
Полагаем, что данные механизмы являются составляющими элементами механизма обеспечения конституционных прав и свобод. Поэтому попытка автора предложить свое видение современной концепции механизма, способного обеспечить эффективную реализацию конституционного приоритета защиты прав личности перед государством, является актуальной и своевременной в период явного «подыгрывания» исполнительной власти как со стороны судебной, так и законодательной.
Требуется определить всю систему правовых средств, при помощи которых возможно достижение искомого результата — превращения декларативных норм (программного характера) Конституции не только в регуля-тивно-обязывающие и запрещающие (непосредственно предоставляющие права и возлагающие обязанности), но и обеспечительные (реально гарантирующие осуществление конституционных прав), реализуемые под профессиональным правовым надзором институтов гражданского общества.
В реализации конституционных прав и свобод важным условием являются правовые гарантии, в обеспечении которых особая роль отводится органам конституционного контроля и надзора. Представляется, что институт адвокатуры можно включить, учитывая его новый правовой статус в обществе, закрепленный законодательно с 2002 года в систему органов, призванных конституционно обеспечить защиту прав и свобод человека, подразделяя их, исходя из обладания различными полномочиями, на правоохранительные и правозащитные.
К сожалению, юридическое сообщество так и не выработало единого мнения относительно понятий «контроля и надзора». До сих пор значительная часть ученых-юристов считает указанные понятия тождественными 2. Вместе с тем существует и другая точка зрения, согласно которой каждое из рассматриваемых понятий имеет собственное содержание. В частности, М.А. Шафир отмечал, что между конституционным контролем и конститу-
1 См.: Перевалов В.Д. Теория государства и права. М., 2008. С. 75.
2 См.: Конституционное (государственное) право зарубежных стран. Общая часть / отв. ред. Б.А. Страшун. М., 1996. С. 72; Чиркин В.Е. Конституционное право зарубежных стран. М., 1997. С. 43—48; Еременко Ю.П. Контроль за конституционностью законов в СССР // Труды высшей следственной Школы МВД СССР. Вып. 1. Волгоград, 1969. С. 107; Коток В.Ф. Конституционная законность, конституционный надзор и контроль в СССР // Вопросы советского государственного (конституционного) права. Труды. Т. 82. Вып. 2. Ч. 2. Иркутск, 1972; Шульженко Ю.Л. Правовая охрана Конституции. М., 1991. С. 6; Насырова Т.Я. Конституционный контроль. Казань, 1992. С. 16; Златопольский Д.Л. Контроль за соблюдением конституции и конституционный суд в странах Восточной Европы // Вестник Московского университета. Сер. 11. Право. 1998. № 2. С. 39.
ционным надзором существуют определенные различия. По его мнению, орган, осуществляющий надзор, не может сам ни отменить незаконный акт, ни наказать нарушителя, ни тем более давать оперативные указания по устранению обнаруженных нарушений. Контроль же как раз и заключается в самом непосредственном вмешательстве контролирующих в деятельность контролируемых. Он предполагает также, что контролирующие органы имеют в большинстве случаев право отмены незаконных актов и т.д.1.
Полагаем, что следует согласиться с аргументированным мнением С.Э. Несмеяновой2 о том, что понятия конституционного контроля и конституционного надзора не являются тождественными и их необходимо разграничивать, несмотря на достижение единой цели обеспечения соответствия текущего законодательства Конституции, верховенства конституционных норм и утверждения конституционной законности, исходя из различия полномочий и методов деятельности. Деятельность органов, выполняющих функции надзора, носит предварительный характер, они не наделены полномочиями решить вопрос о неконституционности правового акта или действия и принять императивные меры к устранению конституционного нарушения. Орган же конституционного контроля выносит решение о совершенном нарушении и принимает меры к его устранению.
Полагаем, что полномочиями по осуществлению конституционного надзора обладают в той или иной мере все органы государства и даже некоторые институты гражданского общества, а контрольные функции, чаще всего, осуществляют только специализированные государственные органы. Именно их деятельность нуждается в настоящее время как никогда в надзоре со стороны общества. Результатом такого надзора может стать оценка профессиональной пригодности чиновника, исходя из критерия соблюдения конституционных приоритетов, и даже результативная борьба с коррупцией. Профессиональный общественный конституционный надзор значительно затруднит процесс взяточничества. Но не все институты общества способны его осуществлять в силу объективных причин, в первую очередь статуса и профессиональных навыков в познании права.
Эффективность реализации данных гарантий может быть обусловлена профессионализмом и независимостью институтов гражданского общества, способных в силу своего статуса осуществлять общественный надзор за их реализацией в деятельности конкретных правоприменителей, обязанных соблюдать конституционные приоритеты прав личности.
1 См.: Шафир М.А. Компетенция СССР и союзных республик. М., 1968. С. 208—209.
2 См.: Несмеянова С.Э. Конституционный судебный контроль в Российской Федерации: проблемы теории и практики. Екатеринбург, 2004. С. 11.
Для определения механизма гарантирования реализации конституционных прав и свобод, необходимо определить круг субъектов, способных обеспечить его эффективное функционирование и их взаимосвязь.
Четкая работа механизма гарантий конституционной законности может быть эффективно обеспечена следующими субъектами, исходя из их отношений с государством, классифицированным по трем основным группам: 1) государственные субъекты; 2) государственно-общественные; 3) общественные институты гражданского общества.
1. К государственным субъектам можно отнести: 1. Президента РФ; 2. Парламент РФ; 3. Правительство РФ; 4. Органы государственной службы; 5. Счетную палату Федерального Собрания; 6. Государственную контрольную службу Президента; 7. Правоохранительные органы: органы прокуратуры; органы внутренних дел, органы Федеральной Службы Безопасности, органы наркоконтроля, органы таможенной службы; органы Федеральной службы по валютному и экспертному контролю, органы налоговой службы, таможенные органы и др.; 8. Суды.
2. К государственно-общественным: Общественную палату; Уполномоченного по правам человека.
3. Общественные институты гражданского общества можно подразделить, исходя из сферы и специфики осуществляемой ими деятельности, на три основных вида: а) институты гражданского общества в сфере оказания квалифицированной юридической помощи (адвокатура, общественные объединения адвокатов, нотариат); б) институты гражданского общества в политической сфере (политические партии); в) институты гражданского общества в социально-экономической и культурной сферах, органы местного самоуправления (сообщества), институты собственности, образования и др.
К сожалению, институты гражданского общества, через которые «многонациональный народ» России может отстаивать общественные интересы и контролировать власть, Конституцией РФ не предусмотрены. Статья 30 Конституции о праве каждого на объединение имеет в виду нечто другое, уточняя, что это право, в частности, означает создание профессионального союза «для защиты своих интересов». Затрагивается проблема общественных объединений в ст. 13 Конституции, предусматривающей политическое многообразие и многопартийность.
Еще одной научной проблемой, порождающей сложности в определении механизма реализации общественного надзора за соблюдением конституционных прав и свобод, является отсутствие единой концепции гражданского общества. Особое значение в рамках проводимого исследования имеет определение гражданского общества, данное О.Е. Кутафиным, как
системы самостоятельных и независимых от государства общественных институтов и отношений, которые обеспечивают условия для реализации частных интересов и потребностей индивидуумов и коллективов для жизнедеятельности социальной, культурной и духовной сфер, их воспроизводства и передачи от поколения к поколению'. Для логического обоснования последующих выводов следует выделить два сущностных критерия: самостоятельность и независимость.
В научной литературе подчеркнута связь гражданского общества с общественными объединениями. При этом в содержание понятия гражданского общества входят общественные объединения, которые выступают как определяющие компоненты характеристики этого общества2.
Каждый человек по естественному состоянию желает действовать преимущественно в своем интересе, иногда абсолютно не считаясь с интересами других. Это вызывает необходимость создания механизмов регулирования и контроля в виде государственной власти и обеспечения механизмов повиновения ей. Однако государство по своей сути и внутреннему устройству объективно всегда стремится к узурпации и расширению власти чиновниками, чрезмерному урегулированию всех сфер человеческой жизни бюрократическими процедурами, бесконтрольному пользованию общественными благами. Законы, созданные государством и им же применяемые, без активного взаимодействия с гражданскими объединениями привели к формированию репрессивного характера правоприменения и коррупции. Отсутствие действенного общественного надзора за такими явлениями рано или поздно порождает полный произвол и беззаконие, незащищенность прав граждан. С течением времени именно чиновники начинают представлять главную опасность для человека, злоупотребляя имеющейся властью, и даже для государства, приводя к его разрушению. Самыми наглядными примерами этого в XX в. стали тоталитарные режимы в Германии и СССР. В США, Великобритании, Канаде, Австралии, где существовала система так называемого общего права и независимая адвокатура, удалось избежать существенных нарушений прав человека и прежде всего массового уничтожения людей. Само государство в лице институтов власти является субъектом общества в целом, но должно быть исключено, по нашему мнению, из субъектов гражданского общества.
Возможность репрессивного применения законодательства заложена в возможности неоднозначного толкования многих законодательных положений. В основе неэффективности законодательства и отсутствия единооб-
1 См.: Кутафин О.Е. Конституционное право Российской Федерации. М., 2002.
2 См.: Авакьян С.А. Политический плюрализм и общественные объединения в РФ конституционно-правовые основы. М., 1996. С. 16.
разия в правоприменении лежит односторонний характер разработки многих основополагающих законов, принятых без участия широкой общественности. Но наличие грамотныгх и лаконичных законов не является гарантией соблюдения прав граждан и юридических лиц в отсутствии конституционного характера складывающейся правоприменительной практики.
Представляется, что реализация конституционного приоритета прав и свобод личности не состоится без выполнения государством задач по развитию гражданского общества и признания функций конституционного общественного надзора за его институтами, способными, в силу особого правового статуса, осуществлять эффективный общественный надзор за деятельностью чиновников не только для реализации конституционныгх приоритетов в сфере прав и свобод человека, но и сохранения самого государства, содействуя его становлению реально правовым.
Эффективность деятельности механизма обеспечения конституционныгх прав и свобод можно определить исходя из инструментального подхода к формированию обязывающих норм.
Представляется, что обеспечение конституционных прав и свобод каждого, развитие гражданского общества, преодоление массового правового нигилизма возможны при: 1) решении коллизий всех уровней, презю-мируя конституционные приоритеты; 2) помощи жесткой системы нормативного обязышания и индивидуальной ответственности; 3) наличии независимого общественного конституционного надзора за соблюдением закона каждым чиновником. Уже сегодня требуется ввести персональную ответственность за принимаемые чиновниками решения, сократив обьем разрешительных согласований и чиновничьих усмотрений до минимума, особенно в региональном законодательстве. Это облегчит осуществление функции общественного конституционного надзора и расширит круг субъектов гражданского общества, способный его осуществлять профессионально.
Представляется, что определяющей для включения в качестве субъекта в рассматриваемую систему является именно цель деятельности правоохранительных и правозащитный органов — защита прав и свобод человека, обеспечиваемая различными полномочиями. Правоохранительные органы, обладая властью, осуществляя защиту прав и свобод путем контроля за деятельностью органов власти, местного самоуправления, общественными объединениями и иными организациями, а также гражданами, нарушающими законы, могут привлечь их к ответственности в объеме, определенном федеральными законами, регулирующими их деятельность. Суд может вынести обязывающее властное решение. Правозащитные, безвластные органы: адвокат и Уполномоченный по правам человека могут лишь обра-
титься в суд за защитой нарушенный прав и свобод, в иные государственные органы, имея право получать объяснения, документы, знакомиться с материалами уголовных и иных дел. Целями институтов гражданского общества являются: соблюдение прав человека и демократических свобод, сочетание прав и свобод с ответственностью человека перед обществом, эффективный конституционный надзор за деятельностью всех органов и чиновников всех ветвей и уровней власти, формирование культуры сотрудничества на основе принципов партнерства между органами власти и организациями гражданского общества. Реализация этих благих целей до сих пор не обеспечена государством, а гражданское общество не потребовало передачи ему хотя бы ограниченный надзорных функций в области обеспечения конституци-онныгх права и свобод. Среди негосударственных субъектов системы обеспечения конституционныгх прав и свобод нет ни одного наделенного государством контрольными функциями и властными полномочиями в предложенном автором понимании «контроля», обладающего правом принятия решения и применения хотя бы административной меры реагирования, например такой, как предложение об отстранении от должности чиновника, нарушающего конституционные права и свободы граждан, имеющего обязательным характер. Весь контроль за обеспечением конституционных прав сконцентрирован у государственных чиновников, фактически безнадзорный со стороны общества.
Институт Уполномоченного по правам человека в РФ занимает особое место в системе институтов гражданского общества, определяемое его двойственной правовой природой: с одной стороны, Уполномоченный является государственным чиновником, назначаемым и отстраняемым от выполнения своих полномочий Государственной Думой Федерального Собрания РФ. Аппарат Уполномоченного — государственным орган, а его специалисты — государственные служащие, финансируемые из средств государственного бюджета. С другой стороны, этот институт обязан обеспечивать содействие и поддержку институтов гражданского общества и быть независим от государственный органов и должностных лиц. Создание данного института в России было санкционировано не самим гражданским обществом, которого к моменту принятия Федерального конституционного закона от 26 февраля 1997 г. № 1-ФКЗ «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации» не существовало в полноценном и оформленном виде, а государством. Так же, как и Общественной палаты, обладающей особым правовым статусом смешанного общественно-государственного института, функционирующего в сфере деятельности институтов гражданского общества, но не являющегося одним из них по ряду признаков.
Важным критерием, определяющим реальную возможность защищать конституционные приоритеты, является, по нашему мнению, их финансовая и организационная независимость от государственных чиновников всех уровней, деятельность которых чаще всего и ущемляет права и свободы граждан. Отсутствие финансовой независимости от государства существенно снижает эффективность реализации закрепленных законодательно полномочий по гарантированию реализации конституционных прав и свобод. Надежды на судебную систему, как показывает правоприменительная практика (количество отмененных решений и даже приговоров), не всегда оправдываются. Судьи так же финансируются из государственного бюджета, следовательно, лишены финансовой независимости от чиновников. Более того, они не избираются народом, а утверждаются на пожизненное судейство опять же чиновниками.
Зафиксировав в ч. 1 ст. 48 Конституции РФ волю народа, гарантировав каждому право на получение квалифицированной юридической помощи, в том числе в некоторых случаях бесплатно, приняв Федеральный закон «Об адвокатуре и адвокатской деятельности в Российской Федерации», государство существенно расширило официальное признание сферы действия адвокатуры и ее выход за рамки судебной системы, повысив социальный статус в обществе, признав его институтом. Данное сообщество как институт в лице его высших органов призвано представлять не только корпоративные интересы своих членов, но интересы всего гражданского общества, которые могут не совпадать с интересами отдельного индивида, защита прав которого конституционно возложена на адвоката в процессе осуществления им адвокатской деятельности путем оказания квалифицированной юридической помощи. Принципиальное функциональное отличие адвокатской деятельности от правозащитной деятельности института адвокатуры заключается в субъектах защиты и способах осуществления ими деятельности, а также в различных функциях, определенных данными отличиями '. До настоящего времени новые функции института адвокатуры концептуально не выявлены и законодательно не закреплены.
Исходя из определенного Конституцией признака, основанием для реализации возможности оказания юридической помощи всем и каждому является наличие признанной юридической квалификации знаний и навыков у субъекта оказания этой помощи, которой обладают не все субъекты, имеющие высшее юридическое образование. К таким субъектам можно отнести в классическо-формальном виде лишь двух:
1 См.: Либанова С.Э. Адвокатура Российской Федерации в механизме конституционного гарантирования защиты прав и свобод. Курган, 2009. С. 296.
1) адвокатов, получивших статус по результатам сдачи квалификационного экзамена в адвокатуру квалификационной комиссии адвокатской палаты субъекта РФ, включающей представителей государства;
2) ученых, имеющих научную степень, подтвержденную дипломом, выданным Высшей аттестационной комиссией, свидетельствующую о высоком уровне квалификации и познаниях в праве.
Учитывая высокую сложность осуществления профессионального квалифицированного надзора за конституционностью судебной деятельности как с содержательной, так и с процессуальной точек зрения, роль адвоката как высококвалифицированного юриста в спорах, рассматриваемых Конституционным судом, приобретает все большую значимость. В связи с принятием Федерального закона от 23 февраля 1996 г. № 19-ФЗ «О присоединении Российской Федерации к Уставу Совета Европы» в деле защиты прав стало возможным ссылаться на Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод 1950 г., согласно которой граждане РФ получают непосредственный доступ к контрольному механизму Конвенции. Россия ратифицировала Европейскую конвенцию и протоколы к ней, в том числе Протокол № 11 о Европейском суде по правам человека. Важной правовой новеллой, отличающей процессуальные правила данного суда от правил иных видов судопроизводства, является формула о представительстве, допускающая только адвокатов и лиц, имеющих ученую степень по юридической специальности.
Основополагающим в определении места и роли института адвокатуры, как одного из базовых институтов гражданского общества, исторически призванных народом защищать его конституционные права, в первую очередь от государственного обвинения по уголовным делам, но в силу смены экономических условий, в административных и гражданско-правовых отношениях с чиновниками, является то, что одновременно он же является одной из неотъемлемых частей механизма конституционного судебного контроля, осуществляя безвластный надзор за отправлением правосудия, жизненно необходимый для эффективного функционирования судебной системы.
Представляется, что институту адвокатуры как профессиональному правовому правозащитному институту гражданского общества отведена важная и специфичная роль не только в механизме конституционного гарантирования судебной защиты прав и свобод и создания надлежащих условий последовательной реализации задач судопроизводства, но и в механизме гарантирования реализации конституционных прав и свобод во всех сферах жизни общества. Обеспечение гарантий реализации конституционных прав и свобод является целью, объединяющей безвластный професси-
ональный правозащитный институт гражданского общества с правоохранительными органами, наделенными властными полномочиями в сфере охраны конституционных прав и свобод. Следует отметить, что под институтом адвокатуры как институтом гражданского общества в данном исследовании понимается профессиональное сообщество адвокатов, осуществляющее профессиональную правозащитную деятельность 1. Адвокатура не входит в систему органов государственной власти и органов местного самоуправления, и именно поэтому она способна как институт гражданского общества надлежаще осуществлять новую для нее, важную для общества функцию квалифицированного общественного конституционного надзора за всеми ветвями государственной власти в части соблюдения ими правовыгх норм и конституционных прав и свобод личности. Публичность сферы отправления правосудия и экономическая независимость позволяют адвокату привлекать внимание к проблемам и изъянам в правовой системе государства, выявленным в процессе формирования и отстаивания правовой позиции доверителя в спорах и конфликтах с многочисленными чиновниками. Адвокатура как публичный институт гражданского общества способна формировать правовой механизм сдержек и противовесов между народом и чиновничьим аппаратом с целью предупреждения узурпации последним власти народа и злоупотребления административным ресурсом, побудить органы государственной власти соблюдать ст. 2 Конституции РФ, эффективно претворяя в жизнь международно-правовой механизм защиты прав человека в России, превращая его из недосягаемой фикции в реальную действительность.
Обладая экономической и организационной независимостью от государственных органов, объединяя в рядах своей корпорации профессиональный квалифицированных знатоков права, субъектов адвокатской деятельности, обладающих информацией о нарушении конституционных прав и свобод неограниченного числа граждан и организаций всех слоев общества со стороны чиновников при исполнении ими служебных обязанностей, адвокатура является одним из самых действенный институтов гражданского общества, способных реально обеспечить гарантирование реализации конституционных прав и свобод путем обеспечения данной информацией с обязательным последующим надзором за ее использованием властными государственными органами через государственно-общественные организации, в том числе Ассоциацию юристов России, членами которой являются и адвокаты, созданную сравнительно недавно и являющуюся одной из активных правозащитных общественных организаций, объединяющих юрис-
1 См.: Перевалов В.Д. Указ. соч. С. 360.
тов различных специальностей: судей, нотариусов, адвокатов, партийных лидеров, членов Общественной палаты и т.д.
Рассматривая адвокатуру как многогранное правовое и общественное явление, находящееся в состоянии постоянного взаимодействия и взаимовлияния с политическими, экономическими, правовыми, социальными и культурными факторами, следует отметить усиление ее правозащитной функции по обеспечению эффективной защиты конституционных прав и свобод. Необходимо расширить сферу ее деятельности как института гражданского общества, объективно способного обеспечить профессиональный правовой конституционный надзор за обеспечением конституционных прав и свобод в деятельности органов власти.
В.Т. Азизова *
Общественная экспертиза нормативных правовых актов: обзор регионального законодательства
Ключевые слова: общественная экспертиза, нормативные акты, институты гражданского общества, региональное законодательство
Recently the public (civil) examination of projects of legislative and other legal acts is active display of activity of the institutes of a civil society. The description of procedure of public (civil) examination at federal level in activity of Civic chamber of the Russian Federation is presented in article. Besides, the comparative analysis of the regional legislation of the public examination of standard legal certificates is given in this article. The author spends the review of acts of subjects of the Russian Federation in the specified sphere, their classification, the comparative analysis of substantive provisions with revealing of tendencies of regulation of the questions of regulation and carrying out of public (civic) examination of legal acts of subjects of the Russian Federation by institutes of a civil society. During the analysis perspective positions about carrying out of public examination in separate subjects of the Russian Federation are revealed, and also the role of civic chambers of subjects of the Russian Federation in this process is defined.
Существенным условием повышения качества нормативных правовых актов является экспертиза законопроектов и действующего законодательства. Экспертная деятельность — это составная часть федерального и реги-
© Азизова Т.В., 2010
* Кандидат юридических наук, доцент кафедры теории государства и права Дагестанского государственного университета. [[email protected]]
