CC BY
297
УДК 343.775 (343.771), (343.772), (343.773), 343.711
ПРОБЛЕМЫ РАЗГРАНИЧЕНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ В СФЕРЕ ЭКОНОМИКИ И ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ ПРИРОДНОЙ СРЕДЫ
PROBLEMS OF DIFFERENTIATION OF CRIMES IN THE FIELD OF ECONOMICS FROM THOSE AGAINTS ENVIRONMENT
И. В. ПОПОВ (I. V. POPOV)
Исследуется проблема отграничения преступлений гл. 26 УК РФ от преступлений в сфере экономики: самовольной добычи полезных ископаемых, животных и растений от кражи, незаконного предпринимательства. Обосновывается квалификация по ст. 255 УК РФ самовольной (безлицензионной) добычи полезных ископаемых. Приводятся критерии разграничения незаконной добычи животных (растений) и хищения чужого имущества.
Ключевые слова: экологические преступления; браконьерство; хищение чужого имущества; квалификация преступлений.
The paper will explore the issue of the offences under Chapter 26 of the Criminal Code delimitation from economic crimes: unauthorized mining, animal catching and plants growing from theft, illegal enterprising. Unauthorized (unlicensed) mining qualification under Chapter 255 of the CC is justified. The criteria of distinguishing illegal animal (plants) production from thefts of someone's property are shown.
Key words: environmental crimes; poaching; theft of someone's property; crimes qualification.
В судебно-следственной практике неоднозначно решаются вопросы отграничения преступления против природной среды от преступлений в сфере экономики.
1. Так, по-разному складывается практика привлечения к уголовной ответственности за самовольную добычу полезных ископаемых. Например, следственным отделом следственного управления СК РФ по Красноярскому краю добыча песка квалифицирована по п. «б» ч. 4 ст. 158 УК РФ. В возбуждении уголовного дела по ст. 255 УК РФ отказано. Материалы проверки направлены по подследственности в ОВД по Березовскому району Красноярского края [1]. Киселевским городским судом Кемеровской области к штрафу в размере 15 000 руб. по ч. 1 ст. 158 УК осуждён И., который организовал незаконный разрез по добыче угля [2].
Существует иная квалификация незаконной добычи полезных ископаемых. Например, при проведении проверки было установлено, что работниками ООО «Разрез Апанасовский» производятся горные работы по добыче по-
лезных ископаемых (угля) без получения горного отвода для этих целей. В возбуждении уголовного дела по ст. 255 УК РФ отказано. Следователь усмотрел признаки состава преступления, предусмотренного ст. 171 УК «Незаконное предпринимательство». Материалы проверки направлены в органы внутренних дел по подследственности для принятия соответствующего процессуального решения [3].
Иногда самовольную добычу полезных ископаемых квалифицируют как идеальную совокупность преступлений ст. 255 и 171 УК. Так, приговором Красноармейского районного суда Краснодарского края в совершении преступления, предусмотренного ст. 171 УК «Незаконная предпринимательская деятельность» и ст. 255 УК «Нарушение правил охраны и использования недр», признан виновным А., который без получения соответствующей лицензии на недропользование, без составления и утверждения планов работ по использованию недр, повредив верхний слой почвы, добыл в общей сложности 5890 м песка, а затем реализовал его [4].
© Попов И. В., 2014
В связи с этим возникают вопросы о квалификации такого деяния.
1.1. Полагаем, что безлицензионная (самовольная) добыча полезных ископаемых не подпадает под действие ст. 158 УК.
Во-первых, уголовное право, защищая отношения по поводу собственности, должно руководствоваться гражданско-правовыми
понятиями, сложившимися в доктрине гражданского права. В теории гражданского права в качестве аксиомы принимается постулат о том, что право собственности может возникнуть у лица (в том числе и публичноправового образования) только на индивидуально-определённую вещь либо индивидуализированную вещь родового характера [5]. Как отмечал видный цивилист О. С. Иоффе, индивидуально-определённая - это такая вещь, которая при установлении конкретного гражданского правоотношения выделяется из числа однородных вещей благодаря присущим ей специфическим признакам [6].
Полезные ископаемые до момента их добычи невозможно индивидуализировать, а значит и природные ресурсы, залегающие в недрах, не могут быть объектом права собственности. Добытые из недр природные ресурсы относятся к генерическим вещам, т. е. вещам, определяемым родовыми признаками. Индивидуализация таких вещей происходит в момент их изъятия из естественной среды. В этот же момент у правообладателя возникает право собственности на полезные ископаемые. Таким образом, полезные ископаемые становятся объектом права собственно -сти в момент их добычи из недр, но не ранее.
Во-вторых, в ст. 158 УК РФ под кражей понимается хищение чужого имущества. Понятие об имуществе как объекте гражданских прав возникает только с момента возникновения господства человека над вещью. Так, ещё в середине Х1Х в. в цивилистике высказана мысль, что имущество должно составлять объект права, а этот статус оно получает только тогда, когда подлежит господству человека и рассматривается в гражданском быту как ценность [7].
В-третьих, с экономической точки зрения материальный объект приобретает свойство имущества (товара) только с момента приложения к нему труда, т. е. также - в момент добычи. Как верно заметил Ю. И. Ля-
пунов, «чтобы предмет преступления мог быть признан имуществом (товаром), он должен, во-первых, овеществлять в себе известное количество общественно необходимого труда и, во-вторых, именно им быть “вырванным”, “отделённым”, т. е. в той или иной форме физически обособленным и выделенным из природной среды материальным объектом» [8].
Значит до момента добычи полезных ископаемых такое деяние не может квалифицироваться как посягательство на чужое имущество. Безлицензионная добыча нарушает право государства распоряжаться природными ресурсами, а если недра уже предоставлены лицу, то его право - осуществлять деятельность, предусмотренную лицензией.
Фраза закона «О недрах» о том, что недра являются государственной собственностью, - не более чем декларация, призванная подчеркнуть суверенитет государства и его право на залежи полезных ископаемых, находящиеся под поверхностью земли в пределах государственной границы государства и континентального шельфа.
1.2. Квалификация анализируемого деяния по нормам ст. 171 УК вызывает возражение. Как заметил В. С. Комиссаров, незаконная добыча недр не может рассматриваться как незаконное предпринимательство. В качестве доказательств своего утверждения учёным приводятся следующие аргументы: а) предпринимательской является деятельность, направленная на систематическое получение прибыли (ст. 2 ГК РФ). Добыча является лишь начальной стадией превращения природного ресурса в товар. Прибыль образуется при продаже товара. Закон о недрах запрещает безлицензионную добычу природных ресурсов, а такая деятельность не является предпринимательской; б) уголовная ответственность является как бы продолжением административной ответственности, а КоАП РФ содержит разные нормы, устанавливающие ответственность за безлицензионную деятельность: ст. 14.1 - за осуществление предпринимательской деятельности без государственной регистрации или без специального разрешения (лицензии), а ст. 7.3 - за пользование недрами без лицензии либо с нарушением условий, предусмотренных лицензией; и другие доводы [9].
Поэтому разработка месторождений полезных ископаемых при отсутствии лицензии на эту деятельность не может расцениваться как незаконная предпринимательская деятельность (ст. 171 УК РФ).
1.3. Полагаем, самовольная (безлицензионная) добыча полезных ископаемых подлежит квалификации по ст. 255 УК по следующим основаниям.
Статья 255 УК РФ предусматривает наказание и за нарушение правил охраны недр, и за нарушение правил их использования. Под нарушением правил использования недр должно пониматься несоблюдение правил их добычи. Слово «использовать» означает пользоваться чем-нибудь, употреблять с пользой [10], т. е. извлекать пользу из чего-либо. Использовать недра - извлекать полезные ископаемые. Правила использования недр регламентируются нормами Закона Российской Федерации от 21 февраля 1992 г. № 2395-1 «О недрах». Так, согласно ст. 7 Закона, участок недр предоставляется пользователю в виде горного отвода - геометризо-ванного блока недр. Правообладатель получает право пользования недрами в соответствии с предоставленной лицензией (ст. 11 Закона).
Таким образом, добыча полезных ископаемых без получения соответствующей лицензии, а также за пределами горного отвода должна рассматриваться как нарушение правил использования недр, что при наступлении значительного ущерба влечёт ответственность по ст. 255 УК РФ. Этот вывод касается и добычи общераспространенных полезных ископаемых, таких как песок. В ст. 18, 19 Закона о недрах установлено, что порядок предоставления участков недр местного значения регулируется законами субъектов Российской Федерации. Так, по смыслу закона Омской области от 29 декабря 2001 г. № 334-ОЗ «О государственном регулировании пользования недрами на территории Омской области» добыча общераспространённых полезных ископаемых осуществляется на основании лицензии. Исключение существует лишь для собственников, землепользователей, землевладельцев и арендаторов земельных участков, которые имеют право по своему усмотрению осуществлять без применения взрывных работ добычу общераспрост-
раненных полезных ископаемых, не числящихся на государственном балансе, и строительство подземных сооружений для своих нужд на глубину до пяти метров, а также устройство и эксплуатацию бытовых колодцев и скважин на первый водоносный горизонт, не являющийся источником централизованного водоснабжения (ст. 19 Закона о недрах). Аналогичное правовое регулирование существует и в других субъектах Российской Федерации.
Таким образом, добыча общераспространенных полезных ископаемых без получения лицензии либо без получения прав на земельный участок, в пределах которого осуществляется эта деятельность, является нарушением правил использования недр и подпадает под уголовно-наказуемый запрет, содержащийся в ст. 255 УК РФ.
1.4. Самовольная добыча полезных ископаемых не образует идеальную совокупность ст. 255 и 171 УК по следующим основаниям.
В науке уголовного права под идеальной совокупностью понимается «совершение одним действием двух и более преступлений, ответственность за которые предусмотрена разными статьями уголовного закона» [11]. В подобных случаях, отмечал В. Н. Кудрявцев, деяние «может получить правильную правовую оценку только путём применения двух или более норм Особенной части, вместе взятых» [12].
З. А. Незнамова следующим образом проводит различие между конкуренцией норм и идеальной совокупностью: при конкуренции норм совершается одно преступление. При идеальной совокупности одновременно совершаются два и более преступления. В соответствие с этим при совокупности преступлений производится квалификация по нескольким статьям УК. В случае конкуренции норм для квалификации должна быть использована лишь одна из колли-зирующих уголовно-правовых норм, та, которая наиболее точно отражает специальную и правовую природу совершенного общественно опасного деяния [13]. Данный подход, безусловно, верен, но не даёт точных ориентиров правоприменителю для разграничения этих понятий. А. С. Горелик, разграничивая конкуренцию и совокуп-
ность, указывал, что при конкуренции совершено одно преступление и квалификация по одной из норм охватывает его полностью. При совокупности совершено несколько преступлений, однако ни одна из норм не охватывает содеянное полностью [14].
Из этого вытекает, что совокупность преступлений имеет место только тогда, ко -гда ни одна из норм не охватывает полностью совершенное деяние. Если же оно полностью подпадает под одну уголовную норму, а под другую - лишь частично, то совокупность преступлений отсутствует. В этом случае имеет место конкуренция норм. По правилу о конкуренции целого и части выигрывает та, которая полностью охватывает собой преступное деяние.
Нарушение правил использования недр включает в себя такой элемент, как отсутствие специального разрешения (лицензии). Именно ввиду этого обстоятельства деяние приобретает статус незаконного. Поэтому ст. 255 УК полностью охватывает рассматриваемое деяние и дополнительной квалификации по ст. 171 УК не требуется. Эту же мысль можно вывести из положений п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18 ноября 2004 г. № 23 «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путём», в котором указано, что в тех случаях, когда лицо, имея целью извлечение дохода, занимается незаконной деятельностью, ответственность за которую предусмотрена иными статьями Уголовного кодекса Российской Федерации, содеянное им дополнительной квалификации по ст. 171 УК РФ не требует. Необходимо также принять во внимание позицию
В. С. Комиссарова, изложенную ранее, согласно которой самовольная добыча полезных ископаемых не подпадает под признаки ст. 171 УК.
2. В основании разграничения преступлений против флоры и фауны (ст. 256, 258, 2581, 260 УК РФ) и деяний, посягающих на чужую собственность, лежит предмет преступления: определяющее значение имеет факт нахождения представителей животного и растительного мира в условиях естественного обитания.
2.1. По мнению Э. Н. Жевлакова, момент, когда звери, рыбы и др. перестают быть природным ресурсом и приобретают экономические свойства имущества, - момент вложения труда: когда природный ресурс извлечён полностью из среды обитания или в иной форме обособлен трудом от окружающей природы. Выловленные рыбы, добытые охотой звери и птицы, животные, выращиваемые для производства пушнины и иной продукции, либо животные, содержащиеся в неволе (например, в зоопарке, морском аквариуме и т. п.) приобретают свойство товарно-материальных ценностей и в этом качестве могут быть предметом хищения [15]. Например, растительность считается находящейся в условиях естественной свободы, если она на корню. Как только она срублена (отделена от корня иным способом), теряется свойство нахождения в условиях естественной среды обитания. В случае хищения уже срубленных деревьев такое деяние квалифицируется как преступление против собственности. Так, приговором Питкярантского районного суда Республики Карелия по п. «а», «б» ст. 158 УК РФ осуждён К., который признан виновным в том, что по предварительному сговору с Г. с делянки тайно похитил 20 куб. метров елового пиловочника на сумму 14 500 руб., принадлежащего ООО «Пауссу» [16].
Именно в этом направлении ориентирует судебную практику Верховный Суд Российской Федерации. В п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18 октября 2012 г. № 21 «О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования» сказано, что действия лиц, совершивших незаконное завладение с корыстной целью содержащимися в неволе животными либо их умерщвление, подлежат квалификации как хищение либо уничтожение чужого имущества. Следовательно, если дикое животное обособлено из природной среды, то его добыча не может рассматриваться как экологическое преступление, а квалифицируется как преступление против собственности. То же касается действий в отношении домашних животных. Так, Б. застрелил пасущегося быка черной масти стоимостью 7000 руб., принадлежащего С., после чего часть мяса быка похитил и увёз по месту
жительства. Органами предварительного расследования действия Б. квалифицированы по ст. 158 ч. 2 п. «в», и ст. 30 ч. 3 ст. 258 ч. 1 п. «б» УК. Приговором Называевского городского суда Омской области Б. осуждён по ст. 158 ч. 2 п. «в» УК. По ст. 30 ч. 3 ст. 258
ч. 1 п. «б» УК подсудимый оправдан [17].
2.2. В научной литературе высказано следующее мнение: «Выдав лицензию на вырубку леса, государство не охраняет его как объект экологии, его ценность определяется уже не способностью производить кислород, укреплять почву от эрозии, удерживать в ней влагу и т. д., а стоимостью произрастающей на нём древесины, и виновный причиняет вред не экологии, а имущественный ущерб арендатору и его действия следует рассматривать как хищение. ...Посягательство на природные объекты или ресурсы, находящиеся в естественном состоянии, когда государство отказалось от их охраны (вследствие чего они становятся объектами товарноденежных отношений), и причинение имущественного ущерба их владельцу следует квалифицировать как преступление против собственности» [18].
Такой подход не вполне справедлив. Согласно ч. 2 ст. 16 Лесного кодекса Российской Федерации, п. 8 Правил заготовки древесины, утверждённых приказом Федерального агентства лесного хозяйства от 1 августа 2011 г. № 337 для заготовки древесины, если иное не установлено ЛК РФ, допускается осуществление рубок: а) спелых, перестойных лесных насаждений; б) средневозрастных, приспевающих, спелых, перестойных лесных насаждений при вырубке погибших и повреждённых лесных насаждений, при уходе за лесами; в) лесных насаждений любого возраста на лесных участках, предназначенных для строительства, реконструкции и эксплуатации объектов, предусмотренных ст. 13, 14 и 21 ЛК РФ. Статья 17 ЛК РФ гласит, что сплошными рубками признаются рубки, при которых на соответствующих землях или земельных участках вырубаются лесные насаждения с сохранением для воспроизводства лесов отдельных деревьев и кустарников или групп деревьев и кустарников. При этом осуществление сплошных рубок на лесных участках, предоставленных для заготовки древесины,
допускается только при условии воспроизводства лесов на указанных лесных участках. Согласно п. 43 Правил при проведении сплошных рубок спелых, перестойных лесных насаждений обязательными условиями являются: сохранение жизнеспособного подроста ценных пород и второго яруса, обеспечивающих восстановление леса на вырубках, оставление источников обсеменения или искусственное восстановление лесов путём закладки лесных культур в течение двух лет после рубки. В процессе рубки сохраняются также устойчивые перспективные деревья второго яруса, все обособленные в пределах лесосеки участки молодняка и других неспелых деревьев ценных древесных пород. К подлежащему сохранению относится только жизнеспособный перспективный подрост.
Таким образом, даже назначая лес в сплошную рубку, государство заботится о сохранении леса как важнейшего экологического ресурса, о его воспроизводстве и восстановлении. При браконьерской добыче леса преступник не соблюдает правил, обеспечивающих воспроизводство лесных ресурсов. Кроме того, заключая договор аренды участка лесного фонда, лицо приобретает лишь право в течение указанного в договоре аренды периода времени в пределах отведённой лесосеки заготавливать древесину в установленном договором объёме. Если, к примеру, срок аренды закончился, то в силу пп. «ж» п. 13 Правил заготовка древесины не допускается. Из корреспонденции названных норм с правилами ст. 20 ЛК РФ вытекает, что право собственности на древесину и иные добытые природные лесные ресурсы возникает только после её добычи, т. е. рубки лесных насаждений (посредством спиливания или иного способа отделения ствола от корня - ст. 16 ЛК РФ). Поэтому у арендатора не возникает право собственности относительно стоящих на корню лесных насаждений. Значит преступник лишь посягает на чужое имущественное право (право рубить лес и получать в собственность продукты своей деятельности). Но такое деяние не может быть названо хищением чужого имущества.
2.3. В судебной практике возникает проблема отграничения браконьерства от хище-
ния в том случае, когда водные биологические ресурсы находятся в состоянии естественной свободы, но водный объект находится в частной собственности либо часть акватории государственного (муниципального) водного объекта (рыбопромысловый участок) передана по договору.
Общее правило разрешения названной коллизии устанавливалось в п. 18 ныне не действующего Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 ноября 1998 г. № 14 «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения», согласно которому действия лиц, виновных в незаконном вылове рыбы, добыче водных животных, выращиваемых различными предприятиями и организациями в специально устроенных или приспособленных водоёмах, подлежат квалификации как хищение чужого имущества. Это означает, что главным критерием разграничения является целевое назначение водоёма. Например, приговором Ко-тельниковского районного суда Волгоградской области осуждены по ст. 158 ч. 2 п. «а» УК РФ А., Ч., Я., которые по предварительному сговору между собой, имея умысел на тайное хищение чужого имущества с зимовального пруда, расположенного на территории ФГУП «Цимлянский завод по разведению частиковых рыб», при помощи рыболовной сети выловили рыбу общим весом 170 кг, чем причинили ущерб на общую сумму 34 000 руб. [19].
Полагаем, такой же квалификации подлежит незаконная рубка лесных насаждений, выращиваемых на лесных плантациях. Согласно ст. 42 Лесного кодекса Российской Федерации 2006 г., создание лесных плантаций и их эксплуатация представляют собой предпринимательскую деятельность, связанную с выращиванием лесных насаждений определённых пород (целевых пород). К лесным насаждениям определённых пород относятся лесные насаждения искусственного происхождения, за счёт которых обеспечивается получение древесины с заданными характеристиками. На лесных плантациях проведение рубок лесных насаждений допускаются без ограничения. Поэтому если рубка лесных насаждений осуществлена на территории лесной плантации, то такое деяние
следует рассматривать как хищение и применять нормы гл. 21 УК.
Сложнее решается вопрос в том случае, когда водный объект не относится к специально обустроенным или приспособленным для рыборазведения, но находится в частной собственности. Согласно ч. 2 ст. 8 Водного кодекса Российской Федерации 2006 г., в частной собственности могут находиться такие поверхностные водные объекты, как пруд и обводнённый карьер, при условии, что эти водные объекты расположены в границах земельного участка, принадлежащего на праве собственности этим лицам.
В ст. 24 Федерального закона от 20 декабря 2004 г. № 166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» сказано, что любительское и спортивное рыболовство в прудах, обводнённых карьерах, находящихся в собственности граждан или юридических лиц, а также на рыбопромысловых участках, осуществляется с согласия собственников или пользователей рыбопромысловыми участками. Соответствующие нормы содержатся в п. 58 Приказа Федерального агентства по рыболовству от 6 июля 2011 г. № 671 «Об утверждении Правил рыболовства для Дальневосточного рыбохозяйственного бассейна». В п. 59 Приказа сказано, что в путёвке на добычу (вылов) водных биоресурсов должен быть указан объём водных биоресурсов, согласованный для добычи (вылова), район добычи (вылова) в пределах рыбопромыслового участка, срок её действия. В Решении Верховного Суда РФ от 17 апреля 2012 г. № АКПИ 12-220 выражена следующая мысль: в соответствии с Федеральным законом № 166-ФЗ квоты добычи (вылова) водных биоресурсов для организации любительского и спортивного рыболовства ежегодно распределяются и утверждаются федеральным органом исполнительной власти в области рыболовства; квоты добычи (вылова) водных биоресурсов распределяются между пользователями водными биоресурсами органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации; при осуществлении организации любительского и спортивного рыболовства выдаётся разрешение на добычу (вылов) водных биоресурсов, в котором должны быть указаны квоты добычи (вылова) водных биоресурсов (п. 6 ч. 1
ст. 30, ч. 5 ст. 31, п. 6 ч. 1 ст. 34, ст. 35). По смыслу приведённых норм пользователь вправе выдавать путевки гражданам на добычу (вылов) водных биоресурсов в пределах выделенной ему квоты добычи водных ресурсов, указанной в разрешении. Такая позиция объясняется тем, что естественные запасы биологических животных, в том числе в прудах и обводненных карьерах, входят в расчёт общего количества водных биологических ресурсов, согласно которому устанавливается лимит их добычи. Процедура установления квот добычи основывается на нормах ст. 28 Федерального закона от 20 декабря 2004 г. № 166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов», Постановлении Правительства Российской Федерации от 25 июня 2009 г. № 531 «Об определении и утверждении общего допустимого улова водных биологических ресурсов» и иных нормативных актах. Изъятие водных биологических ресурсов без учёта общего допустимого улова угрожает способности природной среды к самовосстановлению численности своей популяции, и потому такое деяние рассматривается как преступление против природной среды.
Таким образом, решающее значение для правильной квалификации имеет цель разведения водных биологических ресурсов в водоёме. Если для выращивания и последующей реализации - то содеянное охватывается нормами, предусматривающими наказание за хищение. Во всех иных случаях незаконная добыча водных биологических ресурсов будет рассматриваться как преступление, предусмотренное ст. 256 УК, поскольку нарушаются экологические интересы общества по сохранению популяции и численности животных. Поэтому неверна квалификация как преступления против собственности добычи водных биологических ресурсов из водоёма, переданного в пользование, если правообладатель специально не выращивает в нём рыбу [20]. Когда незаконная добыча водных биологических ресурсов осуществлена из такого водного объекта общего пользования, деяние должно квалифицироваться по ст. 256 УК РФ.
1. См.: Архив Березовского межрайонного следственного отдела следственного управления
Следственного комитета при прокуратуре РФ по Красноярскому краю за 2009 г.
2. См.: Архив Мирового суда судебного участка № 5 города Киселевска Кемеровской области.
- Д. № 1-55/2013.
3. См.: Постановление от 12 мая 2011 г. об отказе в возбуждении уголовного дела и о передаче по подследственности // Архив Управления Следственного комитета по Кемеровской области за 2011 г.
4. См.: Приговор Красноармейского районного суда Краснодарского края от 17 мая 2007 г. // Архив прокуратуры Красноармейского района Краснодарского края за 2007 г.
5. Например: Хаскельберг Б. Л., Ровный В. В. Индивидуальное и родовое в гражданском праве. - 2-е изд., перераб. и доп. - М. : Статут, 2004. - С. 67. В дореволюционной литературе см.: ГамбаровЮ. С. Курс гражданского права. - Т. I: Часть Общая. - СПб., 1911. -С. 604.
6. Иоффе О. С. Избранные труды : в 4 т. - Т. II: Советское гражданское право. - СПб. : Юридический центр «Пресс», 2004. - С. 245.
7. Мейер Д. И. Русское гражданское право : в 2 ч. [по испр. и доп. 8-му изд., 1902]. - 3-е изд., испр. - М. : Статут, 2003. - С. 159.
8. Ляпунов Ю. Соотношение экологических и смежных составов преступлений // Советская юстиция. - 1984. - № 11. - С. 10.
9. Комиссаров В. Не всякая лицензируемая деятельность - предпринимательская // Закон. -2005. - № 11. - С. 21-24.
10. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. - 4-е изд., доп. - М., 1999. - С. 254.
11. Алиев Н. Б. Понятие идеальной совокупности преступлений // Правоведение. - 1981. - № 3.
- С. 84.
12. Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. - М., 1972. - С. 286.
13. Незнамова З. А. Коллизии в уголовном праве.
- Екатеринбург, 1994. - С. 254.
14. Горелик А. С. Конкуренция уголовно-правовых норм. - Красноярск, 1998. - С. 8.
15. Жевлаков Э. Отграничение хищения от браконьерства // Советская юстиция. - 1982. -№ 3. - С. 8.
16. Судебная практика Верховного Суда Республики Карелия по уголовным делам за II полугодие 2000 г. // Бюллетень Верховного Суда Республики Карелия. - 2001. - № 4.
17. См.: Архив Называевского городского суда Омской области за 2004 г. - Д. № 1-15/2004.
18. Винокуров В. Н. Объект преступления: аспекты понимания, способы установления и применение уголовного закона : монография. -М., Юрлитинформ, 2012. - С. 176, 177.
19. См.: Архив Котельниковского районного суда Волгоградской области за 2009 г. - Д. № 182/2009.
20. В научной литературе приводится пример, когда Т. осудили по ч. 1 ст. 158 УК за то, что он, используя резиновую лодку, вышел в водоём реки Левый Бейсужек, находящийся в водопользовании у Б., установил сеть и выло-
вил рыбы на общую сумму 2528 руб. (Архив судебного участка № 132 Выселковского района Краснодарского края за 2009 г.). См.: Прохоров А. Ю. Влияние фактической ошибки на квалификацию экологических преступлений // Экология и уголовное право: поиск гармонии. - Краснодар : ЭДВИ, 2011. -
С. 347-348.
