CC BY
30
УДК 340:343
ао1:10.21685/2072-3016-2021-3-6
Проблемы противодействия ядерному терроризму и ограничения прав человека при отражении угроз в воздушном пространстве
А. Н. Метельков
Санкт-Петербургский университет Государственной противопожарной службы Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий, Санкт-Петербург, Россия [email protected]
Аннотация. Актуальность и цели. Нормы антитеррористического законодательства в кризисной ситуации позволяют Вооруженным силам при определенных условиях уничтожать захваченные террористами воздушные суда. Механизм правового регулирования такого пресечения теоретически недостаточно проработан и балансирует на острой грани между конституционностью и обеспечением безопасности общества и государства. Нормы права не учитывают возможные различия правосубъектности пассажиров. Целью работы является попытка исследовать сложные правовые вопросы пресечения терактов в воздухе в отношении радиационно опасных объектов с применением захваченных воздушных судов. Материалы и методы. Проанализированы нормы базового Федерального закона «О противодействии терроризму» в части реализации в них конституционных положений о правах человека и обеспечении общественной безопасности при применении оружия для устранения угрозы теракта в воздушной среде и его пресечения применительно к радиационно опасным объектам. Используемые автором конкретно-социологический и сравнительно-правовой методы позволяют сопоставить отдельные элементы правовой подсистемы противодействия терроризму с конституционными и международно-правовыми положениями и подходами. Результаты. Анализ полномочий субъектов противодействия актам ядерного терроризма свидетельствует о необходимости совершенствования правовой основы для обеспечения более ясной и четкой правой основы пресечения терактов с использованием захваченных террористами воздушных судов. Выводы. Предотвращение актов ядерного терроризма с использованием в качестве орудия преступления захваченных террористами воздушных судов путем их уничтожения требует совершенствования норм антитеррористического законодательства, направленных на обеспечение пресечения и минимизации возможных негативных последствий.
Ключевые слова: ядерный терроризм, террористический акт, воздушное судно, пресечение, права человека, право на жизнь, экологическая катастрофа
Для цитирования: Метельков А. Н. Проблемы противодействия ядерному терроризму и ограничения прав человека при отражении угроз в воздушном пространстве // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. 2021. № 3. С. 65-77. аоЫ0.21685/2072-3016-2021-3-6
© Метельков А. Н., 2021. Контент доступен по лицензии Creative Commons Attribution 4.0 License / This work is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 License.
Issues of countering nuclear terrorism and limiting human rights while repelling threats in the airspace
A.N. Metel'kov
Saint Petersburg University of State Fire Service of EMERCOM of Russia, Saint Petersburg, Russia [email protected]
Abstract. Background. Anti-terrorist legislation in a crisis situation allows the Armed Forces, under certain conditions, to destroy aircraft hijacked by terrorists. The mechanism of legal regulation of such suppression is theoretically insufficiently developed and balances on the sharp line between constitutionality and ensuring the security of society and the state. The law does not take into account possible differences in the legal personality of passengers. The purpose of the research is to attempt to investigate the complex legal issues of suppressing terrorist attacks in the air against radiation hazardous objects using hijacked aircraft. Materials and methods. The article analyzes the norms of the basic Federal law "On Countering Terrorism" in terms of implementing the constitutional provisions on human rights and ensuring public safety when using weapons to eliminate the threat of a terrorist attack in the air and its suppression in relation to radiation-hazardous objects. The specific sociological and comparative legal methods used by the author allow us to compare certain elements of the legal subsystem of countering terrorism with constitutional and international legal provisions and approaches. Results. The analysis of the subjects' powers of countering acts of nuclear terrorism indicates the need to improve the legal framework to provide a clearer and clearer legal basis for suppressing terrorist attacks using aircraft seized by terrorists. Conclusions. The prevention of acts of nuclear terrorism involving the use of aircraft seized by terrorists as an instrument of crime by destroying them requires the improvement of anti-terrorist legislation aimed at ensuring the suppression and minimization of possible negative consequences.
Keywords: nuclear terrorism, terrorist act, aircraft, suppression, human rights, right to life, environmental disaster
For citation: Metel'kov A.N. Issues of countering nuclear terrorism and limiting human rights while repelling threats in the airspace. Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedeniy. Povolzhskiy region. Obshchestvennye nauki = University proceedings. Volga region. Social sciences. 2021;(3):65-77. (In Russ.). doi:10.21685/2072-3016-2021-3-6
6 января 2021 г., по данным телекомпании CBS, авиадиспетчеры США получили сообщение об угрозе теракта, которая оказалась мнимой. Трагические события 11 сентября 2001 г., повлекшие в США гибель 2977 человек, показали, что на рубеже тысячелетий мир столкнулся с катастрофогенными факторами, которые при воздушных атаках террористами радиационно опасных объектов могут вызвать непредсказуемые последствия. В случае разрушения террористами атомной электростанции (АЭС) и взрыва реактора последствия в долгосрочном плане могут быть равнозначны взрыву ядерной бомбы с последующим радиоактивным заражением. Нацеленность террористов на объекты энергетики и атомной отрасли, как отмечено 9 февраля 2021 г. председателем Национального антитеррористического комитета на заседании Комитета, обусловлена тем, что «вмешательство в их деятельность может повлечь гибель большого количества людей, нанести значительный экономический и экологический ущерб» [1].
Угрозы нападения на атомные станции и другие ядерные объекты с воздуха, а также их возможные последствия весьма полно описаны зарубежными и российскими специалистами [2-6]. Анализу проблем ядерного терроризма посвящены диссертационные исследования М. Л. Хабачирова [7] и К. И. Косачева [8]. Для совершения акта ядерного терроризма достаточно путем применения обычного оружия повредить один из ядерных реакторов и выпустить радиоактивные вещества в атмосферу, чтобы подвергнуть опасности большое количество людей [9]. Техногенное воздействие на АЭС при падении самолета является одним из самых опасных [10, с. 208]. Российскими и зарубежными нормами, рекомендациями Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) предусмотрен его учет при проектировании АЭС. В свой книге «Сетевые структуры терроризма» бывший резидент ЦРУ в Афганистане М. Сейджман пишет, что еще в 1996 г. Мухаммед предложил план воздушного нападения на США. Усама бен Ладен выслушал план и предложил «бульдозерный» вариант - захватить несколько панамериканских реактивных самолетов и направить их как летающие бомбы на соответствующие цели. Мухаммед расширил его план до одновременного захвата десяти самолетов на обоих побережьях США и включения в число целей атомных электростанций [11, с. 173]. В ноябре 1972 г. трое вооруженных американцев угнали самолет «Саузерн Эруэйз». Пилоту приказали лететь в Оук Ридж. Самолет стал кружить над научно-исследовательским ядерным объектом. Угонщики заставили пилота начать крутое снижение, когда у них возникли сомнения в готовности властей выплатить выкуп. Опасный маневр был прекращен только после обещания авиакомпании заплатить угонщикам 2 млн долл. Происшествие закончилось арестом преступников.
Все пренебрегающие целями и принципами ООН акты, методы и практика терроризма, ведущие к подрыву прав человека государствами - членами ООН, безоговорочно осуждены как преступные и не имеющие оправдания. Для противодействия угрозам в законодательства отдельных государств были внесены нормы правового регулирования сложных вопросов предотвращения актов терроризма. В связи с тем, что воздушное судно может быть захвачено террористами и вместе с заложниками использовано как орудие преступного посягательства для атак на потенциально опасные объекты, критическую инфраструктуру и места массового скопления людей, после трагических событий 11 сентября в некоторых государствах была установлена возможность уничтожения захваченного террористами авиалайнера. В дальнейшем в ФРГ, исходя из приоритета защиты прав человека, по решению Конституционного суда такие нормы были отменены.
Источниками событий чрезвычайного характера являются крупные техногенные аварии и катастрофы. Возникновение чрезвычайных ситуаций (ЧС), связанных с радиационно опасными объектами, а также сохранение террористических угроз в отношении объектов использования атомной энергии может затрагивать жизненно важные интересы личности, общества, государства, экологии и иметь долговременные негативные последствия, представляющие серьезную угрозу национальной безопасности [12, с. 28-29; 13; 14]. В России находится ряд экономически, оборонно и социально значимых радиационных объектов, потенциально опасных для окружающей среды,
здоровья и жизни населения в случае преднамеренного падения на них авиалайнеров. Концерн «Росэнергоатом» на 11 АЭС, включая плавучую АЭС, эксплуатирует 38 энергоблоков. Рядом с 10 АЭС, расположенными в густонаселенных районах, проживает свыше 4 млн человек.
Нельзя исключать возникновение радиационных аварий, вызванных обстоятельствами террористического характера. Применение транспортных средств как средств совершения терактов отмечается в криминальной практике в качестве нового преступного подхода [15, с. 99]. В этом случае ядерный ущерб может быть существенен не только для отдельного государства. Бывший Генеральный директор МАГАТЭ М. эль-Барадеи, выступая в 2001 г. на осенней сессии Генеральной Ассамблеи ООН, отметил, что, «поскольку радиоактивность не знает границ, государства должны признать, что обеспечение безопасности и физической защиты ядерных материалов является важнейшей конституционной обязанностью всех стран» [16].
С учетом социальных, экономических, политических, экологических и других возможных последствий ядерный терроризм представляет собой серьезную угрозу для общественной и экологической безопасности, конституционных основ государства. Прогнозируемые катастрофические последствия побуждают государства принимать экстраординарные меры. Нередко такие меры вызывают их полярную правовую, социально-политическую и нравственную оценку.
Теоретически механизм правового регулирования пресечения воздушных атак на радиационно опасные объекты в антитеррористическом законодательстве проработан весьма схематично. Он неустойчиво балансирует на крайне острой грани между конституционностью и обеспечением безопасности общества и государства. При этом в такой механизм закладываются дискуссионные нормы превентивного характера. В условиях вероятности предполагаемого чрезвычайного события безопасность пассажиров и экипажа авиалайнера обеспечивается за счет безопасности весьма неопределенной по численности группы людей. Предотвращение только «экологической катастрофы» может явиться основанием лишения права на жизнь пассажиров авиалайнера, включая женщин, детей и инвалидов, без веских на то оснований. В связи этим у правоприменителей могут возникнуть проблемы, обусловленные несовершенством правовых норм. Законодательные пробелы ограничивают их решительные действия при пресечении актов ядерного терроризма с использованием захваченных воздушных судов при реальной угрозе крупномасштабной экологической катастрофы. Учеными отмечается, что «падение авиалайнера, теракт могут привести к разрушению защитных оболочек и неядерному взрыву в корпусе или шахте реакторной установки, бассейнах выдержки и хранилищах отработавшего... топлива» [17, с. 122]. В условиях стремительно меняющейся угрозы со значительной долей неопределенности действуют бифуркационные механизмы, предполагающие не единственный сценарий развития ЧС с возможными масштабными последствиями.
С точки зрения противодействия ядерному терроризму обеспечение общественной безопасности требует согласованных усилий федерального центра и субъектов РФ, направленных на защиту населения и территорий, материальных и нематериальных социально значимых благ человека, общества и государства. Такое обеспечение, в свою очередь, предполагает
решительное государственно-властное устранение факторов, несущих в себе угрозу обществу и государству, жизни и здоровью людей, экологии. Обеспечение безопасности охватывает комплекс полномочий по формированию нормативной базы для функционирования системы правовых, организационных и иных мер в сфере защиты социальных благ и ценностей. Устанавливаемые государством меры предотвращения и пресечения актов ядерного терроризма должны соответствовать значимости социальных ценностей (таких как право на жизнь, равенство всех перед законом, непосредственное действие прав и свобод человека и др.), уровню и характеру реальных террористических угроз. Предотвращение причинения вреда национальным интересам, обеспечение безопасности государства, общества, экологической безопасности, критической инфраструктуры при террористических посягательствах с использованием ядерных средств и в отношении радиационно опасных объектов обусловливает государство принимать жесткие чрезвычайные нормы. Среди таких инструментов выделяются административно-правовые режимы, призванные не допустить и минимизировать для общества, государства и экологии последствия чрезвычайных обстоятельств, возникших вследствие таких терактов.
Меры государственного принуждения при их применении от имени государства за совершенное преступление являются мерами уголовного наказания. Согласно ст. 43 УК РФ наказание как мера государственного принуждения «применяется к лицу, признанному виновным в совершении преступления», и заключается в определенных Уголовным кодексом «лишении или ограничении прав и свобод этого лица»1.
Анализ положений ст. 7 и 8 Федерального закона «О противодействии терроризму» (Федеральный закон № 35-ФЗ) показывает закрепление на уровне закона теоретической возможности ограничения основного конституционного права человека - права на жизнь. Согласно ст. 7 законодатель в целях устранения угрозы террористического акта в воздушной среде или его пресечения допускает возможность применения оружия и боевой техники Вооруженными силами для пресечения полета воздушного судна путем его уничтожения. Дискуссии в отношении содержания данной статьи ведутся с момента ее принятия, а дальнейшее развитие правовых норм в рассматриваемой проблемной ситуации характеризуется большей осторожностью в выбираемых формулировках. В частности, в Правилах применения оружия и боевой техники при охране государственной границы Российской Федерации в воздушном пространстве, утвержденных постановлением Правительства РФ от 22 февраля 2020 г. № 201, «при угрозе нарушения или нарушении государственной границы российскими воздушными судами, подвергшимися угону», по судну-нарушителю применяется оружие и боевая техника на поражение в случае отказа выполнять команды и (или) сигналы на посадку только «при наличии сведений об отсутствия на борту заложников»2.
1 Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № бЗ-ФЗ (с изм. и доп. от 01.07.2021) // Собрание законодательства РФ. 2006. № 25. Ст. 2954.
2 О порядке применения оружия и боевой техники при охране государственной границы Российской Федерации в воздушном пространстве Российской Федерации : постановление Правительства Российской Федерации от 22.02.2020 № 201 // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202002260006 (дата обращения: 08.08.2021).
Автор полагает, что расплывчатое условие «наступления экологической катастрофы» в ст. 7 Федерального закона № 35-Ф3 требует законодательного уточнения. Схожие обстоятельства более четко описываются в Федеральном конституционном законе «О чрезвычайном положении». Применительно к рассматриваемой ситуации среди них можно выделить как «террористические акты», так и «чрезвычайные экологические ситуации, в том числе эпидемии и эпизоотии, возникшие в результате аварий и катастроф, повлекшие (могущие повлечь) человеческие жертвы, нанесение ущерба здоровью людей и окружающей природной среде, значительные материальные потери и нарушение условий жизнедеятельности населения и требующие проведения масштабных аварийно-спасательных и других неотложных работ»1.
Для правомерного ограничения конституционных прав человека существуют объективные причины. Одна из основных причин - наличие угроз безопасности личности, экологии, государству и обществу. Угрозы и вызовы оказывают существенное давление на содержание института прав человека. Аналитики утверждают, что «в ближайшие десятилетия мир будет жить в условиях постоянной угрозы ядерной войны, возрастающей вероятности возникновения конфликтов..., в условиях стратегического соперничества... На этом фоне терроризм все чаще будет выступать как инструмент ведения новых форм войны и разрешения конфликтов» [18, с. 1], что подтверждают события в Афганистане, Сирии, Ираке, Ливии и многих других государствах.
Некоторые авторы буквально трактуют нормы федерального антитеррористического законодательства, предоставляющие возможность применять оружие и военную технику для уничтожения воздушного судна. Без глубокого исследования моделируемой ситуации многовариантного развития событий они полагают, что указанные нормы противоречат ст. 2, 15, 17-20, 56, ч. 2 и 3 ст. 55 Конституции РФ [19]. Такая внешне привлекательная правовая позиция обосновывает возможность государству в лице правоприменителя самоустраниться, бездействовать при внезапном воздействии мощных разрушительных факторов. Автором также не разделяется высказываемое в публикациях категоричное мнение о том, что целесообразность принятого решения об уничтожении самолета с пассажирами «должностные лица всегда смогут обосновать» [20].
Изложенная правовая позиция, вытекающая из международных документов, защищающих право человека на жизнь, отражает важную сторону рассматриваемой чрезвычайно острой проблемы правоприменения.
В научной литературе вполне справедливо высказывается мнение о том, что при принятии решения об уничтожении воздушного судна нельзя исключить влияние человеческого фактора и возможность ошибочной оценки ситуации лицом, принимающим такое решение. В мировой истории таких примеров достаточно. 21 февраля 1973 г. Boeing 727-224 авиакомпании Libyan Arab Airlines, следовавший рейсом из Триполи в Каир, сошел с курса из-за отказа навигационного оборудования и скрывшей наземные ориентиры
1 О чрезвычайном положении : федер. конституцион. закон от 30.05.2001 № З-ФКЗ (с изм. и доп. от 03.07.2016 № 6-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. 2001. № 23. Ст. 2277.
песчаной бури. В результате дезориентации лайнер оказался над оккупированным Синайским полуостровом и летел в направлении израильского ядерного центра в Димоне. Поднятые навстречу ему истребители открыли огонь из-за неверного истолкования пилотом гражданского самолета принятых сигналов и его ответных действий на позывные и покачивание крыльями - международный сигнал, означающий требование следовать за истребителем. Израильское командование решило, что самолет угнан, и приказало его уничтожить. В результате атаки лайнер совершил аварийную посадку. Погибли 108 из 113 человек. 1 сентября 1983 г. в районе Сахалина Су-15 сбил выполняющий рейс Нью-Йорк-Сеул пассажирский Боинг-747 южнокорейской авиакомпании, который грубо нарушил воздушное пространство СССР вероятно в разведывательных целях. 269 человек погибли. 3 июля 1988 г. над Персидским заливом Военно-морские силы США сбили иранский пассажирский А-300, ошибочно приняв его за неопознанный военный самолет. Погибло 290 человек, включая 66 детей. Возможность оплошности не исключена как с атакующей стороны, так и со стороны самолета-жертвы. Согласно докладу Генпрокурора России 10 апреля 2019 г. на пленарном заседании Совета Федерации ФС РФ в результате проверок безопасности перевозок пассажиров в 2018 г. установлены факты незаконной выдачи сертификатов на знание английского языка, что при международных полетах создает риски невыполнения команд диспетчеров, ставит под угрозу жизни людей. Сертификаты членам экипажей выдавались без надлежащего обучения и тестирования. По инициативе прокуроров аннулировано свыше 290 таких сертификатов.
Терроризм по своей природе связан с воздействием на политическую сферу. Он направлен на изменение конституционных принципов организации государства, в том числе умаление или отмену прав и свобод человека и гражданина. В. Д. Зорькин отмечает: «Перемены, происходящие в мире, диктуют необходимость изменения международно-правовых норм... Важно, чтобы эти изменения не заслоняли самого главного, во имя чего они проводятся, -человека с его правами» [20]. Поэтому положение Федерального закона «О противодействии терроризму», запрещая ведение переговоров с террористами о выполнении их политических требований как посягающих на базовые конституционные ценности и допуская возможность предотвращения гибели людей и экологической катастрофы путем уничтожения захваченного террористами воздушного судна, по своему содержанию является определенной гарантией этих ценностей. Данное положение не предполагает отказ от признания и защиты прав и свобод человека, а равно пренебрежение жизнью и здоровьем граждан при пресечении террористического акта. Иное противоречило бы ст. 1, 2, 15 и 17 Конституции и ст. 2 Федерального закона № 35-ФЗ, определяющей в числе основных принципов противодействия терроризму «обеспечение и защиту основных прав и свобод человека и гражданина» и «приоритет защиты прав и законных интересов лиц, подвергающихся террористической опасности»1.
Законодательное установление возможности уничтожения Вооруженными силами летящего воздушного судна в целях устранения угрозы
1 О противодействии терроризму : федер. закон от 06.03.2006 № 35-ФЭ (с изм. и доп. от 25.05.2021) // Собрание законодательства РФ. 2006. № 11. Ст. 1146.
террористического акта в воздушной среде или его пресечения зависит от установленных условий. Одним из таких условий является неподчинение воздушного судна требованиям о посадке и существование реальной опасности гибели людей либо наступления экологической катастрофы. Правовая позиция законодателя вызывает обоснованные вопросы, ставящие под сомнение возможность на практике применять такие чрезвычайно жесткие превентивные меры, направленные на предотвращение терактов. Перед правоприменителем при реализации мер пресечения может возникнуть сложная в правовом и моральном отношении задача выбора из таких трудно сопоставимых по количественным, этическим и конституционным критериям пар ценностей, как «жизнь пассажиров и членов экипажа» и «жизнь персонала и населения на радиационно опасном объекте и в его окружении», «жизнь пассажиров и членов экипажа» и «последствия экологической катастрофы», «жизнь пассажиров и членов экипажа» и «жизнь персонала на радиационно опасном объекте, населения в его окружении и последствия экологической катастрофы». В теоретически и практически возможной кризисной ситуации законодатель рассматривает только две нечеткие устрашающие альтернативы: либо «существование реальной опасности гибели людей», либо «наступление экологической катастрофы». На наш взгляд, такая позиция схематична. Она требует законодательного уточнения ряда понятий («люди», «экологическая катастрофа» и др.) и формулировок. Например, в ст. 7 Федерального закона № 35-Ф3 речь идет не только об угрозе совершения террористического акта, но и о захвате воздушного судна, которое с терактом может быть не связано и составлять самостоятельный состав иного преступного деяния, выходящего за очерченные законодательством границы борьбы с терроризмом1.
В научной литературе отмечается необходимость разработки концепции государственного управления в сфере обеспечения особых правовых режимов с учетом собственного опыта и законодательной практики ведущих стран мира. Современную дилемму, перед которой оказался мир, В. А. Кар-ташкин раскрывает как стремление «обеспечить безопасность государств и права человека на основе соблюдения Устава ООН. или бороться с терроризмом и другими нарушениями прав человека путем односторонних действий с применением вооруженной силы и дальнейшим ограничением основных прав и свобод человека» [21, с. 2]. С. В. Пчелинцев аргументировано полагает, что в рамках подготовки такой концепции имеет особое значение определение взвешенных методологических подходов, которые позволили бы «обеспечить объективное сочетание целесообразности и разумной достаточности мер государственного ограничения прав и свобод граждан при условии соблюдения положений Всеобщей декларации прав человека (п. 2 ст. 29), Международного пакта о гражданских и политических правах (ст. 19) и Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (ст. 15)» [22, с. 3]. Решение этой задачи связано с установлением оптимального соотношения прав человека и интересов государства и общества с учетом перспектив развития российского законодательства и норм международного права. Изучая опыт ФРГ, В. Г. Романовский утверждает, что «практически
1 О противодействии терроризму : федер. закон от 06.03.2006 № 35-Ф3 (с изм. и доп. от 25.05.2021) // Собрание законодательства РФ. 2006. № 11. Ст. 1146.
любое государство в ситуации с самолетом, захваченным террористами, будет действовать, исходя из складывающейся ситуации» [23, с. 81].
В юридической науке доминирующей является позиция, основанная на положениях ст. 2 Конституции РФ и заключающаяся в утверждении безусловного приоритета прав человека. Вместе с тем в публикациях ставится под сомнение в современных условиях приоритет безопасности личности перед безопасностью общества и государства, когда интересы общества и государства определяются интересами личности. По мнению Т. Я. Хабриевой и В. Е. Чиркина, «не существует абсолютных прав и свобод, все они могут быть ограничены» [24, с. 133-134], а «в условиях чрезвычайных ситуаций осуществление субъективных конституционных прав может быть приостановлено» [24, с. 146]. Такая позиция согласуется с положениями ч. 3 ст. 55 Конституции РФ и является преобладающей.
В этой связи актуальным является вопрос о ясных и понятных критериях, которые позволяли бы определить конкретные пределы ограничения прав и свобод граждан при пресечении актов ядерного терроризма с учетом принципа соразмерности принимаемых мер противодействия степени террористической опасности.
Пресечение актов ядерного терроризма осуществляется в целях защиты прежде всего жизни, здоровья и свободы граждан путем обеспечения баланса интересов государства и личности, что требует более тщательного их учета при разработке нормативных правовых актов. Именно поэтому представляется перспективной идея разработки научно обоснованной концепции государственного управления в условиях предотвращения и пресечения угрозы радиационной и химической аварии, опасной пандемии, возникшей в силу террористических проявлений. В рамках этой концепции внимание должно быть уделено не только сложным вопросам согласованного взаимодействия и координации деятельности субъектов различных профильных государственных систем, но и проблеме оснований, пределов и критериев ограничения прав и свобод человека. Рассматриваемая проблема признается «одной из важнейших теоретических проблем прав человека в современную информационную эпоху, нуждающихся в новом осмыслении и законодательном закреплении» [25, с. 438]. Приоритет мер предупреждения ядерного терроризма означает выбор законодателем превентивных методов борьбы с террористами, что направляет правоприменителя на реализацию данного принципа путем снижения рисков гибели и нанесения вреда здоровью людей, загрязнения радиоактивными веществами территорий вследствие возможной аварии, вызванной обстоятельствами террористического характера, либо взрывом ядерного или радиологического устройства.
Анализ антитеррористического законодательства РФ, регулирующего вопросы пресечения террористических актов, показывает необходимость его дальнейшего совершенствования для предотвращения актов ядерного терроризма путем уничтожения воздушного судна, если оно не подчиняется требованиям о посадке и существует реальная опасность гибели людей либо наступления экологической катастрофы. Необходимо дать четкое правовое определение понятия «экологическая катастрофа» и уточнить весьма расплывчатое в правовом понимании понятие «люди», которым угрожает использование террористами захваченного воздушного судна. При этом существование такой нормы, вызывающей ее непринятие частью юридического
сообщества и отдельными правоприменителями, может быть допустимо в качестве сдерживающего фактора для большинства категорий террористов за исключением смертников и психически больных людей. Реальная опасность гибели большой группы людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий правоприменителем определяется в каждой конкретной ситуации с учетом места, времени, средств, способа совершения преступления, сведений о количестве людей, находящихся в районе предполагаемого взрыва, скорости и типа воздушного судна и других обстоятельств. В результате государство в кризисной ситуации не будет пассивным наблюдателем, связывая руки правоприменителям в принятии сложных, но в отдельных экстраординарных случаях необходимых решений.
Список литературы
1. Безопасность объектов атомной отрасли и энергетики обсудил Национальный антитеррористический комитет // Новости. Первый канал. URL: https://www.1tv. ru/news/2021-02-09/401352 (дата обращения: 08.08.2021).
2. Ayson R. After a Terrorist Nuclear Attack: Envisaging Catalytic Effects // Studies in Conflict & Terrorism. 2010. № 33 (7). P. 571-593. doi:10.1080/1057610X.2010. 483756
3. Riera J. D. On the Stress Analysis of Structures Subjected to Aircraft Impact Forces // Nucl. Engng. and Des. 1968. Vol. 8. P. 415-426.
4. Kazi Reshmi. Nuclear Terrorism: No Longer a Science Fiction // Strategic Analysis. 2008. № 32 (3). P. 477-494. doi:10.1080/09700160802063442
5. Allison G. Nuclear terrorism: the ultimate preventable catastrophe. New York : Times Books, 2004. 263 p.
6. Метельков А. Н. Ядерный терроризм: предотвращение угрозы : монография. Мурманск : МАГУ, 2019. 388 с.
7. Хабачиров М. Л. Международно-правовые проблемы борьбы с ядерным терроризмом : дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.10. М., 2000. 222 c.
8. Косачев К. И. Концепция развития международного права в области борьбы с ядерным терроризмом : дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.10. М., 2003. 228 c.
9. Krstic Marko M. Tendency of using chemical, biological, radiological and nuclear weapons for terrorist purposes // Vojnotehnicki glasnik. 2017. № 65 (2). P. 481-498.
10. Бирбраер А. Н., Роледер А. Ю. Безопасность атомных электрических станций при экстремальных внешних воздействиях // Биосфера. 2010. № 2. С. 197-213.
11. Сейджман М. Сетевые структуры терроризма. М. : Идея-Пресс, 2008. 216 с.
12. Сосунов И. В., Батырев В. В., Посохов Н. Н. [и др.]. Радиационная, химическая и биологическая защита населения: цель, задачи и направления совершенствования на период до 2020 г. // Технологии гражданской безопасности. 2014. № 4. С. 22-28.
13. Метельков А. Н. О проблемах организации предотвращения и пресечения актов терроризма и иных актов незаконного вмешательства в деятельность гражданской авиации // Вестник Национального антитеррористического комитета. 2016. № 1 (14). С. 92-105.
14. Метельков А. Н. Угроза ядерного терроризма и совершенствование национального законодательства по борьбе с ним // Антитеррор: комплексный подход : сб. материалов науч.-практ. конф. М. : Антитеррористический центр СНГ, 2007. С. 186-201.
15. Бецков А. В. О правовом обеспечении авиационной безопасности в Российской Федерации // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 4. С. 89-104.
16. Calculating the New Global Nuclear Terrorism Threat // International Atomic Energy Agency. URL: https://www.iaea.org/newscenter/pressreleases/calculating-new-global-nuclear-terrorism-threat-0 (дата обращения: 08.08.2021).
17. Бортновский В. Н., Буздалкин К. Н. Организационные основы медико-санитарного обеспечения участников реагирования на радиационные аварии // Проблемы здоровья и экологии. 2014. № 4. С. 121-125.
18. Зорькин В. Д. Права человека в контексте глобальной юриспруденции // Журнал конституционного правосудия. 2009. № 2. С. 1-9.
19. Нардина О. В. Обеспечение права на жизнь заложников при пресечении действий террористов, захвативших воздушное или водное судно // Известия Саратовского университета. Новая серия. Сер.: Экономика. Управление. Право. 2020. Т. 20, № 1. С. 75-80.
20. Зорькин В. Д. Апология Вестфальской системы // Российская газета. 2004. № 3525.
21. Карташкин В. А. Права человека и международная безопасность // Юрист-международник. 2003. № 1. С. 2-8.
22. Пчелинцев С. В. Пределы ограничений прав и свобод человека в условиях особых правовых режимов: современные подходы // Журнал российского права. 2005. № 8. С. 3-21.
23. Романовский В. Г. Противодействие терроризму в воздушном пространстве в России и Германии: сравнительно-правовой аспект // Вестник Уральского юридического института МВД России. 2020. № 2. С. 78-82.
24. Хабриева Т. Я., Чиркин В. Е. Теория современной конституции. М. : Норма, 2005. 319 с.
25. Глушкова С. И. Права человека в России. М. : Юристъ, 2005. 494 c.
References
1. The safety of nuclear industry and energy projects was discussed by the National Anti-Terrorism Committee. Novosti. Pervyy kanal = News. The 1st channel. (In Russ.). Available at: https://www.1tv. ru/news/2021-02-09/401352 (accessed 08.08.2021).
2. Ayson R. After a Terrorist Nuclear Attack: Envisaging Catalytic Effects. Studies in Conflict & Terrorism. 2010;(33):571-593. doi:10.1080/1057610X.2010.483756
3. Riera J.D. On the Stress Analysis of Structures Subjected to Aircraft Impact Forces. Nucl. Engng. andDes. 1968;8:415-426.
4. Kazi Reshmi. Nuclear Terrorism: No Longer a Science Fiction. Strategic Analysis. 2008;32:477-494. doi:10.1080/09700160802063442
5. Allison G. Nuclear terrorism: the ultimate preventable catastrophe. New York: Times Books, 2004:263.
6. Metel'kov A.N. Yadernyy terrorizm: predotvrashchenie ugrozy: monografiya = Nuclear terrorism: threat prevention: monograph. Murmansk: MAGU, 2019:388. (In Russ.)
7. Khabachirov M.L. International legal problems of combating nuclear terrorism. PhD dissertation. Moscow, 2000:222. (In Russ.).
8. Kosachev K.I. Concept for the development of international law in the field of combating nuclear terrorism. PhD dissertation. Moscow, 2003:228. (In Russ.)
9. Krstic Marko M. Tendency of using chemical, biological, radiological and nuclear weapons for terrorist purposes. Vojnotehnicki glasnik. 2017;(65):481-498.
10. Birbraer A.N., Roleder A.Yu. Safety of nuclear power plants under extreme external influences. Biosfera = Biosphere. 2010;(2):197-213. (In Russ.)
11. Seydzhman M. Setevye struktury terrorizma = Terrorism network structures. Moscow: Ideya-Press, 2008:216. (In Russ.)
12. Sosunov I.V., Batyrev V.V., Posokhov N.N. [et al.]. Radiation, chemical and biological protection of the population: purpose, objectives and areas of improvement for the period up to 2020. Tekhnologii grazhdanskoy bezopasnosti = Civil security technologies. 2014;(4):22-28. (In Russ.)
13. Metel'kov A.N. On the issues of organizing the prevention and suppression of terrorism acts and other acts of unlawful interference in the activities of civil aviation. Vestnik Natsional'nogo antiterroristicheskogo komiteta = Bulletin of the National Antiterrorism Committee. 2016;(1):92-105. (In Russ.)
14. Metel'kov A.N. The threat of nuclear terrorism and the improvement of national legislation to combat it. Antiterror: kompleksnyy podkhod: sb. materialov nauch.-prakt. konf. = Counterterrorism: integrated approach: proceedings of scientific and practical conference. Moscow: Antiterroristicheskiy tsentr SNG, 2007:186-201. (In Russ.)
15. Betskov A.V. On the legal support of aviation security in the Russian Federation. Trudy Akademii upravleniya MVD Rossii = Proceedings of the Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2017;(4):89-104. (In Russ.)
16. Calculating the New Global Nuclear Terrorism Threat. International Atomic Energy Agency. Available at: https://www.iaea.org/newscenter/pressreleases/calculating-new-global-nuclear-terrorism-threat-0 (accessed 08.08.2021).
17. Bortnovskiy V.N., Buzdalkin K.N. Organizational bases of medical and sanitary support for participants in response to radiation accidents. Problemy zdorov'ya i ekologii = Health and environmental issues. 2014;(4):121-125. (In Russ.)
18. Zor'kin V.D. Human rights in the context of global jurisprudence. Zhurnal konstitu-tsionnogo pravosudiya = Journal of constitutional justice. 2009;(2):1-9. (In Russ.)
19. Nardina O.V. Ensuring the right to life of hostages while suppressing the actions of terrorists who hijacked an aircraft or watercraft. Izvestiya Saratovskogo universiteta. Novaya seriya. Ser.: Ekonomika. Upravlenie. Pravo = Proceedings of Saratov University. New series. Series: Economics. Management. Law. 2020;20(1):75-80. (In Russ.)
20. Zor'kin V.D. Apology of the Westphalian system. Rossiyskaya gazeta = Russian newspaper. 2004;(3525). (In Russ.)
21. Kartashkin V.A. Human rights and international security. Yurist-mezhdunarodnik = International lawyer. 2003;(1):2-8. (In Russ.)
22. Pchelintsev S.V. Limits of restrictions on human rights and freedoms in the context of special legal regimes: modern approaches. Zhurnal rossiyskogo prava = Journal of Russian Law. 2005;(8):3-21. (In Russ.)
23. Romanovskiy V.G. Countering terrorism in the airspace in Russia and Germany: a comparative legal aspect. Vestnik Ural'skogo yuridicheskogo instituta MVD Rossii = Bulletin of the Ural Juridical Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2020;(2):78-82. (In Russ.)
24. Khabrieva T.Ya., Chirkin V.E. Teoriya sovremennoy konstitutsii = Modern constitutional theory. Moscow: Norma, 2005:319. (In Russ.)
25. Glushkova S.I. Prava cheloveka v Rossii = Human rights in Russia. Moscow: Yurist", 2005:494. (In Russ.)
Информация об авторах / Information about the authors
Александр Николаевич Метельков кандидат юридических наук, доцент кафедры прикладной математики и информационных технологий, Санкт-Петербургский университет Государственной противопожарной службы Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий (Россия, г. Санкт-Петербург, Московский проспект, 149)
E-mail: [email protected]
Aleksandr N. Metel'kov
Candidate of juridical sciences, associate
professor of the sub-department of applied
mathematics and information technology,
Saint Petersburg University of State Fire
Service of EMERCOM of Russia
(149 Moskovskiy avenue, Saint Petersburg,
Russia)
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов / The authors declare no conflicts of interests.
Поступила в редакцию / Received 01.03.2021
Поступила после рецензирования и доработки / Revised 27.04.2021 Принята к публикации / Accepted 10.05.2021
