CC BY
349
6.4. ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ОТКАЗА ГОСУДАРСТВЕННОГО ОБВИНИТЕЛЯ ОТ ПОДДЕРЖАНИЯ ОБВИНЕНИЯ
Королев Г.Н., д.ю.н., профессор, Заслуженный юрист Российской Федерации. Должность: заведующий кафедрой уголовно-правовых дисциплин. Место работы: Волжская государственная академия водного транспорта (г. Нижний Новгород), юридический факультет.
Аннотация: В предлагаемой статье с позиции Конституционного Суда Российской Федерации рассматривается проблема отказа государственного обвинителя от поддержания обвинения при рассмотрении уголовного дела по существу. Делается вывод о том, что прокурор, утвердивший обвинительное заключение, и после направления уголовного дела в суд остается ответственным за достижение цели уголовного преследования. В заключении дается конкретное предложение по совершенствованию нормы ч. 7 ст. 246 УПК РФ.
Ключевые слова: прокурор, государственный обвинитель, отказ от обвинения, уголовное преследование, публичный интерес, реализация прав потерпевшего, правовая позиция Конституционного Суда РФ.
LEGAL ISSUES FAILURE TO MAINTAIN THE PUBLIC PROSECUTOR FROM PROSECUTION
Korolev G.N., Dr of law, professor, Honored Lawyer of the Russian Federation. Position: Head of Department of Criminal Law. Place of employment: Volga State Academy of Water Transport (Nizhny Novgorod), Law department.
Annotation: The article considers the problem of public prosecutor's refusing to support the prosecution in the process of consideration of a criminal case on the merits from the perspective of the Russian Constitutional Court. It's concluded that the prosecutor who has confirmed the indictment and remains responsible for achieving the purpose of the prosecution after submitting the criminal case to the court. A concrete proposal to improve the standards of Article 7 hours 246 of the Code is given in the conclusion.
Keywords: Attorney, State Prosecutor, the rejection of the charges, prosecution, public interest, the realization of the rights of the victim, the legal position of the Constitutional Court.
Когда возникает ситуация, в которой правоприменитель не находит нормы, регулирующей установленные факты - налицо пробел в праве. Согласно общей теории права, пробел в праве - это полное или частичное отсутствие нормы, необходимость которой обусловлена развитием общественных отношений, потребностями практического решения возникающих задач. При этом следует иметь в виду, что пробел может быть как умышленным, так и непреднамеренным.
Представляется, что ни один нормативно-правовой акт не вызывал столько критики, в силу своего несовершенства, наличия явных пробелов и внутренних противоречий, как действующий Уголовнопроцессуальный кодекс РФ, принятый без малого 10 лет назад. С сожалением приходится констатировать, что отдельные вопросы, затрудняющие нормальный процесс применения данного закона, до настоящего
времени не решены. К их числу, на наш взгляд, относится и проблема отказа государственного обвинителя от поддержания обвинения. Эта проблема стала уже, по сути, притчей во языцех.
За последние годы вопросы, касающиеся отказа государственного обвинителя от поддержания обвинения, были предметом исследования не одной диссертации1, этой проблеме было посвящено множество на-~ 2
учных статей2, сделано десятки предложений по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства.
Мы же предлагаем взглянуть на данную проблему через призму взаимоотношений прокурора и государственного обвинителя. Подобный подход обусловлен тем, что согласно действующему законодательству, поддержание государственного обвинения осуществляется прокурором как непосредственно, путем выступления в суде в качестве государственного обвинителя, так и опосредованно, т. е. через посредство других должностных лиц стороны обвинения.
В качестве исходной правовой нормы, в которой заложены правовые основы данных взаимосвязей, следует рассматривать часть 2 статьи 35 Федерального закона о прокуратуре. В ней закреплено, что «осуществляя уголовное преследование в суде, прокурор выступает в качестве государственного обвинителя». В этой норме употреблены два термина, уяснение смысла и содержания которых представляется весьма значимым для последующей характеристики обозначенного признака. Ими являются: «прокурор» и «государственный обвинитель».
Прокурор, как представитель государства в уголовном процессе играет ключевую роль. И это действительно так. Исследование данного вопроса в контексте сравнительного правоведения свидетельствует о следующем. Как и при проведении судебной реформы 1864 г., так и сейчас, в связи с принятием и введением в действие УПК РФ 2001 г., много внимания уделялось и уделяется именно определению правового положения прокурора в сфере уголовного судопроизводства.
Подтверждением тому может служить хотя бы то обстоятельство, что за первые полтора года с момента принятия нынешнего Уголовно-процессуального кодекса (декабрь 2001 г.), законодателем уже дважды: в мае 2002 г.3 и июле 2003 г.4 пересматривалось понятие
1 См.: Рукавишников П.П. Отказ государственного обвинителя от обвинения в российском уголовном судопроизводстве // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Иркутск. - 2008. - 22 с.; Михайлов А.А. Изменение прокурором обвинения и отказ прокурора от обвинения в суде первой инстанции //диссертация ... кандидата юридических наук : 12.00.09 / Михайлов Александр Александрович. - Томск, 2008.- 266 с. и др.
2 См.: Амирбеков К. Отказ прокурора от обвинения // Законность. - 2001. - N 8; Аликперов Х. Государственное обвинение: Нужна реформа // Законность. - 2000. - №12; Белкин А.Р. Независимость суда и отказ прокурора от обвинения. Сборник материалов конференции "Конституционно-правовые проблемы уголовного права и процесса". -Санкт-Петербург. - 2009 г.; Демидов И., Тушев А. Отказ прокурора от обвинения // Российская юстиция. -2002. - № 8.; Лукожев Х.М. Право прокурора на отказ от поддержания государственного обвинения в суде и его последствия // Журнал "Российское право в Интернете". - 2010. - №4; Петраков С.В., Поляков М.П. Научные и практические доводы за право прокурора на отказ от обвинения // Уголовное судопроизводство. -2006. - № 4; Щербаков Ю. Отказ прокурора от обвинения: последствия для потерпевшего // Законность. - 2002. - № 2. И др.
3 См.: Федеральный закон № 58-ФЗ от 29 мая 2002 г. «О внесе-
нии изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс
Российской Федерации» // СЗ РФ. - 2002. - № 22. - ст. 2027.
«прокурор». Подверглась за этот период законодательному изменению и правовая категория «государственный обвинитель».
Следует отметить, что крайне несовершенная конструкция правовой нормы, регламентирующей процессуальное положение прокурора, вызвала после принятия УПК РФ острые споры среди юридической общественности о круге должностных лиц органов прокуратуры, наделенных правом поддержания в суде государственного обвинения.5 С удовлетворением можно констатировать, что эта научная дискуссия ученых и практиков на страницах юридических журналов в конечном итоге привела к изменению законодателем редакции соответствующей статьи закона.
При характеристике рассматриваемого признака деятельности прокурора в суде значимой является норма, изложенная в части 3 статьи 37 УПК РФ. В ней, в частности, закреплено, что «в ходе судебного производства по уголовному делу прокурор поддерживает государственное обвинение ...». При этом термин «прокурор», по действующему уголовнопроцессуальному закону (ст. 5 п. 31 УПК РФ), употребляется в значении - «Генеральный прокурор Российской Федерации и подчиненные ему прокуроры, их заместители и иные должностные лица органов прокуратуры, участвующие в уголовном судопроизводстве и наделенные соответствующими полномочиями федеральным законом о прокуратуре»6.
Из анализа приведенной нормы УПК видно, что в ней законодатель называет две категории должностных лиц органов прокуратуры. Первая категория - это прокуроры и их заместители, иными словами, руководство прокуратуры. Вторая категория - это «иные должностные лица органов прокуратуры». Все они подчинены Генеральному прокурору РФ. К числу последних могут быть отнесены помощники прокуроров всех уровней, а также прокуроры отделов и управлений вышестоящих прокуратур. Более подробно их перечень установлен законом о прокуратуре.
Такое разделение, на наш взгляд, не случайно. Оно основано на разной совокупности прав и обязанностей названных категорий должностных лиц. Так, закрепив полномочия прокурора в ст. 37 УПК РФ, законодатель особо оговаривает в части 5 данной статьи, что они (полномочия) осуществляются только «прокурорами района, города, их заместителями, приравненными к ним прокурорами и вышестоящими прокурорами». Именно эта категория должностных лицо органов про-
4 См.: Федеральный закон № 92-ФЗ от 4 июля 2003 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» // СЗ РФ. - 2003. - № 27. - ст. 2706.
5 См. об этом: Аликперов Х. О процессуальной фигуре государственного обвинителя //Российская юстиция. - 2003. - № 3; Устинов А. Компетенция помощника прокурора //Законность. - 2002. -№ 6; Королев Г. Пора внести ясность: помощник прокурора - государственный обвинитель //Законность. - 2003. - № 9 и др.
6 Крайнее несовершенство действующего российского законодательства породило множество критических выступлений. Что вполне заслуженно. Подтверждением тому может служить непредвзятый сравнительный анализ двух правовых норм, изложенных в п. 31 ст. 5 УПК РФ и п. 4 ст. 35 закона о прокуратуре. Первая из них, раскрывая значение термина «прокурор», называет их и указывает, что это должностные лица органов прокуратуры, ... «наделенные соответствующими полномочиями федеральным законом о прокуратуре». В свою очередь данный федеральный закон о прокуратуре (п. 4 ст. 35) гласит: «Полномочия прокурора, участвующего в судебном рассмотрении дел, определяется процессуальным законодательством Российской Федерации» (по тексту выделено мной - Г.К.). Получается, по сути, замкнутый круг, затрудняющий деятельность правоприменителей.
куратуры уполномочена (п. 14 ст. 37 УПК РФ) «утверждать обвинительное заключение или обвинительный акт», а впоследствии непосредственно поддерживать государственное обвинение в стадии рассмотрения и разрешения дела по существу. Считая участие в рассмотрении уголовных дел судами одним из важнейших направлений в деятельности органов прокуратуры, Генеральный прокурор РФ предписывает «руководителям прокуратур регулярно лично поддерживать государственное обвинение.»7.
В тоже время прокурор (здесь и далее этот термин будет употребляться в значении прокурор-руководитель), направив уголовное дело в суд, может поручить поддержание государственного обвинения кому-либо из числа «иных должностных лиц органов прокуратуры» и самому не участвовать в судебном заседании. Прокурорский работник, которому дано такое поручение, в этом случае приобретает статус государственного обвинителя. С тем, чтобы обеспечить тщательное изучение им материалов уголовного дела, Генеральный прокурор РФ требует от подчиненных ему прокуроров назначать государственных обвинителей заблаговременно и при этом поручения о поддержании государственного обвинения давать в письменной форме с передачей надзорного производства8.
Таким образом, в уголовном судопроизводстве возможны две ситуации. Первая, когда прокурор и государственный обвинитель - это одно и тоже должностное лицо органа прокуратуры. В этой ситуации прокурор, утвердивший обвинительное заключение
(обвинительный акт), сам же непосредственно поддерживает государственное обвинение в суде. Вторая ситуация, когда прокурор и государственный обвинитель - это разные участники уголовного процесса. При этом они выполняют одну и ту же функцию уголовного преследования, но обладают различным процессуальным статусом. Прокурор, утвердивший обвинительное заключение или обвинительный акт, в этом случае осуществляет уголовное преследование опосредованно, через посредство назначенного им государственного обвинителя.
Учитывая, что в реальной жизни вторая ситуация является наиболее распространенной, принципиальное значение для правоприменительной практики приобретает научная определенность в вопросе установления характера взаимоотношений между двумя названными субъектами уголовного судопроизводства. То есть, между прокурором, направившим в суд уголовное дело с утвержденным им обвинительным заключением (обвинительным актом) для рассмотрения по существу, и государственным обвинителем, которому поручено непосредственное поддержание государственного обвинения.
При рассмотрении данного вопроса в качестве аксиомы нами принимается тезис о том, что отношения в сфере уголовного судопроизводства являются процессуальными, и могут возникать и существовать только в форме правовых. Эта позиция в юридической науке9
7 Приведенная позиция Генерального прокурора РФ изложена в его приказе № 185 от 20 ноября 2007 г. «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства».
8 Данное требование Генерального Прокурора РФ отражено в том же его приказе № 185 - 2007 г.
9 См.: Божьев В.П. Уголовно-процессуальные отношения. - С. 89; Строгович М.С. Уголовно-процессуальное право в системе советского права // Советское государство и право. - 1957. - № 4. - С. 103, Лукьянова Е.Г. Теория процессуального права. - С. 209 и др.
является вполне устоявшейся, не требующей, на наш взгляд, дополнительных доказательств.
Особенность правовых отношений, складывающихся между прокурором и государственным обвинителем, состоит в том, что они, во-первых, носят характер вла-стеотношений, и, во-вторых, урегулированы не только нормами уголовно-процессуального, но и прокурорско-надзорного права.
В подавляющем большинстве случаев назначаемые прокурором государственные обвинители - это подчиненные ему по службе должностные лица. К их числу относятся его заместители и помощники; в вышестоящих органах прокуратуры, кроме того, прокуроры отделов и управлений.
В теории и на практике обоснованно возникает вопрос о реальной процессуальной самостоятельности названных должностных лиц. Могут ли они принимать решение, которое идет в разрез с позицией прокурора, утвердившего обвинительное заключение (обвинительный акт) и направившего уголовное дело в суд? Рассмотрим, как этот вопрос урегулирован на законодательном уровне, какова позиция законодателя.
В федеральном законе о прокуратуре в настоящее время речь идет только о независимости прокуратуры, как государственного органа (ст.4), а также о недопустимости вмешательства в осуществление прокурорского надзора (ст. 5). При этом, и в первом, и во втором случае говорится не о характере взаимоотношений между субъектами уголовного судопроизводства, а лишь о недопустимости внешнего воздействия на органы прокуратуры, а также на прокурора со стороны федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, общественных объединений, средств массовой информации и их представителей.
В отличие от закона о прокуратуре действующий Уголовно-процессуальный кодекс РФ содержит нормы, предоставляющие определенную самостоятельность ряду участников уголовного процесса. В частности, в ст. 38 УПК РФ закреплена процессуальная самостоятельность следователя при принятии решений по ключевым вопросам предварительного следствия, а в ст. 17 УПК РФ говорится о свободе оценки доказательств такими участниками процесса, как судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь и дознаватель.
И только в одной норме законодатель упоминает о процессуальной самостоятельности государственного обвинителя. Речь идет о ст. 246 УПК РФ, в которой закреплено право государственного обвинителя (ч. 7) отказаться от обвинения в случае, если он придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение, а также его право (ч. 8) изменить обвинение в сторону смягчения.
Таким образом, на основании приведенного анализа действующего российского законодательства, можно сделать следующий вывод. В стадии рассмотрения и разрешения дела по существу, когда государственное обвинение поддерживают по поручению прокурора иные должностные лица стороны обвинения, они независимы в оценке доказательств, а также самостоятельны в принятии решения об отказе от обвинения и изменении обвинения в сторону смягчения.
В связи с изложенным, закономерно возникает вопрос обратного порядка. Может ли прокурор повлиять на решение государственного обвинителя в целях
реализации выдвинутого им обвинения, если да, то каким образом?
Известно, что урегулирование общественных отношений, складывающихся в ходе уголовнопроцессуальной деятельности, является важнейшей гарантией соблюдения прав участников уголовного судопроизводства от произвола должностных лиц, ведущих процесс. Любой пробел в этом вопросе негативно сказывается не только на соблюдении прав и свобод граждан, но и на обеспечении интересов общества и государства.
Чтобы прояснить картину порассуждаем методом от противного. Предположим, что государственный обвинитель (к примеру, помощник прокурора района), получив вознаграждение (взятку) от подсудимого, отказался от обвинения в ходе судебного заседания. Суд в этом случае лишен права выбора. Он может принять только одно решение - вынести постановление о прекращении уголовного дела.
Вся парадоксальность этой ситуации такова, что ни суд, рассматривающий дело по существу, ни прокурор, утвердивший обвинительное заключение (обвинительный акт), не в состоянии каким-либо образом оперативно воздействовать на изменение данного решения. Дело в том, что, согласно ч. 9 ст. 246 УПК РФ, пересмотр данного постановления о прекращении уголовного дела в виду отказа государственного обвинителя от обвинения допускается лишь при наличии новых или вновь открывшихся обстоятельств. Иными словами, преступное деяние государственного обвинителя, связанное с получением взятки, должно быть доказано в ходе производства предварительного расследования и установлено вступившим в законную силу приговором суда. И только после этого незаконное и необоснованное постановление суда о прекращении дела может быть пересмотрено10.
Разберем ситуацию дальше и рассмотрим ее с позиции прокурора; с точки зрения его возможного поведения. Согласно действующему уголовно-
процессуальному закону, только прокурор вправе принять решение о направлении дела в суд. Отсюда логически вытекает, что именно на прокурора законодателем возложена ответственность за обоснованность и законность такого решения.
Наш тезис о том, что деятельность прокурора по поддержанию государственного обвинения может осуществляться как непосредственно, так и опосредованно, позволяет сделать вывод о том, что прокурор, в соответствии с ч. 3 ст. 37 УПК РФ, обязан принимать меры по обеспечению законности и обоснованности государственного обвинения. Весь вопрос в том - как? К сожалению, правовой механизм реализации данной правовой нормы в нынешнем уголовно-процессуальном законе отсутствует.
Учитывая явный пробел в уголовно-процессуальном праве, Генеральный прокурор РФ в своем приказе № 185 - 2007 г. предписал: «В случае принципиального несогласия прокурора с позицией государственного обвинителя в соответствии со ст. 246 УПК РФ решать вопрос о замене государственного обвинителя либо поддерживать обвинение лично тому прокурору, который утвердил обвинительное заключение или обвинительный акт».
10 Но даже и в этом случае еще неизвестно восторжествует ли справедливость, т.к. преступник, подкупивший государственного обвинителя, может скрыться от следствия и суда, покинув пределы страны.
Однако и данный ведомственный нормативноправовой акт не решил проблемы реализации полномочий прокурора по обеспечению законности и обоснованности принимаемого судом решения при рассмотрении и разрешении уголовного дела по существу, в виду отказа назначенного им (прокурором) государственного обвинителя от поддержания обвинения или изменения последним обвинения в сторону смягчения. Более того, судебная практика последних лет столкнулась с проблемой защиты прав потерпевших при выполнении судом предписаний закона о безусловном прекращении уголовного дела в изложенной выше ситуации. Будучи, вынужденными подчиняться федеральному закону в силу части 1 статьи 120 Конституции РФ, суды оказались беспомощны в обеспечении правосудием нарушенных преступлением прав и свобод потерпевших. Такое положение дел повлекло массовое обращение судов общей юрисдикции11 в Конституционный суд РФ с запросом о проверке конституционности частей седьмой, восьмой и девятой статьи 246 УПК РФ.
Возвращаясь к предмету нашего исследования, отметим, что в силу действия части 9 указанной статьи, сложилась парадоксальная ситуация. Решение нижестоящего прокурора об отказе от обвинения превратилось в окончательное решение, которое не может быть исправлено ни судом, ни прокурором в рамках централизованной системы органов прокуратуры.
Конституционный Суд РФ, рассмотрев запросы судов общей юрисдикции и многочисленные жалобы граждан, признал указанную норму Уголовнопроцессуального кодекса РФ не соответствующей Конституции РФ. В рамках нашего исследования особый интерес представляет мотивировочная часть данного постановления. Она заслуживает того, чтобы привести ее дословно. В ней записано: «Правило, закрепленное в части девятой статьи 246 УПК Российской Федерации, не согласуется и со статьей 129 (часть 1) Конституции Российской Федерации, согласно которой прокуратура Российской Федерации составляет единую централизованную систему с подчинением нижестоящих прокуроров вышестоящим и Генеральному прокурору Российской Федерации. Из данной конституционной нормы следует, что Генеральный прокурор Российской Федерации и подчиненные ему прокуроры вправе как принимать решения, обязательные для нижестоящих прокуроров, так и отменять принятые нижестоящими прокурорами решения и прекращать осуществляемые ими действия.
В уголовном судопроизводстве наличие указанных полномочий обусловлено тем, что уголовное преследование и поддержание государственного обвинения в суде по делам публичного и частно-публичного обвинения осуществляется в публичных интересах, и вышестоящий прокурор, если он установит, что нижестоящим прокурором соответствующие интересы не были обеспечены, вправе и обязан исправить обнаруженные отступления от требований закона»12.
11 Как следует из описательной части постановления Конституционного суда РФ № 18-П от 8 декабря 2003 г., с таким запросом обратились Курганский областной суд, Вологодский областной суд, Черемушкинский районный суд города Москвы. С просьбой проверить конституционность приведенных положений норм УПК РФ обратились в Конституционный Суд РФ и многие граждане.
12 См.: Постановление Конституционного Суда РФ № 18-П от 8 декабря 2003 г. «По делу о проверке конституционности положе-
ний статей 125, 219, 227, 229, 236, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской
Изложенная правовая позиция Конституционного Суда РФ имеет важнейшее методологическое значение для определения правового статуса прокурора в уголовном судопроизводстве. Из нее (позиции) вытекает два принципиальных положения.
Первое. В сфере уголовного судопроизводства прокурор, исходя из конституционных принципов органи-зации13 представляемого им государственного органа, вправе отменить любое решение подчиненных ему по службе должностных лиц, либо прекратить осуществляемые ими действия. Характер этих взаимоотношений, которые возникают и существуют не иначе как в форме правовых, следует рассматривать в контексте их содержания, под которым нами понимается фактическое взаимодействие прокурора, в пределах предоставленных ему нормами права полномочий, с субъектами уголовного судопроизводства, имеющими свой процессуальный статус. При этом необходимо также учитывать и общетеоретическое положение о том, что коррелятором субъективного права в правоотношении всегда выступает юридическая обязанность. Следовательно, можно заключить, что субъективному праву прокурора на отмену решений подчиненных ему должностных лиц и прекращение осуществляемых ими действий корреспондирует юридическая обязанность последних следовать предписаниям прокурора и беспрекословно выполнять его требования.
В свою очередь юридической обязанности прокурора устранить любые нарушения закона и исправить обнаруженные отступления от принятого им решения об уголовном преследовании, корреспондирует субъективное право должностных лиц, не согласных с его позицией, обжаловать данное решение вышестоящему прокурору, не предпринимая самостоятельных шагов.
Второе. Для реального воплощения указанной правовой позиции Конституционного Суда РФ необходимо разработать и законодательно закрепить правовой механизм реализации правомочий прокурора по защите публичных интересов в суде, при осуществлении им уголовного преследования в форме поддержания государственного обвинения через посредство иных должностных лиц стороны обвинения. При этом данный механизм должен содержать не только пути исправления отступлений государственного обвинителя от позиции прокурора, но и (на что важно обратить внимание) предусмотреть возможность отстаивания потерпевшим своего конституционного права на доступ к правосудию (ст. 52 Конституции РФ).
Таким образом, можно заключить, что в стадии рассмотрения и разрешения дела по существу взаимоотношения государственного обвинителя с иными участниками уголовного процесса носят двоякий характер.
Во-первых, как представитель стороны обвинения, прокурор в состязательном уголовном процессе не наделен ни какими преимущественными правами, по сравнению со стороной защиты. Вместе с тем, в судебных стадиях, по отношению к суду, он не обладает надзорными полномочиями. В силу этого его отношения с участниками стадии рассмотрения и разрешения дела по существу являются равноправными.
С другой стороны, прокурор, участвующий в суде в качестве государственного обвинителя, по-прежнему остается должностным лицом органа прокуратуры. Он
Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан». // СЗ РФ. - 2003. - № 51. - ст. 5026.
13 Речь идет о принципах единства и централизации системы органов прокуратуры Российской Федерации (см. ст. 129 Конституции РФ).
направлен в суд прокурором-руководителем для отстаивания его позиции, изложенной в обвинительном заключении. Следовательно, сохраняющиеся между ними процессуальные правоотношения продолжают носит властный характер. Эти взаимоотношения построены на началах субординации, иными словами «по вертикали».
Поэтому, следуя правовой позиции Конституционного Суда РФ, можно констатировать, что прокурор, утвердивший обвинительное заключение, и после направления уголовного дела в суд остается ответственным за достижение цели уголовного преследования.
В связи с этим предлагается внести изменения в ч. 7 ст. 246 УПК РФ, изложив ее в следующей редакции: «Если в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение, то он незамедлительно докладывает об этом прокурору, утвердившему обвинительное заключение либо обвинительный акт. В случае принципиального несогласия с позицией государственного обвинителя прокурор обязан своевременно решить вопрос о замене государственного обвинителя либо самому поддерживать государственное обвинение. В случае согласия с позицией государственного обвинителя уполномочить его отказаться от обвинения и изложить суду мотивы отказа. Полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части по основаниям, предусмотренным пунктами 1 и 2 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 2 части первой статьи 27 настоящего Кодекса».
Список литературы:
Аликперов Х. Государственное обвинение: Нужна реформа // Законность. - 2000. - №12.
Аликперов Х. О процессуальной фигуре государственного обвинителя //Российская юстиция. - 2003.
Амирбеков К. Отказ прокурора от обвинения // Законность. - 2001.
Белкин А.Р. Независимость суда и отказ прокурора от обвинения. Сборник материалов конференции "Конституционно-правовые проблемы уголовного права и процесса". -Санкт-Петербург. - 2009 г.
Демидов И., Тушев А. Отказ прокурора от обвинения // Российская юстиция. - 2002.
Королев Г. Пора внести ясность: помощник прокурора - государственный обвинитель //Законность. -2003. - № 9.
Лукожев Х.М. Право прокурора на отказ от поддержания государственного обвинения в суде и его последствия // Журнал "Российское право в Интернете".
- 2010. - №4.
Михайлов А.А. Изменение прокурором обвинения и отказ прокурора от обвинения в суде первой инстанции //диссертация ... кандидата юридических наук : 12.00.09 / Михайлов Александр Александрович. -Томск, 2008.
Петраков С.В., Поляков М.П. Научные и практические доводы за право прокурора на отказ от обвинения // Уголовное судопроизводство. - 2006. - № 4.
Рукавишников П.П. Отказ государственного обвинителя от обвинения в российском уголовном судопроизводстве // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Иркутск.
- 2008.
Строгович М.С. Уголовно-процессуальное право в системе советского права // Советское государство и право. - 1957. - № 4.
Устинов А. Компетенция помощника прокурора //Законность. - 2002. - № 6.
Щербаков Ю. Отказ прокурора от обвинения: последствия для потерпевшего // Законность. - 2002. - № 2.
