CC BY
14УДК 343.1
DOI: 10.24411/2618-8120-2022-4-58-73
А. В. Шигуров
Средне-Волжский институт (филиал) ФГБОУ ВО «Всероссийский государственный университет юстиции (РПА Минюста России)», Саранск,
Россия,
e-mail: [email protected]
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ И ПРАКТИКИ ПРИМЕНЕНИЯ МЕРЫ ПРЕСЕЧЕНИЯ В ВИДЕ ЗАПРЕТА ОПРЕДЕЛЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ
В статье рассмотрен ряд актуальных проблем правовой регламентации и применения запретов, входящих в содержание меры пресечения в виде запрета определенных действий.
В уголовно-процессуальном законодательстве и разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ отсутствуют конкретные нормы, разъясняющие особенности реализации права на защиту лицом, по отношению к которому избрана мера пресечения в виде запрета определенных действий. Для того, чтобы исключить неоправданное ограничение права обвиняемого на защиту, предлагаем, во-первых, включить защитника в число лиц, указанных в ч. 8 ст. 105.1 УПК РФ: недопустимо запрещать телефонные разговоры обвиняемого со своим защитником. Целью такого звонка может быть как планирование очных встреч, так и обсуждение вопросов защиты, которые не требуют сохранения адвокатской тайны. Во-вторых, во избежание вышеуказанных ошибок, необходимо либо законодательно, либо в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ разъяснить недопустимость ограничения права обвиняемого на встречи с защитником какими-либо запретами, предусмотренными в ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ.
При регламентации избрания запрета покидать жилое помещение законодатель упустил из виду необходимость учета мнения лиц, проживающих с обвиняемым. Анализ судебной практики показал наличие противоречащих друг другу подходов. В статье предложено при регламентации данного вопроса взять за основу позицию Пленума Верховного Суда РФ, а именно, лишь активное несогласие проживающих должно стать препятствием для избрания меры пресечения в данном жилом помещении. Таким образом, необходимо, во -первых, предусмотреть обязательное извещение лиц, проживающих в данном жилом помещении о месте и времени судебного заседания, где будет решаться вопрос об избрании меры пресечения, и разъяснение им права возражать против избрания данной меры пресечения. Во-вторых, препятствием для избрания данных мер пресечения должно стать несогласие проживающего лица, заявленное либо в судебном заседании, либо в письменном виде с заверенной должностным лицом, нотариусом подписью. В-третьих, неявка извещенного
лица, проживающего в жилом помещении вместе с арестованным или лицом, к которому избран запрет определенных действий, не должна препятствовать избранию меры пресечения.
Автор считает, что уравнивание правовых последствий содержания под домашним арестом и запретом определенных действий не соответствует степени ограничения права на свободу передвижения. Предлагаем изменить пропорцию пересчета в срок заключения под стражей срока применения к обвиняемому запрета, предусмотренного пп. 1.1 п. 1 ч. 10 ст. 109 УПК РФ, и установить ее в размере 3 дней применения к обвиняемому запрета, предусмотренного пп. 1.1 п. 1 ч. 10 ст. 109 УПК РФ, к одному дню содержания под стражей.
Ключевые слова: уголовный процесс, мера пресечения, запрет определенных действий, запрет, суд, следователь, обвиняемый
A. V. Shigurov
The Mid-Volga Institute (branch) «The All-Russian State University of Justice (RLA of the Ministry of Justice of Russia)», Saransk, Russia,
e-mail: [email protected]
PROBLEMS OF LEGAL REGULATION AND THE PRACTICE OF APPLICATION OF A PRECAUTIONAL MEASURE IN THE FORM OF PROHIBITION OF CERTAIN ACTIONS
The article considers a number of topical problems of legal regulation and the application of prohibitions included in the content of a preventive measure in the form of a ban on certain actions. In the criminal procedure legislation and clarifications of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation, there are no specific rules explaining the specifics of the implementation of the right to defense by a person in relation to whom a preventive measure in the form of a ban on certain actions has been chosen. In order to exclude unjustified restriction of the right of the accused to defense, we propose, firstly, to include the defense counsel among the persons indicated in Part 8 of Art. 105.1 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation: it is unacceptable to prohibit telephone conversations between the accused and his defense counsel. The purpose of such a call can be both scheduling face-to-face meetings and discussing defense issues that do not require the preservation of attorney-client privilege. Secondly, in order to avoid the above mistakes, it is necessary either by law or in the Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation to explain the inadmissibility of restricting the right of the accused to meet with the defense counsel by any prohibitions provided for in Part 6 of Art. 105.1 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation. When regulating the election of a ban on leaving the premises, the legislator lost sight of the need to take into account the opinions of persons living with the accused. Analysis of judicial practice has shown the presence of conflicting approaches. The article proposes, when regulating this issue, to take as a basis the position of the Plenum of the Supreme Court of the Russian
Federation, namely, only the active disagreement of the residents should become an obstacle to choosing a measure of restraint in this residential area. Thus, it is necessary, firstly, to provide for the obligatory notification of persons living in this residential premises about the place and time of the court session, where the issue of choosing a measure of restraint will be decided, and explaining to them the right to object to the choice of this measure of restraint. Secondly, an obstacle to the selection of these measures of restraint should be the disagreement of the resident, declared either at the court session or in writing with a signature certified by an official, a notary. Thirdly, the failure to appear of the notified person living in the living quarters together with the arrested person or the person to whom the prohibition of certain actions has been chosen should not prevent the choice of a measure of restraint. The author believes that equalizing the legal consequences of being under house arrest and the prohibition of certain actions does not correspond to the degree of restriction of the right to freedom of movement. We propose to change the proportion of the recalculation in the period of detention of the period for applying to the accused the prohibition provided for in paragraphs. 1.1 p. 1 h. 10 art. 109 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation, and set it at the rate of 3 days of application to the accused of the ban, provided for in paragraphs. 1.1 p. 1 h. 10 art. 109 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation, to one day of detention.
Key-words: criminal process, measure of restraint, prohibition of certain actions, prohibition, court, investigator, accused.
Введение.
Федеральным законом от 18 апреля 2018 г. № 72-ФЗ [8] система мер пресечения была дополнена новой, полученной путем выделения из домашнего ареста в самостоятельную меру пресечения трех групп запретов:
1) запретов, ограничивающих права человека на свободу передвижения;
2) запретов, ограничивающих права человека на общение и использование средств передачи информации;
3) запрета, ограничивающего права человека на управление транспортным средством.
Новая мера пресечения - запрет определенных действия - хотя и занял относительно небольшую долю в числе мер пресечения, избираемых судом (2,6 % от всех избираемых судами мер пресечения), тем не менее все годы с момента введения показывает высокие темпы роста абсолютных показателей (в 2021 г. принято 2,6 тыс. постановлений судов об избрании запрета определенных действий, что на 39 % больше, чем в 2020 г.) [19]. Новизна данной меры пресечения, несовершенство законодательного регулирования и значение данной меры пресечения как альтернативы заключению под стражу и домашнему аресту [6, c. 189] обусловливают внимание к ней со стороны научного сообщества. Многие исследователи отмечают наличие теоретических и практических проблем, нуждающихся принятии мер по их разрешению со стороны законодателя и Верховного Суда РФ [7, c. 381; 10, c. 28; 18, c. 25; 20, c.
21; 23, с. 258]. Мы в настоящей статье рассмотрим ряд актуальных проблем толкования и применения судами запретов при избрании меры пресечения в виде запрета определенных действий.
Методы.
При анализе проблем правового регулирования запрета определенных действий как меры пресечения по уголовным делам использован формально-юридический, исторический и иные методы научного познания.
Результаты.
Анализ уголовно-процессуального законодательства и судебной практики позволил выявить следующие актуальные проблемы правовой регламентации и применения запретов, входящих в содержание меры пресечения в виде запрета определенных действий.
1) В уголовно-процессуальном законодательстве и разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ отсутствуют конкретные нормы, разъясняющие особенности реализации права на защиту лицом, по отношению к которому избрана мера пресечения в виде запрета определенных действий.
Необходимость подобных разъяснений обусловлена тем, что в составе запрета определенных действий есть ряд ограничений, препятствующих отдельным формам получения юридической помощи обвиняемым. Так, запрет выходить за пределы жилища мешает посещать офис адвоката в те часы, которые определены решением суда. Запрет находиться в определенных местах может быть сформулирован настолько общим образом, что возникает вопрос, а вправе ли обвиняемый прийти к адвокату или такие встречи возможны лишь в жилом помещении обвиняемого. Так, например, судья Кулундинского районного суда Алтайского края, разрешив обвиняемому выходить без разрешения следователя за пределы жилого помещения с 10 до 17 ч., установил следующий запрет: «находиться на территории Кулундинского района Алтайского края в общественных местах (за исключением мест, в которых возможно приобрести продукты питания и лекарственные средства), в том числе в государственных учреждениях (за исключением медицинских учреждений)» [13]. Как видим, адвокатская коллегия защитника А.С.С., представлявшего интересы обвиняемого по данному делу, не входит в перечень исключений, поэтому фактически судья запретил обвиняемому посетить защитника в его адвокатском образовании.
Точно также запрет на общение с определенными лицами в формулировках, встречающихся в судебных решениях, ставит вопрос о допустимости общения с защитником. Например, как иначе можно понять запрет, наложенный Саратовским областным судом на У.Д.П. и сформулированный следующим образом: «запрет общаться со всеми свидетелями, представителем потерпевшего, участвующими в данном уголовном деле, а также с обвиняемыми по делу и их защитниками» [14]. Еще меньше оснований для сомнений в том, что встречи с защитником запрещены оставляет следующая формулировка Вышневолоцкого межрайонного суда Тверской области: «выходить в период времени с 22 до 06 часов за пределы
жилого помещения по адресу: ..., общаться со свидетелями по делу и другими лицами по обстоятельствам уголовного дела и предъявленного обвинения» [11].
Иногда формулировка запрета двусмысленна и оставляет возможность для встречи с адвокатом при условии, что обвиняемый правильно понял суть запрета: «запретить общение со всеми посторонними лицами, потерпевшими, свидетелями по данному уголовному делу;». Каких лиц Энгельсский районный суд Саратовской области считает посторонними, в решении не раскрыто [16].
Запреты же на отправление и получение почтово-телеграфных отправлений, а также пользование средствами связи в большинстве случаев сформулированы настолько общим образом, что, очевидно, полностью распространяются на общение с защитником.
Не думаем, что во всех вышеуказанных случаях со стороны судей имеет место умышленное ограничение права обвиняемого на защиту. Ведь, очевидно, что это конституционное право [4, c. 18] и ничего общественно опасного в таком общении нет, независимо от того, где оно осуществляется: в адвокатском образовании, посредством телефонной связи или с использованием интернета. Последние формы общения также вполне допустимы в тех случаях, когда осуществляются с согласия обвиняемого и с применением мер безопасности для сохранения адвокатской тайны там, где это нужно с учетом мнения обвиняемого [22, c. 53].
На наш взгляд, такие частые и необоснованные ограничения на общение защитника и обвиняемого являются следствием пробельности закона и отсутствия указаний со стороны Пленума Верховного Суда РФ, которые бы подталкивали судей сделать исключения, необходимые для реализации права обвиняемого на защиту. Законодатель забыл о праве на защиту, когда в ч. 7 ст. 105.1 УПК РФ оговаривал недопустимость ограничений на звонки в скорую медицинскую помощь, сотрудникам правоохранительных органов, МЧС, следователю, дознавателю, в контролирующие органы [3, c. 3].
В связи с этим приведем примеры, когда судьи, помня о конституционном праве на защиту, сами оговаривают исключения из вышеуказанных запретов. Канский городской суд Красноярского края по делу № 3/14-10/2021, применив к обвиняемому Б.В.В. запрет определенных действий, следующим образом сформулировал запрет «использовать средства связи, кроме телефонных переговоров с сотрудниками полиции, входящими в состав следственной группы и защитника-адвоката Г. А.А. по номеру телефона 8913.8, ...» [12].
Энгельсский районный суд Саратовской области в отношении обвиняемой Е.Д.Ф., запрещая вести телефонные переговоры оговорил следующие исключения «за исключением случаев вызова скорой медицинской помощи, сотрудников правоохранительных органов, аварийно-спасательных служб при возникновении чрезвычайной ситуации, а также для общения с контролирующим органом, следователем и адвокатом, информируя о каждом таком звонке контролирующий орган» [17].
Как видим, у ряда судей есть правильное понимание важности в состязательном процессе предоставления обвиняемому максимальных
возможностей для получения квалифицированной юридической помощи.
Для того, чтобы исключить неоправданное ограничение права обвиняемого на защиту, предлагаем в ст. 105.1 УПК РФ, во-первых, включить защитника в число лиц, указанных в ч. 8 ст. 105.1 УПК РФ: точно также как обвиняемый свободно может позвонить следователю, дознавателю, сотрудникам скорой медицинской помощи, недопустимо запрещать телефонные разговоры обвиняемого со своим защитником. Целью такого звонка может быть как планирование очных встреч, так и обсуждение вопросов защиты, которые не требуют сохранения адвокатской тайны. Во-вторых, во избежание вышеуказанных ошибок, необходимо либо законодательно, либо в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ разъяснить недопустимость ограничения права обвиняемого на встречи с защитником какими-либо запретами, предусмотренными в ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ.
2) Обратим еще внимание на то, что при регламентации избрания запрета покидать жилое помещение законодатель упустил из виду необходимость учета мнения лиц, проживающих с обвиняемым. Члены семьи обвиняемого, а также иные лица, проживающие с ним, вынуждены будут подвергаться существенным ограничениям прав человека, что противоречит нормам Конституции РФ. Например, для контроля передвижения обвиняемого в его квартире могут быть установлены видео- и аудиосредства контроля, что ограничивает тайну личной жизни других проживающих в помещении.
В. Б. Шабанов и Л.Ю. Буданова, отмечают, что на практике встречаются ситуации, в которых «лица, проживающие совместно с подозреваемым или обвиняемым, которому избрана мера пресечения в виде домашнего ареста или запрета определенных действий, заявляют о нежелании подключать в помещении такие устройства и ссылаются на возросшую оплату электроэнергии за их использование» [24, с. 76].
Анализ практики показывает, что в России ввиду отсутствия в законе точных норм, обязывающих учесть при избрании запрета определенных действий или домашнего ареста согласия проживающих, суды по-разному учитывают данное обстоятельство.
Первый подход заключается в том, что суды даже не исследуют и не отражают в судебном решении обстоятельства того, согласны ли проживающие в жилом помещении, на избрание данной меры пресечения.
Например, Саратовский областной суд, избравший запрет определенных действий по отношению к З.В.В., обвиняемой в совершении 82 эпизодов преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ, учитывал данные о личности обвиняемой, которая, как усматривается из представленных материалов, не судима, имеет регистрацию и постоянное место жительства, где характеризуется удовлетворительно, работала до ареста, принял во внимание мнение органов следствия и защиты, просивших об изменении обвиняемой меры пресечения на более мягкую.
С учетом вышеуказанных обстоятельств судом была избрана мера пресечения в виде запрета определенных действий на срок 1 месяц 19 суток, то
есть по 09 мая 2019 г. включительно, и установлены следующие запреты:
- выходить без разрешения следователя за пределы жилого помещения по адресу: ..., за исключением случаев производства следственных действий с её участием и оказания экстренной медицинской помощи, а также ежедневного выхода в период времени с 10.00 до 20.00 часов на срок не более трех часов для прогулок;
- общаться с лицами, участвующими в производстве по настоящему уголовному делу в качестве потерпевших и свидетелей;
- отправлять и получать любые почтово-телеграфные отправления, за исключением корреспонденции из судебных и правоохранительных органов;
- использовать всех виды средств связи и информационно телекоммуникационной сети «Интернет» за исключением использования телефонной связи для вызова скорой медицинской помощи, сотрудников правоохранительных органов, аварийно-спасательных служб в случае возникновения чрезвычайной ситуации, а также для общения с контролирующим органом, защитником, следователем.
Контроль за соблюдением З.В.В. наложенных на неё судом запретов был возложен на филиал по Ленинскому району г. Саратова ФКУ УИИ УФСИН России по Саратовской области с правом использования в целях контроля аудиовизуальных, электронных и иных технических средств контроля [15]. Данное решение вступило в законную силу.
Как видим, были созданы условия для ограничения прав лиц, проживающих совместно с З.В.В., без учета их мнения.
Второй подход заключается в том, что суды обязаны исследовать в судебном заседании, кто проживает в жилом помещении и согласны ли данные лица на проживание с ними лица под запретом определенных действий или домашним арестом.
В качестве примера рассмотрим следующую ситуацию. Постановлением Ленинского районного суда города Краснодара от 15 мая 2019 года в отношении Ш.С.Р. избрана мера пресечения в виде домашнего ареста сроком на 2 мес., то есть до 13 июля 2019 года, с установлением ряда запретов.
Краснодарский краевой суд отменил данное решение, указав в том числе на следующее нарушение.
В материалах, представленных суду, содержится только копия паспорта с отметкой о регистрации Ш.С.Р. по конкретному адресу. Вместе с тем, представленные материалы не содержат согласие собственника указанного жилого помещения на пребывание в нем Ш.С.Р., в связи с избранной в отношении него мерой пресечения в виде домашнего ареста, судом указанные обстоятельства также не были исследованы. Кроме того, судом не установлено кто еще, помимо Ш. С.Р., проживает в указанном помещении и не затрагивает ли пребывание подозреваемого права и законные интересы других лиц [1].
Необходимость учета данных обстоятельств была обоснована со ссылкой на п. 38 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. № 41, согласно которым «если судебное решение об избрании меры пресечения в
виде домашнего ареста затрагивает права и законные интересы проживающих в том же жилом помещении собственника жилья или других лиц, они вправе обжаловать его в установленном законом порядке» [9].
Хотя мы согласны с итоговым выводом суда апелляционной инстанции, считаем, что приводить п. 38 вышеуказанного Постановления Пленума Верховного Суда РФ в обоснование своих требований он был не вправе: в разъяснениях Пленума явно другое содержание. Интересно, что именно на этот пункт ссылаются и судьи, обосновывающие прямо противоположный вывод.
Третий подход заключается в том, что независимо от наличия или отсутствия согласия проживающих в жилом помещении, суд вправе избрать запрет определенных действий, связанный с запретом покидать жилище, или домашний арест.
Так, например, считает Судебная коллегия по уголовным делам суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры. Постановлением Сургутского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 14 августа 2020 года в отношении А. была избрана мера пресечения в виде домашнего ареста сроком на 1 месяц 29 дней, а местом нахождения обвиняемой А. в период действия данной меры пресечения определено жилое помещение (квартира), расположенное по адресу, где она зарегистрирована и проживает.
Данное постановление было опротестовано старшим помощником прокурора О.Н.В., которая указала на то, что суд первой инстанции не исследовал документы на квартиру, согласие собственника данной квартиры на проживание в ней обвиняемой А., не учел заявление Д. (сестры А.) о несогласии на проживания А. в указанной квартире.
Судебная коллегия по уголовным делам суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры отвергла все вышеуказанные доводы, указав, что «суд при избрании данной меры пресечения не связан с согласием или несогласием собственника жилья или других лиц, проживающих в том же жилом помещении.» В соответствии с позицией Верховного Суда, выраженной в п. 38 Постановления Пленума от 19 декабря 2013 г. № 41, если лица, проживающие в жилом помещении считают, что их права ограничены данным судебным решением, они вправе его обжаловать. Сестра обвиняемой Д., проживающая в той же квартире, не обжаловала судебное решение [2].
Такое разнообразие подходов, безусловно, недопустимо. Государство должно законодательно определить, является ли согласие или несогласие проживающих обстоятельством, подлежащим учету при избрании мер пресечения, предусматривающих постоянное нахождение в помещение обвиняемого с применением средств контроля за ним.
Отметим, в качестве зарубежного опыта, что в Латвийской Республике [21] суд вправе применить домашний арест, который предполагает нахождение обвиняемого в месте его постоянного проживания, лишь с согласия совместно проживающих с ним лиц. Если данные лица отказываются дать согласие, обвиняемый вправе предложить в качестве места отбывания домашнего ареста иное место жительства [5, ^ 28].
На наш взгляд, при регламентации данного вопроса необходимо взять за основу вышеуказанную позицию Пленума Верховного Суда РФ, а именно, лишь активное несогласие проживающих должно стать препятствием для избрания меры пресечения в данном жилом помещении. Таким образом, необходимо, во-первых, предусмотреть обязательное извещение лиц, проживающих в данном жилом помещении о месте и времени судебного заседания, где будет решаться вопрос об избрании меры пресечения, и разъяснение им права возражать против избрания данной меры пресечения. Во-вторых, препятствием для избрания данных мер пресечения должно стать несогласие проживающего лица, заявленное либо в судебном заседании, либо в письменном виде с заверенной должностным лицом, нотариусом подписью. В-третьих, неявка извещенного лица, проживающего в жилом помещении вместе с арестованным или лицом, к которому избран запрет определенных действий, не должна препятствовать избранию меры пресечения.
3) Период времени, в течение которого по отношению к обвиняемому, подозреваемому применялся запрет на свободу передвижения, предусмотренный п. 1 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ, подлежит зачету в срок содержания под стражей и при осуждении в срок наказания. По правилам пп. 1.1 п. 1 ч. 10 ст. 109 УПК РФ два дня применения данного запрета приравнивается к одному дню содержания под стражей. Здесь законодателем применена та же пропорция 2:1, что и при пересчете срока домашнего ареста в заключение под стражу.
Считаем, что подобное уравнивание правовых последствий содержаний под домашним арестом и запретом определенных действий не соответствует степени ограничения права на свободу передвижения. Как известно, домашний арест предполагает изоляцию обвиняемого от общества и полный запрет выхода из жилого помещения. Запрет, содержащийся в пп. 1.1 п. 1 ч. 10 ст. 109 УПК РФ, не предполагает изоляцию от общества. Как правило, свобода передвижения ограничивается в ночное время, что в большинстве случае соответствует нормальному режиму дня обвиняемого, днем, работающего, а ночью, отдыхающего дома. Таким образом, точно также как степень изоляции и ограничений прав человека отличается при заключении под стражу и домашнем аресте, есть очевидные и существенные отличия в степени ограничения права на свободу передвижения при домашнем аресте и запрете определенных действий.
В связи с вышесказанным предлагаем изменить пропорцию пересчета в срок заключения под стражей срока применения к обвиняемому запрета, предусмотренного пп. 1.1 п. 1 ч. 10 ст. 109 УПК РФ. Предлагаем установить ее в размере 3 дней применения к обвиняемому запрета, предусмотренного пп. 1.1 п. 1 ч. 10 ст. 109 УПК РФ, к одному дню содержания под стражей.
Заключение. Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы и предложения.
1) В уголовно-процессуальном законодательстве и разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ отсутствуют конкретные нормы, разъясняющие особенности реализации права на защиту лицом, по отношению к которому избрана мера пресечения в виде запрета определенных действий. В связи с этим,
в нарушение общего права обвиняемого на получение квалифицированной юридической помощи в решениях судов об избрании меры пресечения в виде запрета определенных действий часто встречаются формулировки, затрудняющие доступ адвоката к своему подзащитному. Для того, чтобы исключить неоправданное ограничение права обвиняемого на защиту, предлагаем, во-первых, включить защитника в число лиц, указанных в ч. 8 ст. 105.1 УПК РФ: недопустимо запрещать телефонные разговоры обвиняемого со своим защитником. Целью такого звонка может быть как планирование очных встреч, так и обсуждение вопросов защиты, которые не требуют сохранения адвокатской тайны. Во-вторых, во избежание вышеуказанных ошибок, необходимо либо законодательно, либо в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ разъяснить недопустимость ограничения права обвиняемого на встречи с защитником какими-либо запретами, предусмотренными в ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ.
2) При регламентации избрания запрета покидать жилое помещение законодатель упустил из виду необходимость учета мнения лиц, проживающих с обвиняемым. Анализ практики показывает, что в России ввиду отсутствия в законе точных норм, обязывающих учесть при избрании запрета определенных действий или домашнего ареста согласия проживающих, суды по-разному учитывают данное обстоятельство:
- первый подход заключается в том, что суды не исследуют и не отражают в судебном решении обстоятельства того, согласны ли проживающие в жилом помещении, на избрание данной меры пресечения;
- второй подход заключается в том, что суды обязаны исследовать в судебном заседании, кто проживает в жилом помещении и согласны ли данные лица на проживание с ними лица под запретом определенных действий или домашним арестом;
- третий подход заключается в том, что независимо от наличия или отсутствия согласия проживающих в жилом помещении, суд вправе избрать запрет определенных действий, связанный с запретом покидать жилище, или домашний арест. Такое разнообразие подходов, безусловно, недопустимо.
На наш взгляд, при регламентации данного вопроса необходимо взять за основу позицию Пленума Верховного Суда РФ, а именно, лишь активное несогласие проживающих должно стать препятствием для избрания меры пресечения в данном жилом помещении. Таким образом, необходимо, во -первых, предусмотреть обязательное извещение лиц, проживающих в данном жилом помещении о месте и времени судебного заседания, где будет решаться вопрос об избрании меры пресечения, и разъяснение им права возражать против избрания данной меры пресечения. Во-вторых, препятствием для избрания данных мер пресечения должно стать несогласие проживающего лица, заявленное либо в судебном заседании, либо в письменном виде с заверенной должностным лицом, нотариусом подписью. В-третьих, неявка извещенного лица, проживающего в жилом помещении вместе с арестованным или лицом, к которому избран запрет определенных действий, не должна препятствовать
избранию меры пресечения.
3) Считаем, что уравнивание правовых последствий содержания под домашним арестом и запретом определенных действий не соответствует степени ограничения права на свободу передвижения. Предлагаем изменить пропорцию пересчета в срок заключения под стражей срока применения к обвиняемому запрета, предусмотренного пп. 1.1 п. 1 ч. 10 ст. 109 УПК РФ, и установить ее в размере 3 дней применения к обвиняемому запрета, предусмотренного пп. 1.1 п. 1 ч. 10 ст. 109 УПК РФ, к одному дню содержания под стражей.
Библиографический список
1. Апелляционное постановление Краснодарского краевого суда от 03.06.2019 по делу № 22-3835/19 // Sudact.ru: сайт. URL: https://sudact.ru/regular/ doc/Mcw4WTnXhsNR/ (дата обращения: 20.11.2022).
2. Апелляционное постановление Судебной коллегии по уголовным делам суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 26.08.2020 по делу № 22К-1352/2020 // Sudact.ru: сайт. URL: https://sudact.ru/regular/doc/KxntLz NVbI1l/ (дата обращения: 20.11.2022).
3. Галыгина Т.Ю., Шигурова Е.И. Домашний арест: проблемы теории и практики применения действующего законодательства // Огарёв-Online. 2016. № 13 (78). С. 3.
4. Мукасеева Н.Н., Федосеев Р.В., Баршова О.А., Качалов П.Н. Административное право. Практикум. Саранск, 2019.
5. Мукасеева Н.Н., Федосеев Р.В., Баршова О.А., Куракина С.И. Практикум по международному праву. Саранск, 2019. С. 28.
6. Насонова И.А., Халимоненко С.С. О необходимости запрета определенных действий для системы мер пресечения // Вестник Воронежского ин -ститута МВД России. 2020. № 1. С. 189-194.
7. Нестеркин И.С., Крысин В.А. Современное состояние и проблемы применения запрета определенных действий // Юность. Наука. Культура. Материалы IX Всероссийской научно-практической конференции. Саранск, 2022. С. 381-384.
8. О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части избрания и применения мер пресечения в виде запрета определенных действий, залога и домашнего ареста: Федеральный закон от 18.04.2018 № 72-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2018. № 17. Ст. 2421.
9. О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определенных действий: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2013 № 41 // Российская газета. 2013. 27 декабря.
10. Подольный Н.А., Кулешова Г.П., Коваль Е.А., Матюшкина А.В., Подольная Н.Н. Ятрогенные преступления: уголовно-правовой, криминологический и криминалистический аспекты: коллективная монография. Москва, 2020. 208 с.
11. Постановление Вышневолоцкий межрайонный суд Тверской области от 20.12.2019 по делу № 3/14-8/2021 // ГАС «Правосудие»: сайт. URL: https://bsr.sudrf.ru/bigs/showDocument.html#id=4f645d28d03c08b1c86c7c8357768 220&shard=Производство по материалам& (дата обращения: 20.11.2022).
12. Постановление Канского городского суда Красноярского края от 14.07.2021 по делу № 3/14-10/2021 // ГАС «Правосудие»: сайт. URL: https://bsr.sudrf.ru/bigs/showDocument.html#id=b039f974cf38f25dd07bd0e0c99ea1 83&shard=Производство по материалам& (дата обращения: 20.11.2022).
13. Постановление Кулундинского районного суда Алтайского края от 18.11.2021 по делу № 3/14-8/2021 // ГАС «Правосудие»: сайт. URL: https://bsr.sudrf.ru/bigs/showDocument.html#id=a842b716b7c7fee884d7e2fe745dc9 d8&shard=Производство по материалам& (дата обращения: 20.11.2022).
14. Постановление Саратовского областного суда от 04.10.2018 по делу № 3/11-5/2018 // ГАС «Правосудие»: сайт. URL: https://bsr.sudrf.ru/bigs/show Document.htmШd=a842b716b7c7fee884d7e2fe745dc9d8&shard=Производство по материалам& (дата обращения: 20.11.2022).
15. Постановление Саратовского областного суда от 21.03.2019 по делу № 3/11-1/2019 // ГАС «Правосудие»: сайт. URL: https://bsr.sudrf.ru/bigs/show Document.html#id=f3bb20f550317247848719e435f8a338& shard=Производство по материалам& (дата обращения: 20.11.2022).
16. Постановление Энгельсского районного суда Саратовской области от 30.11.2020 по делу № 3/13-9/2020 // ГАС «Правосудие»: сайт. URL: https://bsr.sudrf.ru/bigs/showDocument.html#id=b039f974cf38f25dd07bd0e0c99ea1 83&shard=Производство по материалам& (дата обращения: 20.11.2022).
17. Постановление Энгельсского районного суда Саратовской области от 07.08.2018 по делу № 3/12-7/2018 // ГАС «Правосудие»: сайт. URL: https://bsr.sudrf.ru/bigs/showDocument.html#id=cbe13c39673b02518e6b125287234 186&shard=Производство по материалам& (дата обращения: 20.11.2022).
18. Рябинина Т.К., Снегирева Д.Е. О некоторых проблемных аспектах применения новой меры пресечения - запрета определенных действий // Мировой судья. 2018. № 12. С. 25-32.
19. Сводные статистические сведения о деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей за 2020, 2021 годы // Судебный департамент при Верховном Суде РФ: сайт. URL: http://www.cdep.ru/?id=79 (дата обращения: 20.11.2022).
20. Стельмах В.Ю. Мера пресечения «запрет определенных действий» // Российский следователь. 2020. № 2. С. 21-25.
21. Уголовно-процессуальный кодекс Латвийской Республики. URL: https://lawyer-khroulev.com/wp-content/uploads/2019/09/upz-latvii-prava-i-objazan nosti-uchastnikov-ugolovnogo-processa-v-latvii.pdf (дата обращения: 20.11.2022).
22. Шигурова Е.И., Смиркина И.Ф. Проблемы обеспечения права подсудимого на защиту // Ученые записки кафедры уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора Национального исследовательского Мордовского государственного университета им. Н. П. Огарева. Саранск, 2022.
С. 53-58.
23. Царева Ю.В., Салеева Ю.Е. Запрет определенных действий: анализ применения на начальном этапе закрепления в УПК РФ // Дискуссионные аспекты развития уголовно-процессуального законодательства и его применения: Сборник статей по материалам межведомственной конференции. Нижний Новгород, 2020. С. 258-265.
24. Шабанов В. Б., Буданова Л. Ю. Применение мер пресечения в виде домашнего ареста или запрета определенных действий: проблемы реализации // Уголовно-исполнительное право. 2020. Т. 15. С. 76-79.
References
1. Apelljacionnoe postanovlenie Krasnodarskogo kraevogo suda ot 03.06.2019 po delu № 22-3835/19 (Appeal ruling of the Krasnodar Regional Court dated June 3, 2019 in case No. 22-3835/19) // Sudact.ru: sajt. URL: https://sudact.ru/regular/ doc/Mcw4WTnXhsNR/ (data obrashhenija: 20.11.2022).
2. Apelljacionnoe postanovlenie Sudebnoj kollegii po ugolovnym delam suda Hanty-Mansijskogo avtonomnogo okruga - Jugry ot 26.08.2020 po delu № 22K-1352/2020 (Appeal decision of the Judicial Collegium for Criminal Cases of the Court of the Khanty-Mansiysk Autonomous Okrug - Yugra dated August 26, 2020 in case No. 22K-1352/2020) // Sudact.ru: sajt. URL: https://sudact.ru/regular/doc/KxntLz NVbI1l/ (data obrashhenija: 20.11.2022).
3. Galygina T.Ju., Shigurova E.I. Domashnij arest: problemy teorii i praktiki primenenija dejstvujushhego zakonodatel'stva (House arrest: problems of theory and practice of application of the current legislation) // Ogarjov-Online. 2016. № 13 (78). S. 3.
4. Mukaseeva N.N., Fedoseev R.V., Barshova O.A., Kachalov P.N. Administrativnoe pravo. Praktikum. (Administrative law. Workshop) Saransk, 2019.
5. Mukaseeva N.N., Fedoseev R.V., Barshova O.A., Kurakina S.I. Praktikum po mezhdunarodnomu pravu (Workshop on International Law). Saransk, 2019. S. 28.
6. Nasonova I.A., Halimonenko S.S. O neobhodimosti zapreta opre-delennyh dejstvij dlja sistemy mer presechenija (On the need to prohibit certain actions for the system of preventive measures) // Vestnik Voronezhskogo in-stituta MVD Rossii. 2020. № 1. S. 189-194.
7. Nesterkin I.S., Krysin V.A. Sovremennoe sostojanie i problemy primenenija zapreta opredelennyh dejstvij (The current state and problems of applying the prohibition of certain actions) // Junost'. Nauka. Kul'tura. Materialy IX Vserossijskoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Saransk, 2022. S. 381-384.
8. O vnesenii izmenenij v Ugolovno-processual'nyj kodeks Rossijskoj Federacii v chasti izbranija i primenenija mer presechenija v vide zapreta opredelennyh dejstvij, zaloga i domashnego aresta: Federal'nyj zakon ot 18.04.2018 № 72 -FZ (On amendments to the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation regarding the selection and application of preventive measures in the form of a ban on certain actions, bail and house arrest: Federal Law No. 72-FZ of April 18, 2018) // Sobranie
zakonodatel'stva RF. 2018. № 17. St. 2421.
9. O praktike primenenij a sudami zakonodatel'stva o merah presechenij a v vide zakljuchenija pod strazhu, domashnego aresta, zaloga i zapreta opredelennyh dejstvij: Postanovlenie Plenuma Verhovnogo Suda RF ot 19.12.2013 № 41 (On the practice of application by the courts of legislation on preventive measures in the form of detention, house arrest, bail and prohibition of certain actions: Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of December 19, 2013 No. 41) // Rossijskaja gazeta. 2013. 27 dekabrja.
10. Podol'nyj N.A., Kuleshova G.P., Koval' E.A., Matjushkina A.V., Podol'naja N.N. Jatrogennye prestuplenija: ugolovno-pravovoj, kriminologicheskij i kriminalisticheskij aspekty: kollektivnaja monografija (Iatrogenic crimes: criminal law, criminological and forensic aspects: a collective monograph). Moskva, 2020. 208 s.
11. Postanovlenie Vyshnevolockij mezhrajonnyj sud Tverskoj oblasti ot
20.12.2019 po delu № 3/14-8/2021 (Decree of the Vyshnevolotsk Interdistrict Court of the Tver Region dated December 20, 2019 in case No. 3/14-8/2021) // GAS «Pravosudie»: sajt. URL: https://bsr.sudrf.ru/bigs/showDocument.html#id=4f645d28d03c08b1c86c7c8357768 220&shard=Proizvodstvo po materialam& (data obrashhenija: 20.11.2022).
12. Postanovlenie Kanskogo gorodskogo suda Krasnojarskogo kraja ot 14.07.2021 po delu № 3/14-10/2021 (Resolution of the Kansk City Court of the Krasnoyarsk Territory dated July 14, 2021 in case No. 3/14-10/2021) // GAS «Pravosudie»: sajt. URL: https://bsr.sudrf.ru/bigs/showDocument.html#id=b039f974cf38f25dd07bd0e0c99ea1 83&shard=Proizvodstvo po materialam& (data obrashhenija: 20.11.2022).
13. Postanovlenie Kulundinskogo rajonnogo suda Altajskogo kraja ot 18.11.2021 po delu № 3/14-8/2021 (Resolution of the Kulundinsky District Court of the Altai Territory dated November 18, 2021 in case No. 3/14-8/2021) // GAS «Pravosudie»: sajt. URL: https://bsr.sudrf.ru/bigs/showDocument.html#id=a842b716b7c7fee884d7e2fe745dc9 d8&shard=Proizvodstvo po materialam& (data obrashhenija: 20.11.2022).
14. Postanovlenie Saratovskogo oblastnogo suda ot 04.10.2018 po delu № 3/11 -5/2018 (Resolution of the Saratov Regional Court dated 04.10.2018 in case No. 3/115/2018) // GAS «Pravosudie»: sajt. URL: https://bsr.sudrf.ru/bigs/show Document.html#id=a842b716b7c7fee884d7e2fe745dc9d8&shard=Proizvodstvo po materialam& (data obrashhenija: 20.11.2022).
15. Postanovlenie Saratovskogo oblastnogo suda ot 21.03.2019 po delu № 3/11 -1/2019 (Resolution of the Saratov Regional Court dated March 21, 2019 in case No. 3/11-1/2019) // GAS «Pravosudie»: sajt. URL: https://bsr.sudrf.ru/bigs/show Document.html#id=f3bb20f550317247848719e435f8a338& shard=Proizvodstvo po materialam& (data obrashhenija: 20.11.2022).
16. Postanovlenie Jengel'sskogo rajonnogo suda Saratovskoj oblasti ot
30.11.2020 po delu № 3/13-9/2020 (Ruling of the Engels District Court of the Saratov Region dated November 30, 2020 in case No. 3/13-9/2020) // GAS «Pravosudie»: sajt.
URL:
https://bsr.sudrf.ru/bigs/showDocument.html#id=b039f974cf38f25dd07bd0e0c99ea1 83&shard=Proizvodstvo po materialam& (data obrashhenija: 20.11.2022).
17. Postanovlenie Jengel'sskogo rajonnogo suda Saratovskoj oblasti ot 07.08.2018 po delu № 3/12-7/2018 (Resolution of the Engels District Court of the Saratov Region dated August 7, 2018 in case No. 3/12-7/2018) // GAS «Pravosudie»: sajt. URL: https://bsr.sudrf.ru/bigs/showDocument.html#id=cbe13c39673b02518e6b125287234 186&shard=Proizvodstvo po materialam& (data obrashhenija: 20.11.2022).
18. Rjabinina T.K., Snegireva D.E. O nekotoryh problemnyh aspektah primenenija novoj mery presechenija - zapreta opredelennyh dejstvij (On some problematic aspects of the application of a new measure of restraint - the prohibition of certain actions) // Mirovoj sud'ja. 2018. № 12. S. 25-32.
19. Svodnye statisticheskie svedenija o dejatel'nosti federal'nyh sudov obshhej jurisdikcii i mirovyh sudej za 2020, 2021 gody (Summary statistical information on the activities of federal courts of general jurisdiction and justices of the peace for 2020, 2021) // Sudebnyj departament pri Verhovnom Sude RF: sajt. URL: http://www.cdep.ru/?id=79 (data obrashhenija: 20.11.2022).
20. Stel'mah V.Ju. Mera presechenija «zapret opredelennyh dejstvij» (Measure of restraint "prohibition of certain actions") // Rossijskij sledovatel'. 2020. № 2. S. 2125.
21. Ugolovno-processual'nyj kodeks Latvijskoj Respubliki (Code of Criminal Procedure of the Republic of Latvia). URL: https://lawyer-khroulev.com/wp-content/uploads/2019/09/upz-latvii-prava-i-objazan nosti-uchastnikov-ugolovnogo-processa-v-latvii.pdf (data obrashhenija: 20.11.2022).
22. Shigurova E.I., Smirkina I.F. Problemy obespechenija prava podsudimogo na zashhitu (Problems of Ensuring the Right of the Defendant to Defense) // Uchenye zapiski kafedry ugolovnogo processa, pravosudija i prokurorskogo nadzora Nacional'nogo issledovatel'skogo Mordovskogo gosudarstvennogo universiteta im. N. P. Ogareva. Saransk, 2022. S. 53-58.
23. Careva Ju.V., Saleeva Ju.E. Zapret opredelennyh dejstvij: analiz primenenija na nachal'nom jetape zakreplenija v UPK RF (Prohibition of certain actions: analysis of application at the initial stage of consolidation in the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation) // Diskussionnye aspekty razvitija ugolovno-processual'nogo zakonodatel'stva i ego primenenija: Sbornik statej po materialam mezhvedomstvennoj konferencii. Nizhnij Novgorod, 2020. S. 258-265.
24. Shabanov V. B., Budanova L. Ju. Primenenie mer presechenija v vide domashnego aresta ili zapreta opredelennyh dejstvij: problemy realizacii (Application of preventive measures in the form of house arrest or prohibition of certain actions: problems of implementation)// Ugolovno-ispolnitel'noe pravo. 2020. T. 15. S. 76-79.
Сведения об авторе
Шигуров Александр Викторович - кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой уголовно-процессуального права и криминалистики
Средне-Волжского института (филиала) Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России). Занимается изучением проблем уголовного судопроизводства. Автор более 100 научных и учебно-методических работ.
E-mail: [email protected]
About the author
Shigurov Alexander Viktorovich - PhD in Law, Associate Professor, Head of the Department of Criminal Procedure Law and Criminalistics of the Middle-Volga Institute (branch) of the All-Russian State University of Justice (RLA of the Ministry of Justice of Russia). Engaged in the study of the problems of criminal justice. Author of more than 100 scientific and educational works.
E-mail: [email protected]
