CC BY
242
Зинков Евгений Геннадьевич
доктор философских наук, профессор кафедры социально-гуманитарных и естественнонаучных дисциплин Северо-Кавказского филиала
Российского государственного университета правосудия (тел.: +78612536104)
Проблемы понимания принципов административного судопроизводства в правовом пространстве России
В статье проводится анализ принципов административного судопроизводства Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации.
Ключевые слова: Конституция Российской Федерации, Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации, принципы административного судопроизводства, административное судопроизводство, правовое пространство.
E.G. Zinkov, Doctor of Philosophy, Professor of the Chair of Social-Humanitarian and Natural-Science Disciplines of the North-Caucasian branch of the Russian State University of Jusctice; tel.: +78612536104.
Problems of understanding the principles of administrative legal procedure in the lawful space of Russia
In the article the analysis of the principles of the administrative legal procedure of the Code of the administrative legal procedure of the Russian Federation is conducted.
Key words: Constitution of the Russian Federation, Code of the administrative legal procedure of the Russian Federation, the principles of administrative legal procedure, administrative legal procedure, lawful space.
На сегодняшний день мы имеем долгожданный и выстраданный Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации (КАС РФ), принятый Государственной Думой 20 февраля 2015 г. и одобренный Советом Федерации 25 февраля 2015 г. В первичном ознакомлении с ним и осмыслении его как документа, которым будут руководствоваться при рассмотрении административных дел, усматривается положительная динамика в части принципов административного судопроизводства.
В частности, ст. 6 к принципам административного судопроизводства относит в том числе: независимость судей, равенство всех перед законом и судом, а также состязательность и равноправие сторон административного судопроизводства при активной роли суда.
Статья 7 КАС РФ раскрывает понятие «независимость судей» и указывает на то, что при осуществлении административного судопроизводства судьи подчиняются только Конституции РФ и Федеральному закону. А гарантией независимости судей выступают все та же Конституция РФ и Федеральный закон. Данное положение впервые обозначает пределы компетенции судей в осуществлении правосудия
по административным делам в российском судопроизводстве. Это очень хороший показатель, поскольку он четко вычерчивает границы компетенции суда в России при рассмотрении такой категории дел, где одной из сторон являются органы государственной власти.
Таким образом, суду в первую очередь придется руководствоваться ст. 2 Конституции РФ, в которой говорится о том, что человек, его права и свободы для государства являются высшей ценностью, а их защита есть прямая обязанность государства. К тому же согласно ч. 1 ст. 3 Конституции РФ носителем и источником власти в Российской Федерации является ее народ. В противном случае ч. 4 ст. 3 Конституции РФ призывает к бдительности судей в осуществлении правосудия, указывая на то, что «никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий преследуется по федеральному закону». Иногда отдельные представители российского правосудия, призванные защищать права и свободы граждан Российской Федерации, забывают об этой статье Конституции РФ и правоприменительную практику используют не по назначению, опираясь в своей практике на нормы права, проти-
226
воречащие статьям Конституции РФ, ссылаясь на независимость судей.
С нашей субъективной точки зрения, понимание такого принципа, как «состязательность и равноправие сторон административного судопроизводства при активной роли суда», вызывает у нас разночтения. Безусловно, следует помнить о том, что практика применения судами норм рассматриваемого нами Кодекса административного судопроизводства РФ даст основания для дальнейшего анализа ст. 14 Кодекса административного судопроизводства РФ.
Несмотря на указанное выше по тексту, нас все же уже привлекает ст. 14 Кодекса административного судопроизводства РФ, которая рассматривает состязательность и равноправие сторон. Обращает на себя внимание та часть статьи, где речь идет или, правильнее сказать, ничего не говорится об активной роли суда. Что нам понимать под данным изречением? Вопрос остается открытым.
В научной литературе активная роль суда представлена, с одной стороны, как организация делопроизводства по делу, с другой стороны, активная роль суда связана с доказыванием. Критерии присутствия объективных и субъективных факторов в доказывании имеют мировоззренческую позицию, которой придерживается тот или иной судья. Именно из этой целесообразности доказывания определяется направление познания суда и характер всей его деятельности, проявляясь в активной роли суда.
В рассматриваемый нами вопрос об активности роли суда в части доказывания вносит дуальную составляющую и процесс собирания, проверки и оценки доказательства, т.к. следственный тип досудебной части процессуальных действий и состязательный тип его судебной части содержат взаимоисключающие составляющие, отягощающие установление и описание объективных характеристик параметров активной роли суда. Происходит это по той причине, что разнятся идеи-принципы, на которых основывается процесс репрессивных и правовосстановительных функций свершения правосудия. Другими словами можно сказать, что в одном юридическом действии лежит разнообразная правовая реальность со всеми вытекающими из ее особенностей последствиями.
Примером тому может послужить правовос-становительная функция, которая по природе своей изначально дуальна, т.е. она имеет одну правовую природу процесса формирования, но
два направления своего развития. В частности, в одном случае мы можем говорить о правовос-становительной функции как о взаимоотношениях открытого легитимного государственного вмешательства в социально-общественные и правовые отношения лица, попадающие под юрисдикцию государственной и судебной защиты. Где суд и вся судебная система не являются в «чистом виде» государственным органом, защищающим интересы государства и чиновничьего аппарата всех уровней, а выступают лишь только как гаранты Конституции РФ, в которой закреплены права и свободы граждан как субъектов права и не только их одних.
Согласно другому пониманию речь идет о правовосстановительной функции права как специально искусственно смоделированной юридической конструкции виртуальной правовой реальности, для которой характерны только ей одной присущие специфические абстрактно-логические умозрительные идеи, фикции и артефакты, отсутствующие в реальных событиях и действиях субъектов права, выписанных в федеральных законах и иных нормативных правовых актах федерального и муниципального уровня, а также включающих в себя нормы и принципы международного права.
В таком положении субъекты права прибегают к специально сконструированным доказательствам, а не реально существующим объектам права. Исходя из рассмотренного вида конструкции понимания вопроса, возникает проблема степени допустимости подобного характера доказательств. Так как лицом «потерпевшим» может считаться до судебного разбирательства только то, которое признано в этом качестве постановлением уполномоченного на то органа власти или определением судебных инстанций всех уровней, являясь основанием для правовосстановительной деятельности субъекта права и его правового положения.
В современной юридической литературе, кроме понятия «реституция», существует и понятие «реабилитация» как правовосстано-вительная функция российского правосудия. Однако исследование понятия «реабилитация» мы провели ранее [1, с. 12-14] и по этой причине остановимся лишь на том, что «реабилитация» есть правовосстановительная функция в уголовно-процессуальных действиях, а также административном судопроизводстве в отношении лиц, ранее привлеченных к ответственности с нарушением правоприменительных мер воздействия на лиц, признанных или не признанных виновными. Все это указывает на то, что данная процедура носит совершен-
227
но самостоятельный характер по отношению к реституции.
Акт правосудия вытекает не из специфики формы правосудия или силы применяемого закона, а из последствия признания необходимости защиты нарушенного или неисполненного права, из принципа защиты прав человека, отсюда вытекает «восстановительно-правотворческая» природа судебного акта. Под правотворческой направленностью суда мы видим способность суда разрешить коллизию либо пробел в законе о правовосстановлении в первую очередь конституционных прав и свобод гражданина совместно с правовым статусом лица и правовым положением субъекта права, а уж потом и всех остальных вытекающих из этого процедур. Все это необходимо для того, чтобы право граждан на защиту не было поставлено в зависимость от государства и его органов, таких как Конституционный Суд РФ и суды общей юрисдикции, а также чиновников разного уровня.
Исходя из вышеизложенного по тексту, следует принять во внимание и тот факт, что субъектом права выступает не только одно лицо или группа лиц, а также государственный орган, но и сам суд в целом, имея свой правовой статус и правовое положение, особенностью проявления которого в современных условиях может быть либо пассивное восприятие правовых норм и юридических практик, либо отсутствие намерений повлиять на правовую реальность с учетом защиты прав и свобод гражданина. Отсюда можно заключить, что к границам правового пространства административной судебной системы относится только возможность вычерчивания или выявления активности роли суда и самих субъектов права, каждый из которых имеет свой собственный правовой статус и правовое положение, благодаря которым они и творят правовую реальность в отличие от пассивного ее восприятия и правоприменения.
Все вышерассмотренное по тексту следует приобщить к взглядам П.П. Серкова, который указывает на то, что «Конституционный Суд РФ, реализуя свои контрольные полномочия, обеспечивает верховенство конституционных положений. ...Им не решается задача проверки... содержания нормативных правовых актов. такая проверка не может объединиться в одном судопроизводстве с конституционным» [2, с. 175-176]. Наличие подобного рода потребностей, заключающихся «в осуществлении органами судебной власти контрольных полномочий, не охваченных конституционным судопроизводством... служит объективной ос-
новой формирования административного судопроизводства» [2, с.176]. Далее исследователь отмечает, что за счет юрисдикционных полномочий административное судопроизводство занимает активную позицию, реализуя свои правозащитные функции в системе сдержек и противовесов в разрешении конфликтных ситуаций. Природа и настроение конфликта подчас свидетельствуют не о юрисдикционных, а о дискреционных полномочиях.
По мнению Ю.П. Соловей, в российском законодательстве об административном судопроизводстве такие термины, как «усмотрение» и «дискреционные полномочия», не фигурируют по причине того, что между ними трудно разграничить пределы их компетенции в правовой реальности административно-правовых отношений [3]. Учитывая это обстоятельство, он предлагает взять за основу следующее определение административного усмотрения публичной администрации: «Административное усмотрение - это выбор публичной администрацией в пределах, установленных нормативными правовыми актами, оптимального, по ее мнению, варианта решения конкретного управленческого вопроса в ситуации, когда правовые нормы не определяют исчерпывающим образом основания, условия, содержание, форму, порядок (процедуру), сроки и (или) субъектов принятия такого решения» [3, с. 194].
А.П. Шергин присовокупляет сюда и проблему четкого разграничения понятий «административная юстиция» и «административная юрисдикция», предлагая «дифференцировать административное судопроизводство на две формы: а) административно-тяжебная юрисдикция (административная юстиция); б) ад-министративно-деликтная юрисдикция» [4, с. 113], по причине того, что «административное судопроизводство реализуется в двух видах юридического процесса: административно-юстиционном, которым опосредствуется судебный контроль за публичной властью, и административно-юрисдикционном, в рамках которого реализуется административная ответственность» [4, с. 113].
Мы считаем, что к данным позициям вышеуказанных мнений следует отнести и вопрос, связанный с исполнением основных функций российского правосудия.
Данную проблему много раз освещали в научной печати и указывали на то, что судебная практика перенасыщена репрессивными элементами и совсем не представлена право-восстановительными компонентами в лице реабилитационных мер и реституционных прав
228
граждан, закрепленных в Конституции РФ и других нормах права [5, с. 113-115].
К сожалению, указанная тенденция сохраняется и прослеживается по настоящее время.
Однако группой ученых, представляющих Небугский клуб административистов, возглавляемый В.В. Денисенко, в составе которой был и автор данной статьи, совместно с представителями комитета Государственной Думы по конституционному законодательству и государственному строительству А.А. Агеевым и В.В. Лихаревым было проведено обсуждение двух вариантов проекта нового КоАП РФ, внесенных на рассмотрение в Государственную Думу, в ходе которого были оговорены предложения по отражению в новом КоАП РФ право-восстановительных элементов и ряда других
предложений. Результаты этого совместного обсуждения нашли свое отражение в тексте. Надеемся на то, что после принятия и вступления в законную силу нового КоАП РФ судебная практика административного судопроизводства перестанет носить односторонний характер.
В заключение нашего научного обзора, связанного с рассмотрением отдельных проблем понимания принципов административного судопроизводства Кодекса административного судопроизводства РФ, хочется отметить тот факт, что он не лишен определенного рода неясностей и разночтений, которые могут привести к нарушениям законных прав граждан, закрепленных в Конституции РФ и других нормах права.
1. Зинков Е.Г. Функциональные связи как элемент гуманизации и модернизации судебной реформы // Административное право и процесс. 2011. № 11.
2. Серков П. П. Административное судопроизводство и административный процесс // Актуальные проблемы административного судопроизводства: материалы всерос. науч.-практ. конф., Омск, 28 нояб. 2014 г. / отв. ред. Ю.П. Соловей. Омск, 2015.
3. Соловей Ю.П. Проект Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и вопросы судебного контроля за реализацией органами (должностными лицами) публичной администрации дискреционных полномочий // Актуальные проблемы административного судопроизводства: материалы всерос. науч.-практ. конф., Омск, 28 нояб. 2014 г. / отв. ред. Ю.П. Соловей. Омск, 2015. С. 186-212.
4. Шергин А. П. О понимании административного судопроизводства // Администра-тивно-деликтное право и законодательство (Статьи, выступления, размышления): сб. науч. тр. М., 2015.
5. Зинков Е.Г., Куц А.Н. К вопросу о реаби-литационно-реституционной функции российского судопроизводства // Современное право. 2010. № 4.
1. Zinkov E.G. Functional communications as element of a humanization and modernization of judicial reform // Administrative law and process. 2011. № 11.
2. Serkov P.P. Administrative legal proceedings and administrative process // Actual problems of administrative legal proceedings: proc. of the All-Russian. sci.-pract. conf., Omsk, Nov. 28,2014/ resp. ed. Yu.P. Solovey. Omsk, 2015.
3. Solovey Yu.P. Draft of the Code of administrative legal proceedings of the Russian Federation and questions of judicial control of realization by bodies (officials) of public administration of a discretion // Actual problems of administrative legal proceedings: proc. of the All-Russian sci.-pract. conf., Omsk, Nov. 28, 2014 / resp. ed. Yu.P. Solovey. Omsk, 2015. P. 186-212.
4. Shergin A.P. About understanding of administrative legal proceedings // Administrative law of torts and the legislation (Articles, performances, reflections): coll. of sci. papers. Moscow, 2015.
5. Zinkov E.G., Kuts A.N. To a question of rehabilitation and restorative function of the Russian legal proceedingsc // Modern law. 2010. № 4.
229
