CC BY
86
УДК 81'25 ББК 81.2
Е.А. МОРОЗКИНА, О.О. ТИМИРБАЕВА
ПРОБЛЕМЫ ПЕРЕВОДА ПАРАДОКСА (на материале романа М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» и англоязычных версий его перевода)*
Ключевые слова: парадокс, виды парадоксов, функции парадоксов, парадоксальные высказывания, перевод, художественный текст.
Актуальность данной статьи обусловлена значительным интересом лингвистов к изучению понятия «парадокс», его характеристик, видов и функций, а также тем обстоятельством, что проблемы перевода парадоксальных высказываний эпизодов, реплик, высказываний в художественном тексте до сих пор остаются малоисследованными. В статье исследуются проблемы перевода парадокса на материале романа М.Ю. Лермонтова «(Герой нашего времени» и его переводов, осуществленных М. Паркером, Дж. Уиздомом и М. Мюрреем. В статье выявляются наиболее характерные для прозы М.Ю. Лермонтов виды парадокса, в частности, парадокс, основанный на антонимии, и учитывается парадоксальность мотива игры, введенного писателем. Проводится сопоставительный анализ парадоксальных высказываний в оригинале и англоязычных переводах. Отмечается, что при переводе художественных текстов, содержащих парадоксальные фразы и описания, в первую очередь следует выявлять парадоксальные элементы и попытаться передать их, сохраняя авторскую интенцию. Доказывается, что принцип парадоксальности, заложенный в сюжет, добавляет выразительности художественному тексту, особенно в случае, когда прием парадокса приобретает универсальный характер и, следовательно, должен быть учтен при переводе. В статье рассматривается использование автором принципа парадоксальности при создании образов Печорина, Веры, доктора Вер-нера в аспекте парадоксального сюжетного решения и семантики парадоксальных высказываний персонажей. Анализируются способы перевода парадоксов в англоязычных версиях перевода, отмечается, что в ряде случаев переводчикам не удается передать элементы парадоксальности в художественном тексте, что приводит к определенному искажению смысла текста оригинала.
Проблемы перевода парадокса в лингвистике остаются малоизученными, особенно в аспекте обратного перевода, что определяет актуальность данной статьи. Научная новизна статьи заключается в выявлении парадоксов в прозе М.Ю. Лермонтова на уровне построения сюжета и структуры образов, в выделении наиболее характерных для прозы писателя видов парадокса, сопоставлении парадоксальных элементов сюжета и высказываний персонажей в оригинале и англоязычных версиях перевода.
Цель статьи включает анализ оригинала романа и англоязычных версий его переводов, созданных Дж. Уиздомом и М. Мюрреем (1924), М. Паркером (1947), с точки зрения проблем перевода парадоксов. Задачи исследования включают определение видов парадокса в прозе М.Ю. Лермонтова и их основных функций в тексте, а также сопоставительный анализ оригинала и переводов с точки зрения адекватности переводческих решений в аспекте проблемы перевода парадоксальных высказываний.
Понятие «парадокс» зародилось в древнегреческой философии, в современной критике неоднозначно трактуется с позиции логики, философии и лингвистики.
На сегодняшний день отсутствует единая трактовка термина «парадокс». Одни исследователи отождествляют данное понятие с языковой аномалией
* Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 16-04-00042.
(В.Д. Девкин, В.Д. Одинцов, Е.А. Селиванова), другие считают, что данное явление имеет место, когда разные компоненты высказывания противоречат друг другу (Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелева). Рассматривая парадокс в художественной литературе, критики пришли к выводу, что этот прием основан на противоречии общему мнению, стереотипу или намеренно созданному ожиданию. Интерес лингвистов к парадоксу связан с его природой, освобождающей от стереотипов и клише, и свойством акцентировать внимание к способу и технике выражения парадоксальной игры смыслами. В своих работах определенное внимание парадоксу уделяли В.А. Звегинцев, Н.Д. Арутюнова, В.В. Одинцов, В.Д. Девкин, Л.А. Нефедова. Ряд лингвистических исследований был посвящен анализу отдельных свойств парадоксальных высказываний. Так, прагматикой таких высказываний занимался Б.Т. Ганеев, лексико-семантические аспекты парадокса затрагивались В.И. Карасиком, Э.Б. Темяниковой, Д.А. Крузе, спецификой функционирования парадоксов в процессе коммуникации интересовался П. Вацлавик, лингвокогнитивный и прагматический аспекты данного феномена анализировались Е.Ю. Жигадло [1. С. 29-30].
Среди основных характеристик парадокса, наиболее ярко отражающих его особенности в художественном тексте, выделяют следующие: противоречивость высказывания, наличие эксплицитно выраженных или имплицитно подразумеваемых противоположных точек зрения, неожиданный подход к трактовке привычного явления, рассчитанный на создание эффекта обманутого ожидания [8. С. 233].
Лингвисты отмечают, что построение парадоксальных высказываний тесно связано с функциями парадокса в художественном контексте, к которым, помимо создания художественной выразительности, относится имплицитная характеристика художественных образов. Парадокс в художественных текстах выполняет следующие функции: выделительную и конструирующую. Первая реализуется через парадокс как фигуру речи, вторая структурирует текст художественного произведения. Необходимо отметить, что особенность художественной прозы М.Ю. Лермонтова заключается, в частности, в том, что он блестяще пользуется приемом парадокса особенно, как мы полагаем, при создании художественных образов, развивая как выделительную функцию парадокса, так конструирующую.
В художественном тексте парадокс, как правило, классифицируют по функциональному и семантическому признакам. Семантическая направленность парадокса позволяет выделить главные виды парадоксов: парадоксы, основанные на антонимии, сопоставлении и перефразе известных высказываний. Парадоксы, основанные на антонимии, создаются противопоставлением лексических единиц, тогда как в парадоксах, основанных на сопоставлении, лексические единицы сопоставляются или сравниваются друг с другом. Парадоксы, основанные на перефразе известных высказываний, как правило, строятся на противопоставлении антонимов, один из которых выражен имплицитно. По функциональному признаку выделяют философский, исторический, характерологический, сюжетный и иронический парадоксы.
При переводе художественных текстов перед переводчиком стоит важная задача: достоверно передать целостность и смысловую многозначность оригинала. Вильгельм фон Гумбольдт определяет перевод текста или сообщения с одного языка на другой как важнейшую проблему соотношения языка и мышления, которые, «находясь в нерасторжимом единстве», одновременно содержат внутреннюю противоречивость, что, естественно, затрудняет процесс понимания и интерпретации сообщения [5. С. 111]. Кроме того, «понимание текста часто усложняется временным, культурным и языковым разрывом между
автором текста и его интерпретатором, который в нашем случае выступает в роли переводчика» [4. С. 86]. Следовательно, «проблема поиска и раскрытия смысла является ключевой для понимания, истолкования перевода текстов в целом и художественных произведений, в частности» [4. С. 18]. Для понимания смысла текста, содержащего парадоксальные фразы, описания, обороты речи, переводчику необходимо выделить парадоксальные элементы текста и интерпретировать их в тексте перевода с наименьшими семантическими потерями. Если переводчик неверно передает парадоксальные элементы текста, то происходит потеря доминантных смыслов художественного произведения. Для сохранения в переводе авторской интенции переводчику необходимо «скорректировать имплицитные смыслы» [6. С. 172], заложенные в парадоксальных эпизодах, в сюжетных коллизиях, а также воплощенные, практически, во всех художественных образах, начиная с образа главного героя Печорина. Необходимо также учитывать в переводе парадоксальность мотива игры, введенного писателем в роман. Принцип парадоксальной игры заложен в структуре романа и усиливает выразительность художественных образов. Так, парадоксальность образа главного героя Печорина связана с особенностями его характера, поскольку в нем сочетаются радость и печаль, трагичность и комичность, доброта и жестокость по отношению к людям. Даже в своем дневнике, сам жанр которого предполагает искреннее раскрытие переживаний персонажа, герой, на самом деле, сохраняет загадочность и таинственность, предпочитая то снимать, то надевать маску, скрывающую его истинные чувства. Парадоксальны внутренний мир и характер героя: он одновременно нежен и коварен со своими возлюбленными, искренен и лукав с теми, кого считает своими друзьями. Печорин с удовольствием разыгрывает людей: флиртует с княжной Мери, ведет нечестную игру с Грушницким, иронизирует над его недостатками, доводит пустяковый конфликт до дуэли. Вследствие этого комическая модель поведения Печорина парадоксально переходит в трагическую, связанную с гибелью Грушницкого. Другие персонажи, впрочем, пытаются «переиграть» самого Печорина, хотя весьма существенно уступают ему в интеллекте и образованности, что также вводит эффект парадоксальности в эпизоды, в которых его легко обманывают «честные контрабандисты»: юная Ундина едва не утопила многоопытного Печорина в море, а слепой мальчик обокрал его, забрав шкатулку, шашку и кинжал. Безусловно, введение образа слепого юноши, способного на такой поступок, как кража, также можно внести в разряд парадоксальности.
Парадоксальную игру ведет с Печориным и Вера, «образ этой героини тоже окутан тайной» [3. С. 82], и, как правило, трактуется положительно. Напрашивается парадоксальный вывод о том, что, хотя Печорин считает себя глубоким философом и тонким психологом, в реальности он не разбирается в людях, принимая их недостатки за достоинства. С позиции морали XIX в. ее поведение нельзя рассматривать как положительное в силу ряда парадоксальных деталей, включенных автором в роман, а именно: она, казалось бы, любит Печорина, но при этом легко обманывает его, просит его сделать вид, что он неравнодушен к княжне Мери, что приводит к дуэли и смерти Грушницкого. Вера искренна, честна и идеальна только в воображении Печорина, а, на самом деле, не может рассматриваться как положительная героиня. Вера встречается с Печориным, находясь в браке и имея сына от первого брака. Она выходит во второй раз замуж по расчету за «хромого старичка» [2. С. 108], которого предпочитает Печорину. Вера уважает мужа «как отца, - и будет обманывать как мужа» [2. С. l09], с легкостью убегая на тайные свидания с Печориным. Данный парадокс удачно передан в переводах ("for she respects him like a father -
and will deceive him as a husband" [9. С. 109] и "she respects him as a father, and will deceive him as a husband"[10. С. 87]). Следует отметить, что для выразительности и усиления экспрессивности приведенного парадокса, помимо лексических средств, автор использует графические средства, например, в данном случае, тире. Авторская интенция была сохранена лишь в переводе М. Паркера, переводчики Дж. Уиздом и М. Мюррей заменили тире запятой.
Наиболее ярко, полагаем, парадоксальность проявляется в образе доктора Вернера, которого критики часто называют двойником Печорина, что уже предполагает некоторую парадоксальную двойственность персонажей, учитывая отсутствие у них внешнего сходства и разноплановость их внутреннего мира.
Портрет персонажа вводится Печориным и оставляет неблагоприятное впечатление, а именно: Вернер «мал ростом и худ и слаб, как ребенок; одна нога была у него короче другой, как у Байрона; в сравнении с туловищем голова его казалась огромна» [2. С. 96]. Впрочем, как убеждён Печорин, эти внешние недостатки компенсируют острый ум и душа, «испытанная и высокая» [2. С. 96]. Вслед за Печориным и автор характеризует доктора Вернера как философа, способного на рациональные суждения в большинстве случаев парадоксального характера, причем большей частью парадоксы, связанные с этим образом, основаны на антонимии.
Приводим таблицу некоторых парадоксальных суждений и высказываний, связанных с этим персонажем, в оригинале и англоязычных версиях перевода.
Парадоксальные суждения в оригинале романа «Герой нашего времени»
и англоязычных версиях
Оригинал Переводы
«...его имя Вернер, но он русский. Я знал одного Иванова, который был немец» [2. С. 95]. ".His name is Werner, but he is a Russian. 1 once knew an Ivanovwho was a German" [9. С. 96]. "His name is Werner, but he is a Russian. 1 have known a man named Ivanov, who was a German" [10. С. 78].
«Он скептик и материалист,.а вместе с этим поэт, ...» [2. С. 95]. "He is a sceptic and a materialist..., but he is also a poet, ..." [9. С. 96]. "... he is a sceptic and a materialist, but, at the same time, he is a genuine poet..." [10. С. 78].
«.Вернер исподтишка насмехался над своими больными; но я раз видел, как он плакал над умирающим солдатом...» [2. С. 95]. "... Werner secretly laughed at his patients, yet once 1 saw him weep over a dying soldier..." [9. С. 96]. ".Werner usually made fun of his patients in private; but once 1 saw him weeping over a dying soldier. . ." [10. С. 78].
«Он изучал все живые струны сердца человеческого, как изучают жилы трупа ...» [2. С. 95]. "He has studied the vital chords of the human heart the way men study the sinews of a corpse..." [9. С. 96]. "He has mastered all the living chords of the human heart, just as one learns the veins of a corpse..." [10. С. 78].
В первом примере парадокс основан на противопоставлении лексических единиц: автор называет героя Вернером и русским по национальности, а некого Иванова немцем. Примечательно, что прилагательное «одного», скорее всего, подразумевает значение «какого-то определенного» Иванова. В переводах М. Паркера, Дж. Уиздома и М. Мюррея это значение оказалось утрачено в связи с использованием неопределенного артикля "a/an" вместо определенного "the".
Отличительной особенностью следующих примеров (2 и 3) является то, что вместо союза "аnd" переводчики вводят союзы "but" / "yet". В русском язы-
ке эти союзы относятся к группе противительных сочинительных союзов, но основным значением союза «а» является сопоставление. При помощи него сопоставляются факты, которые различаются по какому-либо признаку, но не являются взаимоисключающими, а сосуществуют. Отсюда вывод, что в данном парадоксе союз «а» в сочетании с выражением «вместе с этим» указывает на многогранность личности персонажа, в котором сосуществуют скептицизм и внутренняя поэтичность. Следовательно, употребление в переводе союза «and» являлось бы более уместным.
Второй пример интересен и тем, что переводчики Дж. Уиздом и М. Мюррей в своем варианте перевода позволили вольность, добавив к существительному «poet» прилагательное «genuine», хотя в оригинале такая информация отсутствует. Не совсем ясно, почему и на основание чего переводчики пришли к выводу, что доктор является поэтом. Скорее всего, автор имел в виду не столько поэтические способности персонажа, сколько его романтическую душу, поскольку, как отмечено в оригинале, он «в жизнь свою не написал двух стихов» [2. С. 58].
Согласимся с идеей о том, что «эмоциональная жизнь человека находит свое выражение в языке» [6. С. 172]. Эмоциональные переживания доктора Вернера представлены в парадоксе, основанном на противопоставлении действий героя, выраженных антонимами «насмехался - плакал», соответственно, в англоязычных версиях "laughed at - weep over" (М. Паркер) и "made fun of -weeping over" (Дж. Уиздом и М. Мюррей). Данный пример подчеркивает, что парадоксальность свойственна не только высказываниям и поведению персонажа, но и его внутреннему миру, иными словами, в одной и той же ситуации персонаж способен переживать противоречивые эмоции: радость и горе. «Как отмечают исследователи, одна из главных функций эмоций состоит в том, что они помогают ориентироваться в окружающей действительности, оценивать предметы и явления с точки зрения их желательности или нежелательности, полезности или бесполезности» [6. С. 173], в нашем случае, с точки зрения парадоксальности внутреннего восприятия действительности и внешнего мира.
Парадоксальное соединение комического и трагического встречается и в эпизоде, когда автор сравнивает процесс изучения «живых струн сердца человеческого» [2. С. 58] с процессом исследования «жил трупа» [2. С. 58]. Данное сравнение обладает свойством парадоксальности, которая выражена противопоставлением существительных «живые струны сердца» и «жилы трупа». Отметим, что отмеченный парадокс, на наш взгляд, успешно переведен переводчиками.
Таким образом, парадокс как литературный прием используется и для выражения парадоксальной игры смыслов, и для придания выразительности образам. В свою очередь, парадоксы М.Ю. Лермонтова представляют собой оригинальную игру смыслами. Среди видов парадокса, которые автор вводит в роман, наиболее широко представлен парадокс, основанный на антонимии, главная функция которого заключается в выделение парадоксальных особенностей внутреннего мира и внешнего облика персонажей. Полагаем, художественный парадокс существенно обогатил прозу М. Ю. Лермонтова, продемонстрировав введенные в роман имплицитные смыслы, которые, как показало проведенное исследование, не всегда удается разгадать переводчикам и отобразить в англоязычных версиях перевода, что, безусловно, не может не оказать определенного влияния на общий смысловой фон произведения. Переводчики при работе над оригиналом создают свой художественный текст, в котором следует сохранить авторскую интенцию, выраженную в парадоксальной игре смыслами, и достоверно передать смысловую многозначность художественного текста.
Литература
1. Кожевникова А.В. Феномен парадокса в языке (на материале немецкого языка) // Вестник Вятского государственного университета. 2008. № 2. С. 29-32.
2. Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени. М.: АСТ, 2015. 281 с.
3. Морозкина Е.А., Зарипова Р.Р. Универсальность мотива игры в романе М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» // Наследие М.Ю. Лермонтова и современность: материалы Всерос. науч.-практ. конф. (29 мая 2004 г.). Уфа: РИО БашГУ, 2005. С. 81-84.
4. Морозкина Е.А., Насанбаева Э.Р. Отражение национальной языковой картины мира в герменевтическом круге в процессе перевода. Уфа: РИЦ БашГУ, 2014. 84 с.
5. Морозкина Е.А., Филиппова Ю.А. Лингвистическая система Вильгельма фон Гумбольдта у истоков герменевтической модели перевода // Вестник Башкирского университета. 2014. Т. 19, № 1. С. 110-114.
6. Морозкина Е.А., Хамматова С.Р. Выражение эмотивности в художественном тексте (на материале романа У. Г. Симмса «Мартин Фабер») // Вестник Башкирского университета. 2015. № 1. С. 172-178.
7. Яшина Е.А. О парадоксах в логике и лингвистике текста // Язык. Текст. Дискурс. 2006. № 4. С. 28-32.
8. Яшина Е.А. Способы формирования парадоксальных высказываний в художественном тексте (на материале русского и английского языков) // Альманах современной науки и образования. 2008. № 2-1. C. 233-236.
9. Lermontov M.Y. A hero of our time / Translated by Martin Parker. Moscow, Foreign languages Publ., 1947. 224 p.
10. Lermontov M.Y. A hero of our time / Translated by J.H. Wisdom and Marr Murray. New York, Knopf, 1924, 265 p.
МОРОЗКИНА ЕВГЕНИЯ АЛЕКСАНДРОВНА - доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой лингводидактики и переводоведения, Башкирский государственный университет, Россия, Уфа (morozkinaea@mail.ru).
ТИМИРБАЕВА ОКСАНА ОЛЕГОВНА - ассистент кафедры лингводидактики и переводоведения, Башкирский государственный университет, Россия, Уфа (oks-timirbaeva@yandex.ru).
E. MOROZKINA, O. TIMIRBAEVA PROBLEMS OF PARADOX TRANSLATION (BASED ON M. LERMONTOV'S NOVEL «A HERO OR OUR TIME» AND THE ENGLISH VERSIONS OF ITS TRANSLATION)
Key words: paradox, types of paradoxes, functions of paradoxes, paradoxical statement, translation, literary text.
The topicality of the article is defined by linguists' significant interest in studying the concept of "paradox", its characteristics, types and functions as well as by the fact that the problems of translating paradoxical statements, episodes, remarks, utterances in the literary texts haven't been thoroughly investigated. The article examines the problems of paradox translation in M. Lermontov's novel "A hero of our time" and its translation from Russian into English performed by M. Parker (1947), J.H. Wisdom and M. Murray (1924). In the article the most peculiar types of paradoxes of M. Lermontov's prose, including the paradoxes based on antonymy, are defined and paradoxical motive of game inserted into the novel by the author is taken into account. A comparative analysis of paradoxical statements is carried out in the original and its English-language translations. It is noted that when translating literary texts containing paradoxical phrases and descriptions first of all one should reveal paradoxical elements and try to translate them without loss of the author's intention. It is proved that the principle of paradoxi-cality included into the plot of the novel makes the literary text emphatically more impressive, especially in the case when the paradox gains a universal character and, thus, should be taken into account while translating. The author's use of paradoxicality principle when forming the characters of Pechorin, Vera, and Doctor Werner in the aspect of paradoxical plot structure and semantics of paradoxical heroes' utterances and remarks is considered in the article. The ways of paradoxes translation in English versions of the novel are analyzed. It is noted that in a number of cases translators do not succeed in translating elements of paradoxicality in a literary text which results in a certain distortion of the original meaning.
References
1. Kozhevnikova A.V. Fenomen paradoksa vyazyke (na materiale nemetskogo yazyka) [The phenomenon of "paradox" in the language (based on the German language)]. Vestnik Vyatskogo gosu-darstvennogo universiteta, 2008, no. 2, pp. 29-32.
2. Lermontov M.Y. Geroi nashego vremeni [A hero of our time]. Moscow, AST Publ., 2015, 281 p.
3. Morozkina E.A., Zaripova R.R. Universal'nost' motiva igry v romane M.Yu. Lermontova "Geroi nashego vremeni" [Universality of the motive of play in M.Yu. Lermontov's novel "A hero of our time"]. Nasledie M.Yu. Lermontova i sovremennost': materialy Vseros. nauch.-prakt. konf. (29 maya 2004 g.) [Proc. of Rus. Sci. Conf. «The heritage of M.Yu. Lermontov and modernity»]. Ufa, 2005, pp. 81-84.
4. Morozkina E.A., Nasanbaeva E.R. Otrazhenie natsional'noi yazykovoi kartiny mira v germenev-ticheskom kruge v protsesse perevoda [Reflection of ethnical linguistic world-image in the hermeneutic circle in the process of translation: teaching guide]. Ufa, 2014, 84 p.
5. Morozkina E.A., Filippova Yu.A. Lingvisticheskaya sistema Vil'gel'ma fon Gumbol'dta u istokov germenevticheskoi modeli perevoda [Wilhelm Von Humboldt's linguistic system at the origins of hermeneutic model of translation]. Vestnik Bashkirskogo universiteta, 2014, vol. 19, no. 1, pp. 110-114.
6. Morozkina E.A., Hammatova S.R. Vyrazhenie emotivnosti v hudozhestvennom tekste (na material romana U.G. Simmsa "Martin Faber"') [Representation of emotivity in literary texts (based on W.G. Simms's novel "Martin Faber")]. Vestnik Bashkirskogo universiteta, 2015, no. 1, pp. 172-178.
7. Yashina E.A. O paradoksah v logike i lingvistike teksta [Paradoxes in logic and in text linguistics]. Yazyk. Tekst. Diskurs, 2006, no. 4, pp. 28-37.
8. Yashina E.A. Sposoby formirovaniya paradoksal'nyh vyskazyvanii v hudozhestvennom tekste (na material russkogo i angliiskogo yazykov) [Methods of paradoxical statements formation in the literary text (based on the Russian and English languages]. Al'manah sovremenoi nauki i obrazovaniya, 2008, no. 2-1, pp. 233-236.
9. Lermontov M.Y. A hero of our time / Translated by Martin Parker. Moscow, Foreign languages Publ., 1947. 224 p.
10. Lermontov M.Y. A hero of our time / Translated by J.H. Wisdom and Marr Murray. New York, Knopf, 1924, 265 p.
MOROZKINA EVGENIYA - Doctor of Philological Sciences, Professor, Head of Linguodi-dactics and Translation Studies Department, Bashkir State University, Russia, Ufa (lingvo-didactica@mail.ru).
TIMIRBAEVA OKSANA - Assistant Lecturer of Linguodidactics and Translation Studies Department, Bashkir State University, Russia, Ufa (oks-timirbaeva@yandex.ru)._
Ссылка на статью: Морозкина Е.А., Тимирбаева О.О. Проблемы перевода парадокса (на материале романа М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» и англоязычных версий его перевода) // Вестник Чувашского университета. -2017. - № 1. - С. 277-283.
