Проблемы определения объекта преступления, предусмотренного ст. 138. 1 УК РФ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343.4

ПРОБЛЕМЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ОБЪЕКТА ПРЕСТУПЛЕНИЯ, ПРЕДУСМОТРЕННОГО СТ. 138.1 УК РФ

© Усов Е. г., 2017

Восточно-Сибирский институт МВД России, г. Иркутск

Объект преступления — это один из необходимых элементов состава преступления, который в значительной степени определяет эффективность применения норм уголовного права. Однако на сегодняшний день в правоприменительной практике по делам о незаконном сбыте специальных технических средств для негласного получения информации существуют коллизии. Анализ норм УК РФ позволяет сделать вывод о неверном определении объекта преступления, предусмотренного ст. 138.1 УК РФ.

Ключевые слова: незаконный оборот, специальные технические средства, негласное получение информации, личная и семейная тайна.

Определение места того или иного преступления в структуре уголовного закона — это неотъемлемая часть процесса законотворческой деятельности. Выбор раздела и главы, где предполагается размещение нового состава, во многом определяет родовой и видовой объекты данного преступления. Безусловно, такой выбор оказывает влияние и на предмет преступления, ведь с помощью воздействия на предмет преступления должен наноситься реальный или потенциальный вред не только основному непосредственному, но также родовому и видовому объекту.

Размещение статьи Особенной части УК РФ в неподходящий раздел или главу порождает несоответствие основного непосредственного объекта двум другим объектам — родовому и видовому. Результатом могут стать сложности с толкованием уголовного закона, а значит, и с его применением.

Например, в ноябре 2017 г. сотрудниками отдела «К» ГУ МВД России по Иркутской области было проведено оперативно-разыскное мероприятие «Проверочная закупка», в ходе которого осуществлено приобретение технического устройства «микронаушник» с признаками специального технического средства для негласного получения информации (далее — СТС НПИ). В ходе исследования, проведенного экспертом УФСБ России по Иркутской области, была установлена относимость указанного устройства к категории специальных технических средств для негласного получения информации.

Материалы проверки по факту сбыта специального технического устройства для негласного получения информации были в установленном порядке переданы в следственные органы Следственного комитета РФ для принятия правового решения. По результатам проверки было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с тем, что данное устройство хоть формально и относится к категории специальных технических средств для негласного получения информации, но напрямую не предназначено для нарушения конституционных прав и свобод человека и гражданина, не было использовано и не предполагалось для использования в этих целях.

Таким образом, в ходе практической деятельности была выявлена серьезная технико-юридическая проблема — несоответствие основного непосредственного объекта родовому и видовому объектам. Размещение ст. 138.1 УК РФ в главе преступлений против конституционных прав и свобод человека и гражданина обусловливает дополнительные требования к предмету преступления — им, по мнению следственных органов, может быть не всякое СТС НПИ, а только то СТС НПИ, которое использовалось или предполагалось к использованию для нарушения конституционных прав человека и гражданина.

При таком толковании оборот специальных технических средств для негласного получения информации с целью в будущем негласно получать сведения о трудовой деятельности своих работников, о деятельности конкурентов на рынке товаров или

услуг и даже для незаконного получения служебной или государственной тайны не подпадает под ст. 138.1 УК РФ и оказывается в принципе вне сферы действия уголовного закона. Это не позволяет воплотить весь предупредительный потенциал данной статьи.

Определённость с толкованием объекта уголовно-правовой охраны важна не только для доктрины, но и для правоприменителя. Так, расширительное толкование может повлечь необоснованное привлечение к уголовной ответственности за совершение деяния, которое лишь формально содержит признаки преступления, хотя не представляет общественной опасности. С другой стороны, ограничительное толкование не позволяет в полной мере реализовать уголовно-правовой механизм регулирования оборота специальной техники. Дело в том, что борьба с незаконным оборотом специальных технических средств для негласного получения информации является способом предупреждения более серьёзных преступлений на стадии приготовления к ним (особенно если приготовление к данным преступлениям само по себе ненаказуемо из-за категории преступления: к собиранию коммерческой тайны, к превышению полномочий частными детективами, к незаконному получению сведений, составляющих государственную тайну).

Кроме прочего, если предметом преступления, предусмотренного ст. 138.1 УК РФ, может быть не всякое СТС НПИ, а только то СТС НПИ, которое использовалось или предполагалось к использованию для нарушения конституционных прав человека и гражданина, то действия преступника в ряде случаев получат неполную квалификацию. Это можно рассмотреть на следующем примере: гражданин А. приобрел специальное техническое средство для негласного получения информации — миниатюрную видеокамеру, вмонтированную в корпус из-под брелока автомобиля. Целью приобретения было изучение технических характеристик и устройства деталей данного средства. Через месяц после приобретения данного устройства у гражданина А. возник умысел на сбор сведений о частной жизни своего соседа, для чего он разместил приобретенное специальное техническое средство в доме соседа, после этого активировал функцию аудио- и видеозаписи.

В данном случае действия гражданина А. можно квалифицировать только лишь по

ст. 137 УК РФ. Дополнительной квалификации по ст. 138.1 УК РФ деяния данного гражданина не подлежат, так как на момент приобретения брелока со встроенной видеокамерой у него не было умысла на нарушение конституционных прав и свобод каких-либо граждан.

Если немного видоизменить данную ситуацию и предположить, что целью приобретения вышеобозначенного устройства является осуществление негласной видеосъемки для получения информации о частной жизни соседа, то в данном случае действия гражданина А. можно квалифицировать по ст. 137, 138.1 УК РФ.

Представляется неверным определять относимость того или иного устройства к категории специальных технических средств для негласного получения информации по такому критерию, как намерение его дальнейшего использования для нарушения конституционных прав и свобод человека и гражданина. Категория «Специальное техническое средство для негласного получения информации» является объективной, и отнесение устройства к данной категории должно основываться лишь на объективных признаках самого устройства.

Проблема объекта преступления, предусмотренного ст. 138.1 УК РФ, на сегодняшний день широко обсуждается, и ученые выказывают самые различные точки зрения. В частности, Т. Д. Устинова считает незаконный оборот специальных технических средств для негласного получения информации одним из видов незаконной предпринимательской деятельности [1]. С. Д. Петроченков говорит о том, что незаконный оборот специальных технических средств для негласного получения информации посягает на общественные отношения в сфере экономической деятельности, однако вместе с тем создается угроза причинения вреда общественным отношениям в сфере безопасности государства [2]. И. П. Родивилин и В. А. Родивилина полагают, что уголовная ответственность за незаконный оборот специальных технических средств для негласного получения информации должна наступать в том случае, если лицо намеревалось использовать данное устройство для незаконного собирания информации, в противном случае вред объекту уголовно-правовой охраны не наносится и содеянное надлежит квалифицировать как административное правонаруше-

ние [3]. В. А. Новиков утверждает, что незаконный оборот специальных технических средств для негласного получения информации посягает на основы конституционного строя и безопасности государства [4].

Достаточно сложно согласиться с позицией Т. Д. Устиновой [1], так как уголовная ответственность за незаконную предпринимательскую деятельность предусмотрена лишь в том случае, если указанная деятельность сопряжена с извлечением дохода в крупном размере, то есть в размере свыше двух миллионов двухсот пятидесяти тысяч рублей. Средняя рыночная стоимость специальных технических средств для негласного получения информации, изымаемых в ходе оперативно-разыскных мероприятий на территории России, редко превышает три тысячи рублей. В связи с этим сложно утверждать, что оборотом названных устройств нарушается установленный порядок извлечения крупного дохода посредством незарегистрированной и нелицензированной деятельности, направленной на систематическое извлечение прибыли за счет продажи товаров. Экономические интересы государства в данном случае существенно не нарушаются. Состав ст. 138.1 УК РФ не содержит никаких признаков размера дохода, систематичности продаж. Ввиду этого и нельзя говорить про установленный порядок ведения предпринимательской деятельности, ведь состав описывает и разовые случаи оборота, и необязательно возмездные (сбыт подразумевает и безвозмездные формы отчуждения).

Более близок к истине, на наш взгляд, подход С. Д. Петроченкова, который считает, что незаконный оборот специальных технических средств для негласного получения информации посягает на общественные отношения в сфере экономической деятельности и создает угрозу причинения вреда общественным отношениям в сфере безопасности государства [2]. Однако полностью согласиться с данным подходом нельзя, поскольку, как мы отмечали выше, незаконный оборот специальных технических средств для негласного получения информации не представляет существенной угрозы экономической безопасности государства.

Позиция И. П. Родивилина и В. А. Ро-дивилиной предполагает необходимость законодательного закрепления цели использования специальных технических средств для негласного получения информации для

нарушения конституционных прав и свобод человека и гражданина [3]. Однако на сегодняшний день указанная цель не установлена ни одним нормативным актом. Следовательно, данные авторы толкуют состав ст. 138.1 УК РФ ограничительно, не основываясь, однако, ни на законе, ни на пояснительных записках к законопроекту, ни на иных актах толкования права.

По сложившейся практике отечественного законодателя, в случае введения уголовной ответственности за оборот определенных предметов запрету подлежат любые перечисленные в законе действия с данными предметами независимо от цели их использования. Уголовно-правовое значение имеет лишь цель сбыта — она повышает общественную опасность содеянного, однако отсутствие таковой цели не декри-минализует деяние. Достаточно обратить внимание на ст. 222, 228 УК РФ.

В этом свете особый интерес представляет позиция В. А. Новикова, указывающего на тот факт, что незаконный оборот специальных технических средств для негласного получения информации посягает на основы конституционного строя и безопасности государства [4]. В подтверждение указанного довода данный автор ссылается на Федеральный закон от 29 апреля 2008 г. № 57-ФЗ «О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства» [5]. Согласно ст. 6 указанного закона разработка, производство, реализация и приобретение в целях продажи специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, имеют стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Указанная формулировка, на наш взгляд, является достаточно удачной и позволяет обосновать необходимость введения уголовной ответственности за незаконный оборот специальных технических средств для негласного получения информации не конституционными правами граждан, которые по своей сути являются частными правами и всегда принадлежат конкретному человеку, а безопасностью государства, то есть благом публичным, которое принадлежит всем гражданам одновременно и не привязано к конкретной личности.

Таким образом, анализируя подходы различных правоведов по вопросу объекта преступления, предусмотренного ст. 138.1 УК РФ, можно сделать следующий вывод: указанный состав преступления после выделения из ч. 3 ст. 138 УК РФ был ошибочно размещен в гл. 19 УК РФ, что породило несогласованность основного непосредственного объекта с родовым и видовым.

Размещение указанного состава в гл. 29 УК РФ «Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства» снимет проблему несоответствия объектов. Основной непосредственный объект преступления органично впишется в иерархию «Преступления против государственной власти — преступления против основ конституционного строя и безопасности государства». Это поможет устранить возникающие на практике неоднозначные подходы к определению сущности специальных технических средств для негласного получения информации и более результативно реализовывать потенциал данной статьи. В частности, позволит эффективно предотвращать большее количество преступлений, таких как незаконное собирание и распространение сведений, составляющих личную и коммерческую тайну, шпионаж, незаконное получение сведений, составляющих государственную тайну.

Законодательной основой для этого решения служит Федеральный закон «О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства», который четко объясняет природу общественной опасности преступления, предусмотренного ст. 138.1 УК РФ. И

1. Устинова Т. Д. Нарушение тайны переписки, телефонных и иных сообщений граждан // Уголов. право. 1998. № 2. С. 11.

2. Петроченков С. Д. Уголовная ответственность за незаконный оборот специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации. М., 2015. С. 54, 57.

3. Родивилина В. А., Родивилин И. П. Особенности квалификации преступлений в сфере незаконного оборота специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации // Вестн. Вост.-Сиб. ин-та МВД России. 2013. № 3(66). С. 61, 66.

4. Новиков В. А. Незаконный оборот специальных технических средств, предназначенных для негласного получе-

ния информации: объект преступления и место в системе особенной части УК РФ / / Расследование преступлений: проблемы и пути их решения. 2015. № 2 (8). С. 56, 58.

5. О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства : федер. закон от 29 апр. 2008 г. № 57-ФЗ (в ред. от 4 нояб. 2014 г. № 343-ФЗ) // Собр. законодательства РФ. 2008. № 18. Ст. 1940.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Уголовный кодекс Российской Федерации : федер. закон от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (в ред. от 29 июля 2017 г.) // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.

О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства : федер. закон от 29 апр. 2008 г. № 57-ФЗ (в ред. от 4 нояб. 2014 г. № 343-ФЗ) // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.

Новиков В. А. Незаконный оборот специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации: объект преступления и место в системе Особенной части УК РФ // Расследование преступлений: проблемы и пути их решения. - 2015. - № 2 (8). - С. 56-58.

Петроченков С. Д. Уголовная ответственность за незаконный оборот специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации / С. Д. Петроченков. - М. : Юнити-Дана, 2015. - 136 с.

Родивилина В. А. Особенности квалификации преступлений в сфере незаконного оборота специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации / В. А. Родиви-лина, И. П. Родивилин // Вестн. Вост.-Сиб. ин-та МВД России. - 2013. - № 3(66). - С. 61-66.

Устинова Т. Д. Нарушение тайны переписки, телефонных и иных сообщений граждан // Уголов. право. - 1998. - № 2. - С. 11.

The Problem of Determining the Object of the Crime Provided by Article 138.1 of the Criminal Code of the Russian Federation

© Usov E., 2017

The object of the crime is one of the essential elements of the offense, which largely determines the efficacy of the criminal law. However, to date, enforcement in cases of illegal sale of special technical means for secret obtaining of information, there are conflicts. The analysis of norms of the criminal code allows to draw a conclusion about the wrong definition of the object of crime stipulated by article 138.1 of the Criminal Code.

Key words: trafficking, special technical means tacit information, personal and family secret.