CC BY
90
6. ГАКК. Ф. Р-1784. Оп.1. Д.289. Л.75.
7. ЦДНИКК. Ф.1774-А. Оп.25. Д.371. Л.20-21.
8. ЦДНИКК. Ф.1774-А. Оп.24. Д.430. Л.48.
9. ЦДНИКК. Ф.1774-А. Оп.25. Д.368. Л.29-30.
10. ГАРФ. Ф. А-2306. Оп.75. Д.355. Л.67.
ПРОБЛЕМЫ ОБУЧЕНИЯ ДЕТЕЙ СТОЛИЧНОГО ДВОРЯНСТВА В КАДЕТСКИХ КОРПУСАХ
ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ Х1Х В.
М.В. Короткова,
кандидат педагогических наук, доцент кафедры методики преподавания истории МПГУ
В период правления Александра I происходил процесс систематизации кадетских корпусов, а при Николае I этот процесс завершился. Глобально этот период можно охарактеризовать как этап превращения кадетских корпусов в чисто военные учебные заведения. В этот период кадетские корпуса появились во многих городах России, и поэтому можно говорить о формировании общенациональной системы военного образования. Чтобы связать кадетские корпуса в единую систему, необходимо было перед ними поставить общую цель, принять общие уставы, учебные планы и программы, а также создать одну общую отрасль управления ими.
При Александре I возглавлял эту систему князь А.Н. Голицын, который проникся идеей воспитания офицеров в духе христианской православной церкви. Во введенном 10 октября 1802 года положении о корпусе говорилось: «Корпус есть такое совокупное воинское установление, где благородное юношество через воспитание придет к воинской службе. Готовить дворян к офицерскому званию, а средство для этого -дисциплина и нужные офицеру познания для удовлетворения требованиям военного искусства. Дисциплину вперять по заветам Суворова - показом» [1].
Во всех кадетских корпусах усилилась доля преподавания предметов военного цикла. В Пажеском корпусе уже на второй ступени обучения изучали полевую фортификацию и геометрию, на третьей ступени - долговременную фортификацию и артиллерию, а также физику, алгебру, тригонометрию. В старшей ступени изучали также долговременную фортификацию, высшую геометрию, статику и механику. Последние изучались в высших учебных заведениях. Французский, немецкий, русский языки, географию, историю и Закон Божий оставили в учебном плане, а латинский отменили. При проведении экзаменов и оценивании воспитанников вводилась многобальная система и градация предметов по значимости: за знание русского языка и математики воспитанник Пажеского корпуса получал 30 баллов, за знание алгебры, артиллерии, истории, географии, французского и немецкого языков - 60 баллов, за познания в области геометрии - 80 баллов, а фортификации - 90 баллов.
По уставам 1820-х гг. распорядок дня в кадетских корпусах был приближен к армейскому: вставали с зарей, ложились рано, несколько раз в день были построения и осуществлялся ежеминутный контроль начальниками, гувернерами и гофмейстерами. Создавались особые роты с лучшими воспитанниками. Все
преподаватели 1-го и 2-го кадетских корпусов - офицеры получали преимущества одного чина против их армейских коллег. В 1811 году такие же преимущества были распространены на Пажеский корпус, а в 1825 году - на офицеров Московского кадетского корпуса.
До Александра I военно-учебные заведения в России не имели общего управления, подчиняясь каждое своему собственному начальнику. 29 марта 1805 года для управления ими всеми был учрежден «Совет военно-учебных заведений» под председательством цесаревича Константина Павловича. Это учреждение должно было унифицировать всю систему воспитания и образования в кадетских корпусах, разработать внутренний распорядок, учебные программы и планы. Однако задачи по управлению кадетскими корпусами были решены только в правление Николая I - «царства воли и дисциплины». Николаевская эпоха принесла усиление военного характера кадетских корпусов и создание четкой системы их управления. Эти учебные заведения, особенно 1-й кадетский корпус, Николай I взял под свой патронат и контроль. Особенно после того, как во время посещения 1-го кадетского корпуса в 1825 году он был встречен пятью подвешенными под лестницей мышами. Кадетские корпуса стали его детищем и даже, можно так сказать, монументом николаевского времени. Царю не только удалось завершить и усовершенствовать систему военного образования, но и создать идеальный образ государя в кадетской среде.
Любопытную характеристику учебным заведениям эпохи Николая I дал А. де Кюстин: «Все эти учреждения огромны и помпезны... Все поставлено на военную ногу и человеческая жизнь сведена к роли часового колеса. Эти высокополезные и пышные рассадники офицеров, матерей семейств и наставниц, эти наполовину политические, наполовину благотворительные учреждения показались мне образцами порядка, заботливости и чистоты... Россия, этот народ -дитя, есть не что иное, как огромная гимназия. Все идет в ней как в военном училище, с той лишь разницей, что ученики не оканчивают его до самой смерти» [2].
Главную цель воспитания в кадетских корпусах в этот период видели в умении повиноваться и принимать на веру указания старших или высших. В этот период был создан особый Комитет военно-учебных заведений под председательством графа К.И. Оппер-мана с участием директоров корпусов. Этот комитет, созданный в мае 1826 г., разрабатывал планы и про-
граммы учебных заведений. Главнейшей задачей его являлось составление «Общего положения и Устава о военно-учебных заведениях». Результатом деятельности комитета являлись утвержденные в апреле 1830 г. «Общие положения для военно-учебных заведений» и Устав, которые хранятся в РГВИА и были проанализированы Н.Н. Ауровой. Одним из важнейших вопросов при их разработке стало сохранение замкнутого закрытого характера кадетских корпусов как учебных заведений для дворянства. В основу Устава было положено указание Николая I: «Воспитанник кадетского корпуса должен стать христианином, верноподданным, добрым сыном, надежным товарищем, скромным и образованным юношей, исполнительным, терпеливым и расторопным офицером» [3]. В Уставе большое значение придавалось физическому и нравственному воспитанию кадетов. Среди нравственных качеств особо выделялись страх Божий и благочестие, чувство долга, преданность государю и уважение к законам, повиновение начальству, почтительность к родителям и старшим, благодарность и любовь к ближнему.
После разработки данных документов деятельность комитета прекратилась, а вместо него был учрежден Совет о военно-учебных заведениях. В феврале 1832 года был создан Штаб по управлению кадетскими корпусами. Его начальником сначала стал генерал-майор Кривцов, а с апреля 1835 г. - выпускник Пажеского корпуса, а впоследствии адъютант великого кн. Михаила Павловича Я.И. Ростовцев. Учебный комитет при штабе занимался разработкой программ общих и специальных предметов в кадетских корпусах, просмотром педагогических книг и пособий. Важнейшим направлением деятельности комитета был контроль за образом мыслей воспитанников. В мае 1830 г. в Пажеский корпус поступило секретное предписание гене-рал-адьютанта Н.И. Демидова «Об установлении строго надзора за образом мыслей и поведением воспитанников военно-учебных заведений». Этот документ был направлен на установление секретного надзора как за воспитанниками, так и за офицерами - преподавателями военно-учебных заведений. Надзор устанавливался за кругом чтения, воспитанники находились под неусыпным контролем воспитателей, приказания последних не подлежали обсуждению. Теперь выход кадетов из корпуса был возможен только в сопровождении наставников или родственников. Итогом деятельности Я.И. Ростовцева было принятие составленного им и утвержденного императором «Наставления для образования воспитанников военно-учебных заведений» в 1848 г. Это было логическим завершением политики правительства в отношении кадетских корпусов.
Такая политика на данном этапе способствовала консолидации дворянского сословия. Н. И. Алпатов писал: «Все знатные семьи считали своим долгом отдавать сюда своих сыновей. Вскоре это превратилось в традицию. Кадетский корпус заменил для дворянина гимназию и университет» [4]. Среди причин, которые
побуждали дворян отдавать своих детей в кадетские корпуса, следует считать высокий престиж военной службы и сохранение петровской традиции давать сыновьям именно военное образование, а также долг дворянина служить царю и Отечеству. Среди причин, также способствовавших развитию системы военно-учебных заведений, стоит назвать и неразвитость и несовершенство системы гражданского образования в описываемый период.
По «Положению 1836 года о военно-учебных заведениях» были установлены возрастные ограничения для приема: в Александровский кадетский корпус и 1-й Московский кадетский корпус - от 6 до 8 лет, во все остальные корпуса - от 9 до 11 лет. Для приема детей в корпуса были установлены вступительные экзамены по Закону Божию, русскому языку и арифметике. Все воспитанники носили особую форму. При Александре I в Пажеском корпусе носили мундир темно-зеленого сукна с красным воротником и обшлагами, с позолоченными пуговицами и золотым галуном, белые панталоны и ботфорты, шляпу. Воспитанники 1-го кадетского корпуса в младшем возрасте носили однобортные куртки из темно-зеленого сукна или фламского полотна (летом), башмаки, белые чулки и панталоны. В старшем возрасте им полагался темно-зеленый суконный однобортный сюртук с узким стоячим воротничком из красного сукна. Малолетние воспитанники носили фуражные шапки с красным околышем и белые замшевые перчатки, а выпускники - черные картузы. С 1831 года для различия воспитанников разных корпусов был установлен на погонах мундиров и курток разный золотой галун.
По единому учебному плану 1836 года все предметы изучали в 3 этапа: приготовительный (1 год обучения), общий (5 лет) и специальный (3 года). Но жизнь вносила свои коррективы в этот план, и в ряде корпусов этапы распределялись по годам следующим образом - 2:4:2, причем специальные классы существовали только при столичных корпусах. [5]. В кадетских корпусах преподавали, помимо военных наук, Закон Божий, русский язык и литературу, немецкий и французский языки, математику, естественные науки, географию, историю, статистику, законоведение, чистописание, рисование и черчение, алгебру, тригонометрию, геометрию, физику, химию. Из военных наук наиболее популярными были топография, фортификация, артиллерия, тактика, начертательное искусство. По всем предметам были разработаны программы и правила экзаменов. Наибольшее количество часов полагалось на русский язык (25 часов в неделю) и французский и немецкий языки (по 24 часа), причем языки изучали с первого по последний класс.
Учебный год длился в кадетских корпусах с середины августа до середины июня. Немалое значение придавали строевой подготовке, верховой езде и кавалерийской подготовке, а также гимнастике, танцам, музыке, пению и др. В 1841 году был введен единый распорядок дня в кадетских корпусах. По нему с 5.30
до 7.00 воспитанники занимались туалетом, гимнастикой, молитвой и завтраком, с 7.00 до 8.00 - готовили уроки. С 8 до 11 часов они слушали две лекции с 15-минутным перерывом, в который они гуляли на свежем воздухе в любую погоду. С 11 до 12 часов дня проводились фронтовые учения. С 12 до 13 часов воспитанники занимались гимнастикой, фехтованием, танцами или пением. С 13 до 13.30 они гуляли на воздухе, после чего до 14.00 обедали. С 14 до 15 часов кадеты отдыхали, с 15 до 18 часов они имели две лекции с 15-минутным перерывом - прогулкой. Короткий отдых они имели с 18.00 до 18.30, затем до 20.00 готовили уроки, потом отдыхали, с 20.30 до 21.00 ужинали и молились, в 21.00 было построение, а в 21.30 у них был отбой.
При Александре I была введена 100-бальная система оценки воспитанников кадетских корпусов, в которой 100 считался самым лучшим балом, 90-99 - весьма хорошим, 70-89 - хорошим, 30-69 - посредственным, 1-29 - худым, 0 - безнадежным. Н.Н. Аурова отметила, что также существовала градация баллов по приоритетности предметов: за знание Закона Божьего, священной истории и языков воспитанники получали по наивысшему баллу - 100; за знание алгебры, геометрии, дифференциальных и интегральных исчислений, фортификации, артиллерии, статики и динамики, а также истории они могли получить по 80 баллов; за успехи в тактике, стратегии, географии, статистике, военно-судной части и производстве военно-письменных дел - по 60 баллов. За знание фортификации, атаки и обороны крепостей, минерного искусства - по 45 баллов; за успех в арифметике, фортификации, полевой физике и химии - по 40 баллов [6]. Как видим, наряду с языками и Законом Божиим приоритетными предметами являлись военные науки и технические предметы. За успехи в рисовании ставили 30 баллов, в чистописании, верховой езде, фехтовании - по 15 баллов.
В 1834 году была введена новая система оценки воспитанников, по которой их успехи делили на 6 степеней. Лучшим баллом, соответствующим 6-й степени, был 12, который ставился за основательные знания, уверенность в ответах, четкое развитие мысли, разрешение вопросов, опровержение возражений, точное, связное и свободное выражение. 10-11 баллов (5-я степень) ставили за «основательные знания, разрешение важнейших вопросов, опровержение возражений, правильные выводы, ясный и связный язык». Это был весьма хороший успех. Присвоение 4-й степени и 8-9 баллов предполагалось в случае хорошего успеха воспитанника, который показывал «прочные знания, но не совсем определенное и точное развитие мысли, несвободное разрешение вопросов, остановку при возражениях, неплавную речь с повторами». Удовлетворительный успех в 7-6 баллов и 3-ю степень получали те, кто «знал и понимал пройденное, но показывал неопределенность при ответах, затруднения при возражениях, недостаточно ясное выражение». Вторая сте-
пень с 4-5 баллами соответствовала посредственному успеху, «неясному пониманию, сбивчивому изложению, смешению разных понятий, ошибкам и заученному тексту слово в слово». При худом успехе 1-ю степени с 2-3 баллами воспитанника оставляли на второй год. Например, Н.Я. Ростовцев в Пажеском корпусе имел такие результаты: Закон Божий - 12 баллов, арифметика - 12, алгебра - 12, геометрия - 10, ботаника - 11, русский язык - 11, французский - 11, немецкий - 11, законоведение - 12, история - 6, физика
- 11, география - 12, тригонометрия - 12, военный устав - 11, немецкая словесность - 11, французская словесность - 10, фортификация - 12, военная топография - 8, химия - 11, тактика - 11, русская словесность
- 11, статистика - 11, артиллерия 12, аналитическая геометрия - 11, фронт - 12 [7].
Также предполагалась оценка поведения и нравственного достоинства кадетов: 12 баллов за отличное поведение, 10-11 - очень хорошее, 7-9 - хорошее, 4-6
- посредственное, 1-3 дурное. Н.Н. Ауровой на основе данных РГВИА удалось установить градацию баллов за поведение. Она выглядит следующим образом:
1) 1 - 3 балла. Поведение дурное. Воспитанники совершают следующие проступки: а) дерзость или невыполнение приказаний начальников и учителей; б) клевета; в) похищение чужой собственности; г) увлечение товарищей в безнравственные проступки; д) постоянная лень, ведущая к отставанию в классах на два года от сверстников;
2) 4 - 6 баллов. Поведение посредственное. Воспитанники впадают в дерзкие проступки: а) грубое и дурное обращение с товарищами; б) ложь, обман, утайка чужих вещей, грубость, нескорое повиновение начальству и лень; в) злостность, мстительность; г) учинение запрещенных поступков;
3) 7 - 9 баллов. Поведение хорошее. Воспитанники, доказывающие поступками внимание к постановлениям начальников, заботливость о приобретении доброго о себе мнения прилежных и успешно обучающихся. Совершают поступки по рассеянности или неосмотрительности;
4) 10 - 11 баллов. Поведение весьма хорошее. Воспитанники проявляют себя долгое время с хорошей стороны, испытаны в благородстве чувств и постоянном усердии, умеют управлять своим поведением и воздерживаться от нарушения дисциплины. 5) 12 баллов. Поведение отличное. Воспитанники были в правилах нравственности, отличались основательным и благородным образом мыслей и любовью к наукам, успели приобрести такое доверие начальства, что удостоены править частями, и такое уважение товарищей, что примером своим имеют на них полезное влияние [8].
Для поощрения и наказания воспитанников были заведены черные и красные доски, куда заносили имена худших и лучших учеников. В рекреационных залах устанавливали мраморные доски с именами отличников. На каждого ученика с 1835 года велись
специальные аттестационные тетради, о записях в которых воспитанники ничего не знали. Система поощрений и наказаний была в кадетских корпусах строго регламентирована. В качестве поощрительных мер использовалась похвала, благодарность, выдача похвальных листов и свидетельств, а также книг с занесением имен награжденных в особую книгу [9]. По окончании корпуса за успехи в учебе имена лучших воспитанников также заносили в особую книгу. Приведем фрагмент из Свидетельства выпускника Пажеского корпуса Я.И. Ростовцева: «Дано сие свидетельство Пажу Якову Ростовцеву в том, что он по экзамену сего 1816 года за успехи в науках и добронравие удостоился получить награждение, определенное для 4 класса, и в книгу, назначенную для записывания таковых отличившихся господ камер-пажей под № 8 записан. Сего ноября 6 дня 1816 года» [10]. Отличившихся кадетов освобождали от дежурств в праздничные дни, отпускали домой, в театр и в город без сопровождения. Их могли удостоить чести назначить ординарцами или вестовыми во дворец, пригласить на обед, они могли быть назначены в ефрейторы, унтер-офицеры и фельдфебели или получить звание камер-пажа. Их имена всегда были на досках почета, а погибших в бою или от ран - на черной доске в корпусной церкви.
Наказаниями служили замечание, выговор, стояние в углу или на коленях у доски, запрещение прогулок и игр, лишение двух блюд из трех на обеде (за ужином блюд не лишали), несение караулов в праздничные дни, снятие погон, арест и карцер на хлебе и воде, розги, перевод в низший класс, ношение старой и серой куртки, в особых случаях исключали из корпуса. Розги применяли за опоздания, отлучки, всякого рода насмешки. На второй год могли оставить за драку с товарищами. Исключение из корпуса было возможно за неподчинение начальству, крупное воровство, бунты из-за плохой еды и гомосексуализм, который в те времена именовался «дурными наклонностями». Примерами могут служить исключение в 1816 году Евгения Баратынского из Пажеского корпуса за кражу черепаховой табакерки в золотой оправе и 500 рублей ассигнациями, а также высылка из Пажеского корпуса в 1827 году за бунт во время обеда братьев князей Дмитрия и Сергея Оболенских [11].
Любопытные меры по совершенствованию нравственности воспитанников кадетских корпусов предлагал А.С. Пушкин: «Кадетские корпуса, рассадники офицеров русской армии, требуют физического преобразования, большего присмотра за нравами, кои находятся в самом гнусном запущении. Для сего нужна полиция, составленная из лучших воспитанников. Должно обратить строгое внимание на рукописи, ходящие между воспитанниками. За найденную похабную рукопись положить тягчайшее наказание; за возмутительную - исключение из училища... Уничтожение телесных наказаний необходимо. Надлежит заранее внушить воспитанникам правила чести и челове-
колюбия; не должно забывать, что они будут иметь право розги и палки над солдатом, слишком жестокое воспитание делает из них палачей, а не начальников» [12].
Важнейшим стимулом поведения и хорошей учебы воспитанников кадетских корпусов был учет их успехов при выпуске. Баллы за поведение имели в жизни кадета определяющее значение. При выпуске из корпуса при наличии 7 баллов за поведение выпускник назначался офицером во внутреннюю стражу, 12 баллов - становился офицером гвардии. Самые лучшие воспитанники шли в гвардию, лучшие становились подпоручиками в армии, прапорщиками в артиллерийские и инженерные войска, а остальные - прапорщиками в армию. Выпускники, не способные по состоянию здоровья к военной службе, направлялись на гражданскую службу с чинами Х, Х11 или XIV класса в зависимости от полученных баллов. На экзаменах для выпуска в офицеры лейб-гвардии необходимо было получить: по Закону Божию - 10 баллов, по поведению - 10 баллов, по русскому языку - 9 баллов, по иностранному языку - 9 баллов, по всем остальным предметам - 8, строевой подготовке (фронт) - не менее 9 баллов. Для определения в артиллерию, саперы или конно-пионеры необходимы были следующие знания: Закон Божий - 9 баллов, ни в одном предмете не менее 6 баллов, фронт - 8 баллов; в армию: Закон Божий - не менее 8 баллов, также и русский язык, средний балл по всем остальным предметам должен быть не менее семи, но ни в одном не ниже 6 баллов, фронт - 8 баллов [13].
На страницах мемуарной литературы сохранились впечатления от атмосферы в кадетских корпусах эпохи Александра I и Николая I. По-прежнему выполнение постановлений и указов зависело во многом от директора, но при назначении на этот пост учитывалась ситуация. Так, директором 1-го кадетского корпуса после М.И. Кутузова в 1800 г. стал Ф.М. Клингер - известный немецкий писатель, замкнутый, сухой и желчный человек, настоящий верноподданный и службист. Таким его рисуют кадеты того периода. Воспитанники прозвали его «белым медведем», т.к. он все время был дома и ходил в белом халате и колпаке с трубкой во рту, пером и книжкой в руках [14]. При таком директоре кадеты были предоставлены сами себе, никакой заботы о воспитании граждан, верных слуг государю не было, зато самым надежным педагогическим средством стала розга. В мемуарах подмечена черствость и равнодушие Ф.М. Клингера, его мрачный и противоречивый характер, вобравший в себя поклонение Руссо, филантропическую философию и презрение к России. Во время его управления воспитанники жили преданиями о «золотом веке» корпуса эпохи Ангальта, с которой они знакомились по рукописным журналам. Все мемуаристы отмечают постоянное возрастание опеки и надзора над кадетами и большой строгости в целях «недопущения в корпусе свободного образа мыслей». Все стены с надписями
были закрашены, все потолки с фривольными сюжетами на плафонах во дворцах, где размещались корпуса, были уничтожены, усилился контроль за преподавателями.
Несмотря на общую жестокость режима, именно в николаевское время кадетские корпуса оказались в центре системы корпоративных ценностей офицерско-дворянской среды, объединявшей избранное братство от императора до кадета в противоположность слою гражданских. В Морском кадетском корпусе с 1827 по 1842 г. директором был И.Ф. Крузинштерн. Директор значительно улучшил учебный процесс, обновил преподавательский состав и издал новые руководства по предметам. Достаточно положительной фигурой предстает в мемуарах директор Пажеского корпуса Н.В. Зиновьев, который заботился о трех сторонах воспитания пажей: научное образование, служба при дворе и собственно военное дело [15]. Но в целом директора корпусов были малопривлекательными фигурами.
Судя по воспоминаниям, обстановка в московских кадетских корпусах была благоприятнее и мягче, чем в петербургских [16]. Это проявлялось в более гуманном отношении преподавателей к воспитанникам, создании хора духовного пения, рукописной газеты, театральной постановки «Горе от ума». В гимназии боготворили Ломоносова, Державина, за чтением Карамзина было кадетам не до сна, наизусть знали Пушкина, Рылеева, Баратынского и других поэтов. В письме Московского губернского предводителя дворянства П.Х. Обольянинова к Московскому губернатору Д.В. Голицыну об учреждении в Москве Кадетского корпуса говорится: «Многие тысячи дворян, имеющие детей, все они желают отдать их в образование и обучение в новоучрежденный в Москве кадетский корпус, с совершенным уверением, что в нем и обучение детей будет лучше, и нравственность их соблюдается надежнее, нежели в вольных пансионах» [17].
Среди выпускников кадетских корпусов первой половины XIX в. много выдающихся людей. Они оставили, помимо военной карьеры, важный след в самых разных сферах общественной, политической и культурной жизни. Кадетский корпус мог закончить важный сановник, который впоследствии мог влиться в военную бюрократию. В первой четверти XIX в. многие декабристы были выпускниками кадетских корпусов. Выпускниками 1-го кадетского корпуса были В.А. Глинка, Ф.Н. Глинка, НИ. Корф, Ф.В. Булгарин, О.Е. Коцебу, а начальником П.А. Панин. Пажеский корпус закончил в 1817 году А.М. Голицын и выпущен в артиллерию, в 1821 г. прапорщиком лейб-гвардии Преображенского полка стал после Пажеского корпуса В.М. Голицын. В 1827 г. Пажеский корпус закончил Н.Н. Муравьев, отмеченный «золотой шпагой» за отвагу. В 1839 г. закончил Пажеский корпус В.И. Васильчиков корнетом лейб-гвардии конного полка. Впоследствии этот человек стал военным министром.
В период правления Александра I и Николая II
происходил процесс военизации кадетских корпусов: они превращались в закрытые военные учебные заведения. Были созданы единая документальная база и единое управление, обслуживающее корпуса. В кадетских корпусах была введена сложная многобальная оценка успеваемости и поведения воспитанников, усилен нравственный надзор, унифицирован внутренний распорядок.
В этот период начался процесс упорядочивания других учебных заведений - гимназий и частных пансионов и школ. Прежде всего это касалось качества преподавания, набора учебных предметов и состава преподавателей этих учебных заведений. В то же время в этот период произошло, благодаря усилиям правительства, вытеснение домашних наставников, особенно иностранцев, из системы образования.
Первая половина XIХ в. - время расцвета столичных университетов, однако состав студентов включал мало дворянских юношей. Причины те же, что и в случае с гимназиями - провозглашение всесословно-сти учебного заведения и качество преподавания. Однако к середине XIХ в. Московский университет, так же как и московские гимназии, стали притягивать постепенно дворянских отпрысков. Последней точкой дворянского образования была поездка за границу с целью учения и путешествия.
Литература
1. Хазин О.А. Пажи, кадеты, юнкера. Исторический очерк. М., 2005.
2. А. де Кюстин. Россия в 1839 году // Россия первой половины XIХ в. глазами иностранцев. Л, 1991.
3. Марков А. Кадеты и юнкера. М., 2001.
4. Алпатов Н.И. Учебно-воспитательная работа в дореволюционной школе интернатного типа. Из опыта кадетских корпусов и военных гимназий в России. М., 1958.
5. Волков С.В. Русский офицерский корпус. М., 1993.
6. Аурова Н.Н. Система военного образования в России: кадетские корпуса во второй половине XVIII в. М., 2003.
7. ГАРФ, ф. 1155, оп. 1, д. 2366, л. 1. Списки баллов, полученных Н.Я. Ростовцевым в Пажеском корпусе. 1845-1846 гг. л. 1-3. Ведомость экзаменационных баллов пажа Ростовцева.
8. Аурова Н.Н. Указ. соч.
9. РГАДА, ф. 1468, Сборный личный фонд, оп. 2, ч. 2, д. 1863. Свидетельство о награждении графа Платона Зубова за успехи в учебе в Пажеском корпусе. 1814 г.
10. ГАРФ, ф. 1155, оп. 1, д. 3478. Свидетельство Ростовцева Я.И. об окончании Пажеского корпуса. 6 ноября 1816 года, л. 1.
11. Аурова Н. Н. Указ. соч.
12. Пушкин А.С. Записка «О народном образовании» поданная Николаю I в 1826 году. ПСС, т. 7. М., 1958.
13. Хазин О.А. Указ. соч., с. 52.
