CC BY
9
УДК 179
DOI: 10.31249/rphil/2023.02.05
ЛЕТОВ О.В.* ПРОБЛЕМЫ ОБОСНОВАНИЯ МОРАЛИ. (Обзор)
Аннотация. Обзор посвящен актуальным вопросам российской этики. Отмечается, что используемая ведущими представителями русской философской традиции синтетическая дискурсивная стратегия, опирающаяся одновременно на рациональные и иррациональные (сверхрациональные) основания, обеспечивает более полное нравственное развитие личности, чем попытки инициировать ее преображение на сугубо религиозной основе. Рассматривается влияние морали, понимаемой в смысле императива Канта или близкого к нему по значению Золотого правила нравственности, на процесс принятия стратегических решений в национальной комплексной метасистеме. Описывается модель равновесия трех рассматриваемых макросистем как отражение применяемой в настоящее время неолиберальной экономической доктрины и с использованием теории систем.
Ключевые слова: российская этика; обоснование морали; тождество блага и истины; «цельное знание»; смысл жизни; абсолютные ценности; Золотое правило нравственности.
LETOV O.V. Problems of substantiating morality. (Review)
Annotation. The review is devoted to topical issues of Russian ethics. It is noted that the synthetic discursive strategy used by the leading representatives of the Russian philosophical tradition, which is based simultaneously on rational and irrational (super-rational) grounds, provides a more complete moral development of the person-
* Летов Олег Владимирович - кандидат философских наук, старший научный сотрудник отдела философии Института научной информации по общественным наукам РАН. E-mail: mramor59@mail.ru
ality than attempts to initiate its transformation on a purely religious basis. The influence of morality, understood in the sense of Kant's imperative or the Golden Rule of Morality close to it in meaning, on the process of making strategic decisions in the national complex metasystem is considered. The equilibrium model of the three considered macrosystems is described as a reflection of the currently applied neoliberal economic doctrine and using systems theory.
Keywords: Russian ethics; justification of morality; the identity of good and truth; «whole knowledge»; meaning of life; absolute values; The golden rule of morality.
Для цитирования: Летов О.В. Проблемы обоснования морали. (Обзор) // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 3: Философия. - 2023. - № 2. - С. 77-84. DOI: 10.31249/rphil/2023.02.05
Статья М.Л. Гельфонд посвящена оценке преимуществ и недостатков того варианта защиты морального добра, который не выделяет проблему обоснования морали из философского поиска смысложизненных основ. Замысел статьи включает в себя также проверку гипотезы о том, что используемая ведущими представителями русской философской традиции синтетическая дискурсивная стратегия, опирающаяся одновременно на рациональные и иррациональные (сверхрациональные) основания, обеспечивает более полное нравственное развитие личности, чем попытки инициировать ее преображение на сугубо религиозной основе или использовать одни лишь рациональные аргументы для доказательства моральному скептику необходимости превращения в нравственного человека. Наибольший исследовательский интерес в этом контексте представляет концепт «разумной веры» Л.Н. Толстого.
Основная гипотеза данного исследования состоит в том, что обоснование морали присутствует в отечественной нравственно-религиозной философии лишь в качестве целостного усилия, направленного на раскрытие смысла жизни и осознание абсолютности морали. В статье предпринята попытка подтвердить эту гипотезу на материале русской религиозной философии XIX - начала XX вв. Русская философия - глубоко самобытный и органичный в своей цельности духовный феномен: автаркичный и парадоксальный. Ему чужды строгая дисциплина и дифференци-
рованность западноевропейского мышления, одержимого неуемным «метаантропным» (но отнюдь не сверхчеловеческим) стремлением к рациональному расчленению бытия на субъект и объект, на сферы разума и веры, на теорию и практику, на сущее и должное, на царство истины и царство блага. Зато ей присущ интегральный «антропоцентризм». Как подчеркивал В.В. Зеньковский, она более всего занята темой о человеке, о его судьбе и путях, и эта фундаментальная для нее интенция прежде всего «сказывается в том, насколько всюду доминирует (даже в отвлеченных проблемах) моральная установка. Российский способ философствования ориентирован на потребности рефлексирующего индивида, который отождествляет подлинность личного существования с нравственностью и воспринимает свой нравственный статус как нечто безусловно первичное по отношению ко всем иным проявлениям собственной субъектности. Основной миссией философского дискурса в российской традиции является защита морального добра и нравственной мотивации поступка. Но именно это порождает примечательный парадокс: сосредоточенность русской мысли на исследовании смысложизненных оснований, на нравственной апологии человеческого существования сочетается в ней с индифферентным отношением к проблеме обоснования морали или, по крайней мере, с невыделенностью этой проблемы в структуре этического рассуждения.
Зеньковский считал наиболее яркой иллюстрацией «панмо-рализма» русской мысли нравственно-философские построения Толстого. Они являются типичным примером этого парадокса. Толстой с исключительной силой показал, что мораль есть продукт индивидуально-ответственного выбора в пользу нравственно правильного поступка, который является наилучшим для любого разумного существа, но при этом фактически аксиоматизировал экзистенциальную необходимость неукоснительно следовать нравственным предписаниям, упразднив тем самым обязанность моралиста доказывать гипотетическому скептику свою правоту. И в этом толстовская логика не только явила «сократический момент новейшей культуры» [1. с. 21], отождествив моральность с высшей или практической разумностью, но и обнаружила в предельном выражении свойственную отечественной философской традиции внутреннюю тематическую монолитность, когнитивную
цельность и подлинное «всеединство» ключевых установок человеческого мышления, ориентированного на удовлетворение наиболее значимой потребности человеческого духа - постижение абсолютной истины как максимально надежного ориентира жизненных усилий человека. Эта стратегия «цельного знания», т.е. органического единства всех познавательных возможностей, творческих способностей и эмоциональных ресурсов человека в поисках истины, является отличительной чертой отечественной философской мысли, начиная со славянофилов. При этом несущим элементом данного единства неизменно выступает именно нравственная составляющая.
Вл. Соловьев систематически развил эту идею: источником и критерием цельности знания является потенциальная цельность человека, отражающая абсолютную цельность Божественной Личности Христа. Иначе и быть не может, поскольку цельное знание по определению своему должно отвечать всем потребностям человеческого духа, должно удовлетворять всем высшим стремлениям человека. Но в первую очередь такое знание должно обеспечивать надежную навигацию человека в универсуме, ориентиром которой, подобно стрелке компаса, всегда указывающей верное направление движения, служит истина. Предметом «цельного знания» является человеческое существование как таковое, а истиной применительно к нему - знание его подлинного смысла. Именно на этой основе осуществляется жизненная навигация, формируется такой алгоритм поведения, который обеспечивает разумному субъекту удовлетворенность своей жизнью. Но это не простое удовлетворение желаний, а удовлетворенность, возникающая при соотнесении своей жизни с неким эталоном, который сохраняет свою значимость при любом стечении внешних обстоятельств.
В качестве такого эталона русская философская традиция неизменно указывает на идеал абсолютного добра. Только «цельная истина», предполагающая фундаментальное тождество истины и блага, может рассматриваться в качестве достойной цели человеческого существования, придающей ему характер «цельной жизни», т.е. жизни, построенной на нравственных основаниях. В этой оптике обоснование морали не является специальной теоретической процедурой, ибо мораль есть, по сути, единственная гарантия обретения и реализации человеком «цельной истины», ко-
торая раскрывает ему смысл существования и дает возможность удостовериться в безусловной правильности своих ценностных предпочтений. Иначе говоря, окончательный выбор разумного субъекта в пользу морального образа действий предрешен предельной очевидностью дилеммы, открывающейся перед ним: добровольное исполнение универсальных нравственных обязанностей, позволяющее удовлетворить потребность в осмысленном существовании, или безысходность ментальной фрустрации от переживания бессмысленности собственной жизни.
Подобный способ аргументации в пользу абсолютной морали всецело основывается на характерной для миросозерцания отечественных мыслителей рубежа ХК-ХХ столетий устойчивой корреляции между безусловным приоритетом морального добра (блага) и наличием смысла человеческой жизни как таковой. Н.О. Лосский прямо объясняет природу этой зависимости культурно-историческим менталитетом русского народа. Феномен, о котором ведет речь Лосский, обретает форму одной из парадиг-мальных тем русской религиозной философии: только нравственное бытие заключает в себе подлинный, внепространственный и вневременной смысл, способный придать человеческому пребыванию в мире абсолютную ценность вопреки его объективной эмпирической конечности. Именно это принципиальное тождество добра (блага) и смысла играет роль решающего, а в некотором отношении даже исчерпывающего аргумента, доказывающего, что человеку следует быть моральным. Ведь в противном случае он заведомо лишает себя возможности оправдать собственное существование в качестве ответственно мыслящего и действующего субъекта, как, впрочем, и надежды придать своей персональной ценностно-нормативной программе поведения статус всеобщей жизненной стратегии.
М.Л. Гельфонд приходит к выводам, что «проведенный анализ особенностей обоснования морали в российской этической мысли подтверждает исходную гипотезу о том, что главным отличием характерного для отечественных мыслителей отношения к данной проблеме является фактическое лишение ее самостоятельного теоретического статуса, не тождественное, однако, полному игнорированию обязанности морального философа убеждать своих собеседников в безусловном преимуществе смысложизненной
ориентации на идеал высшего блага (абсолютного добра)» [1, с. 33]. Русская философия представляет мораль как область само-обязывания и самовыражения суверенного субъекта.
В статье Л.В. Жуковской анализируется взаимодействие национальных экономической, правовой и социальной макросистем как комплексной метасистемы, обосновывается и решается задача их сбалансированности (равновесности) на основе концепции равновесия. Рассматривается влияние морали, понимаемой в смысле императива Канта или близкого к нему по значению Золотого правила нравственности, на процесс принятия стратегических решений в национальной комплексной метасистеме. Описывается модель равновесия трех рассматриваемых макросистем как отражение применяемой в настоящее время неолиберальной экономической доктрины и с использованием теории систем и теории игр обосновывается альтернативная экономическая доктрина на основе Золотого правила нравственности. Актуальным является формирование модели системного равновесия комплексной метасистемы на основе Золотого правила нравственности для определения эффективных стратегических решений в условиях неопределенности в социальной сфере, что отражает идеи построения социального государства. Исследование является междисциплинарным, так как используется синтез научных подходов системного анализа, философской этики, экономики, права, социологии, теорий игр, управления и систем.
Исследование влияния морально-этических факторов в частности на поведение «человека рационального» и в целом на социо-экономические процессы стало основой для формирования и развития отдельных направлений в экономической теории, например таких, как bеhavюral economics (поведенческая экономика), welfare economics (экономика благосостояния) и экономика счастья (экономика субъективного благополучия).
В общем виде экономическая макросистема определяется как совокупность всех экономических явлений, процессов и отношений, которые складываются в конкретном обществе на основе соответствующего хозяйственного механизма. «Правовая макросистема фиксирует сложившиеся экономические механизмы и на основе используемой экономической доктрины посредством национального законодательства регулирует взаимоотношения в обще-
стве» [2, с. 55]. С другой стороны, совершенствованием правовых инструментов, по сути, выстраиваются экономическая и социальная сферы, где социальную макросистему можно определить как совокупность соответствующих подсистем и социальных отношений, формирующихся и проявляющихся в конкретном обществе. Все три макросистемы составляют комплексную метасистему, под которой в работе будет рассматриваться сложная общественная формация, включающая в себя функциональное взаимовлияние основных ее подструктур (экономической, правовой и социальной макросистем), выполняющих определенную функцию и в процессе взаимодействия формирующих новое системное качество.
Таким образом, складывается триумвират взаимозависимых и взаимовлияющих систем, образующий понятие комплексной метасистемы, поведение которой детерминируется рядом факторов и базируется на применяемой экономической доктрине. В процессе функционирования метасистемы под действием вышеуказанных факторов часто нарушается баланс структурных элементов и ее поведение становится дисфункциональным, сложнопрогнозируе-мым, а сама система - нестационарной. Для целей настоящего исследования под нестационарной системой в общем виде далее будет пониматься сложная система, показатели деятельности которой меняются скачкообразно, а динамика их значений труднопрогнозируема. Нестационарность применительно к управляемым системам описывается понятиями конфликта, неопределенности, риска и дисфункциональности. Традиционно теорию игр интерпретируют как теорию конфликтных ситуаций и применяют совместно с теорией принятия решений для анализа и решения статических и динамических задач управления в условиях неопределенности и риска.
Фактически процесс принятия стратегических решений в социальной сфере, согласно неолиберальной доктрине, был направлен на ее переход от провозглашенных ранее принципов всеобщего социального обеспечения населения к европейской адресной системе социальной защиты отдельного индивида, где основным принципом регулирования является сокращение государственных расходов. К середине 90-х годов прошлого столетия, в том числе и с целью экономии расходования средств государственного бюджета, были заложены основы регулирования современных социаль-
но-экономических процессов, предполагающих секвестирование государственного финансирования социальной сферы. Именно на указанном этапе трансформирования социальной макросистемы были определены условия и правила приватизации организаций и учреждений различных организационно-правовых форм, входящих в ее инфраструктуру без учета различий в уровнях различных форм собственности (федеральных, региональных и муниципальных). Таким образом, формировалась законодательная основа для развития процесса децентрализации управления социальной макросистемой. Результатом подобного перехода стала деградация отраслей социальной сферы, их разгосударствление и, как следствие, недофинансирование. В рассматриваемом периоде также было положено начало негативного для большинства населения страны процесса коммерциализации услуг в образовании, медицине, науке в частности и в социальной сфере в целом.
Л.В. Жуковская приходит к выводу, что создание нового механизма реализации идеи сбалансированности экономической, социальной и правовой макросистем на основе новой философско-нравственной экономической доктрины заключается в построении и обосновании равновесной модели, использующей идеи социального государства как основы их взаимовлияния и взаимодействия.
Список литературы
1. Гельфонд М.Л. О специфике обоснования морали в российской философской традиции // Этическая мысль. - 2022. - Т. 22, № 1. - С. 19-36.
2. Жуковская Л.В. Механизмы применения Золотого правила нравственности и экономическая политика современной России // Этическая мысль. - 2022. -Т. 22, № 1. - С. 51-67.
