CC BY
0
ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНО-ГОСУДАРСТВЕННОГО УСТРОЙСТВА РОССИИ В ИСТОРИКО-ПРАВОВОМ ПРЕЛОМЛЕНИИ
И.В. Упоров, д-р ист. наук, канд. юрид. наук, профессор Краснодарский университет МВД России (Россия, г. Краснодар)
DOI:10.24412/2500-1000-2024-7-3-137-143
Аннотация. Со времен Московского государства стала формироваться полиэтнич-ность этого государства, и эта тенденция в дальнейшем лишь укреплялась. Большое количество самых разных народов (народностей, этносов) на огромной территории диктовали центральной власти необходимость определять векторы соответствующей политики в сфере национально-государственного устройства. В статье рассматриваются основные характеристики этой политики, которая осуществлялась как в монархической России, так и в советском государстве, затрагивается также и современность, при этом акцент делается на политико-правовой составляющей. Анализируются соответствующие решения государственных органов, правовые акты, научные труды по заявленной теме. В частности, отмечается, что на протяжении длительного времени имели место неэффективные принципы национально-государственного устройства; немало проблем в этом отношении и в постсоветской России. Для поиска оптимальных решений необходимо обсуждать национальные вопросы, не исключая самые чувствительные, разумеется, с соблюдением надлежащей корректности и уважительности.
Ключевые слова: национально-государственное устройство, Россия, общество, этнос, народ, проблема.
В отличие от иных глобальных государств-колонизаторов (включая Орду), Московское государство, расширяясь в восточном направлении, принимало в свое подданство практически всех жителей «осваиваемых» территорий, соответственно появлялись взаимные права и обязанности государств и поданных, разумеется, со смещением приоритета в сторону русского государства (и, соответственно, русского народа как государствообразую-щего, объективно имевшего значительно более высокую степень самоорганизации своей социально-этнической общности), для которого иные этносы априори становились в подчиненное положение. Как мы полагаем, именно тогда в национальных отношениях фактически появился «старший» брат в лице русского народа (по Л.Н. Гумилеву - «суперэтнос») и «младшие» братья - в лице иных народов и народностей, численность которых в едином русском государстве довольно быстро, по историческим меркам, перевалит за сотню. Вместе с тем, Московское государство в процессе освоения новых земель
несло для коренных народов гуманитарную составляющую, которая объективно способствовала их цивилизационному развитию (создание условий для развития культуры, образования, здравоохранения и т.д.), и в целом отношение к малым народам было достаточно уважительное. При этом, однако, не следует питать иллюзий по поводу того, что гуманитарная миссия была благотворительностью: русское государство, безусловно, на первый план ставило свои интересы, связанные прежде всего с увеличением военно-экономической мощи.
По этой причине речь не шла о национальных автономиях в государственно-правовом смысле, о чем свидетельствуют, в частности, особенности административно-территориального устройства присоединяемых территорий (таковые (воеводства, наместничества, губернии и др.), которые управлялись не иначе как назначенцами из Москвы [1, с. 126], и лишь в начале XIX в. в ряде территорий стали появляться «инородческие управы» как органы управления на местах [2, с. 32]. Но в целом
с самого начала формирования российской политэтичности территорией всего государства и всеми отдельными ее частями централизованно управляли представители в основном русской нации. И вообще длительное время в условиях абсолютной монархии вопрос о правах этносов в многонациональном Московском государстве, а затем и в Российской империи, не поднимался. В значительной степени это было обусловлено, на наш взгляд, двумя основными факторами. Во-первых, сами нерусские этносы не претендовали на более высокий статус, чем тот, который имели. Более того, ряд территорий с одноэтносным населением (Украина, Грузия и др.) стремились войти в состав русского государства с целью обеспечения своей безопасности от внешних сил, и это, разумеется, делалось потому, что к тому времени (XVII век) русское государство уже обладало огромным потенциалом и имело не международной арене репутацию страны-защитницы. Во-вторых, в России разделение поданных по разных народам и народностям не имело какого-либо существенного значения, поскольку статус человека, помимо социального происхождения, определялся его вероисповеданием, и в этом смысле все православные считались русскими, независимо от фактической этнической принадлежности.
Более того, издавались законы, ставившие представителей коренных народов и народностей («инородцев») в приниженное положение (с точки зрения современных ценностей), и в данном контексте политическая оценка царизма как «тюрьмы народов», которую давал лидер большевиков Ленин в начале ХХ в., имела под собой основания. Для представителей народов и народностей их самобытность как территории с населением определенного этноса, выражалась, по сути, лишь в констатации царскими чиновниками в разного рода докладных записках об их существовании, количестве населения, предметах деятельности и т.д., а также обозначении на картах. Как видно, имела место не более чем социально-бытовая автономия фактического обособленного проживания этого населения на определенной территории.
Вместе с тем Россия выстраивала новое, уже многонациональное пространство, с учетом «политического веса» присоединяемых территорий.
В частности, тем включенным в состав российского государства народам, уже обладавшим определенными признаками государственного образования (те же Украина, Грузия, а также Польша, Финляндия и др.), предоставлялась некоторая политическая автономия. В этой связи следует заметить, что в XIX в. в рамках начавшего активно развиваться международного права вопрос о праве наций на самоопределение уже был поставлен в повестку дня. И это, на наш взгляд, вполне объяснимо: любой народ всегда находятся в динамическом развитии, как и в целом человеческое сообщество, и наступает момент, когда народ, находящийся в зависимости от иной внешней политической (и тем более военной) силы, достигает состояния общественного сознания, определяемого стремлением к национальной независимости (в частности, в том же столетии это было проявлено в Латинской Америке). Разумеется, при этом имеют большое значение общецивилизационные тенденции, которые могут выступать (и выступают) в качестве катализатора в развитии национальных движений (в данном случае речь идет о провозглашении демократических принципов европейских буржуазных революций, остающихся до сих пор актуальными). Однако указанное обстоятельство правящей элитой России не было взято в должное внимание, ее представители, очевидно, не сомневались в незыблемости абсолютизма как формы государственного правления, равно как полагали, что признание многочисленными народами своего подчинённого положения перед русским народом (точнее - перед публичной властью, формируемой на основе русского представительства) будет продолжаться бесконечно.
И это наблюдалось даже на рубеже Х1Х-ХХ вв., когда буржуазно-демократические институты активно распространялись во многих странах, в том числе, хотя и с меньшей интенсивностью, и в самой России. А между тем самосознание наро-
дов (этносов) России в силу естественно-социальных причин поднималось на всё более высокий уровень. Конечно, общеци-вилизационное развитие многочисленных народов России было (и остаётся до сих пор) существенно разным, и соответственно притязания национальных элит, представлявших таковые от имени народов, тоже различались. И наиболее активные в этом отношении народы заявили о претензии на национально-политическую самостоятельность практически сразу же после февральской революции 1917 г., когда в России на некоторое время были провозглашены и реально предоставлены демократические свободы во многих сферах жизни. А после Октябрьской революции 1917 г. советская власть, как известно, в рамках борьбы с «русским шовинизмом» провозгласила право народов России на самоопределение.
При такой политике, казалось бы, для ряда российских этносов, обладавших большей самоорганизацией, наступило время освобождения из «тюрьмы народов» и появились возможности начать развитие с гораздо большей политической автономией, а то и вовсе в качестве самостоятельных государств. Особенно наглядно это проявилось в отношении башкирского народа, где сформировалось национальное движение, ставившее цель национально-государственной автономии, и такая цель в результате очень сложных взаимоотношений представителей башкирского народа с советской властью и Уфимской директорией была в итоге достигнута в виде соглашения о создании Автономной Башкирской Советской Республики, сходящей в состав РСФСР [7]. Однако национальный вопрос для большевиков не был важнейшим, и имел значение прежде всего как эффективный пропагандистский ход в деле подготовки всемирной социалистической революции, которую должен быть совершить мировой пролетариат, для чего пролетарии всех стран и народов должны были соединиться против общего для всех эксплуататорского класса.
Такой подход теоретически нивелировал национальную составляющую в составе «мирового пролетариата». Так, в 1923 г.
Сталин в довольно циничной форме охладил пыл энтузиастов национального возрождения: «Следует помнить, что, кроме права народов на самоопределение, есть ещё право рабочего класса на укрепление своей власти, и этому последнему праву подчинено право на самоопределение ... право на самоопределение не может и не должно служить преградой делу осуществления права рабочего класса на свою диктатуру . Не следует поэтому забывать, что, раздавая всякие обещания националам, расшаркиваясь перед представителями национальностей . следует помнить, что сфера действия национального вопроса и пределы, так сказать, его компетенции ограничиваются при наших внешних и внутренних условиях сферой действия и компетенцией «рабочего вопроса» как основного из всех вопросов» [8, с. 273].
Собственно, и раньше Ленин ещё до 1917 г. отмечал, что «мы безусловно, при прочих равных условиях, за централизацию и против мещанского идеала федеративных отношений» [4, с. 109]. Но и при указанном цинизме, не будем забывать, советская власть активно развивала национальные окраины, разумеется, не от душевной щедрости, а от необходимости иметь сильное общее союзное государство. В дальнейшем «рабочий вопрос» вместе с мировой революцией перестал быть актуальным, социалистическая (коммунистическая) идея, завлекательная сама по себе и теоретически фундаментально разработанная, оказалась нежизнеспособной, она угасла, а вместе с ней угас и СССР, и не просто угас, а был разрушен.
Тем не менее, на наш взгляд, национальные отношения в советском государстве для многочисленных этносов развивались в целом в позитивном направлении. И хотя право союзных республик на свободный выход из СССР, закрепленное во всех союзных конституциях (Конституциях СССР 1924, 1936, 1977 гг.), не стало препятствием для формирования де-факто централизованного государства, народы СССР имели возможности не только для дальнейшего развития своей автономиза-ции, но и формирования условий для по-
лучения национально-государственного суверенитета. Вместе с тем исходные проблемы национального характера по-прежнему не решались. Речь идет прежде всего о статусе русского народа. «Великая Русь», которая, согласно гимну СССР, сплотила навеки союз нерушимый республик свободных (мы полагаем, что в самой фразе - «навеки», «свободных» - уже содержалось неразрешимое противоречие), становилась все более виртуальной - где она, Великая Русь? В РСФСР? Но РСФСР тоже была полиэтнической, и в ней не выделялись никакие русские территории, в отличие от выделения территорий с титульными этносами (в первой половине 1920-х гг. попытка создать Русскую республику была пресечена советской правящей элитой). Многочисленные области и края лишь по умолчанию, негласно, считались русскими, и они не были субъектами федерации в составе РСФСР, а национальные автономные республики были. Государственным языком провозглашался русский язык, но статус русского народа определен не был. И при этом одновременно, опять же по умолчанию, презюми-ровалось превосходство русского «старшего брата», ибо в «русской» Москве на все маломальские ответственные должности союзного значения назначались преимущественно лица русского происхождения, а в национальных территориях такие назначения формально осуществлялись местными элитам, но опять же «под присмотром» Москвы. Такого рода вопросы, очень сложные и очень чувствительные в многонациональном государстве, в СССР публично обсуждать не было принято.
И в этом контексте партийно-советская правящая элита, как и до нее правящая элита Российской империи, предполагала, что создавшееся положение обречено существовать в веках, не учитывая того, что все народы и народности находятся в непрерывном развитии, которое с неизбежностью предполагает наступление этапов качественного изменения национального сознания. Об этом, в частности, свидетельствует, и тот факт, что к рубежу 1991 г. после известной горбачевской «перестройки», все без исключения бывшие со-
юзные республики стали самостоятельными государствами, то есть национальные движения в союзных республиках получили свою реализацию на высшем национально-политическом уровне. И сейчас, спустя почти тридцать лет после распада СССР, все бывшие союзные республики уверенно сохраняют и укрепляют свой национально-государственный суверенитет, «обратного хода» нет и, похоже, не предвидится. Что же касается бывшей «малой» Федерации, ныне Российской Федерации, то проблемы, связанные с национальным фактором, остаются еще более актуализируются.
Так, в 1990-х гг. национально-государственные отношения определенным образом были проявлены и обострены (прежде всего, это касалось Чечни, а также Татарстана, Башкортостана). Разработчики Конституции РФ 1993 г. сумели найти компромисс, позволяющий поддерживать федеративный статус-кво - в том смысле, что и титул национальных республик сохранился, и русскоязычные края (области), получили равноправный с республиками статус субъектов Федерации. Но остается открытым вопрос о том, долговечен ли такой компромисс. Далее, нет ясности в том, какова же общая цель существования столь многонационального государства, где представители русской национальности (абсолютное большинство населения) как не имели, так и не имеют организационно-государственных атрибутов; это опять синдром «великорусского шовинизма» или это необходимость, без которой федерация может быть поколеблена? Далее: как быть с субъектами Федерации, которые изъявят желание выйти из состава Федерации?
Дело в том, что Конституция России обходит этот вопрос, но, как показывает история (как отечественная, так и зарубежная), рано или поздно он возникает, и к нему нужно быть готовым и, на наш взгляд, должно быть выработано вполне определенное правовое решение на уровне Конституции либо на уровне Конституционного Суда, учитывая, что «современная коллизия международно-правовых основ в вопросе о соотношении права наций на
самоопределение и необходимости сохранения целостности государств . все больше ориентируют международное сообщество в сторону поддержки грядущих сецессий и нуллификаций» [3, с. 58]. В литературе указывается также на необходимость «преодоления негативных последствий асимметрии российской федеративной модели» [6, с. 47].
Так, по-прежнему, как и в империи, как и в СССР, не определен статус русского этноса. В России русских, по последней переписи населения, почти 80%. Но где же их государственно-территориальная атрибутика? Ее нет. Официальные документы, регулирующие национальные отношения, не дают ответов ни на эти, ни на многие другие злободневные вопросы национальных отношений. Так, в принятой в 2013 г. ФЦП «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России (2014-2020 годы)» указывалось, что в числе «ключевых проблем в сфере состояния межэтнических отношений в современной России . сложное социокультурное самочувствие русского народа, неудовлетворённость его этнокультурных потребностей». Однако с 1 января 2017 г. данный акт утратил свою силу. В Концепции государственной национальной политики РФ (1996 г.) отмечалось, что «благодаря объединяющей роли русского народа на территории России сохранились уникальное единство и многообразие, духовная общность и союз различных народов . Межнациональные отношения в стране во многом будут определяться национальным самочувствием русского народа, являющегося опорой российской государственности. Потребности и интересы русского народа должны в полной мере найти отражение в федеральных и региональных программах, постоянно учитываться в политической, экономической и культурной жизни республик и автономных образований Российской Федерации» [9]. Однако, и этот акт в конце 2012 г. также был отменен.
В 2016 г. была утверждена поныне действующая государственная программа Российской Федерации «Реализация государственной национальной политики» [5].
За прошедшее время многие подпрограммы этой Программы утратили силу (в их числе «Русский язык и языки народов России», «Общероссийская гражданская идентичность и этнокультурное развитие народов России» и др.), утратил силу и сам паспорт данной Программы. В оставшейся части Программы указывается, в частности, что «Современное российское общество объединяет единый культурный (ци-вилизационный) код, основанный на сохранении и развитии русской культуры и языка, исторического и культурного наследия всех народов Российской Федерации, в котором заключены такие основополагающие общечеловеческие принципы, как уважение самобытных традиций народов, населяющих Российскую Федерацию, и интегрирование их лучших достижений в единую российскую культуру. Этнокультурное и языковое многообразие Российской Федерации, исторический опыт межкультурного и межрелигиозного взаимодействия являются достоянием многонационального народа Российской Федерации (российской нации), служат укреплению российской государственности и дальнейшему развитию межнациональных (межэтнических) отношений» [5]. Как видно, здесь упоминается русский народ и говорится о необходимости сохранении русского языка как государственного языка Российской Федерации и языка межнациональных отношений.
И вместе с тем в Программе указывается на проблему, связанную с «оттоком русского и русскоязычного населения из регионов Северного Кавказа, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации» [5], а эта тенденция означает, что в указанных районах соответственно увеличивается доля жителей, относящихся к титульному для этой территории этносу. Как оценивать эту тенденцию с точки зрения дальнейшего развития национальных отношений в России? Вопрос остается открытым. Здесь же отметим привычную много лет фразу в гимне России, где повторяется советская формулировка о «вековом» союзе «братских народов» - как будто не было выхода союзных республик из СССР, который тоже объявлялся «наве-
ки», как будто народы России не развиваются и не «взрослеют». При этом согласно конституционным поправкам-2020 в Конституции России вновь (после Конституции РСФСР 1978 г.) появилось упоминание о русском народе как о «государство-образующем» народе. Но в этой же ч. 1 ст. 68 говорится о союзе «равноправных» народов; очевидно, здесь имеется некоторое противоречие (заметим также, что если в Конституции РСФСР 1978 г. гарантировалось всем народам «свободное самоопределение», то в действующей сейчас Конституции России такого положения нет.
Как представляется, наличие и не решение указанных проблем и коллизий показывает непоследовательность, определенную растерянность правящей элиты России и в целом российской интеллигенции по «русскому вопросу» (на этот счет имеются публикации, в том числе показывающие ожесточенную дискуссионность этого вопроса [10, 11, 12, 13 и др.]), и, соответственно, в целом некоторую тупико-вость государственной национальной политики на современном этапе, которая, по сути, пущена на самотек под прикрытием
(федеральное министерство по делам национальностей, созданное еще в 1990-е гг., было потом упразднено). Мы полагаем, что в сфере национальных отношений не должно быть запретных тем для общественного их обсуждения, в том числе по вопросу об изменении национально-государственного устройства страны, поскольку сохранение старой модели (национально-титульные республики и иные субъекты Федерации, не являющиеся таковыми), на наш взгляд, не отвечает потребностям российского общества, и может усложнить и без того непростые национальные отношения. В этом контексте, очевидно, целесообразно все же отказаться от заложенного большевиками приоритета национального признака в развитии российского федерализма, поскольку, как показывает наша же отечественная история, равно как история других стран (СФРЮ, ЧССР), это не дает необходимой устойчивости государственно-правовых отношений. В любом случае поиск оптимальных решений требует спокойного обсуждения и займет, вероятно, немало времени. Но этот поиск уже давно пора начать.
национально-пропагандистских лозунгов
Библиографический список
1. Бакшеев А.И., Филимонов В.В., Ноздрин Д.А. Административно-территориальная политика Российской империи в Сибири // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. - 2019. - № 4. - С. 124-128.
2. Гергилев Д.Н., Дуреева Н.С. Особенности административно-территориального положения России в начале XIX века (на примере Сибири) // Вестник Кемеровского государственного университета. - 2017. - № 2. - С. 30-33.
3. Левчук С.В. Политические коллизии правовых основ государственного устройства США // История государства и права. - 2015. - № 19. - С. 53-58.
4. Ленин В.И. О национальной гордости великороссов // Ленин В.И. ПСС. Изд. 5-е. Т. 26. - М.: Госполитиздат, 1973. - С. 106-110.
5. Постановление Правительства РФ от 29.12.2016 N 1532 (ред. от 28.02.2024) «Об утверждении государственной программы Российской Федерации «Реализация государственной национальной политики»» // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 16.03.2024 г.).
6. Синцов Г.В. Принцип равноправия объединившихся в федерацию субъектов как основополагающий принцип немецкого федерализма // Международное публичное и частное право. - 2017. - № 4. - С. 45-47.
7. Соглашение Центральной советской власти с Башкирским Правительством о Советской Автономной Башкирии (утв. постан. ВЦИК от 23.03.1919 г.) // СУ РСФСР. 1919. 46. Ст. 451.
8. Сталин И.В. Заключительное слово по докладу о национальных моментах в партийном и государственном строительстве на XII съезде РКП(б) 25 апреля 1923 г. // Сталин И.В. Сочинения. Т. 5. - М.: ОГИЗ, 1947. - С. 264-275.
9. Указ Президента РФ от 15.06.1996 N 909 «Об утверждении Концепции государственной национальной политики Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 30.04.2019 г.).
10. Лексин В.Н. Русская цивилизация и русский народ // Журнал Института Наследия. -2018. - № 2 (13). - С. 18-25.
11. Ачкасов В.А. Зачем русским статус «государствообразующего народа» // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. - 2022. - Т. 18. № 2. - С. 215-224.
12. Аршин К.В. Русские как «государствообразующий народ» или «государствообра-зующий народ» как русские (ответ на статью В.А. Ачкасова «Зачем русским статус «госу-дарствообразующего народа»?») // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. - 2023. - Т. 19. № 2. - С. 333-348.
13. Севастьянов А.Н. Русский народ в правовом поле современной России // Вопросы национализма. - 2021. - № 1 (33). - С. 83-101.
PROBLEMS OF THE NATIONAL-STATE ORGANIZATION OF RUSSIA IN HISTORICAL AND LEGAL REFRACTION
I.V. Uporov, Doctor of Historical Sciences, Candidate of Legal Sciences, Professor Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia (Russia, Krasnodar)
Abstract. Since the time of the Moscow State, the multi-ethnicity of this state began to take shape, and this trend only strengthened in the future. A large number of very different peoples (nationalities, ethnic groups) on a vast territory dictated to the central government the need to determine the vectors of appropriate policies in the sphere of national-state structure. The article examines the main characteristics of this policy, which was carried out both in monarchical Russia and in the Soviet state, and also touches on modernity, with an emphasis on the political and legal component. The relevant decisions of government bodies, legal acts, and scientific works on the stated topic are analyzed. In particular, it is noted that for a long time there were ineffective principles of the national state structure; There are many problems in this regard in post-Soviet Russia. To find optimal solutions, it is necessary to discuss national issues, not excluding the most sensitive ones, of course, with due correctness.
Keywords: national-state structure, Russia, society, ethnicity, people, problem.
