CC BY
49
количество уровней подготовки, количество специальностей (направлений подготовки), количество преподавателей с учеными степенями и званиями, объемы научных исследований, приведенный контингент обучающихся, объемы повышения квалификации и профессиональной переподготовки, количество специальностей и объемы подготовки научно-педагогических кадров высшей квалификации и т.п.
Данная классификация не является единственно верной, а перечень критериев - исчерпывающим, поскольку вузы динамично развиваются и совершенствуется в соответствии с направлениями государственной политики и общественных отношений, однако она могла бы найти свое отражение также в Кодексе РФ об образовании (в случае его принятия).
Литература
1. О высшем и послевузовском профессиональном образовании: Федеральный закон от 22.08.1996 № 125-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 1996. № 35. ст. 4135.
2. Об образовании: Закон РФ от 10.07.1992 № 3266-1 // Российская газета. 1992. № 172. 31 июля.
3. Кодекс Российской Федерации об образовании. Общая часть: проект с изм. и доп. / Отв. ред. В.М. Сырых. М., 2003.
4. Проект Федерального закона «Об университетах». М.: Официальный сайт Государственной Думы Федерального Собрания РФ, 2003. http://www.duma.gov.ru
5. Клюев А.К. Новые модели управления вузом: шаг вперед или два назад? // Университетское управление: практика и анализ. 2004. № 5-6 (33). С. 53-61.
6. Багаутдинова Н.Г. Высшая школа сегодня и завтра: пути преодоления кризиса / М., 2003. С. 178-179.
7. Токмовцева М.В. Высшее учебное заведение как субъект отношений в сфере предпринимательства: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 9, 17.
8. Об университетских комплексах: Постановление Правительства Российской Федерации от 17.09.2001 № 676 // Собрание законодательства РФ. 2001. № 39. ст. 3771.
9. Конвенция Совета Европы о признании квалификаций, относящихся к высшему образованию в Европейском регионе от 11.04.1997 // Собрание законодательства РФ. 2000. № 39. ст. 3836.
10. Большая Советская Энциклопедия. Т. 5 / Под ред. А.М. Прохорова. 3-е изд. М., 1978.
11. Временное положение о высшем учебном заведении СССР (утв. приказом Гос. ком. СССР по народному образованию от 07.07.1989 № 565) // Вестник высшей школы. 1989. № 9.
12. Временное положение о государственном высшем учебном заведении РСФСР (утв. пост. Совмина РСФСР от 23.02.1991 № 119) // СПС «Консультант плюс».
13. Барабанова С.В. Правовое положение вузов в Российской Федерации (административно-правовой аспект): Дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 1996.
14. Об утверждении показателей деятельности и критериев государственной аккредитации высших учебных заведений: Приказ Рособрнадзора от 30.09.2005 № 1938 // Российская газета. 2005. № 241. 27 окт.
15. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1999.
16. Выступление Министра образования Российской Федерации В.М. Филиппова 18.03.2004. М.: Информационный центр Минобразования России, 2004. http:// ed.informika.ru/news/ic/arhiv/2004/03/1164/
9 июня 2006 г.
Ростовский государственный университет путей сообщения
© 2006 г. Р.А. Лежнин
ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ НАЛОГОВЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПО ПРИЗНАКАМ ОБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЫ
На протяжении последних нескольких лет в теории уголовного права широкую научную разработанность получила тема уклонения от уплаты налогов. Статьи Уголовного кодекса, предусматривающие ответственность за налоговые преступления, в редакции Федерального закона от 25.06.1998 г. № 92-ФЗ подверглись серьезной критике со стороны целого ряда российских ученых, что оказало значительное влияние на принятие Федерального закона от 21.11.2003 г. № 162-ФЗ, внесшего изменения в данные статьи. Но его принятие не сняло всех проблем по применению правоохранительными органами ст. 198 и 199 УК РФ и толкованию их объективной стороны.
В настоящей работе попытаемся проанализировать основные проблемные вопросы, связанные с квалификацией налоговых преступлений по признакам объективной стороны, на примере ст. 199 УК РФ «Уклонение от уплаты налогов и (или) сборов с организации».
На наш взгляд, основную группу проблем, связанных с квалификацией налоговых преступлений по признакам объективной стороны, образуют:
- проблема характеристики деяния;
- толкование вида состава налогового преступления;
- значение способа и времени совершения налогового преступления для его квалификации.
Статьей 199 УК РФ установлена ответственность за уклонение от уплаты налогов и (или) сборов с организаций, совершаемое путем непредставления налоговой декларации или иных документов, предоставление которых в соответствии с законодательством Российской Федерации о налогах и сборах является обязательным, либо путем включения в налоговую декларацию или такие документы заведомо ложных сведений.
Проанализировав ряд источников, можно сделать вывод, что по вопросам, связанным с оценкой характеризующего налоговое преступление деяния, на се-
годняшний день нет единой точки зрения. Некоторые авторы избегают характеристики вышеуказанного деяния [1]. Другие полагают, что налоговые преступления могут быть совершены как путем действия, так и путем бездействия [2].
В настоящее время признано, что налоговые преступления могут совершаться либо путем непредставления налоговой декларации или иных документов, либо путем включения в налоговую декларацию или такие документы заведомо ложных сведений. Среди указанных способов имеются как активные, так и пассивные виды. Однако и активные, и пассивные способы направлены на то, чтобы в конечном итоге обеспечить уклонение лица от уплаты налогов и (или) сборов, т.е. его бездействие. По нашему мнению, следует поддержать точку зрения, согласно которой объективная сторона налоговых преступлений характеризуется деянием в форме бездействия.
По мнению П. Яни, налоговые преступления являются длящимися [3]. На наш взгляд, с этим утверждением следует согласиться. Во-первых, налоговые преступления могут совершаться только путем бездействия, и, во-вторых, одновременно они являются еще и длящимися.
В соответствии с постановлением Пленума Верховного суда СССР от 04.03.29, которое и в настоящее время является действующим, «Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям» длящимися признаются преступления, выражающиеся в длительном невыполнении виновным обязанности, которую он должен выполнить под угрозой уголовного наказания.
Для налоговых преступлений как раз характерно подобное деяние, поскольку уклонение от уплаты налогов и (или) сборов и состоит в невыполнении обязанности налогоплательщика.
С нашей точки зрения, рассматриваемые преступления в определенных случаях могут быть и продолжаемыми. В соответствии с вышеуказанным постановлением Пленума, продолжаемыми признаются преступления, деяния которых состоят из ряда последовательно совершаемых тождественных деяний (в форме бездействия), объединенных единым умыслом и направленных на достижение единой цели [4].
Косвенно в литературе наш вывод находит подтверждение у тех авторов, которые считают не только допустимым, но и необходимым сложение сумм неуплаченных налогов и (или) сборов. Мы же, кроме того, полагаем, что допустимым является также сложение сумм неуплаченных субъектом преступления налогов и (или) сборов с различных организаций, если совершенные деяния объединены единым умыслом преступника и направлены на достижение единой цели.
Исходя из предлагаемого нами подхода к пониманию характеристики деяния налогового преступления, можно сделать следующие выводы:
- налоговые преступления как длящиеся считаются оконченными с момента начала невыполнения лицом обязанности налогоплательщика, однако стадия оконченного преступления у них длится до момента явки виновного с повинной или его задержания;
- сроки давности для налоговых преступлений исчисляются в соответствии со ст. 78 УК РФ с учетом категории преступления и с момента задержания виновного лица или явки его с повинной. Если налоговое преступление одновременно является еще и продолжаемым, то срок давности следует исчислять с момента совершения последнего деяния, образующего преступление;
- при квалификации налоговых преступлений допускается сложение сумм различных неуплаченных налогов и сборов;
- допускается сложение сумм неуплаченных субъектом преступления налогов и сборов по различным организациям и по разным налогооблагаемым периодам;
- с учетом вышеизложенных выводов необходима корректировка положений постановления Пленума Верховного суда РФ от 04.07.97 № 8 «О некоторых вопросах применения судами Российской Федерации уголовного законодательства об ответственности за уклонение от уплаты налогов».
Другая проблема квалификации налоговых преступлений по объективной стороне связана с определением конструкции их составов.
По данному вопросу в литературе также нет единства мнений. Ряд авторов считают, что составы налоговых преступлений сконструированы по типу материальных составов [5-8]. Но есть и те, которые полагают, что составы рассматриваемых преступлений формальны [9, 10].
Так, П. Яни в подтверждение своих выводов ссылается на пункт 5 постановления Пленума Верховного суда РФ от 04.07.97 № 8. Он указывает, что налоговое преступление заключается не в обмане налоговых органов, а в фактической неуплате налога, т.е. в том, что он влечет за собой непоступление денежных средств в бюджетную систему Российской Федерации. Таким образом, указанные преступления считаются оконченными с момента фактической неуплаты налога за соответствующий налогооблагаемый период, в срок, установленный налоговым законодательством [5].
Данный аргумент представляется нам недостаточно убедительным, поскольку доказанная следствием сумма неуплаченных налогов и сборов не может быть тождественна сумме фактически неуплаченных налогов и сборов. Практика показывает, что в среднем в ходе расследования доказывается лишь около 20 % сумм фактически неуплаченных налогов (взносов).
Кроме того, материальные составы преступлений предполагают существование в качестве обязательного признака наступления общественно опасных последствий, выражающихся в причинении вреда общественным отношениям. Как мы отмечали выше, налоговые преступления являются многообъектными. Следовательно, они могут причинять вред как основному, так и дополнительному объекту. На сегодняшний день отсутствует методика расчета вреда, причиняемого налоговыми преступлениями, разработанная с учетом их многообъектности. Вследствие этого определить последствия налоговых преступлений, с нашей точки зрения, не представляется возможным.
Позиция И. Шишко выражается в том, что «определение момента окончания преступления позволяет
отнести состав уклонения от уплаты налогов к материальным: в момент истечения срока уплаты налогов (сборов) государству, субъекту Российской Федерации или муниципальным образованиям причиняется имущественный ущерб в форме упущенной выгоды» [6].
Приведенный И. Шишко в обоснование материальности составов налоговых преступлений аргумент также вызывает у нас определенные сомнения. Автор считает, что ущерб от налоговых преступлений выражается в виде упущенной выгоды. Однако упущенной выгодой признается доход, недополученный собственником или иным законным владельцем имущества в результате отсутствия этого имущества в его владении. Методика расчета упущенной государством выгоды от неуплаты налога и (или) сбора в определенном размере конкретным лицом в данный момент неизвестна. Следовательно, определить размер ущерба, исходя из позиции, высказанной И. Шишко, в настоящее время также не представляется возможным.
По мнению И. Зверчаковского, материальность составов налоговых преступлений выражается в непоступлении денежных средств в бюджетную систему государства, либо в его внебюджетные фонды. «Последствия как обязательный признак объективной стороны данных составов зрим настолько, что характеризуется в законе через понятия крупного и особо крупного размеров. Более того, именно характер и размер последствий определяет грань между преступлением и не преступлением» [7].
В подтверждение материальности составов уклонения от уплаты налогов В. Ларичев приводит следующие доводы: «Важно - как для правоприменителя, так и для налогоплательщика - то, что в пункте 1 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 04.07.97 №2 8 в противовес распространенному мнению разъяснено, что деяние для признания его преступным обязательно должно заключаться в неуплате законно установленных налогов и сборов. Это дает основания причислить комментируемый состав преступления к так называемым "материальным", что, бесспорно, имеет чрезвычайно большое значение для практики» [8].
В пользу формальной конструкции составов налоговых преступлений следует привести мнения таких юристов, как В. Сверчков, И. Кучеров. В частности, В. Сверчков предлагает пример, когда денежные средства, направленные налогоплательщиком в качестве налоговых платежей, по каким-то причинам не дошли до бюджета. Налицо факт уклонения от уплаты налогов, если не брать в расчет то, что непоступление денег в бюджет не является виной налогоплательщика. В этом случае отсутствует прямая причинно-следственная связь между причиненным бюджету ущербом и уклонением от уплаты налогов (сборов). А ведь именно непоступление денежных средств в бюджетную систему государства, по мнению сторонников материальной конструкции рассматриваемых составов преступлений, выражает их «материальность» [9].
Определение уклонения от уплаты налогов с организаций как материального состава, пишет И. Кучеров, является результатом неправильного понимания сути данного преступления, так как во внимание, в первую
очередь, принимается неуплата налогов, а не само уклонение. Это заблуждение, по его мнению, вызвано тем, что в примечании к анализируемой статье размеры неуплаченных налогов и страховых взносов указаны в качестве квалифицирующих признаков. На самом деле уклонение в данном случае представляет собой не что иное, как введение в заблуждение налоговых органов относительно объектов налогообложения. Именно в этом обмане и заключается объективная сторона данных преступлений. Лишь исказив в документах истинный размер объектов налогообложения, преступник получает возможность не уплачивать совсем или уплачивать в неполном объеме налоги и (или) сборы. Из этого можно заключить, что анализируемый состав все же является формальным [10].
Позицию формальной конструкции составов налоговых преступлений разделяло и Главное следственное управление ФСНП России: «Учитывая сложившуюся практику применения действующих составов налоговых преступлений, полагаем, что рассматриваемые составы ст. ст. 198 и 199 УК РФ носят формальный характер».
Мы не склонны разделять точку зрения о материальности их составов, поскольку считаем, что сводить вред, причиняемый этими преступлениями, к ущербу в виде доказанной суммы неуплаченных налогов и страховых взносов не совсем правильно. При таком подходе не учитываются последствия в виде вреда, который причиняется общественным отношениям, являющимся основным объектом посягательства рассматриваемого преступления. Таким образом, можно сделать вывод о том, что определить вред, причиняемый налоговыми преступлениями, на сегодняшний день не представляется возможным, хотя они, безусловно, наносят вред охраняемым уголовным законом общественным отношениям.
Законодатель формулирует формальные составы преступлений в двух случаях: для повышения предупредительного значения уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за совершение тяжких и особо тяжких преступлений (например, разбой, бандитизм) либо для установления уголовной ответственности за совершение преступлений, причиняющих вред, размер которого определить практически невозможно. Налоговые преступления как раз и относятся к преступлениям второго вида.
С учетом вышеизложенного можно сделать вывод, что составы налоговых преступлений по конструкции являются формальными. Несмотря на то, что ранее мы уже касались вопроса о последствиях преступлений рассматриваемой категории, хотелось бы более четко определить свою позицию по этому вопросу.
Хотя мы и не считаем последствия обязательным признаком состава налогового преступления, данный вопрос, как нам представляется, имеет определенное практическое значение. В настоящее время установление последствий преступлений рассматриваемой категории невозможно по причине отсутствия соответствующих методик, необходимость которых очевидна. По нашему мнению, последствия налоговых преступлений имеют две составляющие. Во-первых, вред, при-
чиняемый основному объекту данных преступлений -общественным отношениям, возникающим по поводу взимания и уплаты налогов и страховых взносов, который можно отнести к организационному вреду, а во-вторых, ущерб, причиненный государству в результате неуплаты налогов и (или) сборов.
После принятия ныне действующего Уголовного кодекса РФ в правоприменительной практике при квалификации налоговых преступлений возникли проблемы, связанные со способами их совершения. Эти проблемы были предопределены законодателем, который в диспозициях статей, предусматривающих ответственность за налоговые преступления, установил конкретные способы их совершения.
Как показала практика, пути уклонения от уплаты налогов и (или) сборов гораздо более многообразны. Однако привлечь к уголовной ответственности неплательщиков налогов, которые уклонялись от выполнения своих обязанностей способами, не указанными в законе, не представлялось возможным. Лишь с принятием новой редакции ст. 199 УК РФ такая возможность появилась. Вследствие допущенного законодателем просчета в течение полутора лет правоохранительные органы не могли эффективно бороться с лицами, которые уклонялись от уплаты налогов и сборов посредством использования способов, не предусмотренных в диспозициях уголовно-правовых норм, влекущих ответственность за уклонение от уплаты налогов и (или) сборов. После указанных выше изменений способ уклонения от уплаты налогов (сборов) имел только криминалистическое значение. Последние изменения уголовного законодательства, внесенные Федеральным законом № 162-ФЗ от 8 декабря 2003 г., вновь придали способу уклонения от уплаты налогов значимость для квалификации, поскольку новые редакции диспозиций норм, предусмотренных в ст. 198 и 199 УК РФ, содержат исчерпывающий перечень способов совершения налоговых преступлений. В частности, преступление, предусмотренное ст. 199 УК РФ, может быть совершено путем непредставления налоговой декларации или иных документов, представление которых в соответствии с законодательством Российской Федерации о
налогах и сборах является обязательным, либо путем включения в налоговую декларацию или такие документы заведомо ложных сведений. Таким образом, последние изменения уголовного законодательства по сути декриминализировали все ранее совершенные преступления, которые были совершены способами, не указанными в новой редакции ст. 198 и 199 УК РФ и не подпадающими под признаки составов преступлений, предусмотренных новыми ст. 199-1 и 199-2 УК РФ.
Литература
1. Верин В.П. Преступления в сфере экономики. М., 1999. С. 97-104; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.И. Радченко. М.,
1996. С. 331-335.
2. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть / Под ред. А.И. Рарога. М., 2001. С. 402-404.
3. Яни П.Н. Налоговые преступления. Статья первая. Уклонение от уплаты налогов // Законодательство. 1999. № 11.
4. Сборник постановлений пленумов Верховных судов СССР и РСФСР (РФ) по уголовным делам. М., 1995. С. 5.
5. Яни П.Н. Длящиеся преступления с материальным составом. К вопросу о квалификации преступного уклонения от уплаты налогов // Российская юстиция. 1999. № 1. С. 40.
6. Шишко И.В. Уголовная ответственность за уклонение от уплаты налогов или страховых взносов в государственные внебюджетные фонды с организаций // Юридический мир. 1999. № 8. С. 17.
7. Зверчаковский И.В. Момент окончания преступлений, связанных с уклонением от уплаты обязательных платежей // Российская юстиция. 1999. № 9. С. 41-42.
8. Ларичев В.И. Уклонение от уплаты налогов с организаций: квалификация составов // Российская юстиция.
1997. № 6. С. 23.
9. Сверчков В.А. Уклонение от уплаты обязательных платежей: конструкция составов преступлений // Российская юстиция. 2000. № 7. С. 49.
10. Кучеров И.И. Налоги и криминал. Историко-правовой анализ. М., 2000. С. 250.
6 июня 2006 г.
Ростовский государственный экономический университет
© 2006 г. В.Ю.Мельников
ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПРАВ УЧАСТНИКОВ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА, В ОТНОШЕНИИ КОТОРЫХ ПРИМЕНЕНЫ МЕРЫ ПРИНУЖДЕНИЯ
Применение мер принуждения на досудебном производстве, носящее принудительный характер, реально воспрепятствует свободной реализации прав и законных интересов граждан. Обеспечение прав и законных интересов личности в уголовном процессе - это деятельность следователя, лица, производящего дознание, прокурора, суда, защитника при участии иных субъектов уголовного судопроизводства, направленная в том числе на создание оптимальных условий для реализации процессуальных прав и обязанностей подозре-
ваемого и обвиняемого, к которым применяются меры процессуального принуждения, связанные с ограничением свободы передвижения. В п. 1 ст. 11 УПК РФ говорится, что суд, прокурор, следователь, дознаватель обязаны обеспечивать лицам, участвующим в деле, возможность осуществления своих прав.
В законодательстве России применительно к правам личности встречается термин «обеспечение». В Конституции РФ наряду с использованием термина «обеспечиваются» в отношении прав и свобод человека и
