CC BY
57
ПРОБЛЕМЫ КОНСЕРВАТИВНОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ РОССИЙСКОЙ МОНАРХИИ В НАЧАЛЕ 90-х ГГ. XIX В.
В.В. ТЯН
Кафедра права и культурологии Московский институт коммунального хозяйства и строительства 543530, Моск. обл., Дедовск, ул Боровая, 1а
Автор рассматривает прмчипы «ішрнархаїпнации» монархии, анализирует основные политические нрсоОрачонаиия, направленные на нейтрализацию реформ 60-х - 70-х гг. XIX в., акцептируя внимание на институте чемекпх начальников, «Положении о губернских и уездных земских учреждениях», попом Городовом положении и запрете на отчуждение крестьянских земель лицам других сословий
Еіели принять теше, что векторы развития политической системы определяются жизнеспособностью самой системы, то самодержавный режим в условиях кризиса феодальной системы (вторая половина XIX в.) проявил волю и способность к выработке мер для вывода страны из кризиса и сохранил за собой все рычаги государственного управления. По при этом он сам претерпел значительную эволюцию, что сильно обеспокоило консервативную часть правящей элиты. Проблема дальнейшей модернизации самодержавного режима стала острой после трагических событий 1 марта 1881 г.
Для уяснения сущности поставленной проблемы необходимо обратиться к работам В.Г. Афанасьева о целостных системах»1, последующим работам о целостных системах и об особенностях их функционирования и управления системами. По его мнению, при конструировании и совершенствовании системы управления организацией главная задача состоит в том, чтобы, используя самые разнообразные методы, обеспечить гибкость системы, сделать ее способной быстро реагировать, приспосабливаться к постоянно изменяющимся условиям в самой системе и в окружающей ее среде2. Эти подходы корректны и по отношению к политическим системам.
Несколько ранее А.Я. Аврсх вводит понятие о частях системы: «Первой и главной составной частью абсолютистской системы, естественно, является монарх. Его место в ней определяется той почти неограниченной властью, которой он обладает в силу самой природы абсолютизма, основанной на единоличной власти одного человека»3.
Так что же произошло с «частью абсолютистской системы», т.е. с монархической властью, и что дальше? После покушения народовольцами на императора Александра II 1 марта 1881 г., за три дня до возможного утверждения императором «конституционного проекта» М.Т. Лорис-Меликова, не устраивавшего «верхи», новый император Александр III не смог продолжить курс либеральных, в сущности половинчатых реформ, не оправдавших надежд социальных «низов», отвергнутых народниками4 и вызвавших смятение в консервативных кругах. И все же правительственная политика 80-х гг. XIX в. не стала диаметрально противоположной политическому курсу 1860—1870-х гг., но сильно отличалась по своим задачам и социальной направленности, ибо ее целью было «увенчание» здания патриархальной
монархии. В кругу влиятельных консерваторов, оттеснивших либералов с политической авансцены в царствование Александра III, вынашивалась идея «возвращения на круги своя», восстановления прежних порядков, разрабатывалась программа «попятного движения», направленная на нейтрализацию реформ 60-70-х гг. XIX в,, создающих условия для «скатывания» абсолютной власти в конституционные рамки.
Следует отметить, что тема серьезно изучалась отечественными историками еще и начале прошлого века; внутреннюю политику правительства Александра III определили как контрреформы5, в советское время проводился ее анализ с формационных подходов0, в последнее время делается попытка подойти к проблеме с новых, цивилизационных подходов.
В данном случае, на наш взгляд, представляется возможным провести анализ с новых подходов, через анализ подсис тем и час ти системы.
И *)та программа «попятного движения» поэтапно начала воплощаться в жизнь. Например, в 1880 г., был введен институт земских начальников, затем, в 1890 г„ увидело свет «Положение о губернских и уездных земских учреждениях» и лишь после :п*ого в 18()2 г. появилось Городоноо положение.
Более тог о, па стадии разработки новою закона о земствах власти вели дело к тому, чтобы вообще свести на пет данную систему местного управления и самоуправления. Как известно, подготовкой такой операции занялся граф Д.А. Толстой. Он подверг кри тике реформы, проведенные в 1860 1870-х, в том числе и «Положение о губернских и уездных земских учреждениях». Доктрине патриархальной монархии противоречила та ’теоретическая основа, на которой базировалось «Положение» от 1864 г., и прежде всего такие его «составные части, как «выборность и обособленность от правительственных структур»7. Дело в том, что после земской и судебной реформ 1864 г1, и юридическим оформлением местной власти, конечно, возникла проблема легитимации императорской власти как верховной самодержавной власти, хотя таковой она оставалась де-факто*. «Верхи» понимали, что разграничение власти означало ее ограничение. Они считали, что к тгому привели либеральные веяния, не созвучные идеям соборности, погодинско-уваровской триаде и нанесшие урон имиджу Царя-батюшки. Как известно, Д.А. Толстой намеревался усилить влияние царского правительства па органы местного самоуправления на принципах «единства власти». Более того, министр предлагал лежавшие в их основе начала общественного самоуправления заменить «началами государственного управления, через посредство и при содействии представителей местного населения»9. Реализация такой схемы привела бы к отмене земского самоуправления и, в конечном счете, к реанимации дореформенной абсолютистской власти (российское самодержавие после реформ 60-х гг. XIX в. с юридической точки зрения представляло собой монархию «переходного типа»). Модель «единства власти» вела к ее узурпации. Многие здравомыслящие деятели были встревожены. В дневнике П.А. Валуева, одного из теоретиков российского парламентаризма, есть следующая запись: «Начал читать проект гр. Толстого о преобразовании якобы, уничтожении на деле, земских учреждений»1 . Однако Толстой не успел его осуществить. Автор сего проекта умер 25 апреля 1889 г. до его рассмотрения в Государственном совете; Валуев, еще будучи министром внутренних дел, предложил преобразовать его в Верхнюю палату (Нижняя палата формируется из государственных гласных, от земских и городских учреждений и других организаций) .
Новый министр внутренних дел И.Н. Дурново поддержал некоторые требования предшественника, В записке о земских учреждениях, подготовленной 27 августа 1889 г., И.Н. Дурново настаивал на установлении «твердого правительственного контроля» над деятельностью земств, на «действительной, а не фиктивной ответственности» земских служащих и пр. , но добиться ликвидации земского самоуправления он не стремился.
Главное, Положение от 1890 г. базировалось уже на государственной теории местного самоуправления со всеми вытекающими отсюда последствиями. Новый закон о земствах еще больше укрепил позиции дворян в земских учреждениях. Он дал им абсолютное преобладание в 281 уезде из 320. Дворяне стали посылать в земские собрания представителей больше, чем крестьяне и горожане, вместе взятые.
К тому же в соответствии с Положением от 1890 г. в земскую систему вводилось новое звено - губернское по земским делам присутствие. В его состав входили от администрации губернатор, вице-губернатор, управляющий казенной палатой, прокурор окружного суда, от земства - председатель губернской земской управы, он же губернский предводитель дворянства, и один губернский гласный13. Данное учреждение взяло земства под жесткий контроль: каждое земское постановление проходило через губернское по земским делам присутствие и проверялось его соответствие государственным законам.
Далее. Повое Положение уменьшило также количественный состав гласных городских дум. Например, в Петербурге вместо 252 стало 160, в Москве вместо 180 -160, в Ростове-на-Дону вместо 72 стало 52 и т.д.14 Одновременно были расширены права городского головы и членов управы. Гласные уже не могли привлекать к судебной ответственности членов управы за уголовные преступления. По аналогии с новым земским Положением Городовое положение от 1892 г. приравняло выборных должностных лиц городского самоуправления к правительственным чиновникам и поставило их в прямую зависимость от администрации. Губернатор получил законное право давать им прямые указания, а губернское по городским делам присутствие ~ отстранять от должности и в случае необходимости передавать их дела суду. Дума же этого права была лишена. Реально новый закон лишил городское самоуправление самостоятельности. «Круг городского управления у нас сужен, -писал И.Х. Озеров, - мало отведено места самостоятельности, управление все в руках домовладельцев, другим элементам проникнуть туда трудно»1 . И, тем менее, городские думы, во главе которых были представители российской буржуазии, приняли новое Городовое положение без малейшего сопротивления. Буржуазия, естественно, вновь проявила свою лояльность к центральной администрации. Такой же была реакция гласных Московской думы на новый закон. В печати появилась следующая информация о заседании думы, обсуждавшем Городовое положение 1892 г.: «Московская городская дума устами своего городского головы Рукавишникова безоговорочно одобрила Городовое положение 1892 г.»16.
Ряд исследователей считает, что из-за жесткого контроля администрации над думами на руководящие должности в городском самоуправлении отбирались из «слабых, неумелых, беспечных» людей, способных лишь «услужливо относиться к начальству, успешно балансировать между желаниями гласных и требованиями губернатора»17. Как пишет А. Михайловский, «реформа 1892 г. превратила городскую управу в коллегию выборных чиновников, подчиненных губернским властям, а думу - в простой совет при управе». Власть в думах оказалась в руках самых богатых людей. Она получила форму, по определению А.Михайловского, «голой, неприкрашенной олигархии» .
К.А. Пажитнов был уверен, что Положение 1892 г. дало не самоуправление, а «олигархию капитала»19. К подобному мнению склонялся И.Х. Озеров.
В историографии утвердилось мнение, что на деятельность городского самоуправления негативно сказывался ряд важных обстоятельств. Во-первых, ущербность избирательной системы, которая отстранила от участия и управлении подавляющее большинство городского населения и передала власть узкой группе самых богатых, к тому же малообразованных людей.
По этому поводу «С.-Петербургские ведомости» писали: «Не может быть споров относительно топ), что дела нашего городского хозяйства идут' из рук вон плохо... Кучка домонладельцсн-кунцон хозяйничала по своему усмотрению, точно смеясь над запросами всего населения и самым красноречивым образом подчеркивая свос непонимание городских нужд и свою удивительную отсталость«'".
Второй фактор, сказывавшийся на деятельности городских дум, заключался в плохом финансировании прог рамм.
Третий фактор, отрицательно влиявший па функционирование органов городского самоуправления, заключался в предельном ограничении самостоятельности городских дум. «Городское самоуправление (в России) сводилось чаще всего иа нет, и эго обстоятельство имело решающее отрицательное влияние на благоустройство русских городов»*'1, с горечью пишет Л.А. Велихов. В силу всех этих обстоятельств жизнь российских городов, по наблюдениям Л.А. Велихова, «поражала своим неслыханным оскудением, убожеством и культурной отсталостью»' \ Велихов, давая своей работе характеристику видов правительственного надзора за деятельностью городского самоуправления, « доказывает в своей книге положение о том, что усиленный правительственный надзор и контроль за городским общественным учреждением был несообразным»2’, - отмечает Т.А. Киселев.
К этому следует добавить, что опека бдительного чиновничества над органами местного самоуправления нарастала (правда, были факты плодотворного сотрудничества местного самоуправления с властью в решении социальных проблем)24, что углубляло оппозицию по отношению к высшей власти и расширяло либеральное движение. На поведение гласных земств и дум влияло также обострение социальных про тиворечий » обществе, нарастание движения протеста.
«Политический курс сына царя-освободителя был, несомненно, консервативным, но вряд ли его следует назвать «неприкрытой реакцией», как это сделал 1ХА. Зайоичковский»25, - отмечает И.В. Лукьянов.
Апофеозом политического реванша верхов стал пересмотр положений реформы 1861 г. после ожесточенной «борьбы записок» за дальнейшую судьбу крестьянской общины в процессе консервативной модернизации монархии, произошедшей в конце 80 ~ начале.90-х гг. XIX в. сразу после представления императору программной книги Г.П. Сазонова «Неотчуждаемость крестьянских земель в связи с государственноэкономической программой» (СПб.,1889), отразившей тогдашние настроения и элиты. Вопрос, касающийся судеб миллионов крестьян, по установившейся традиции, решался в «верхах», негласно. В ходе «борьбы записок» позиция министра финансов либерала С.Ю. Витте сместилась вправо, в сторону тех, кто считал крестьянскую общину «государственной ячейкой». Госсовет ограничился запретом на отчуждение крестьянских земель лицам других сословий, признал недопустимость их залога и запретил их досрочный выкуп. 14 декабря 1893 г. царь издал соответствующий указ.
Усложнение социально-экономических процессов внесло коррективы в политическую схему, созданную монаршей волей. Исполнительные министерства, наместничество, безвластие местного самоуправления на непродолжительное время стабильность и «единение», которое стало возможным благодаря поляризации сил, связанных со структуризацией общества. Сохранился отрицательный имидж власти. Но проблема легитимации верховной власти при отсутствии законодательной (представительной) власти не была снята.
Столь успешное осуществление программы «патриархализации» или «консервативной модернизации» монархии можно объяснить тремя причинами:
1) мобилизацией правящей элиты;
2) отсутствием законодательной власти;
3) усилением контрольных функций правительства с включением репрессивного механизма.
Результат реформ: модернизация местного самоуправления и управления усилила процесс консервативной модернизации государственного управления; верховная самодержавная власть сохранила свою монопольное*«» при политической слабости буржуазии; органы местного самоуправления были вполне буржуазными (избирательное право, имущественный ценз, представительность). Власть усилила контроль над местным самоуправлением, предоставив реальную экономическую самостоятельность, свободу предпринимательства подданным. И все же страна не могла преодолеть общественно-политический кризис, заключавшийся в скатывании власти к прежней схеме жесткого администрирования при частичной утрате легитимности феодальных институтов.
Но политическая реконструкция, предпринятая Александром III, на время затушевала неприглядные цвета системного кризиса. Темп развития, заданный реформами предшественника, не мог быть нарушен в одночасье. Капиталистическая экономика набирала обороты. Развитие промышленности и железнодорожного транспорта шло с такими темпами, что позволило России к концу века сравняться с индустриальными державами Европы и США. Экономический прогресс не повлек за собой прогресс в политической ориентации империи. Был взят курс на «незыблемость самодержавия». Можно сказать, что Александр Щ попытался замуровать кризисные явления под фундаменты новых заводов и полотна железных дорог. Император не устранил причин революций, а только перевел назад; временные стрелки на циферблате часов истории. Императорский волюнтаризм привел к «застою» в «патриархальной» монархии.
Таким образом, контрреформы начала 90-х гг. XIX в. не могли приостановить, но значительно скорректировали процесс модернизации монархии, сопровождаемый идеями преемственности, традиционализма и государственности.
Но при первом приближении к венцу правления Александра 1П создается иная картина. Гармопии между властью и обществом не было. Политическое бесправие, экономическое закрепощение, подъем освободительного движения (политические стачки, крестьянские выступления, студенческое движение) не могли обеспечить стабильность «патриархальной» монархии, «возведенной» консервативными блюстителями императорской власти.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Афанасьев В. Г. О целостных системах // Вопросы философии. - 1980. - № 6.
2 Афанасьев ВТ. Общество: системность, познание и управление. - М., 1981. - С. 234.
3 АврехАЯ. Царизм накануне свержения. - М., 1989. - С. 15.
4 См.: Зверев В.В. Реформаторское народничество и проблема модернизации России: от сороковых к девяностым годам XIX в. - М., 1997; Троицкий ПА. Политические процессы в России 1871-1887 гг. - Саратов, 2003.
s Корнилов A.A. Крестьянская реформа. СПб., 1905; Он же. Курс истории России XIX в. -М., 1993; Веселовский В.И. К вопросу о классовых интересах в земстве. СПб., 1915.
0 Нардова В.А. Городское самоуправление в России в 60-х - начале 90-х гг. XIX в.: Правительственная политика. - JI., 1984.
7РГИЛ. -Ф.241.- Д. 51. Л. 105.
к Основные чаконы Российской империи (1906 г.). Ст. I.
ЧРГИА. Ф.241. Д. 51. J1.25.
|(,См,: Захарова Л,Г, Земская кошрреформа 1890 г. М., 1968. С. 111.
11 'іайончковский НА. Кризис самодержавия на рубеже 1870 1880-х годов. М., 1964. -
С. 511.
^ PITIA. Ф. 694. Д. 145. JI. 1 4об.
11 Ночное собрание законов Российской империи / ?-с собр. Т. 10. Огд. 1. Стб. 6927.
w Там же. С.73,
" Очеров II,X. Большие города, их задачи и средства управления. М., 191)6. С. 18.
1,1 История Москвы. М., 1955. Т. V. С. 676 677.
17 Там же. С. 70.
|н Там же. ■ С. 90.
^ Пажитнов K. A. I 'ородекос и земское самоуправление. I Ir. • С. 17.
~и О ¡еров Н.Х. Большие города, их задачи и средства управ ления. С. 20.
*м Велихов Л.А. Основы городского хозяйства: Б 2 ч. М.-Л., 1928. С. 243.
17 Там же. С’. 403 404.
2:1 Киселев Г.А. Хозяйственная деятельность органов местного самоуправления центральных губерний России в 60 90-е гг. XIX в.: Автореф. дисс.... к.и.н. - М., 2002. С. 17.
2‘ См.: Жукова JI.A. Проблема взаимодействия властных структур и земского самоуправ-
ления в пореформенной России 1864-1918: проблемная лекция. М., 1995.
25 Там же. - С. 254.
THE PROBLEMS OF CONSERVATIVE MODERNIZATION OF THE RUSSIAN MONARCHY AT THE BEGINNING OF THE 1890s
V.V. TJAN
Department of Low and Culturology Moscow institute of Municipal Economy and Construction la Borovaya Sir., Dedovsk, Moscow Reg., 543530 Russia
The author analyses factors of «patriarkhalization» of Russian Monarchy and The Principal Political Reforms, which were oriented towards the neutralization of Transformation of 1860—1870s / There are Institute of zemsky heads, Statute on the regional and uyezdny institutes, new Statute for Cities etc.
