CC BY
86
ПРОБЛЕМЫ КЛАССИФИКАЦИИ МОТИВОВ ПРЕСТУПЛЕНИЯ КАК ОБСТОЯТЕЛЬСТВ, ПОДЛЕЖАЩИХ ДОКАЗЫВАНИЮ
М.В. Мешков,
кандидат юридических наук, доцент, профессор кафедры предварительного расследования Московского университета МВД России;
А.Н. Гайфуллин,
соискатель, начальник кабинета специальных дисциплин кафедры предварительного расследования Московского университета МВД России Научная специальность 12.00.09 — уголовный процесс
E-mail: azatgn@mail.ru
Аннотация. Статья затрагивает некоторые проблемы теоретического анализа и классификации мотива преступления как обстоятельства, подлежащего доказыванию, и его отражения в статистической отчётности уголовного судопроизводства.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство, мотив, доказывание, классификация, статистическая отчётность, цель преступления.
THE PROBLEMS OF CLASSIFICATION OF THE MOTIVES OF THE CRIME AS THE CIRCUMSTANCES TO BE PROVEN
M.V. Meshkov,
candidate of jurisprudence, associate professor, professor of chair ofpreliminary investigation of the Ministry of Internal Affairs Moscow university of Russia
A.N. Gayfullin,
competitor, chief of an office of special disciplines of chair ofpreliminary investigation of the Ministry of Internal Affairs Moscow university of Russia
Annotation. The article deals with some problems of theoretical analysis and classification of motive of a crime as the circumstances, subject to proof, and its reflection in the statistical reporting of criminal proceedings. Keywords: criminal proceedings, the motive, the proof, of the classification, statistical reporting, target of crime.
Одно из важных мест при исследовании мотива преступления как обстоятельства, подлежащего доказыванию, занимает проблема его научно-обоснованной классификации. Как справедливо замечает Д.П. Котов, «проблема классификации мотивов преступлений, имея большое теоретическое значение, исключительно важна и для решения чисто практических задач изучения и предупреждения преступлений, осуществления правосудия, исправления и перевоспитания осужденных»1.
В научной литературе по проблемам психологии, в качестве мотива поведения человека рассматриваются различные психологические феномены: потребности, влечения, склонности, желания и даже предметы внешнего мира.2
В связи с таким многообразием воззрений на мотив как психологическое явление, существует и много вариантов его научной классификации, в основу которых положены различные психологические феномены, например, представления и идеи, чув-
ства и переживания (Л.И. Божович); потребности, влечения, побуждения, склонности (Х.Хекхаузен); желания, привычки (П.А. Рудик); психические состояния и свойства личности (К.К. Платонов); предметы внешнего мира (А.Н. Леонтьев) и даже условия существования (В.К. Вилюнас)3.
Не случайно, по мнению А.Н. Леонтьева, работы по проблеме мотивации почти не поддаются систематизации, а само понятие «превратилось в большой мешок, в который сложены самые различные вещи»4.
Понятно, что в подобном многообразии мнений не просто отыскать чёткие ориентиры, удовлетворяющие потребностям уголовного судопроизводства в части, касающейся мотива как обстоятельства, подлежащего доказыванию.
В юридической литературе классификация мотивов преступления также многообразна и осуществляется по нескольким направлениям: криминалистическому, криминологическому, уголовно-правовому. Однако и здесь существует значительный разброс мнений по проблеме определения сущности мотива преступления и особенностям его доказывания.
В связи с этим можно согласиться с А.П. Му-зюкиным, который полагает, что «не создана такая классификация мотивов преступлений, которая бы носила универсальный характер»5. На это есть объективная причина, так как до настоящего времени само понятие мотив является в науке дискуссионным и как уже было отмечено выше в качестве мотива рассматриваются различные психологические феномены.
Учитывая многообразие мнений в подходе к проблеме мотивов преступлений и их классификации (в зависимости от видов классификации, поставленных целей и задач, признаков классифицируемых явлений) важно определить сколь эффективно данный теоретический материал находит отражение в правовых актах, регулирующих уголовное судопроизводство и отражающих ход и результаты производства по уголовному делу (в части, касающейся отражения сведений о мотивах преступлений).
При анализе уголовно-процессуального законодательства, мотив как обстоятельство, подлежащее доказыванию, фигурирует в п. 2 ч. 1 ст. 73 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ), а также в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого (п. 4 ч. 2 ст. 171 УПК РФ), в обвинительном заключении (п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ), в обвинительном акте (п. 4 ч. 1 ст. 225 УПК РФ) и в описательно-мотивировочной части обвинительного приговора ( п. 1 ч. 1 ст. 307 УПК РФ). При этом, определение понятия мотива как обстоятельства, подлежащего доказыванию, в УПК РФ отсутствует.
С юридической точки зрения это вряд ли оправ-
дано, особенно учитывая многообразие воззрений в подходах к мотиву как психологическому явлению, с одной стороны, и как предмету исследования в науках юридического блока, — с другой.
Не менее проблемно организован статистический анализ мотива преступления в официальных статистических документах, утвержденных совместным приказом Генеральной прокуратуры РФ № 39, МВД РФ № 1070, МЧС РФ № 1021, Минюста РФ № 253, ФСБ РФ № 780, Минэкономразвития РФ № 353, ФСКН РФ № 399 от 29.12.2005 «О едином учёте преступлений».
Так, например, в статистической карточке № 1.1. (о результатах расследования преступления) мотив и цель преступления находят отражение в пункте 26. При этом в указанном совместном приказе поясняется, что реквизит 26 характеризует мотив и цель преступления или конкретизирует различные действия, если они перечислены в диспозиции статьи Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ), по которой квалифицировано данное преступление.
Это явно неудачное решение, поскольку «цель» и «мотив» — это различные психологические феномены, по-разному характеризующие обстоятельства совершения преступления и личность правонарушителя. Поэтому включение их в единую (общую для них) позицию статистической отчётности ничем не оправдано.
Столь же некорректно мотив и цель преступления находят своё отражение в пункте 35 статистической карточки № 2 (на лицо совершившее преступление) и в пункте 26 в приложении к статистической карточке № 6 (на преступление по делу частного обвинения).
При этом сложно для понимания разъяснение, предлагаемое в указанном совместном приказе такого понятия, как «бытовое преступление», поскольку как «бытовое» предлагается учитывать преступление, совершенное по мотивам, возникающим вследствие семейных отношений или отношений, связанных с совместным проживанием либо совместным ведением хозяйства.
Какие побудительные причины общественно-опасных деяний охватывает столь неконкретная формулировка можно только догадываться.
При дальнейшем анализе указанных статистических карточек, мы увидим, что в пункте 26 статистической карточки № 1.1 (о результатах расследования) и в пункте 35 статистической карточки № 2 (на лицо совершившее преступление) содержится следующая классификация мотива и цели:
• корыстные побуждения;
• приобретение(получение): наркотических средств, психотропных веществ, сильнодей-
ствующих веществ, прекурсоров, спиртных напитков, денежных средств, кредита; завладение: транспортным средством, грузом, оружием, взрывными устройствами, взрывчатыми веществами, боеприпасами; сбыт; промысел;
сокрытие другого преступления; побуждения: хулиганские, сексуальные; бытовые: ревность, ссора, иные бытовые причины;
• вражда, ненависть, месть: расовая, национальная, религиозная, идеологическая, политическая, в отношении какой-либо социальной группы;
• иная личная заинтересованность;
• раздел сфер влияния;
• трансплатация человеческих органов;
• сокрытие доходов (прибыли) и других объектов налогообложения и другие мотивы и цели.
В целом данная классификация содержит 31 разновидность мотивов и целей, но при этом также как и в указанном выше случае происходит ничем не оправданное совмещение информации об этих разных категориях и понятиях в единую, общую для них строку статистической отчётности, хотя абсолютно очевидна необходимость чёткого разграничения статистических данных о мотивах и целях преступления.
Так, Д.П. Котов в своих работах, обосновывая отличие понятия «цель» от понятия «мотив», справедливо указывал, что «мотив характеризует субъективную необходимость преступного деяния, а цель — его направленность»6.
Кроме того, в приложении к статистической карточке № 6 (на преступление по делу частного обвинения) в пункте 26 указывается только 10 разновидностей мотива и цели, хотя, в действительности, это лишь определённая часть из всего многообразия побудительных причин, которые могут иметь место при совершении указанных преступлений. При этом присутствует та же методологическая ошибка — ничем не оправданное совмещение в одной рубрике сведений о различных по сути феноменах — мотиве и цели.
Таким образом, даже краткий анализ совместного приказа «О едином учёте преступлений» (в части, касающейся учёта мотивов преступления) и его сопоставление с нормами УК РФ позволяет сделать вывод, что не все мотивы преступления, предусмотренные нормами УК РФ и влияющие на квалификацию деяния и определение меры наказания виновному, находят должное отражение в существующей ныне статистической отчётности.
Например, за пределами статистической отчётности остаются побудительные причины, вызван-
ные: состраданием; наличием беременности; наличием детей; низменными побуждениями; личным интересом; интересом иных лиц и другими обстоятельствами, побудившими виновного к совершению преступления.
Всё это существенно снижает ценность соответствующей статистической информации и может породить определённые трудности в дальнейшем, то есть при анализе и исследовании обстоятельств преступлений, совершённых по указанным мотивам.
Кроме того, искажение в статистической отчётности исходной информации о мотивах и целях преступлений вызванное ничем не оправданным объединением под одной рубрикацией таких феноменов как вражда, ненависть, месть, т.е. включение их в некую единую статистическую категорию (в то время как в УК РФ и в юридической литературе данные явления рассматриваются как самостоятельные феномены) в определённой мере лишает правоохранительные органы, научное сообщество, общественные и государственные институты полной, достоверной и достаточной информации о побудительных причинах совершаемых в стране преступлений, т.е. об одной из наиболее сложных (по своему генезису и механизму проявления) причин преступности, что определённым образом может воспрепятствовать разработке современных эффективных методов профилактики преступлений.
В силу указанных обстоятельств, целесообразно в материалах статистической отчётности, касающихся учёта преступлений, чётко разграничить сведения о мотивах и целях преступления; скоординировать и согласовать структуру и содержание первичной статистической документации со смыслом и содержанием норм УК РФ и УПК РФ, касающихся мотивов преступлений.
Подобные изменения могли бы положительно сказаться на более полном и объективном отражении сведений о мотивах преступлений в ходе уголовного судопроизводства и, в конечном счёте, создать необходимую информационную базу для их дальнейшего анализа в целях повышения эффективности противодействия преступности.
1 См.: Котов Д.П. Мотивы преступлений и их доказывание// Вопросы теории и практики/ Под науч.ред. Кокарева Л.Д. Воронеж, 1975. С. 53.
2 См.: Ильин Е.П. Мотивация и мотивы. СПб., 2011. С. 18.
3 См.: Ильин Е.П. Указ.соч. С. 18.
4 Цит. по книге Ильин Е.П. Мотивация и мотивы. СПб., 2011. С. 18.
5 См.: Музюкин А.П. Мотив преступления и его уголовно-правовое значение: монография. М., 2012. С. 46
6 См.: Котов Д.П. Мотивы преступлений и их доказывание// Вопросы теории и практики/ Под науч.ред. Кокарева Л.Д. Воронеж, 1975. С. 26.
